Закончились выпускные экзамены у моего внука и от избытка эмоций у меня неожиданно всплыли из далека воспоминания о моем выпуске. С трепетом делюсь.
ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР
Итак, июнь 1970 год. Одесская весна это что-то особенное: цвета и запахи сводят с ума, кружат головы семнадцатилетним выпускникам покруче чем гормоны. А выпускные экзамены сдавать надо: от этого зависело так много, что чувство страха брало верх над знаниями, и они куда-то испарялись прямо на глазах.
И вот настал день последнего экзамена (ура!), а также, доминанта всего периода пребывания в школе - выпускной вечер. То есть утром экзамен, а вечером вечер. Все девочки после экзамена шли в парикмахерские, это, как-бы, без вариантов. Надо! У меня в отличии от других девочек, мамы которых записали их заранее к своим парикмахерам, записи и быть не могло. Моя мама не была в той же категории мам(у неё были прекрасные волосы и никогда не было нужды в своём парикмахере). Поэтому весь экзамен я переживала о том сделают ли мне причёску без блата и без предварительной записи. И правильно переживала: там сидели важные тёти и на них похожие дочки, а блатные всё прибывали и вставали передо мной. Мне сказали сидеть и ждать. Я и ждала. Это были длинные несколько часов, наверное самые длинные за мои семнадцать лет. Но внутренний голос молчал вместо того, чтобы сказать "беги домой и отдохни перед прощанием со школой."
Должна признаться, что причёску я делала впервые в жизни по случаю огромного события. Ещё должна добавить, что выглядела я как семиклассница, а не как выпускница. И чтобы меня все-таки за свою приняли вечером, причёска с буклями была просто необходима.
Взволнованные моим долгим отсутствием родители причёску не поняли и не скрыли это. Времени до долгожданного праздника оставалось немного поэтому я сразу пошла переодеваться в моё необыкновенно воздушное, божественно нежное, сшитое на заказ, бальное платье.
И подробнее о нём. (Платье вообще-то, среднего рода, но получается, что о нём). Одри Хепберн в "Моя прекрасная леди", помните место где её вывели в общество в потрясающем наряде? Именно такое платье мы решили мне сшить на выпускной вечер. Белая драпированная органза смотрелась как пушистое облако на моей осинной фигуре. Воротник-стоечка с отороченным рюшем из розового тюля (тюль сами красили), рукав фонариком и с такой же отделкой, пышная юбка до колен. А главной фишкой в этом платье была розовая тюлевая роза сидящая сбоку на талии туго обтянутой поясом. Такой красоты платья у меня не было никогда. И полетела я в нём романтическим облаком в родные школьные пенаты!
Немного о школе. Это была небольшая и старая, под снос, школа. Действительно, после нас её снесли и построили новую и безликую в другом месте. Школа была своеобразная, украинско-английская. То есть, все предметы на украинском языке, а английскому нас обучали с первого класса. Вот такая смешная комбинация в которой я и проучилась с первого до последнего звонка. Кстати, первый звонок достался мне. Маленькую, худенькую, привела меня мама в первый класс с огромным букетом цветов. По какой-то там традиции симпатичному ребёнку дают неподъемный колокол, отнюдь не колокольчик, и ребёнок звеня идёт в школу, а за ним уже и все остальные классы. Так вот, выбрали почему-то меня. Я очень стеснялась того, что уроню его или чего доброго упаду под его тяжестью. Поэтому завуч школы посадил меня на плечо и я, с этим тяжёлым, ещё и украшенным цветами колоколом, пытаясь звенеть, сгорая от доставленной мне чести, оказалась в стенах моей будущей Альма Матер. Школа наша была маленькая, учителя, как одна семья, а мы при них. Поэтому мы знали многое: кто с кем крутит амуры, кто в разводе, кто из семей репрессированных, а кто норовит на дикий запад убежать. Отношения с учителями были лёгкими и непринуждёнными. Любили мы нашу школу, хотя и спешили с ней расстаться.
Вот так в спешке, взволнованная, поправляя непривычную прическу, не насмотревшись перед уходом в зеркало, я зашла за Сашкой, моей лучшей подругой. Она тоже нервничала, платье, туфли, все вроде подготовлено, но какая-то суета, что-то кажется не так. И отправились мы с ней не в самом лучшем настроении на выпускной вечер.
О Саше. Она пришла в нашу необычную школу во второй класс. Отличница - было понятно с первого урока. Обычно таких сторонятся, комплекс неполноценности просыпается, а это неприятно. Ну и я была не исключением. Но это длилось недолго. Вскоре, несмотря на наши абсолютно разные индивидуальности, мы подружились и как оказалось, на всю жизнь. На всю её жизнь.
В старших классах наша с Сашей эмоциональная среда оказалась довольно интенсивной. В классе парил вирус любви. Все в кого-то влюблялись. Подогревалась эта кухня романами Ремарка, Хэмингуэя и других писателей "потерянного поколения". Если любовь - так несчастная, если личность - то противоречивая. И тоска, предательства, отчаяние. Всё это опутывалось интригами наших роковых барышень, которые уже всё повидали и им не до светлой любви. А нам-то с Сашкой именно такой и хотелось... Но нашим мальчикам было не до светлых отношений, они были ведомы соблазнами. В общем, в классе царица какая-то напускная, книжная неудовлетворенность. Хотелось чего-то такого, а получалось этакое. Чтобы как-то выплеснуть весь этот бред мы с Сашей и ещё с двумя интеллектуалками даже создали газету под названием Сё Ля Ви, где от души, в ироничной манере могли проехаться по ком хотим, включая учителей. Делали это завуалированно и тонко, так что никто кроме нас ничего не понимал. Но душу мы отводили по полной.
В тоже время все готовились к поступлению, кто куда, но успевали многое. Как, например, после уроков пойти ко мне домой, зайдя по дороге в гастроном и в складчину накупить портвейн, кабачковую икру и хлеб. И все это умять под дискуссию о высоком и не очень, а потом успеть прибежать домой раньше родителей, сделать умный вид с учебником в руках и не дышать на них. Мы с Сашей потом разбирали по косточкам наши посиделки, не упуская ни одного взгляда или намёка. Вообщем реальность в наших с Сашкой глазах выглядела довольно таки печальной.
И вот наступил день когда все печали должны были остаться позади. Помню всё очень фрагментально: учителя, их речи; мы за столами, на которых были только шампанское и лимонад, яблоки и пирожные; цветы всем учителям; дорогие импортные платья у девочек, которые сделали всё, чтобы выглядеть женщинами; музыка под которую не хотелось танцевать; слонялись по школьному двору от нечего делать. Помню как наш завуч Виктор Игнатьевич, вполне ещё молодой мужчина, почему-то взял меня на руки и пронёс метров десять. Просто так, наверное тоже от нечего делать. Он что-то хорошее говорил, но я не помню что. Так странно, что в мой первый и последний день школы я оказалась на руках у завуча.
А потом мы, как и все выпускники города Одессы, по давней укоренившейся традиции пошли к морю встречать рассвет. Это было также важно, как сделать причёску.
Всю ночь мы шли пешком к рассвету и конечно пришли, затем все куда-то расстворились и мы с Сашей поплелись домой очень уставшие, с натёртыми от новых босоножек ногами. Помню спящий город, спящие трамваи, тишину и наше молчание. И понимали мы друг друга на безсловесном уровне ещё глубже, где всё лишнее отпало и только жизнь впереди, как новая тетрадь: ещё не начата, и совсем не понятно что в ней будет написано.
Саши не стало четыре года назад. Но она навсегда со мной. Молчит где-то рядом.
Мельбурн.
2021