Пролог
Толкаем паровоз вперед...
Зачем? Куда? Кого спроси-не знают.
А ты твердишь всем, что вот-вот
И в окнах елки замелькают...
Хозяину пуская пыль в глаза,
Ты выглядишь готовым к бою.
Мол, скоро счастья вспыхнет полоса...
Но дятлы кружат над твоею головою.
Сказ про Упыря.
(Чистый вымысел. Любые совпадения событий или лиц - случайность)
Было это в стародавние времена. Всему честному люду было тогда известно Царство Кощеево, ибо славилось оно старцами мудрыми, людьми вчёными да мастерами славными. Вчёные ведали, как из грязи да жижи болотной золото добывать, али другого полезного металлу немеряно. Мастера же ковали да собирали шайтан-машины, дабы не лопатами месить, а жижа в чанах сама замешивалась, да пузыри пускались втаматически. И было в царстве хорошо все и ладно.
Да вот, когда никто и помышлять о сем не смел и не ждал эдакого, захворал и преставился Кощей, слывший доселе бессмертным. И забурлило царство, аки жижа в чане шайтан-машины. Погоревали все, конечно, да делать нечего… Сели думать: как дальше жить.
Прынцесса, дочь Кощея, к делам усопшего батюшки непричастная, сама решила делом отцовым управлять, да всем мастеровым и вчёным людям наказы давать. Да только недовольны были многие. Какой у неё втаритет супротив мастеров да вчёных?!
И решил тогда Горных Дел Мастер, что партнером и помощником Кащею был, свою Артель собрать. Кликнул Горный Мастер клич, мол, всяк, кто хочет подмогой быть ему и сынам его в деле добром, полезном и доходном, приходите, всем дело найдется.
И откликнулся люд мастеровой.
Прибыл Главный Шайтан-Механик Полямир, что про шайтан-машины все тайны ведал и сынов своих в подмогу привел: Кузнеца Полямировича, что железо ковал и части шайтан-машин собирал, да Анжинера Полямировича, что выдумывал Анжинерные Станции Укрощения, дабы машины повиновались, исполняя в точности все наказы.
Мудрый Старец пришел с учеником своим Алхимиком да Волшебницами. Избу им справили. Закупили арифмометров там разных с термометрами, снадобий да пробирок и даже мелкоскоп. Только колдуй, вчёный люд, алхимию всяческую чуди над чанами, да заклинания новые на рунные свитки переноси. Алхимик юных ведьмаков и ведьмочек в тайные знания посвящал: как руны на свитках толковать, дабы шайтан-машины жижу мешали тщательно и пузыри пускали справно.
Явился Леший-Креатив, что на пергаменте так все изобразить мог, что шланги, рычаги да чаны прямо на листе оживали и двигались, ровно живая шайтан-машина перед тобой.
И приняты были здравомыслящие и доброжелательные колдуньи: Пиковая, Трефовая и Бубновая дамы, дабы вели учет расходам да доходам, да в казне порядок был. Ходили слухи, якобы, были те колдуньи когда-то ведьмами. Да никто слухам этим, ясен свет, не верил, ибо считали, что слухи те сами же колдуньи и распускали для острастки. Однако, народ, на всякий случай, старался сурьёзных дам не сердить.
Взяли еще Звездочета, дабы хоромы паутиной чудесной оплел, да такой, что, не сходя с места, один мастеровой другому мог зачитать свиток или рисунок показать, где бы они не находились. Богатырь Мегаом Мегавольтыч силой чудесной, искричество называется, все механизмы в движение приводил. Жмот заклёпки всякие, трубки гибкие да иные части к машинам закупал. Авгур с Мастерами птичьего полета, правильную цену на шайтан-машины обсчитывал. Юный Нави на сером волке по всему царству носился, догляд по хозяйству вел. Фея Транспортная логику строила. Науку мудреную: как ловчее шайтан-машины и в сопредельные княжества и хоть за тридевять земель доставить. И много еще было мастеров и помощников, ежели кого не упомнил, звиняйте.
И получил Горных Дел Мастер от Степного Князя казну знатную и палаты каменные для росту. А при казне князь бояр Юрослава да Ромасвета поставил, дабы пригляд был.
Прослышав про новое царство, выполз из Глухого болота Упырь. Личиной незаметный, характером скромный да в обращении вежлив. Притерся к Горному Мастеру да сказывает, мол, я могу при тебе в переговорах участвовать, да пергаменты красивым почерком ваять на коих сургучную печать поставить не стыдно, да еще, мол, толк знаю в законах, своих и заморских.
Горных Дел Мастер взял всех и закипела у них работа. Заморские купцы стали частыми гостями в хоромах княжеских. Шибко нравились им шайтан-машины. Сундуки открывают, самоцветы, злато-серебро сулят, мол, только делай нам такие машины.
Не поднимая головы трудилась артель. Упырь промеж мастеров ужом скользит, да скалится. Кому слово шепнет, у иного чего спросит, и странное дело: вроде вреда от Упыря никакого, но легким веяло холодом, как если бы радость вдруг ушла куда. Да не вняли тогда приметам сим, не до того было…
И было б хорошо все и продолжалось бы ладно, да Прынцесса, Кощеева дочь, в злобе и зависти наслала на артель войско орков. Явились они в хоромы, где трудилась мастеровые, в масках, с самострелами и щитами, в латах булатных. Черным дегтем растеклись по палатам и коридорам орки. Рыщут, чем бы поживиться. Да все винят Горных Дел Мастера в том, что незаконно завладел он свитком с тайными рунами и непотребно великую нынче с этого выгоду имеет. Дескать, был он дружен с Кощеем и вместе они шайтан-машины ваяли и с купцами по всему миру торговали. А после смерти кощеевой, выкрал Горных Дел Мастер тайный свиток с рунами, где сказано, как шайтан-машины устроены, как надобно им жижу мешать, да пузыри пускать, да тем самым по миру пустил саму Прынцессу, да семейство ее.
Мастеровых орки в коридорах выстроили да стоять заставили, а сами брызгая черной слюной, оскорбляли и глумились. Так ворвались орки к трём Дамам. Открывайте, кричат, сундуки с сокровищами, нажитыми неправедно. А Дамы им в ответ, мол, открывайте сами, коль сумеете да улыбались при сем лукаво. Оркам, знать, разумения сундуки отворить не хватило и стали ломать. А сломавши, узрели, что сундуки-то, пустые. Со злобы позабирали все перья самописные, свитки с рунами, пергаменты с сургучными печатями, даже из отхожих мест всю бумагу. Все вынесли супостаты!
Притеснение беззаконно чинилось, а Упырь, бывши при том, дрожал, суетился, вертелся меж ног Горного Мастера. Преданность изображал, дабы не винили его: мол, знать ничего не знал, что так выйдет, и что делать, не помышляю даже…
А самого Горных Дел Мастера под белы руки вывели, в цепи заковали, да на телеге увезли в темницу.
И сел мастеровой и вчёный люд в задумчивости на развалинах терема княжеского, думу тяжелую думать стали… И чтоб окончательно не потерять казну, явился Степной Князь да велел боярам Юрославу и Ромасвету возглавить артель. И поднялись бояре и расправили плечи и молвили, мол, не дадим благому белу кануть в лету. Пущай, говорят, бурлит жижа в чанах шайтан-машин в заморских странах, да пузыри надуваются, да пена льется да глина и грязь болотная в золото превращается! И поверили в них люди да потянулись…
А Упырь, меж тем, начал вокруг князя Степного виться, да в уши ему яд лить. И каждого под подозрение поставил, мол, все, окромя него виноваты: от бояр Юрослава и Ромасвета, до Звездочета, что не спас Паутину чудесную от орков. Да не послушал его тогда Степной Князь.
И вновь пошла работа. Да только не ладилось как-то. Заморские купцы, прознав, что Горных Дел Мастера в темницу орки заточили и требуют выдать тайну волшебного свитка, не спешили насыпать злато-серебро и самоцветы в казну артельную. Тяжелые времена настали. Закручинись бояре: нечем мастеровой и вчёный люд кормить…
Ничего не поделаешь, надобно расходиться. Каждого, кто уходил, бояре награждали за заслуги прошлые, дабы, придет время, могли снова призвать уходящего назад в артель. А Упырь все козни плетет, не унимается, нашептывая Степному Князю, мол, расточают бояре добро, пустить тебя по миру хотят. Воры везде, негодяи! Только, твердит, я один тебе предан, мол, не их, а меня, Упыря, надо во главу артели поставить.
И наполнилась упыриным ядом душа Степного Князя и внял он речам зловонным. И ушли бояре, оставив поредевшую артель. И сел Упырь на место Горного Мастера. Вроде как главным стал. Нанял Справную Барышню, вывозить его из логова на встречи разные с купцами да по иным упыренческим делам. Степной Князь, на всякий случай, приставил к Упырю старого своего товарища, Водяного. Тот был мужчина толковый. Великие знания имел про подводные камни бизнеса, омуты, отмели да течения. Да только разумения Водяного были годны для подводного мира, в делах горных не шибко он разбирался.
И никого больше не благодарили из уходящих мастеров. Никто не одаривал их и не кланялся. И уходили с тяжелыми думами низко опустив головы. Почти все ушли. И готов уже был Степной Князь прогнать всех и не расточать боле казны своей. Да нежданно вышел вперед Мудрый старец, коему дано было тайные руны на свитках читать да молодежь наукам учить. И молвил, что не должно нам предавать дело Горного Мастера. Много, говорит, за морями глины да грязи болотной, в коих золото и другие металлы зело широко представлены. Меня все купцы заморские знают. Разошлю пергаменты да свитки во все концы, дабы поделились они казной, да не скупились, ибо ведаю я, как научить шайтан-машину больше золота выдавать. Я, вещает, свяжу сеть волшебную, накину на шайтан-машину и начнет та сама решать, как жижу мешать, как пузыри пускать. И стал тот мудрец свитки писать, да купцам заморским показывать да рассказывать, как по его научению шайтан-машины разумными станут, да выход золота из глины да грязи болотной преумножат. И оживились купцы: щеки надувают, головами кивают, мол, нравиться нам затея сия, делай!
И воспрял духом люд мастеровой, начали перья точить, да рисовать шайтан-машины, что лучше прежних.
А Упырю завистливо. И давай он порядки свои устанавливать, да козни чинить, чтобы он, Упырь, все про всех знал: кто куда ходит, что делает, да какие речи промеж себя ведет. Для подмоги в таких делах нанял Упырь Подхвата и Бледную Тень, дабы наушничали и доносили да старые соратники Горных Дел Мастера сами дружину покидали, не требуя награды. А на их места сажать тех, кто Упырю люб будет. Упырь, вишь, наук не ведал. Не разумел, как шайтан-машина жижу мешает, да как рисуется, куется и собирается. Лишь речи хорошо сказывал, да только речи особые: слушаешь, бывало, все правильно да разумно, а припомнишь, так и не сказал ничего, пустота одна. Да только показать, что это он, Упырь, всем управляет и контролирует, шибко хотелось. Вот и стал он к мастерам приставать и придираться.
К Креативу прицепился, мол, жалуются купцы, что не так шайтан-машину рисуешь. Да только Креатив за словом в карман не лезет: а ты, Упырь, покажи, грит, где не так?
Заявился к Трефовой и Бубновой Дамам. Отдавайте, грит, все свитки с расчетами и ключи от сундуков. Буду за вами проверять, да казну пересчитывать. Однако у Дам оберег был – Осиновый кол, Степным Князем даденный. Оный и предъявили. И уполз Упырь ни с чем.
Пришел до Жмота. Ты, грит, Жмот не ффиктивный! Не жмешь ты цену с купцов, от того, что мзду с них имеешь. И что это за мастерство, мол, такое - покупать? Любой калика перехожий за три медяка в год постигнет. Жмота аж перекосило. Посидел он перекошенный, подумал, а опосля распрямился, и ушел.
Но не всякий был по зубам Упырю. Полямира он шибко побаивался. Ещё при Горном Мастере, старался Упырь влезть в дела Главного Шайтан-Механика да посылаем был, всякий раз, шайтан-часть учить.
Пуще всех к Звездочету Упырь приставал. То не так Звездочет паутину плетет, мол, через дыры вороги секреты разведать могут. А надо сказать, Звездочет был спокойным и покладистым. Не стал спорить, просто переплел. Да только сызнова для Упыря все не так. И в этот раз Звездочет спорить не стал. Спросил только у Упыря, мол, что не так-то? А тот ответствует, мол, просто сие мне не по нраву. Ты, мол, давай, не ленись, показывай, что да как делать мыслишь, а я стану сие созерцать, да судить по меркам упыренческой ффиктивности! Смотрит Звездочет на Упыря и видит, что над головой того дятлы кружат. Да не стал отгонять их, ибо посчитал то делом постыдным и бесполезным.
Тогда Упырь нанял Ботана начальником Звездочету. Выдал Ботану наказ, мол, по прикосновению единого перста ведать хочу: кто-когда приходит-уходит да какие руны пером самописным пишет, какие мастерские посещает, сколько кто на трапезу времени тратит, кто сколько квасу пьет, да как долго в отхожем месте сидит. Ботан, вишь, за дело было взялся, да с ним странное приключилось - начал и он дятлов над головой Упыря видеть. Спокойный был Ботан, да зело впечатлительный. От впечатлений сих и ушел.
Звездочет тоже решил уйти. Упырь его напоследок в краже пергамента с сургучевой печатью обвинил и часть награды зажал. И тут не стал спорить Звездочет. Вздохнул и ушел.
Упырь никогда не смеялся и не шутил, ибо с недоверием и страхом относился к мастеровым и вчёным. Во всем подвох видел да изъян. Так если свиток какой принесут подписать, его трясло и скручивало: то шрифтом ошиблись, то чернила, вишь, не того цвета, а то бумага подана с недостаточно низким поклоном. И мучились Феи Каллиграфные, по десять раз пергаменты переписывая. А когда Упырь подпись ставил, то лицом синел и уши потели. Не ведал никто, почто так. Может статься, на Глухом болоте обижали его все.
Раздавал Упырь указания, да такие что и сам не понимал, о чем просит-то, да к чему оно вовсе. И стали шептаться мастеровые про дела такие, а опосля, не в силах сдержаться, ржать стали в голос. Да только смеяться рано было. Упырь попался зело коварный, капризный да злопамятный. Все силы и казну не малую пустил на борьбу с неугодными. Бледная Тень новые наградные свитки подготовила, в них прописано было, мол, артельщик теперь не на всю награду право имеет, а только на половину. Вторую же часть, получать лишь тот будет, кто Упырю перечить не стает ни в чем. И поставлены были замки мудреные на дверях мастерских, дабы неповадно было артельщикам разговоры друг с другом заводить. И изданы указы злые и написаны свитки с печатями, чтобы проще было наказать, унизить люд мастеровой, или вовсе прочь прогнать. Да только так получалось: за что Упырь не возьмется, ничего не выходит. И мастера, не стали подлые свитки подписывать, сколько не упрашивала их Бледная Тень. Смеялись тише. А сами думать стали, как от напасти защититься. Да пришла идея сама, нежданно.
Заметили как-то, что не отражается Упырь в зеркалах, лишь тень мутная пятном под стеклом. Тогда навешали мастеровые зеркал повсюду. И засияли стены, полы и потолки серебром.
Упырь, видя такое, разлюбил в мастерских бывать - заперся в своем логове да вызывал кого надобно. И брали все, кого Упырь к себе вызывал, с собой зеркальце малое. Ходит Упырь по логову, пытается давать наказы, дабы затеи свои ффиктивные продвинуть. Слушают Мастеровые, да внимания не обращают - какой с тебя страх, ежели ты - суть тень мутная.
И устроилось все. Мастера шайтан-машины делают. Вчёные люди познания преумножают. Водяной, в деле новом разбирается. То тут вынырнет, то там. Догляд проведет, и опять на дно! Подводные проблемы, вестимо, решать. Князь строит Купеческий дом Степного Удела. Купцы заморские сундуки отворяют, злато-серебро, да самоцветы в казну передают, не скупятся. Дамы казну ту берегут, да тратят бережно. А Упырь сидит в своем логове. Шлет свитки Степному Князю, как артель, под его ффиктивным началом, преуспевает. И заклинанья мудреные творит, дабы дятлов отогнать - да всё вьются…
Эпилог.
Свершилось! Ждали мы не зря.
И с вами Заездочет со Жмотом.
Теперь ликуйте! Нету Упыря!
Уполз, поджавши хвост в свое болото.
Забыть о нем не вспоминать,
Не бередить былую рану...
Но впредь его не выпускать,
Чтоб из болота не нагрянул.
Теперь нить в прошлое порву.
И так скажу от всей дружины:
Пусть знатную купцы несут казну
За наши славные шайтан-машины!