Давно это было. Уж и деды наших прадедов не вспомнят, когда точно. Жила-была семья Потихонюшки и Цирла. И всё у них было справно да гладко, как у людей порядочных да добрых. И очаг жил, и любовь пребывала, и неугасимая искра сияла. Одним словом, мало чем отличались они от большинства путёвых жителей.
Но однажды приключилась с ними беда непрошенная.
Темь глубокая стояла уже дня два: солнце не появлялось. Цирл колол дрова на улице, а Потихонюшка хлопотала по хозяйству дома. Внезапно небо со стороны Восточного Края вдруг ярко вспыхнуло, но тут же погасло.
Распрямился Цирл и глянул туда, где расцветилось. А тут и во второй раз полыхнуло, и в третий.
– Потихонюшка, – крикнул он, – иди, глянь, что за красотища!
И лишь успела жена Цирла распахнуть дверь, как небо не просто полыхнуло, а взорвалось, разливая яркие краски за Центр и дальше. На короткое, исчезающе малое мгновение Потихонюшка ощутила немыслимый, словно взбесившийся ветер. Тот, исходя из избы, словно пытался забрать оттуда все вещи, дул по направлению к вспышке. И в тот же миг камень размером с кулак ударил Цирла в голову да и прошиб её насквозь, оставив дымящуюся дыру. Женщина вскрикнула и захлопнула дверь, отсекая ею осаживающийся на колени, а затем заваливающийся на бок труп мужа. Затем она бросила залитый слезами взгляд в святой угол и с поглощающим разум ужасом поняла, что неугасимая искра больше не горит. Она, конечно, догадалась, что это сам Гонеб приходил к ним и дыханием своим затушил искру. А в придачу и Цирла убил.
Нет больше неугасимой искры. Нет любви. Нет очага.
Долго ещё бродила Потихонюшка, моля подарить ей огонь, но соседи, опасаясь гнева Гонеба, отказывали ей все до единого. Так и сгинула она одна во тьме да холоде.
***
Эту легенду знали все ещё с пелёнок. Мораль её была достаточно проста: берегите огонь, ибо он – жизнь.
Однако сейчас, когда её озвучили орги перед новым Испытанием, Макс задумался.
– Слушай, – сказал он Ярику, – как ты думаешь, было это на самом деле?
– Ты сейчас серьёзно? Это ж обычная легенда, чтобы народ искру неугасимую хранил!
– Я не про это. Говорят, что камень этот до сих пор где-то возле заброшенной избушки Потихонюшки лежит.
Ярик издал губами не совсем приличный звук. Он уже более-менее пришёл в себя после происшествия с Лилиан.
– Макс, не начинай! Ты ещё скажи, что там на самом деле Гонеб дыханием ветры пускал!
– Нет, конечно, не существует никаких демонов, – сказал Макс. – Но… камень вот этот и сквозняк… что-то это всё должно значить. Как говорится, не бывает дыма без огня.
Их прервал голос Первого Глашатая.
– Итак, следующее испытание для мальчиков. Вы должны любыми доступными способами добыть огонь, не используя неугасимую искру. Представьте себя на месте Потихонюшки с погасшим очагом, и вперёд! Девушки, готовьтесь, за вами следующий ход.
– Я вот ещё чего не понимаю, – сказал Макс, когда ребята шли на указанную оргами полянку. – Почему Потихонюшке никто не помог? Почему не поделились огнём?
– Ну-у-у, – протянул Ярик. – Там же говорится, что боялись гнева Гонеба.
– Это чушь полная, – безапелляционно заявил Макс.
– Тогда не знаю. Хотя помню, что мама говорила про потерю неугасимой искры. На такие семьи ложится проклятье. И любой, кто им поможет, разделит это проклятье вместе с ними.
– Бред, честное слово, – вздохнул Макс. – Надеюсь, с нашими искрами всё будет в порядке.
– Я вообще о таком и слышал-то лишь из этой вот легенды, – сказал Ярик. – Так что ты просто снова себя накручиваешь.
– Хорошо, если так.
Добыть огонь без неугасимой искры было не так-то просто.
На полянке, предназначенной для этого теста, были разложены различные приспособления, с помощью которых предлагалось попытаться разжечь небольшой костёр. Макс выбрал две деревяшки. Одна была плоская и с отверстием посередине, а вторая – круглая. Ярик же взял кремень и сточенный цилиндр, отдалённо напоминающий кресало.
– Трение – это вообще великая вещь, – заметил Макс, удобнее примащиваясь на земле перед ворохом сухого мха и соломы. – Можно даже сказать, что трение – это жизнь.
Ярик прыснул и загоготал.
– Ты чего?
– Хоть сам понял, что сказал? – спросил друг сквозь смех.
– А что?
– Ладно, проехали. Но если представлять всё буквально, то ты попал в самое яблочко. – И Ярик снова расхохотался.
Каким бы великим не было трение, Максу это ничуть не помогло. Он двигал ладонями со всей возможной скоростью; вращение палочки, зажатой между ними, завораживало, тепло, вызванное процессом, доходило даже до Ярика… Но ничего не происходило. Нет, в какой-то момент почудилось, что из нижней плоской дощечки идёт дым, но огня так и не появилось. Пот крупными каплями стекал по лицу Макса и скапливался на кончике носа, а затем срывался на землю. Один раз попало на стык дощечек, и послышался звук испаряющейся влаги.
– Ещё чуть-чуть, – проговорил Макс.
Но прошла минута. И другая. И ещё. Но огня по-прежнему не было.
Примерно так же дела обстояли и у Ярика. Кресало было настолько сточено, что кремню просто не за что было зацепиться, чтобы высечь искру. Молодой человек старался с не меньшим энтузиазмом, чем его товарищ. В какой-то момент он остановился и снова захохотал.
– Ты чего? – снова спросил Макс.
– Я просто представил, как выгляжу сзади.
Макс, которому уже надоело вращать ладонями деревянный прут, встал, зашёл за спину другу и тоже рассмеялся в голос.
– Да уж, последняя подготовка к семейной жизни.
Тут уже и некоторые другие парни, сидящие по соседству, не смогли удержаться от смеха.
Внезапно выпрыгнуло солнце и застыло в зените.
Ярик присвистнул.
– Что-то не припомню, чтобы выпрыг так быстро случился после запрыга, – высказал Макс общие мысли.
Затем он обвёл поляну взглядом и аж рот раскрыл от удивления. Пока все были заняты стремительным возвращением светила на небосвод, толстяк, которому друзья помогли с подъёмом тяжестей, достал из кармана линзу и направил на сложенную перед ним кучку изо мха и соломы. Мгновенно к небу устремилась тонкая струйка дыма, а через десяток секунд показались первые весёлые язычки пламени.
– Вау, – только и смог сказать на это Ярик, который сначала обратил внимание на то, что его друг со всей силы хлопнул себя по лбу, а уже затем, проследив за его взглядом, увидел разгорающийся костёр.
– Молодец парень, – сказал Макс, потирая лоб. – И как это я сам не додумался до этого?
– Ага, крутой. Его зовут Кармин, кажется.
– Может, попросим у него линзу? – спросил Макс.
– А что трение? – усмехнулся Ярик. – Впрочем, согласен, надо заканчивать.
– К тому же он нам слегка обязан.
– В этом нет никакой необходимости, – раздался голос за их спинами.
Друзья обернулись и увидели Энджи. Та стремительным движением сыпанула бурый порошок на дощечки Макса.
– Ещё немного трения, – сказала девушка своим мягким чарующим голосом и улыбнулась.
Затем она поспешила удалиться, но через пару шагов обернулась.
– Да, и не забудь на радостях поделиться огнём с другом.
Макс вернулся к своим дощечкам. Те вспыхнули после первого же движения прута между ладоней. И не успел ещё толком заняться его костёр, как он поспешил поджечь кучку мха и соломы Ярика, а затем стал передавать огонь всем остальным.