Shenanigans. Книга вторая

Звезды

Планета у всех одна. Хочешь – рассаживай томаты и борись за урожай. А хочешь – пиши оперу и борись за ее перфоманс в La Scala. Можешь путешествовать и осесть в Юрике, а можешь всю жизнь отдать березкам на берегу любимой реки где-нибудь-где-нибудь. Счастье и его валентность - относительны.
Главное - видеть смысл поступков и уметь совершать их.
Вы нечаянно задавили муравья. Что  скажет на такое кришнаит? Он укоризненно покачает головой, а  вы произнесете: “Я просто шел. Я не хотел убивать насекомое. Каждый может нечаянно наступить на муравья.” И вы идете дальше. Вы объяснились с представителем скрыто агрессивной секты. И пока он думал что ответить, ушли.
Позже, в своем пресловутом толоконном параде, он вспомнит как ловко вы обошли его в желании вещать, влиять, и других желаниях дегенерата.

Прошли мимо пропойцы-обсоса на лавочке у входа в дом и не поздоровались – новый русский (Почему?! Почему - новый русский? Боже!) Не стали спать с незамужней соседкой – импотент. Подобрали окурок на ступеньках и бросили в мусорку – странненький. То есть, по оценке аборигенов деревни Чертаново вы странненький новый русский с эректильной дисфункцией.  Невероятно!


***

Сандра смотрела задумчиво. У нее была размолвка с любимым, и я должен был выполнять роль понимающего друга, хотя, признаться, мне было относительно трудно притворяться. Она заметила мою утомленность и перевела тему.
- Зачем тебе признание в твоем творчестве на английском? – глухо спросила она.
- Я учу английский с детского садика. С четырех лет нахожусь в билингвальном полукошмаре. Пишу стихи на английском. Дело не в желании стать известным и популярным. Это просто – любимое занятие, в котором, кажется, просто чего-то достиг, - ответил я.
- Покажи еще раз.

Я открыл свой сайт и передал ей IPad.

Она довольно быстро вернула мне его и посмотрела на мороженщика. Тот мотал перед нами своими бесконечными вазочками. Я купил две.

- Ты мог бы завоевать весь мир, будь ты чуточку пошлее. Но ты – ангел. Ты не продашь ни строчки.
- Согласен. Блин.
- Послушай, Ангел, а поехали ко мне?
- Поехали.

Женские изъебы в области психологии, их тонкий ситуативный узконаправленный юмор, ирония, равной которой мужчины не создадут никогда, впечатляют. Так обстоит, потому что женщины, в целом, меньше пьют и курят. Организм (мозг) обычно работает лучше у того кто выкурил пять, а не двадцать сигарет. Женщины сообразительны. Подлы, чаще по-хорошему. Интересны (самки весьма красивы, могут красиво двигаться, защищая потомство.) Женщины отважны и до последнего мгновения скрывают скелеты в шкафу. Однако факт того, что скелеты в итоге все же появятся, страшит любого мужчину.

К моменту, когда мужчина произносит фразу “Ты выйдешь за меня?”, он уже фактически передумал жениться. Однако инерция и порядочность несут его в новую, неизведанную, полную редчайших ужасов, жизнь, которая проходит быстро и почти безрезультатно.

Еще одним наблюдением стало то, что многие пары ссорятся из-за недомогания или неправильного истолкования ярких чувств. Когда у человека болит сердце (просто болит от перенапряжения, без патологий), он раздражается из-за самых редкостных в своей искренности и преданности проявлений любви. Игривое удушение может привести к коллапсу, и девушка пытается уклониться от такого рода игры, что воспринимается, как охладевание. Вскакивание на любимого, который страдает от прострела спины – воспринимается мужчиной почти, как попытка лишить его дееспособности… И другое. Человеческая нерасчетливость прекрасна  и губительна одновременно. Вы хотели погладить ее по спине, а она подумала, что намеревались сломать позвоночник. Она хотела шутливо пощекотать ваш живот и вырубила на полчаса, попав в солнечное сплетение.

Так все обстоит в мире уже довольно давно. Не нужна машина для путешествия во времени, если пожил на свете лет тридцать-сорок. Убеждаясь в правоте грустных строк Александра Блока, мы стараемся быть сильными.



К свету

Шел мимо человек и сказал, что выглядите вы - не очень. Просто – человек. Он принял алкоголь. И заметил, что вы - в жопе. А вы не знали. Вселенная сообщила вам посредством этого прохожего, что вы в глубоком заде. Разве плохо, что какой-то незнакомый человек вдруг является и делает полезное сообщение? Не торопитесь в негодовании отворачиваться или, не приведи Господь, бросаться на информирующего с кулаками. Достаньте смартфон, включите камеру. Видите свое перекошенное лицо? Человек прав! Так чего ж драться? А вот ручку позолотить за своевременное уведомление надо. Достаньте сотню, отдайте Посланнику Вселенной и продолжайте работу над собой.


***
Долтон пришел с огромным стаканом смузи и громко всасывал его через соломину, пока я открывал лэптоп.
- Можно перестать? – осведомился я после очередного громкого втяга Долтоном смузи.

Долтон удивленно взглянул на меня, но высказываться не стал. Он отставил стакан и присел за компьютер.

- Почему именно “Last summer”? – поинтересовался я, имея в виду татуировку на шее пятнадцатилетнего хакера.
- Жизнь коротка, и прожить ее надо так, чтобы не было стыдно перед, - задумчиво произнес Долтон.
- Читал Николая Островского?
- Простите, что?
- Ничего. Послушай, а почему – Долтон?
- Родители назвали так!
- Долтон?
- Долтон.
- Необычно. Ну и что там?
- Вас было видно в сети.
- То есть, стоит включить лэптоп и его видит любой?
- Именно так.
- Вирус?
- Да.
- Какой?
- Вам лучше не знать. Телефон есть.
- Сколько?
- Пятьдесят долларов.
- Пусть будет светел твой путь, Долтон!
- Спасибо тебе, Землянин!


***
Я отправлялся в Одессу по делам, и Бро принес пакет с едой. У него был вид теряющего меня человека. Бро всегда провожал меня так, как если бы я уезжал в поезде на Дальний Восток или улетал в сталинский рейс с Валерием Чкаловым.
Я отъел немного фруктов, чтобы не обижать, остальное же вернул Бро, левой рукой передавая пакет, а правой удерживая попытки Бро все же всучить мне комплект двухнедельного  интенсивного питания.

Приехав из аэропорта в Моцарт Отель уже под утро, после короткого душа я завалился в кровать с намерением хорошо выспаться. Однако сон не приходил, и я вышел погулять на Дерибасовскую. Встреча была назначена на вторую половину дня, и, без опасения быть не в форме, я решил немного пройтись,  потом прилечь и подремать перед самой встречей, а уж после встречи сразу начать по-настоящему отсыпаться. Вслух рассуждая о совершенстве такого плана, в прекраснейшем настроении, я приблизился к памятнику Ильфа и Петрова. Рассматривая стул, я улыбался, вспоминая целые абзацы гениальных текстов.
Не заметил, как дошел до Привоза. “Куплю красной икры, и буду есть в номере ложкой”, - подумал я и приблизился к прилавкам.

- Почем у вас рыбьи яйца? – громко спросил я у пожилой интеллигентной женщины в шляпке.
Пауза была колоссальная.
- А вы кто? – в конечном итоге спросила интеллигентша.
- Я? Я из Москвы, приехал вот, Одессу посмотреть. Хотел взять килограмм икры,  - растерянно ответил я.
- Ну, а чего вы, в таком случае, выпендриваетесь? Так и говорите: продайте килограмм икры, – тихо и возмущенно произнесла женщина.
- Нет, ну я просто слышал, что рыботорговки называют икру «рыбьи яйца», вот и решил поговорить с вами на вашем языке, - бормотал я.
- Я не рыботорговка! Я – фишмонгер! – в крайнем возмущении сказала интеллигентша.

Признаться, к этому моменту я уже довольно-таки устал от ранней прогулки и мечтал только об одном: отправиться обратно в отель и немного отдохнуть перед важной встречей. По этой причине я почувствовал себя на всемирно известном историческом рынке весьма неуютно. Тем временем соседние продавцы, услышав возмущенные ноты в голосе интеллигентши, неторопливо обступили нас.

- Юджиния Марковна, и кто этот молодой человек, что с вами так скандалит и все никак не уйдет? – спросила дама с сигаретой во рту.
- Да вот! Приехал, говорит, из Москвы Одессу посмотреть. А теперь еще и рыбьи яйца ему подавай! – ответила Юджиния Марковна.
- Молодой человек! Что ж это вы? Раз уж приехали на Привоз, так хоть ведите себя прилично! – с укоризной сказала дама с сигаретой.
- Хорошо! – громко сказал я, собравшись. – Вы фишмонгеры, рыбьи яйца – это икра, дайте мне кило икры, вот деньги, и я ушел.
- А я вам икру продавать не буду! – сказала Юджиния Марковна, отмерив мне презрительный взгляд.
- Как это - не будете? – удивился я.
- А вот так! Вы мне не нравитесь, мне не нравится как вы говорите на икру, и я вам продавать ее не буду!

От недосыпа и неожиданной черствости приема я решил пойти на принцип и, все же, купить продукт.

- Так, послушайте! Вы вышли сюда торговать? Правильно? Поэтому дайте мне килограмм икры! – четко произнес я.
- И вот это вы на нашу Юджинию Марковну вот так вот угрожаете?! – раздался голос дамы с сигаретой. - Позовите Веню!

Огромный человек с топором в руках и фартуке мясника приблизился к месту нашего полилога.

- Веня, вот этот молодой человек из Москвы угрожает на Юджинию Марковну! – сообщила дама с сигаретой.
- Я просто хотел взять килограмм икры! – в безвыходном негодовании воскликнул я.
- Хотел украсть килограмм икры? – будто повторяя мою фразу, голосом прокурора сказал Веня. Он повернулся к мужчине, который сидел у стойки с форелью. – Дядя Йосып, тут вот молодой человек из Москвы хотел украсть у Юджинии Марковны килограмм икры!
- Ну, так ведите его уже до полицаев, что ж человек будет мучиться, - негромко ответил дядя Йосып.




Свобода

Свобода – самое дорогое. Она стоит так дорого, что когда ее получаешь, она, кажется, и не нужна вовсе. Утрата близких, друзей, здоровья – не самый яркий повод радоваться полученной независимости. Утром следующего дня, проснувшись абсолютно свободным, ты готов умереть. Однако, из любопытства, ты все же живешь, чтобы познать свободу.

Через пару недель или лет ты понимаешь, что терял все самое дорогое не так уж и зря, но, все же, боль утрат и досада от трат, остается, хоть свобода и приводит в восторг каждый день.
Свобода – офигенна! Стремясь к ней, ты готов умереть, а получив ее, плюешь на смерть. Очень важно, что люди проходят через такое. Это школа.  Многие понимают, что цена свободы - жизнь. Приходится пройти жизнь, чтобы обрести свободу. Но зачем нам свобода, когда она уже не нужна?
Свобода нужна всегда. Просто не все об этом знают. Не все понимают это. Кто-то от недоумия, а кто-то от великого ума. Умереть свободным означает умереть правильно. Придут только те, кто любил вас. Остальные забудут.

В ваши глаза посмотрит тот, кто любит вас.

***
- Как тебя угораздило?! – заорал Бро, сразу после моего возвращения.
- Бро, ну чего ты орешь? – заявил я.
- Мне не нужны одесские воры! Что за новая морока? – мелко выкрикивал Бро.
- “Воры”. Боже! – только и сказал я.
- Именно!   Я устал всех выручать! Проплачивать отели и вытаскивать из полиции! – на слове “полиции” голос Бро дрогнул и будто немного сорвался.
- Прекрати. Успокойся и давай выпьем. Я хочу что-нибудь односолодовое, - почти шепотом сказал я.
- Односолодовое! С такими событиями скоро и купажированного не станет,  - уже тише кипятился Бро.
- Бро, налей мне, пожалуйста, Гленмаранджи, я мечтал об этом двадцать четыре часа, блин! – повысил голос я.

Тот ушел к бару и послушно налил виски.
- Лед дать? – спросил Бро.
- Да пошел ты, - ответил я.

- Что ты сказал им такое, что тебя упекли в допр? – уже успокоившись, спрашивал Бро.
- Просто хотел купить кило красной икры, - отвечал я.
- И что?
- Ничего!
- А чего тогда?
- Ничего!
- Чего!
- Да ничего же!

Наш разговор был прерван неизвестным звонком, и я удалился в свой кабинет.

- Привет! – услышал я задорный голос Марии.
- Здравствуйте, - от неожиданности будто простонал я.
- Как поживаешь?
- Нормально. А вы?
- Я вышла замуж за американца, но английский так и не выучила! – смеялась счастливая Мария.
- Ничего страшного! Наймете меня переводчиком, и я, сидя на кухне,  буду переводить ваш секс по громкой связи, - запросто проговорил я.
- Аха-ха-ха-ха! – засмеялась Мария.


***

Девушкам, которые вышли замуж за иностранца, всегда нужна какая-то помощь. Такое впечатление, что вся семья американца теперь прислушивается к тому, что скажете вы. У мужа неудобно просить, и девушка, которая бросила вас пару лет назад, из штатов, просит у вас деньги, которые никогда не отдаст. Ее муж (американец) начинает раздражаться, поскольку на какой-то процент вы уже выкупили его собственность. А при встрече (все же едут в Россию) пытается заключить с вами устную договоренность о выкупе жены не более, чем на 20 процентов, хотя бы в ближайшие десять лет. Через десять лет он найдет себе другую, и вместе с новой пассией отдастся педагогике, при помощи справедливого закона отняв детей у своей бывшей жены, которая до этого была вашей девушкой.
И она приедет. Одна. И захочет встретиться на пару слов, но вы под благовидным предлогом откажетесь. И облегченно вздохнете.

Свобода превыше всего.



Профи

Профи. Искренность мы теряем в росте нашего сраного профессионализма. Профессионализм приносит деньги, но профи, который полагается на обнаженный профессионализм и пренебрегает искренностью, рискует дважды.

Выход профи всегда красив, если те, кто учатся, верят ему. Дискипулы становятся гениями, потому что их профессор был профессионален и искренен. Потому что автор курса актерского мастерства не просто умел играть и учить как надо играть, а любил и терял по-настоящему, не переставая верить в счастье и любовь.  Дискипулы счастливы и становятся профи по той причине, что наставник не рисовался, а жил при них.

Любовь. Если любишь, ты – раб. Находишься в полной зависимости от направления ветра в голове любимого тобой индивидуума. И если в голове любимого человека шторм, ты разбиваешься о скалы. А  пассия приходит к могиле и говорит: «Мне так плохо без тебя!» Ужасная правдивая формула, работающая в мире веками.

И все-равно, молодой человек верит в любовь и преданность, покупает кольца, вприпрыжку бежит с любимой к алтарю, рожает детей, а после вечеринки по поводу десятилетия окончания средней школы, придя домой подшофе, слышит тихий голос некогда горячо любимой: «Ты бежишь из семьи. Ты изменился. Ты не тот». Слово за слово, первая крупная ссора, первое пренебрежение, первая мысль о разводе. Все в этом случае первое, и, увы, далеко не последнее.

Есть мужчины, которые ходят на вечеринки с женой и детьми.

Дети. Таскать детей с собой везде-везде, конечно же, заблуждение. Однако, нет ничего прекрасней, когда отец берет детей с собой на встречу с друзьями, оставив за женой право решать, присоединиться к ним или нет.
Если вы, держа за руку дочь, с сыном на плечах, выдвигаетесь к друзьям на вечеринку, у вашей жены складывается о вас положительное мнение. Вопрос лишь в том что это будет за вечеринка? Следующий вопрос: у кого вечеринка? Вероятно, у вашей жены.

Сложно все. Просто. И очень смешно.

Раны. Годы уходят на восстановление после, казалось бы, пустяшного укуса. Вы скребете по сладко ноющему первые несколько лет,  сталкиваясь с усложнением повреждения, а потом и вовсе не знаете что с этим делать. Сладкая боль приступами сбивает вас на колени, и вы плачете как дитя, моля Бога отпустить вас.
Каждый сталкивается с молчанием небес, но и каждый знает о том, что помощь все же приходит. Не всегда вовремя. Но что такое время для небес? И что такое человеческая жизнь в сравнении с великой неизбежностью пространств? К некоторым разрешение на свободу  приходит только со смертью. И разве это плохо? Большей частью только хорошо.

***

Я проснулся в дурном настроении и отправился на кухню. Почистил апельсин, как картошку, и начал разламывать его на неровные дольки с местными отрывами полиэтиленоподобной эпидермы. Мешочки лопались от моих торопливых нажатий, брызги летели, орошая ароматом модный разделочный стол, а я отправлял в рот дольку за долькой, интенсивно пережевывая мякоть любимого фрукта. Сняв стресс таким самым простым способом, я повеселел.

Размышления приняли уже совсем другой оборот.

Песни. Сонгмейкерство. Весьма разномастный и многими неправильно понимаемый музыкально-поэтический процесс. Из впечатляющих сонгмейкеров (людей, умеющих делать песни), в сущности, очень немногие считают себя композиторами.
Однако, если вы сонгмейкер, а вас назвали композитором, не торопитесь отказываться от соблазнительного титула. Мало ли как повернется жизнь, а кресло в Союзе композиторов вам уже греют.

Я включил ноутбук, достал из футляра любимые Sony MDR, расчехлил Fender Precision и достал шестиструнную старушку Heartfield. Только приготовился записать первый аккорд, как трубка засветилась именем «Бро». Чертыхнувшись, я потянулся за телефоном, нечаянно толкнул бас-гитару в подставке локтем, и Fender Precision упал прямо на IPhone, колком разбив 3D-защиту.

- Привет, старина! – услышал я позитивный голос напарника.
- Привет! Чего тебе опять? – буркнул я, вынимая из уха битое стекло. Пришлось положить телефон на стол и включить громкую.
- Ты включил громкую связь? – спросил Бро.
- Да. Fender колком разбил защиту. Невозможно прислонить телефон к уху.
- Прозвучало свежо, хоть и брехня скорей всего! Слушай, я еду на рыбалку! Присоединяйся! Очень возможно, что будут Ева и Хлоя.
- Я начинаю запись нового альбома! Мне некогда!
- Начнешь позже. Альбом никуда не денется, а хорошая погода – раз в сезон! Почему когда я приглашаю тебя на рыбалку, ты прикрываешься сочинительством и студийной работой?  - возмущался Бро.
- Бро, ты тратишь мое время!
- Если хочешь знать, я тоже пишу песни! – громко сказал Бро.
- Если у тебя все, я пошел работать! – заявил я.
- Загнешься в студии от недостатка кислорода! – крикнул Бро.
- Даже если так, на рыбалку-то мне зачем?
- Поймаешь щуку!
- Разве тебе не жалко рыбок?
- Я не убиваю рыбок. Попадись какая, отпускаю в то же мгновение.
- Ты очень гуманен!
- Ты едешь?
- Я не прощу себе это утро в смысле предательства новой песни.
- Возьми оборудование с собой.
- Но мы же совершенно точно уроним гитару в реку.
- Ты преувеличиваешь! Ну, порвем пару струн.



Друзья

От рыбалки в хорошей компании вполне реально получать огромное удовольствие. Удовольствие, во много раз превышающее наслаждение от вкусного блюда.
Полным людям совершенно необходимо научиться наслаждаться обществом своих многих друзей. Окружите себя друзьями, и уже в первую неделю вы сбросите пять кило. Не верите? Попробуйте!
Друзья принесут еды меньше, чем вы ожидали, а съедят больше, чем вы приготовили. Вот вам и диета.
А эти игры? Футбол, баскетбол, волейбол, бадминтон, борьба, подтягивание и отжимание, на скорость и на количество… Боже! Всю рыбу распугали.
Вы ходите по берегу и возитесь с крючками, поплавками и грузилами… Покуда ожидаете поклевку, дышите природой. Надышавшись, позже, под уху, пьете алкоголь. И пьянеть не будете. И вы ляжете в полночь, счастливый, а уже в три утра, Бро толкнет вас и скажет: “Выходим, светает уже!”
Второй день рыбалки в большинстве рыбацких микрообществ (три или четыре друга, которые любят выпить водки под ершовое желе) чаще превращается для тех, кто любит поспать, в полусон. Он, являясь на тот момент высшим удовольствием, крадет еще более высoкое удовольствие. Весь день звучат ироничные замечания от “профи” в адрес слабаков, но те не слышат, поскольку спят, а эти ни на чем не настаивают, и следят только за тем, чтобы никто не утонул, и чтоб не сожрали комары.

К вечеру физическое состояние выравнивается. Потрескивает недалекий костерок, слышны звуки подготовки котелка и другой посуды. Проснувшись, вы обнаруживаете себя лежащим на надувном матрасе с подушкой рядом со стульчиком, с которого вы свалились набок, ожидая поклевку. Погода шепчет, и вы прогуливаетесь от берега к коттеджу и в лес, а потом обратно, пока вдруг не раздадутся спокойные голоса где-то недалеко. Это “профи” обсуждают как и что нужно делать, если напарник забыл “прикормить”.

Однако, все это фигня в сравнении с тем, что мимо вас однажды проплывает ваша акустическая гитара. Вы долго выбирали ее в Музторге и, наконец, решились.
Акустическая гитара была призвана стать той великой частью альбома, о которой вы столько времени мечтали. И, взяв на рыбалку этот инструмент, вы гордились собой и компанией, хоть и петь и играть пришлось не совсем то, что хотелось.

Когда на третий день, вы берете себя в руки, и в пять утра идете с удочкой на берег, от самоуважения вы готовы заплакать. Вас распирает гордость за проявленный жаворонкизм. Вы мурлычете пятую композицию альбома, осознавая, что дела в творчестве сдвинулись с мертвой точки, что все дерьмо позади, и что эта рыбалка есть аллегория предстоящего успеха! “Ура-ура-ура”, - напеваете вы, насаживая беднягу червя на крючок.

Ваш друг просто взял гитару. Он, не спросясь, взял гитару. Он вышел на берег. Он справляет нужду в камышах. Из вредности. В его планах было тренировать аккорд “ля-минор”. И, пока писает, он прислонил гитару к камышам, аккуратно, поставив ее на табуреточку рыболова. Ну, к чему еще можно прислонить акустический “Fender” за три тысячи долларов? Конечно, к камышам. И акустическая гитара “Fender”,  не выдержав такого обращения, соскальзывает с ненадежных стволов камыша и плюхается с табуреточки прямо в реку. Ваш друг – ответственный человек. Он бросается за гитарой, поскальзывается, и падает в воду рядом с инструментом. “Fender” производит краткий стон, волной его вышвыривает на быстринку, и вот он плывет мимо вас, когда вы забрасываете удочку.

Сначала вы думаете, что это не ваш инструмент. Однако, логика и жизненный опыт позволяют вам моментально прийти к выводу, что это плывет именно ваш “Fender”.   

Бро хмурится. Это он настоял, чтобы на рыбалке была гитара.
“Мы сейчас же едем покупать тебе такую же или даже лучшую гитару, сколько бы она не стоила”, - говорит он, поглаживая испорченный инструмент по грифу.


***

В этот раз, на вечер, мы отправились в сторону Мошковского залива, где рядом  с дачей Бро был прекрасный грибной лес.

- Давай женим тебя на Хлое, кучерявый! Я знаю, она тебе нравится! – негромко сказал Бро.
- Давай, - как-то сразу ответил я.
- Я серьезно.
- И я.
- Не хочешь говорить?
- Напротив. Кстати, Ева мне нравится больше. Чего ты суешь мне Хлою?
- Прости, не знал. Бери Еву, раз уж так уж. Мне Хлоя тоже очень нравится. Даже больше Евы.
- Нужен я Еве, как кобыле кеды, Броис.
- Почему ты так думаешь? Она спрашивала будешь ли ты.
- Она спрашивала в надежде, что может быть не приеду.
- Давай так: если Ева начнет лягаться, переключишься на Хлою.
- Невероятно тонкий план.



Выбор

Хлоя и Ева явились в дачный поселок много раньше нас. Они знали где спрятан ключ, поэтому открыли дом Бро, включили сауну и печь,  припарковали свои кнопки так, чтобы не мешать въезду других машин, удалились на газон к пруду и разговаривали о своих делах, сидя в двух фисташковых шезлонгах. На столике были “Хортица”, “Гренмаранджи” и огромная “Пепси-кола”.
- Уже пьют свои любимые коктейли! – хохотнул Бро.
- Они что, мешают водку с виски? – ужаснулся я.
- Нет. Просто Хлоя любит водку с пепси, а Ева с пепси любит виски, - пояснил Бро.
- Но Гленмараджи! Он же односолодовый! Как можно мешать односолодовый виски с чем-то еще? – воскликнул я.
- Вот и научи ее, - заявил Бро.

Наши негромкие голоса были услышаны прекрасной половиной, и Хлоя, вскочив, направилась к Бро.

- О, Бро, как я по тебе соскучилась!  Привет, Пол! – и она пожала мне руку, а потом задумчиво поцеловала в щеку.
- А-а, Пол! Давно тебя не видела! Как твои дела! Бро, лапусик, иди – поцелую! – взрывом пронеслась Ева.
Бро поцеловал Еву в подбородок ближе к губам и посмотрел на меня. «Видишь? Я не стал целовать ее в губы!» - отправил он мне многозначительный взгляд. Я сдержанно кивнул.
- Что вы делаете? – внезапно спросила Ева, отталкивая Бро.
- А что мы делаем, чтоб ты так спрашивала? – удивился Бро
- Ты меня целуешь, а смотришь на него! – тихо и разъяренно произнесла Ева
- Ева, прекрати. Все хорошо, - запросто сказал я. Мой железобетонный тон неожиданно успокоил красавицу, и она отвесила Бро легкую пощечину. Такие пощечины означают: «Я знаю тебя, интриган, и я слежу за каждым твоим шагом!» На что Бро ответил милой добродушной гримасой. Активность девушек всегда будит в нас эмоции. Чаще положительные.
 
Мой план был прост. Все ложатся спать, а я иду на второй этаж и записываю песню. Это нормально для человека, который пишет альбом. Я расставил оборудование на большом столе, который мы пару лет назад привезли сюда вместе с Бро из его старого офиса, и подключив пульт и карту, умиленно отступил назад, чтобы полюбоваться на чудо.   

- Это какой-то новый самогонный аппарат? – услышал я шепот Евы и вздрогнул.
- Что-то вроде того! – только и сказал я, продолжая смотреть на пульт, микрофон, саунд-карту и две приунывшие гитары.
- Зачем ты это делаешь, Пол? Разве это может быть таким уж важным? – продолжала Ева шепотом.
- Может, - тихо сказал я.
- Мы не виделись целый год. Ты изменился. Как ты живешь? – спросила Ева.

Она обошла вокруг и встала между студией и мной. Ее темно-синие глаза, чувственные губы и волосы песочного цвета со слюдяной прослойкой не оставляли выбора. Ресницы были настолько длинны, что мне казалось они заденут мой нос. Ее губы вздрагивали.

- Так как ты живешь? – уже как-то по-матерински повторила она.
- Я живу нормально, а иногда мне кажется, что я и не живу вовсе, - ответил я.

То, что Ева сказала следом, поразило меня.

- Вот и Хлоя тоже. Она тоже живет, будто не живет. Она купила новый десктоп и режется в ходилки!
- Давай возьмем ее в оборот, - равнодушно заявил я.
- Давай! – встрепенулась Ева. Глаза ее загорелись, как у десятилетнего мальчишки, который утащил из пачки отца сигарету и хочет закурить.
- Давай женим Бро на Хлое! – продолжал я.
- Здорово! – закричала Ева.

Она хохотнула и начала танцевать. Это было что-то вроде твиста. Я взял ее за руку и привлек к подобию блюзового танго, но позже все переросло в бачату.

Ева была красива. Ничто не могло сравниться с тем, как она чувствовала и двигалась. Понимая, что меня может не хватить на все остальное, я глубоко поцеловал ее и, взвалив на плечо,  понес вниз, где Бро что-то шумно рассказывал Хлое. Та хохотала.

Я понимал, что запись новой песни в этот вечер провалилась.
 
 
***

Проснулся рано утром совсем один, на втором этаже. На микрофонной стойке висело сердечко, вырезанное из обыкновенного красного листа из набора цветной бумаги для младшей школы. Я отказывался верить, а потом и воспринимать это; отвык от такого за долгие месяцы одиночества.
Женщина невероятной красоты и ума прикрепила к микрофонной стойке сердечко! Для меня! Я надел халат и пошёл на кухню. Приготовил кофе на двоих.

На запах кофе подтянулись Хлоя и Бро. Напарник светился, как Ред Рок, а Хлоя, всегда жесткая феминистка, стояла рядом с ним, держа его локоть,  поджав ногу, как курсистка Ковент-Гарден, и я понял, что они влюблены.

- Хлоя, тебе нужно срочно подавать на развод.  Бро - страшный человек! – с каменным лицом пошутил я.

Доверчивая Хлоя испуганно посмотрела на Бро. Тот рассмеялся и, забрав обе чашки, увлёк девушку назад в комнату.

- Какой вкусный запах, - услышал я голос Евы.
- Хочешь кофе? - спросил я.
- Очень, - простонала самая сексапильная женщина мира.

Я бросился к кофемолке, но Ева остановила меня, поцеловала в губы и усадила в кресло.

- Отдохни. Ты уже делал кофе сегодня. Теперь моя очередь! Почему ты дал Хлое такой совет? Ведь Бро - прекрасный человек!
- Мы так шутим.
- Здорово!

Оказалось, что Ева - прекрасный кофемейкер. Это был лучший фреш-бруд в моей жизни. Мы разговорились.

- Многие люди любят все английское, чтобы потом выпендриваться. Это очень смешно, - вещал я.
- Согласна, - поддакивала Ева.

Она задрала правую ногу в домашних шортиках на подлокотник, а потом и вовсе положила обе свои ноги сначала на подлокотник, а позже - на мои ноги. Мне это нравилось и казалось продолжением вчерашней бачаты и легкой приятной ночи.

Мы смотрели друг на друга. Ева улыбалась. Я не ошибался. Девушка, сложившая на меня ноги, явно предполагала сложить на меня что-то еще. Оставалось только выяснить что. Ежедневные истерики по поводу моей несостоятельности, банковские долги, желание появляться в свете с надежным рогоносцем, желание заиметь личного водителя? Ремонт квартиры со скандалом на новоселье? Шведский многоугольник? А может быть полюбила с первого взгляда и хочет создать семью?

- Чего ты хочешь от нашего альянса? - кратко спросил я.
- Ничего, - озадачено ответила Ева.
- Хороший ответ!
- Что с тобой? Что за резкая перемена?
- Ну почему же сразу перемена, и почему – резкая? Это такое клише? Дальше разговор про неадекват?
- Но пять минут назад ты говорил о милых вещах и улыбался!
- Человек не может все время улыбаться. Мышцам нужен отдых.
- Невероятно. Мозахизм, - растерянно прошептала Ева.

Она убрала ноги. Секунду сидела не шевелясь, потом резко  встала и ушла в мою импровизированную студию. Я сидел, как ошпаренный, поскольку Ева не заслуживала такого обращения. И я понял в чем была проблема.
Я приехал против воли и подсознательно выместил досаду от потерянного студийного дня на ни в чем не повинной Еве.

Через сорок секунд Ева вышла и с балкончика, наклонившись посмотрела мне прямо в глаза.

- Зачем, Пол? Зачем ты так поступаешь? Неужели ты болен? Неужели все так плохо? – с вернувшейся материнской лаской спросила она.
- Хорошо, что ты задаешься такими вопросами, Ева. На твоем месте девяносто процентов женщин оскорбили бы и удалились. То, что ты перед тем, как уйти, поинтересовалась, подчеркивает свойства великолепного ума. Я приехал сюда песню записать, и ты тут ни при чем. А мозахизмом ты назвала всего лишь страстное  желание работать над записью произведения. Я ответил на вопрос?
- Нет! Нет! Можно было объяснить.
- Ты не так уж и глупа, чтоб самой не понимать.
- Я в шоке, Пол!
- Да, кавалер из меня – так себе.  Прости, но мы все выяснили. Ты позволишь? – и я направился к ноутбуку.
- И вот это вот - все?
- Ты знаешь, мне жаль, Ева. Зря я позволил Броисику уговорить меня ехать в этот раз. Я согласился, и это была ошибка. Вот и тебе испортил день. Прости, пожалуйта. Я собираюсь и через час уеду на такси.
- Я тебя отвезу. Мне здесь одной все равно делать нечего.

Мы ехали молча. Ева, как оказалась, была хорошим водителем. Она не выделывалась, не ползла, редко  обгоняла, но и не тащилась в хвосте. Мне было интересно наблюдать за ней, а на мгновенье стало жаль, что уехали.

Когда же наушники были надеты, а проект был открыт, я забыл про переживания.

“Нарциссизм? Нет! Просто работа! Я не хотел ехать. И  вот, наконец, делаю то, что хотел и планировал. Это правильно,” – пронеслось в голове.



Чувства

Дохляки всегда кричат о силе. Дают советы. «Делай так. Пройди через это. Стань сильным.» Хорошо, если слабак умен. Случись же, что - нет, дело может принять угрожающий поворот.

Слабак, в волчьей шкуре, без мозгов.
Если такой человек имеет на вас влияние, можно вляпаться в тяжелейшую, безвыходную ситуацию, которая, не дай бог, окажется единственно актуальной на почве дружеской преданности или любовной связи, общечеловеческой порядочности или стечения обстоятельств.

Хиляк не может без вас, потому что вы питаете его силой. Стоит помнить, что слабаки никогда не скажут спасибо за полученные суперсилы. Они скорее станут вас клясть и подличать; потом будут подлизываться, присваивать свежий набор суперсил, а затем - снова клясть и подличать.

Порочные неутомимо критикуют беспорочных в порочности, затем чтобы отвести от себя порицание. Полузнайки открывают консалтинговые агентства, чтобы консультировать профи. Малоумные создают тайные общества для борьбы с интеллектуалами. Психопаты госпитализируют шизиков, а бандиты в униформе полисменов вылавливают индивидуумов и штрафуют, объявляя административное нарушение.

Каждый делает свои счастье и деньги, как умеет. Некого винить.


***

Такой невеселый, неизвестно откуда взявшийся, налет в моих мыслях оказался трудноудалимым, и я депрессировал. Одновременно в голове вертелись гениальные фигуры исполнения задуманных тонов, да вот желание воплощать их не появлялось. Я предпочитал смотреть видео о том, как крокодил хочет съесть антилопу или как сурикаты ведут борьбу со сном.

Через сутки позвонил Бро.

- Ты что делаешь, а? Сукин ты сын! Ты зачем Еву обидел, смерд? – совсем даже не в шутку полуорал он.
- Да. Получился отстой, - сонно ответил я.
- Идиот! Потерять такую возможность сблизиться с Евой! Лучшая женщина в твоей жизни!
- Не лучшая.
- А я говорю – лучшая! Я требую сатисфакции!
- Совсем с ума сошел!
- Предатель!
- Сам виноват. Не надо было заставлять меня. Лучше расскажи как прошло с Хлоей.
- Я женюсь на ней!
- Вот и хорошо!
- Будешь свидетелем на моей свадьбе!
- Это утверждение или вопрос?
- А со стороны Хлои будет Ева! Что теперь делать?
- Я извинюсь перед Евой, и мы отправим вас в Рай.
- Сволочь ты этакая! – уже мягче сказал Бро.


Я сделал гороховую кашу с копченостями и сварил два яйца всмятку. Наслаждаясь едой обдумывал текст извинений перед Евой.

Выбрал вдохновенный момент и позвонил.

Ева ответила быстро, но не настолько, что я мог бы подумать, что она ждала. Голос был приветливый. Беседа ни о чем тоже прошла умеренно, без срывов или пауз. Это означало только одно: девушка огорчена. Взбешена. Девушка даже не хочет мстить: настолько вы пали в глазах ее, сэр.

- Прости за позавчерашнее поведение и позволь загладить вину ужином в ресторане сегодня вечером, - сказал я.
- Так ведь вечер уже наступил, а мне еще надо подумать, могу ли я выйти с таким хамом, как ты, в общество, - ответила Ева.
- Я перезвоню через десять минут уточнить твой ответ, и не ври, что десять минут мало для принятия такого решения. Это всего лишь ужин в городе. Десять минут, - уверенно проговорил я и отключился.


Через пятнадцать секунд раздался звонок.

- Ты забыл попрощаться. Зачем же бросать трубку, не дождавшись ответа? Итак, боюсь, что у меня сегодня есть другое приглашение на ужин. А тебе я рекомендую больше слушать и меньше говорить. Когда сегодня в полночь вернусь домой, можешь мне позвонить. А вдруг скажешь что-то такое, о чем я не знала и не догадывалась. Пока, - мягко и небыстро высказалась Ева.
- Что ж, пока! – только и сказал я.

Мужское самолюбие. Задеть его очень легко. Почти все женщины знают как растоптать наиопытнейшего из мужчин. Одна секунда требуется для опуска, а месяцы и годы для реабилитации.

Из опыта зная, что импульсивность вредна, я подавил флактуацию гнева и грусти и позвонил в полночь. «Прямо, как вампиры», - подумалось мне.

- Не спишь? – спросил я.
- Только что зашла в дом, - устало сказала Ева.
- Ты наелась? – поиздевался я.
- Да. Очень вкусно. Все было очень приятно, - романтичным голосом ответила вампирша.
- Зачем же тебе я в такой час?
- Ну, ты – забавный! Несешь милую чушь вместо того, чтобы ухаживать. Бежишь к своей гитаре. Вероятно получив взбучку от Бро, снова бежишь сюда. Ты мальчишка. Это же хорошо! Ты мог бы стать хорошим мужем и отцом. А ты пыжишься, мнишь себя крутым артистом или еще кем-то. Почему не быть просто человеком? Что скажешь, герой? – спокойным красивым голосом говорила Ева.
- Ты мне очень нравишься, но этого мало, мать! – выпалил я.
- Так сделай что-то большее. Ты способен что-то делать кроме игры на инструменте? – издевалась она.
- Могу приехать.
- Как мне повезло.
- Не хочешь?
- Я хочу, чтоб ты взвесил, насколько ты способен тратить свое время на других людей. Хотя бы на одного человека. Если ты скажешь, что это возможно, то я смогу относиться к тебе серьезней, чем ты думаешь. Спокойной ночи! – тихо сказала Ева.
- Спокойной ночи, дорогая! – тихо сказал я.

Это был первый случай в моей жизни, когда женщина, которая мне очень нравилась, проявила невероятную сдержанность, такт и ум в разговоре с таким идиотом, как я.

Мне было приятно и страшно - одновременно. Эти два чувства вскоре соединились и переросли в огромную радость. Ева окунула меня в прорубь и вытерла полотенцем. Я чувствовал обновление. Годами сложившееся презрение к женской мелочности, глупости, нахлебничеству, непорядочности и другим мерзчайшим качествам, веками складывавшимся в человеческом обществе, исчезло из моего уставшего ума. Я репетировал текст нашей встречи и подбирал одежду.

Заснуть не получалось. Все-таки заснув, я увидел сон, в котором я бегу за поездом, но не могу догнать. Проснувшись в холодном поту, я кинулся к соннику и прочитал, что это очень плохой сон, который может даже обозначать скорую смерть. Обливаясь в ванной прохладной водой, я шептал: «Надо заснуть и вызвать сон счастья. Иди. Вызывай сон счастья».

Мне удалось заснуть, и я увидел розовую птицу летящую в городе параллельно мне. Птица села на бортик высокого забора, а я подлетел и осторожно взял ее рукой. Она не пыталась вырваться.

- Это была Ева, - бормотал я под утренний кофе.

- Да, это совершенно точно Ева была, - говорил я за обедом.

- Это Ева была! – громко разговаривал я сам с собой, бродя по квартире.


К вечеру у меня разболелась голова, появился сухой кашель, и я свалился на диван, укрывшись пледом.

- Вот и поезд снился, а ты его догнать не мог. Хорохоришься, старпер похотливый, а поезд-то ушел. Птицу розовую ты поймал. Да куда там. Хоть до ночи-то не сдохни, птицелов, - бормотал я, прикладывая к голове влажное полотенце. 



Дождь

Ты просыпаешься от шума. Это капли стучат по крыше. Мир отсюда представляется мокрыми ветками черемухи, светло-зелеными прозрачными имаго златоглазок и назойливой мухой.
Как славно, все же, спать на чердаке дачного коттеджа! Здесь правда жизни во всей ее прелестной простоте. Сотовая связь всегда хорошая. Можно зайти в инстаграм и разместить сонную морду для друзей и недругов. Можно все утро валяться, размышляя об экологии человеческой души. Можно слушать дождь и писать стихи. Смотреть кино. Набрать давно забытые отношения и признаться в вечной любви. Набрать менеджмент (какое смешное слово) и сообщить, что уходишь. А через полчаса перезвонить и сказать, что остаешься.
Здесь все можно. Потому что здесь понимаешь кто ты на самом деле. Недопитая бутылка коньяка хороший повод подумать о гроге. Но завтрак…  Ах, завтрак…
И ты готовишь овсянку.

Просыпаясь на чердаке, ты всегда знаешь как одеться. Крыша очень открыта, и она близка к погоде. Крыша осязает атмосферу для тебя. Только крыша, самый  правдивый синоптик, расскажет как все будет.
Интересно, что крыша может шепнуть не только о погоде, но и предстоящих и прошлых событиях жизни. На чердаке ты становишься предсказателем, провидцем. События веков разворачиваются на твоей ладони. Ты расстилаешь плед на полу чердака и медитируешь, погружаясь в далекое прошлое или недосягаемое будущее.

По крыше гуляет ворона, и на скатерти чародея появляется хацегоптерикс, высматривающий добычу.



***
Вышло так, что вскоре после иллюзии птерозавра я застукал Хлою с любовником в Chicago Grill на Страстном. Они обнимались и целовались, будто прощаясь. Хлоя даже рыдала джентльмену в галстук. Я внимательно наблюдал действие, прислушивался к разговору, в котором звучали такие сентенции, как “Ну, а как бы ты поступил? А мы с тобой никуда не денемся! В одном городе живем!” Я даже записал аудиотрек с бредом Хлои и сделал несколько снимков на IPhone, чтобы иметь доказательства для Бро. Однако, по мере того, как накалялись страсти в неподалеку сидящей парочке, я передумал, и решил использовать ситуацию иначе. Когда, в итоге, остывшая от бурного объяснения, Хлоя заметила меня, я сдержано кивнул.

- Привеееет! – нервно, вежливо и негромко простонала cексапильная Хлоя, растянув рот в ужасающую улыбку. Она подошла.
- Здравствуй, Хлоя! – подчеркнуто мерно ответил я, тем самым давая понять, что в данный момент представляю мужские интересы Бро.
- Ты давно тут?
- Минут сорок. А ты?
- Послушай, я хотела у тебя спросить, м-м, …, - начала мычать Хлоя.
- Хлоя, присядь! – сказал я. Та послушно села напротив, понимая, что попалась на гнусном обмане.
- Пол. Э-э… Мэ…
- Послушай, Хлоя! Предлагаю сделку. Расскажи мне правду про Еву. И Бро ничего не узнает о твоих похождениях.

Хлоя делала выбор недолго.

- У Евы есть женатый му-мужчина, кажется из п-п-Питера. Зовут Арнольд. Кошмарное имя… п-п-по сравнению с именем “х-Хлоя”, конечно...
- С именем “Ева” ты имеешь в виду?
- А-хха-хха-х! Да-эд-да! Они встречаются по-па-а-а выходным. Есть у Евы и мальчик, студент пятого ку-курса МГУ. С этим она видится чаще. Очень хэ-хвалит их секс. Ой, я сейчас умру! Я умираю!
- Прекрати истерику! Говори!
- Про тебя говорит, что ты заблудшая овца. Старый и бедный. Что если бы не Бро, то ничего бы из тебя не вышло. Я могла бы подумать, что ты и сам знаешь это о себе, если оно вообще так в действительности. Я не знаю о тебе ничего. По мне так - ты на-на... тьфу! Нормальный ты мужчина, короче говоря. Я даже влюблялась в тебя пару раз ненадолго. Не веришь? Это правда!
- Хлоя!
- Да?
- Где бывают наши молодые?
- Да где бывают, где бывают... А-а! Кстати, здесь вот довольно часто и бывают! Особенно в конце недели. Friday night… О, боже! - в своем волнении Хлоя вдруг проявила невероятную женственность и привлекательность. Я едва сдерживался от разглядывания ее тела, так оно было прекрасно в этом фисташковом костюмчике.
- Что ж, ты свободна, Хлоя! Бро ничего не скажу. Можешь идти.
- Спасибо, Пол!
- Не за что!
- Только по…па… э…
- Я даю слово. Ничего и никогда. Иди,  целуйся!
- Ты невероятен!
- Ты - тоже!


***

- Я послезавтра уезжаю в Питер по делам, - неторопливо говорила Ева, когда я предложил идти смотреть чубатую цесарку в Московский зоопарк в пятницу во время прогулки по Театральной площади.
- Хорошо. Раз так, то пойдем в ресторан сегодня. Мы ведь так и не сходили. Я должен рассчитаться за, уже правда несколько устаревшее, хамство.
- Я сегодня вечером и завтра днем - у стоматолога. У меня зубы.
- Я тебя услышал.
- Не обижайся.
- Думаешь – не стоит?
- Ты сегодня не такой, как всегда.
- Для этого есть серьезная причина.
- Ты меня заинтриговал. Что? Э-эй! – и Ева поводила рукой перед моими застывшими глазами.
- Обсудим позже.  Надо бежать.
- Когда вернусь из Петербурга, встретишь?
- А когда ты вернешься?
- Я позвоню.
- Может быть на прощанье по чашке кофе прямо сейчас?
- К сожалению, я тоже уже тороплюсь.
- Что ж. Пока.
- Ты странный.
- Просто устал.
- Иди домой и выспись.
- Так и сделаю.
- Я побежала делать зубы!
- Успешного зубоделания!
- Хм! Ха-ха!   
Ева вынула трубку и, нажав вызов абонента, дружелюбно кивнула на прощанье. Пройдя сто метров, я сел в такси и попросил водителя следовать за ней.

- Изменяет? – спросил мужчина.
- Нет.
- А чего подглядываете?
- Очень возможно, что люблю эту женщину. Просто хочу больше видеть ее.
- Первый раз такое встречаю.
- Бывает.

Ева покружила по Большой Дмитровке у Камергерского и направилась в сторону Страстного бульвара. У Chicago Grill  к ней подошел высокий, спортивного телосложения, молодой человек и, наклонившись, долго целовал в губы. Она обнимала его обеими руками за шею. Его руки лежали у нее на талии. Ее курточка смешно топорщилась под одной из кистей спортсмена, а одна из ног начинала потихоньку сгибаться в колене, и туфелька повисла в воздухе. Это было красиво.

- Я бы такое не стерпел, - негромко заметил таксист.
- Прошу вас, - ответил я.
- Ох!
- Сколько я вам должен? – спросил я, когда Ева и молодой человек зашли в ресторан.
- Ничего не нужно, - подавленно произнес таксист.

Я положил  на сиденье тысячу рублей и закрыл дверь. Машина уехала. Август начинал напоминать о том, что скоро осень. Я озяб и пошел к метро. От Чеховской до Савеловской ехать недолго.  До своего дома я шел уже под неторопливым теплым дождем без ветра. Через полчаса, приняв душ, достал коньяк, налил полстакана и предался планированию своей жизни без Евы.

Интересно, что мне не было обидно. Я не терзался ревностью, не чувствовал себя глупцом, и даже, исподтишка, наслаждался знанием деталей, которые за несколько дней подтвердились на все сто.

“Бедная Хлоя! Через что ей пришлось пройти, предавая подругу? Но чего не сделаешь ради денег. А деньги ли то, что движет Хлоей? Бро от нее без ума. А вдруг ей нужна любовь?” - рассуждал я.

Мне стало жаль себя. Я посмотрел в зеркало. Увидел неожиданно приятное лицо.

“Чего ты запал на эту пару стройных ножек, приятель? Забудь ее. Она называет любовное свидание походом к дантисту. Это ужасно.”

Я уже лежал в постели, когда от Евы пришло сообщение: “Спи спокойно, милый! Увидимся в понедельник вечером! Буду рада, если встретишь!”

Разглядывая сообщение, я незаметно для самого себя оделся, заказал такси и уехал на дачу. По дороге, смотря на пейзажи через мокрое стекло, вспоминал Хлою. Она была очень красива. В нашем разговоре проявила качества, которые я в ней до сих пор не замечал. Мне почему-то было приятно думать о ней. Я даже захотел позвонить.

 

***

Дождь - это целая жизнь. Пока идет дождь можно многое успеть. Просто не все готовы остаться дома или хоть если и не дома, то просто не мокнуть. Легко вымокнуть, когда идет дождь.



Хлоя

Мужской неприбранный чердак терпеливо ожидал меня, собрав всех ос и мух в стандартную липучку.
Тема Хлои начинала неожиданно превалировать, а через час-полтора, представив, как целую ее, я ощутил невероятный подъем.

Западание на девушку – простой, и, одновременно, тонкий процесс. При том, что обе были хороши, Ева и Хлоя значительно отличались. Теперь я жалел, что, не рассмотрев как следует, отдал  Хлою Бро. Ева, с ее официозностью и тонким враньем, подходила Бро лучше. Он не стал бы интересоваться,  а она объяснять. Они были идеальной парой.
В то же время, Хлоя, которая все больше оттесняла Еву в зоне сексапильности, оказалась ветренной, но, одновременно, совестливой, и мне это подходило больше, чем размеренная политика изящной полигамности, которую поддерживала Ева, и против которой ничего не  имел Бро…

Я стоял у оконного стекла, покрытого изумрудными каплями дождя и видел растерянное лицо Хлои, которая просто нечаянно попалась.
“Как, все же, она хороша, ” – была последняя мысль в уставшем мозгу.   


***

Это был первый случай, когда я не ответил на звонок Евы, а потом – Бро. Так, спросонья, я выделил их в отдельную группу, группу неподходящих мне в сексуальном плане людей. Бро – по умолчанию, Еву – по стечению обстоятельств.

Бро, в отличии от Евы, продолжал звонить, и к обеду я взял трубку.

- Ты где? – спокойно спросил Бро.
- На даче, - ответил я.
- Выпьем?
- Бро, я понял, что, все же, люблю Хлою.
- Так ты же говорил… А что она?
- Она об этом не знает.
- Хочешь, я сообщу?
- Идет.

Я выполнял cложноорганизованную роль. До сих пор ничего подобного со мной не происходило. Я объявил жениху Хлои свою влюбленность в его невесту, без всяких предпосылок для ее взаимности. Да еще и, пользуясь тем, что жених – мой друг,  избежал невербальной (да и вербальной) конфронтации.

Через двадцать минут позвонила Хлоя. Это было неожиданно. Я думал, что Хлоя найдет способ мягко поставить меня на место. И все.

- Правда? – спросила она.
- Да!
- Ты сейчас где? Мы можем увидеться?
- Я приеду завтра. Я в деревне.
- Хочу к тебе!
- У меня кроме бутылки коньяка и пары лимонов ничего нет.
- Адрес!

Она приехала на такси и прошла в дом. Было уже темно. Я включил весь свет и молча смотрел на нее. Хлоя тихо прошла к шторам, потрогала пальцами. Повернулась ко мне.

- Слушай, Пол, а я ведь думала о тебе. Я так много раз прилипала к тебе, и мы думали, что это случайность. Ты, ты... так циничен и быстр, что за тобой только роботу-спасателю угнаться.
- Хлоя, ты офигенная женщина. Я всегда высоко ценил тебя, а в нашем последнем разговоре едва не упал к твоим ногам. Ты любишь того мужчину? В ресторане?
- Нет.
- Просто приключение?
- Ну да.
- Можно тебя поцеловать?

Красивые женщины умеют себя подать. Хлоя пожала плечами и сделала вид, что скоро уходит. Я подошел. Ее синие глаза смотрели честно и вызывающе. Губы были приоткрыты. Я закрыл глаза от ужаса и страха. И вдруг океан нежности коснулся меня. Он был теплый и всеобъемлющий.



Леди и джентльмены

В тихой ярости Ева появилась через пару дней. Она вела себя, как босс, которому вы на вечеринке пролили сливки на смокинг.
Пользуясь тем, что Хлоя отсутствовала, Ева решила поговорить.

- Ну, ты счастлив? – голосом детоубийцы спросила она.
- Послушай, давай присядем и сделаем по глотку. Я приготовил кофе, - ответил я.
- Отлично. Очень кстати.

Я принес две чашки фреш-бруда и уставился в газон.

- Ты все равно бросишь ее. Я тебя знаю. А уж ее-то… Ой! Господи! Вы не удержитесь, а если удержитесь, то вопреки, - динамично произнесла Ева.
- Слушай, а почему Бро иногда называет тебя Дусей? – спросил я.
- Я Евдокия по паспорту. Просто в школе начали называть Евой, так и пошло.
- А-а. Интересно.
- Не заговаривай мне зубы. Оставь Хлою в покое. Она еще совсем девочка. Наивная.
- Наивностью ты, вероятно, называешь относительную честность и чистоту?
- А ты составляешь словарь моей лексики?
- А хоть и составлял бы, так что?
- Но это же моя лексика!
- Ну, а словарь-то мой!
- Оставь ее!
- Это решать мне!

Ева поднялаcь и отправилась к выходу из гостиной. Потом вернулась и громко ударила меня ладонью по задумчивому лицу.

- Негодяй! – прошептала она.

Я вышел провожать. Открывая дверь её авто, я нечаянно ударил Еву дверью прямо в лоб, и в то же мгновение девушка упала рядом  с машиной. Отказываясь верить своим глазам, я бросился на помощь.

- Что случилось? – услышал я голос Хлои, которая возвращалась домой по заросшему тротуару садового городка.
- Нечаянно ударил ее дверью в голову! Помоги! Скорей! – крикнул я.

Мы занесли Еву в гостиную и положили на диван.

- Как это произошло? – спросила Хлоя, прикладывая к голове Евы компресс.
- Дверь ее машины легче, чем я думал. Дернул сильнее, чем положено. А тут она идет, - бормотал я.
- Что значит “идет”?! – возмущенно прошептала Хлоя.
- Это произошло случайно!
- О чем вы говорили?
- Мы не говорили ни о чем!
- Ну не могли же вы молчать!
- Она предлагала мне оставить тебя.
- А ты?
- Я отказался.
- Молодец.
- Спасибо. Как прогулялась?
- Мне нужно в Декатлон. Отвезешь меня?
- Я вас отвезу, а вернетесь на такси. Чего две машины гонять. Ой, Пол, ну как же так? – Ева поднялась и отправилась в ванную, где разглядывала образовавшуюся небольшую шишку. Она шептала: “Боже мой! Нет, ну ты посмотри, а?”

В этот раз дверь машины Ева вызвалась открывать сама, а через две минуты забыв о нелицеприятных разговоре и травме,  негромко переговаривалась с Хлоей, трогая только общие темы.

Пока мы стояли в пробке, я задремал. Мне приснилось, что я зашел в лифт и нажал первый этаж. Лифт стремительно полетел вниз, я же, оставаясь вне лифта, теперь летел вниз уже сам по себе. Прощаясь с жизнью, я уже закрыл глаза, когда вдруг огромная ладонь подхватила меня. Я пытался встать, но кожа гиганта была неровной, и, спотыкаясь о трещинки, я часто падал.
“Кинг-Конг?” – лихорадочно соображал я.
“Ну что, дорогой, допрыгался? Хочешь, я отпущу тебя? Хочешь, брошу?” – слышал я ласковый голос Евы.
“А, это ты Ева? Нет-нет! Нет-нет, не бросай меня! Не бросай! Не бросааааай!” – заорал я.

- Пол, что случилось? Кошмар? – услышал я заботливый голос Хлои
- Да. Снился кошмар, - только и ответил я, вытирая испарину.

Ева едва заметно усмехнулась.



Переделкино

Жизнь с Хлоей в загородном доме протекала успешно. Мы вместе готовили вкусную еду, пили красное вино, играли в настольный теннис, ходили купаться, хоть уже и было довольно прохладно.
Хлоя была прекрасна. Я любовался ею, любил ее, а она любила меня. Но слова Евы о том, что мы не удержимся, не вылезали из головы. Возможно, это происходило потому, что Ева была права. Однажды, сказав правду, человек уходит, но правда остается с тобой.
Если вам сказали правду, вернее, если вы согласились с тем, что вам сказали, и посчитали это правдой, то вы никогда не забудете это, как бы ни старались.

Чем больше возрастала наша с Хлоей любовь, тем больше росла и тревога о том, что если это закончится, будет больно.

Вместе с этими переживаниями, я осознал, что надо общаться и с Бро, и с Евой, поскольку с друзьями надо общаться регулярно, иначе можно прослыть невежливым человеком или затворником.

И вновь меня разрывало на части то, что я буду делать не то, что хочу. Я  вспоминал уродливость своего общения с Евой в загородном доме Бро. Это было так ужасно!

Одновременно с этим, я вдруг поймал себя на том, что, живя с Хлоей, я совершенно забросил музыку. Я вспомнил период удаленных отношений с Евой и понял,  что поменял шило на мыло. В одном случае, прекрасная Ева высмеивала мой студийный аскетизм, который, все же, не отрицала, а в другом, Хлоя, порномодель с картинки, просто-напросто закрыла эту опцию. Таким образом, однажды, наблюдая прекрасное тело Хлои, купающейся в пруду, я понял, что мне хочется встать и уйти.
Многие мужчины сталкиваются с этим. Однако, смею заметить, что женщины сталкиваются с еще большим, что касается такого.


***
Бро приехал на званый ужин с Евой в его новом Мулсане. Шикарная Ева, совершенно новая, подобранная, вышла из машины и огляделась, как это делает королева Англии. Бро, напротив, с животом, проступающим через дорогущую рубашку, смотрелся, как средний пузатый мужичок, ответственный водитель богатой дамы.
Хлоя выбежала на террасу в каком-то рубище, поскольку только что была в ванной. Я ждал друзей, и надел смокинг, помятуя наш сигарные вечеринки.

Я был наплававшийся за лето, поджарый, светлый, легкий парень в сравнении с несчастным ожиревшим Бро.
Все это заметили. Все заметили и то, что Бро с Хлоей были простаки, а мы с Евой – люди из высшего общества.

Мы разговорились. Речь была ни о чем, но Бро рассказал анекдот, мы рассмеялись, и стало теплее.
Я ощутил, что Ева, позволяя очень редкие взгляды в мою сторону, продолжает делать их регулярно и все чаще.
Вечеринка не затягивалась. Бро вовремя упомянул, что ему куда-то срочно надо, на что Ева реагировала иронично, и после чего Хлоя заметно загрустила.

Будучи уже изрядно опъяненным, в момент объяснения как надо обращаться с теннисной ракеткой, пытаясь дотянуться до нее на диване с моей стороны стола, Бро рухнул на говяжьи котлеты с фужерами, и мы квалифицировали ситуацию, как финальную в смысле застолья. Я предложил отвести Бро в ванную на второй этаж, а потом - в спальню.
Бро продолжал настаивать на немедленном отъезде, и я уже готов был рассмеяться и урезонить его тем, что он не сможет вести авто, когда Хлоя вдруг заявила: “Я поведу!”
При том, что у Евы  тоже были водительские права, все же, это прозвучало как желание Хлои остаться с Бро наедине. Все тактично подчинились. Хлоя уложила Бро на заднее сиденье и деловито уехала.

Ева сидела у пруда. Она достала свой портсигар и прикурила сигарету. Дым, в безветренной вечерней прохладе, красиво окружал ее. Я не стал ее беспокоить. Победителю всегда нужно время, чтобы побыть наедине с собой.


***

Утром Ева пришла. Я, вероятно, храпел перед тем, как проснулся, и, понимая, что она, может быть слышала, был обескуражен и, одновременно, разозлен. Я почувствовал себя очень тупо.
- Как себя чувствуешь? – спросила Ева.
- Прекрасно! – технически ответил я.
- Как ты думаешь, почему я осталась?
- Я не знаю.
- Я осталась, чтобы сказать, что разочарована в тебе.
- Потому что храплю?
- Нет же. Послушай, сначала ты бросаешь меня ради Хлои. Потом залипаешь на меня, увидев новый Мулсан Бро. Ты ненадежный человек. Ты плохой мужчина. Я ухожу. Без обид, Пол! Только без обид.

Довольная монологом, Ева встала и направилась к выходу. Меня все устраивало, поскольку в этот раз обошлось без рукоприкладства.

Она вызвала такси, скромно удалилась, а через полчаса я, совершенно один, в конце сентября, выкапывал морковку, которую Хлоя посадила в мае.

- Это какой-то бред! – шептал я, выкапывая свеклу, собирая поздние томаты и перцы.

Компенсацией такого идиотского расклада явились новые музыкальные идеи, и, в теплой погоде сентября, забросив сад, я зависал на втором этаже, записывая альбом. Моими друзьями были вино и кофе. Еще - сигары.

***
- Привет! – услышал я задорный голос Марии однажды утром.
- Кто вы? – спросил я, поскольку не увидел на дисплее ничего кроме цифр некогда удаленного номера.
- А-а! Грохнул мой номер! Понятно! Ты как? – не теряя энтузиазма, продолжала Мария.
- Что вы имеете в виду, и кто вы? – сказал я, надеяcь, что Мария спрыгнет с идеи активироовать меня, и я продолжу выпонять свой творческий план.
- Я – Мария! Hello? Пол, я развожусь! А вернувшись в Россию, поняла, что люблю только тебя! You are my hero!
- Мария? Ты, Мария?
- А-ха-ха-ха-ха-ха! Ты не изменился. И это здорово! Где ты сейчас?
- В Переделкино.
- Скажи точный адрес. Я должна сказать куда меня надо везти!

Чужим голосом я продиктовал адрес.
Мария. Боже! Как, все же, все это смешно...



Эффект отсутствия

Я уже давно забыл Марию.
Поэтому ее появление не вызвало ничего кроме ощущения еще больших обязанностей. Я не был готов ни общаться, ни тратиться. Назвал адрес в Переделкино скорее из вежливости, нежели от желания видеть ее.

Моделирование предстоящей встречи не заняло много времени и показало удручающий прогноз. Поэтому я включил свет во всех комнатах и удалился, оставив дом открытым.

Факт моего отсутствия был единственно правильным решением, и только так я мог помочь Марии. Если она нуждалась в крове, а такое случается с приехавшими из Америки, то он у нее теперь был в виде добротного дома. Если же ей нужно было другое, то это другое не могло быть мною предоставлено по причине отсутствия такового.

Это называется “избежать встречи при максимальном гостеприимстве”. Вы уходите из дома, в который скоро войдет гость, оставив открытыми двери и включив весь свет.
В гостиной я оставил записку: «Срочно уехал по делам. Располагайся. Могу быть нескоро.»

Едва я добрался до Москвы, раздался звонок. Безымянные знакомые цифры не желали потухать, и я взял трубку.

- Привет, Пол, я уже здесь!
- Здорово! Все нормально?
- Да. А ты где? Прочитала твою странную записку. Что значит «Буду нескоро»?

Это был голос жены. Невероятно, но это был голос жены! И она спрашивала о том когда я буду так, будто я ее муж, вот тут куда-то отъехал, должен уже вернуться, а она готовит ужин.

- Дело в том, что я сегодня не смогу быть рано, поскольку ты как с неба свалилась, а я не могу отменить свои дела.
- Это  женщина, Паша? – спокойно спросила Мария.
- Да, - солгал я.
- Ну, так когда же тебя ждать? – услышал я  прежний спокойный голос девушки, которая меня раскусила..
- Послушай... Я не знаю. Представляешь, образовалась куча дел.
- Понимаю. И все же?
- Дело в том, Мария, повторюсь, м-м, ты несколько неожиданно появилась, - сказал я.
- Я понимаю. И что, так трудно отменить свои дела ради приехавшей в гости старой знакомой?
- Дорогая Мария, менять свое расписание, в том числе деловое, я не вижу никакой причины. Тебя не было больше года. Я и думать забыл о тебе, о том, что произошло. А теперь... Ты находишься в доме со всеми удобствами. Выспись, прогуляйся к дому Андрея Вознесенского, просто походи. А завтра составишь план своих действий в новых условиях. К чему я тебе сейчас?
- Как ты жесток! Зачем ты так?
- Послушай, Мария! Такой сантимент мною забыт, a в твоем новоиспеченном варианте - малознаком. Поэтому предлагаю тебе пользоваться домом, а меня не трогать. Я очень занят.
- Я сейчас же уеду! Ты меня не принял! Это ужасно!
- Ты останешься, и останешься ровно на столько, сколько нужно для того, чтобы решать твои вопросы. Это приказ. Все. Иди спать.

Я отключил трубку, и Мария сейчас же перезвонила. Я не отвечал. Звонки прекратились минут через десять.


***
Рано утром она вновь позвонила.

- Почему ты не хочешь поговорить? Мало ли что случается! Да, я поступила опрометчиво и в Дижоне, и выскочив за Фрэнка, но неужели ты не способен понять и простить?! – возмущенно и, одновременно, очень тихо говорила Мария.
- Да очнись же ты наконец! – вскрикнул я.
- От чего мне нужно очнуться, Пол? – повысила голос мигрантка.
- Очнись от своего непонимания, дорогуша! Ты поступила глупо, безоглядно! Повинуясь сиюминутным хотениям! Какого тебе надо от меня сегодня? У тебя все нормально с головой?
- А-ха-ха-ха! Да ты просто ничтожество! Смешной мужичонка, если ты так все понимаешь! Ты просто смешен!
- Кто - ничтожество? И кто - просто смешен? Кто вы? – услышал я удаленный голос Бро. Связь тотчас прекратилась.

Через минуту перезвонил Бро.

- Кто эта девушка? Я захожу, а в твоем коттедже какая-то непонятная молодая тетка! – голосом прокурора произнес он.
- Отпусти ее. Пусть идет, - сказал я.
- Ты уверен? Может быть, все-таки, вызвать полицию? – спросил Бро.
- Нет. Просто отпусти. Пусть вызовет такси.
- Вызывайте такси, - сказал Бро.
- У меня нет денег! – услышал я голос Марии.
- У нее нет денег! – сказал Бро.
- Пусть продиктует номер карты.
- У вас есть карта? - спросил Бро.

Мария назвала цифры.

- Я сейчас переведу ей деньги. Проследи, чтобы она уехала, - сказал я.
- Еше бы! А кто она такая?
- Дальняя родственница.
- Ты уверен?
- Бро! Прекрати этот фарс.
- Я тебя услышал.



Сильный пол

Ева приехала через неделю.

- Здравствуй, - сухо произнесла она.
Я просто кивнул.

- То, что ты выгнал Марию – пошло.

Признаться, подача была настолько типично и очаровательно женской, что я застыл на мгновенье. Все же, Ева была хороша и невероятно правильно одета.

- Я относительно рад тому, что ты, возможно,  думала обо мне, - сказал я, разбрасывая дымовые шашки для занимания более выгодной позиции.
- Мария любит тебя, - серьезно произнесла Ева
- Ты - посредник? Теперь сводничеством занимаешься? - приглушенно заметил я.
- Быть мужчиной – значит ухаживать! И приглашать женщину в свою жизнь!
- А возраст? А мужики? А впрочем…  А ты сейчас это о ком?
- Какая глупость  - следить за похождениями Марии! – воскликнула очаровательная гостья.
- Никто и не следит. Само повылезло.  Если ты голодна, то у меня есть ужин! Индейка, баклажанная икра, черный хлеб с изюмом  и белое вино.  Присоединяйся.
 
Мы сидели на террасе и смотрели облака.

- Межгалактический ежик пытается заглотить ослабевшего археоптерикса, - сказал я, сделав глоток вина.
- Это плезиозавр. А ежик – межгалактический,  действительно,  - заметила Ева.
- Здорово, что совпали в смысле ежика, - сказал я.
- Я, пожалуй, поеду. Спасибо! Было вкусно, - тихо сказала Ева.


***

Останавливаться в подчинении женщине необходимо уметь вовремя. Это несколько грубо и неромантично,  и, по словам профессиональных подкаблучников и дамских угодников, не имеет никакого смысла, однако, практика показывает, что вовремя остановившийся на пути к дамскому сердцу  индивидуум  живет более интересную жизнь.
И на пути к женскому ли сердцу теряем мы время, энергию и средства? Достаточно пообщаться с Siri для того, чтобы вдруг понять, что окружающие нас современные фемины мало чем отличаются от софта,  разве что только глупее.

Именно женщины показали миру следующий этап эволюции. Отказ от рожденных ими детей стал приговором нынешнему периоду человечества. Отказ от материнства готовился несколько веков, и, наконец, технологический прогресс, сначала в большой степени согласил женщин и мужчин, а потом слабый пол применил эффект мужского рыцарства для удобства женских манипуляций.
Женская природная слабость, историческая зависимость от сильного пола, оскорбленность в веках, обреченность в семейных драмах... Всё это политики умелых манипуляторов,  зачастую, просто мошенниц, в личных и коллегиальных отношениях.
А поскольку не все женщины таковы, не будем тратить чернила на перечисление видов женского мошенничества в личном и общественном, а просто запомним это рассуждение, чтобы не таскать букеты куда не надо.

***

Я купил бутылку итальянского вина с винтовой пробкой и, не вытерпев,  распочал по дороге. День был теплый и безветренный.

- Привет! А мы к тебе в гости! Быстрей в машину! – услышал я задорный голос Евы.
Я пригляделся. На переднем сиденье была Мария, а сзади развалился Бро. На его лице была дружеская улыбка. Он молча кивнул. Мария своими милыми пальчиками показала викторию.

- Садись, ну чего ты, - тоном среднего психиатра повторила Ева.
- Спасибо, я пешком! Хочу прогуляться! – ответил я, делая очередной глоток.
- Вино теплое. Быстро доедем, и поставишь в холодную воду, - настаивала Ева.
- Хорошо, сяду ради того, чтобы скорее охладить вино, - согласился  я.

Бро по знаку Евы проворно перелез вперед, а Мария пересела назад. Она принялась обнимать меня, приговаривая что-то вроде «О, боже, как же я соскучилась по тебе!»  Я пытался убрать ее руки с плеч и уклонялся от поцелуев, насколько это было возможно. Однако, Марии, все же, очень многое удалось успеть. И я не мог не заметить, что она была в великолепной форме.

Мы приехали, и я ушел наверх, взяв ведро с холодной водой, бокал и бутылку. На террасе второго этажа была тень, и я опустился в кресло.

Что сказать. Ничего неожиданного не происходило. Ровным счетом. Освирепевшая Ева мстила.  Мстила за хладнокровие, за то, что еще не издох, что не ползаю перед ней на коленях, умоляя стать моей.   
Став куклой в новой забаве Евы, Мария приобрела в моей судьбе новое отвратительное значение. Все бы ладно, только, одновременно, я почувствовал тягу к давно забытому свежему молодому телу, которое предлагало себя еще и как сердце. Американский замужний тур сделал свое дело и относительно почистил душу Марии от грязи, которую не смог когда-то стереть русский наждак.

- Ну, как ты тут? Я вижу у тебя новые инструменты! Это бас? – бодро начала Мария, зайдя в студию.
- Да.
- А это?
- Это гармоника.
- Губная?
- Губная.
- Я принесла бокал.
- Бутылка в ведре.
- Не поможешь?
- Нет.
- Чего так?
- Ничего.
- Ну и черт с тобой!

Мария налила себе немного вина, сделала глоток и прошла к барабанам. Около ударной установки, на стульчике, лежала моя алая бейсболка. Мария надела ее задом наперед, взяла палочки и начала, сначала потихоньку, а потом со всей силы колотить по барабанам и тарелкам.

Пришлось встать и забрать у нее палочки. Некогда возлюбленная опять схватила их и вернулась с бессмысленному громкому действию. Я приблизился и попытался забрать палочки снова. Мария искусно уворачивалась. Когда мне все-таки удалось схватить палочки, она обняла меня за торс, а потом опустилась на колени, пытаясь расстегнуть мои джинсы.

- Ну-ка, что тут у нас? Не забыл меня? – игриво приговаривала она.

Я защищался, а потом просто отвел руки Марии и отрицательно покачал головой. Убедившись в том, что мой член на замке, Мария поднялась и потерла ладошками колени.

- Черствый. Ты, - тихо сказала постамериканка.
- Ева использует тебя. Будет правильнее уехать, - наконец выговорил я, возвращаясь в кресло.
- Я знаю. Пусть использует. Я не уеду, - твердо сказала Мария.
- Делай что хочешь, только оставь меня в покое. Прости за банальность. Прошло много времени, а я так и не соскучился. Нас больше нет. Нет - по твоей вине, Мария. Уходи! - и я показал на дверь с лестницей.
- Нет уж. Пойдем вместе. Там разогревают твой вкусный обед.

Я посмотрел на нее. Она стояла, протянув руку, ожидая меня. Вспомнив, что сегодня еще ничего толком не ел, я встал и решительно двинулся к лестнице.




Слабый пол

Я уже готов был смириться с тем, что мой день пройдет в обществе нежданных гостей, когда в своем знаменитом фисташковом костюме явилась Хлоя.

Мы часто недооцениваем значение молитв. Вот уже час, как я просил Бога защитить меня от вторжения  Евы и Марии, и Господь прислал мне Хлою.

Я, было, поднялся, чтобы обнять ее, когда Хлоя резко подошла к Бро и отпустила ему тяжелейшую фронтальную оплеуху. Бро профессионально улыбнулся, картинно оглядел присутствующих, попривествовал всех поднятой вверх ладонью и принялся дожевывать жареную треску.

- Как я рад, что ты приехала! - воскликнул я, направляясь к боевитой  сочной Хлое.
- Что за баба? – громко спросила Хлоя, показав пальцем на Марию.
- Я не баба! – спокойно сказала Мария.
- Повторяю: что это? ****ь? – спрашивала Хлоя, почему-то глядя на Бро.
- Чего ты орешь и дерешься? Видишь - обед! Садись! Угощайся! Рассказывай  что случилось! – добродушно проговорил Бро.
- Я так полагаю, вы Хлоя? – смело заговорила Мария.
- Это Хлоя, Хлоя! – подтвердил Бро.
- Я – Хлоя, а ты кто? – уже спокойнее продолжала воинственно настроенная модель.
- Мария. Я здесь буду жить, - ответила вторженка.
- Это вранье, Хлоя. Она не будет здесь жить. Это фантазии Евы и Бро! – поправил я.
- Ева и Бро! Какое брако…сочетание! – засмеялась Хлоя.
- Что ты несешь ей богу! – голосом Евстигнеева произнес  Бро. Он фальшиво хохотнул.
- Я, девочка, тебе тоже личико немного подправлю, - приглушенно простонала Хлоя.

Признаться, стол не сразу поверил в то, что Хлоя планирует атаковать Марию.  Только Ева, как серый кардинал происходящего, была готова. Она привстала, чтобы остановить распоясавшуюся секси, однако, та уже устремилась к вернувшейся из земли Христофора Колумба. Мария, должно быть, не один раз подвергалась подобного рода нападениям и, ловко увернувшись, схватила Хлою за локоть и перевела ее в партер. Хлоя безвучно ударилась лбом о ствол черемухи и медленно свалилась набок.

- У меня не было другого выхода, - прошептала потрясенная Мария.

Присутствующие вышли из-за стола и окружили тело Хлои. Бро набрал скорую. Текст, который он говорил, не понял бы ни один дежурный специалист. К моменту, когда хладнокровная Ева, уже профессионально, объясняла врачам по телефону  что произошло, Хлоя открыла глаза и посмотрела в небо.

- Пол, помоги мне, - довольно громко для умирающей, сказала она.

Я попытался взять ее на руки, но вес был все же значительным, и я ограничился тем, что подставил товарищеское плечо. Я отвел Хлою в ванную комнату и уже собирался оставить ее, когда та заняла меня спокойным теплым поцелуем.  Я с удовольствием ответил ей. Пока вторженцы отменяли вызов и о чем-то тихо переговаривались, я спустился в погреб, нашел бутылку брюта, штопор, два бокала и динамично вернулся к Хлое, которая уже наполняла ванну. С обширной ссадиной и шишкой на лбу, в грязном фисташковом костюме она смотрелась обольстительно. Мы закрылись, залезли в ванну, и, периодически чокаясь, отмокали после стресса.

Еще некоторое время за дверью ванной комнаты раздавались вопросы, увещевания и едкие советы оккупантов. Бро, добрейший из людей, шутливо обещал вынести дверь. Потом все стихло, и мы перешли в спальню. Посетители уехали.

- Когда ударилась – почувствовала удар? Больно было? – спросил я уже ночью.
- Я ничего не почувствовала кроме горя, - грустно cказала Хлоя.
- Он обманул тебя?
- Ага. И уже не в первый раз.
- Не можешь без него?
- Ага. Но теперь – все по-другому. А эта?  Кто она?
- Бывшая девушка.
- Серьезно у вас?
- Теперь – никак.
- Иди, записывай свои шедевры. Только сначала поцелуй.
- Спи. Это твой дом.

То, что Хлоя промолчала в ответ, обрадовало меня.


***

В планы Евы могло, конечно, и входить, что рассерженная  и обиженная Хлоя приедет в Переделкино. Но, скорее, все же, не входило.  Поспешность отъезда это подтверждала.
Всем троим пришлось удалиться, и это была наша с Хлоей виктория.  Виктория любви. Смелой и прозрачной.



Небо

Я рассматривал облака. Огромная бело-серая жаба плыла прямо на меня. Слева, поверх ее головы пролетал москит с металлической клюшкой для гольфа. Москит увернулся от жабы, и теперь она решила сожрать меня. Я поежился, представив, как наверное  неуютно я почувствовал бы себя в желудке у жабы среди всякого тамошнего хлама. Трупы мегакомаров,  мегаличинок, недостаток кислорода…  Начало моего переваривания…
Через пару секунд, справа от жабы появился дромадер. Он летел наперерез москиту. За спиной у страшенной жабы теперь было уже два несъеденных ею объекта.  Дромадер и москит.
Москит нечаянно попал дромадеру  клюшкой прямо в глаз. Тот от боли совершенно случайно лягнул жабу в затылок, и та распалась на двух, менее опасных, чем она, жабят. Левый жабенок начал распадаться на оленей и косуль, а правый выстроился в бутылку и ее упаковку десятилетнего Edradour, знаменитая деревянная коробка которого, шарахнула  дромадера по единственному горбу, и тот, не выдержав такого жесткого небесного пассажа, конвертировался в сандалию.

Покуда я анализировал случившееся на небесах к дому подъехал Мулсан. Я ожидал увидеть двоих или троих. Это могли быть Мария, Ева и Бро, или Ева и Бро. Но как я ошибся.

Первым из Мулсана вышел Бро. Он прошел к задней двери, мягко открыл ее, и из машины появилась Мария. Я остолбенел. Мария оставалась собой при том, что в ее внешность за прошедшие дни, казалось,  вложили по меньшей мере два миллионa долларов.
Все-таки деньги нужны женщинам.  Не от жадности, а для того, чтобы такие циники, как я, столбенели, а модели вроде Хлои, осознавали,  что есть еще настоящие красавицы на Земле Русской.

От неожиданности я спросил почему приехали без Евы. Вопрос слышала Хлоя, и над вопросом ухмыльнулась Мария.
После такого неприкрытого ехидства бывшего предмета я понял, что сегодня работаю только в абсурде. Иначе это - не пережить.   

- Бро, мне нужны деньги, - быстро заявил я, чтобы убрать напряжение.
- Денег нет, - через секунду ответил Бро.
Он взял Марию за локоть, провел к черемухам, и они сели на лавочку, молча оглядывая газон и пруд.

- Чего ты приперся? – раздался сексапильный голос Хлои, которая выглянула  из спальни второго этажа.
- Мария ответила «Да». Я женюсь на ней. Приехали просить вас быть нашими свидетелями. Ближе и дороже вас у нас с Марией никого нет, - довольно сухо сообщил Бро.

Хлоя тотчас исчезла. Я решил пойти к ней, и уже направился к двери, когда Бро довольно сильно дернул меня за руку и уставился на меня обиженным и, одновременно,  обозленным взглядом.
И я вдруг понял насколько изменился Бро в эти дни. Девочке удалось заставить моего напарника поверить в любовь. Он был готов на все ради нее.

Я вспомнил наши с Марией дни, и признался себе, что дней счастливее не было в моей жизни. Она была ребенком и созревшей красавицей,  легкомысленной в целом и серьезной там, где нужна серьезность. Она умела любить и умела ценить любовь.  Мария оказалась умнее меня, и сейчас, выходя за Бро, она просто оставляла меня в покое, одновременно решая семейный и финансовый вопросы.
Я стоял перед ними, не зная что сказать. И поэтому ответил, что согласен быть свидетелем. Попросил отпустить меня к Хлое, и обещал, что поговорю с ней.
Позже я очень гордился собой за такое поведение. А после акции гордости плакал в бане, понимая, что так и не смог найти настоящую любовь.
Увидев мои глаза, Хлоя все поняла. Она вызвала такси. На вопрос, будет ли она свидетелем со стороны невесты, ответила «Нет».  Таким образом, мне предстояло найти Марии свидетеля, разве что если они только не имели Еву в виду, про запас.

- Не теряй меня. Я очень скоро позвоню, - просто сказала Хлоя, и я захлопнул дверь.

Оставшись один, я почувствовал облегчение.
«Хорошо, что Мария захомутала Бро. Он обеспеченный и покорный мужик. Ему нужна такая, как она. Уж лучше она. Уж лучше она. Чем Ева» , - размышлял я почти вслух,  бродя по усадьбе.

Я открыл бутылку белого сухого и весь остаток дня провел в студии.
Смотрел на палочки, которыми Мария колошматила по там-тамам…
Проходил в ту точку помещения, где Мария опускалась передо мной на колени…
Садился в кресло и представлял ее, повернувшейся ко мне и протянувшей руку.
«Я буду здесь жить». Она это сказала Хлое, потому что искренне верила, что я ее человек, и что  никуда не денусь. В этом ее убедили Ева и Бро. А я ee в этом разубедил.
 
Автоматически я вынес кресло с террасы и установил его под темным небом. Дружная семейка ежей где-то поблизости уже фырчала носами в ожидании подарков. В этот вечер я вынес им несколько конфет, печенье, куриное филе и остатки ужина в виде салатов и печеной картошки.

Пока благодарные непоседы поедали свою диету, я надел кроссовки, укутался  в шубу и смотрел в небо.  Одна за одной упали две звездочки.
«Боже, дай счастье!» - шепнул я, засыпая.   



Октябрь

Утром в понедельник, в конце октября, приехал старый друг, этист Федор Шнипперсон-младший. Когда я открыл дверь, он отшатнулся, будто предполагал увидеть кого-то другого.

- Так ты жив? Почему ты до сих пор жив? – тихо спросил он.
- Что ты имеешь в виду? – удивленно сказал я.
- По моим, да и, прежде всего, по твоим собственным расчетам, ты должен давно умереть! – воскликнул бывший хозяин УАЗа.
- А-а, так ты об этом! В диагностическом центре ошиблись с диагнозом.
- Этого не может быть!
- Ты жалеешь, что специалисты ошиблись?
- Я не жалею, но есть какие-то вещи! Ну и хорошо! Я продал тебе авто в рассрочку из сострадания! Теперь же гони оставшуюся тысячу.
- Оставшуюся тысячу? За старый раздолбанный УАЗ?
- Я тебя умоляю! На момент продажи он был, как новый!
- Ты прав.

Я жестом пригласил старого друга войти.

- Ты прав, Федя! Я должен тебе деньги.
- Ты не подумай. Я рад видеть тебя живым и здоровым! Живи долго!

Я открыл секретер и достал нужную сумму.

- Вот тысяча евро. В расчете?

Федор утвердительно кивнул.

Мы выпили кофе, вспоминая прошлое и строя планы на будущее. Затем мой друг уехал, обещая  вернуться. Я, в свою очередь,  тоже что-то обещал.

Старые друзья никогда не просят взаймы. Они просто грабят, продав тебе старую ненужную вещь.

Воздух моей усадьбы был удивителен.  Неухоженные углы ограды источали полынный запах и навевали рассуждения о конфликте Тараса Бульбы с сыном, который  запал на польку и предал своих. Далекие раскаты гармоники или баяна, с перемежавшими их застольными смехами и восклицаниями, возвращали в советский период, когда граждане боролись за коммунизм или, хотя бы, за социализм. Свидетели эпох, облака, спокойно висели в мерном безветренном движении над всем этим, и, казалось, несли легкую философическую улыбку.

Металлическая калитка характерно скрипнула.

Я оторвался от созерцаний и оглянулся. На входе стояла Ева. Она была прекрасна.

- Привет, - автоматически произнес я.
- Ты еще жив? – иронически заметила Ева.
- Почему все спрашивают жив ли я, когда это так очевидно, - неторопливо ответил я.
- Мария ушла от тебя к Бро, и мы с тобой еще и свидетели на их свадьбе! – отчеканила Ева.
- Тогда – проходи, - сказал я.

Мы сделали коллегиальный обед. Я принес вино, и мы уселись за стол.

- Думаю, ты здорово проиграл этой девчонке. Бро предан ей так, что скоро весь его интерес к твоим бредовым идеям испарится. Тебе нужен какой-то ход. Например, жениться на мне. Бро будет в шоке, и даже, возможно, вновь вцепится в меня, а Мария вновь вцепится в тебя, - легко рассуждала Ева, закладывая печенье в печенницу.
- Ты права, - только и отвечал я.
- И ты не так уж беден, как плачешься при Бро. Я об этом много раз ему говорила. Он не должен давать тебе деньги. Ты стал много пить. И жрать, - продолжала Ева женский анализ мужского.
- Возможно  все так и есть, - вновь уклонялся я от заявлений, к которым она могла бы придраться.
- Ты стал скользким. Таким тебя сделала Хлоя, - напирала Ева.
- Хлоя – прекрасна! – произнес я, и Ева, окончательно разъяренная моей невозмутимостью, вынула сигарету из коробки.

Ей нужна была пауза, чтобы дальше выстраивать мое порабощение и разрушение. Я поднес зажигалку.

- Хлоя – это попса! И ты это понимаешь. У нее нет прав на тебя, мужчина! Ты слишком сложно организован для моей милой девочки. Отстань по-хорошему, иначе совсем потеряешь в глазах моих, - продолжала Ева, уверенная в том, что окончательно эпатирует меня.
- А ты так не попса, - несколько громче предыдущего сказал я.
- Что такое? Что это значит, дорогой? – теряя уверенность, полушепотом спросила Ева.
- Это значит… Это значит… Ничего это не значит. Просто сказал, - ответил я.
- Вау, - только и произнесла озадаченная гостья.
- Вот тебе и «Вау», - сказал я.

Ева вышла из-за стола и, стряхнув пепел сигареты, принялась осматривать черемухи.

- Какие замечательные у тебя черемухи, - пропела она.
- Да. Твердые. Хлоя знает, - улыбнулся я.
- Бедная Хлоя! Она тогда так сильно ударилась! Это не красит Марию, но я бы поступила так же, - голосом учительницы литературы средней школы сказала Ева.
- Ты жестооока! - протянул я и занялся посудой.

Ева наблюдала активность октябрьских  ос. На секунду мне показалось, что Ева является их президентом. Поворот головы, поза, убранство – все выдавало в ней опытную красивую Осу.

- Как интересно их поведение, не правда ли? Они медленные, засыпающие и наиболее ядовитые в этот период. Могу ошибаться, - сделала Ева свое зоологическое заявление.
- Я устал и хочу спать, - сделал заявление я.
- Спокойной ночи, милый, - простонала Ева и двинулась к калитке. Я ее не провожал.

Мне снилась стайка белых голубей, счастливо играющих высоко над домами. Их крылья были серебристыми, а движения такими слаженными, будто они тренировались в лучших пилотажных группах мира.



Soham

Каждый думает о том, как он склонен дышать. Один  делает дыхательные упражнения по утрам, другой  ходит на йогу. Многие, однако, научаются дышать только перед смертью, осмыслив, что одно дыхание даст надежду на спасение.

Если вам трудно дышать, у вас - стресс.
Срочно идите куда-нибудь. Не дожидайтесь, пока кто-нибудь вас пошлет. Дорога уведет от проблем и лишних вопросов, потому что она большей частью непредсказуема и является главным движением тела. Путешествуйте.  Дорога – это жизнь. Вам есть куда идти? Если – да, то вы бессмертны.

***

Я открыл коньяк на прохладной террасе уже часа в два дня. Коньяк. В доме его всегда должно быть вдоволь. Сегодня просто наслаждаетесь запахом, втягивая пары, а завтра выпьете столько, что снова придется идти в магазин. Поэтому всегда берите коньяка в два раза больше, чем планировали. Его должно быть вдоволь.

Вдыхая аромат коньяка, я поймал себя на мысли, что в последние годы совсем забыл о том, на что нужно тратить время.
Мы дезориентированы. Мы тратим время на то, чтобы стоять на балконе и курить; мы можем часами смотреть какие-то польские фильмы на польском языке, приблизительно улавливая что в них происходит. Лишенные понимания аутентики, мы проходим через просмотровый стресс с меньшими потерями.
А то так вообще приходят какие-то люди, будь то случайные знакомые или закадычные друзья. Появляется огромное количество еды и определенное количество жующих. Промельки неких чеховских или тургеневских интонаций подсказывают, что перед вами русскоязычные иностранцы. Такие разные во многих смыслах и такие одинаковые в одном.
Тратить время правильно - проще, когда играешь в теннис или плаваешь в море или бассейне; когда сидишь в бане и пьешь пиво, а потом выбегаешь и падаешь в снег. Когда строишь забор, просто мечтаешь, лежа в чердачном гамаке, или летишь на дельтаплане.
А-а,  еще вот: когда сидишь в самолете и смотришь в иллюминатор.

Летать надо регулярно для того, чтобы обозревать красоту небес. Иначе мы лишаем себя удовольствия, ради которого, собственно, и стоит жить.

Перед тем, как сделать второй глоток, я решил закончить с темой ублюдков, чтобы, по возможности, к ней больше не возвращаться.

Ублюдки. Главная задача ублюдков - это доказать, что они не являются таковыми. Доказав, привести себя в пример с целью влияния. Второстепенная задача ублюдков – создать для себя оправдание собственного ублюдства, то есть объяснить хотя бы себе почему они - ублюдки.
Печальным обстоятельством является то, что настоящим ублюдкам все чаще удается воплотить эти два пункта их плана, от чего человечеству не становится лучше.

Я сделал второй глоток. Хватит о них. Такой день в ноябре. Твой день.


***

Свадьба Бро и Марии, вопреки всем планированиям и ожиданиям, состоялась очень скоро. Было интимно и довольно весело. Я не запоминал детали, и был просто очень рад за Бро, который долго искал любовь, и вот нашел. Хлоя держалась больше со мной, Ева притащила студента, с которым целовалась на Страстном у “Chicago Grill”, представив его своим кузеном. Это был тот декабрьский вечер в Подмосковье, когда снег не успел растаять до вечера, и  тонкая подтаявшая корочка, голубая от сумерек, светилась оранжевыми сферами от попадавшего на нее света фонарей и окон.
Терраса в доме Бро была очень теплой. Это было по-домашнему чистое место, которое я любил без памяти. Окна были открыты. От леса веяло весной. Наверное, потому что здесь была свадебная вечеринка.

Студент, который представился Олегом, пялился на Марию, открыв рот. Желая отвлечь его от этого некорректного занятия, я рассказывал ему как мы с Саймоном зависаем на Страстном в "Chicago Grill".

- А вы, Олег, бывали в гриле на Страстном? – отчеканил я.
- Нет. Увы, м-м – нет, - сдерживая волнение и поглядывая на Еву, солгал спортсмен.
Хлоя с испуганной улыбкой прислушивалась к нашему диалогу.
- Хлоя. А ты бывала там? – продолжал развлекаться я.
- Д-д-да, бывала.
- А ведь я тебя туда так и не пригласил, хоть и обещал. Скотинка я такая. Ева, а ты бывала?
- Нет, не бывала. Сменим тему.
- Не вопрос. Я вот на выходные собираюсь уехать. В Коломну. Кто со мной? – и я сыграл внимательный осмотр присутствующих.
- Я не могу. Я в Питер уезжаю в пятницу, - почему-то первой ответила Ева.
- Friday night in St.Petersburg! – воскликнул я.
- Пол, хватит, – прошептала Хлоя.
Я извинительно коснулся ее руки.

Бро наблюдал нас с мягкой счастливой улыбкой. Мария что-то говорила ему, он  стильно кивал. Они смотрелись мило. Два моих любимых человека.  От таких событий мне стало по-настоящему хорошо. Я встал и, после интригующей паузы, негромко, но уверенно, сказал: «Горько!»



Шаннаниган

Самой неприятной деталью полетов в эконом-классе из собственного и опыта других я, в конце концов, считаю наклонение спинки кресла впереди сидящего пассажира, который пользуется своим правом на комфортный полет. В памяти индивидуума, борящегося за свой авиакомфорт, есть и ваша папка. В ней, по всем вероятиям, находится имидж и процентовка предполагаемой скандалезности сзади сидящего. Если вы крупны, и на вашем лице шрам, то очень может быть, что индивидуум опустит спинку только на одно деление, параллельно справившись, не помешал ли он вам, а то так и вообще откажется от идеи наклона.   
Если же вы человек средних размеров с печатью интеллигентности во взгляде, то эта сука ляжет вам на колени и будет храпеть прямо в нос.

Подобное ощущение возникло у меня, когда Олег присоединился ко мне покурить.

- Ева много рассказывала о вас. Вы хотите выпустить профессиональный альбом? – как-то сразу начал «кузен».
- Дда-а, - пространно ответил я.
- Какой стиль? Послушать можно?
- Мэйнстрим. Можно.
- Прямо сейчас?
- Можно и сейчас.

Я перекинул Олегу пару незаконченных треков, и тот включил наушники. Через тридцать секунд он значительно покивал мне головой и стал медленно удаляться в сторону ворот, показав рукой, мол, я пошел слушать, завершив это сообщение большим пальцем правой руки, поднятым вверх.

Ева, Мария и Бро о чем-то беседовали, то и дело, взрываясь заразительным хохотом. Хлоя,  не отрываясь от телефона, редактировала свадебные видео.

Обо мне забыли, и я был очень рад этому. Выйдя на улицу нескромного дачного поселка, я отправился гулять. Если вы подшофе - надо гулять. Алкоголь необходимо выгуливать. Вы начинаете трезветь, вы рады свежему воздуху. Вы понимаете, что пить больше не стоило. Уже подумываете о чашке чая с малиной. С сожалением смотрите на продолжающее пить сообщество. Самое страшное из того, что может случиться теперь, заново начать пить, если уговорят. Одержав победу над соблазном вновь присоединиться, вы становитесь совершеннее.


***

Олег привязался ко мне за утренним кофе, поскольку с вечера тоже почти не пил и поднялся, как и я, раньше других.

- Пол, почему? -  в искреннем изумлении сказал он, сделав воробьиный глоток.
- Почему – что? – недовольно ответил я, понимая, что нудеж ожидается  по поводу пассивности в музыкальных делах.
- Я вас не понимаю. Так закапывать талант. Вы могли бы создать музыкальную группу и …, - продолжал Олег.
- Понимаю ваше удивление. Более того, отчасти разделяю его.
- Еще не поздно, Пол! Вы еще очень многое можете успеть, - негромко говорил Олег.
- Спасибо, Олег! Однако, мне интереснее делать это для близкого и среднего круга! Для друзей и друзей друзей. Я не хочу продавать свою музыку. Однажды разбитое, сердце творит не для продажи, уж поверьте!
- Да не согласен я! Я вас смогу переубедить! Какое там разбитое сердце? Вы что, с ума сошли, дорогой вы мой?!
- Что ж, пробуйте. Интересно.
- Дайте послушать все ваше.
- Приеду домой и отправлю.
- Когда? Ждать?
- Куда? Отправлять?

Обменявшись реквизитами, мы уже открыли рты, чтобы продолжить беседу, когда вошла Ева.

- А-а, вот они где! Ну, жаворонки, рассказывайте!

Мы с Олегом переглянулись. Было бы несуразно доложить Еве, что мы обсуждали мои творчество. Благодаря уму и обходительности Олега ситуация развернулась в выгодном для всех направлении. Олег приобнял Еву, как сестру, а я предложил кофе.

Заинтригованная Ева покорно принимала этот неказистый мужской спектакль.
Я засобирался.

- Так и уйдешь? – спросила Ева с улыбкой.
- Прости, что? – устало произнес я.
- Куда торопишься? Все твои люди здесь! Или хочешь побыть один? – Ева улыбалась уже с издевкой.
- Что ты имеешь в виду? – скорее просто сказал, нежели спросил, я.
- Чего опять сбегаешь? Что тебя напугало? – Ева звучала зло и заботливо одновременно.

Я решил положить такому отношению конец. Когда Ева привстала и взяла в руки кофейник, чтобы долить кофе, я бережно забрал у нее посуду и правой рукой за плечо усадил в кресло.

- Послушай что я тебе скажу, дорогуша! – начал я, видя напротив один из красивейших взглядов на свете. Ева любящим, с едва заметным налетом тоски, взором, казалось, ласкала меня.

- Вот, что я скажу тебе, дорогуша! Ты слишком много на себя взяла в этой игре. Вокруг тебя образованные  интеллигентные люди, которые не приучены посылать тех, кто хамит. Они скорее сами уйдут. Ты очень изменилась, Ева! Я тебя помню совсем другой. И та мне нравилась больше.

Ева коротко и почти беззвучно засмеялась. Олег отвернулся, понимая, что он не все знает, а тогда чего вмешиваться и пялиться.

Пользуясь паузой, я вызвал такси.

- Прости, если обидела. Не было такой цели, - сказала Ева.
- Будь здорова, - ответил я и вышел.