У меня всё отлично. Память крепкая — помню все заначки: в матрасе, мусорном ведре, за унитазом и в кармане, чтобы жена нашла и успокоилась. Жидкость из фанфурика самотёком перемещается в желудок. На экране дрожит второе августа двадцать первого года. Одеваюсь на работу. Догадываюсь — никуда не надо, меня уволили.
Память-память: ночью двухтысячного мы вместе приехали в роддом. Сижу рядом. Вдруг суета, крики: ой-больно-мама-тужься! Появляется живая игрушечная голова, сразу с волосами и лицом. Бьют по щекам, ватку к носу: эх, мужики-мужики. С Новым Годом, у Вас дочь! Срочно выпить. Парень, трясущийся от родов своей подруги, разлил бутылку пополам. И мы прямо там, до дна. Какой умник придумал приводить мужей в родовую и заставлять их смотреть на великое таинство появления жизни?! — С тех пор и…
Вижу ловкую, с глазками, белочку,
Неземную, из Рая, красавицу.
Жизнь по правилам — горсточка мелочи,
Если сука-любовь не кусается.
У меня всё хорошо. Из матраса уже доставал, в ведре ничего нет. За унитазом? — есть! Зову жену и дочь, ей 21 — и когда выросла? Беру швабру в руки, говорю им: прячьтесь, татары окружают, направляю автомат Калашникова и даю длинную очередь, смело, отчаянно, не жалея себя, защищая дом и семью: та-та-та-та-та…