Глава 14. Новгородский князь

   
       В палатах детинца шла свадьба.
       За многочисленными столами, ломившимися от напитков и яств,  пировала новгородская знать, старшины кривичей с мерянами  и чудинов, варяжская дружина.  Молодые - Рюрик с Любавой  сидели на  почетном месте, принимая поздравления и подарки.
       Жених был  в алого бархата кафтане,  шелковых   портах с напуском  и сафьянных сапогах с загнутыми носами; невеста - в   кокошнике с жемчугами, шитом золотом парчовом сарафане и   с драгоценными камнями византийском  воротнике.    
       То и дело  кто-либо из гостей, пригубив чашу, кричал «горько!»  молодые вставали,   чинно целуя друг друга в губы. Все это сопровождалось  песнями гусляров   и плясками скоморохов. На улицах города тоже шло веселье  - Тишила не поскупился на угощения, выставив  жителям двадцать бочек   меда и вина.
       После возвращения из   похода ярл попросил руки его дочери, посадник не отказал. Он видел в Рюрике  достойного союзника и рад  был породниться, имея далеко идущие планы. Сам Тишила старел, силы были не те, а  Гурята   не прочь  был  посадить на его место своего сына Вадима. Он был сотником в новгородской дружине и прозывался Храбрым. В походах особой отваги не проявлял, зато  был первым в грабежах и кабацких драках.
       На третий день после свадьбы (молодые с детьми поселились в городище) 
Тишила  приехал к ним в гости.   Поцеловав Любаву и  приобнял зятя,   вручил гостинцы   Хелли и внучке Злате,  а  потом захотел увидеть  печи для обжига, где уже полным ходом делали кирпич. По исполненному Осмомыслу чертежу  мастера   приступили к строительству палат для ярла, о чем в городе прошел слух.
       - Да, - покачал головой, внимательно осмотрев.   - Невиданное дело для наших мест.
       - А сейчас отец давай сходим на пристань (теперь Рюрик так звал Тишилу). Покажу  тебе  кое-что еще.
       Спустились туда по устроенной на откосе  широкой лестнице. Внизу, на подпорах, стояли остовы   двух новых драккаров.  Пахло щепой, звонко стучали топоры, шоркали тесла и скрипели пилы. Работами  руководил Шварн.
       - Оба будут на двадцать румов -   довольно сказал ярл, похлопав ближний  по килю. 
       Строительство  тесть одобрил, а после обеда  оба уединились    в  светлице,     куда слуга  принес братину с медом и два золоченых  кубка. Наполнив, удалился, плотно прикрыв дверь.
       - Мои послухи из Киева доносят, что  князь Аскольд  весьма недоволен усилением Новгорода, - отхлебнул из своего  Тишила. - Что меня тревожит.
       - Почему? (сделал то же Рюрик).
       - Опасается за свои земли и власть. Мы становимся ему  соперниками.
       - И что с того? Можно ими быть, но жить в мире.
       - Не скажи. Аскольд  мечтает  стать Великим князем  всех словен.   А посему рано или поздно пойдет на нас войной.
       - Ну и пусть идет, - усмехнулся Рюрик. - Встретим.
       - Это само собой, - тряхнул седыми кудрями тесть. - Но нужна сильная рука, а вернее свой князь. Как ты считаешь?
       - Все верно. У викингов на время похода или войны избирают конунга. У него вся власть и  сила.
       - Так должно быть и у нас (наклонился тесть к зятю). Дашь согласие стать новгородским князем? 
       - Я не против, - блеснул тот глазами. - Но вопрос в том, как решит   вече?
       - Вече беру на себя, - поднял посадник кубок, украшенный каменьями. Сдвинув, выцедили  до дна.   
       Тишила правил городом давно, был искушенным во всяческих   интригах  и со следующего дня стал претворять в жизнь то, что обещал.
       Для начала   встретился с боярами  Захарием и Якуном,  заручившись их поддержкой. А чтобы были сговорчивей, подарил каждому  по два моржовых бивня и сулил   наделы со смердами в новых новгородских землях. Затем пригласил к себе Болеслава,  он был обязан посаднику назначением  и тоже  склонил на свою сторону.
Последними, по одному, вызвал  в детинец кончанских старост. Те тоже дали согласие кричать на вече со своими людьми за Рюрика.
       Однако сохранить все втайне не удалось. Гурята, прознав  о встречах, впал в гнев и, приехав в детинец, стал грозить  Тишиле разоблачением.
       - Все сказал? -  невозмутимо выслушал его посадник.
       - Все! - стукнул посохом с навершием в пол.
       - А теперь  слушай меня,  - подошел, скрестив на груди руки. -  Как решит вече, так и будет. Пойдешь против, - можешь лишиться живота. Народ у нас ой-е-ей какой буйный. 
       Что народ буйный, Гурята хорошо знал. Идущих против воли схода  новгородцы порой  били смертным боем, а то и швыряли  в Волхов  с камнем на шее. Скрипнув зубами, промолчал, обернулся и вышел из палаты.
       - То-то же, - хмыкнул  посадник. - Знай  свое место.
       Он был уверен в успехе.  С приходом  Рюрика и после его побед, принесших городу новые земли с данниками, тот ощутимо богател: распахивались и засевались новые пашни, стало больше скота, открывались мастерские с лавками, оживились торговля и ремесла.
       Спустя    несколько дней на детинце ударило било, а по улицам пошли глашатаи, собирая народ на  вечевой сход.  В этот раз он был  как никогда многолюдным. Помимо всех городских концов* со старостами, мастеров с подмастерьями и жителей заречной слободы, пришло все купечество и   новгородская дружина вместе с воеводой. Были и заморские гости, приплывшие на торжище.
       Когда все собрались, било смолкло,  шум постепенно стих. На помост поднялись бояре в парчовых кафтанах, высоких шапках и с посохами (не было только Гуряты - сказался больным). Поклонились на   четыре стороны.
       - Люди новгородские! - выступил вперед Тишила. - До меня дошли слухи, что князь киевский Аскольд, недовольный возвышением Нового города, готовит на нас поход. Чтобы   привести к покорности и сделать своими данниками!
       - Не быть  тому! - зашумело вече. - Дадим ему  собаке  отпор!
       - Дадим, - кивнул шапкой посадник. -   У нас есть союзник - варяжский ярл Рюрик, с которым разбили пруссов, кривичей и других.
       - Знаем, знаем Рюрика! - закричали в толпе многие. - Ходили с ним в поход!
       - Ну, так вот, -  заворочал Тишила шеей. - Киевская дружина  не чета тем, которые победили. И чтобы ее отразить, нужна сильная рука. Рюрик искусен и удачлив в битвах, а потому предлагаю избрать его новгородским князем. Он  отразит врага.
       - Избрать! - завопили  дружинники,   к ним присоединились кончанские старосты а за ними прочий люд. - Смерть Аскольду! 
       Раздались и голоса против, но быстро стихли - несогласным намяли бока.
       Вече потребовало Рюрика (тот с кормчими  стоял  у помоста), поднялся наверх.
       - Спасибо за высокую честь, люди новгородские, - земно поклонился. - Доверие постараюсь  оправдать.
       - Оправдай!  - раздались из толпы веселые голоса. - А не то спустим в Волхов!
       - Га-га-га! - расхохоталось вече, кверху полетели шапки.
       Так Рюрика избрали  первым новгородским князем.
       В его  обязанности входила защита города и  всех его земель от  Киева,  а также  других соседей, заключение союзов с договорами, объявление войны и мира. В детинец переезжать   не стал, определив резиденцией городище, получившее название  по своему имени.
       Для начала,  согласовав с воеводой,  князь убрал из  городской дружины сотников и десятников,  плохо знавших свое дело, назначив других - из викингов. Те сразу же плотно занялись   подчиненными,  обучая дисциплине, владению оружием и воинскому строю.            
       Ускорил он и строительство   драккаров, спустив   на воду и дав имена    «Валькирия»  и «Рысь». А поскольку нужны были новые команды, решил набрать  их из варягов.   Для чего продав  иноземным  купцам еще часть драгоценного зуба  и, получив круглую сумму, отплыл на «Змее»  с «Вепрем» по Волхову на Ладогу. Оттуда  вышел в Свейское  море, взяв курс на Роскилле.
       Спустя неделю (погода благоприятствовала)    драккары вошли в  датскую гавань. Как всегда  у  причалов стояло множество судов, на берегу  шла бойкая торговля, отшвартовались.
       Поручив   Олафу с берсерками  разместить  команды на постоялом дворе,       Рюрик  с Рагвальдом  отправился навестить Харальда.    Их встретил Орм, согбенный и постаревший.  Шаркая ногами, провел в зал  большого дома. Там, усадив за стол  и приказав  слуге принести вина, рассказал печальную  историю.
       Вернувшись из Нортумбрии, следующей весной Рагнар Лодброк снова организовал туда поход. С ним отправились многие ярлы, в том числе  Харальд. На подходе к острову флотилию разметал шторм, а  высадившихся на берег разгромили саксы.
       Харальд погиб в сражении, а Рагнар попал в плен к королю Элле, и тот предал его мучительной смерти,  бросив в яму  полную ядовитых змей.
       - Это рассказали те немногие, что вернулись, - закончив, вздохнул Орм. - И еще,- взглянул на  Рюрика выцветшими глазами. - Перед походом хозяин, завещал тебе все свое состояние. На этот счет  имеется бумага, удостоверенная  городским тингом. Сейчас принесу.
       Встав, поднялся по лестнице на второй этаж и вскоре вернулся с резной шкатулкой в руках. Открыв крышку  вынул небольшой свиток  пергамента с висящей печатью - держи.
       По просьбе Рюрика кормчий, знавший датский, прочел   содержание,  откуда следовало, что он стал владельцем   драккаров, городской усадьбы и рабов  датского ярла.
       -  Вот только драккаров нет, - пожевал губами Орм. - Не вернулись из похода. Остальное все цело.
       - Спасибо,  сберег, - потрепал старика по плечу Рюрик. 
       - Извини, что не сообщил сразу, господин. Я посылал  в Меск-фьорд  людей, но они вернулись, рассказав, что там  только пепелище.
       - Да. В наше с отцом  отсутствие горд сожгли враги, пришлось искать   новые земли.
       -  И где  нашел?
       -  У словен.  Я   теперь Новгородский князь, Орм.   Приплыл в Роскилле по делам.
       -  Это ж надо, князь, - покачал   тот головой. - Тебе покровительствуют боги.
       Осмотрев усадьбу (та оказалось довольно богатой), на следующий день Рюрик вместе с управителем  посетил  тинг. Там,   сообщив о вступлении в наследство,   уплатил  городской сбор  и  вплотную занялся  набором команд.
       А чтобы дело шло быстрее, нанял   трех глашатаев  призывавших  викингов из варягов  идти на службу к Новгородскому князю. Те были предпочтительней    датчан, свеев и норманов, поскольку имели сходный со словенами язык, обычаи и нравы.
       Через неделю  таких набралось  на две команды, в том числе девять знавших Рюрика по совместному  походу  на саксов.  В его новой усадьбе они  принесли   клятву на верность,   затем  по обычаю   был устроен пир, а спустя еще  сутки  драккары с  пополнением  отплыли из Роскилле.
       Орму новый хозяин оставил  увесистый  кошель серебра, наказав присматривать за поместьем и поддерживать через купцов  с ним связь.
       - Когда мне будут нужны еще викинги, я дам   знать. А ты  наберешь новые команды и отправишь в Новгород.
       Путь назад занял вдвое больше времени   (корабли были  перегружены), однако добрались без потерь. А в городище Рюрика ждала радостная весть  - Любава родила сына. Мальчика назвали Игорь. Была и другая,  которую  сообщил тесть.
       Его послухи    донесли, что  князь Аскольд отложил поход на Новгород до  следующей весны.   На его земли  напали  печенеги* из  степей,  и  он  с дружиной  выступил по Днепру им навстречу.
       - Ну что же, в таком случае у нас есть время, чтобы подготовиться, - выслушал  Тишилу Рюрик. - А заодно  присоединить   граничащие с Киевом земли. Осмомысл!
       - Я здесь, господин, - вошел в палату монах в  черной скуфье* и   рясе. Земно поклонился.
       - Принеси ка сюда   твой рисунок. 
       - Слушаюсь (удалился).
       - Знающий человек, - проводил его взглядом посадник. - Но смущает  народ.
       - Каким образом?
       - Открыл школу для детей, учит  их грамоте, письму и счету.
       - Так что ж тут плохого? - рассмеялся Рюрик. - Наоборот. Больше будут знать и станут умнее.
       - А еще внушает, что истинный бог Христос, а не наш Перун и склоняет к новой вере.
       -  И как народ?
       -  Некоторых окрестил в купели, стали носить кресты и  слушают его  проповеди.
       -  Пускай носят и слушают. Лишь бы делали, что велим, - хмыкнул князь.
       Вскоре  монах вернулся  с берестяным свитком в руке, откуда извлек и расстелил  на столе  пергамент. На нем цветной тушью были нанесены   новгородские и соседние земли. С  городами,   посадами и водными меж них путями.    
       -  Однако! - поцокал Тишила языком. - Знатный рисунок. Как все разузнал?
       -  Что-то видел сам, иное рассказали люди, - смиренно ответил Осмомысл.
       -  Вот тут Муром, а здесь Ростов и Смоленск, - наклонившись,  поочередно показал на карте  князь. - Живут сами по себе, дань никому не платят.
       -  Это да. И на них давно зарится Аскольд, - уставился туда  посадник.
       -  Ну, так вот. Пока он в походе, нужно  взять их под  себя, - накрыл ее пятерней  Рюрик. - Сил  у  нас достаточно.
       - Опять будут смертоубийства и пожары, - вздохнул Осмомысл.  - Это не по -  божески.
       - Твой бог добрый, а наши злы. Так что помолчи, монах - сжал губы. 
       - Молчу господин (смиренно сложил на животе руки).
       - И когда думаешь ударить? - спросил посадник.
       - Чем скорее, тем лучше.
       - Вече будем собирать?
       - Зачем?  Все касаемо войны и мира мое. Обсудим все с воеводой и боярами.
       Следующим днем собравшись в детинце обсудили. Болеслав  поход поддержал, бояре тоже. Кроме Гуряты.   
       -  Аскольда лучше не злить, -  хмуро  уставился   в пол.-  Выгодней жить с ним в мире и согласии.
       - Не получается в мире, боярин, -  хмыкнул князь.  - Или не ведаешь, что он готовится идти на нас войной?
       -  Ведаю.
       -  Тогда сиди и помалкивай, - зыркнул на него  Тишила.  Остальные согласно закивали.
       В поход решили выступать  спустя  неделю. Как и в прошлый раз  по рекам, благо  водный путь  туда  имелся. Отплыли  снова тремя отрядами  на драккарах и ладьях, общим числом  в девять сотен викингов и дружинников.
       Первый, самый сильный, идущий  на Смоленск, возглавил сам князь, те,  что на Ростов с Муромом  -   Шварн и Олаф. Болеслава с двумя сотнями ратников  оставили охранять город.
       Как и ожидалось, вольнолюбивые  смоляне  не пожелали сдать город, началась осада. Длилась она почти месяц и завершилась штурмом, в котором погибли  семь десятков новгородцев и восемнадцать варягов. Жителей  втрое больше. Разгневанный    Рюрик приказал казнить смоленского воеводу с боярами, назначив посадником  Рагвальда,  и взял с города дань   серебром, хлебом и пушниной. 
       Ростов же с Муромом  после недолгих переговоров, открыли ворота и  согласились  признать власть Новгорода. Посадниками в них стали Шварн с Олафом.
       Назад флотилия  вернулась поздней осенью, отягощенная  добычей и пленниками. Львиную ее долю получил   Рюрик с дружиной, прочее отошло городу.
       Между тем, приплывавшие из киевских земель на новгородское торжище купцы и послухи Тишилы сообщили, что князь Аскольд  тоже вернулся  к себе на Днепр.  Печенегов   с захваченных земель он изгнал и  пошел за ними в степи.  Там в нескольких сражениях разбил, но потерял немалую часть дружины.
       - Теперь до лета на нас точно не пойдет, будет зализывать раны, - пришли к мнению бояре, собравшись на княжеский совет. К ним добавились еще два - Жидовин  с Лиховидом. Оба вышли из купцов. 
       Все были довольны результатами похода - новыми землями с данниками и подсчитывали в уме  барыши. А они обещали быть немалыми. От лесных и речных угодий с отборным лесом, дичиной  да рыбными ловами,   всяческих ремесел с промыслами, скотоводства с бортничеством  и обильных нив.
       -  До лета не пойдет. А что дальше? - оглядел присутствующих сидевший  за столом во главе совета Рюрик.
       В отличие от бояр, щеголявших богатыми  одеждами, мехами  и золотыми с драгоценными каменьями украшениями, он одевался просто:  черный по колени шерстяной кафтан, шаровары навыпуск и желтого сафьяна сапоги. Из украшений золотая цепь с подвеской в виде молота Тора, широкий  из моржовой кожи пояс, на нем короткий меч. Бороду   носил короткую волосы длинные, собранные на затылке в пучок.
       - Идти на нас поопасется. Силы теперь не те, - довольно скривил губы Якун.
       - Пока наберет новых дружинников, да пока обучит, - много воды утечет, поддержали его  Захарий с Гурятой.
       - А когда наберет и обучит? -  повертел в пальцах подвеску князь.
       -  Тогда и будем думать.
       Рюрик покосился на Тишилу с Болеславом (посадник дремал, воевода пожал широкими плечами).
       - Ну что же, будь по вашему, -  широко развел руками. - Подчиняюсь большинству.
       - То-то же, - сказал Гурята остальным боярам с воеводой, когда  вышли из детинца. - Хоть ты и князь, а слушай, кто постарше и мудрей.
       - И высоко не заносись, - поднял вверх палец  Якун.   Жидовин с  Лиховидом сопели носами  и внимали,  Болеслав   хмыкнул,   поскольку бояр не любил. 
       Оставшись вдвоем, князь с посадником помолчали, а затем Рюрик  встал и стал расхаживать по палате, заложив руки за спину.
       - Что-то не так? - взглянул на него Тишила.
       - Не так (остановился  напротив).  Аскольда нужно бить следующей весной. Пока не накопил сил. Потом будет поздно.
       - Я тоже так считаю, - лукаво усмехнулся тесть.
       - Тогда почему   не поддержал  меня  на совете? 
       - Чтобы бояре подумали их взяла. И не  стали болтать лишнего. У Аскольда тоже есть в Новгороде послухи - донесут,  начнет готовиться к походу. А так будет считать, мол, сидим тихо, а посему спешить не будет.
       -  Хитрый ты отец, - рассмеялся Рюрик.
       -  Да и ты не прост, -  огладил бороду посадник.
       - Ну, так как решим? - снова  уселся князь на свое место.
       - Перезимуем, а к весне пустим по городу слух. Мол,  смоленские земли желает захватить  датский  конунг Фродо, нынче  сидящий в Полоцке. И новгородская дружина выступит на   отражение супостата. А на самом деле пойдет на Киев.  Как тебе такое? - наклонился к Рюрику Тишила.
       - Умная мысль, - чуть подумал князь. -  Так с тобой и поступим.
       Осень выдалась сухой и теплой, за ней пришла зима. Дремучие леса   завалило снегом, озера с реками сковал  крепкий лед.  По ним  открылся санный путь  из  Мезени  со Смоленском  и Ростова с Муромом.  Оттуда  в Новгород стали свозить оброк. Доставлялся он обозами из боярских вотчин, посадов с погостами, починков и огнищ.
       Везли зерно в мешках, бортевой мед в кадках, мороженые туши и рыбу. А еще  всяческую пушнину, холсты и предметы ремесел: кузнечных, гончарных, шорных и сапожных. Под полозьями   саней  морозно  скрипел снег, над обозами  поднимался   пар от дыхания коней и людей.
       На въезде  обозы осматривали дружинники, миновав ворота,  они втягивались в город и направлялись  к детинцу. Там, на площади уже ждали  осьменики* в теплых шапках и тулупах, принимая то, что привезли. В подтверждение   выдавали оброчным кожаные ярлыки, а все доставленное определялось на боярские, княжеский и в общественные  склады с амбарами.
       За последние годы, оброка стало втрое больше (те ломились от добра), а с началом весны все скупали  свои и заморские гости. Новгородские товары пользовались высоким спросом. Туго набивали мошну бояре с купцами, зажиточней  стали жить «молодшие»*, богател и расстраивался город.
       Рюрик тоже был не в обиде:  кроме военной добычи и оброка  с выделенной ему  вотчины*, сход установил  князю плату в размере  трех сотен гривен  на содержание дружины  и охрану  границ. Имелся  и тайный остров   с запасами моржового зуба  составлявшими немалое состояние.
       Но теперь  новые  земли   предстояло  оборонять от алчных и завистливых  соседей. Первым и самым сильным из  них был Аскольд. Из рассказов Тишилы  не раз бывавшего в Киеве  Рюрик знал, что его князь потомок основателей города - Кия со Щеком и Хорива, происходивших из полян*.
       Покорив соседние племена древлян с дреговичами,   он   расширил свои владения  далеко  на юг, разбил Волжских булгар и   успешно ходил войной  на Византию. Там,   заключив  с ромеями мир,      вступил с ними в военный союз  и пользовался покровительством императора Михаила.
       Справиться с таким  врагом было не просто, Рюрик серьезно занялся подготовкой.
Для начала вызвал   Осмомысла, поручив  тому отправиться  в Киев,  где разведать систему укреплений  и составить их план. Монах давно  желал попасть, туда, поскольку в городе имелась христианская община, хотел с ней связаться.
       - Все сделаю господин, - заверил  служитель новой веры и,   получив  кисет серебра,   отправился  в дорогу с обозом новгородских купцов, ехавших в Киев на торжище.
       Болеславу Рюрик приказал  устраивать  ратные  потехи с дружинниками. Для чего  за городищем  возвели  палисад со рвом,  и  они штурмовали его вместе с викингами.  Не оставаясь в стороне, князь  вместе со всеми таскал осадные лестницы с фашинами*, забрасывал на стены абордажные крючья  и карабкался  на стены.
       Вечера, усталый,   но довольный   проводил с семьей. От мороза потрескивали бревенчатые стены, в палате жарко топились печи. Любава  с Хелли  вышивали бисером  по шелку, Злата  играли с куклой, Игорь  спал в колыбельке.
       Рюрик же,  сидя за столом в кресле, читал  «Сравнительные жизнеописания» Плутарха. Осмомысл  купил их у заморских  купцов, перевел и подарил князю. В книге рассказывалось  о ромейских императорах  их деяниях и устройстве государств. Такое желал создать  сам. Могучее и процветающее...