Когда отец закончил говорить, наступившая тишина казалось душила меня на физическом уровне.
Открывшаяся мне истина, была ужасна, чудовищна и черт ее раздери – совершенно обоснована.
Оба заинтересовавших меня вопроса, были напрямую связаны между собой. И об этом знали всего три человека на всей планете. Мой отец, профессор Каррик и доктор Рэнди. Об этой связи не знали ни мамы, ни младший научный персонал, ни учитель Мун, не знала даже Торофи.
Детей с псионическим даром на Киберии было гораздо больше, чем я могла себе представить. В сотни раз. Только вот большинство из них, не могли подчинить себе эти способности, не могли ими управлять, и соответственно, являлись опасностью не только для окружающих, но и для самих себя. Страшно представить, чтобы стало с этими крохами на Земле, но здесь другие – правильные законы. Все малыши находящиеся на грани самоуничтожения вышедшей из-под контроля ментальной энергией, покоились в криостазисе на планетоиде, находящимся на внешних орбитах нашей системы.
Аванпост там построили еще во время колонизации Киберии, с целью добычи редких ископаемых, но после того как боты исчерпали весь актив жил, хорошую базу не бросили, а законсервировали. А после того, как участились случаи бесконтрольных пси активностей, комплекс переоборудовали в криохранилище. Дети спали там беспробудным сном все время, начиная с первого случая. Все шестнадцать лет.
Охраной базы занимались исключительно боты, включая обожаемых папой «Хищников».
Родители бедняжек, могли видеться со своими детьми в любое время, благо одобрение подписывал лично командор. Правда свидания ограничивались простым наблюдением спящего ребенка и монологами безутешных родителей через сорокасантиметровый, прозрачный импрувер.
Все это время, лучшие умы Киберии, включая центральный ии, бились над решением этой проблемы. Пробуждение моих способностей и последующий успешный контроль над ними, подарил несчастным детям надежду.
Это и был «Протокол Забвение».
- Им можно помочь? - Медленно выдохнув сквозь стиснутые зубы, я задала вопрос.
- Не знаю. – Отец отвернулся от меня и посмотрел на раскинувшийся под нами океан. – Надежда есть, и она…
- На меня и «Нефилим». – Закончила я, на что папа просто кивнул.
- Я могу попробовать. Опыт был. Не с одаренными конечно, но то что происходило в голове Омико после неудачного суицида, я вроде смогла исправить.
- Попробуешь. – Отец вновь повернулся ко мне. – Других вариантов пока нет, и не думаю что будут.
- Папа, но ты ведь сам понимаешь, что это просто ужасно. – Все-таки не выдержала я. - Мне даже представить невозможно, что чувствуют их родные. Каково это – смотреть на собственное дитя, в прозрачном гробу зная, что ребенок жив. Ни обнять, ни…
- Достаточно. – Это говорил уже не отец, а командор. – Именно так, они живы, в безопасности, здоровью ничто не угрожает. И родители знают об этом и все понимают.
- Но… - Попыталась вставить я.
- Но. – Командор сверлил меня серым льдом своих глаз. – Но, за ними не гоняются разведки других государств, их не пытаются убить бесноватые религиозные фанатики, они не погибнут сами, случайно запалив все вокруг, закоротив на себя центральную сеть, или обрушив себе на голову пару этажей здания.
- Я не об этом. – Вся моя решимость и злость куда-то испарились. – Я…
- И это я знаю. – Отчеканил командор. – Даю тебе слово, как только Рэнди сообщит мне о твоей стабильности, Каррик о том, что физически ты тоже здорова полностью, а Омико не будет вынуждена подхватывать тебя под локти по три раза за вечер, я допущу тебя в комплекс. Даже покажу с кого начать, чтобы с минимумом рисков.
- Есть-так-точно-ура. – Буркнула я.
- Не понял?! – Папа все-таки улыбнулся и приподнял бровь.
- Я все поняла, осознала и готова стараться. – Я ответила уже спокойно.
- Вот то-то же. – Папа погрозил мне пальцем.
- А что за объект? – Спохватившись я напомнила про второй свой вопрос.
- Та хреновина, которая из твоей подруги, сотворила ручное украшение в античном стиле. – Тут папа скрипнул зубами. – Эви пытается понять, как эта дрянь работает, и ты сама видела к чему это приводит.
- Где же вы его раздобыли? – Я ушам своим не поверила.
- Там же, где уголовники Сатова и саму «Нефилим», только чуть глубже в породе. – Отец достал сигареты и закурив, включил принудительную фильтрацию атмосферы в кабине.
- И? – Настала моя очередь, вопросительно поднимать брови.
- Что «и»?! – Папа даже по подлокотнику кулаком врезал. – Она начала путаться в очевидных вещах. Началось все еще тогда, когда она решила что механизм создавший ее, точно такой же как и тот, что девчонку нашу преобразовал. Потом стало хуже, стаканы с рюмками путает, времени не замечает… - Махнув рукой, отец отправил окурок в утилизатор.
- После того как ты запретил ей работать с этой… Этим. Что-то изменилось? – Ушами я все же передернула. Мысли о том, что с младшей мамой может произойти что-то ужасное, теперь не легко будет прогнать.
- Вроде да. – Было видно, что папа и сам разнервничался. – Память в норму пришла, заторможенность пропала. Дело не в этом. Видишь ли, дочка. Эви ведь ожила. За исключением кристаллов в голове, вокруг которых и образовался живой мозг и которые с ним напрямую связаны.
- И ты хочешь? – Я уже знала, о чем будет разговор.
- Да. – Папа кивнул мне и нежно сжал мою руку. – Я хочу, чтобы ты проверила сознание Эви.
- Ну так чего ты молчал все это время? – Я тряхнула головой. – Полетели домой скорее. Возможно, я и что-нибудь про эту чертову машину узнать смогу.
- Если оно зацепилось за ее разум, это будет не легко, и поверь мне – очень опасно.
Я подскочила в кресле, не смотря на работавшую систему безопасности. Отец изменился в лице и побледнел. «Нефилим» сидела между нами, прямо на вспомогательной приборной панели.
- Что значит зацепилось? – Я не удивилась тому, что вопрос мы с отцом задали хором.
- И что или кто это «оно»? – На всякий случай решала уточнить я.
- Это будет сложно объяснить. – Красноглазая сморщила нос и нахмурилась. – Я не знаю таких слов, ни на одном из ваших языков.
- Я понимаю, что для тебя мы все тупые приматы, или насекомые, но я клянусь…
- Папа, выдохни, или еще покури. – Как можно спокойнее произнесла я.
Отец был настолько зол что, коснувшись его фона, можно было обгореть, и я решила вмешаться, пока он ненароком не перешагнул черту терпения «Нефилим». Отец любил маму Эви так, как, наверное, никто и никогда, никого не полюбит. Она была всей его жизнью. Нет, мою старшую – биологическую мать он тоже любил, но первенство Эви было неоспоримым, и мама Шая это прекрасно понимала и принимала.
- Все в порядке. – «Нефилим» казалось и не заметила этой вспышки гнева командора. – Я не выпендриваюсь, Сэт Картер. Я действительно не понимаю, как объяснить то, что мне известно.
- Попробуй не объяснять, а описать по памяти, что ты чувствовала. – Подсказала я, особо не надеясь на успех. – Я понимаю, что ты переживала, и…
- Нет, не понимаешь. – Отрезала «Нефилим». – Но я попробую.
Когда «Нефилим» закончила свой рассказ, была уже глубокая ночь. Отец успел прикончить весь запас сигарет, и сейчас, откинув фонарь кабины ховера, принимал дрона с доставкой. Забрав у жужжащего летуна небольшую коробочку, заботливо перевязанную лентой, папа, воспользовавшись имплантом, отдал аппарату безмолвную команду и тот упорхнул в темноту.
- Что пишут мамы? – Я специально нарушила тишину, чтобы разрядить обстановку.
- Почему именно мамы? – Отец сложил небольшой листок бумаги, который до этого читал, и свернув новой пачке курева голову, немедленно задымил.
- Потому что такие узлы, как на упаковочной ленте, вяжет только старшая мама. – Усмехнулась я. – А завертывать все в импруверную фольгу, предпочитает мама Эви.
- Смотри-ка! – Отец немного повеселел. – Молодец.
С этими словами он вновь достал записку, и протянул мне. Развернув тонкую бумагу, я прочла – «Раздолбай, и растишь пацанку. Еще час, и вы оба без сладкого.», это был почерк старшей мамы, далее была приписка и от младшей, «Ночью, тебе конец.». Хмыкнув, я вернула письмо отцу чувствуя, как у меня загорелись уши.
- У тебя есть возможность избежать конца. – В моем голосе даже ехидные нотки прорезались. – Потому что мне, нужно сначала увидеть эту дьявольскую игрушку. Хотя, без сладкого мы тогда точно останемся.
- Даже не мечтай. – Папа покачал головой. – Еще не хватало, чтобы с тобой что-то случилось опять. Одну дурёху вроде оградил от этого, так вторая теперь лезет.
- Папа. – Я старалась быть сдержанной, но чувствовала накатывающую злость. – Я не могу искать в сознании то, о чем не имею никакого представления. Тем более в сознании мамы Эви. Я же там не была ни разу.
- Тогда что тебе даст то, что ты посмотришь на машину? – Отец поймал мой взгляд и не отводил глаз. – Подключиться ты к ней не сможешь, прикоснуться – я тебе не позволю. Объясни мне, для чего это тебе? Любопытство?
- Ты знаешь, как происходит мой контакт с чужим сознанием? – Зашла я с козырей.
- Ты мне рассказывала. – Спокойно парировал отец.
- Все, что знает человек, которого я касаюсь, все что он видел, слышал, о чем мечтал и фантазировал, все это оставляет свой отпечаток. Иногда четкий и ясный, иногда Хранителя, иногда смазанный, мимолетный образ, но оставляет. – Я говорила быстро, чтобы не потерять инициативу. – Так как же я узнаю, что искать и как с этим работать?
- А если там ничего такого нет, и эта штука сама по себе, а Эви сама? – Папа сомневался, но переживание и за меня тоже, все еще брали верх.
- А если есть? – Дожимала я. – А если эта дрянь, как сказала «Нефилим», зацепилась за нее? Как я пойму, что правильно, а что нет?
- А как ты у подруги своей поняла, тогда? – Удар ниже пояса, но отец явно сдавал позиции.
- У нее все было как у людей. – Я даже вздохнула с облегчением. – Мыслеобразы, чувства, отпечатки эмоций. Все было интуитивно узнаваемо.
После этого мы немного помолчали, каждый думая о своем. Я почти физически ощущала борьбу, происходящую внутри моего отца. Наконец он снова поднял голову и повернулся к не проронившей до этого ни слова красноглазой.
- Как водоворот говоришь? Разноцветный и яркий?
- Да. – «Нефилим» кивнула. – Стоит прикоснуться к нему, появляется ощущение будто ты всё – и ничто. Словно всемогущее божество, запертое в мирке размером с песчинку. Ты знаешь, понимаешь, чувствуешь все на свете, но это с каждым мигом становится все менее важно для тебя. Ты сам для себя теряешь значение, словно что-то совершенно постороннее для наблюдателя извне.
- Тогда я не понимаю, как же ты уцелела? – Опять этот взгляд, полный теплоты и нежности. Папа погладил волосы «Нефилим» и та чуть слышно шмыгнула носом.
- Когда ты не знаешь, что это невозможно, то делаешь невероятное реальным. –
Кажется я сказала это более резко чем хотела, но черт бы побрал эту ревность. – Ее желание жить и мстить, ее детская обида, слёзы и горе… Вот что произошло. Эта штука просто обожралась, жаль, что не лопнула. Те, кто подтолкнул девочку на этот ужасный шаг, сами себя перехитрили. Вот вам и сбой в программе.
Отец молча отвернулся к навигационной панели и одной рукой, быстро набрал несколько команд. Наш ховер едва заметно накренился, и набирая скорость стал снижаться. Однако направлялись мы не к дому. Спустя всего пару минут, машина зависла возле пропускного пункта, ведущего на территорию взлетно-посадочной площадки для аппаратов поверхность-космос.
Когда мы покидали машину, «Нефилим» даже не потрудилась скрыть свое присутствие. Впрочем, никто из дежуривших на кпп, не имел тактильного контакта с моей украшенной оставленным красноглазой узором рукой.
- Пап, - Я догнала отца и взяла его под руку. – Поправь меня, если я ошибаюсь. Связь этой чертовой машины со спящими детьми в том, что рядом с ней, пси-способности проще глушить?
- Да. – Подтвердил мои догадки отец. – Это при том, что блок где расположена эта штука, находится на противоположной стороне планетоида. Никто к нему ни то что не прикасается, даже не подозревает о его присутствии.
- А кто придумал такой план? – Я мысленно несколько раз двинула этого воображаемого умника по морде.
- Никто. – Папа пожал плечами. – Просто мы заметили, что дети гораздо спокойнее ощущают себя, когда объект находится на базе. Их способности как бы засыпают. Это произошло, когда мы искали удобное место, где можно было бы безопасно изучать это устройство. Рэнди предложил оставить его там, я согласился.
- Ну конечно же Рэнди… - С досадой проворчала я.
- Что-то не так? – Отец остановился, и я обнаружила что мы находимся возле «Мантикоры», посадочный створ, который был уже приглашающе открыт, двигатели чуть слышно шелестели в режиме прогрева, в пространство кабины было освещено изнутри мерцанием индикаторов и приборных панелей.
- Да как бы сказать. – Шагнув внутрь штурмовика, я проследовала в кабину управления и плюхнулась в штурманское кресло. – Иногда я хочу его избить, а иногда очень люблю и уважаю.
- Поверь, - Отец рассмеялся и запустив процедуру старта продолжил. – Не ты одна. Такой он человек. Почти как Штайнер, только по-другому. Кирилл обожает говорить и советовать умные и полезные вещи, таким тоном, что вместо того чтобы следовать его советом, хочется просто послать его по матушке.
- Интересно! – Я саркастически ухмыльнулась. – И у кого это наставник Штайнер, подхватил такую привычку?!
- Сейчас пешком пойдешь. – Папа изобразил тон сварливого старика, и я положив руки на колени, как можно шире распахнув глаза и сложив губы бантиком притворилась пай-девочкой.
Взлетала «Мантикора» и преодолевала атмосферу Киберии под наш дружный хохот.