Чужие обычаи
Мы завалены информацией! В основном это мусор, к которому мы привыкли как к чаю утром или к кофе. То есть мы привыкли вместе с чаем и кофе, есть определенное количество мусора. Вместо сахара или соли, или вместе с сахаром и солью. Все бы это ничего, если бы не время, а оно проходит, каждый день нашей жизни – это драгоценность, и его мы заменяем мусором. О чем мы?! – Это о мусоре, об экологии, о настоящей экологии, которая касается не желудка , а чего то большего – Нас и нашей жизни. Мы собрали некоторые истории, и как, учитывая нашу любознательность - все попробовать? - Они выглядят, или выглядели бы на нашем - русском поле. Последние тридцать лет мы все пробуем и пробуем, и здесь мы хотели бы показать некоторые результаты наших исследователей в этом нескончаемом поле информационного мусора и практические результаты, которые были или могли бы быть.
Сначала обратимся к Азии, национальные обычаи которых открылись нам , и были испробованы на нашей русской почве любознательности. В частности наш взор обратился к Японии, не только потому, что это передовая страна, и именно с целью уяснения для себя как она достигла этого уровня , который мы не как не можем достичь. В основном понятно, что японцы привыкли учиться на чужих ошибках, а не на своих. Но как?! Как они сохранили свои национальные обычаи, и вот мы о них. Мы решили начать с начала, но какого начала? Как японцы смогли? У нас это не изучается на бюджетные деньги, потому что их мало, чтобы доплыть до дна , чтобы найти проблему. Поэтому мы и плаваем, скажем так около поверхности, но не на самой , что уже достижение. Я, это к тому, куда делись наши обычаи и наши корни, и может быть, нам надо возвращаться к своим.
А так, в основном, этим делом занимаются народные исследователи и , как водится, когда ставят на себе смертельные порой эксперименты, можно угадать чем они заканчиваются. Это безвестные герои, ум которых так и не востребовала отчизна, как и не оценила их героизм и в чем то самопожертвование.
О некоторых особенностях национальной культуры в направлении потребления естественных желаний.
В Японии, в самурайской Японии, женщина, которая хотела как – бы утолить голод, определенного вида сношения, заходила в одну из комнат, без одежды, садилась в определенной позе, ну вы понимаете, и ждала, любого кто бы смог ей в этом деле помочь. При этом тот кто заходил в дом для помощи, должен был быть в такой же одежде , и это делалось с целью, чтобы он с собой ничего не унес. Практично, и главное без всякого вздохов или выдохов – Готов! И готово!
Теперь перенесемся в нашу глубинку, с нашим мышлением поиска, чего либо нового, где тяга открытий и использования их на практике, является неотъемлемой частью нашей национальной традиции, где если не каждый первый то второй стремиться или знает , как найти национальную формулу спасения державы.
1.Русский самурай
Что мы имеем на этом поле – это позу. Ввиду катастрофического отсутствия урбанизации в глубинке, население , до сих пор, привыкло к определенной позе, которое с гордостью назвали в честь «Орла». Т.е. поза у нас чисто японская, но без всяких изысков, когда в этом что-то оказывается было. Попытки увести с поля наших, и строительство кривоватых одноочковых выразителей или удовлетворяющих потребительские желания, хоть и стоят вкривь и вкось , до сих пор , по всей стране, однако они опасны, потому что не все, особенно в умирающих деревнях, и пустеющих территориях способны заходить в эти сооружения без риска, оказаться в яме с запахом и с выделениями своих предков. Поэтому они вынуждены вернуться в поля, или к традиционным национальным видам изъявления своих потребностей.
В одной угасающей деревни, которая на карте района была обозначена красным крестом – т.е.требовала спасения, а такими крестами был покрыт почти весь район, в одну из темных летних ночей, когда народ по привычке потянулся во дворы –раздался крик.
Это был , как бы не совсем крик и не вой, а что-то жутковатое и таинственное. До сих пор, никто такого не слышал, раздался и замолк. Ну, послушали, и пошли делать свои дела. И вдруг раздался еще один крик, сначала испуганный в ужасе, потом он замолк. У Тоньки подумали , а может у Надьки, да нет точно у Тоньки. Тоня со всех дворов начали кричать. Тонь?! Что случилось?! Вышла Тоня отряхиваясь и несколько смущенно ответила –да померещилось, что то. Но в тот же день она села к столу и написала главе района, что в их деревне срочно нужно построить хотя бы один приличный туалет.
На следующий день, почти в это же время снова раздался то ли крик , то ли вой, и опять народ призадумался и снова пошел делать свои дела и немного спустя, раздался крик, сначала испуганный в ужасе, а потом смолк и тишина. А это уже было на другом конце села у Маринки, точно, подумали все. Муж ее Ваня, как напивался, кричал, что убъет за измену, и бегал за ней с топором, пока не падал, где - нибудь и засыпал. Убил, наверно, подумали все и кинулись к их дому. Выходит немного смущенная Марина, отряхиваясь и на вопрос, что случилось, отвечает – да померещилось, что-то… Пошла домой , села к столу достала ручку подумала и написала главе района – уважаемый, нам в деревню нужен, хотя бы один приличный туалет. Так, продолжалось где то месяц. Стол главы района был засыпан письмами о необходимости туалета. Глава ничего не мог сделать, потому что у него маленький бюджет. Он созвал срочное совещание, чтобы реагировать. Совещание постановило подождать, и может само уляжется, а, если нет внести в план следующей пятилетки.
Поток писем скоро прекратился, но странное дело, главе начали поступать письма о желании приобрести дом в этой деревне. Сначала было одно два письма, а потом они пошли десятками, и все желающие были женщинами. Цены на недвижимость, а это были кривобокие хаты, стали подниматься и подниматься. Глава уже думал провести там асфальтовую дорогу и построить туалет. Понять, чем вызван такой спрос он не мог. А тех, кого он расспрашивал, смущенно молчали, но от туалета они категорически отказывались.
В это время в деревне жизнь шла своим чередом. Вечером, в определенное время, раздавался крик, и вся деревня затихала, только собаки кое где лаяли, в воздухе нависала напряженная тишина, и крик не такой испуганный как впервые дни, но как бы для приличия с испугом, раздавался то в одной стороне деревни, то в другой, а иногда и два три раза за ночь.
Женщины, в деревне начали следить за собой, а те которые переехали из города, так они и наводили соответствующий макияж, перед тем как выйти в поле. Интрига ожидания доставляло не меньшее удовольствие, чем само удовольствие, в котором никто из них другой не признавалась. В определенное время, когда наступала ночь, все ждали Зова, и как только он начинал, они выходили к себе во двор или огород, и принимали позу.
Приехал в старый отцовский дом и сын, одного из бывших жителей, с молодой женой , чтобы посетить Родину предков, пойти на погост, и найти их могилы , а заодно и поохотиться. Дед ему рассказывал, что охота была здесь славная. Да вы правильно поняли, всему хорошему наступает конец. Услышали они зов, и мужик , приняв за вой волка, вышел с ружьем и стал смотреть в темень, а жена его в это время зашла за кусты, и тут раздался крик, как в первую ночь, испуганный и в ужасе. Мужик выстрелил в убегающую тень, и побежал спасать жену, которая с трудом пыталась объяснить - необъяснимое. Во всей деревне зажглись огни , послышались крики, женщины, с зажженными огнями телефоном, кто с фонариком, кто факелом кинулись к дому Мужика, и они увидели самурая. В кимоно, как полагается, но с рыжими волосами, похожего на доброго электрика Васю, жившего на отшибе села. Он лежал не двигаясь.
Так закончилась эта история, и деревня вскоре вконец обезлюдела, и вместо красного креста, глава нарисовал черный крест.