Данил Ромашкин рос пацаном живым и любознательным. Читатель может сказать: «Эка невидаль, какой мальчишка не любознателен!» Это, конечно, так. Но у Даньки эти качества были, прямо скажем, выдающимися. Был он, говоря учёным языком, мальчиком гиперактивным и гиперлюбознательным.
Особенно тянуло его к технике. В самом факте таковой тяги родители ничего удивительного не видели. Было в кого. Отец Данилки был лучшим механизатором в колхозе. Дед всю жизнь шофёром проработал. Ещё во время войны крутил баранку полуторки, «объезжая мины», как в песне поётся.
Так что Даня, как только встал на ноги, начал познание окружающего мира с бытовой техники. Особым вниманием его пользовались электробритва, пылесос, радио… Телевизор, конечно, ну и прочие вещи, имеющие интересную внутреннюю суть. Попросту говоря те, что можно было разобрать или, хотя бы сунуть в них чего-нибудь. Познать, так сказать, вещь в себе безо всякого Платона.
Особенно притягивало его электричество. Чудесную суть электродвижущей силы Даня узнал лет в пять, сунув в розетку две алюминиевых проволочки. Педиатр так и сказал: « Это чудо, – говорит, – уважаемые родители, что ваш ребёнок выжил! Смотреть, – говорит, – надо за детьми, особенно за мальчиками. Розетка – это же двести двадцать! Быка может убить…» Так и сказал.
Получив внушение от мамы с папой и немного угомонившись, Даня перешёл к розеткам радио. Сунув однажды в радиорозетку вилку от электробритвы, он сделал открытие, что бритва говорит также, как и радио, только тихо. Решив, что папа новости может узнать и из электробритвы, радио он разобрал до винтика и обнаружил там магнит.
О, магнит! Это же великолепная штука! Он притягивает всё металлическое. С его помощью можно собирать рассыпавшиеся винтики и гаечки. Это же какую экономию времени можно получить!
Получив вечером от папы подзатыльник, магнита Данька лишился, а взамен получил задания: от папы регулярно пылесосить ковёр, а от мамы – мыть посуду, чтобы было куда расходовать излишнюю энергию.
Но энергии Даньки хватало на всё и даже ещё оставалось, чтобы своими идеями увлечь других. Первой, кого он увлекал новаторскими идеями, была младшая сестрёнка Нютка. Однажды, узнав про домашние инкубаторы, он рассказал ей, что маленьких жёлтых пушистых цыпляток можно получить и без курицы-наседки, стоить только создать яйцам такой же температурный режим, какой создаёт наседка. Сложив яйца из холодильника в папину шапку-ушанку, он заверил Нюту, что она сможет высидеть цыпляток, если наберётся терпения.
Наседка из четырёхлетней сестрёнки получилась так себе. Её темперамент спокойно сидеть не позволял. Вечером папа выгребал яичницу из своей серой кроличьей шапки.
Когда Данька закончил начальную школу, отец, чтобы спасти домашний очаг от стихийных бедствий, стал иногда брать его с собой на работу в гараж. Там его сын узнал о технике ещё больше, переговорив со всеми рабочими и служащими, от слесаря до главного инженера. Особенно много вопросов у него возникло к электрику.
– Для чего к щитку подходит три провода, а не два? Третий провод для уличного освещения?
– Нет. Это три фазы. Уличное освещение здесь не причём.
– А как оно включается?
– На подстанции есть датчик. Реагирует на свет. Как только темнеет, датчик срабатывает и замыкает цепь. Загораются лампы уличного освещения…
Такие или примерно такие диалоги у них с электриком были почти ежедневно. Узнав теорию, Данька переходил к практике. Он шёл к подстанции и, несмотря на страшные пиратские таблички с черепом и молнией, которые предупреждали: «Не влезай, убьёт!», лез за изгородь, убеждался в наличии датчика и проверял его работу.
Полученные знания он, как правило, применял и на практике. Когда соседский мальчик обратился к нему с просьбой помочь отремонтировать зажигание у мопеда «Рига», он сразу разобрался, что вышел из строя конденсатор.
– Кондёр, Митька, накрылся, надо менять. В город ехать надо. Если, конечно, они в магазине есть. Вообще – это дефицит.
– А где же можно взять? Может, в гараже есть?
– Ну, в гараже таких запчастей не водится, – Данька почесал затылок:
– А вообще-то в телевизоре точно такой же конденсатор.
К вечеру мопед был на ходу, а соседи – без телевизора. Больше всех убивалась соседка – тётя Груша, она осталась без любимого сериала «Семнадцать мгновений весны» и нажаловалась на Даньку маме, у которой терпение лопнуло, потому что за ремонт соседских телевизоров ей платить совсем не хотелось. Она скрутила жгутом белое вафельное полотенце, намочила его и устроила Даньке семнадцать мгновений педагогики отнюдь не по Сухомлинскому.
В уличной компании Данька был признанным лидером, потому что всё знал и ничего не боялся. Когда он предложил пацанам сделать луноход из старой ёмкости цементовоза, все согласились с радостью. Дело у конструкторов лунохода продвигалось туго из-за отсутствия некоторых комплектующих. Больше всего проблем было с ходовой частью. Не было в достаточном количестве подходящих колёс. Но когда наступила зима, Данька вопрос решил быстро. Луноход был поставлен на лыжи и на воскресенье назначены ходовые испытания.
От желающих попасть в состав первого экипажа отбоя не было. Уселись плотно, примерно так, как укладывают в банку огурчики для засолки. Оставшаяся вне экипажа ребятня подтолкнула лыжный луноход и он, набирая скорость, заскользил вниз с самого высокого холма в округе.
Рейс проходил в штатном режиме, пока спуск не стал круче. Луноход уже набрал максимальную скорость, когда цистерну подбросило на кочке, развернуло на девяносто градусов и она вместо того, чтобы продолжать скольжение на лыжах, быстро покатилась как обычная бочка. Если бы это всё проходило в условиях невесомости, то экипажу было бы немного полегче. В условиях земной гравитации это была жесть.
Когда луноход остановился, закатившись в кусты, из него долго никто не показывался. Потом, потихоньку оправившиеся от шока и испытательных перегрузок, астронавты стали выходить на поверхность. Синяков и царапин было не счесть. Только плотная упаковка экипажа спасла от переломов и более серьёзных травм.
Саньку Киселёва и вовсе вытащили из бочки без чувств, он треснулся лбом и потерял сознание. Натёрли лицо снегом, пришёл в себя. По той причине Данька предложил первое испытание лунохода засекретить и родителям про него не рассказывать.
– Конструкцию доводить будем, – объявил он пацанам.
Данька перешёл в седьмой класс, когда на летние каникулы к бабушке в их деревню приехал Игорь Матиевский. Жил он с родителями в Челябинске, был на год старше Даньки, на голову выше и носил очки. Как и любой приезжий, Игорь сразу привлёк к себе внимание сельской ребятни. Язык у него был подвешен, и ребята с удовольствием слушали его рассказы про городскую жизнь.
Игорь учился в специальной физматшколе и ходил во Дворец пионеров в физико-технический кружок. Потому любил объяснять всякие физические явления, чтобы блеснуть какими-нибудь научными терминами.
Обычно подростковая компания собиралась вечером, когда начинало темнеть, и бабушки покидали насиженные лавочки, чтобы подоить коров, накормить поросят и закрыть на ночь кур в курятнике. Ребята начинали рассказывать интересные истории, каждый свою. Городской гость, освоившись в компании уже через пару дней, бесцеремонно перебивал любого, занимал «трибуну» и начинал покорять своей эрудицией сельскую молодёжную аудиторию.
– Приходил к нам во Дворец пионеров кандидат физико-математических наук, рассказывал, как он работает в области квантовой теории. Если вы не знаете, скажу вам, что квант – это минимальная частица энергии, которая передаётся, ну например, вот от этого уличного фонаря. Если лампа перестаёт гореть, то исчезает и квант…
Данька весьма снисходительно относился к заносчивому городскому гостю, пока не заметил, с каким восхищением смотрит на него его одноклассница Катька, которой он постоянно ремонтировал велосипед, Та самая Катька, которая предлагала научить Даньку модным танцам – твисту и чарльстону. К этому он спокойно отнестись не мог и решил Игорька поставить на место.
В один из следующих тёплых вечеров, когда бабушки ушли заниматься своими вечерними делами, а пацаны, набегавшись, пришли с футбольного поля, подростки собрались на лавочках между домами Катьки и Игоревой бабушки под двумя огромными в два обхвата тополями.
Игорь в тот вечер был особенно словоохотлив и несколько пренебрежительно высказался о тех, кто бессмысленно гоняет мяч по полю:
– Кому что в жизни пригодится, тот это и развивает. Если всю жизнь бегать собрался и мяч пинать – развивай ноги. Я лично предпочитаю развивать мозги.
Данька не выдержал:
– Игорёк, мозги или, может быть, язык?
Игорь вспыхнул:
– Ты что?! В каком это ты смысле?
– Да в прямом! Вот ты всё нам теорию рассказываешь. Это же всё слова. Болтовня то есть. А что ты можешь сделать? Что создать? Как повлиять?
– На что повлиять?
– На те же кванты твои! Кванты света, про которые ты рассказывал. Куда они исчезают, как исчезают…
– Очень просто, выключи свет, и они исчезнут!
– Ха! Выключить свет любая бабушка может, а вот не сходя с места, все фонари погасить, слабо!
– А тебе не слабо! Можно подумать, ты командир над квантами света!
Вся компания замолчала, с интересом наблюдая, чем закончится спор.
В этот момент Данька, отступив на шаг, заложил меж зубов два пальца и громко свистнул, сначала коротко, потом пронзительно и протяжно.
Игорь засмеялся, показывая на него пальцем:
– Ну, уморил, соловей-разбой…
Он запнулся на полуслове, потому что уличные фонари на всех столбах погасли.
Улица, прямая, как стрела, протяжённостью полтора километра погрузилась во тьму. Светились только жёлтые квадраты окон. Ребята молчали потрясённые. Такого они даже от Даньки ещё не видывали! Темнота казалось особенно чёрной в первые секунды её наступления. К тому же в этот момент раздался жуткий протяжный вой, как на болотах поместья Баскервилей. Отреагировал на внезапную темень Валет – большая худющая собака неизвестной полуохотничьей породы, что сидела на цепи у дяди Игната. Полухотничьим Валета прозвал сам Игнат, когда тот сорвался с цепи и передушил у него половину кур.
Первой нарушила тишину Катька. Она была особенно расстроена, тем, что свет погас.
– А как же обратно, Даня? Как обратно вернуть нам эти кванты на улицу, чтоб светло было?
Данька выждал ещё несколько секунд и снова пронзительно свистнул. Свет загорелся!
– Ух ты! Вот это да!
Вся компания, поражённая увиденным, выражала восхищение. А Данька, закрепляя произведённый эффект, вытер пальцы о штаны, сплюнул сквозь зубы и сказал:
– Ну, привет! Я пошёл, и вы идите, пока в домах кванты не погасли.
Нечего и говорить о том, что вся компания тут же отправилась по домам, поделиться с родителями, как лихо Даня Ромашкин управляется с уличным освещением.
А Данька уже спешил навстречу своему приятелю Митьке. Он его уговорил пойти вечером на подстанцию. А потом по его свисту посветить фонариком на датчик освещения, а по второму сигналу его погасить.
История эта произошла почти пятьдесят лет назад. Тогда не было таких слов как «рейтинг» и «имидж». Поэтому Данька Ромашкин не мог знать, как велики были имиджевые потери Игоря и как вырос его собственный рейтинг в глазах ребят. Он не знал этого, он это чувствовал.