Я помню, как мама отводила меня в первый класс. Наше село большое. За речкой, в центре, была своя школа, а на нашей Богородицкой слободе была своя Богородицкая начальная школа. На большом пустыре стояло старинное деревянное здание с высоким крылечком и широкими деревянными ступенями. Вся территория школы была обнесена штакетником, а внутри были хозяйственные постройки и небольшой сад. Зданию было много лет. Сделано оно было по нашей деревенской технологии: обито дранкой, поштукатурено глиной и побелено мелом. Из четырех лет учебы в этой школе мне мало что запомнилось. Вспоминается лишь, как мы на перемене баловались. Я взял большую метровую деревянную линейку с делениями, а кто-то бежал и на этот метр наткнулся, в общем, мы его сломали. Ругали сильно, но меня одного.
А ещё как-то моя сестра Валя привезла из Германии, где её муж Юра служил в нашей группе войск, штаны - не штаны, а коротенькие бриджи с застёжками под коленкой. В них я был похож на маленького фрица из гитлерюгенда. Один день я надел их в школу по просьбе родителей – ходить было особенно не в чем. Конечно, обсмеяли меня капитально, и это был первый и последний день, когда я их носил.
В пятый класс нас перевели в основную школу, она располагалась в центре, на Александровской слободе, в излучине нашей реки Мачехи. Рядом были еще детский садик, баня и речка, с берегами, повсюду заросшими мелким кустарником. Ходить до школы нужно было километра три, а потом по маленькому мостику речку переходить. Весной, в половодье, ходили чуть дальше, через большой мост. Учиться в школе было интересно, учился я хорошо. Мне нравилось каждый день узнавать что-то новое, и не было предмета, который бы я не любил. Почти по всем предметам я участвовал в олимпиадах, по многим ездил в район, а по некоторым предметам и в область, в город Волгоград. Школа была с давними традициями, но лишь недавно я узнал, что ей в 2004 году исполнилось 200 лет. В наше время этому никто как-то значения не придавал.
Все учителя были замечательными людьми с интересными судьбами, каждый был личностью. Серьезный и суровый директор школы Василий Иванович Засядько преподавал историю. В нашем классе учился его сын Вова, который после школы женился на моей двоюродной сестре Любе. Наш любимчик Николай Ильич Григорьев, по прозвищу «Циклоп», был нашим классным руководителем и преподавал математику. В девятом классе его сменила Валентина Николаевна Бондарева, учитель физики. Она была крепкого сложения, высокого роста и по характеру была больше мужчиной, чем дамой. Она гоняла на мотоцикле и успешно управлялась со всеми мужицкими обязанностями по домашнему хозяйству. Милейший учитель географии, Мария Ивановна, симпатичная, интеллигентная женщина с не сложившейся личной судьбой. Уже после нашего выпуска она пыталась покончить с жизнью, травилась уксусом, но не до смерти и впоследствии сильно страдала. Математику преподавала тихая и спокойная Мельникова Нина Ивановна, а химию, наоборот, энергичная и шумная Клавдия Гавриловна. Была ещё молодая, сразу после института, учительница биологии, с которой у меня всё время возникали какие-то недоразумения, и самые плохие отметки я получал по биологии. Это не помешало мне тем не менее один раз съездить и на районную и на областную олимпиады по биологии.
Удивительным человеком, учителем от бога, настоящим профессионалом, был учитель русского языка и литературы Степан Семёнович Поляков. Обычные уроки он проводил настолько интересно, так развивал наш интерес к чтению, что сельская библиотека стала для многих из нас частью собственного дома. Читали мы тогда много, особенно я. Степан Семёнович всячески поощрял литературное творчество учеников. В школе была для этого заведена большая, толстая тетрадь, куда вписывались стихи, басни, рассказы и другие произведения ребят, немного отмеченных талантом, а также победителей разных конкурсов. Попал туда и я. В конкурсе на лучшее стихотворение о Ленине я занял первое место. Последний куплет этого стиха я даже запомнил:
И сейчас среди нас живут те слова,
Их осуществили Отчизны сыны:
Коммунизм - это есть Советская власть,
Плюс электрификация всей страны.
Какие рифмы, какой пафос! Это стихотворение своей собственной рукой я вписал в ту памятную книгу творчества учащихся. Ещё один мой стишок, уже про Родину, также удостоился чести быть включенным в этот сборник:
Люблю я Родину свою, Отчизну дорогую!
Люблю такой, какая есть, и не хочу другую.
Она путевку в жизнь даёт и мне и всем моим друзьям.
Ну, а на помощь позовет, то жизнь я за неё отдам!
Вот так, ни больше, ни меньше! Надо сказать, что такое бесхитростное рифмоплётство у меня всегда получалось складно, хотя в дальнейшем я никаких стихов не сочинял.
Но тогда я очень любил читать стихи, я скупал в нашем книжном все стихотворные выпуски. Из брошюрной серии «Библиотека Огонька» я впервые прочитал Евтушенко. Стихи поразили меня искренностью и откровенностью, новыми, красивыми приёмами, словами и рифмами. Евтушенко, пожалуй, самый душевный и талантливый поэт нашего времени, не считая, конечно, Высоцкого. Но о нём я узнал позже. А ещё я приобрёл томик стихов Вознесенского и узнал, что стихи могут быть такими замысловатыми.
Вторым учителем русского и литературы у нас был Иван Никодимович Трощило. Наш класс он не учил, а преподавал в параллельном 10-м «А». Он был молодым специалистом, но очень интересным учителем с литературными способностями. Потом уже, в предпенсионном возрасте, во время нашего большого путешествия на авто в Крым, когда мы по пути заехали к жившему на Украине моему однокласснику Васе Косовцеву, тот подарил мне первый томик напечатанных стихов Ивана Никодимовича. Стихи мне очень понравились, про нашу родину, про наши места, про близких мне по духу людей. Я написал Ивану Никодимовичу, послал ему как раз сделанный мною видеоклип про Мачеху, видеозапись встречи одноклассников, переданную мне Васей. Он мне ответил и постепенно прислал мне ещё два томика своих стихов. Я храню их как воспоминание о моей малой родине, иногда в тоскливые минуты перечитываю…
Хотя был я по отметкам и не самым лучшим учеником в классе, но на всевозможных олимпиадах в школе я побеждал всегда, в районе часто, и раза три ездил на областную олимпиаду в Волгоград. В городе уровень знаний учеников был всё же выше, и занять призового места мне ни разу не случилось. Но попасть из села в город, увидеть всю красоту отстроенного после войны Сталинграда, было исключительно интересно для сельского мальчика и оставило у меня массу впечатлений и воспоминаний. Первый раз мы ездили от Еланского района. От нас были Коля Гончаров из класса постарше, ещё кто-то, и я. Ещё были девочки от нашего района. Помню Валю из Большого Морца и Люсю Голикову из маленького села Терса под Еланью. Люся Голикова мне очень понравилась. Мне тогда казалось, что она сильно отличалась от девчонок из нашего класса. Она была симпатичной, с пухленькими щёчками и красивыми губами, с короткой стрижкой и падающей на глаза прядкой волос. Я не мог оторвать от неё глаз, наши глаза встречались, но я был настолько робкий паренёк, а она казалась мне настолько недоступной, что вся эта любовь так и осталась любовью первого взгляда.
Когда мы вернулись домой, она не выходила у меня из головы. Чтобы как то завязать отношения, я послал ей поздравительную открытку с каким-то праздником. Написал ей немного о себе и в частности о том, что я ходил в музыкальный кружок и учился игре на балалайке. Но на моё удивление ответ пришел не от неё, а от её брата Лёвы. Лёва расспрашивал меня о жизни, о музыке и предлагал мне переписку. Я не нашёл ничего умнее, как ответить ему. У нас ненадолго завязалась переписка, тем более была общая тема про музыку. У меня в то время уже немного получалось на балалайке, я ещё и по самоучителю занимался. Почему балалайка? Отец в молодости на ней хорошо играл, а тут, по случаю, её купил и мне немного показал, как играть. А у Лёвы и Люси отец, вообще, был заведующим клубом, хорошо играл на баяне, музыкальная семья, одним словом. Когда обсуждение находящихся в моём самоучителе музыкальных сочинений, а также немногих других тем по музыке было закончено, переписка с Лёвой прекратилась. Я гадал, почему Люся мне не ответила сама, сильно об этом переживал, в конце концов решил, что я ей неинтересен, и попытки установить отношения прекратил...
Примерно через год, когда у нас поменялся райцентр, и я ездил в Волгоград на олимпиаду уже от Киквидзенского района, я увидел Люсю в команде от нашего бывшего Еланского района, но смелости подойти к ней у меня не хватило. И это так и осталось моим трогательным воспоминанием о первых нежных чувствах, воспоминанием на всю жизнь. Уже недавно, с появлением социальной сети «Одноклассники», просматривая списки выпускников средней школы из Терсы, где училась Люся, я нашёл её сестру Лену Голикову. У нас завязалась довольно интересная переписка, она мне рассказывала про Люсю, про её судьбу, а также про себя. Чтобы не пересказывать, я собрал всю переписку с Леной в отдельную главу, хотел опубликовать в составе этих мемуаров, но в конце концов, передумал.
Поездки на олимпиаду остались самыми яркими событиями моей школьной жизни. Прекрасными были даже просто прогулки по красивейшему, заново отстроенному после войны городу, по набережной Волги, с расположенной там, запомнившейся на всю жизнь, и тогда ещё новой и великолепной ротондой. Мы гуляли рядом с единственным, оставленным разрушенным для памяти потомкам, зданием мельницы. Мы любили ходить в музей обороны Сталинграда. Организаторы заботились об отдыхе детей, и кроме музеев, нас водили в театр, на концерты и вечера. До сих пор помню популярную тогда мелодию Островского «Через годы, через расстояния…», исполненную большим оркестром на вечере в роскошном холле какого-то театра и сопровождавшую танцы. Ваш покорный слуга, к сожалению, танцевать не умел, поэтому стеснялся, и по большей части стоял в сторонке и созерцал.
Ходили в театр и смотрели «Собаку на сене» Лопе де Вега. Содержание не помню, помню лишь взрослого мужика, сидевшего рядом, слегка выпившего, который всё время говорил соседу: «…тихо, тихо, слушай, вот сейчас капельдудки вдарят!..». И хоть я не знал, кто такие капельдудки и кого они вдарят, но запомнил это на всю жизнь.
Сталинград был нашей столицей. Несколько раз я ездил туда на грузовике с отцом. Один раз мы были там всем классом, когда нас отправили на экскурсию по городам-героям. Мы тогда на поезде проехали по городам Волгоград, Херсон, Одесса, Севастополь, Москва. Тоже памятная поездка. Развалины Херсонеса в Севастополе, и боевые корабли на рейде, мощёные улочки Одессы и знаменитый оперный театр, Мамаев курган и дом Павлова в Сталинграде, и конечно Москва, Кремль, Красная площадь, Исторический музей. А ещё школьная дружба и ощущение того, что мы уже взрослые и путешествуем без родителей. Это было замечательно.
В отличие от этих приключений, сами школьные будни, кроме обучения новому, учителей и массы прочитанных книг, особенно ничем мне и не запомнились. А может, это стёрлось из моей памяти, потому что уехав от школы так далеко, я был лишён возможности приезжать на встречи выпускников. Из-за этого я не мог общаться на тему школы и обновлять воспоминания…
Мои школьные друзья – это все мои одноклассники. Нас было мало, всего семь ребят, остальные девчонки. Их было раза в два больше. После восьмого класса я попрощался с двумя моими самыми близкими уличными друзьями. Лёша Яровой поступил в Волгограде в мореходное училище, а за Лешей Сахно приехала мать и увезла его, по-моему, тоже в Волгоград, до этого он жил здесь с бабушкой.
Класс наш был дружным. Никаких подковырок и подстав я не помню. В девятом классе, после прихода к нам нового учителя физики и смены классного руководителя, мои успехи в физике и привязанность к этому предмету росли, что и повлияло на мой выбор после школы.
Я помню всех моих одноклассников. Больше всего я дружил с Толиком Садковым. Он жил ко мне ближе всех других, и мы с ним общались ещё и после школы. Разбирали трудные задачки, готовились к олимпиадам, ходили в библиотеку, в свободное время играли с ребятами в футбол, да и других занятий тоже было много. После школы он поступил в Киевский институт инженеров гражданской авиации, пару раз мы с ним пересекались на каникулах. Он так и остался на Украине и с распадом Союза след его на много лет потерялся. Лишь недавно я узнал, что он живёт в Волгограде. Недалеко от Толика жил Ваня Пиюков, тоже наш друг. Учился он похуже нас, но зато в общении с девочками был кавалером. Он хорошо танцевал, и я ему всегда завидовал, потому что сам мог только топтаться. А он даже вальс мог изобразить элементарно. А ещё у него был чёрный костюм и белая рубашка, и в этом наряде он был неотразим. Я же белую рубашку надел первый раз на выпускной, в десятом классе, когда сестра Анна привезла нейлоновую, они только-только появились в продаже. Ваня поступил после школы в ремесленное училище и всю жизнь проработал на канатном заводе в Волгограде...
Вова Засядько был сыном нашего директора школы, жил он от меня далековато, и я с ним особенно в то время не дружил. Помню, что однажды, на уроке физкультуры, когда я плохо выполнил подтягивание на турнике, он стал подсмеиваться над моей немощью. Меня это задело, и я поспорил с ним, что к концу четверти я подтянусь на турнике 10 раз. Спор был на серьёзную вещь, на бутылку портвейна. Я попросил отца, и он соорудил во дворе из двух столбов и металлической трубы самодельный турник. Короче говоря, Вова спор проиграл. Бутылку портвейна мы с ним в какой-то школьный вечер приглушили, и нас слегка развезло. Это у меня был второй случай употребления алкоголя. В первый раз мы летом, в жару, гуляя вдоль речки и по лесу, прихватили взятую на какие-то шальные деньги бутылку «Московской». Выпили человек на шесть. Было ужасно, земля с небом перевернулись наоборот, мутило и рвало до самого вечера...
Вова Засядько после школы закончил Волгоградский мединститут и вернулся обратно в село. Здесь у него успешно сложилась карьера врача. Сначала он работал хирургом, а потом стал главным врачом местной больницы. Он женился на моей двоюродной сестре Любе, и мы стали больше общаться. Как опытный рыбак, он часто брал меня на рыбалку с бреднем, ловили мы и рыбу, и раков. Иногда мы с бреднем обходили соседствующие с речкой овраги и выгребали из пересыхающих луж попавшую туда во время половодья рыбу. Попадались и щуки и окуни, слабо рыжеватого цвета, с изменившейся уже под цвет оврага окраской...
Еще в нашем классе был Вова Реснянский. Парень он был не местный, из Чернореченского совхоза. Десятилетки там не было, и он у нас доучивался. Мы с ним подружились на почве любви к литературе. Я тогда написал несколько детских стишков про любовь, да и он этим баловался. Слава богу, ни у него , ни у меня, дальше этого творчество не продвинулось, и я ничуть не жалею о нереализованном таланте. После школы он учился в Волгоградском пединституте. Я даже был у него один раз в гостях в общаге. После окончания института его направили работать учителем физики в сельскую школу. Постепенно он перебрался в районный городок Фролово, где и живёт сейчас...
В школе было три десятых класса. Помню еще нескольких ребят из параллели, но только по фамилиям, при случае, могу узнать по фотографии. Лишь с Васей Косовцевым нас связала дружба и в дальнейшем общее дело по жизни. Он тоже хорошо учился по физике, участвовал в олимпиадах, но на областные ездить не случалось. Когда в конце учебы встал вопрос, куда поступать, мы с ним в наших стремлениях объединились и решили ехать в Свердловск и поступать в Уральский политехнический институт на ядерную физику. Общественное мнение тогда не допускало альтернативы оставаться в селе. Каждый родитель мечтал, чтобы его чадо выучилось на инженера или доктора, стало работать в городе и зарабатывать настоящие деньги. Слишком много наши родители натерпелись от изнурительной ежедневной работы и непролазной деревенской грязи.
Почему ядерная физика? Хотелось чего-то необычного, не такого как у всех. Красивое название профессии, секретные физики. Многие шли на физиков, посмотрев популярный тогда фильм «9 дней одного года» с Алексеем Баталовым в главной роли. Я его не смотрел, и выбор мой был чисто интуитивным. А почему мы поехали в Свердловск, тут вот какие объяснения. В Москве было два таких института – МИФИ и МФТИ. Но замахнуться на Москву мы побоялись. А ещё такие специальности были только в Свердловске и в Томске. Свердловск был чуть ближе. Люся Голикова, кстати, поступила в Томский политехнический, тоже на физику, но не ядерную, а по профилю инженера ЭВМ.
На этом месте я заканчиваю про школу. Но всегда со мной будет бесконечная благодарность нашим учителям и светлые воспоминания о моих школьных и уличных друзьях, живых и ушедших...