Михаил Врубель. Автопортрет и Портрет Н.И.Забелы-Врубель. 1905г.
Именно Врубель довел до совершенного мастерства чистяковскую систему рисунка. Он в равной мере блестяще владел всеми графическими материалами. Подтверждением того служат иллюстрации к «Демону» М.Ю.Лермонтова. С поэтом художника сближало то, что оба лелеяли в своей душе идеал гордого, непокорного творческого характера.
Особенно интересны карандашные рисунки Врубеля 1903-1904 годов. Это единственная в наследии Врубеля сохранившаяся большая серия натурных зарисовок. Возвращаясь к художественному труду, Врубель чувствовал потребность заново, как в годы ученичества, упражнять руку и глаз усиленной работой с натуры.
В это время он мало «фантазировал».
Главным образом рисовал портреты врачей, санитаров, больных, навещавших его знакомых, делал пейзажные наброски из окна, зарисовывал уголки комнаты, простые предметы: кресло, брошенное на стул платье, подсвечник, графин, стакан.
Об этих рисунках хочется сказать, как он говорил когда-то по поводу своей академической акварели: «Просто наивная передача самых подробных живых впечатлений натуры».
Не будь этих рисунков, мы бы и не узнали, что Врубель мог так выразительно и живо запечатлевать житейские жанровые сценки, ведь на картинах он их никогда не изображал. Но он действительно «все мог».
Самыми замечательными среди рисунков, сделанных в больнице, являются несколько портретов - доктора Усольцева и членов его семьи.
Карандашный портрет Усольцева по красоте и твердости техники и по выразительности психологической стоит на уровне лучших портретных работ Врубеля. Он сделан вдохновенно. Тонкое худощавое лицо с шапкой курчавых волос, проницательные, в упор глядящие глаза - в них светится гипнотическая сила.
Портрет студента - младшего брата Усольцева,- сделанный черной акварелью и карандашом, так осязательно передает форму и характер молодого лица, продолговатого, с тяжелым подбородком, узким разрезом глаз и юношеской припухлостью щек и губ, что нам кажется, будто мы видели и знали этого человека в жизни. Кажется, что слышали его солидный, но еще ломающийся басок; представляется, что он высокого роста, слегка сутулится при ходьбе. По лицу в воображении естественно дорисовываются и фигура, и характер, и манеры.
Безупречная лепка обоих портретов достигнута все той же системой угловатых разнонаправленных штрихов, которые, при всей прихотливости арабеска, чеканно моделируют форму в ее выпуклостях и углублениях, тенях и бликах. Эти мужские характеры переданы мужественной, волевой манерой рисунка. В отличие от них, портрет жены доктора
В.А.Усольцевой - сама женственность, и сделан в несколько иной манере, легчайшими деликатными касаниями карандаша, без сильных темных акцентов, но с тонкой проработкой нежного лица волос, воздушной ткани кофточки, на фоне красиво изгибающегося растительного орнамента.
Тот же самый орнамент образует фон одновременного портрета Н.И.Забелы, оставшегося неоконченным, по-видимому, это просто рисунок обоев в одной из комнат дома Усольцева. Врубель и обыкновенные обои умел претворить в поэму.
Художники о графике Врубеля.
Н.Н.Ге: «Изумительная обрисованность, кристаллообразность его техники... Какой другой художник, совершенно отвергая помощь стушевки и приблизительности, каждый тон, каждый чуть заметный нюанс ограничивал тончайшими, чуть заметными, но все же определенными контурами?»
А.П.Иванов: «У Врубеля, прежде всего, поражает совершенно особенное понимание формы предметов поверхности, их ограничивающие, изобилуя резкими изломами, образуют дробное сочетание сходящихся под двугранными углами плоскостей; их контуры представляют собой ломаные линии, прямые или близкие к прямым, и весь воспроизводимый образ носит странное сходство с грудой сросшихся друг с другом кристаллов». Особую красоту рисункам Врубеля придают богатые градации темного и светлого. Игра пятен различной светонасышенности создавала иллюзию красочного ковра."