Пролог
Толковый словарь Кафары
АБАДДОН, имя собств. Советник дьявола в Аду, а также непосредственный руководитель Мистера Дуда. Крайне неприятная сущность, которая носит с собой клетку с саранчой, а также разводит вредителей на территории адского заповедника.
АУ, нескл., м. р. Древний город на северо-востоке планеты. Столица и центр торговли континента Атлантов. Находится под управлением эльфийской расы.
ВРЕМЕРЫ, мн. ч. То же самое, что ЧАСЫ. Имеют два циферблата, так как исчисление ведется от мгновения восхода двух звезд: Гри и Райз.
ГВИН АП НУДД, имя собств. Великий жнец и охотник, сын бога Нудда и властитель потустороннего мира, Смерть. Цель жизни – сбор душ для Всесоздателя. В подчинении имеет не один десяток оборотней, которые разбрелись по всем мирам и набирают божественные искры, чтобы передать властителю. Может перевоплощаться в белого волка и вести за собой стаю Анонна.
ГНОМ, - ы, м. р. Карлики, дворфы, потомки Ивальди, родом с планеты Свартальфахейм. Талантливые кузнецы и любители сокровищ. Переселились на Кафару (Кафарисму) десять тысяч лет назад и основали два королевства: горное и полевое. Они первые из иноземцев, кто познакомился с последними драконами и пытался помочь умирающему племени выжить. За это гномы получили благосклонность Ящеров, а также золото и стойкое к колдовству сердце.
ГНОМЕССА, - ы, ж. р. Представитель женского пола у гномов.
ГРИ, нескл., ж. р. Звезда из двойной звездной системы «Райз-Гри», вокруг которой вращается планета Кафара. Желтый карлик.
ДАРМОЕД, - ы, м. р. Род насекомышей семейства пластинчатоусых. Питаются медом. Гнусные вредители и зануды.
ДЕНДРОН, - ы, м. р. 1. Крупнейшее по численности население Великого Древа из рода фей. Занимало территорию от макушки тысячелетнего дерева до нижнего яруса ветвей. После прихода Дуда цивилизация пришла в упадок.
2. Представитель народа Великого Древа, слуга правительницы Дендрон Деки.
ДРЕВНЕКХУЗДУЛЬСКИЙ, - ие, м. р. Язык гномов до переселения на Кафару. Используется только в песнях, былинах, сказаниях. Сохранился и передается в устной форме от одного поколения к другому много тысяч лет.
ДУД, имя собств. Жнец, пожиратель душ, колдун из ада. Смерть. Был создан дьяволом в противовес жнецу Всесоздателя, чтобы собирать души и передавать их адскому властелину. Имеет возможность пожирать часть душ, чтобы существовать самому. Находится в подчинении у демона Абаддона.
КАИРИК, - и, м. р. 1. То же самое, что зеркало у людей.
2. Глянцевая часть камня, который добывают на Кафаре, дающая отражение предметов и существ перед ней.
КУТАЛЬ, - и, м. р. То же самое, что ложка на Земле.
МЕФРАУ, нескл., ж. р. Госпожа. Слово земного происхождения, возникло в Нидерландах. Обращение к существу женского пола с подросткового возраста до глубокой старости у фей.
НАПОЯСНИК, - и, м. р. Традиционная часть наряда фей. Широкая полоска ткани поверх юбки или штанов, закрепленная тесемкой или пуговицей. По правилам этикета должна прикрывать нижние одежды. Обязательный элемент напоясника – большой передний карман.
НАСЕКОМЫШ, -и, м. р. Класс беспозвоночных членистоногих животных. То же самое, что НАСЕКОМОЕ. На Кафаре встречается бесчисленное количество насекомышей с хитиновой броней, развитым мозгом и отличным чувством юмора.
НЕПЕНФ, только ед. ч., м. р. То же самое, что Непент, Непентес. Трава забвения, антидепрессант, наркотик. Уникальное травянистое растение с резными остроконечными листьями и круглым ярко-желтым плодом. Болтливый, непредсказуемый и в меру мудрый представитель живой флоры Кафары.
ПОБИТОК, - и, м. р. То же самое, что на Земле молоток.
ПОТАТ, - ы, м. р. Клубень травянистого растения из рода Чебураш. По вкусу, цвету и запаху напоминает картофель с планеты Земля.
РАЙЗ, нескл., ж. р. Звезда из двойной звездной системы «Райз-Гри», вокруг которой вращается планета Кафара. Красный гигант.
СМОРОДЯШНИК, - и, м. р. Кустарниковое растение семейства Крыжовниковые. В ночное время суток дает сладкие плоды, похожие на земную смородину, а после восхода Гри отбрасывает съедобные ягоды и наращивает ложные ядовитые клюквины. Кустарник опасен своей непредсказуемостью.
СОЮШНИК, - и, м. р. Травянистое растение с иголками вместо листьев и пятью оттопыренными чашелистиками без лепестков. Обидчивая и капризная трава.
ФЕЯ, -и, ж. р. Волшебница, ведьма, дух и хранитель природы. История возникновения восходит к западноевропейским и скандинавским странам на Земле. Маленькие люди, обладающие сверхъестественными силами.
ФЭЙ, нескл. То же самое, что ФЕЯ.
ФЭЙРИ, нескл. То же самое, что ФЕЯ.
ЧАБАН, - ы, м. р. Палка для пастуха, пасущего овец полевых гномов.
ШУКАРА, -ы, ж. р. Многолетнее травянистое растение семейства Лютиковые. Имеет схожие с земным лютиком резные листья и лягушкообразные плоды темно-зеленого цвета.
ЭЛИЗИУМ, -ы, м. р. Рай, место вечного блаженства для безгрешных душ.
Глава 1
- Гиги, осторожней! Смотри вперед! – отец приподнялся, крепко ухватившись за щетину на холке Жужжи.
- Да, пап, помню. Не переживай. Я уже взрослая,- улыбнулась миниатюрная фэй.
Пчела под ней недовольно поерзала. Впереди показалась бурая кувшинка, куда компаньонки собирались приземлиться. Пушистая напряглась.
Юной Жужжаке приходилось непросто: мало того, что недавно научилась летать, так сегодня впервые оседлали. Подстраиваться под наездницу оказалось делом сложным и унизительным.
- Давай, подруга. Не подведи, - нежно погладив спинку, мысленно передала Гигия.
- Летим, снижаемся и хлоп! Стоять, - еще раз повторила задачу пчела.
Гиг кивнула и сильнее сжала колени вокруг теплых боков.
Напарницы понимали друг друга даже тогда, когда не произносили слова вслух. Общаться мыслями для народа Великого Древа и летающих насекомышей было делом обычным. Более того, феи не знали, как звучат их мысли.
Пчела неспешно подлетела к цветку и села, аккуратно расправив хитиновые лапки. Она очень старалась, чтобы посадка оказалась мягкой для обеих участниц. Напарницы выдохнули.
Гигия скатилась на желтый ковер из пыльцы, чихнула и осмотрелась. Перед ней расстилались изумрудные поля растительности с цветами и спелыми плодами шукары обыкновенной, союшника, лаванды поперечной. Высоко над головой разливался свет Гри, а на горизонте виднелись пики длиннохвойного соснового леса. До чащобы молодая путешественница не добиралась, но слышала, что за ним живут хамоватые гномы, умные эльфы и демоны со скверным воспитанием.
- Хватит мух считать, набирай нектар и полетели дальше.
Микрос пригрозил пальцем замечтавшейся девочке, пока его Жужжа ругалась с фиалкой. Последняя ни в какую не хотела делиться сладкими припасами. Отговоркой стала история любви к Жажжеле, боевом шмеле повелительницы Деки, с которой они якобы договорились встретиться сегодня на рассвете. В итоге оскорбленная Жужжа фыркнула: «Жужж!» - и полетела дальше.
Не успела Гиги наполнить нектаром первый сосуд, как услышала гудение нескольких насекомышей за спиной. Повернувшись, она увидела защитников Матери Деки и Никодима на боевых пчелках. Они приближались к ее цветку.
Молодой мастер ульев был явно напуган: золотистая кожа потускнела, глаза растерянно блуждали. Воин, на пчеле которого он сидел, тихо кашлянул:
«Мефрау Гиги, едем в поселение. Там творится нечто странное и смертельное. Мы собираем наездников для подмоги. Вот жених напросился, испугался за вас,» - он с укоризной взглянул на Никодима.
Юная фэй подняла взгляд и ахнула. Над головой в кроне Великого древа клубился сизый дым.
Гиги наспех закрыла глиняный бутыль и взобралась по крылу на спинку Жужжаке. Чтобы не тратить драгоценное время, девушка прижалась к подруге и без предупреждения рванула навстречу туману. Защитник еле успел отскочить, а его полосатый пегас злобно запищал на родственницу, когда та промчалась мимо.
Со всех сторон потянулись дорожки пчелиного роя, маленький народец летел спасать близких, Древо и Дендрон Деку. Кто-то плакал, уткнувшись лицом в пушистого друга, кто-то с любопытством наблюдал, как пропадают из вида последние смотровые башни. Гигия в нетерпении похлестывала травяной былинкой пчелиного коня. Она бесстрашно мчалась на помощь родным. Когда последняя ветка погрузилась в дымку, фэй спикировала на площадку собирателей нектара, накрыла помощницу своей накидкой и спрыгнула.
Вокруг царила тишина, лишь изредка доносилось тиканье времеров головного замка.
Аромат жженного табака, листьев Непенфа и чего-то горького ударил в нос. Рассудок Гиги стал медленно засыпать, а силы враз иссякли. Схватившись за последнюю, самую главную мысль, девочка побежала к дуплу, в котором находилась лестница на нижние ветви.
Ступени, ступени, снова ступени. Кое-где в проемах попадались сонные фэй. Они брели вниз, спотыкаясь и еле волоча ноги. Самые слабые не могли передвигаться и вяло сидели на холодных камнях. Кожные покровы волшебных существ посерели и больше не светились.
Массивные галечные уступы довели собирательницу нектара до нижнего яруса. На краю ветки, куда она бежала, располагалось невысокое здание. Восемнадцать лет дом, из перемолотых листьев бузины и песка, был родным для семьи Дэндрон.
Кашляя и пошатываясь, Гигия открыла дверь.
- Мама, - позвала она.
Тишина.
-Тоня! - из последних сил обратилась Гиги к старшей сестре.
Худенькое тельце подростка лежало на столе, ноги были подогнуты к животу. Ресницы Тони затрепетали, и она открыла прекрасные голубые глаза. Несколько мгновений девушка пыталась сосредоточиться, присматриваясь к незнакомке. Память вернулась, и фэй вскочила. Серебристая кожа вновь засветилась.
- Туман, Гиги. Он - смертелен. Беги отсюда.
Младшая фэй отрицательно покачала головой. Тоня поняла, что сестра настроена категорично и смерть ее не страшит, поэтому не стала препираться, а кивнула. Она обещала найти Агру. Гиги же предстояло отыскать остальных членов семьи.
Долго разыскивать не пришлось. За комодом из нефритового осколка спряталась маленькая Галена. Крошке только исполнилось три лета, полупрозрачное тельце с тоненькими конечностями еще не набрало сил, волшебная пыльца только начала приставать к кожным покровам, поэтому сил ребенку хватало лишь на медовую настойку и сон. Галена, услышав шорох, открыла глазки, потерла правый кулачком и начала кашлять. Приступы были короткими, но сильными.
Завернув маленькую фэй в скатерть, Гигия обвязала сверток вокруг шеи и грудной клетки, а затем вышла из дома. На ближайшем листе сидела Элена и обмахивалась веером. По виду нельзя было определить, насколько тяжелы раны девушки. Невозмутимая сестра поднялась с прохладной поверхности зелени и проследовала мимо. По пути она недовольно спросила, где шлялась нектароноска и почему так долго не приходила их спасать.
Ответить Гигия не решилась, а Галена скривила мордочку в сторону старших. О злобном языке Элены знали не только в поселении, но и за пределами. Птахи делали вид, что спят, пчелы испуганно разлетались, когда оливковокожая фейка поднималась на площадь Великого Древа.
Девушки вышли на центральную площадь, когда едва различимый свет Гри сменился на алые отблески Райз. На гранитной площадке столпилось невообразимое количество фей. Сизые, золотые, лазурные - они походили друг на друга, как две капли росы. Цвет в мире маленьких волшебниц померк, серая дымка превратила счастливый народ тысячелетнего дерева в одинаковых безжизненных статуй.
Пчел среди феек осталось мало. Некоторые падали замертво еще при подлете, остальные задыхались в тумане так быстро, что не успевали вывезти ни одного пострадавшего. Дендроны оказались в ловушке. Испуг нарастал.
Вдруг феи услышали крик. И не простой, который часто звучал, когда плакал ребенок или кто-то нечаянно попадал побитком по пальцу, а настоящий, уловимый ушами. Все повернулись в сторону башни. На выступе над времерами стояла Дендрон Дека.
Белокожая повелительница обезумела: алые радужки глаз превратились в черные блюдца, а на щеке кровоточила глубокая ссадина. Она смотрела и не видела, говорила, но никто ее не понимал. Из раны на шее лилась синяя кровь племени Дендрон.
Подданные в ужасе встрепенулись.
За Декой из ближайшего окна потянулась рука. Кто-то самоотверженно пытался спасти обезумевшую повелительницу. Приглядевшись, Гигия узнала мать. Невысокая, худенькая мефрау протягивала ладони к Деке, которая была в два раза выше и крупнее. Как только пальцы Агры коснулись предплечья, Матерь качнулась, оттолкнула протянутую руку и прыгнула.
Куда приземлилось тело, Гигия не видела, обзор закрыли фэйи, стоящие впереди. Но в следующее мгновение времеры остановились, а защитники Матери, лучшие воины сказочного народа, рассыпались пеплом.
Народ закричал и стал в панике метаться. Без повелительницы сила фей убывала на глазах.
Гигии было не до сантиментов. Она помчалась к башне, где, сквозь сгущающийся туман, увидела маму и Тоню. Пара спускалась во внутренний дворик замка.
Подлетев к феям, молодая наездница обняла обеих и прижалась. В скатерти на груди всхлипнула Галена. Бледная Агра потянулась к малышке, но тонкие руки безвольно опустились. Она застонала. Девочки бережно положили мать на мягкий древесный мох и сели. Дыхание пожилой фэй стало настолько слабым, что почти не слышалось, а голубые, как у Тони, глаза потускнели.
Тоня погладила несравнимо прекрасную Агриетту по щеке и позвала.?
Мать улыбнулась и перестала дышать.
Три сестры закричали от ужаса. Они не верили, не могли поверить, что мамы нет. А, когда душа тонкой струйкой нежно-голубого света покинула тело, девочки легли рядом и стали горько плакать. Только сильная Гигия встала и отряхнулась. Боль она переживет после, когда родные будут в безопасности.
- Пора, - скомандовала практичная фэй и пошла к верной Жужжаке.
В пути Гиги видела много интересного: как отец улепетывал с драгоценными камнями на еле живой Жужже, как сумасшедший парень спускался вниз по стволу вечного древа, а юные мефрау собирали пепел женихов-защитников. Но самым занимательным приключением стали голоса. Первый возник из ниоткуда и разлетелся эхом над полем, лесом, а, может, и всей Вселенной.
Голос сказал: «Дуд, я знаю, где ты. Оставь духов дерева. Их время не пришло».
На что второй, низкий и глубокий, ответил: «Я – есть, а значит, буду есть. Поймай меня, всезнающий бог. Или слабо?»
Настала тишина.
Недолго думая, фея позвала Жужжаку. Медлительная, но вполне здоровая, благодаря влажной простыне, пчела приблизилась к хозяйке, в полете поймала ее за руку и помогла взобраться.
Пара взмыла в небо к чистому воздуху и свободе. Когда туман рассеялся, они увидели, что под Великим Древом, с обратной стороны от поселения, сидит косматое существо огромных размеров и курит трубку. Гигия сразу узнала предмет, так как такую же трубку курил дядюшка Пав, пока жена не запретила носить в дом листья Непенфа и раскуривать их по вечерам. Только эта блестящая штука была массивней и страшнее. Изогнутый мундштук оканчивался черной головой с вырезанным из дерева лицом. Перекошенная физиономия выражала боль и отчаянье, а изо рта шел густой дым. Сизо-черные клубы уносило на ветви, где они оседали, поглотив мирное поселение фей.
- Гигия, ты здесь? Мы никак не можем пробиться сквозь туман. И к чудищу не подлетишь, словно его оберегают.
Никодим летел навстречу невесте, трясясь от страха. Это был его первый самостоятельный полет на такой высоте. Нервы пошаливали, но выхода не оставалось.
- Где защитник? – уточнила дочь Агры.
- Умер.
- Так значит это он виноват? Колдун с трубкой?
Парень кивнул.
- Где твоя семья? - ошарашенно спросил он и воззрел по сторонам.
- В тумане. Накинь на спину насекомыша платок, и полетели. Так у нас будет время спасти как можно больше дендронов.
Молодой строитель согласился и передал напарнику, который поднялся вместе с ним, план спасения.
Наездники влетели в туман, а через пару мгновений на цветы вокруг древа стали прибывать первые пострадавшие. Отряд фэй с помощниками-пчелами и сойками бросились спасать выживших и уносить маленьких волшебников подальше от врага, а цветы бережно укрывали их, поили и успокаивали.
Вскоре Великое древо опустело. На площади перед башней Матери остался пепел, вещи, которые побросали переселенцы, и живое семя цветущей лианы на месте падения властительницы Деки.
- Спасибо, сестра, - сказала Тоня, целуя в щеку Гиги.
- Мы остались одни и даже не знаем, кто на нас напал. Разве справедливо оставлять преступника безнаказанным? – резко ответила на ласку младшая.
- Нет. Но что мы можем?
- Мы обязаны узнать, кто это, - безапелляционно заявила Гигия.
- Полетим за ним?
- Да, полетим. Я слышала, как колдун говорил с другим, и тот назвал его Дудом.
- Хм. Не слышала о таком. Берем Жужжаку, и в путь.
- Ой, как обычно. Все вам надо! - Элена поморщилась и отошла подальше: Маму не вернуть. А наша обязанность - выжить. Заканчивайте треп, берите Галу и пойдем к ручью. Там безопасно, и водятся прекрасные кувшинки.
Тоня и Гигия по очереди поцеловали макушку Галы и, пропустив мимо ушей слова ворчливой родственницы, устремились в стойло.
Никодим ждал девушек у Жужжаки. Как только они подошли, юный фэй вытащил из кармана костяной нож Микроса и передал старшей Тоне. Серебристая Гиг промолчала. Пусть родные думают, что он герой и погиб, как настоящий фэй, позор не к лицу добропорядочным волшебницам.
Троица поднялась на пчелу и, как только толстенькая полосатая подружка была готова, взмыла в небеса.
Тени от растений стали длиннее. Древо почернело под гнетом заката Райз. Прохлада окутала феек, отчего те поежились и теснее прижались маленькими телами.
Колдун Дуд уже поднялся и стоял у дерева, отряхивая черную теплую рубаху, когда дрессированная пчела добралась до него. Фэй внимательно оглядели преступника. Они не знали, что рубаха в мире, откуда он прибыл, называется пальто, и тем более не ведали о шерсти, но балахон произвел неизгладимое впечатление. На мгновение крохи позавидовали колдуну.
Убийца проследовал мимо пчелы, с ухмылкой кинул взгляд на фей, но разделываться с букашками не стал. На сегодня трапеза была окончена. Впереди ожидал утомительный путь до города. Дуд вышел на тропу, по которой нередко ходили гномы с повозками и зашагал в сторону соснового леса.
Преследователи до темноты сопровождали убийцу, но, когда непроглядная тьма накрыла купол неба, путники засобирались в обратный путь. Одна Тоня осталась недовольна. Пока Ник с подругой дремали на брюшке Жужжаки, старшая фея попросила пчелу подлететь как можно ближе к врагу, выхватила из кармана напоясника кинжал и прыгнула на Дуда.
Мстительница надеялась пронзить глазное яблоко преступника и, если повезет, ослепить незваного гостя, но просчиталась. Поймав малышку в полете, мистер из другой вселенной швырнул Тоню с такой силой, что та превратилась в пепел, едва коснувшись почвы.
Наездница Гигия очнулась, когда Жужжака со свистом мчалась вниз, чтобы успеть на выручку сестре напарницы. Только спасение обернулось крахом. Компания мстителей лишилась чувств еще до столкновения.
Дуд рассмеялся, втянул в легкие чистый воздух Кафары и последнюю на сегодня душу - Тони.
Глава 2
Уважаемый читатель, прежде чем мы вновь окунемся в увлекательную историю племени Дэндрон, позволь рассказать о мире, в котором они обитают.
Планета Кафарисма, или Кафара, как непринужденно называют ее местные, вращается вокруг двойной звезды больше миллиона лет. Она гораздо меньше Земли и мчится по орбите вдвое быстрее. Так годовалому ребенку в день рождения на планете фей исполнилось бы два, а моложавый пенсионер неожиданно для себя и окружающих превратился бы в долгожителя.
Климат Кафары просто замечательный! Теплые грозы и свет от двух солнц заставляют планету цвести по четыре раза за год. Какой только флоры не рождает благодатная почва: от неприметных грибов синюшек до рослых баобабов с Эверест.
Удивительное место не просто цветет и радует глаз зеленью, оно заставляет зеленое сообщество оживать. Болтливые создания смеются, плачут, сочиняют стихи, развлекают путников местными байками. Но, несмотря на жизнерадостность, в любви им часто не везет.
Наивные побеги находят пару на противоположном конце луга, потом страдают от неразделенных чувств или расстояния. Если бы не пчелы, колибри и мушки, не быть буйному цветению на планетке Кафаре. Именно они решают судьбу подопечных, а те в благодарность кормят насекомышей сладким нектаром собственного приготовления. «Чем слаще блюдо, тем удачнее замужество» - частенько повторяют поговорку старожилы изумрудных долин, подмигивая молодняку.
Среди коренастых жителей есть и смельчаки. Они готовы пересечь полмира ради приключений и славы. К таким относится Непенф.
Зеленый куст с головой, похожей на желтый томат, растет на планете со времен упадка царства аборигенов Кафары, и появился он из оживляющей крови последних драконов Вселенной Живой Материи.
Крохотный несмышленыш сразу завоевал доверие древних ящеров и попросился с ними в путешествие. Мудрые гиганты бережно выкопали побег, положили в небьющийся сосуд вместе с другими зелеными товарищами и доставили на Ги, планету красивую, но жаркую. Поначалу трава забвения грустила в одиночестве на берегу Адриатического моря, но через пару лет ее нашел Одиссей. Молодой моряк и веселый Непенф сдружились, а после человек забрал друга к себе на Итаку.
Больше тысячи лет прожил куст на Земле, пока последний дракон не вернул его обратно. Опытный и красноречивый, стал томатоголовый образцом героя для романтичных собратьев. Ну, или так ему казалось.
Вместе с Непенфом во Вселенную Живой Материи прибыли крохотные существа со светящейся кожей и умением исполнять желания. Они совершенно случайно задремали под листьями весельчака, когда некто большой и величественный грубо запихал их в кувшин и перенес на сказочную Кафару.
С тех пор фэйки с Британских островов стали жить и процветать в укромных уголках планеты драконов, а новые волшебницы принялись появляться перед самым восходом Гри из живительной росы, в которой растворились лужи крови погибшей цивилизации. Драконья сила теперь давала жизнь не только цветам и деревьям, но и чародейкам с Земли.
Как только последний дракон пропал с Кафары и благодатная земля осталась без хозяина, ее заселили уроженцы ближайших миров. Эльфы, гномы, демоны, водяные толпами мигрировали на безопасные континенты и океаны. Началось строительство полисов, крепостей, летучих мадин. И все бы хорошо, только живую флору с феями оттеснили в самые неблагополучные районы.
Крылатые волшебницы, мхи и папоротники, будучи самыми сильными и беспощадными, отвоевали предгорья скал. Крупные, мстительные духи леса договорились править в непролазных чащах на экваторе, а дружелюбным сорванцам древодухам не оставалось ничего иного, как превратиться в защитников многовековых дубов, валенций и секвой.
Племя Дендрон с королевой Декой основали королевство на тысячелетнем дубе и стали именовать могучее растение Великим Древом. С тех пор утекло немало драконьей воды, а крошки с Земли превратились в детей Кафары.
Каждое лето в один и тот же день феи праздновали День Дендрождения.
Сегодняшнее утро не было исключением. На восходе Гри, ровно в середине летнего цикла, Дека с защитниками и народом встречала новые души.
Семья Микроса также ожидала пополнения. Они поднялись перед рассветом, взволнованные и довольные, чтобы приготовить традиционный праздничный обед, нарядиться и припудрить носики измельченной пыльцой.
Тоня, разлив нектар по чашам, принялась щекотать годовалую Галу, отчего та безудержно захохотала. Элена, как всегда, закапризничала и начала жаловаться на Гиги, которая уволокла последнюю пудру к подруге. Сестры долго спорили, пока Гигия не призналась, что порошок помог ей в избавлении от дармоеда. Злобный жук напал на соты, чтобы поживиться медом, а они с Никодимом запудрили морду насекомыша, отчего тот расчихался и свалился с ветки.
Феи ободряюще улыбнулись Гигии и стали одеваться. Элену никто не поддержал.
Агра достала из сундука наряды и разложила перед девочками. Одежда была простой, но очень аккуратной: белые хлопковые рубашки, связанные из нитей мягкого хлопчатника, и синие шорты из шелкового ветреника. На них лежали разноцветные напоясники с карманами и самоцветами.
Нежно погладив Галену по щечке, мать скомандовала: «Осталось совсем немного, девочки. Быстренько разбираем одежку и собираемся. Скоро вы встретитесь с настоящим чудом!»
Сестры засуетились, схватили блузки и принялись торопливо натягивать праздничные одеяния перед глянцем каирика. Они то и дело подмигивали и корчили мордашки друг другу, пока Агра снисходительно улыбалась их шалостям. Одна лишь ответственная Галена сосредоточенно пыхтела, когда мама завязывала на ней шортики.
Макросу надоела беготня, и он отпросился у жены к Жужже. Менять мужчине-фэй традиционный костюм не дозволялось, а смотреть за мелькающими, как мухи, девчонками было делом утомительным.
Гигия облачилась быстрее всех. Она помогла маме зашнуровать пояс и с упоением наблюдала, как остальные сестренки завивают длинные ресницы и моют живительной влагой лысые головки, чтобы кожа на них светилась ярче, чем обычно.
Результат оказался неожиданным. Скромная и нежная Тоня, словно лучик белой звезды, затмила светом и красотой остальных, а оливковокожая, как папа, Галена горела вечерним светлячком. Ее слабые пульсации еле пробивались сквозь тонкую кожу. Элена, в отличие от старшей и младшей в роду, светилась слабо. Серая кожа, наследие мамы, почти не источала волшебства, но боевой характер и высокий рост давали преимущества среди маленьких тихонь.
«Какие они чудесные и добрые, и милые, и самые любимые!» - подумалось Гиги. Она встрепенулась, подбежала к маме с сестрами, и, заливаясь смехом счастья, обняла каждую.
Как только последние приготовления завершились, пять прелестных фей сели на прибывших военных пчел и отправились на луг семицветов.
Пролетая над полем, где Микрос и Гиги обычно собирали нектар, Элена помахала кому-то внизу. Девочки стали рассматривать цветок под ними и заметили отца, который беззаботно спал на пушистой сердцевине. Ни праздник, ни суматоха вокруг не отвлекали сборщика от любимого занятия. Мама грустно вздохнула, но промолчала. Пусть этот день наполнится хорошими воспоминаниями, ведь лучше праздника не сыскать на целом свете!
- А вот и он, - передала мысль Тоня, - наш луг.
Сквозь утренний туман стали пробиваться очертания ярких цветов с величественными лепестками на тонких ножках. Бутоны мирно покачивались в такт ветру и роняли капли росы на влажную почву.
«Дзынь-дзынь» - зазвенела тишина.
- Да, это он,- подтвердила Агра и попросила пчелу приземлиться поближе к соплеменникам.
На одном из самых крупных лепестков, в центре буйно растущих цветков, стояла Дека в окружении свиты. Высокая и белолицая, в тонких прозрачных одеждах, предводительница Дендрон олицетворяла все силы природы: их незыблемость и ранимость, могущество и беспомощность перед врагом.
Прибывшее племя поклонилось госпоже. Она в ответ ласково улыбнулась, как мать улыбается неразумному младенцу, и присела на край лепестка.
До рассвета оставалось совсем немного.
Агра и девочки тоже присели, взявшись за руки.
Вдруг горизонт стал розоветь, вдалеке послышался гомон ласточек. Бутоны семицветов раскрасились в радужную палитру. Утро начало вступать в свои права.
- Пусть ангел славного рода Дендрон благоволит нам и каждая семья получит продолжение. Пусть будем мы достойны милостей, готовы к трудностям. Пойте песнь фэйри, дети!
Голос Дендрон Деки пронзил ума маленьких фей. Слова, произносимые ей, добрались до каждого сердца, и племя в унисон затянуло древнейшую песнь, которой их научили предки всего сущего, древние драконы с Земли.
Когда Гри медленно встало из-за горизонта, слова закончились. Песня дендрождения прервалась и, вслед за этим, центральные бутончики ближайших цветов принялись распускаться. Тугие изумрудные шарики раскрылись, явив взору жемчужные капли.
Крупинки источали едва уловимое сияние и словно призывали дотронуться до них.
Фэй не двинулись.
С небес тонкими струйками света потекла энергия жизни, стала распадаться на сотни крошечных душ, которые устремились к перламутровой росе.
Гигия с изумлением и восторгом наблюдала, как еле различимые глазом существа взялись вселяться в жемчужины. Ничего более прекрасного девочка не видела.
К цветку, на котором стояла семья Гиг, тоже подлетела душа. Она, крутясь и покачиваясь, спланировала в каплю и застыла.
- Огогошеньки,- прошептала Галена и утихла.
Капелька зашевелилась. Внутри нее проявились первые черты феи: голова с острыми ушками и огромными глазами, тонкие ножки и ручки, серебристая кожа. На свет появлялся новорожденный фей и братик четырем сестрам.
Семья радостно захлопала, начала поздравлять друг друга, а Агриетта даже расплакалась.
Внезапно лучи Гри пропали, гигантская тень легла на луг. Лепестки семицветов испугались и стали быстро сворачиваться. Агра, смахнув слезу, кинулась к центру бутона, чтобы уберечь младенца.
Не успела мама фея сделать и пары шагов, как нечто огромное толкнуло ее, других волшебников и цветы в округе так, что живые капли выскользнули из колыбелей и покатились по лепесткам вниз, к земле.
Гигия слетела с цветка первой. Она больно ударилась головой о булыжник, почти потеряла сознание, но успела заметить падение капель. Мир кружился и трясся, во рту появился вкус крови. И, все же девочка встала.
Подпрыгнув на камне, юная фэй подняла руки и попыталась поймать братика.
«Спаси, спаси меня»,- послышалось Гиг. Она вытянулась в струнку и раскрыла объятия для жемчужины. Еще немного, совсем чуть-чуть и они пойдут домой. Как же будет хорошо. Только сейчас надо сделать все правильно.
Капля приблизилась и с шумом разбилась о руки спасительницы. Мокрая и тяжелая, она была абсолютно пустой.
По щекам Гигии потекли горячие струйки, которыми оказалась не роса, а ее собственные слезы.
- Ой, простите,- услышала фэй низкий, грудной голос вдалеке, - не заметил.
Глава 3
Райз медленно опускалась за горизонт, когда Гигия открыла глаза. Воспоминания о гибели братика медленно сползли на дно сознания, и реальность, словно бурный поток, захватила девушку.
Рядом лежал Никодим. На худеньком плече юноши зияла рваная рана. Из нее струйкой текла алая жидкость.
“Что это?”- подумала девушка. Она никогда не встречалась с кровью такого цвета, поэтому понюхала ее и даже попробовала на вкус.
- Фу, - поморщилась фэй и сплюнула соленую влагу.
За парнем кто-то зашевелился. Гиг насторожилась, но выдохнула, когда опознала неизвестную. В травке уютно примостилась и пожужживала пушистая напарница Жужжака.
Парень пару раз чихнул и открыл глаза.
- Привет, - тихо прошептал он.
- Привет, - ответила Гиг и подпрыгнула от удивления.
Они говорили! Произносили слова, как гномы и эльфы. Язык, конечно, немного заплетался, но понять речь друг друга, они все же могли.
- Гиг, ты тоже нас слышишь? – с удивлением спросил фэй и почесал затылок. Глаза его округлились, он посмотрел на руку и с воплем раненного дармоеда вскочил на ноги.
Мало того, что ребята общались звуками, так еще на голове выросла шерсть.
- Это волосы, Никодим, - словно услышав мысли жениха, уточнила Гигия и тоже встала. Огненно-рыжие пряди с завитками на концах заплясали на легком ветерке.
Фея огляделась и ойкнула. Оказывается, феи все это время лежали на дороге, по которой частенько проезжали гномы на повозках. Запряженные ими быки так усердно топтали землю на своем пути, что та превратилась в твердый пласт. Сквозь него молодой зелени едва хватало сил, чтобы протянуть тонкие росточки и укрепиться.
Ребята осмотрелись. Вокруг тропы расстелилось золотое поле пшеницы. И если раньше оно представлялось феям непроходимым лабиринтом громадных стеблей, то теперь колосья ароматного злака шелестели в ногах парочки.
- Когда мы успели так вырасти? Что произошло? – удивился Никодим.
- Дык мы жжжж упали жжж, - прожужжала пчела, протирая лапкой огромные миндалевидные глаза.
- А дальше что? – обратился парень к насекомышу, который был размером с упитанного теленка.
- Авария жжжж.
- Тоня! - вспомнила Гиги – Мы потеряли сестру! Дуд убил ее.
Сказав последние слова, девушка схватила жениха за рубашку и начала трясти. Надо было действовать, спасать сестру, а он лишь стоял и смотрел на обезумевшую от горя невесту.
- Но как спасти того, кого больше нет? – спросил Ник тихо и ласково.
- Мы найдем способ. Мы волшебники Великого Древа, а, значит, смерть нам нипочем! – закричала Гигия, схватила Жужжаку за лапку, которой та протирала усы и потащила по дороге в сторону леса.
Никодиму ничего не оставалось, как проследовать за непомерно подросшими подругами.
Отблески Райз совсем пропали, когда троица вышла из лесной чащи на опушку и зашагала в сторону деревушки гномов.
Над головой расстелилось звездное полотно мигающих звезд, которые заворачивались в виде спирали и то и дело гасли, чтобы через мгновение озарить черноту нежным сиянием и осветить низкие угрюмые дома равнинных жителей.
Деревня состояла из пары десятков одинаковых бревенчатых изб с резными створками на окнах и поленницами у левой стены. В центре поселения виднелась одинокая сторожевая башенка с костром на вершине. Видимо, полевые гномы вели жизнь более скромную, чем их горные братья, и переживать из-за набегов бандитов им не было смысла.
Озябшая от ночной прохлады Гигия подошла к ближайшей избе и постучала. Никодим приобнял ее за плечи и вежливо аозвал хозяев:
- Благородные господа гномы, не могли бы вы помочь усталым путникам и пустить нас. За ваше доброе сердце, мы отблагодарим сладким медом и славной песней.
- Да кого тут черт на рогах принес?! – закричали в ответ, затопав босыми ногами в сторону двери.
- Мы маленькие волшебники, живем за сосновым лесом. Заблудились. Пустите переночевать, - жалобно продолжил парень.
Дверь отворилась и за ней показалась упитанная дама в белом чепце с огромным носом-картошкой. Она прищурилась, внимательно оглядела незваных гостей и рассмеялась.
- Ай да молодежь, брешет и не краснеет. Какие вы феи? Будто я фей не видала.
Грузная женщина, все еще смеясь, распахнула дверь и жестом пригласила незнакомцев войти. Когда мимо проходила смущенная Жужжака, гномесса похлопала ее по спинке и подмигнула.
- Милости просим, господа. Если у вас завалялась пара, другая монет, то двери трактира «У Марты» всегда для вас открыты. Так есть они, монетки-то? – хитро добавила хозяйка.
- Н-нет, госпожа Марта, - промямлила Гигия, усаживаясь на деревянный табурет, - но мы все отработаем. Клянусь Великим Древом. У нас случилось горе, погибла сестра, и мы с женихом отправились в путь, чтобы найти преступника и вернуть Тоню к жизни. Не проходил ли мимо деревушки бородатый гигант Дуд? Быть может, вы слышали о нем?
Марта проковыляла до прилавка, на углу которого уютно разместился необъятный бочонок с пивом, налила кружку пенного и прошлась взглядом по гостям. Ребята были странные, но искренние и добродушные.
Гномоподобная девочка с рыжей копной волос смотрела не Марту прямо и открыто. В дрожащей руке она держала небольшой горшочек меда с явным намерением передать драгоценность трактирщице. Веснушчатый, тонконогий парнишка едва стоял на ногах, часто дыша и опираясь о косяк двери. Кроткая пчела-переросток стряхивала с лапок дорожную пыль и кивала подруге в знак солидарности.
- Добро. За ночлег и рассказец придется знатно поработать. Поутру наколите дровишек, сложите поленницу и приберете во дворе. А пока садитесь и слушайте.
- Благодарю, но я постою, - отозвался Никодим, не сдвинувшись с места.
- Как знаешь, - махнула пухлой рукой Марта.
- Каждое лето, - начала она, устраиваясь поудобнее, - мимо нашего поселения проходит великий злодей и ненавистник всего живого, мистер Дуд. Он ни с кем не разговаривает, не заходит в дома и не пьет местную воду. Но после того, как тень Дуда и смрад от трубки пропадает за деревьями Темного леса, во всяком дворе умирает скот. Что только не делали наши гномы, дабы избавиться от проклятого колдуна: обносили деревню частоколом, бросались в него камнями, нанимали эльфийских воинов. Все без толку.
Снова и снова возвращается мистер Дуд, чтоб насладиться душами волов и коз, а потом идет дальше по планете сеять горе и смерть.
Домовые-старожилы так его и кличут: «Мистер Смерть, посланник ада».
Давеча колдун снова посетил наши поля. Прошелся мимо моего трактирчика, да так резво, что дым не успел разойтись по селению. Гномы и гномессы обрадовались: ни одна козочка не пострадала от его ядовитых паров.
- Ему не нужны были козочки. Он вдоволь угостился душами фей, - перебил Марту Никодим. - А как найти мистера Дуда, вы знаете?
- Не ведаю. Однако слышала легенду, что живет на Кафаре великий кудесник - Дракон Бессмертия. Он единственный может противостоять Дуду и оживлять умерших.
- Мы найдем его! - встрепенулась Гиги, вскочив с табурета.
- Но не сейчас же, - успокоил ее Никодим,- сначала выспимся.
Парень подошел к невесте, поцеловал в кончик носа и взял за руку, чтобы повести в комнату, которую отвела им хозяйка трактира.
- Прошу наверх, - указала Марта на лестницу, ведущую в комнатку под крышей, но не успела она договорить, как услышала грохот.
Повернувшись, гномесса увидела, как худенький фэй лежит на полу. Рубашка из тонкого синего шелка пропитана кровью.
- Да как же так? Почему не сказали, что паренек ранен?- прогремала Марта, поднимая и перетаскивая парня на ближайший стол.
- Я не знала, госпожа. Феи,- Гиг запнулась,- маленькие феи не болеют и не страдают. Мы живем долго и исчезаем тогда, когда сами пожелаем.
Марта решила не поучать наивную девчонку. Видимо, их миры сильно отличались: там, где гномесса видела нищету и обреченность, волшебники с Великого Древа наблюдали стремление к жизни и силу исцеления.
Женщина промыла и перевязала рану на плече, помогла донести Никодима до лежанки и оставила пару наедине.
Пчелу хозяйка угостила медовухой, отчего пушистая довольно зажужжала, и положила спать рядом с очагом. Сама же вернулась в светлицу, вытащила из комода пуховое одеяло и легла на него у большого окна.
Звездная россыпь стала убаюкивать. Мерцание навевало дрему.
- Утро вечера мудренее, - прошептала Марта и сладко уснула.
Каково же было ее удивление, когда, проснувшись, она обнаружила дрова у стены трактирчика, прореженную репу в огороде и ароматную похлебку на кухне.
Со ступеней горницы спустилась юная фэй. Напевая, она обняла гномессу и поинтересовалась ее самочувствием.
- Нормально, - недоуменно ответила хозяйка.
Гигия налила Марте похлебки, положила куталь. На вопрос о женихе, она ответила, что Никодиму стало лучше. Полночи жених бредил, стонал, жар съедал его тело, но с рассветом Гри он сладко уснул.
Еще немного и они отправятся на поиски Дракона Бессмертия, Гиг была в этом уверена.
- Я три раза сплюну через левое плечо, - уверила ее Марта,- тогда точно получится. Только помни, что древний змей не делает одолжений. За все придется платить, девочка.
Гиг кивнула.
Ради жизни близких ничего не жалко. Она отдаст самое дорогое, чтобы мама, братик и Тоня вернулись на Кафару.
Так прожили феи в трактире «У Марты» месяц. Гигия каждое утро готовила завтраки, проверяла бочки пива в подвале, кормила овечку и Жужжаку на заднем дворе, затем садилась вышивать белые воротнички гномессы, пока полненькая и коротконогая хозяйка делала перевязки Никодиму. С уходом последнего посетителя, женщины садились на кухоньке, пили ароматный чай из листьев смородяшника.
За короткий срок заколдованная фэй и одинокий гном стали настоящими подругами. Даже Жужжака полюбила Марту. Когда та дремала на скамейке в главном зале трактира, пчела приносила охапку самых красивых и полезных цветов и ставила их рядом с приятельницей.
Никодим выздоровел, набрался сил, и пара решила, что пора уходить. Как ни грустно было признавать, но с Мартой надо было прощаться. Великая цель двигала ребятами. Великая и беспощадная, она заставляли идти на жертвы.
Марта всплакнула, потрепала юнцов за одинаковые рыжие челки и решила, что покидать гномьи поля, не прощаясь с жителями, невежливо.
- Мы закатим такой пир, какой еще не видывал Гномвилл,- объявила она и пошла к соседке за парой сотен свежих яиц.
В последний вечер перед отбытием дендронов в главном зале таверны «У Марты» собралась добрая часть населения деревни. Столы ломились от вкуснейших закусок из баранины, сладких пирогов и ягод. Пиво и эль лились рекой. Гости танцевали, произносили витиеватые тосты на древнекхуздульском и поздравляли Никодима с выздоровлением.
Марта сунула в руку Гиг кружку.
- Попробуй пиво, за которым ты следила целый месяц. Оно вышло на славу.
- За здравие всех гномов Кафары!- крикнула Гиг и подняла деревянный кубок.
- За здравье! – послышалось в ответ.
Фэй сделала пару глотков и поморщилась. Горькая жидкость обожгла горло. Через пару минут голова Гигии закружилась, и девушка решила выйти на воздух.
У лестницы ее ожидал сюрприз. Хмельной Никодим пел детскую песенку про мотылька, которую они учили в школе фей, и пытался сесть на ошарашенную Жужжаку. Увидев невесту, парень просиял.
- Милая Гиг, радость моя! Как же здесь хорошо! Гномы живут своим трудом, радуются мелочам, воспитывают прилежных и добрых малышей. Все здесь ладно. Я желаю остаться в поселении, родить прелестных фейчиков и жить долгой, счастливой жизнью простого гнома. Как тебе идея?
- Идея смешная, мой друг. Мы не гномы, - строго отрезала девушка.
- Ах, да, - понуро ответил Никодим и с нежностью поцеловал возлюбленную.
Голова феи снова закружилась. На сей не от хмеля, а от теплого чувства к милому Нику.
В сладости поцелуя, пара не заметила, как воздух вокруг накалился, и нежное сияние окутало тела новоиспеченных гномов с душой истинных волшебников. Желание юного фэй, несмотря на проклятье, начало исполняться.
Глава 4
- Доброе ут…- начала Марта и запнулась, увидев перед собой Гиг.
Девушка едва стояла на ногах, а Никодим, как истинный эльфийский воин, поддерживал бедняжку. Одна рука парня бережно обхватывала плечо, а вторая прикрывала огромный живот подруги.
- Что случилось? Неужто мои соленья настолько аппетитны, что вы решили съесть все за раз? - удивленно подняла бровь гномесса.
Гигия отрицательно покачала головой и уткнулась носиком в рубашку жениха. Спокойное дыхание ее превратилось в одышку, словно с восходом утренней звезды фэй многократно преодолела расстояние до вечного города Ау.
Марта, прищурившись, многозначительно посмотрела на волшебников.
- Ай, да молодцы. Это ты Никодим?
- Благородная Марта, а почему сразу я? - отозвался парень. - Она проснулась с огромным животом, начала плакать и жаловаться на боли в пояснице и ногах. Скорее, вы накануне отравили Гиг прокисшим пивом.
Пчелка, которая во время разговора была занята тем, что собирала остатки пирогов и расфасовывала их по мусорным бочонкам, обернулась и застыла. То ли испугавшись, то ли в силу излишней предосторожности, она осмотрела свое брюшко, которое нисколько не изменилось с вечера, и радостно выдохнула.
- Никого я не травила, бездарь, - отрезала дама и упрямо насупилась.
Еще ни один гном не жаловался на пенное трактирщицы. Умирали после долгих пирушек – да, но, чтобы жаловаться – никогда. А тут феи после первого глотка и стало плохо? Да быть такого не может!
Троица присела у прилавка. Жужжака устроилась рядом с дверью, то и дело поглядывая на распустившуюся бегонию.
Все замолчали.
Вдруг Гиги вскрикнула и зажмурилась.
- Там что-то шевелится! - запищала она и указала пальцем на живот.
- Что? – оживился жених.
- Детеныжжж, – вжикнула пчела и укоризненно покачала мордой.
Остальные обернулись к мудрой провидице.
На Кафарисме давно известно, что пушистые помощники фей отлично чуяли новую жизнь. Когда гномы, эльфы или джинны готовились стать родителями, они приглашали в свои дома и замки пушистых насекомышей, угощали сладостями и просили оберегать малышей от злых духов и демонов.
Пчелки с удовольствием соглашались и в те дни, когда ожидалось нападение нечисти, прилетали к беременным или уже новорожденным крошкам. Они осыпали их пыльцой подсолнечника, строили на крыше противобесовские защитные соты и улетали с мешочком гостинцев в родной рой до следующего раза.
- Но мы же – феи, а феи рождаются из росы семицветов! – закричал Никодим.
Он и представить не мог, что его желание, произнесенное в заколдованном теле гнома, сбудется.
- Милый мой, с тех пор, как вы подросли, завели рыжую шевелюру и тяжелую гномью стопу, назвать вас феями не поворачивается язык, - подтвердила догадку Марта.
- А как же исполнение желаний? Ведь только благодаря ему я стану мамой, - прошептала Гигия и шмыгнула красным, как томат, носом.
Юная волшебница даже не мечтала стать родительницей. Все мысли ее крутились вокруг одного: спасение семьи.
- Вероятно, капля крови дендронов осталась в жилах и сделала свое дело.
Жених виновато взглянул на любимую фэй и обнял. Он тут же поклялся оберегать ее, быть верным спутником и заботливым отцом. А Гигия, в свою очередь, пообещала любить дитя, вырастить в комфорте и довольстве. Произнеся клятву, она добавила:
Как только малыш решит стать взрослым, я выполню первое обещание и верну семью к жизни. Мистер Дуд не сможет победить дендронов, каким бы великим колдуном он ни был.
Никодим не стал спорить, поскольку желания ребят совпадали.
К совершеннолетию его самого постигло горе, о котором он не забывал ни на миг. Пожилые феи, взявшие парня малышом на заре Гри, решили окончить свои дни и развеялись по ветру сухими лепестками ночных эдельвейсов. Он был десятым из тех, кого вырастила пара, но братьев и сестер ему увидеть не довелось. Как только юная фея подрастала, Пав с Мари рвали с ней всякие отношения. Кроткие фэй не считали принятых малышек своими детьми, но были благодарны великим ящерам за возможность поучаствовать в судьбе молодняка.
Минуло три дня с тех пор, как желание Никодима начало сбываться. Живот Гигии рос, как на дрожжах, и к обеду третьих суток возвышался непреодолимой для взгляда будущей мамы горой. Испытаний прибавлялось каждый час: то ботиночки, сшитые Мартой, перестали налезать, то говяжьи сосиски превратились в любимое лакомство фей, то запах чеснока стал вызывать эйфорию.
Неповоротливая волшебница смирилась с тяжким бременем и каждое утро набрасывалась на мясные изделия, довольно урча и запивая компотом.
Никодим, дабы не раздражать беременную невесту, проводил время в поле. Гномы научили будущего отца косить спелую рожь, и тот с головой ушел в новое дело. Простое счастье ручного труда, задорных шуток товарищей захватило парня. Среди гномов он нашел призвание, которое так и не удалось сыскать практичному фэй в поселении маленьких волшебников.
После обеда гномы расходились по домам и продолжали трудиться на благо семьи: точили инструменты, ковали подковы, крыли крышу свежей соломой.
Никодиму передали обязанность старейшего жителя деревни: пасти скот. Видимо, жителям надоело, что дряхлый Матур, слепой, как крот, последние сто лет, несколько раз терял стадо и приходил в Гномвилл в одиночестве. Парень с явным благоговением принял деревянный чабан из рук старосты и сразу же приступил к работе.
- Я приду к тебе на пастбище сегодня, - заявила Гиг на рассвете желтой звезды третьего дня. Ей опостылело пролеживать бока в горнице, а новых занятий Марта не давала. И, действительно, приковыляла с Жужжакой под ручку на опушку, где Никодим пас местных овечек и коров.
Разложив с помощью подруги горячий обед на простынку, Гигия прилегла рядом с яствами на стог сена и позвала жениха. Он отрицательно покачал головой и улыбнулся, расчесывая гребнем шелковистый бок ягненка.
Никодим не питался местной пищей. Любимым лакомством феи так и остался мед, которые приносили добродушные знакомые Жужжаки, а вот заколдованной девушке требовалось куда больше. Ребенок просил только гномьего рациона, совсем перестав выдавать в себе черты племени фей.
- Как знаешь, - ни капли не разочаровавшись, проговорила Гиг и кинула в рот вареный потат.
- А можно к вам, госпожа? – попросилась маленькая гномесса, дочь портнихи, которая выскочила из-за стога, словно кузнечик. За ней прибежала девчушка постарше и поклонилась. Сестренки объяснили Гигии, что с утра убежали в лес за грибами и только что вернулись. В животах сестренок неприятно заурчало.
Будущая мама, не медля, пригласила за импровизированный стол маленьких работяг, угостила сосисками, хлебом и принялась плести цветочные венки, пока те доедали потат.
Теплое материнское чувство поднялось в сердце Гиг, и она погладила живот. Совсем скоро на свет появится волшебник с рыжей шевелюрой и самыми красивыми глазами на свете. Ее фея, любовь и судьба.
Девушка, надев венок младшей из сестер, улыбнулась своим мыслям. Радужные лепестки страстоцвета заиграли красками в ярком свете полуденной звезды и зашелестели от удовольствия.
- Гиги, собирается гроза! – прервал ее размышления жених. - Тебе пора уходить в деревню, - предупредил он и указал на темные тучи вдалеке, медленно всплывающие над острыми верхушками сосен.
- Пойдемте, мефрау, - позвала девочек и пчелу фея, пытаясь подняться.
Жужжака помогла кругленькой напарнице встать на ноги и повела маленьких гномесс в сторону тропинки к деревушке.
Послышался грохот, словно боги грома раскололи чан неба пополам. Пчелка с девчушками присела от неожиданности, а животинки побежали врассыпную по лугу.
Никодим так растерялся, что не решился сдвинуться с места. Он просто встал, как вкопанный, и непонимающе заморгал. Миссия пастуха была явно провалена.
Из тени лесного массива, над которым висело грозовое облако, вышел высокий мужчина и размашистым шагом направился к равнине, где находились гномы и Жужжака.
Небо потемнело настолько, что разглядеть чужеземца не представлялось возможным, но походка и движения казались знакомыми до скрежета зубов.
- Мистер Дуд! Это он! – закричала Гигия.
- Беги! – гаркнул Никодим.
Раньше парень не проявлял несдержанности в отношении девушки, но сейчас понял, что каждая секунда может стать последней. О себе Ники беспокоился мало, а вот Гиги, девочки и сын могли погибнуть.
«Так почему же сын?» - пронеслось в его голове. Он отмахнулся от назойливой мысли и сосредоточился на гиганте.
Колдун Дуд, задрав голову, принюхался. В черных зрачках загорелся огонь вожделения, и чародей облизал корку на грубых, потрескавшихся губах. Совсем скоро в его руки попадется пара аппетитных фейчиков со сладкими душонками. Уж он-то насладится дивным деликатесом.
Ничто так не будоражило невозмутимого жнеца, как запах светлых, чистых сердец. И только поэтому он снова и снова возвращался на маленькую планету. Благородные эльфы, добродушные феи и неупокоенные души драконов становились главными блюдами в меню Смерти.
Мистер Дуд вытащил из кармана магический артефакт, подаренный некогда самим Абаддоном, и затянулся едким дымом. Смола, что пропитала всю сущность колдуна, закапала с кончика бороды и принялась разъедать почву у его ног.
Дуд ринулся к поляне.
Когда сизый дым достиг беглецов, Гигия почти добралась до трактирчика «У Марты». Задыхаясь и вытирая пот со лба, она шагнула на первую ступеньку крыльца и закричала от боли. Верная Жужжака едва успела подхватить подругу.
- Где Никодим, Жужжака? – морщась, спросила девушка.
- На поле жжж. Стадо жжж, - с грустью ответила та.
Сестренки прошмыгнули мимо пары и поспешно скрылись за дверьми родной избы.
- Нет! Он же обещал всегда быть рядом!
Гигия повернулась и заковыляла обратно. Ноги подкашивались все сильней, но останавливаться волшебница не собиралась. Набрав в грудь побольше чистого воздуха, она ворвалась в сизый туман и сразу же почувствовала руку, которая схватила ее за плечо и потащила обратно.
Перед ней стояла Марта и дюжина гномесс. Бедняжка, не в силах терпеть мучительные ощущения, упала ничком на травку и свернулась калачиком. Деревенские жительницы окружили ее защитным кольцом.
Вперед выступила жена старосты, рослая крупная дама с красными волосами и мужскими чертами лица. Госпожа Фьель сказала:
- Эй, Дуд, мы - потомки горного народа, кровные сыны и дочери Драконов, не боимся тебя! Наша плоть из алмаза, а сердце из рубина. Наша душа – часть души бессмертных ящеров. Пошел прочь! Мы не боимся смерти, пусть она страшится нас! Не смей появляться в наших землях, достаточно натворила зла проклятая трубка.
- Сильно, - забасил в ответ Дуд, - только мне не нужны гномы. Отдайте фейку, на том и разойдемся.
Настала тишина. Туман сгустился, а испуганная Гиги зажмурилась. Дуд желал светлую душу, и горделивые гномы согласятся отдать ее, иначе навлекут беду на поселение и сгинут.
- Нет, - услышала Гигия ответ госпожи Фьель. - Девочка теперь часть племени, и ты не заберешь ее. Никому не получить сокровище гнома, покуда он не отдаст драгоценность сам!
Женщина из рода полевых гномов умолкла.
Взяв за руки друг друга, гномессы образовали нерушимую цепь, в центре которой лежала и не шевелилась чуть живая фея.
Завыл ветер. Он обрушился на деревню мощным вихрем, смел дым от трубки Дуда и исчез в неизвестном направлении. Вместе с ним канул в небытие и адский старик.
Жительницы селения подхватили Гигию и занесли в трактир. Марта притащила кадку воды, умыла роженицу, приказала слушаться Фьель и вышла.
С наступление сумерек на свет появилась Хеля.
Новорожденная с первых секунд показала бурный нрав, завопив так, что проснулся даже глухой Матур. Терпеливая Жужжака, защитница детишек, не вынесла крика и ушла спать в дом старосты.
Немного придя в себя, Гиг спросила:
- Что с Никодимом?
Марта опустила взгляд. Парень пропал, а на поляне, где его видели в последний раз, выросла эльфийская живница, лук с чудесными свойствами исцелять хвори маленьких гномов.
Глава 5
Хеля росла любознательным и активным ребенком. Когда деревенская детвора только училась ходить, маленькая полуфеечка считала овец на пастбище и собирала кошачью мяту для настоек Марты.
Бойкий характер не давал девочке усидеть на месте. Если Гигия не успевала дать малышке задания, то та вытворяла вещи, от которых волосы начинали шевелиться у всех жителей деревни.
Овечки ходили раскрашенные в самые жуткие, немодные цвета сезона, а Жужжака с облысевшим затылком мечтала вернуться на службу к дендронам и забыть воспитанницу, как страшный сон.
- Мальчишка. Истинный чертенок, - украдкой перешептывались молодые мамочки, когда Хеля, подбоченясь, вышагивала по главной улице.
Одним прекрасным утром, дочь Никодима выкопала в огороде тетки целый сундук свитков, и принялась изучать научные трактаты. Придя домой, чумазая девочка рассказала о находке матери, и они вместе стали разыскивать хозяина сундука.
Староста раскрыл им тайну, но строго-настрого приказал держать язык за зубами.
Некогда на земле Гномвилла было море, по которому плавали парусные корабли. Суда переправляли товары между большими городами, возили пассажиров, но чуть позже среди мирных каравелл появились пиратские шхуны.
Злобные капитаны мечтали заполучить волшебные предметы и превратиться в великих магов. Среди тех, к кому удача повернулась спиной, родился другой план: они решили воровать драгоценности, чтобы потом скупать артефакты, которые не достались в честном бою. Скромные пассажирские корабли стали любимой добычей разбойников. Если у гостя не находилось богатства, то его имущество выбрасывалось за борт. Так на морском дне оказалось столько сундуков, статуй и скелетов, что гномы до сих пор находили уникальные вещицы в пахотный сезон.
- Так почему это тайна? – удивилась Хеля.
- Мы – гномы. А что гномы любят больше всего?
- Золото и драгоценные камни, – начала вспоминать девочка, затем взвизгнула и заплясала на месте. – Если мы расскажем гномвиллцам, то они побросают дела и начнут искать сокровища, так дядюшка?
Староста кивнул.
С тех пор Хеля, не переставая, бродила по рвам и непроходимым тропкам с лопатой, то и дело принося домой древние книги, подзеркальники и гребни для волос.
На одной из таких вылазок заколдованная фея встретила Никоса. Сын кузнеца в поисках сокровищ вырыл яму именно в том месте, которое заприметила Хеля накануне.
От природы крупная и сильная девочка, она не стала разбираться с помощью слов, а без предупреждения дала затрещину конкуренту.
- Ты чего тут делаешь, мерзкий гном! - закричала рыжеволосая разбойница.
Никос встал, отряхнул потертую льняную рубаху и внимательно посмотрел в огромные серые глаза агрессора.
- Я не гном, - спокойно произнес он в ответ.
- Как же так? А кто ты?
- Фэй. Мои родители спасались бегством с Звездного плато, когда туда прибыли джинны на парящих кораблях. Свой дом они нашли здесь. Вот только тропа за сосновым лесом превратила их в гномов.
- Какое несчастье! И как же вы справляетесь? - как ни в чем не бывало спросила она, прекрасно помня историю рассказанную мамой.
- Отлично справляемся. Папа, наконец, смог притронуться к металлу, и теперь он лучший кузнец во всей округе, а мама выращивает самые большие говорящие тыквы в деревне.
Парень улыбнулся и предложил Хеле показать, как научился включать внутренний свет, отчего кожа сияет, словно звезды ночью. Девочка кивнула.
Никос закрыл глаза, сосредоточился и, действительно, засветился приятным сапфировым оттенком. В ту же секунду из неприметного, скромного мальчишки он превратился в настоящего принца. Хеля захлопала в ладоши и чмокнула нового друга в красивую, поблескивающую щеку.
С тех пор ребята не расставались, проводя вместе раскопки, играя с кузнечиками и воруя у старого Матура сливы из сада.
Через двадцать с лишним лет они сыграли свадьбу, а еще через пару лет родилась Агнеса.
Худенькая и маленькая малышка имела такие же черты лица, как у мамы, но характером пошла в отца.
Гномята сторонились неразговорчивой девочки, которая часами гуляла по лесам и лугам с книгой, собирала травы и складывала из них лечебные композиции.
Лучшими друзьями Агнесы стали бабушки. Она сбегала к ним с рассветом Гри, чтобы полакомиться свежим медом, принесенным Жужжакой, и обсудить, какие травы предстоит собрать сегодня. Невозмутимая и молчаливая Гигия наливала девочке чайную настойку, пока громогласная Марта диктовала список лечебных растений.
Гномесса перестала держать трактир и нашла себе новое занятие.
В компании пчелы, подруги-фэй она создавала теперь исцеляющие эликсиры, чаи и мази для всей округи. Тем и жила пожилая троица.
Гиг давно позабыла великую цель. Потери близких сломили дух феи. Она несколько раз ходила к ручью, где оставила свой народ, преследуя Дуда, но берег ручья оказался пустым. Потеряв всякую надежду, бывшая волшебница положила мечту в долгий ящик и вернулась обратно к Хеле и Марте.
После подробнейших указаний от бабушек, Агни по традиции бежала на луг поприветствовать Гри и расцеловать отца, который трудился пастухом, как некогда это делал Никодим.
Никос радостно обнимал девочку, чмокал в макушку и вытаскивал из кармана очередной сюрприз.
У отца и дочки с самого начала было заведено: все найденные безделушки незамедлительно перекочевывали в карман пастуха, чтобы по приходу юной фэй, удивить и наполнить ее радостью встречи с неизведанным.
Агнес внимательно рассматривала артефакт, который частенько оказывался обычным камнем, целовала папу в благодарность и, передав пироги от сердобольных пожилых родственниц, спешила по тропинке в лесную чащу.
Но, как говорят старики: «Счастье не может быть вечным». И для Агнес оно закончилась довольно быстро.
Однажды Никос попросил дочь проследить за скотом, пока он поможет товарищу стричь овец, и девочка незамедлительно согласилась. Ведь так весело наблюдать, как крошки-ягнята играют на изумрудном лугу, а жеребята скачут, словно кузнечики.
Разместившись на теплом камне, Агнеса прилегла и закемарила.
Неожиданно раздалось лошадиное ржание, топот и переговоры существ на непонятном, но благозвучном языке. Фэй открыла глаза и увидела всадников.
Пятеро воинов на могучих конях выскочили из леса с обнаженными мечами наперевес и поспешили в сторону луга. Перед наездниками с неимоверной скоростью несся зверь, которого девочка узнала благодаря картинкам из древних книг Хели.
Волк.
Огромный белый зверь выделялся на фоне красочного пейзажа своей мощной, дикой красотой. Размером с дом старосты, он в пару десятков прыжков преодолел расстояние до Агни, и она услышала в голове приятный мужской голос: «Спаси, фея! Я заплачу».
В волчьем боку застряла стрела, по которой стекала алая, вязкая кровь.
- Но я не знаю, что делать, – прошептала девочка, обхватив себя руками.
- Знаешь, - услышала она в ответ.
Хищник обессиленно рухнул.
Сердце Агнесы заколотилось, и в душе родилось стремление во что бы то ни стало помочь могучему зверю.
«Давай, сделай это!» - приказал внутренний голос, отчего кожа девочки вспыхнула так ослепительно ярко, что на мгновение затмила лучи Гри.
Когда вспышка исчезла, фея увидела, что всадники стоят рядом, окружив ее со всех сторон света.
- Гном? – спросил юноша с золотыми волосами, острыми ушками и тонкими чертами лица. Могучий торс воина был обтянут белой кожей жилетки. Из нагрудных карманов торчали десять небольших метательных ножей.
Другие мужчины тоже были недурны собой, но кинжалов на груди имели меньше.
- Да, - подтвердила хитрая фэй.
- Девочка, не пробегал ли мимо белый клыкастый зверь? - спросил миловидный парень.
- Нет, - отрезала Агнеса.
- Точно?
- Да, - раздраженно ответила малышка и начала высматривать деревенскую животинку между лошадиных тел.
- Я так понимаю, что вы – эльфы? – повернувшись, спросил она у предводителя.
Парень кивнул.
- Тогда езжайте по своим эльфийским делам дальше. Вы мне все стадо распугали! – гаркнула фея и подбоченилась, пытаясь напугать воинов, которые размером достигали самого крупного быка деревни.
Ошарашенный эльф часто заморгал, кашлянул, но друзья рядом не дали расклеиться ранимому предводителю. Он собрался с духом, снова принял невозмутимое выражение и что-то прошептал коню.
Верный товарищ подчинился, обошел гномессу и гордо поскакал дальше. Остальные эльфы последовали за командиром.
Когда эльфийский отряд оказался достаточно далеко, маленькая фея позвала волка. Он словно сквозь землю провалился с тех пор, как вспыхнула Агнеса. Конечно, это спасло ему жизнь, но вот куда он запропастился?
Воздух на месте падения животного завибрировал, крошечные искорки разлетелись из центра сферы и появилось тело в белой меховой накидке.
Мужчина встал, а удивленная Агнеса плюхнулась на траву.
Глаза гиганта светились тем же голубым светом, что и у волка. Только поэтому девочка угадала в воине раненного эльфами зверя и успокоилась.
- Благодарю, милая Агнеса, - улыбнулся воин и поправил портупею меча под меховой накидкой.
- Ты знаешь меня?
- Конечно. Я знаю все души во всех вселенных, маленькая королева, - сказал оборотень и присел на одно колено рядом с девочкой.
- Я не королева, а заколдованная фэй. А кто ты?
Мужчина смиренно улыбнулся и ответил:
- Меня зовут Гвин. Я – жнец и собиратель душ для Творца. А здесь я оказался потому, что эльфы перепутали меня с другим жнецом из Ада и попытались поймать. Но это долгая и неинтересная маленьким девочкам история, которую я расскажу тебе позже, когда ты повзрослеешь. А пока хочу в благодарность за твое чистое сердце подарить это.
Белокурый Гвин вытащил из-за пазухи хрустальную трубочку с отверстиями и подал Агнесе.
- Если случится беда, и нужна будет помощь, подуй в флейту. Где бы я ни был, вмиг окажусь рядом.
Девочка поблагодарила жнеца за подарок, а он вновь превратился в благородного зверя и убежал обратно, гордо взмахнув пушистый хвостом. Агнеса бережно спрятала флейту в карман фартука, который она частенько носила для сбора экзотичных трав, и пошла искать разбежавшееся стадо.
К вечеру, уставшая и голодная, она приплелась в деревню. Гномы встретили пастушку полной тишиной. Ни одна овечка не вернулась домой, жители остались без скота.
- Где папа? – спросила она маму, войдя в дом.
- Исправляет то, что ты натворила, Агни, - раздраженно ответила Хеля и приказала ребенку возвращаться на пастбища, поискать отца.
На пороге расстроенную девочку встретила Гиг и решила помочь. Ночь подкрадывалась все ближе к поселению, и отпускать ребенка в одиночестве было небезопасно.
Райз закатилась за горизонт, когда маленькая фея и бабушка подошли к обрыву в паре часов ходьбы от деревушки.
Ближайшие поля, лужайки и овраги были пройдены. Ни одной живой души так и не попалось на пути, поэтому феи решили идти до пугающего и опасного места, куда не ступала нога ни одного гнома.
Воздух наполнился запахом пожухлой травы и влаги. Чернота неба стала сливаться с непроглядной бездной глубокой расщелины, когда пара поднялась по каменным ступеням к краю обрыва.
- Дочка! – послышалось из тьмы под ногами.
Гиг пригляделась и заметила Никоса, висящего над пропастью.
- Папа! – воскликнула Агнеса.
Фэй держался руками за корень дерева, который намертво врос в край расщелины, и пытался подтянуться, но сил не хватало. Рядом с ним, на крошечном уступе стояла, не шевелясь, овечка и тихонько блеяла.
- Тут Мими упала, хотел спасти, - отрывисто проговорил Никос, теряя последние силы.
- Сейчас, папа. Мы тебя спасем. И Мими тоже.
Девочка и пожилая фея стали снимать пояса, фартуки, чтобы связать и кинуть вниз Никосу. Один конец они планировали привязать к дереву, а другой кинуть мужчине. Из кармашка Агнес выпала хрустальная флейта.
Недолго думая, девочка схватила инструмент, набрала побольше воздуха в легкие и дунула в тонкую трубочку.
Раздалась нежная трель соловья, голубые звездочки выскользнули из отверстий флейты и заплясали на ветру. Над обрывом они собрались в шар, откуда мгновение спустя вышел Гвин.
Жнец повис в воздухе.
В овраге что-то треснуло, феи услышали крик Никоса, который с каждой секундой становился слабее и отдалялся.
- Спаси! – истошно закричала Агнес и упала рядом с краем глубокой расщелины.
Гвин нырнул в темноту, но тут же поднялся.
Из черноты медленно всплывала синяя искорка. Она то подмигивала смотрящим на нее, то светила тихим, умиротворяющим сиянием.
- Прости, королева, - прошептал собиратель душ.- Не успел.
Он достал кожаный мешочек, в которой джинны пустыни носят воду, отвинтил крышку и, поймав искорку, положил ее на дно бурдюга.
Девочка спрятала личико в маленькие ладошки и заплакала. Гиги присела рядом и обняла внучку.
- Великий жнец, ведомо ли тебе, где живет Дракон Бессмертия? – задала вопрос Гигия.
- Да, фея Дендрон. Дракон – мой друг.
- Отведи нас к нему. Прошу тебя. Только он воскресит Никоса, я это точно знаю.
Гвин согласно кивнул и хотел было перевоплотиться в волка, но остановился. Спустившись к Гигии, он спросил:
- Как ты узнала меня, собирательница нектара?
- Я вспомнила твой голос. Ты говорил с Дудом в тот день, когда погибла Дека, и мой род пал, - тихо, со смирением ответила Гигия.
Глава 6
- Агнеса, осторожней! Держись крепче! – крикнула Гигия.
- Да, бабушка, не переживай. Я уже взрослая, - ответила малышка и сильнее прижалась к теплому меху волка.
Мимо пролетали изумрудные поля с яркими вкраплениями цветов и ягод, острые верхушки деревьев, проносились избушки и дворцы жителей Кафары. Две звезды сменили друг друга, следуя проложенным когда-то маршрутом.
Белый волк, словно призрак, летел сквозь пространство планеты на север, в обитель драконов. На вершине центрального утеса скал Вечной зимы его ожидал хозяин Элизиума.
Ящер не спал. Он наблюдал сквозь дрему, как сгущается облако гнева над маленькой живой планеткой. В одной лапе бессмертный держал сферу, а другой опирался в Древо Жизни. Листья на ветвях дерева застыли в ожидании, Дракон затаился среди зеленой поросли и прикрыл веки.
- Спасибо, дорогой друг, что вернул нам истинный облик, - обратилась Гиг к жнецу.
- Не благодари. Твоя внучка сделала для меня гораздо больше, - раздалось в головах фей, и они смущенно улыбнулись.
Где-то вдалеке завыли волки и Гвин, вожак стаи, отозвался. Немного погодя показались серые и бурые силуэты на искрящихся под первыми лучами Гри снежных полях.
- Прибыли подданные, значит рядом бродит адский жнец с большим числом душ. Они чуют его, - предупредил дендронов волк и, словно услышав его слова, из-за ближайшего утеса вышел огромный, уродливый зверь.
Прожорливый Дуд почуял добычу еще у обрыва, когда Гвин ап Нудд превратил гномесс обратно в маленьких, юрких феек. Тонкий аромат волшебства и земных цветов разнесся по округе, сводя с ума колдуна. В тот же миг бородатый старик ринулся к источнику запаха. Если бы не присутствие благодетеля, он давно бы полакомился сладкими душонками. Но, поняв, что повелитель Анонна останется с феями до победного конца, мистер Дуд решил покончить с ними.
- Приветствую, добрый и близкий враг, - обратился он к Гвину.
- Тебе не стоит быть здесь, Дуд. Не путайся под ногами! - грозно ответил зверь, лязгая острыми клыками.
Взгляды жнецов встретились. Небесного цвета, с зелеными искорками, зрачки собирателя душ излучали мудрость и спокойствие, глаза слуги дьявола, напротив, казались переполненными чернотой и яростью адского пламени.
Битва между двумя силами была предрешена задолго до этого дня, и хотя оба жнеца откладывали ее до последнего, минута смертельной схватки неминуемо приближалась.
- Фейки, бегите отсюда как можно дальше, - прошептал Гвин и, присев, легонько стряхнул крошек на мягкий снег.
- Нет, я никуда не пойду, - твердо заявила Агнеса, топнула ногой и сдвинула серебристые бровки к переносице.
Белый зверь приоткрыл челюсть и выпучил глаза. А Гигия, которая уже побежала в сторону стаи Анонна, остановилась и покрутила пальцем у виска. «Ох, и дурочка же ты» - истолковала послание бабушки Агнеса, но с места не сдвинулась.
- Ты собираешься спорить сейчас? Дуд в один миг проглотит твою душу! Я не успею спасти тебя, девочка, - запинаясь, шепнул Гвин. - Беги, глупая, - добавил он.
- Не собираюсь я прятаться. Давай лучше напомню тебе, великий жнец, кто совсем недавно спас бедного, раненого волчонка от отряда эльфов. Неужели ты думаешь, я испугаюсь смерти? Жить и бороться тяжелее, чем сдаться и бежать, но жизнь того стоит!
- Эй! - крикнул Дуд, не дав договорить фее. - Ты с кем там беседуешь, волчара? Я не достоин твоего внимания, ты так считаешь? – завопил оскорбленный жнец из ада. Шерсть на горбатой спине гиены, в которую он превратился, встала дыбом.
- Перебивать невежливо! – закричала в ответ юная фэй и гневно махнула в сторону Дуда рукой.
В следующую секунду время Вселенной Живой материи остановилось. Мир замер. Ветер мгновенно смолк и снежинки зависли в воздухе, словно замороженные во льду. Волки в стае, бабушка Гиг перестали двигаться и дышать. Только для Дуда, Агнесы и Гвина время продолжило свой ход, даря секунды настоящего. Даже ему, вечному творению, стало интересно, чем же закончится перепалка двух смертей и маленькой волшебницы.
- Ты что натворила? – спросил Гвин.
- Ты это как сделала? – задал одновременно с коллегой вопрос Дуд.
- Просто сделала невоспитанному Смертю замечание. А что он перебивает? Это некультурно, - покраснев, ответил ребенок.
- Время могут остановить только три силы: драконы, Древние и Всесоздатель.
- А вы, Смерти, не можете?
- Нет, - опять вклинился в беседу мистер Дуд. - Мы вне времени. Оно не действует на нас. Смерть – мгновение, не имеющее конца, фейка. И ты скоро это почувствуешь, - закончил зверь.
Черная материя начала просачиваться сквозь пространство и ручьями потекла по воздуху, вливаясь и наполняя силой адское создание. Дуд резко увеличился в размерах.
Гвин с силой дунул в сторону Агнесы. Она кубарем покатилась с пригорка, на котором стояли два жнеца. Отряхиваясь и обиженно бурча, девочка присела за сугробом и решила понаблюдать за битвой со стороны. Ничего другого не оставалось, раз уж белый волк так бесцеремонно отверг ее помощь.
Пространство над горными пиками потемнело, и только воздух вокруг Гвина затрещал и вспыхнул миллиардами звездных осколков. Золотые искры закружились в медленном танце, а затем обрушились на голову повелителя Анонна.
Набравшись целительной силы, гигантский белоснежный зверь встал, загородив собой скалу. Грозно рыкнул.
Широкогрудая гиена оскалилась и рванула с места. Подпрыгнув, она выставила когти, чтобы нанести мощный удар по противнику, но опоздала.
Волк прыгнул навстречу, схватил клыками переднюю лапу Дуда и, мотнув головой, отбросил его. Тело бурой гиены приземлилось о скалу. Камень затрещал, как и кости зверюги.
Помотав головой, Дуд встал. Из пасти закапала слюна с вкраплением чего-то багрового, неприятного. Видимо, Гвин повредил внутренности животного, однако адский жнец не сдавался.
Разбежавшись, Дуд приземлился под лапы Гвина. Удар задней конечности пришелся по челюсти волка, и он упал. Гиена извернулась, резко вскочила и впилась желтыми зубами в глотку противника.
- О, боги, - запричитала Агнеса и поползла в сторону схватки.
Хриплое бульканье стало раздаваться из горла Гвина. Каким бы быстрым и сильным ни был волк, но против смертельных челюстей гиены он оставался бессилен. Жнец бился, толкался, изворачивался, но красноглазый лишь крепче прижимал его к снежному насту.
- Заканчивай, - послышалось нечто, очень похожее на шепот дряхлой старухи. Стрекот тысячи кузнечиков пронзил пространство.
Из-за уступа скалы, откуда ранее появился Дуд, показалось существо в черном балахоне. Оно медленно, похрамывая, брело на поле боя.
В бледной костлявой руке гость нес клетку, где сидела саранча, то и дело издающая вибрирующий звук.
- Съешь его. Скоро Создатель увидит наше преступление, ты можешь не успеть, - опять прошипело неприятное создание.
Маленькая Агнеса взобралась на пригорок и встала неподалеку от гиены.
«Не дам! Не позволю! Раз Смерти не избежать, то пусть останется та, что служит справедливому Создателю», - пронеслось в голове крошки.
Серебристая кожа волшебницы засияла холодным серебристым светом, глаза начали переливаться, словно два бриллианта. Блистающая Агнеса почувствовала, как руки наполнились неведомой доселе силой, и раскрыла ладошки. Маленькие шарики поднялись с теплой кожи и закружились в пространстве, расширяясь и набирая скорость.
- Ничего себе магия! – восхитилась вслух фэй, восторженно улыбнувшись.
Черная тень в капюшоне попятилась.
Не успело чудище сделать и пары шагов, как две сферы поймали его в свой плен, принялись неистово вращаться и вспыхнули вместе с посланником ада.
Дуд в недоумении скосил морду, чтобы посмотреть, куда делся господин и охнул. В ту же секунду Гвин, освободившись от смертельных челюстей, вцепился в горло врага и изо всех сил рванул на себя, придерживая туловище гиены острыми когтями. Гигантское тело злобного зверя рассыпалось на мелкие осколки поблескивающего оникса.
- А-а-а! – завизжала Агнеса и помчалась навстречу победителю.
- Ура! – выкрикнула Гигия, которой время вернуло возможность двигаться и говорить.
- У-у-у!!! – завыла стая.
Гвин обернулся человеком и поднялся с колен. Раны от зубов гиены молниеносно затянулись. Он стряхнул снег с меховой накидки, поправил жилет из белой кожи единорога и присел перед феей:
- И снова благодарю тебя, Агнеса, за твое бесстрашие и помощь.
Гвин поклонился.
- Да. Внучка спасла нас всех. Спасибо, милая! – с теплотой в голосе проговорила Гигия и обняла девочку.
- Так вы все видели? – спросила Агнеса, помолчала немного и добавила. – Только маме не говорите, пожалуйста.
Гиг кивнула.
Угрюмый жнец закрыл глаза и, собравшись с силами, продолжил речь:
- Дорогие фэй, простите меня. Я не сказал вам ранее, но теперь обратного пути нет. Из родных дракон сможет спасти только одного – Никоса. Его душа лежит здесь, - он кивнул на мешочек,- в моей преисподней. Остальные души были в мистере Дуде. А его тело не восстановить. Души исчезли безвозвратно.
Волшебницы ошеломленно посмотрели на Смерть.
Худенькая и легкая, словно перышко, Гигия обессиленно рухнула на снег. Слезы ручьями потекли по ее щекам. Маленькая, но сильная фея больше не сдерживала боль и горечь от потери близких. Все годы, проведенные с гномами, она жила надеждой на воссоединение с семьей, лелеяла ее в самом сокровенном местечке сердца. Мама, сестра, любимый Никодим оставили ее не по своей воле, но искорка веры в чудо все же жила в добром и искреннем сердце феечки. Теперь эта искорка погасла.
Агнеса прижалась к бабушке и тоже заплакала.
- Дзынь-дзынь, - вдруг зазвенело над головами Гвина и фей.
Звук колокольчика то приближался, то отдалялся, заставив жителей Кафары поднять глаза.
Первым на зов ответила Агнеса. Она задрала лысую блестящую головку к небесам и удивленно заморгала. Гвин, последовав ее примеру, тоже взглянул на вершину горного хребта.
- Не говори того, о чем не ведаешь, Смерть, - приятный бархатный голос разлетелся по округе.
Гигия вздрогнула. Бог преисподней поднялся на ноги и жестом пригласил мифического жителя спуститься.
- Пора познакомиться с твоими верными почитательницами, Дракон Бессмертия.
Гигия подняла глаза на острый пик горы и застыла.
Вся красота, грация и совершенство мира слились в одном создании, которое сидело на замерзшем камне, обвив длинным змеиным хвостом скалистые образования. Черные, как смоль, пластины чешуи переливались всеми цветами радуги под лучами восходящей желтой звезды. Глаза божественного творения горели золотом, а узкие вертикальные зрачки внимательно наблюдали за тем, что происходило у подножия.
Ящер приподнялся и скользнул серпантином по воздуху, спускаясь к гостям. Левая лапа его крепко держала полупрозрачную, хрустальную сферу, в которой то и дело мерцали голубоватые всполохи огня.
- Добро пожаловать, крошки, - тепло поздоровался Дракон Бессмертия и присел на хвост недалеко от троицы.
К слову, лап у древнего жителя Кафары оказалось две, а глаз насчитывалось чуть больше положенного. Два обычных - были открыты и смотрели на реальность так, как положено смотреть глазам обычной ящерицы или тритона. Третий использовался крайне редко и сейчас спал, едва выделяясь на покатом лбу.
- Что привело вас сюда? – спросил дракон.
- Будто не знает, - шепнула Агнеса, за что получила легкий толчок локтем от бабушки
- Великий Дракон Бессмертия, - начала Гигия, склонив голову в приветственном жесте, - мы пришли с просьбой воскресить погибших родных, однако случилось непредвиденное: колдун, в чреве которого находились души, только что погиб от рук жнеца Гвина. Осталась только одна душа моего зятя. Она хранится в мешочке Смерти. Быть может, ты воскресишь хоть одну невинную душу?
- А знаешь ли ты, волшебница, что драконы не делают одолжений? Готова ли плата за просьбу? – спросил ящер и переложил шар в соседнюю ладу.
Мудрая фея спокойно ответила:
- Да, повелитель скал Вечной зимы. Моя плата – жизнь. Можешь делать с ней все, что вздумается.
- Бабушка - нет! – выкрикнула внучка и потянула пожилую фею за руку. Та отпрянула но, посмотрев на взъерошенную Агнесу, улыбнулась.
- Какая самоотверженная маленькая волшебница! - восхитился ящер.
Он приподнял лапы над снежным покровом и, словно невесомая бабочка, взмыл в воздух. Как только тело оказалось над землей, дракон открыл третье веко, и оттуда вырвалась вся чернота Вселенной. На месте глазного яблока мерцали маленькие галактики, кружились в извечном танце звезды, а между ними зияла темная, таинственная пустота.
Ящер повернулся к осколкам тела мистера Дуда и дунул на них. Камешки цвета оникса затрепыхались, и из них повыскакивали синие, белые, розовые искорки.
С каждой секундой звездочек становилось все больше.
Маленькие создания прыгали, вертелись, играли друг с другом, пока последняя из отряда не выкарабкалась на поверхность самого большого осколка и не взлетела к товарищам.
- Будьте счастливы, друзья, - засмеялся дракон и еще раз дунул, только теперь не на камешки, а на резвящихся блестяшек. Они поднялись высоко в небеса и скрылись в свете зари. Лишь три искорки остались ждать внизу.
- А вам пора сюда.
Дракон приподнял сферу, показывая душам новый дом.
Искорки медленно двинулись к хрусталю.
Гвин, который молча стоял и наблюдал за происходящим, осторожно приоткрыл бурдюг и выпустил яркую синюю звездочку на свободу. Искорка заметила товарищей и помчалась к ним. Через мгновение они дружной толпой влетели в сферу и растворились в холодном голубоватом свете.
- Милая Гигия, я не могу вернуть души на Кафару. Для них в мире Живой Материи не осталось места, но в моем Элизиуме всегда найдется место для добрых, светлых фей. Теперь они навечно поселились в раю, где правит любовь, надежда и вера. Посмотри сама, - сказал дракон и вытянул шар перед собой. Из него, словно из проектора, выступила живая картинка.
Никодим стоял на зеленом лугу и, смеясь, обнимал Агру. Они что-то оживленно обсуждали, будто прошлая смерть не дала феям закончить важный диалог, и теперь они с удовольствием к нему вернулись.
Скромная Тоня подбежала к молчаливому Никосу, взяла за руку и потянула к маме и юному мастеру ульев. Когда пара подошла к Агриетте, та, громко хохоча, стала расцеловывать детей, куда только доставали губки невысокой матери-феи.
- Тебе пора, добрая и сильная Гигия. Пора вернуться в семью, - провозгласил Дракон Бессмертия.
Гри, наконец, выглянула из-за вершин горного хребта и озарила заснеженную равнину, на которой прощались Смерть, духи природы и великий ящер.
Гигия посмотрела на огненный диск, затем перевела взгляд на внучку, Гвина и сказала:
- Спасибо вам, мои дорогие, за поддержку. Мне, правда, пора.
Она шагнула к шару и, растворившись в воздухе, превратилась в прекрасную алую искру.
Душа Гигии легко скользнула в пространство Элизиума и исчезла.
Эпилог
Королева Эндека пробежалась глазами по строкам, которые только что закончила писать, несколько раз подула на чернила и закрыла книгу. На сегодня работа с летописями была закончена.
Потянувшись, высокая серебристая фэй встала и прошлась по просторной комнате. Раньше, когда она была малюткой, о такой роскоши невозможно было и мечтать, а теперь, будучи предводительницей племени Дэндрон, девушка получила во владения многовековое дерево, крепко связанное розовой лианой.
Лоза, семенем которой стало сердце Матери Древа – Деки, превратилась в символ воскрешения рода фей и связала крепкими узами души маленького народца. В центре этой нерушимой паутины оказалась она, принцесса, пережившая горе, утрату и радость от встречи с родным народом.
- Великая Матерь, - обратилась к ней домоуправительница, - к вам прибыла делегация равнинных гномов во главе с мефрау Хелей.
- Замечательно! – воскликнула статная королева и вприпрыжку помчалась по ступеням дворца под неодобрительные перешептывания своих защитников.
Вбежав на центральную площадь, построенную из кусков красного мрамора с золотыми прожилками, Эндека засветилась от удовольствия и улыбки. Ласковая Гри только поднялась в точку зенита, времеры показывали начало двенадцатого. Весь день был впереди.
- Доченька! – услышала предводительница дендронов и посмотрела вниз.
Под деревом, уютно разместившись у ручья, сидели Хеля, Марта и располневшая Жужжака.
- Сейчас, мама, я уже спускаюсь! - крикнула в ответ Эндека, перелезла через перила и прыгнула с ветки.
Пролетев пару мгновений, девушка хлопнула в ладоши и обернулась рыжей, курносой гномессой, которая неуклюже приземлилась мягким местом на пушистую травку и ойкнула.
- Поправь передник, милая, и принимайся за обед. Жужжака только что принесла свежий мед, - дала указания Хеля и подвинула дочери горшочек ароматного кушанья.
- Благодарю, - ответила Агнеса, взяв деревянный куталь.
- А где король, Агнеса? Как всегда опаздывает? - недовольно пробурчала Марта и подмигнула жене белого волка.