Спокойную задумчивую тишину над волжской водой прервал тревожный ринг-тон телефонного звонка.
Казалось, накалившаяся ситуация в отношениях между людьми и природой сейчас разрядится, и конфликт сторон разрешится.
Но, нет, дорогие друзья, уж очень много заинтересованных лиц, отметим сразу, вольно, или невольно, были втянуты в этот конфликт варварства и просвещенности людской, самой природы.
Он очень ждал и боялся этого звонка.
«Папа, ты сейчас где?» – прозвучал женский голосок из микрофона телефона Виктора Кузьмича, спешно нажавшего на иконку вызова своего смартфона.
«Папочка, родненький, Вовка наш умер! Умер, бедненький!» – громким рыданием запнулся тонкий голосок.
Кузьмич тяжело, полной грудью вдохнул влажный воздух и громко выдохнул в микрофон: «Ну, вот, отмучился наш бедолага!»
Седой мужичок, запрокинув голову, швырнул телефон на дно лодки: «Господи! За что нам эти муки? Его-то – за что, господи?»
Он зарыдал, заревел, словно дикий зверь, заревел Белугой и стал спешно собирать рыболовные снасти.
Его напарник по рыбалке молча стал спешно сматывать удочки.
Идиллия «мирных» рыбных боев все-таки была вероломно нарушена вирусом-убийцей, которого человек увенчал короной, будь она трижды неладна.
Теперь, как и для всего мира, жизнь Кузьмича была разделена проказником из микромира на «до» и «после».
Страшное слово «ПАНДЕМИЯ», до этого звонка, казалось старичку, не изломает летопись его рода.
В крайнем случае, как думал старец, вирус слегка «пощекочет нервы» домочадцам, повышая их иммунитет.
А то, что люди умирают от КОВИД-19, так это все не про его семью, не про него.
Отнюдь.
Все очень страшно, горько.
Все просто ужасно.
Автор просит прощения у читателя, что не дают ему писать горькие слезы. И, дай, Господи, ему сил, продолжить сей рассказ дней через пять, или шесть.
Примечание: Продолжение следует