Утром встали рано. Все были бодрые, отдохнувшие и готовые к новым свершениям. Женщины, одетые в летние малицы, вывернутые оленьим мехом внутрь, уже хлопотали у очага, Едыгей ходил посреди стада и внимательно осматривал глаза и копыта пасущихся оленей, не было видно только Николая. Туристы взяли мыло, зубные щетки и отошли к ручейку, пробивающемуся среди камней в ста метрах от палаток. По причине отсутствия полотенец, являющихся лишним грузом, вытирали лицо рукавами рубашек.
– Ночью вы уже спали, а я покурить вышел, – неторопливо сказал Семен, – совершенно случайно подслушал разговор отца с сыном.
– Наверное, обсуждали, вопросы мироздания, – неудачно пошутил Чиж.
– Да нет, Володя, твой вопрос им не понравился.
Семен пересказал суть ночной беседы. Конечно, криминальных помыслов у них не было и соответственно ничего не угрожало, но возникал неприятный осадок, когда в доме гостеприимного хозяина невзначай совершил бестактный поступок.
– Ладно, по возможности успокоим старика, – подвел итог Андрей, направляясь к стаду.
Олени были домашние и почти не пугались чужаков. Близко не подпускали, но и не шарахались в испуге от протянутой руки. Невысокие, около метра в холке, тонконогие и жилистые, они имели здоровый спортивный вид и природную грацию. Старые самцы выделялись роскошными ветвистыми рогами. Отдельное чудо – альбиносы. Их было всего голов пять на большое стадо, но они ярко просматривались в общей серой массе.
– Что, нравится? – спросил Едыгей, подводя одного альбиноса за рога, – можете потрогать, в моих руках не забоится.
Шерсть оленя была густая, короткая, весьма жесткая. Рога покрывала ворсистая замша, прощупывались мягкие панты, еще не сформировавшиеся в твердую кость. Сема достал из кармана затерявшийся кусочек сахара и протянул оленю. Дважды предлагать не пришлось, олень доверчиво протянул губы и с удовольствием захрустел угощением.
– Пойдем завтракать, вам уж, наверно, выходить пора, – пригласил манси.
Туристов, как и оленя, упрашивать не пришлось. На немудреную самодельную столешницу женщины уже поставили тарелку с нарезанными кусками вчерашнего пирога, разлили по кружкам крепкий чай, заваренный из местных трав, где чувствовались чабрец, душица и еще какие-то незнакомые ароматы. После завтрака Григорий развернул карту.
– Едыгей, покажи точное место, где мы сейчас находимся.
Старик с минуту внимательно изучал самодельную копию, затем уверенно ткнул указательным пальцем в точку на хребте Молебного камня.
– Однако, здесь будет.
– Вижу, ты свободно в картах ориентируешься.
– Приходилось с геологами проводником ходить, от них научился. А вы сейчас куда направитесь?
– Мы на юго-запад, пойдем к притокам Вишеры, – ответил Андрей.
– Тогда вам лучше сначала идти по хребту до большого нера*, спускаться здесь будете, – палец манси уверенно прокладывал маршрут по карте, – свернете на запад, да не попадите в янкалму*.
– Можно по-нашему, – попросил Андрей.
– А что тут не понять, нер – гора, янкалма – болото. Так что хорошего пути вам, – напутствовал Едыгей, внимательно посмотрев на Чижа.
– Спасибо, уважаемый, за кров и пищу, – за всех поблагодарил Григорий.
За палаткой на двух крестовинах была установлена горизонтальная жердь, на которой висели просоленные оленьи ребра. Ветер и солнце завялили мясо, и получился эксклюзивный продукт для горожанина и обычная еда для манси. Старик отвязал солидный кусок вяленого мяса и отдал друзьям.
– Настоящая походная еда, две недели в рюкзаке носи, не испортится.
Солнце уже поднялось из-за горизонта. Шагалось легко и свободно. Свободно, как идется молодым людям с грузом за плечами, а не в душе. После ложбины* начался пологий подъем, который они преодолели за полчаса, и вышли на возвышенность. Григорий, шедший на этом участке маршрута первым, окинул взглядом открывшийся пейзаж и в восторге закричал:
– Мужики, это невообразимо!
Друзья, падкие до впечатлений, поспешили к скалистому уступу, откуда открывался вид на широкое пространство пармы и замерли в восхищении. От основного хребта в стороны плавной дугой уходили два высоких отрога, образуя гигантскую подкову в диаметре около семи километров. Между отрогами располагалась глубокая низменность, поросшая кустарником и участками леса. Местность была похожа на кальдеру*древнегомегавулкана. В кристальной прозрачности воздуха на концах подковы просматривались два скалистых утеса*. Вдруг, из-за северной вершины выплыло белоснежное облако, похожее на тонконогую лань. Она словно оттолкнулась задними ногами от утеса и, гонимая ветром, совершала прыжок на противоположную южную вершину. Друзья безмолвно с восторгом смотрели на очередное чудо, которое им дарил Северный Урал. Остро хотелось, чтобы это эфемерное создание, состоящее из перенасыщенного влагой воздуха, не превратилось в бесформенное облако, а в созданном случаем-гением виде добралось до скалистой тверди. Время будто застыло для наблюдателей и только лань продолжала свой безумный прыжок. Вот передние ноги достигли утеса, вот уже голова скрылась за отрогом и, наконец, задние копыта, напоследок блеснув подковами, золотистыми от восходящего солнца, скрылись из обозреваемого пространства. Друзья с облегчением выдохнули. Получилось, она достигла цели. Значит, и у нас все получится!
Только сейчас они вспомнили, что, наблюдая за ланью, они даже забыли сбросить тяжелые рюкзаки с натруженных плеч. Чиж первый со вздохом облегчения скинул поклажу, присел на плоский камень, достал пачку «Примы» и закурил. Его примеру последовали остальные.
– Когда видишь такую благодать, как-то чище, добрее становишься, – произнес Семен.
– Жалко, я не художник, а то бы на холсте обессмертил это мгновение, – поддержал Григорий.
– Да, есть желание что-то великое сотворить, – продолжил Андрей.
– А еще двести грамм хорошего коньяка выпить, – мечтательно сказал Чиж.
Все вчетвером задумались, помолчали.
– Кстати, мы не единственные очевидцы чудесного зрелища, – вспомнил Семен.
– Да, где-то недалеко Николай должен быть, – оглядывая близлежащую местность, произнес Григорий.
– Не пытайся, все равно не увидишь, – усмехнулся Андрей, – он же эти места знает, кроме того, хороший следопыт, как все таежники. Даже без визуального контакта может по нашим следам пройти: примятая трава, сдвинутый камень, окурки от сигарет и прочие приметы. Парадоксальная мысль, что в городе можно спрятаться лучше, чем в тайге, при вдумчивом рассмотрении оказывается верной.
– Ничего, денек за нами походит, да обратно вернется. Им с батей еще остатки медвежьей туши надо из ручья перетаскивать, – логично заключил Чиж, затем подумал, приподнял камень, подложил под него окурок, и вновь водрузил камень на место, припечатав каблуком ботинка.
– Это правильно, – заметил Андрей, – только не забудь еще всю траву расправить, когда рюкзак поднимешь.
– И расческой ее причеши, диверсант, – добавил Гриша.
– Да ну вас, шутники, – в сердцах буркнул Чиж.
– Володя, мы к тебе очень серьезно относимся и гордимся, ты же у нас лауреат Ленинской премии.
– Да, я лауреат.
– Это как? – удивился Сема.
– История весьма забавная, – начал повествование Григорий, – как-то наш Владимир Юрьевич очередной раз поменял работу. Устроился он в трест «Воткинскгэсстрой», и надо же тому случиться, что через месяц тресту присудили Ленинскую премию за большие успехи в строительстве жилых и социально значимых объектов. Руководство треста посовещалось и решило разделить деньги между работниками, согласно трудовому вкладу каждого. Владимиру Юрьевичу тоже червончик отстегнули, который он в тот же день добросовестно пропил. Но называть себя одним из лауреатов может пожизненно.
– Крутая история, – согласился Семен.
– Подожди, потом еще интереснее расскажем, – заверил Андрей.
Погода способствовала успешному продвижению по маршруту. Августовское солнце, находясь в зените, приятно пригревало голову и плечи, легкий ветерок шаловливо метался по водоразделу, перебегая с одной части света в другую. Вскоре показалась вершина горы Ишерим, обозначенная на карте высотой в1331 метр. В километре к югу от нее возвышался другой пик, метров на сто ниже основного. Он был более пологий и доступный. Чтобы не терять время друзья решили совершить восхождение на южную вершину. Они оставили рюкзаки рядом с массивом кедрового стланика и налегке начали подъем. В чем суть вершины? В том, что ты ее достиг, покорил, а может быть, она дозволила тебе вступить на ее пик. Кому-то она из милости отдается, а иных сбрасывает со скал, смеясь громким эхом. Менее чем через час они были на вершине. На небольшом плато верхней части было сложено обо* из камней. Они стали разбирать камни и не ошиблись, обнаружив металлический футляр от фотопленки и в нем записку. Из записи следовало, что 07.11.1977 года группа свердловских туристов из шести человек, далее перечислялись фамилии, покорила гору Ишерим. Указывались погодные условия: температура минус 6 градусов, густой снег, ветер, видимость менее ста метров.
– Не повезло ребятам, при плохой видимости они ошиблись и были уверены, что поднялись на основную вершину Ишерима, – сказал Семен.
– Получается, что, если погода не улучшилась, они не узнали своей ошибки, – спросил Чиж.
– Получается так.
– А зачем оставляют записки на вершинах?
– Во-первых, информация для последующих туристов, а во-вторых, если ребята были в зарегистрированном походе и сдавали на более высокую категорию, всегда можно проверить, добрались ли они до точки назначения, – ответил Семен, – обычно следующая группа забирает записку для отчета в турклуб и оставляет свою.
Они еще немного задержались на вершине, обозревая дальние виды и намечая дальнейшее продвижение, затем спустились к рюкзакам и продолжили путь. Туристы уже отошли от основного Уральского хребта и двигались строго на запад. С понижением высоты высокогорная тундра постепенно уступала место кустарнику и отдельно стоящим деревьям. Обнаружив родник, решили сделать привал с дежурным обеденным перекусом. Когда трапеза подходила к концу, они услышали прицокивающий голос погонщика и легкий скрежет нарт, скользящих по каменистой россыпи. Уже различалось хрипловатое дыхание оленей, бегущих в упряжке. Друзья привстали, чтобы увидеть неожиданных гостей, но с удивлением обнаружили, что на довольно открытом участке местности никого нет. Поражало то, что звук явственно приближался, по восприятию нарты пронеслись в нескольких метрах от их стоянки. Даже воздушная волна чуть закачала ветки кустарника. Постепенно звук невидимых нарт, скользящих по камням и лишайникам, стал удаляться и затих в низине. Отойдя от шокового состояния, Андрей озвучил всеобщий вопрос:
– Что это было?...
Все перевели взгляд на Семена, каксамого бывалого туриста и физика по образованию.
– Сам я с подобным явлением встречаюсь впервые, но слышал, что в аномальных зонах такое бывает. Это хрономираж. Своего рода замороженное эхо. Когда-то здесь действительно проезжал манси на запряженной оленями упряжке. Звук остался каким-то оттиском на этом месте, заморозился, перешел в другое измерение. Мы своим вторжением вызволили его из того состояния, и он проявился.
– А когда эта упряжка здесь проехала? – спросил Григорий.
– Да кто ж ее знает. Но манси на нартах ездят как зимой, так и летом. По мелким скальным останкам и траве олешки легкие сани запросто тащат.
– С чем только не встретишься на вашем Урале, – проворчал Чиж, – пора рвать когти, пока нас самих здесь не перевели в другое измерение.
Предложение показалось разумным, и, закинув рюкзаки за плечи, туристы двинулись дальше. Однако не прошли они и полкилометра, как увидели одиноко стоящие легкие нарты, сделанные из тонких стволиков деревьев с мастеровито вырезанными пазами и для крепости перевязанные лыком. На них горкой лежали три десятка оленьих рогов, для надежности закрепленных крепкам шпагатом. След от полозьев уже зарос травой, и было понятно, что они стоят здесь уже не первый месяц. Кто и почему оставил их в этом предгорье, осталось загадкой. После короткого обсуждения каждый взял себе небольшие рога, умещающиеся в рюкзак, которые хорошо сгодятся на сувенир, либо другие нужды. В отличие от друзей Чиж камнем отломил себе короткое толстое основание оленьего рога.
– Володя, почему такой странный выбор?
– Приеду домой, на работе попрошу знакомого слесаря выковать мне лезвие из качественной стали, выточу нож. Олений рог будет классической ручкой. Такого доброго ножа мне до окочура хватит.
Спуск продолжался, идти становилось труднее. Лес сплошной стеной обступил путников. В отсутствии ветра вернулись комары и мошка, правда переносить их укусы стало легче, чем в первый день таежного участка маршрута, видимо, и к ним организм может адаптироваться и вырабатывать противоядие. Темп ходьбы заметно снизился, приходилось обходить поваленные деревья и буреломы.
– Андрей, иди первым, – сказал Григорий.
– Почему так? – спросил он.
– У тебя на оптимальный выбор пути следования нюх есть, – ответил Гриша.
– А у тебя на что нюх?
– Я умею правильные места для стоянок выбирать. Такие, что рядом вода, дрова, поваленное бревнышко для сидения и место под палатку присутствуют. А главное – хороший вид, чтобы глаз радовать.
– Развивай мысль, на что я гожусь, – спросил Семен.
– Сема, ты у нас кладезь практического опыта и материалистического взгляда на мир, правда, с элементами трансцендентных влияний.
– Мудрено, но красиво, – ответствовал заказчик.
– Так ты и до меня доберешься, – вопросительно сказал Чиж.
– Володя, а ты не парься, – весело ответил Гриша, – твоя стезя – это жить в свое удовольствие и делать то, что вздумается. В компании должен быть один неправильный человек. За это мы тебя ценим и любим.
– И терпим все твои заморочки, – добавил Андрей.
Чиж подумал и, удовлетворенный ответом, пошел дальше. Чувством юмора, как, впрочем, и честолюбием, бог его не обидел.
Спуск продолжался. Андрей шел впереди, чем ниже спускались туристы, тем гуще становилась парма. Пошел участок молодого елового леса, приходилось с трудом пробираться через густорастущие деревья. Сухие ветки царапали лицо, паутина липла к глазам. Пришлось надевать капюшоны, и, наклонив голову в позе атакующего быка продираться вперед.
– Правильно деды говорили: «В березовом лесу веселиться, в сосновом молиться, а в еловом с тоски удавиться», – проворчал Андрей.
Пройдя тяжелый участок, они сбросили поклажу и упали на мох, восстанавливая дыхание и ритм сердечной мышцы.
– Да, деды наши толковые были, – продолжил Григорий мысли Андрея, –я насколько знаю, дворянскими корнями у нас никто покичиться не может, все из простых. Но наши деды обладали житейской мудростью, и руки у них из нужного места росли.
– Это точно, – поддержал Чиж, – в Иваново моя бабка живет в частном доме. Дом старый, еще ее отец строил. Сруб крепкий, а сени от ветхости пришли в негодное состояние, нужно было менять. Мы с соседским мужиком разбирали старые. Я удивился конструктивному плотницкому решению установки несущих стоек, все сделано на пазах и распорках, без гвоздей и лишнего крепежного материала. Меня даже гордость взяла за своего прадеда.
– Гордиться своими предками – это правильная гордыня, – поддержал Сема.
Текущий день, как и лето, постепенно уходил за горизонт. В средине августа осень уже касалась своим дыханием отрогов Северного Урала. Она словно спускалась с горных вершин по ручейкам снежников, докатывалась до верховых болот и лесной Пармы. Она сыпала разные оттенки желтой охры на березы и лиственницы, красную киноварь на чувствительные рябины, оставляла алый цвет утренней зари осинам, а цвет багрового заката – вязам и бересклету. Наигравшись красками на Урале, осень уйдет в леса Русской равнины.
Вскоре показался просвет среди густого леса, и они вышли на берег реки. Сверившись с картой, туристы убедились, что достигли цели дневного перехода. Это была река Большая Мойва. Кто дал такое название – неведомо: в ширину она была всего метров двадцать, но отличалась быстрым течением, как все горные реки.
– Мужики, ищем место у реки с относительно большой поляной. Нам место для строительства плота потребуется, – распорядился Семен.
– Как я понимаю, завтра дневку здесь делаем, – ответил Андрей.
– Да, поэтому располагаемся основательно.
Поиски подходящего места и разбивки лагеря не заняли много времени. Через час уже стояла палатка, горел костер и на перекладине из сырой пихты, чтобы не прогорела, висел котелок с весело булькавшими в нем макаронами.
– Сегодня макароны должны быть непременно с тушенкой, – внес свое предложение Чиж.
– Переход был нелегкий, надо подкрепить силы, – согласились остальные едоки.
После ужина закурили, прихлебывая крепкий чай, обсудили планы на следующий день и стали готовиться ко сну. Стемнело. Разгорались крупные звезды, затем появился Млечный Путь. За ближними деревьями заухал филин. В лесу начиналась жизнь ночных зверей и птиц, а человеческое тело требовало отдыха. Затухали угли костра.
Иллюстрации Ольга Кривилева
Литературный редактор Татьяна Иванова
Технический редактор Вадим Глоба