Среди ночи друзья проснулись от резкого стука двери,открывающейся от удара кирзового сапога. Щелкнул выключатель, комнату осветили две электрические лампочки, находящиеся в разных концах помещения. В комнату ввалились Кемеровский с Серым. На ногах они стояли не столь уверенно, как вечером. Ночь, очевидно, прошла плодотворно. Серый ухмылялся пьяной улыбкой, лицо Бори было по-прежнему пустынно-невозмутимым.
– Что спите, ханорики? – слегка заплетаясь, произнес Серый.
Ребята уже поняли, что сна больше не будет, не торопясь встали, надели походную амуницию, не сговариваясь, крепко зашнуровали туристические ботинки. Рассвет еще не наступил, но чувствовалось его приближение.
– Водки. – Резко, как звук хлыста, прозвучал голос старого.
– Имей совесть, – отозвался Семен, – у нас только неприкосновенный запас остался.
– Я сказал водки.
– А не пошел бы ты подальше, – распрямляясь, ответил Чиж.
Чиж редко выходил из себя, обычно был веселый и доброжелательный, но здесь покусились на святое. Такого беспардонного грабежа спиртного запаса он перенести не мог.
Мутноватые глаза старого как-то просветлели, сузились и не предвещали ничего хорошего. На своей зоне Боря ни в чем не знал отказа. Он ногой пнул Чижа, намереваясь попасть в болевую точку меж ног, но тот среагировал и удар пришелся по бедру. От неудачи Боря взъярился, выхватил из голенища сапога заточку, и медленно двигаясь вперед, смотрел на реакцию противника. Это промедление было ошибкой. Сема, который находился за его спиной, взял двумя руками оцинкованный бак, в котором уже не было воды, и мощным ударом бывалого туриста обрушил его на голову Бори. Бак был старый и проржавевший. От удара днище с грохотом вылетело из основания, и окружность емкости зашла Боре по плечи, в результате обездвижив ему руки. От неожиданности он потерял дар речи, а через секунду и сознание. Край железного бака повредил голову, глубокие борозды пустыни Гоби оросились живительной красной влагой.
– Да вы на кого руку подняли, это же Боря, – вышел из ступора протрезвевший Серый.
Опомниться ему не дали, Андрей с Григорием быстро скрутили молодого, связав ему руки и ноги бельевой веревкой. Чтобы приглушить лишние звуки, они затолкнули ему в рот половую тряпку и зафиксировали ее остатком той же веревки. Противник был обезврежен. Боря находился в полной отключке, а Сергей мычал и мотал головой.
– Чтоб невякал, может попинать его? – спросил Чиж.
– Нет смысла, – отозвался Андрей. – Лучше за яйца к потолку подвесим, а там увидим, что крепче – веревка или яйца.
Серый неистово замотал головой из стороны в сторону.
Сложившаяся ситуация не могла длиться долго. Караулить их до рассвета не было смысла, поэтому Андрей и Григорий привязали старого к кровати в сидячем положении, скрутив ему ноги жесткой вязкой. Молодого оставили в обездвиженном состоянии на грязном полу. Прихватив свои неподъемные рюкзаки, они вышли из гостиницы.
На улице после потно-хлорного запаха номера Григорий с удовольствием ощутил запах тайги и речной сырости. Наконец-то начинается основная часть маршрута, о которой мечтал целый год. До настоящего времени жизнь Григория не отличалась крутыми изгибами. С родителями повезло. Отец, как умный мужик, не ограничивал его в свободе распоряжаться собой. По принципу, что каждый юноша должен сам получить рукояткой граблей по лбу, иначе наука не в пользу. Матушка – школьная учительница, все время отдававшая работе, главным считала, чтобы свои дети были сыты, одеты и стройной колонной шли по этапам: школа, комсомол, институт, а далее – как бог даст. При этом была абсолютной атеисткой. Отец был намного мудрее. Он никогда не давил, просто высказывал свои суждения по тем вопросам, которые вставали перед сыном на данном этапе жизни. Отец самоопределился лет в четырнадцать, поэтому Григорию дал свободу в шестнадцать.
Сразу после школы он поступил на исторический факультет университета. Его завораживала «тишь библиотек» и стремление сделать прорыв в какой-нибудь непаханой теме, с головой окунался в университетские творческие проекты. На выходные дни выезжал в свой город, где были друзья, подруги, вылазки на природу и полное отрешение от проблем. Наступал понедельник – вновь за книги. Пятый этаж общежития занимали историки и студенты художественно-графического факультета. Это было интересное общение, начинающие художники рассказывали о жанрах, технике художественного творчества, выработке своего стиля. Он, как историк, обосновывал им возникновение новых стилей в искусстве в каждую историческую эпоху. Бутылка красного вина, сигареты и споры до утра. Были и другие интересы: от литературы до географии. Сидела в душе заноза – правильно ли выбрал стезю? Впрочем, позднякметаться. На ближайшие три года перспектива была предельно ясна. Через год получить диплом и отслужить в армии. Потом свободен, там и подумаем, как жить дальше.
Он шел с рюкзаком по утренней рани, на душе было легко и свободно. На открытом берегу Лозьвы располагалась самодеятельная лодочная станция. Пришвартованные лодки, рядом незатейливые деревянные сарайчики для моторов, весел и рыбацких принадлежностей. Григорий осмотрел диспозицию и сказал:
– Мужики, думаю нечего нам светиться на берегу. Давайте присядем за кустами ивы и дождемся Виктора. Если горничная в гостиницу придет рано, то эту публику и развязать может. Они это дело на самотек не пустят, а кинуться нас разыскивать.
– А мы им снова накостыляем, – усмехнулся Чиж.
– Поумерь пыл, герой, – ответил Андрей. – Мы здесь на чужой территории, поэтому разумнее поберечься.
– Схоронимся за ивняком, – подытожил Сема.
Казалось, ожидание тянулось долго, хотя не прошло и часа, как сквозь ветви кустарника они увидели Виктора, спускающегося по тропе к речному берегу. Туристы вышли навстречу.
– Да я гляжу, вы раньше меня подтянулись, – бодро сказал Виктор.
– Время дорого.
– И то верно.
Вместе быстро справились с подвесным мотором, загрузили рюкзаки, пристроили весла и отчалили от берега. Судно представляло собой длинную лодку с несколькими поперечными досками-скамейками. Для разных водоемов своя форма лодок. На местных реках, изобилующих порогами и перекатами, оптимальна узкая форма судна с закругленным днищем. На таком легче преодолевать препятствия по малой воде, если сядешь на мель, также удобнее стаскивать ее с мелководья. Увеличенная длина лодки повышает водоизмещение, позволяет перемещать по воде большее количество людей и груза. Чистая физика, помноженная на вековой житейский опыт.
– Так, мужики, ваше дело сидеть ровно, без резких движений, любоваться красотами природы. Но если застрянем на перекате или попадем в завал бревен, все выходим и работаем, – напутствовал Виктор.
– Без проблем, мы же в одной лодке, – скаламбурил Андрей.
Поселок проходили на тихом ходу, Виктор выбирал стремнину, где глубина была максимальной. На широкой излучине у окраины поселка они увидели два деревянных сруба, стоящих в воде у противоположных берегов.
– Это называется быки, – упреждая наш вопрос, сказал Виктор. – В этих краях издавна так мосты ставили. В период засухи и мелководья рубили срубы из лиственницы и ставили их на расстоянии 15 – 20 метров друг от друга. Срубы изнутри заполнялись крупными булыжниками и камнями. Затем на них сверху крепили длинные стволы деревьев, делали настил и мост готов. Если во время весеннего половодья снесет продольные лесины, то быки останутся на месте. Ремонт моста уже не займет много сил и времени.
– Мудро сделано, – задумчиво произнес Чиж, оборачиваясь на удаляющиеся срубы.
– В мае этого года мост вновь снесло, а поселковые мужики так и не собрались новый изладить. Вот уж бабы-то их достали. Им на другой берег надо по грибы да ягоды ходить. Мужики столько от них наслушались, что и сами не рады. Ну ничего, договорились, скоро изладят.
Первая часть пути прошла нормально, в рабочем режиме. Длинные плесы со спокойным течением сменялись короткими перекатами. Сильный мотор успешно преодолевал встречное течение. Виктор, как опытный рулевой, уверенно огибал отдельные валуны, разбросанные по течению реки, выбирал оптимальные места на перекатах. Чем выше поднимались на север, тем живописнее становились берега Лозьвы. Низкие берега, поросшие высокими деревьями, сменялись скальными выходами породы. Отдельные скалы прямо от берега отвесно поднимались на высоту пятиэтажного здания и гордо стояли в своей незыблемости. По уральской традиции каждый камень имел свое название: Черный, Кедровый, Семь братьев.
– Красота-то, какая, – залюбовался Чиж, оглядывая берега, – как такое чудо создала матушка природа.
– Это чудо называется геофизические процессы, – отозвался Андрей. – Рельеф Уральских гор начал формироваться 250 миллионов лет назад. На древнем кристаллическом фундаменте платформы плескалось Пермское море. Оно было сравнительно неглубокое, хорошо прогревалось, поэтому, активно развивались растения и животные. В результате поднятия земной коры и вулканических процессов из останков флоры – фауны, перемешанных с горными породами образовались полезные ископаемые, которыми богат Урал. И ландшафт соответственно.
Через четыре часа хода, Виктор причалил к небольшой поляне, окруженной высокими елями, часть из которых была повалена когда-то разыгравшейся непогодой.
– Здесь привал сделаем, – объяснил он, – четыре года назад в этих местах ураган прошел, дров навалом. Наши рыбаки тут частенько останавливаются, место удобное, рядом омуты рыбные и небольшой перекат. Располагайтесь, мужики.
Утреннего завтрака у туристов по известным причинам не было, поэтому дважды просить не пришлось. Быстро развели костер на месте старого кострища, тем более, рядом располагались два срубленных бревна под лавки и объемный плоский камень под импровизированный стол. Нарезали хлеб, открыли пару банок тушенки. Вода в котелке при обилии сухих дров закипела быстро, щедрая пригоршня чайной заварки завершила приготовление трапезы.
Подкрепившись завтраком, который объединился с обедом, друзья распрямили спины, слегка откинулись назад и с удовольствием закурили «Приму».
– Ну-ка, Владимир Юрьевич, поддержи, – сказал Гриша, обернувшись на Чижа, – Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог.
– Он немочь на Урал отправил, а сам за девками убег, – после паузы на раздумье закончил приятель.
– Складно у вас получается, – восхитился Сема.
– Этот прикол у нас еще со школы, – пояснил Гриша, – один говорит первую фразу из классического стихотворения, другой ее заканчивает. Обычно втроем делали с Юрой Агеевым. У него отличная память и чувство ритма в поэзии. Серьезных вещей не писали, но повеселить одноклассников запросто.
– А помнишь, однажды поэму втроем написали про столетнюю войну между киргизами и узбеками, я даже начало помню:
И голоса разум уснул в воинственном кличе собак,
Кишлак идет на аул, аул идет на кишлак.
– Точно, Володя, писали ее отдельными сюжетами, потом делали связки, интересно сохранилась ли она?
– А где теперь ваш друг Агеев? – спросил Сема
– В Сибирь уехал счастье искать вместе с бродягой Серегой Мусихиным. Это еще один наш хороший товарищ, который родился в Кировской области, затем жил в Кузбассе. После школы тусовался в Евпатории, работал грузчиком в порту Игарка, затем переехал в город Чайковский, а сейчас они в Кемерово, поступают в местный университет.
– Насчет Сереги не знаю, а Юрка свое счастье там найти должен, – поделился своим мнением Андрей.
– Юрка точно найдет, – подтвердил Чиж.
– Виктор, сколько нам еще до места идти? – спросил Сема.
– До условного места осталось километров пятнадцать. Если пойдем с той же скоростью, то часа два будет, однако сомневаюсь, что вторая часть пути пройдет также гладко. В верховьях и русло сужается, и воды поменьше.
– Тогда вперед, время дорого.
После чая и бутербродов посуду мыть не понадобилось, поэтому быстро завязав рюкзаки и закинув их в лодку, экспедиция двинулась дальше.
Лихо не заставило себя долго ждать. Через полчаса водную артерию преградил завал из бревен. Вначале видимо упала высокая лиственница, с подмытого ливнями берега. Она перегородила русло реки, затем с верховьев приплыли более мелкие деревья и переплелись с основной преградой. Река с шумом хлестала сквозь бревна и перекатывалась по верху.
– Да, – задумчиво произнес Виктор, оглядывая препятствие. – Здесь работы часа на три будет.
– Давайте проще сделаем, – сказал хитромудрый Чиж. – Просто перенесем лодку, мотор и рюкзаки по берегу. Дел-то всего минут на двадцать.
– Вариант, конечно, рабочий, но мне еще возвращаться придется. Одному мне лодку по берегу не перетащить.
– Меньше слов – больше дела, – подытожил Андрей.
Семен стал распаковывать рюкзак, где у него изогнутой буквой «П» ждала своего часа двуручная пила.
– Вот это дело, – одобрительно удивился Виктор.
Где по колено, где по пояс в студеной воде, текущей из родников и снежников уральского хребта, одни с пилой, другие с туристическими топориками активно приступили к разбору завала. Температура воды не позволяла работать больше пяти минут. Выходили на берег, судорожно растирали онемевшие конечности и вновь – кто рубить, кто пилить, кто на берегу курить. За два часа дело было завершено. Уставшие, замерзшие, но весьма довольные собой, они загрузились и продолжили маршрут. Видимо, увидев их решительность и упорство, река больше не стала ставить препоны дальнейшему продвижению.
День клонился к завершению, когда они пристали к удобному плесу правого берега Лозьвы, где им предстояло разбивать лагерь для ночлега. Не сговариваясь, сразу одни взялись за установку палатки, другие за костер и приготовление ужина. Виктор стоял рядом, курил и смотрел на процесс.
– Дружно получается, – сказал он, – поэтому, думаю и путешествие пройдет нормально. Я с вами переночую, наутро обратно пойду.
– Без проблем, скоротаем вечерок за дружеской беседой, – откликнулся Григорий.
– Сегодня на ужин будет пшенная каша с растительным маслом, – объявил Сема, разворачивая мешочек с крупами.
– А почему не с тушенкой? – недовольно спросил Чиж.
– С фуенкой, – отрезал Андрей. – Маршрут долгий, экономить надо.
– Ладно, Володя, не переживай, – примирительно сказал Виктор. – Литр водки, который вы мне должны за перевоз, ставьте на общий стол.
– Вот это я понимаю, вот это человек! – восхитился Чиж.
Сказано – сделано. Водка, каша, дружеское общение с великолепным видом на быструю речку и отдаленные сопки. Григорий расчехлил гитару, пели любимые туристские песни. Много ли надо для счастья, когда ты молод.
Иллюстрации Ольга Кривилева
Литературный редактор Татьяна Иванова
Технический редактор Вадим Глоба