Глава 12.
- Ну что я вам хочу сказать, мамочка. Ребёнок не простой, очень не простой. Если на четвёртом году жизни он проявляет такую скрытность и необщительность, то это не совсем хороший звоночек. Но вы обратились во время. Будем наблюдать, будем заниматься и всё у нас будет хорошо, - говорил Альберт Игоревич, психолог, которого рекомендовала Тамара.
И я начала водить Павлика к психологу. Помогло ли это? Мне казалось, что помогло. Павлуша больше ни кого в садике не бил и опять вернул себе прозвище ангела. Но он был всё таким же необщительным и предпочитал сидеть в одиночестве, чем играть с остальными детьми. Этим он очень напоминал мне мою Катюшу. Да в кого ему быть, если она была его матерью.
Мне редко удавалось ходить к моим любимым на могилку. Они лежали рядышком, отец и дочь. Когда Павлик был маленьким, то с ним было тяжело мотаться в автобусе. Если у Тамары было свободное время, то она с ним сидела, а я ездила на кладбище. А когда он чуть подрос, то я стала брать его с собой.
- Мама, а к куда мы пришли? - спрашивал малыш.
- Это кладбище, милый. Здесь лежат умершие люди, - отвечала я, опасаясь дальнейших вопросов. Ведь дети не умеют кривить душой и спрашивают о непонятном.
- А что такое умершие?
- Ну, это те, кто уснул. Но уснул навсегда.
- И им не надоело так долго спать?
Я невольно засмеялась его наивной простоте.
- А зачем ты ставишь цветы? - продолжал сыпать вопросами Павлик.
- Я ставлю цветы, чтобы твой дедушка и твоя мама радовались нашему приходу, - ответила я, внимательно глядя на Павлика. Я должна была ему рассказать, что его мама не я, хоть он и считал иначе.
- Мама? - недоуменно спросил он, глядя на меня широко открытыми глазами.
- Да, милый, твоя мама умерла, и навсегда уснула. Но она очень любила тебя. И сейчас любит, глядя на тебя с небес.
Зря. Зря я это ему рассказала. Но откуда мне было знать, что он так болезненно примет эту новость. Глупо было с моей стороны пятилетнего ребенка посвящать в такое. Но я же хотела как лучше, а получилось так, как получилось.
- Нет, не правда. Моя мама ты. Ты моя мама и ты не умерла. Ты не уснула, - кричал Павлик, со злостью вырвав цветы из вазы и начал их топтать ногами. - Я не хочу здесь быть. Не хочу, не хочу, не хочу.
На силу мне удалось его успокоить и заверить в том, что я его мама и всегда буду рядом с ним. Всю дорогу он молчал и не смотрел на меня, лишь крепко держал за руку. А ночью он очень беспокойно спал время от времени вскрикивая.
А потом он начал рисовать. Вот прямо утром проснулся, взял альбом, краски, и нарисовал черный лес.
- Павлуша, а почему в лесу темно? - спросил Альберт Игоревич, когда мы пришли к нему на прием и я принесла альбом.
- Потому что там все умерли и уснули навсегда, - ответил Павлик, не поднимая головы.
- Как интересно, - ответил Альберт Игоревич, нахмурив брови и бросив на меня вопросительный взгляд.
А потом он попросил Павлика нарисовать лес, в котором бы светило солнце и пели птицы, а сам отвел меня в сторону. Там я ему и рассказала про посещение кладбища и про истерику, которая случилась с Павликом.
Он слушал меня внимательно и качал головой, всё больше и больше хмуря брови.
- Ну что ж, уважаемая Елизавета Марковна, это было вашей большой ошибкой. Правда, она конечно хорошо, но не в этом случае, и не с этим ребёнком. Что вам стоило посоветоваться со мной, прежде чем наносить такой удар психике мальчика? - мне хотелось провалиться сквозь землю, хотелось вообще исчезнуть с лица земли, чтобы ничего этого не было. Я и так корила себя за ту поездку, а теперь мне казалось, что я совершило нечто ужасное и непоправимое.
Альберт Игоревич, видя мои муки, взял меня за руку и продолжил:
- Но ничего страшного. Не расстраивайтесь так, всё, всегда бывает поправимо. Психология, это такая наука, которая не поддается логическому объяснению. Будем надеяться, даже не так, будем уверенны в том, что всё будет хорошо. Мы всё исправим и наш мальчик будет таким, как все.
Мне резануло слух это его "таким, как все". А разве мой Павлик не такой, как все?
- Ну, давай посмотрим, что ты нарисовал, Павлуша, - сказал Альберт Игоревич, подходя к Павлику.
Чёрное солнце сияло над лесом, отбрасывая чёрные тени на черных птиц.
- Да, очень интересный случай, - проговорил Альберт Игоревич, рассматривая мрачный рисунок Павлика.
Продолжение следует...