«Доброе утро, моя любимая Мари. Пишу тебе, нет, не из окопов под Ипром, хотя твой папенька так старался законопатить меня туда, а оттуда, куда руки твоего ПапА не дотянутся. Надеюсь, что он доволен тем, что смог оторвать меня от тебя. Прости, что пишу тебе так кратко, но у нас тут каждый миг на счету. Прости. Прощаюсь, надеюсь, что ненадолго. Твой Пьер.»
«Мой милый Пьер. Знал бы ты, какие баталии каждый день мне приходится выдерживать с моим ПапА. Он зол, как тысяча чертей, прости за такое сравнение. Пьер, надеюсь, что с тобой всё будет в порядке. Целую, твоя Мари.»
«Моя милая Мари! Спасибо за твои письма. Не знаю, как ты ухитряешься их посылать, но я безмерно благодарен тебе даже за эти коротенькие слова счастья. Ты не представляешь, как окрыляют меня твои записки. Спасибо тебе. Твой Пьер.»
«Милый Пьер! Отец совсем сошел с ума. Он хочет выдать замуж меня за твоего брата. Не знаю, что он пообещал. Мне страшно. Я не знаю, что делать, да и скоро будет видно… Целую, мой дорогой Пьер!»
«Мари! Знала бы ты, чего мне стоило вырваться в краткосрочный отпуск. Пусть тебя не волнует судьба моего бедового братца. Скорее всего, он скоро проиграет казенные деньги и должен будет пустить себе пулю в лоб, как благородный человек. Нет, я к этому никакого отношения иметь не буду. Хотя, не поверишь, как хотелось бы. Знала бы ты, как он портил мне детство. Но я не хочу загружать твою прелестную головку всякими глупостями. Тем более, ты пишешь, что скоро… Твой Пьер.»
«Пьер, мой дорогой! От тебя долго не было весточки. Приходил свататься твой брат. Дрожь пробрала меня. Это твоя копия. Практически во всем. Когда он начал говорить, я чуть не упала в обморок – даже голос был похож на твой – интонации, тембр, ах… Ну ты и сам это знаешь! ПапА был доволен – еще бы, твой род достаточно знаменит и богат, и ПапА был бы рад от меня избавиться. Я постаралась показать всю свою неприязнь. Не знаю – получилось у меня или нет. Люблю, твоя навеки Мари.»
«Мари, любимая! Потерпи чуть-чуть. В тот раз увидеться с тобой у меня не получилось. Не по моей вине. Рассчитываю на то, что в этот отпуск смогу с тобой повидаться. Знала бы ты, как мне хочется иногда придушить моего брата. Мы ненавидим друг друга с детства, несмотря на то, что, казалось бы, нас рожала одна женщина и кормила другая. Он всегда ненавидел меня. Как и я его. Повторяюсь. Скоро, совсем скоро – я буду рядом с тобой и никому не позволю обидеть тебя и наше чудо. Люблю и целую, твой Пьер.»
«Пьер, прости, но ПапА принял решение, невзирая на мои истерики. Через неделю должна будет состояться свадьба с твоим братом. Я не знаю, как он смог уговорить моего ПапА. Мне страшно, но воле отца я противиться не могу. Прости, Пьер. Радует одно, что чудо будет копией. Люблю, навечно твоя…»
«Мари! Мне осталось пол-дня езды до тебя. И мы будем вместе. Вместе навсегда! Умоляю, сбеги из-под венца. Мы обвенчаемся с тобой в церкви Николы Чудотворца – мой знакомый священник обвенчает нас, и мы станем одним целым. Только прошу, умоляю, падаю ниц – не соглашайся на брак с моим братом! Это будет ад!»
Газета «Новая Русь».
«Ранним утром семнадцатого февраля 19… года город Эн* был потрясен страшным известием. Пьер Бальмонт совершил страшное злодеяние – убил свою невесту, которая, как оказалось потом, была на сносях и затем застрелился сам. Урядником обнаружены странные записи, которые мы обнародуем в нашей газете. Домашний доктор Бальмонтов потрясен – он совершенно заверил нашу газету в том, что у Пьера никогда не было братьев, и тем более – братьев-близнецов. Возможно, что смерть матери, которую тот наблюдал в детстве, привела к тому, что сознание Пьера как бы расщепилось на две половины и он был принужден вести двойную жизнь. Записи, ведшиеся между Пьером и его нареченной невестой, подтвердили тот факт, что ум графа Бальмонта был поврежден. За сим сообщаем, что прощание с Мари Де Волонтер состоится через два дня в церкви Николы Чудотворца, что в городке Эм*. Пьер Бальмонт будет похоронен за оградой кладбища, как и полагается самоубийцам.»
Старый верстальщик, набиравший черными от свинца руками текст, бегло пробежал его, только покачал головой, и пробормотал:
- С жиру бесятся эти… Господа-товарищи… Жили бы да жили…