Добрый и милый - Aria

 
Кстати, если кто не в курсе, мне по прежнему  на полном серьезе нравятся вариации Гольдберга Баха. А не только концерт для гобоя с оркестром Алессандро Марчелло или пассионы Генделя. Вероятно потому что русский посол в Саксонии Карл фон Кейзерлинг заплатил Баху за партитуру немалый гонорар - золотой кубок, наполненный золотыми монетами (кубок + 100 золотых гульденов - на наши деньги 10 миллионов рублей). Просто я тоже люблю золотые пивные кружки. И золотые монеты тоже. И даже 10 миллионов рублей сегодня бы не помешали. Почему -  не совсем понятно. Возможно из-за того, что я очень добрый и милый.
 
И может быть потому, что я такой милый, когда я продавал на Больших Исадах котят Барсика и Мурзика, два раза чуть не купили меня самого.
 
Однако, пора отойти от зеркала и вернуться к Баху. Заказчик музыки, граф Кайзерлинг часто хворал, и всякий раз, когда его одолевало какое-нибудь недомогание, страдал бессонницей. [… ... ...] Гольдберг, живший у него в доме, должен был в таких случаях находиться ночью в соседней комнате и что-нибудь играть ему, дабы отвлечь его от недугов. Как-то раз граф сказал Баху, что хотел бы получить для своего [… ... ...] Гольдберга какие-нибудь уютные клавирные пьесы, достаточно приятные по характеру, чтоб они могли скрасить его бессонные ночи. Бах решил, что тут, пожалуй, лучше всего подойдут вариации, хотя до сих пор считал, что это дело неблагодарное. Но бабло опять победило зло и Бах сел сочинять музыку.
 
Кайзерлинг называл этот цикл своими вариациями. Он никак не мог ими насладиться, и долго ещё, как только у него начиналась бессонница, он, бывало, говорил: “Любезный [… ... ...] Гольдберг, сыграй-ка мне какую-нибудь из моих вариаций”.
 
Бах никогда не получал ни за одну работу такого вознаграждения, как за эту. .
 
Надеюсь, у вас не возникло никаких сомнений в правдивости нашей истории. К тому же тут совсем недавно в Сирии как раз такой же случай был. Подтверждающий всё вышенамисказанное. Его еще по телевизору освещали на всех каналах.
 
Пилоту стратегического бомбардировщика Геннадию после выполнения боевого задания, уже на отдыхе, ночью во сне явился Бах. Гипотетически, он мог явится к кому угодно - мы же прекрасно знаем, что сны они вообще хер знает откедова берутся. Но тут вот так получилось.
Пилот.
Геннадий.
И сам Иоганн Себастиан Бах. Только с бородой как Довлатов. Ну так ведь сон же.
 
И он, такой, входит в сон, хаммерклавиром об стол - фигак. И человеческим бородатым голосом говорит: Здравствуй Гена. Вот попробуй, выпей из моего стакана, а то времени в обрез, нас обоих в момент растащит так, что небесам станет жарко. И дает ему кубок из чистого золота, а в кубке не вино, а деньги. 10 миллионов.
 
А пилот из сна, вот возьми да и скажи: "Здравствуй Бох то есть Бах" и кубок с деньгами пригубил, хотя по жизни вообще никогда не пил, даже в школе.
 
А Бах из сна тоже не журавлем колодезным делан - подготовился. Вдруг достает ниоткуда толстую кипу бумаги и говорит: "А теперь, Гена, окажите мне встречную услугу, давайте ка поработаем, а то я тут немного запутался, надо бы кое что подредактировать, согласны?...."
А Геннадий головой кивнул и сказал
- Согласен конечно, чего уж там. Я с децтва недостаток родительской любви компенсировал музыкой барокко. Помимо боевых вылетов, барокко моя главная страсть, особенно панк-рок и дез-метал. Когда стали появляться первые оркестры, я сразу понял, что это моё. К архилютне, клавесину и к виоле да гамба выходили простые парни из Химок и Бирюлева, такие как я и мои друзья, а не изнеженные мажоры из роскошных дворцов по Рублевке.
- Как же я тебя понимаю, Гена, - сказал Бах, - У меня таже история. Но если в жизни бардак, надо только найти в себе силы начать, и ты его потихонечку разберешь.
И подставил свое крепкое плечо Геннадию и протянул ему руку помощи. Вернее не руку, а пакет кокаина пакет с бумагами толщиной с Войну и Мир в четырех томах
 
Вот прикиньте, а? Потом весь сон! Весь-весь сон... каждую бумажку. А там одни ноты. И надписи на немецком: Die Goldberg-Variationen.  Да ещё диезы и бемоли с бекарами - не дай бог каждому.
По 4 раза.
Эх.
Ну хоть не Вивальди Антонио приснился. А то воще бы  до конца войны б, до полной победы, до праздника со слезами на глазах не разобрались б.