(Отрывок из романа "Когда с неба упадёт звезда" про Костю и его сестёр - Веру, Юлю)
Юля лежала на больничной кровати, уставившись в одну точку — больничный умывальник на противоположной стене. Она могла повернуть голову и в ту, и в другую строну, но просто было лень сделать это, у Юли не было полной обездвиженности. Наконец, когда девочке это надоело, она повернула голову вправо — в той стороне было окно, но пейзаж за окном оставлял желать лучшего. Напротив больничного корпуса, в котором лежала Юля, располагалось неприметное серое кирпичное здание, практически без окон. Лежащей на больничной койке Юле казалось, что оно тянулось без конца и края. Но это было обманом зрения и издержками постельного режима. Юле пришла на ум ассоциация серого здания со своей нынешней жизнью — однообразный туннель без начала и конца и по бокам тоже никаких просветов. Однако там, кажется, что-то блеснуло: в одном из редких окошек кто-то зажёг свет, хотя ещё относительно светло на улице, может, из-за большого количества выпавшего снега. Зима на дворе, посленовогодние деньки. А в этом году Новый Год наступил без неё, — думала девочка. Ан нет, наступил всё же, она же живет, хотя и диагнозы, услышанные ею вчера сквозь сон из уст докторов, могли повергнуть в ужас даже здорового человека — переломанные ребра, позвонки, сотрясение мозга. Но если она может осознавать это, значит, мозг работает, а это главное. Слава Богу!
В палате она сейчас в одиночестве, одна кровать пуста совсем: врачи просто уже не могли терпеть вопли её соседки, желающей провести зимние каникулы за больничными стенами. А вторая — девятилетняя Варя постоянно на процедурах. Юле не скучно, так даже лучше, меньше болит голова от посторонних шумов и можно сосредоточиться и… Но, вот, усталость опять навалилась, нужно дать себе отдых. Юля засунула руку под плотную простынь и вытащила оттуда иконку святой Иулии, прижала к себе, поцеловала и возвратила обратно. Икону ей принесла Вера, как будто угадала её мысли, с иконкой своей святой покровительницы так спокойно и верится, что всё будет хорошо. Девочка задремала.
Стараясь не скрипнуть дверью, в палату вошёл врач в очках с серьёзным видом, он нёс кучу бумаг, а на груди у него висел фонендоскоп. Юлины ресницы затрепетали: сон был не настолько глубоким, она слышала, как кто-то отворил дверь. Врач осторожно придвинул стул к Юлиной кровати:
— Ну что, юная красавица, как самочувствие?
Он видел, что Юля уже бодрствует, она делала видимость, что потягивается, чтобы доктор не подумал, что у неё бессонница, хотя девочка мучилась от этой напасти — просто не могла засыпать не дома. Юля попыталась встать с кровати, но ей это не удалось:
— Ничего, слава Богу!
— Что-то болит?
Юля на минуту задумалась:
— Пока не задумаюсь, так и ответить сложно.
Врач внимательно посмотрел на девочку.
— Только затекло всё, — она вздохнула.
— Лежать тебе ещё достаточно долго, хотя, вообще-то, посмотрим, как дело пойдёт. Скоро сделаем снимки, — заключил доктор. — Тебе, наверное, хочется сейчас побегать по снегу, поиграть в снежки, покататься на лыжах и коньках? Сейчас в каникулы остальные детишки резвятся.
Юля, не задумываясь, ответила:
— Нет, больше всего жалею, что не попаду на Рождественскую службу в храме. Скоро Рождество.
Врач опять подивился странному мировосприятию этой девочки. По его мнению, служба в храме — это долгое, изматывающее стояние на ногах в кадильном дыму. Но вслух он произнёс:
— Я думаю, следующее Рождество ты обязательно встретишь в храме.
Юля насмешливо глянула на врача:
— Так это ещё, когда будет.
— Даст Бог — доживёшь, — доктор сам, не осознавая, обратился в своей речи к Богу. — Но я вот, о чём хотел с тобой поговорить: завтра мы будем делать тебе процедуру, не буду утомлять тебя медицинскими терминами. Скажу только, что она не из лёгких, и можно сделать наркоз для обезболивания.
Юля тут же запротестовала:
— Нет, не стоит, тогда я не буду чувствовать боли, а значит, не смогу сказать, что что-то не так.
— Мудро, — с большой долей удивления посмотрел на неё врач. — Но выдержишь ли?
— Выдержу, — кивнула Юля.
В это время Костя и Вера с двумя пакетами подарков и продуктов подходили к палате, в которой лежала Юля. Их чуть не сбила с ног медсестра, вывернувшая из-за угла.
— Ой, вы же брат с сестрой Юли Колосовой из этой палаты, — медсестре очень хотелось всплеснуть руками, но ампулы и шприцы ей мешали. — А тут ночью такое было!
— Что? — встрепенулась Вера, как напуганная охотниками куропатка.
— Я ночью дежурила, захожу где-то часа в два в палату, посмотреть как да что. Ну, кровати поправить или ещё что, — принялась объяснять девушка. — И вдруг слышу голос от её кровати, а это она бедная…
— Что? Что она говорила? — Вера почти наступала на медсестру, Косте пришлось даже её легонько отодвинуть.
— Она звала, звала маму, — выдала суть дела медицинский работник.
Вера отошла от медсестры и пошатнулась, Костя даже хотел её усадить на диванчик.
— Всё в порядке, Вера, она же после травм, — спокойно заметил он.
— Скажите, у вас в больнице есть психиатр или психолог? — поинтересовалась старшая сестра у медсестры.
— Я думаю по этому вопросу вам лучше проконсультироваться с лечащим врачом, — девушка ухватила покрепче свои шприцы и ампулы и поспешила прочь.
— Пойдём к Юле, — Костя первым распахнул дверь палаты.
— Вот, и посетители пришли, — обратился к Юле врач. — Теперь тебе будет не так скучно. Что-то ничего не хочет ваша сестренка.
Вера и Костя недоумённо переглянулись.
— Может, попросить у Вари планшет, — указал на кровать Юлиной соседки — Вари, доктор. — Она даст, я уверен.
— Спасибо, не надо. Я лучше почитаю, — взяла Юля со своей тумбочки «Поллианну».
Врач только развел руками.
— Нам с Вами нужно поговорить, — посмотрел на него Костя.
— Мне с вами тоже, но сейчас у меня срочное дело, так что — после. А пока вы развлекайте больную, — с этими словами он вышел из кабинета.
— Как ты тут, сестрёнка? — задал вопрос Костя, беря стул и усаживаясь рядом с Юлей. Вера молча последовала его примеру.
— Лежу, как видишь. И судя по виду врача, это надолго.
— Это мы посмотрим. Многое будет зависеть от тебя, — не согласился Костя. — Потом ещё нужно разминаться, делать гимнастику.
— А, вообще, как ты ешь, спишь? С кем общаешься? — было интересно Вере.
— Всё более-менее, общаться особо не с кем. Расскажите лучше, как вы. Как отдыхается? Сейчас же каникулы.
— Да какие тут могут быть каникулы, когда ты в больнице. Лучше бы я тоже тут был с тобой, — проникновенно произнёс Костя.
— Ой, Костенька, что ты такое говоришь! Разве можно! Накликаешь ещё! — запричитала Вера.
— Вера, прекрати. Ты веришь в суеверия?! Это же не согласуется с православной верой.
— Ребята, не ссорьтесь, тем более из-за меня. Лучше покажите, что вы принесли, — Юля указала на два пакета под столом.
Врач в больничном коридоре доверительно общался с Верой и Костей Колосовыми.
— Должен сказать, что случай достаточно сложный. Сломаны рёбра, позвонки, ещё смещение, ушиб и сотрясение головного мозга. Но девочка ещё небольшая, кости у неё только формируются, будет дальше расти, поэтому будем надеяться на положительный исход.
— Скажите, что-то нужно дополнительно? Какие-нибудь лекарства? — осведомился Константин.
— В общем, нет. Есть один препарат, он улучшает срастание костей, но он только недавно прошёл клинические испытания и нигде ещё не применялся. Я думаю, не будем ставить эксперименты над вашей сестрой.
Вера и Костя переглянулись.
— Мы думаем, этого делать не стоит, — твёрдо сказал Костя.
— Что ж, в таком случае нужна будет только длительная реабилитация, могут потребоваться значительные средства, — честно проинформировал ребят лечащий врач Юли.
— Мы готовы, — после вчерашнего разговора с дедушкой у Веры была уверенность, что необходимые средства на лечение Юли найдутся.
— И ещё: многое зависит от настроя. Если пациент хочет выздороветь, имеет твёрдое и несокрушимое желание, то он обязательно встанет на ноги.
— Я думаю, Юля очень целеустремлённый и волевой человек, — не сомневался Юлин брат.
— Знаете, мне тоже так показалось. Я немного пообщался с вашей сестрой. Она большое значение придает религии, вере. Наверное, ей это даёт силы жить, — до сих пор немного ошарашено проговорил врач.
— Безусловно, — не сомневались в том, что вера — неотъемлемая часть жизни их сестры, Вера и Костя.
Продолжались новогодне-рождественские праздники, подаренные российскому народу властью. Некоторые люди решили, наконец, заняться домашними делами, а другие, пользуясь свободными деньками, отправились путешествовать. И, кажется, таких людей было большинство в доме, где проживало семейство Колосовых, потому что их сосед — Александр не мог попасть ни в одну квартиру. Отчаявшись, он позвонил в квартиру, где проживали Вера, Костя и Юля.
— Кто там? — только получив ответ на вопрос, Костя распахнул дверь.
— Прости, что беспокою в праздники, но мне срочно нужна помощь — кран протекает, нужно кое-что подержать, я закручу. Уже почти во все квартиры звонил — никого нет.
— Хорошо, что к нам позвонил, у нас всё время кто-то дома есть. Тем более живём на одной площадке. Зачем было бегать по другим квартирам?! — недоумевал Костя.
— Было неудобно вас беспокоить, — залепетал сосед.
— Какая ерунда! — возмутился Костя. — Ой, что мы тут стоим! Там же сейчас всё зальёт.
— Пошли, — поспешил в квартиру Александр, уже внутри он продолжал, — родители уехали в гости с ночёвкой. Я тоже хотел пойти погулять, а тут такая неприятность с краном.
Возясь с соседским краном, Константин поинтересовался:
— А почему ты не захотел к нам обращаться сначала за помощью?
— Ну, как, — смутился тот, — вы же одни живёте, вам должны все помогать. Трое маленьких детей.
— Вот-вот, какой-то неверный стереотип. Если дети, значит, ни на что не способны. А Вере, между прочим, через несколько дней уже восемнадцать будет, совсем взрослая девица.
— Да-а, — отчего-то покраснел Костин сосед.
Костя моментально заметил это:
— Тебе нравится моя сестра?
— Причём здесь это? Просто мама всё время про это говорит.
— Вот, и присмотрись к ней как к своей будущей невесте, — подмигнул ему Костя.
— Что ты! У меня сейчас пока совсем другие приоритеты.
— Раз так, то вопросов нет, — развёл руками мальчик. — А насчёт стереотипов про одиноких детей хочу закончить: дело не в возрасте, а в готовности оказать помощь. Если ребёнок, тьфу, просто человек, которому немного лет, может помочь ближнему, то не надо делать из этого подвиг.
— Здравый подход, — одобрил Александр.
Время неумолимо текло вперёд, и наступило 6 января — Рождественский сочельник.
Было решено пойти на ночную Рождественскую службу в храм Преображения Господня, и ребята принялись готовиться физически и морально к празднику.
Множество свечей, горящих в храме, возвещали скорое пришествие в мир Господа Иисуса Христа. В вертепе, располагающемся недалеко от алтаря, находилась икона, показывающая таинственное рождение Спасителя. Вера, глядя на икону, задумалась о том, что лично ей дало пришествие в мир Иисуса Христа. Поразмыслив, она поняла, что если бы этого не случилось, то, быть может, и её не было бы на свете. А, кроме того, даже если бы и была, то не была бы она тем человеком, которым является сейчас. Да, у неё много недостатков, на церковном языке именуемых грехами, но она уже здесь. Значит, не всё потеряно, и не только для неё, но и для её мамы, прожившей короткую, но сложную и неоднозначную жизнь.
Вдруг Вера ткнула локтем в бок Костю:
— Смотри.
Костя кивнул:
— Это отец Сергий. Вот, оправдались мои слова — мы опять встретились.
И впрямь одним из священников был отец Сергий.
— Подойдём, — предложил Костя.
Вера схватила его за рукав, но он не двинулся с места.
— Ясное дело потом подойдём, когда ко кресту пойдём, — был знаком ход службы мальчику.
Так и получилось. Отец Сергий был не слишком удивлён, увидев своих давних знакомых, он радостно улыбнулся:
— С праздником! С Рождеством Христовым!
— Вас — также, — поочередно ответили ребята.
— Можно с Вами поговорить? — задала вопрос Вера.
— Что ж, я даже и не удивлён, мы так редко с вами видимся, и у вас возникает масса вопросов. Но только чуть позже. Подождёте?
— Да, конечно, сколько нужно, — хором ответили брат с сестрой.
Долго ждать священник их не заставил. После окончания службы, когда большинство верующих покинуло стены храма, а другие обменивались рождественскими подарками, к Вере и Косте подошёл отец Сергий.
— Ещё раз с Рождеством! Рад вас видеть!
— А мы-то как рады Вас видеть! — воскликнул Костя, опередив Веру.
— Безумно рады, — показала своё отношение к священнику Вера.
— Как вы поживаете? — осведомился батюшка. — Наладились ваши дела?
— Смотря, что считать «наладилось», — пробурчал Константин. — Опекунство до сих пор не установлено.
— Хотя уже точно известно, что опекуном для Юли и попечителем для нас будет наш дедушка, — попыталась заглушить мрачный тон высказываний брата Вера.
— Это замечательно. Слава Богу! — порадовался за ребят отец Сергий.
— И маму нашу суд объявил умершей, и наследство теперь оформлено, — добавила девочка.
— Так складывается жизнь, — грустно посмотрел в пол священник.
— Но мы опять встретили Вас, а это счастливая случайность, — решил вставить пару воодушевляющих слов Костя.
— Случайностей не бывает, — глубокомысленно заявил священник. — Всё в этом мире совершается по всеблагому промыслу Божиему.
— Даже плохое? — поинтересовался Костя, а Вера тут же поняла, что он имеет в виду.
— Даже плохое, — подтвердил батюшка. — Неизвестно, как потом всё повернётся. Может, плохое приведёт к хорошему через определённую цепь обстоятельств.
— Интересно, — почесал затылок Константин. — А как это понять?
— Нужно молиться, читать книги и общаться с умными людьми, — улыбнулся отец Сергий.
— Мы ещё только в начале пути, — сказала Вера. — И многого не понимаем.
— Но вы всегда можете спросить у меня, — заверил ребят батюшка.
— Когда вас встречаем, — произнёс Костя.
— Кстати, моему брату интересно, — решила поддеть Костю сестра, — почему в праздники вы в нашем в храме. У Вас там нет службы?
— Всё просто. Храм Николая Чудотворца относится к другому благочинию, то есть, выражаясь простым языком, району. И в великие праздники приезжает служить благочинный с другими священниками, а я могу поехать в другой храм. В этом храме у меня есть знакомые, вот, я сюда и наведываюсь. Но завтра буду обязательно служить у себя и в эти святочные дни — тоже. Приезжайте в гости.
— Мы не найдём, — засомневалась Вера.
— Ничего страшного, я всё подробно объясню, — вытащил ручку и бумагу священник и принялся чертить план.
— Так что ничего сложного, остановка автобуса тут, — он передал листочек ребятам.
— Спасибо, обязательно Вас навестим, — пообещала Вера.
— Ой, мы всё болтаем, — спохватился Костя. — Конечно, про важные вещи, но Вы нам нужны с конкретной целью.
— С какой? — засмеялся отец Сергий.
— К сожалению, не с очень хорошей, — пояснил Костя. — С Юлей беда, потому её сегодня с нами нет. Она в больнице, 31 декабря она упала и получила серьёзные травмы.
Молодой священник изменился в лице, было видно, что он искренне сопереживает этим, по сути дела, не знакомым ему ребятам.
— Так-так, — теребил он бороду.
— Мы бы хотели попросить Вас. Конечно, мы заплатим. Навестить Юлю, — сказал мальчик.
— Это очень правильно, и ещё нужно за неё молиться. Я сейчас запишу и буду молиться у себя в храме, — батюшка опять достал бумагу и ручку.
— Но разве наши молитвы будут сильны? — посмотрел на священника Костя.
— Конечно, — положил руку ему на плечо отец Сергий, — вы же хотите, чтобы ваша сестра выздоровела?
— Безусловно, — ответили брат с сестрой.
— Вы уверены, что так и будет?
— Обязательно будет, она сильная, — воодушевлённо высказался Костя.
— Тут мой номер, позвоните мне обязательно. Думаю — послезавтра.
— Спасибо Вам за всё, — горячо поблагодарили священника ребята.
— Пока не за что, — покачал головой отец Сергий. — Даже помолиться смогу только днём — надо отдохнуть после служб.
— Конечно-конечно, мы всё понимаем. Мы Вам очень благодарны за то, что Вы принимаете участие в нашей жизни, — искренне сказала Вера.
— Куда же я теперь денусь, — улыбнулся батюшка. — А Юленьке передайте поклон от меня, скоро я её навещу. С Богом!
В вестибюле больницы, где лежала Юля Колосова, Вера почти нос к носу столкнулась с Лидией Берестовой. Та металась, как загнанный в берлогу зверь, по коридору первого этажа, уткнувшись в экран телефона.
— Вот негодяи! — патетически воскликнула артистка.
— Лида, ты что?! — Вера не слышала, чтобы Лида раньше прибегала к таким ругательствам. Обычно молодая актриса с иронией и оптимизмом справлялась с неприятностями.
— Да, это всё они… Из-за них всё… — причитала Лида. — Да, Вера, всё так и есть.
— Да, что случилось, в конце концов?! — надоело Вере слушать непонятные возгласы.
— Давай присядем где-нибудь, — наконец предложила Лидия. — У тебя есть время?
— Я, вообще-то, к Юле иду.
— Знаешь, я — тоже.
— Здорово, вот, вместе и пойдём, а сесть можно вон там, — Вера указала рукой в сторону небольшого холла, где практически никто не ходил.
— Представляешь, мне заблокировали телефон, — доверительно сообщила Лидия младшей подруге. — Никуда позвонить не могу, и мне тоже никто не может позвонить.
— Как жалко, — посочувствовала Вера, — а я тебе сегодня ещё и не звонила.
— Дело не в этом, ты слушай дальше. Это всё из-за театра.
— Из-за театра?! — не поняла связи девочка.
— Конечно. Представляешь, что случилось. Сразу после Нового Года подходит ко мне Тарасов, режиссёр. Ты его помнишь наверняка, недавно ведь виделись, и предлагает сыграть в новой пьесе, которую он написал в соавторстве с каким-то молодым графоманом. Он ещё и пишет! Лучше бы спектакли нормальные ставил. Я взяла текст, быстро проглядела, потому что и без вдумчивого чтения было понятно, что это полная ерунда. Такая, в которой я ни за что на свете играть не буду. Он понял это по моему настроению сразу же, а потом я высказалась. Может, конечно, и чересчур эмоционально, но так получилось. В общем, он сдержался, но зато потом на худсовете меня начали все обсуждать, что я, мол, копаюсь в ролях, зазналась, не хочу работать и так далее.
— И что тебя удивляет? — покосилась на неё Вера. — Каждый купец хочет продать свой товар. Вот, и Тарасову нужно, чтобы в его спектаклях играли, и публика на них шла.
— Публика, может, и пойдёт, ей только и подавай хлеба и зрелищ, но я в таком играть никогда не буду.
— По-человечески я тебя понимаю, — погладила Лиду по руке, чтобы та успокоилась, Вера, — но ведь, становясь артисткой, ты, наверное, знала, что тебе придётся играть в разных спектаклях.
— Конечно, это так, но ведь существует свобода творчества. Поэт, писатель, художник, музыкант, артист — все творцы, наделённые этим даром свыше. А, значит, и свободой тоже в своей деятельности.
— Да, свобода дана нам от Бога, — глубокомысленно изрекла Вера, — но, к сожалению, мы не свободны от мира, в котором живём. В частности, от тех людей, с которыми работаем, от руководителей, мы вынуждены им подчиняться.
Лидия Берестова заинтересованно посмотрела на девочку:
— Ты правильные мысли говоришь. Что же получается: внешняя и внутренняя свобода, а на нашу долю остаётся только внутренняя свобода?
Вера кивнула.
— Как тяжело людям творческих профессий ограничить свою свободу. Как-то раньше я об этом не задумывалась, творила и творила, — произнесла Лида. — Что же остаётся?! Всё равно нужно донести людям творчество, если Бог дал этот дар.
— Наверное, но никто не говорил, что будет легко, — задумчиво посмотрела на стену впереди Вера. — А что всё-таки у тебя случилось с телефоном?
— Представляешь, — встрепенулась молодая артистка, — во время этого разбирательства Тарасов в основном молчал, а в конце так неприязненно глянул на меня и сказал: «Вы ещё об этом пожалейте, Лидия Александровна» Я тогда не придала этому значения — мало ли что от злобы можно сказать, но вчера вечером у меня внезапно оказался заблокированным телефон. А я хотела позвонить тебе, сказать, что Юлю приду навестить, у меня сегодня выходной, и не могла позвонить. Вот, я и подумала, что это проделки актёрской и режиссёрской братии.
— Как ты высоко оцениваешь их возможности, связи даже в компании сотовой связи, — засмеялась от придуманного каламбура девочка.
— Между прочим, — серьёзно изрекла Лида Берестова, — у нашего Леонида Тарасова связи есть даже в силовых структурах. Помнишь: у нас знали, как дело с расследованием гибели твоей мамы продвигается?
— Да, но сейчас оно не продвигается, а мама объявлена умершей, — враз помрачнела девочка, но сразу отогнала от себя эти мысли — сейчас уже ничего не изменить. — Но здесь, мне кажется, вряд ли, просто проблемы с телефоном.
— Думаешь? — с надеждой взглянула на неё Лида.
— Я так считаю. Нельзя же всех и во всём подозревать, нужно хоть какое-то маломальское доверие.
— Порой сложно доверять, если тебя много раз обманывали, — возразила актриса.
— Этому нужно учиться. Если бы в сложившейся с нами ситуации мы хотя бы чуть-чуть не доверяли людям, то просто не выжили бы, — заглянув вглубь себя, произнесла Вера.
— Ладно, придётся поехать в сотовую компанию, но это потом, а сейчас пойдём к Юле, — Лида и Вера поднялись.
Открыв дверь палаты, Вера и Лидия увидели Юлю, лежащую под капельницей, её глаза были прикрыты, но, услышав шум, она тут же открыла их и улыбнулась посетителям. Вера и Лида Берестова оказались внутри.
— Здравствуй, Юленька! Как ты тут? — с испугом оглядывая всю медицинскую аппаратуру, осведомилась молодая актриса, которой, по счастью, только один раз в жизни довелось лежать в больнице.
— Ничего, всё в порядке. Вот, капельницу делают.
— А почему тебе сейчас её делают? Сейчас же время посещения, — глянула на часы Вера.
— Просто утром они не успели. Рождество, наверное, ещё отмечают, — полушутя-полусерьёзно сказала Юля.
— Мы, как раз пришли поздравить тебя с Рождеством, а я ещё и с Новым Годом, потому что я пришла первый раз в этом году, — заявила Лида.
— Ничего, мне всё равно тут постоянно процедуры делают, так что особо некогда принимать гостей, — в том же весёлом тоне продолжала Юля. — Но нужно через всё это пройти, раз так случилось.
— Вот это терпение. Вот у кого надо учиться, — шепнула Лида Вере, та только молча кивнула.