Каждому из нас известно приходящее чувство изнутри, - не поддельная, истинная, душевная радость, - когда после долгих лет разлуки, встречаешься с Родимым Краем…
В 97 лет он рискнул вернуться в родные края, на Дон, который вынужденно покинул в 1920 году еще юношей.
Момент возвращения на Дон стал для него самым счастливым. Преодолено большое расстояние в таком почтенном возрасте. Все получилось, как было им задумано - наконец дома, - но глаза сохраняли печаль. Его душевное состояние в тот момент невольно соответствовало тому, словно родной дом залит половодьем и сразу невозможно сообразить, с какого конца подступиться к нему, чтобы все как-то это поправить…
С профессором Федоровым, я переписываюсь долго. За это время, как это он любил подшучивать, мы с ним на пару пуд соли «съели». А взамен, на Донской земле, на Родине, вышла в свет написанная им книга: «Кто есть кто»; с его участием стал выходить на Донской земле журнал истории казачества «Кубанец. Донской Атаманский вестник».
Николай Васильевич Федоров получил мировую известность не у себя на родине.
Профессор Колумбийского университета, по специальности гидравлик, почетный член Нью- Йоркской академии наук, имеет правительственные награды, зарубежный Атаман Донских казаков, председатель Тройственного Союза казаков Дона, Кубани и Терека в зарубежье.
Любил подшучивать. Иногда получал от него письма с пометкой на обороте конверта – не вскрывайте, денег нет. А однажды получил конверт с пометкой – можете вскрывать, денег все равно нет. Конверт конечно пришел вскрытым. Такие послания от него, всегда невольно вызывали улыбку. Возможно, он тоже улыбался, когда проделывал такие штучки на конвертах писем. В гостях, как он мне рассказывал, с лукавинкой кое-кому представлялся: - «Николай Васильевич! Только не Гоголь».
Однажды, к его секретарю Георгию Петровичу, погостить не надолго приехала из России его мама, совсем уже старенькая. А в эту пору к ним проездом заехал Николай Васильевич Федоров.
За вечерним чаем, в шутку, скорее всего, чтобы поддержать со всеми разговор за столом, мама заметила, что за время пребывания в Соединенных Штатах, у нее истоптались туфли и возможно, на Кубань, она вернется босой. Посмеялись и разошлись спать.
На утро, она осталась в доме одна. Дети в школе. Сын с невесткой разъехались, каждый на свою работу. Федоров рано утром укатил на машине к себе домой в Самтор.
А на стуле у кровати стояли красивые новые женские туфельки, как раз по ее ноге. Потом, в доме все удивлялись, откуда они появились. Вот такие чудеса…
После долгих лет переписки, впервые я встретился с ним в вагоне фирменного поезда «Тихий Дон». Все встречающие Федорова на платформе ростовского Главного вокзала почему-то бросились на несколько вагонов вперед.
Господь сподобил эту встречу. В купе вагона меня представил Сергей Ретивов. Можно сказать мой старый знакомый . В прошлом году он приезжал с братом, как представитель делегации от Войска Донского за рубежом, по приглашению директора 2-го Донского Николая II кадетского корпуса, на выпускной день Корпуса .
Смотрели друг другу в глаза с волнением. У Николая Васильевича даже голос в этот момент осел. Со стороны возможно и я выглядел не лучше. Но вот, соприкоснулись в пожатиях наши руки и между нами возникло странное чувство, что знаем друг друга вечность…
Родился Федоров на хуторе Обуховском станицы Елисаветинской. Мама его, Ольга Андреевна Мягкова, родом из Рогожкино.
Учился в Платовской гимназии г.Новочеркасска. Жил у деда Василия Степановича Богаевского, он дядя генералу Богаевскому. Стал воином в 15 лет и вместе с другими гимназистами воевал в партизанском отряде под командованием есаула Чернецова. Сознательно выбрал ту сторону, где были правда, честь, вера и надежда.
«Ледовый поход» для него после первой остановки на ночлег в Аксае, начинался с его расстрела. В то время станица Аксайская имела большие винные склады. Он их в ту ночь охранял от возможного грабежа.
Рано утром в станицу вошел Кубанский полк. Кубанцы задумали дорваться до вина, но стража донцов не пустила. Полковник кубанцев дал распоряжение арестовать всех препятствующих и расстрелять. И только приказ командования, двигаться немедленно в сторону станицы Ольгинской, предотвратил исполнение расстрела…
В бою под Усть-Белокалитвенской, он вместе с есаулом Поповым и наводчиком, выкатили руками орудие из-под огня в безопасное место и оттуда, подавили огневые точки противника. Весь орудийный расчет тогда был представлен к награждению Георгиевскими крестами…
К глубокому сожалению Федорову так и не пришлось встретиться в Ростове в Публичной библиотеке с донской казачьей интеллигенцией и духовенством.
Неимоверно насыщенная программа посещений была не по его возрасту. С большим трудом он выдерживал обилие встреч, разговоров, прессконференций.
Там, в тиши у Дона под вечер, на базе отдыха, куда его поселил атаман Хижняков Вячеслав Фадеевич, вели мы с ним задушевные беседы. В одной из них, узнал от него невероятное.
В музее истории Донского казачества, после осмотра экспозиции, посвященной прошлому города Новочеркасска, в сопровождении экскурсовода Чибисовой С.П., Николай Васильевич Федоров вручил работникам музея свою атаманскую форму на хранение и сделал запись в книге почетных посетителей: - «Сердце бьется, слеза льется. Тревожатся все атомы моего существа. На душе радостно и печально. Нет слов». И еще, работники музея и присутствующие запомнили напутствие от атамана: - «Если будет согласие, основанное на духовности, православной вере и любви – можно очень многого добиться. Без России казачество существовать не сможет».
Дай Бог, чтобы эти убеждения, выстраданные изгнанником, не прошли мимо ушей доблестных донских атаманов, больше помнящих претензии друг к другу и к властям.
Встречу Федорова с кадетами, можно еще назвать встречей прошлого с будущим.
Мальчишкам было интересно все от него услышать: - «Жизнь тяжела. Очень тяжела. Все в ней будет. Школа, дальнейшая учеба – тяжелы тоже. Но ваши знания – ваше богатство. Его у вас никто не сможет отнять, оно только ваше. Учитесь не останавливаясь»…
Прошел с тех пор уже не один год. Из памяти со временем постепенно что-то уходит. Остаются некоторые яркие детали, на первый взгляд весьма незначительные…
Вот Николай Васильевич самостоятельно, без какой-либо помощи, в свои 97 лет, спускается с подножки вагона поезда на родную донскую Землю. Ступает по перрону вокзала, как бы из прошлого времени в настоящее. Все встречающие в этот момент замерли, будто свершилось чудо. Проводница вагона, из которого только вышел Федоров, ахнула, когда узнала кто он такой: - «Такой шустрый дедулечка, по вагону все молодцевато двигался, да чаем покрепче баловался. Я бы дала ему на вид года 72, не больше. Ну, надо же, - а ему уже за 97».
А вот Федоров поднимается по крутой лестнице областного Дома офицеров Северо Кавказского Военного Округа и присутствует на торжественном Дне у кадет 2-го Донского Николая II корпуса. Всю торжественную часть, несмотря на преклонный возраст, выстоял. Выступает перед малышами кадетами с своим заветным словом.
Вручает им погоны…
И вот он на ступеньках уже отъезжающего поезда.
Целует каждого, кто пришел его провожать. А на шее теперь у него ладанка с Родимой Землей.
Таким его помню, таким не забуду…