Я слышал такое высказывание как-то:
Мужчина который бреется утром - бреется для начальника, а тот кто вечером - для любимой женщины.
****************
Моей отец брился ежедневно по утрам. Не было ни одного дня что бы он не совершил этот утренний моцион.
В начале у него был простой бритвенный станок, недорогой помазок и пластмассовые чашечки для разведения мыльной пены и ещё для чего-то. В 60-70 не было в продаже геля и пены для бритья, а был лишь крем, но он многим не нравился, поэтому мужчины предпочитали разводить пену в маленьких, специальных чашечках, намыливая душистое мыло. Более мужественные бородачи не брезговали хозяйственным.
Этот процесс у папы был не быстрым. Рядом висело свежее вафельное полотенце, приготовлен лосьон или одеколон, а также новое лезвие. Лезвие иранское. Отечественными лезвиями пользовалась только мама, разрезая выкройки.
Папа намыливал нижнюю часть лица очень тщательно. Я иногда стоял рядом и изучал этот процесс, задавая сопутствующие вопросы.
– А у меня когда вырастит борода?
– Ну подожди маленько, – двигались красные папины губы на белом мыльном фоне, – сначала тебе надо детский сад закончить, потом в школу пойти, а там уж как пойдёт.
Я задумывался, представлял себя школьником и прикидывал себе бороду. Потом отбрасывал бороду и оставлял себе только усы, потому что в 70-е усы были у всех модных артистов и парней во дворе.
– А почему ты не носишь усы?
– А потому что мне они не идут, – отвечал папа проводя по лицу станком.
Бритьё сопровождалось своеобразным звуком, как будто по упругой щётке проводили пальцем.
Временами папа вытягивал шею, потом оттопыривал нос, оттягивал щёки к ушам, вытягивал трубочкой губы.
Потом шла процедура умывания. После этого папа вытирал лицо, мазал себя лосьоном или одеколоном и похлопывая при этом себя по щекам. Видно что ему это было в радость, так как он радостно кряхтел и напевал эстрадные песенки. Потом он вынимал старое лезвие и клал в специальную коробочку, где уже скопилось немало использованных.
Бывало после этого процесса папа брил и меня. Папа аккуратно намыливал мои щёки. Брал тот же станок, только без лезвия и точно также сбривал с меня пену. Точно также просил меня приподнять подбородок, оттягивал в нужном направлении щёки и оттопыривал нос.
– Такс. Ну принимайте гражданин работу! – папа приподнимал меня к зеркалу и я видел себя с белыми мыльными усами как у Владимира Мулявина из "Песняров".
– Ну думаю тебе пойдут усы. Но! – папа приподнимал указательный палец кверху, – Ранее 3 класса отпускать их не стоит, а то вызовут меня с мамой на родительское собрание. Понял?
– Понял, – смеялся я и бежал к маме показывать свои усы.
Потом папе подарили электробритву и все станки были забыты в ванном шкафчике. Теперь папа брился прямо в комнате. Иногда мы вместе маленькой щёточкой чистили внешний механизм от щетины и аккуратно складывали в великолепный футляр, приятно хлопая крышкой.
Особым шиком было папино бритьё в поезде. Когда утром, при подъезде к вокзалу Ленинграда, папа, после некоторой очереди бреющихся мужчин, вставлял в розетку вилку, не забывая переключить вольтаж.
Но, лет через 6 электробритва сгорела, а отнести в ремонт папа не захотел. Папа купил новый станок и новые лезвия. Всё теперь было голландского производства. Фирма "Schick". Это уже были не просто лезвия в бумажной упаковке, а целый пенал. Красивые буквы, современный дизайн, лёгкость бритья, в общем всё то, что обещала данная фирма. И я теперь знал чем я буду бриться, ведь прошло много лет и я уже понимал, что скоро и я буду стоять перед выбором: что лучше бритвенный станок или электробритва.
16 лет. Я получаю от папы подарок. Бритвенный набор "Ленинград", с теми самыми голландскими лезвиями. И хоть брить мне было нечего, кроме 6 тонких волосинок, как-то вечером, я всё таки повторил папин процесс и с огромным удовлетворением зашёл в комнату, сел на диван, между папой и мамой которые смотрели "Человек и закон".
Ноль внимания.
– Вы что ничего не замечаете?
– Нет, а что случилось? – пытался понять папа, – двойку что-ли исправил?
– Надушился? – пыталась догадаться мама.
– Ну почти... - поднимал подбородок я.
– Аааа, – радостно хлопнул в ладоши папа, – чистая работа, как будто ничего и не было!
Мы смеялись и я шёл ставить чайник, так как после программы "Человек и закон", начиналось "Время", а это время чая.
Бриться я так и не полюбил. Мучил себя постоянно - ведь надо. Брился исключительно вечером. В итоге в лет так 33 я плюнул на это и бреюсь раз в два-три месяца и то только из за того, что не могу нормально поесть не измазавши всю бороду.
Вот такие дела, друзья.
12.11.2021
Санкт-Петербург