Предисловие
Данная статья описывает боевой путь 192-й танковой бригады в промежутке до июля 1943 г. По ее боевому пути до 1943 г. на сайте «Память народа», на базе которого я обычно и составляю историю танковых частей, пока что весьма негусто. Фонд 192-й танковой бригады (№ 3127) большей частью скрыт от читателя. Основой сделанного мной описания боевого пути бригады до 1943 г. стали журнал боевых действий 416-го танкового батальона и 2 отчета о боевых действиях бригады в августе 1942 г., предоставленные мне исследователем Игорем Черняевым, за что еще раз выражаю ему свою благодарность. По сути, без этой его помощи данная работа никогда не была бы написана. Основа описания боевых действий 192-й танковой бригады в январе-марте 1943 г. – это 3 доклада АБТУ Воронежского фронта за указанные месяцы. Все эти вышеназванные источники изрядно дополнены другими советскими и немецкими архивными документами, включая сведения из многочисленных наградных листов на военнослужащих 192-й ТБр. Разумеется, со временем я надеюсь пополнить данную статью сведениями из других документов, которые, быть может, еще выйдут на «Памяти народа», или же мне посчастливится самому съездить в ЦАМО РФ и отчасти переписать 3127-й фонд. Но уверен, что даже в нынешнем виде данная статья даст весьма хорошее представление о боевом пути 192-й танковой бригады до начала Курской битвы.
Командный состав (до июля 1943 г.)
Командиры бригады:
(2 мая 1942 г. – 2 февраля 1943 г.) полковник, (с 19 января 1943 г.) генерал-майор Иван Иванович Петров [1];
(врид) (2 февраля – 5 апреля 1943 г.) майор, (с 11 февраля) подполковник Петр Федорович Шевченко [1];
(9 апреля – 21 августа 1943 г.) подполковник, (с 22 мая 1943 г.) полковник Александр Филиппович Караван [1].
Заместители командира бригады по строевой части:
(ид) (сентябрь 1942 г. – 28 апреля 1943 г.) майор, (с 11 февраля) подполковник Петр Федорович Шевченко [1];
(апрель – сентябрь 1943 г.) подполковник Сергей Всеволодович Свешников [1].
Помощники командира бригады по технической части:
(на 5 июля 1942 г.) военинженер 3-го ранга Николай Георгиевич Счастный [80, л. 252];
(с 25 декабря 1942 г.) инженер-капитан Петр Петрович Мурзачев [2].
Помощник командира бригады по хозяйственной части:
(на 5 января 1943 г.) майор Федор Никитович Буянов [46, л. 32].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира бригады по политической части):
(19 марта – 5 июля 1942 г.) старший батальонный комиссар Моисей Евсеевич Каневский (ранен) [1]; [76, л. 96];
(врид) (июль 1942 г.) батальонный комиссар Семен Петрович Шевченко [76, л. 96];
(с 1 августа 1942 г.) старший батальонный комиссар, (с 23 ноября 1942 г.) подполковник Никодим Петрович Попсуевич [1].
Начальники штаба:
(5 мая – 5 августа 1942 г.) майор Григорий Григорьевич Крымцев [1];
(5 августа – 28 октября 1942 г.) подполковник Тимофей Иванович Хомяков [1];
(28 октября – 14 ноября 1942 г.) подполковник Николай Никитович Литвин [1];
(14 ноября 1942 г. – 2 января 1943 г.) майор Николай Александрович Сухинин [1];
(2 января – 9 февраля 1943 г.) подполковник Петр Денисович Тертичный [1];
(9 февраля – 14 августа 1943 г.) подполковник Николай Никитович Литвин [1].
Начальники политотдела:
(19 марта 1942 г. – 5 марта 1943 г.) старший батальонный комиссар, (с 23 ноября 1942 г.) подполковник Семен Петрович Шевченко [1];
(5 марта – 16 июня 1943 г.) подполковник Николай Давидович Гаглоев [1];
(с 16 июня 1943 г.) подполковник Моисей Гильевич Левит [1].
Начальник инженерной службы:
(8 мая 1942 г. – 15 января 1943 г.) старший лейтенант, (с 6 ноября 1942 г.) капитан Филипп Никитович Чернышев (погиб) [2].
Начальник санитарной службы:
(12 мая – август? 1942 г.) военврач 3-го ранга Василий Антонович Горюшин (умер от болезни 26 августа) [2].
Начальники химической службы:
(? – 5 июля 1942 г.) лейтенант Иван Яковлевич Миргород (погиб) [2];
(на 5 января 1943 г.) капитан Г.А. Сливинский [46, л. 32].
Начальник продовольственного снабжения:
(на 14 января 1943 г.) старший лейтенант Абрам Лейбович Офенгейм [88, л. 157].
Начальник связи:
(на 5 января 1943 г.) майор Семен Львович Когель [46, л. 32].
Начальник Особого Отдела НКВД:
(на 14 января 1943 г.) лейтенант Анатолий Николаевич Постников [96, л. 293].
1-й (416-й) танковый батальон
Командиры батальона:
(на 23 апреля – 14? ноября 1942 г.) капитан Николай Алексеевич Сухинин [4, л. 1];
(на 5 января – 15 января 1943 г.) капитан Авксентий Павлович Гайдай (погиб) [46, л. 32];
(врио) (15 января – не ранее 11 февраля 1943 г.) капитан Павел Александрович Максимов [86]; [89, л. 247];
(на 13 февраля 1943 г.) капитан Михаил Андреевич Князев [88, л. 120].
Заместители командира батальона по строевой части:
(на 2 июля 1942 г.) старший лейтенант Авксентий Павлович Гайдай [4, л. 2];
(на 17 января 1943 г.) капитан Михаил Андреевич Князев [89, л. 247].
Помощники командира батальона по технической части:
(на 2 июля 1942 г.) старший лейтенант Кузмичев [4, л. 2];
(? – 15 августа 1942 г.) воентехник 2-го ранга Михаил Владимирович Нетрусов (погиб) [2];
(на 15 января 1943 г.) старший техник-лейтенант Владимир Николаевич Волков [89, л. 258].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(на 23 апреля 1942 г.) батальонный комиссар Илья Егорович Мосин [4, л. 1];
(на август 1942 г.) политрук Гуськов [83, л. 432];
(на январь 1943 г.) майор Борис Афанасьевич Чернявский [88, л. 115];
(на 14 марта 1943 г.) старший лейтенант Дмитрий Илларионович Лебедев [4, л. 24].
2-й (417-й) танковый батальон
Командиры батальона:
(на июль – сентябрь 1942 г.) капитан, (на 4 сентября 1942 г.) майор Петр Федорович Шевченко [76, л. 218]; [83, л. 432];
(на 5 января 1943 г.) капитан Ибатула (Ибатулла) Тухватулин [46, л. 32].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(на 14 января 1943 г.) капитан Анатолий Данилович Пушкарев [87, л. 19].
Помощники командира батальона по технической части:
(апрель – 5 июля 1942 г.) капитан Геннадий Андреевич Перелешин (тяжело ранен) [2];
(25 декабря 1942 г. – 28 мая 1943 г.) капитан, (с 3 января 1943 г.) майор Игнатий Савельевич Мужилко [2].
Помощник командира батальона по хозяйственной части:
(на 5 июля 1942 г.) старший лейтенант Аркадий Зиновьевич Железняк [82].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(10 апреля – 5 июля 1942 г.) старший политрук, (с 10 июня 1942 г.) батальонный комиссар Виктор Иванович Ветошкин (погиб) [2];
(5? июля 1942 г. - ?) старший политрук Алексей Никонорович Бредихин [76, л. 232];
(на 14 января 1943 г.) старший политрук, капитан Федор Терентьевич Дизенко [48, л. 72]; [87, л. 13].
Старшие адъютанты (начальники штаба):
(на 5 июля 1942 г.) старший лейтенант Анатолий Данилович Пушкарев [80, л. 248];
(25 декабря 1942 г. – 20 января 1943 г.) старший лейтенант, (с 3 января 1943 г.) капитан Павел Павлович Карпухин (ранен) [2].
Начальник боепитания:
(на 14 января 1943 г.) лейтенант Дмитрий Васильевич Панченко [90, л. 451].
192-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон
Командиры батальона:
(на июль – 16? августа 1942 г.) старший лейтенант Семен Максимович Малоквасов [25, л. 686]; [75, л. 456];
(на начало сентября 1942 г.) старший лейтенант Денищев [79, л. 162];
(на 5 января – 12 февраля 1943 г.) капитан Максим Иванович Башкатов (тяжело ранен) [46, л. 32]; [90, л. 466];
(с 12? февраля 1943 г.) капитан Николай Николаевич Шишин [96, л. 298].
Заместители командира батальона по строевой части:
(на 16 января – 12? февраля 1943 г.) капитан Николай Николаевич Шишин [93, л. 229]; [96, л. 298];
(12? февраля 1943 г. - ?) капитан Иван Семенович Горелов [2]; [89, л. 241].
Помощники командира батальона по технической части:
(? – 10 июля 1942 г.) воентехник 2-го ранга Яков Павлович Сидоров (ранен) [80, л. 272];
(на 14 января 1943 г.) старший лейтенант Дмитрий Дмитриевич Степанов [89, л. 260].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(5 июня – 10 июля? 1942 г.) старший политрук Михаил Харитонович Чайкун (тяжело ранен; умер от ран 27 августа) [2]; [75, л. 522];
(10? июля 1942 г. - ?) политрук Серафим Николаевич Тамаев [75, л. 522];
(на январь 1943 г.) майор Алексей Павлович Антонов [93, л. 230].
Старший адъютант (начальник штаба):
(25 декабря 1942 г. – 12? февраля 1943 г.) капитан Иван Семенович Горелов [2]; [89, л. 241].
Формирование. Прибытие на фронт
192-я танковая бригада начала формироваться с 15 февраля 1942 г. на основании Директивы № 723499сс НКО от 15 февраля 1942 г. в Горьковском автобронетанковом центре в г. Горький [1].
Бригада формировалась по штатам № 010/345–010/352 от 15 февраля 1942 г. в составе:
управление бригады (штат № 010/345);
416-й танковый батальон (штат № 010/346);
417-й танковый батальон (штат № 010/346);
192-й мотострелково-пулеметный батальон (штат № 010/347);
противотанковая батарея (штат № 010/348);
зенитная батарея (штат № 010/349);
рота управления (штат № 010/350);
рота технического обеспечения (штат № 010/351);
медико-санитарный взвод (штат № 010/352) [1].
Полевая почтовая станция получила номер 2442.
Формирование было завершено к 23 апреля, тогда же было получено приказание на погрузку для следования на фронт [4, л. 1]. К этому времени бригада имела 1146 человек личного состава и 46 танков: 14 M3с ("Lee"), 32 M3л ("Stuart") [1]. В каждый из танковых батальонов входило по 23 танка (7 M3с и 16 M3л): 7 M3с – в 1-ю роту батальона, по 8 M3л – во 2-ю и 3-ю роты. Танки были американскими [4, л. 1]. Каждый из танковых экипажей вместе с танком получил по одному пистолету-пулемету Томпсона [116, F. 7466799].
С 23 апреля по 1 мая бригада по железной дороге была переброшена в состав войск Брянского фронта. В пути следования на одном из танков M3л 3-й роты 416-го ТБ были обнаружены неисправности, и танк вместе с экипажем остался на ремонте в Москве. Также выбыло из строя 4 человека личного состава 416-го ТБ: в Горьком при аварии мотоцикла были ранены и госпитализированы мотоциклист Рассихин и младший политрук Шацких, в Москве с эшелона дезертировал стрелок-радист Степан Грех, также в Москве был госпитализирован по заключению врача красноармеец Цыганков [4, л. 1]. Выгрузившись 1 мая на станции Киреевская, бригада в тот же день вошла в состав 61-й армии Брянского фронта и после ночного перехода 2 мая сосредоточилась в районе деревни Новогрынь (5 км западнее с. Вейно). Во время перехода по техпричинам сломалось 2 танка (1 M3с, 1 M3л) 416-го ТБ [1]; [4, л. 1, 2].
В районе Новогрынь бригада долгое время оставалась стоять в резерве 61-й армии, не участвуя ни в каких боевых действиях, однако потери при этом она время от времени несла. Так, 11 мая погиб пом. ком. роты по тех. части воентехник 2-го ранга Михаил Ломпико, а 14 мая при ударе немецкой авиации погибли артиллеристы красноармейцы Дмитрий Дементьев и Герман Соков [2]. К 15 мая бригада сократилась с 1146 до 1134 человек личного состава, между 25 и 31 мая – до 1126 человек личного состава [8, л. 49, 80, 85].
19 июня 192-я танковая бригада передислоцировалась в район населенных пунктов Ямный, Зюзнево, расположившись в 9-10 км юго-западнее Белева. Штаб бригады встал в лесу в 500 метрах юго-восточнее Ямного. В строю к этому времени имелось 42 танка (13 M3с, 29 M3л) из 46 и 1142 человека личного состава [4, л. 2]; [7, л. 23]; [8, л. 204]. К 25 июня количество личного состава выросло до 1152 человек (104 % штатной численности). По всей видимости, в июне было получено пополнение личного состава [8, л. 152].
28 июня в 416-й танковый батальон из Москвы с рембазы вернулось 2 танка M3л [4, л. 2]. К этому времени 192-я танковая бригада имела по списку 45 танков (14 M3с, 31 M3л), в т.ч. 42 танка (13 M3с, 29 M3л) – в строю [7, л. 42].
Неудачное боевое крещение
30 июня 1942 г. командующий 61-й армией отдал войскам устный приказ, а 3 июля – письменный боевой приказ № 1 о переходе в наступление 5 июля. Ударную группировку армии, которая вводилась в бой на левом фланге армии, составляли в общей сложности 4 стрелковые дивизии (12-я Гв.СД, 149-я, 342-я и 350-я СД), 68-я и 192-я танковые бригады и 20-й отдельный танковый батальон. 192-я танковая бригада переходила на усиление 149-й дивизии, которая вводилась в бой на правом фланге 342-й дивизии и должна была через деревню Кабала (2 км южнее д. Аннино) наступать в юго-западном направлении на Снигерево (ныне д. Снегирева). Развивать успех ударной группировки далее на Болхов должен был 3-й танковый корпус [9, л. 76-78].
1 июля со стороны 192-й танковой бригады в районе населенных пунктов Близновский (ныне д. Близненские Дворы) и Аннина была проведена командирская рекогносцировка местности совместно с командным составом 568-го стрелкового полка 149-й СД, а 2 июля в рекогносцировке приняли участие также механики-водители танков. Со стороны 568-го полка 1-4 июля велось непрерывное наблюдение за противником на участке будущего наступления [4, л. 2]; [13, л. 32].
В ночь на 4 июля 149-я стрелковая дивизия совершила передислокацию и сосредоточилась в оврагах к югу от Тимофеенков, у деревни Победа (2 км западнее с. Зайцево) и севернее Зайцево. В ту же ночь силами саперов дивизии были проделаны 4 прохода в своих минных полях [10, л. 131]; [11, л. 186].
По данным советской разведки, 149-й стрелковой дивизии противостояли 519-й и 520-й пехотные полки немецкой 296-й пехотной дивизии (прим. – в действительности 519-й и 521-й пехотные полки), позиции которых проходили на линии: северная и северо-восточная окраины Старых Выселков – восточная окраина деревни Аннина – западный берег оврага восточнее Кабалы – западные скаты высоты 228,3. Сильные узлы сопротивления противника располагались в Аннине и на высоте 241,1 к юго-западу от Аннины. Местность в полосе действия 149-й дивизии была открытой, пересеченной оврагами. Противник имел перед своим передним краем минные поля и проволочные заграждения в 3 кола, а также много ДЗОТов на переднем крае. После рекогносцировки местности командир 149-й СД принял решение силами 568-го стрелкового полка и 192-й танковой бригады атаковать через Кабалу на Близново (ныне д. Близна). Развивать успех полка должен был 479-й стрелковый полк, артиллерийскую поддержку осуществляли 1-й и 2-й дивизионы 314-го артполка и 108-й минометный дивизион, на поддержку танков выделялся 702-й легкоартиллерийский полк, который должен был сопровождать танки огнем и колесами. Правее 568-го полка на южную окраину Аннины и высоту 241,1 атаковал при поддержке 203-го гаубичного полка 744-й стрелковый полк [10, л. 131-133]; [15, л. 258]. Всего на 1 километр наступления 149-й СД приходилось 20,7 орудий [7, л. 51].
В ночь на 5 июля 568-й стрелковый полк занял исходные позиции на участке высота 234,4 – Шестерка, установив орудия прямой наводки на высоте 234,4 [13, л. 32]. В ту же ночь со стороны 568-го полка силами 2 взводов пехоты и саперного взвода была проведена силовая разведка на Кабалу. Разведчики достигли проволочного заграждения перед немецкими позициями и вызвали на себя огонь, выявив огневые точки противника [13, л. 32]. Участвовавшие в разведке саперы также продвинулись до самых проволочных заграждений противника, но мин не обнаружили [12, л. 37].
192-я танковая бригада с 20.00 4 июля сначала перешла на выжидательные позиции в район деревни Победа, затем в 3.30 5 июля сосредоточилась на исходных позициях в районе поселка Романовский в 1,5 км от немецких позиций, где в 5.00 приняла на броню танков пехотные десанты [4, л. 3, 4]; [6, л. 91]. Всего по состоянию на 4 июля на ходу было 45 танков (14 M3с, 31 M3л) [6, л. 93]. Еще 2 танка Mk.III «Валентайн», прибывшие в состав 416-го танкового батальона, по всей видимости, в начале июля, были неисправны [24, с. 4]. Действиями танковых десантов руководил лейтенант Ефименко (568-й СП) [13, л. 33]. В состав десантов помимо пехотинцев были включены саперы 535-го армейского инженерного батальона [78, л. 460].
С 3.50 началась обработка переднего края противника силами штурмовой авиации фронта. В 4.20 был дан залп РС, и одновременно началась артподготовка, которая продолжалась до 5.00, затем на 10 минут огонь был перенесен в глубину обороны противника, после чего снова последовал залп РС, и одновременно орудия прямой наводки приступили к разрушению оборонительных сооружений на переднем крае противника. Артподготовка и удары авиации продолжались до 5.50, а в 5.50 дали заключительный залп установки РС [7, л. 52, 53]; [13, л. 33]. Одновременно в 5.50 из Романовского на Кабалу выступили танки 192-й ТБр с десантами пехоты [4, л. 4]. В 6.00 танки двинулись по разведанному ночью саперами проходу в минных полях [13, л. 33].
Справа атаковал 417-й танковый батальон, слева – 416-й танковый батальон. Согласно плану впереди действовала танковая разведка (M3л), в 200 метрах позади нее – танки M3с с десантом по 2 сапера и 5 автоматчиков на каждом танке. В 50 метрах от них – 1-я, 3-я, 4-я и 5-я стрелковые роты 568-го СП, затем во 2-м эшелоне в 200 метрах от стрелковых рот – танки M3л, а в 50 метрах за ними – 2-я и 6-я стрелковые роты 568-го СП. Далеко позади 417-го танкового батальона следовал 3-й батальон 568-го СП, а за 416-м танковым батальоном – 1-й и 2-й батальоны 744-го СП. 3-я рота 416-го ТБ (танки M3л) составляла резерв командира бригады [4, л. 4]; [7, л. 56]. Также между танками 1-го эшелона и стрелковыми ротами 1-го эшелона следовало 6 разведчиков во главе с командиром взвода разведки роты управления 192-й ТБр лейтенантом Дмитрием Ефремовым. 192-й мотострелковый батальон с противотанковой батареей бригады участия в наступлении не принимал [79, л. 192].
Атака танкистов сразу же стала проходить не по плану. Вероятно, из-за минных полей танки 192-й ТБр пошли не развернутым фронтом, а колонной по одному маршруту вдоль дороги Романовский – Кабала. 416-й танковый батальон вместо поддержки левофлангового 2-го батальона 568-го СП пошел вместе с 417-м танковым батальоном и 1-м батальоном 568-го СП, оставив 2-й батальон 568-го СП без танковой поддержки. Танки двигались слишком быстро, из-за чего сопровождавшие танки штурмовые группы отстали от них и смешались с общей цепью наступающих батальонов [13, л. 33].
Перед немцами танки появились в 6.15, т.е. спустя 25 минут после начала атаки и завершения артподготовки. Удар танков пришелся на стык немецких 519-го и 521-го пехотных полков между немецкими ДЗОТами, расположенными по обе стороны от дороги Романовский – Кабала, что позволило танкистам достаточно быстро прорваться через немецкие позиции к Кабале. При этом множество танков подорвалось на минах, а несколько танков было подбито немцами [50, F. 926].
Еще несколько танков застряло к северо-востоку от Кабалы в заболоченных верховьях оврага с проходящей по нему речкой Паленка. Согласно наградным листам, 5 танков все же удалось вытащить из болота и вновь направить в бой. При этом был дважды ранен и госпитализирован капитан Геннадий Перелешин (пом. ком. 417-го ТБ по тех. части), был тяжело ранен помощник командира роты М3с по технической части 417-го ТБ техник-лейтенант Анатолий Ершов. Позже те танки, которые не удалось эвакуировать, были сожжены немецкой артиллерией. В итоге всех этих понесенных потерь, по свидетельству самих же немцев, только от 8 до 10 танков 192-й ТБр смогли прорваться через немецкие позиции и достигнуть Кабалы [4, л. 5]; [50, F. 926]; [75, л. 500]; [78, л. 266].
Здесь, в Кабале, по свидетельству немцев, остались стоять 3 или 4 танка [50, F. 926]. Не все они были подбиты. Согласно наградному листу на радиста-пулеметчика сержанта Мамеда Насырова (416-й ТБ), танк его застрял гусеницей в немецком окопе в Кабале, из-за чего экипаж вынужден был больше часа откапывать свой танк [80, л. 266].
Оставшиеся на ходу после боя в Кабале танки 192-й ТБр, так и не подавив огневых точек противника в Кабале и Паленке и не дожидаясь подхода главных сил пехоты, повернули на юг и к 7.55 ударили с севера на Близново [13, л. 33]; [49, F. 308]. По свидетельству механика-водителя танка М3с 416-го ТБ старшины Николая Власова, всего на Близново выступило 5 танков, из них 4 танка уже до 7.00 вышли из строя перед Близново, в т.ч. вышел из строя танк Власова. В 7.00 Власов был пленен немцами. На допросе он показал, что застрелил из автомата Томпсона своего командира в звании лейтенанта, с которым он вступил в ссору. О судьбе остального своего экипажа Власов в своих показаниях не сообщил [116, F. 7466799].
Чуть позже, в 10.15 3 танка 192-й ТБр вместе с пехотой все же прорвались в Близново на огневые позиции 8-й батареи 296-го артполка и уничтожили все орудия, однако и все 3 танка при этом были выведены из строя артиллеристами [49, F. 310]; [50, F. 918].
Здесь, у Близново, прорвавшиеся в соседний хутор Близновский танки КВ-1 68-й ТБр приняли танки M3с за немецкие и открыли по ним огонь [13, л. 33]. Обстрел танков 192-й ТБр танками 68-й ТБр продолжался в течение 20-30 минут, и за это время было подбито несколько танков 192-й ТБр. Также к северу от Близново по танкам 192-й ТБр ударили советские штурмовики и вывели из строя еще 6 танков 192-й ТБр [7, л. 52, 59]. В 10.30 3 советских самолета также произвели обстрел реактивными снарядами боевых порядков 568-го СП и НП командира 149-й СД [10, л. 137].
Тем временем следом за танкистами к 11.00 568-й стрелковый полк занял Кабалу и Паленку. Было захвачено 6 пленных. Дальнейшее продвижение полка было сдержано фланговым огнем противника с участков наступления соседних 744-го и 1146-го стрелковых полков [12, л. 139]. Соседний справа 744-й стрелковый полк к 12.00 был остановлен сильным огнем противника на высоте 241,1 и в 50 метрах от юго-восточной окраины Аннины [12, л. 140]. Не имел успеха и 1146-й стрелковый полк 342-й СД.
Быстро развить наступление в глубину немецкой обороны не получилось, чем не замедлило воспользоваться немецкое командование. В 8.25 штаб 296-й ПД усилил 521-й пехотный полк резервной 1-й ротой 519-го ПП, а затем направил из своего резерва в деревню Шпилева (западнее д. Кабала) 9-ю роту 520-го ПП. На усиление 519-го пехотного полка в Ерши были переброшены находящиеся в распоряжении штаба 520-го ПП самоходки Panzerjager I [49, F. 310]. Вслед за тем 296-я пехотная дивизия получила на усиление от 53-го армейского корпуса 4 StuG III 202-го дивизиона штурморудий, после чего в 11.00 при поддержке этих штурморудий 1-й батальон 521-го ПП, усиленный резервной 1-й ротой 519-го ПП, нанес контрудар на Кабалу с юга от Близново [11, л. 188]; [49, F. 310]. В это же время в 11.00 519-й пехотный полк силою до батальона пехоты с самоходными орудиями (прим. – советские войска насчитали 7 «танков») контратаковал на Кабалу с запада из Шпилевы, а в 12.30 силами до батальона пехоты с 7 «танками» контратаковал на высоту 241,1 из Аннины [11, л. 189].
В 13.20 оставшиеся перед Близново советские танки при появлении штурмовых орудий отступили в северо-восточном направлении, на Паленку. Еще позже, в 13.40 контратаковавшие с севера 7-я рота 519-го ПП и 3-я рота 296-го саперного батальона отбили обратно Кабалу. В это же время, в 13.40, 519-й пехотный полк контратакой вернул свои позиции восточнее Аннины [49, F. 310]; [50, F. 918].
В ходе последовавших затем контратак, введя в бой прибывший на усиление 2-й батальон 39-го танкового полка 17-й танковой дивизии, 296-я пехотная дивизия сначала отбила обратно Паленку, а к 3.00 6 июля вернула себе обратно позиции к востоку от Паленки [49, F. 312]. По итогу всех немецких контратак 149-я стрелковая дивизия оставила всю освобожденную ею за день территорию и отошла на исходные позиции. В этой связи весьма незначительными оказались и захваченные трофеи. За день 568-й стрелковый полк захватил 7 пленных, 1 повозку, 3 лошади, 1 ручной пулемет, 7 автоматов, 2 винтовки. Потери самого полка при этом составили 252 человека личного состава (34 – убитыми, 218 – ранеными). В общей сложности 149-я стрелковая дивизия 5 июля потеряла 656 человек личного состава (79 – убитыми, 577 – ранеными) и 2 орудия ПТО подбитыми [10, л. 140]; [13, л. 35].
192-я танковая бригада 5 июля потеряла 99 человек личного состава (34 – убитыми, 25 – пропавшими без вести, 40 – ранеными) и 40 танков (14 M3с, 26 M3л) из 47 подбитыми и сгоревшими [5, с. 190]; [6, л. 97]. Было ранено 2 человека из состава разведвзвода роты управления, но основные потери пришлись на танковые батальоны [79, л. 192]. 416-й танковый батальон потерял все свои 15 танков (7 M3с, 8 M3л) 1-й и 2-й танковых рот и 50 человек личного состава (19 – убитыми, 12 – пропавшими без вести, 19 – ранеными), 417-й танковый батальон и вовсе лишился всех своих танков [4, л. 5]. В целом за один день 192-я танковая бригада лишилась большей части своих танков и танкистов, после чего боеспособными оставались лишь не участвовавшие в бою 192-й мотострелковый батальон, противотанковая батарея и рота легких танков 416-го ТБ.
Из числа подбитых танков к утру 7 июля удалось эвакуировать только 7 танков M3л [6, л. 97]. Один из танков М3л 5 июля эвакуировал с поля боя экипаж танка Т-34 командира 2-й роты 1-го ТБ 68-й ТБр старшего лейтенанта Георгия Белякина [14, л. 31]. Еще 4 танка М3л 5 июля эвакуировал на своем тракторе командир взвода 81-й эвакороты младший лейтенант Александр Воронов [77, л. 265]. 6-й по счету танк был эвакуирован трактористом роты техобеспечения 192-й ТБр красноармейцем Григорием Талагаевым, который также эвакуировал с поля боя 2 других трактора, которые были подбиты при попытках эвакуации [75, л. 596]
7-й танк – М3л командира 416-го ТБ капитана Николая Сухинина (механик-водитель старший сержант Федор Рудяшко) – был дважды подбит. В 1-й раз экипаж за 50 минут смог отремонтировать поврежденную ходовую часть, а когда танк вторично был поврежден артогнем, экипаж смог вывести его на сборный пункт [75, л. 506].
6 из 7 подбитых танков позже удалось восстановить [80, л. 252]. Позже с поля боя был, по всей видимости, эвакуирован 8-й танк M3л, в итоге в безвозвратные потери было списано 32 танка (14 М3с, 18 М3л) [20, л. 280].
Из числа 59 убитых и пропавших без вести 5 июля военнослужащих 192-й ТБр в ОБД «Мемориал» числится:
14 убитых (нач. хим. службы 192-й ТБр лейтенант Иван Миргород, комиссар 417-го ТБ батальонный комиссар Виктор Ветошкин, командир и комиссар 2-й роты 416-го ТБ лейтенант Антон Федорченко и политрук Павел Никонов, комиссар 3-й роты 417-го ТБ политрук Пантелей Горбатенко, комиссар командир взвода лейтенант Иван Малыхин, командиры танков лейтенанты Иван Малыш (417-й ТБ), Александр Мигачев (416-й ТБ), Петр Смеян (416-й ТБ), Павел Третьяков (416-й ТБ), Юрий Яздовский (417-й ТБ), младшие лейтенанты Юрий Карапочинский, Василий Миняйло (417-й ТБ), сержант Александр Поляшев);
6 пропавших без вести (командир роты 417-го ТБ старший лейтенант Семен Христич, командир взвода танков старший лейтенант Николай Ильичев, командир взвода 417-го ТБ лейтенант Федор Блохин, старшие сержанты Никита Грибов, Иван Мякинин, Михаил Хашлов). Но это лишь малая часть от общих безвозвратных потерь 192-й ТБр в личном составе [2].
Согласно донесению разведотдела 296-й ПД, 5 июля немцами было захвачено в плен 2 танкиста из состава 1-й роты 416-го ТБ. Одним из них был как раз упоминаемый выше механик-водитель М3с старшина Николай Алексеевич Власов (1912 г.р.), данных о котором нет ни в имеющихся документах 192-й ТБр, ни в ОБД «Мемориал» [116, F. 7466799, 7466815]. 6 или 7 июля был пленен танкист из экипажа танка М3л 2-й роты 416-го ТБ. Скорее всего, все это время он находился в своем подбитом танке, пока не отчаялся дождаться помощи. Имя его не известно [116, F. 7466773].
Среди прочих был ранен и госпитализирован комиссар 192-й ТБр старший батальонный комиссар Моисей Каневский, обгорел в танке М3с комиссар 1-й роты 416-го ТБ политрук Михаил Потапов, были ранены командир 1-й роты 416-го ТБ старший лейтенант Николай Васенькин, командир 2-й роты 417-го ТБ старший лейтенант Евгений Давыдов, командир взвода 2-й роты 417-го ТБ старший лейтенант Арташес Гамарьян, командир танка М3л лейтенант Николай Корецкий (3-я рота, 417-ТБ), механик-водитель М3с старший сержант Иван Забалдуев (417-й ТБ) [76, л. 96, 220, 224]; [77, л. 267]; [78, л. 282].
Хотя наступление 192-й танковой бригады полностью провалилось и лишь привело к большим потерям в технике и личном составе, большое количество танкистов было награждено за этот бой. Согласно этим наградным листам, наиболее отличились в бою 5 июля:
экипаж М3л командира 417-го ТБ капитана Петра Шевченко (башенный стрелок старший сержант Иван Маркин) (уничтожил до 80 немцев) [78, л. 294];
экипаж М3с командира 1-й роты 417-го ТБ старшего лейтенанта Бориса Суслова (уничтожил 1 пушку, 2 ДЗОТа) [81];
экипаж М3л командира 2-й роты 417-го ТБ старшего лейтенанта Евгения Давыдова (уничтожил до 30 немцев, 2 ДЗОТа) [77, л. 267];
экипаж М3с командира 1-й роты 416-го ТБ старшего лейтенанта Николая Васенькина (уничтожил 15 немцев, 1 танк, 2 ДЗОТа) [76, л. 220];
экипаж танка комиссара роты 417-го ТБ политрука Семена Виницкого (уничтожил до 20 немцев, 2 ДЗОТа) [84, л. 380];
экипаж М3л командира взвода 2-й роты 417-го ТБ старшего лейтенанта Арташеса Гамарьяна (уничтожил до взвода пехоты, батарею ПТО, 3 блиндажа; в отличие от наградного листа на Гамарьяна в политдонесении старшего батальонного комиссара Шевченко говорится лишь об уничтожении 3 блиндажей) [84, л. 372]; [85];
экипаж М3л командира взвода 2-й роты 417-го ТБ лейтенанта Халиулы Тастелеува (уничтожил до 12 немцев, 75-мм орудие, 1 станковый пулемет, 2 ДЗОТа, склад боеприпасов) [84, л. 374];
командир взвода М3л 416-го ТБ лейтенант Михаил Князев (когда танк был сожжен от прямого попадания снаряда, экипаж продолжал вести бой в пешем строю, при этом лично Князев из личного оружия убил 10 немцев) [75, л. 472];
экипаж М3л лейтенанта Николая Корецкого (механик-водитель старшина Герасим Сорокопуд; 3-я рота, 417-й ТБ) (уничтожил до 18 немцев, станковый пулемет и 4 ДЗОТа) [78, л. 282];
командир М3л лейтенант Иван Мороз (2-я рота, 416-й ТБ) (в составе экипажа танка уничтожил 2 пушки и подавил огонь 1 ДЗОТа; когда танк был подожжен противником, продолжал вести бой вне танка, убил до 13 немцев) [76, л. 96];
отсекр ВЛКСМ 417-го ТБ политрук Леонид Терновой (когда танк был подбит и сожжен противником, Терновой возглавил роту пехоты и повел ее в атаку, в ходе которой захватил неисправный станковый пулемет, исправил его и отбил контратаку до роты пехоты противника, уничтожив при этом до взвода пехоты) [75, л. 520];
командир орудия М3с старший сержант Михаил Рубцов (1-я рота, 416-й ТБ) (в составе экипажа уничтожил до 25 немцев, 1 орудие ПТО, 3 блиндажа; когда танк был подожжен противником, а механик-водитель ранен, Рубцов потушил пожар и лично вывел танк с поля боя) [76, л. 238];
радист М3с старший сержант Михаил Толстель (в составе экипажа командира 1-й роты 417-го ТБ уничтожил до 25 немцев, когда танк был сожжен немцами, вынес с поля боя 2 раненых членов экипажа, а затем огнем трофейного пулемета помог продвижению вперед пехоты, убив при этом 13 немцев) [76, л. 240];
разведчик взвода разведки роты управления красноармеец Иван Бодяков (ворвавшись в окопы противника в районе Кабалы, в рукопашном бою убил более 10 немцев, был ранен в руку, но продолжал вести огонь из карабина по противнику, пока не был тяжело ранен в ногу) [75, л. 448];
механик-водитель М3л 416-го ТБ старший сержант Георгий Почекуев (раздавил танком 2 ДЗОТа; находясь в одиночестве в подбитом танке, уничтожил 18 немцев, а расстреляв все боеприпасы, вступил в бой в пешем строю, занял немецкий ДЗОТ, затем с боем соединился со своей пехотой и участвовал в отражении немецкой атаки) [75, л. 498];
башенный стрелок М3с старший сержант Александр Гусев (1-я рота, 416-й ТБ) (уничтожил до 20 немцев, 1 танк, 1 блиндаж; оставался в подбитом танке, пока тот не был сожжен, после чего эвакуировал с поля боя раненых членов экипажа) [78, л. 290];
радист-пулеметчик танка сержант Мамед Насыров (416-й ТБ) (при отражении немецкой контратаки на Кабалу огнем из трофейной винтовки убил 6 немцев) [80, л. 266].
В бою 5 июля 192-я танковая бригада была фактически разбита. Из всех танковых рот боеспособной осталась лишь 3-я рота 416-го ТБ (командир старший лейтенант Борис Суслов), которая не участвовала в наступлении и все еще имела 8 танков М3л. 6 июля данная рота была передана в состав 417-го танкового батальона, в котором уже не оставалось исправных танков [4, л. 5].
6 июля заместитель командующего 61-й армией по танковым войскам приказал сосредоточить оставшиеся танки 192-й ТБр в деревне Шестерка в готовности к отражению контратак противника. Туда же перебрасывались оставшиеся танки 68-й танковой бригады и 20-го отдельного танкового батальона [15, л. 242].
В 23.00 6 июля АБТУ 61-й армии отдало боевое распоряжение № 2: 68-й танковой бригаде принять все исправные танки 192-й ТБр с их экипажами и к 7.00 7 июля отвести объединенную танковую группу в армейский резерв в овраг юго-восточнее высоты 235,2 [15, л. 245]. На основании этого распоряжения в ночь на 7 июля танки 68-й ТБр и 20-го ОТБ были отведены в резерв 61-й армии в район хутора Гулякин. В 7.00 68-я танковая бригада заняла оборону на северо-восточных скатах безымянной высоты в 800 метрах восточнее Гулякина [14, л. 32]; [16, л. 15]. В 6.00 7 июля оставшиеся на ходу 7 исправных танков М3л 192-й ТБр поступили на усиление 68-й танковой бригады и были приданы ее 2-му танковому батальону [16, л. 15]. Оставшийся без танков 416-й танковый батальон по приказу командира 192-й ТБр 8 июля перешел в район лощины в 2 км западнее деревни Юрьевка [4, л. 5, 6].
Бои за деревню Аннина
В 5.00 8 июля 1942 г. штаб 61-й армии отдал боевой приказ № 34 о переходе с 14.00 после часовой артподготовки в наступление 350-й стрелковой дивизии и 110-й стрелковой бригады. Первая должна была при поддержке роты танков и 2 дивизионов М-30 овладеть деревнями Старые Выселки и Новая Деревня, а вторая – при поддержке танковой роты и 3 дивизионов М-30 занять деревню Аннина. Вспомогательный удар на Аннину с юга и юго-запада наносил 744-й стрелковый полк 149-й стрелковой дивизии [9, л. 86].
Штабом 68-й ТБр приказ заместителя командующего армией по танковым войскам о высылке танков был получен лишь в 14.45 8 июля, после чего на усиление 110-й стрелковой бригады было выслано сначала 5 танков М3л 192-й ТБр, а затем еще 3 М3л [14, л. 32]. Соответственно танки прибыли на исходные позиции на участок 110-й СБр с большим опозданием, однако соседняя 350-я стрелковая дивизия также задержалась с переходом в наступление, в итоге наступление было перенесено с 14.00 на 4 часа позже [19, л. 26].
Линия фронта прошла через Аннину с начала апреля 1942 г. За прошедшие месяцы немцы серьезно укрепились в ней. Неоднократные попытки советской стороны овладеть этой деревней ни к чему не привели. Начиная с 5 июля 744-й стрелковый полк предпринял несколько атак на Аннину, однако оборонявший деревню 2-й батальон 519-го пехотного полка 296-й пехотной дивизии отбил все эти атаки. Последняя атака была предпринята уже утром 8 июля при поддержке 5 танков 68-й ТБр, но она закончилась потерей всех 5 танков 68-й ТБр, а в батальонах 744-го стрелкового полка осталось не более 200 активных штыков [12, л. 83]. Вместо разбитой танковой группы 68-й ТБр вечером полк был усилен 5 танками 50-й танковой бригады (3-й танковый корпус) [10, л. 145].
350-я стрелковая дивизия и 110-я стрелковая бригада атаковали с 18.00. 1-й и 4-й батальоны 110-й СБр ударили на северную окраину, а 2-й батальон 110-й СБр – на юго-восточную окраину Аннины [19, л. 26]. Час спустя, в 19.00 на Аннину с юго-востока атаковал 744-й стрелковый полк с 5 танками 50-й ТБр и в 20.00 прорвался в деревню [11, л. 199]. Следом за танками 192-й ТБр 4-й батальон 110-й СБр также ворвался на северную окраину и завязал бой в немецких траншеях [19, л. 26]. Согласно донесению штаба 68-й ТБр, в ходе ночного боя к 24.00 Аннина была занята, после чего танки М3л отошли в район Романовки на заправку ГСМ и боеприпасами [16, л. 49]. Лишившийся танковой поддержки 4-й батальон 110-й СБр не смог удержаться в Аннине и был отброшен обратно на исходные позиции. Ночью 110-я бригада повторила атаку Аннины, но успеха в ней не добилась [19, л. 26].
В 7.30 9 июля танкистами была получена новая задача от командира 110-й СБр, согласно которой 2 танка вышли на южную окраину, еще 2 танка – на северную окраину Аннины. Т.к. пехота от танков отстала, закрепиться на достигнутом рубеже танкисты не смогли и, расстреляв все боеприпасы, отошли обратно на дозаправку. Еще 2 танка должны были выйти западнее Аннины и уничтожить 9 ДЗОТов, мешающие продвижению пехоты, однако оба танка подорвались на минном поле [16, л. 39].
Пополнившись боеприпасами, оставшиеся танки М3л в 16.00 в 3-й раз за день вышли в атаку, но из-за отсутствия пехотной поддержки вскоре вернулись на исходные позиции в район Романовки [16, л. 39].
Таким образом, все атаки на Аннину 9 июля провалились, а танковая рота 192-й ТБр потеряла 2 танка М3л подорвавшимися на минах и 3 человека личного состава ранеными [16, л. 39]. Согласно своему наградному листу на командира взвода 81-й эвакороты младшего лейтенанта Александра Воронова, его трактором танки были эвакуированы с нейтральной полосы, сам Воронов при этом был ранен [77, л. 265].
Наиболее отличился в этих боях экипаж М3л старшего лейтенанта Бориса Суслова (уничтожил до взвода пехоты, 2 пушки, 3 станковых пулемета, 2 ДЗОТа) [81].
Сдача Старых Выселков
10 июля 1942 г. на основании боевого распоряжения командующего армией от 10 июля 192-я танковая бригада (без 192-го МСПБ) сменила место дислокации и сосредоточилась в армейском резерве в районе деревни Шишкино-Хитрово (ныне д. Шишкино). Ее мотострелковый батальон был подчинен командиру 350-й стрелковой дивизии, получив задачу: прочно удерживать освобожденные накануне дивизией деревни Новая Деревня и Старые Выселки [17, л. 37]; [20, л. 19].
Бои за эти деревни 350-я дивизия вела начиная с 5 июля. Освобождены они были при поддержке 5 танков Т-30 20-го отдельного танкового батальона, при этом 1 танк был сожжен огнем орудий ПТО, а 3 из 4 других танков вышли из строя. 2 танка были отведены в Касьяново на ремонт пушек и пулеметов, а 2 других танка заняли оборону в Старых Выселках, правда, у 1 из 2 танков не работала пушка, так что полностью боеспособным оставался только 1 танк [15, л. 206].
Вместе с 1178-м стрелковым полком мотострелки заняли оборону Старых Выселков, а в соседней Новой Деревне расположились в обороне 1-й и 3-й батальоны 1180-го стрелкового полка [21, л. 150]. После ранее проведенных боев по состоянию на 10 июля 1178-й стрелковый полк насчитывал лишь 1257 человек личного состава, в т.ч. 141 активный штык, а 1180-й стрелковый полк – 1506 человек личного состава, в т.ч. 334 активных штыка [21, л. 168]. Прибытие полнокровного мотострелкового батальона (около 400 человек личного состава) изрядно усилило боевые порядки полков. Также для отражения контратак противника в ночь на 10 июля саперы заминировали дорогу между Старыми Выселками и Анниной и перенесли часть проволочного заграждения с бывшего переднего края противника перед Старыми Выселками, установив его южнее Старых Выселков [21, л. 148].
Ранее, вечером 9 июля, 296-я пехотная дивизия при поддержке 2-го батальона 39-го танкового полка (17-я танковая дивизия) уже пыталась отбить обратно Новую Деревню и Старые Выселки, но эта попытка полностью провалилась. В ночь на 10 июля на усиление дивизии поступил 3-й батальон 35-го моторизованного полка 25-й моторизованной дивизии. К 19.00 он вышел на исходные позиции к юго-западу от Старых Выселков и к югу от Новой Деревни [50, F. 957]. Всего по состоянию на 1 июля данный батальон насчитывал 540 человек личного состава [51, F. 646].
В 19.30 3-й батальон 35-го МП при поддержке 16 танков 2-го батальона 39-го ТП, а также при поддержке артиллерии и авиации перешел в контрнаступление на Старые Выселки и Новую Деревню. 2 боевые группы 11-й роты 35-го МП атаковали на Старые Выселки, а 2 боевые группы 9-й роты 35-го МП – на Новую Деревню. На усилении обеих рот находились подразделения 12-й (пулеметной) роты 35-го МП [50, F. 957]. Штаб 350-й СД отчитался наверх, что наступление началось безо всякой артподготовки. Пытаясь оправдать последовавшую затем сдачу обеих деревень, силы противника в своей оперативной сводке он завысил до 56 танков и 2 батальонов пехоты, которых поддерживало до 60 бомбардировщиков в сопровождении 15 истребителей [21, л. 150].
Атака немцев проходила стремительно. Уже в 19.45 2 боевые группы 11-й роты 35-го МП заняли Старые Выселки, а в 20.00 2 боевые группы 9-й роты 35-го МП заняли Новую Деревню. Выбитые из этих деревень пехотинцы 1178-го и 1180-го СП и 192-го МСПБ закрепились на прежних немецких оборонительных позициях, которые проходили у оврагов перед этими деревнями [50, F. 957].
Заняв в получасовом бою обе деревни и понеся при этом незначительные потери, 3-й батальон 35-го МП попытался так же быстро овладеть немецкой передовой, но на переднем крае перед Старыми Выселками был встречен сосредоточенным огнем артиллерии и танков и понес при этом значительные потери. Согласно отчету штаба 3-го батальона, 11-я рота 35-го МП внезапно для себя с дистанции в 35 метров попала под огонь замаскированного 76-мм орудия и залегла. После этого ефрейтор Нагель из 11-й роты ползком обошел орудие сзади и ручными гранатами забросал его расчет, после чего немцы также гранатами уничтожили засевших в блиндаже возле орудия советских пехотинцев и захватили это орудие. К захваченному орудию тут же встали лейтенант Шторц и фельдфебель Браун из 12-й роты 35-го МП, которые открыли огонь по советским пехотинцам и постепенно смогли выкурить их с немецких позиций. Отступающую пехоту Шторц с Брауном продолжали расстреливать из трофейного орудия [50, F. 957].
Около 22.00 3-й батальон 35-го МП завершил зачистку прежних немецких позиций перед Старыми Выселками и Новой Деревней и закрепился на этом рубеже [50, F. 957]. Противостоявшие ему 1178-й стрелковый полк и 192-й мотострелковый батальон отошли и заняли оборону в районе Касьяново и в 800 метрах южнее него, а 1-й и 3-й батальоны 1180-го СП – в 1 км юго-западнее Касьяново [21, л. 150]. Занявшая в упорных боях 10 июля северную окраину деревни Аннина 110-я стрелковая бригада под влиянием немецкого контрудара оставила свои позиции и перешла к обороне на восточной окраине Аннины в 300 метрах от немецкого переднего края обороны [34, л. 25].
В 24.00 после 30-минутной артподготовки танкодесантная и стрелковая роты 192-го МСПБ провели силовую разведку на Старые Выселки [21, л. 152]. Штаб 3-го батальона 35-го МП также отчитался, что атакующих поддерживало 2 танка. Судя по всему, это были оставшиеся танки Т-30 20-го ОТБ, хотя с советской стороны участие в контратаке танков и не подтверждено [50, F. 957].
Пройдя проволочные заграждения противника, обе мотострелковые роты попали под сильный перекрестный огонь противника из Новой Деревни и Старых Выселков, потеряли при этом до половины личного состава и залегли. В 1.00 11 июля по решению командира 350-й СД роты отошли обратно к позициям 1178-го СП. Мотострелковый батальон занял оборону на левом фланге 1178-го полка южнее Касьяново [21, л. 151, 152].
В целом боевое крещение 192-го мотострелкового батальона под Старыми Выселками прошло для него крайне неудачно. Батальон сдал эту деревню и понес большие потери при ночной разведке боем. Тем не менее, за данный бой множество бойцов и командиров батальона было награждено.
Согласно наградным листам наиболее отличились в этом бою:
командир взвода роты автоматчиков младший лейтенант Владимир Рожнов (из трофейного пулемета убил до 36 немцев) [75, л. 508];
командир 1-й стрелковой роты 192-го МСПБ старший лейтенант Владимир Куликов (подбил 1 танк, убил около 30 немцев) [75, л. 478];
комиссар роты автоматчиков политрук Степан Груздев (убил свыше 15 немцев) [75, л. 456];
секретарь партбюро 192-го МСПБ политрук Серафим Тамаев, командир расчета ПТР старший сержант Николай Кузнецов и пулеметчик красноармеец Семен Антипкин (каждый убил до 15 немцев) [75, л. 480, 522]; [78, л. 256];
пом. ком. взвода роты автоматчиков старший сержант Николай Павлов (убил 12 немцев) [75, л. 502];
наводчик ПТР красноармеец Михаил Дмитриев (огнем своего ПТР подбил танк) [76, л. 222];
пулеметчик красноармеец Иван Торжков (убил до 10 немцев) [78, л. 284];
автоматчик красноармеец Михаил Новиков (гранатами убил 8 немцев) [75, л. 572];
связной командира роты автоматчиков красноармеец Уразбек Жетписпаев (убил 5 немцев) [78, л. 292].
Поддерживавшая пехотинцев минометная рота старшего лейтенанта Николая Шишина, по подсчетам штаба 192-го МСПБ, за день уничтожила до роты пехоты, 2 автомашины, склад с боеприпасами, подавила минометную батарею и 3 пулеметные точки [75, л. 600].
Впрочем, все эти цифры не соответствуют какой-либо реальности. Согласно отчету своего штаба, 3-й батальон 35-го МП с 10 по 15 июля потерял 90 человек личного состава, но из них лишь 11 человек – убитыми, 2 – пропавшими без вести, а остальные 77 – ранеными (из них 35 человек раненых осталось в строю). Штабом батальона отмечалось, что лишь малая часть раненых получила ранения от советских пехотинцев. Это же, скорее всего, относится и к убитым немцам. Таким образом, если верить немецкому отчету, сведения из наградных листов на мотострелков 192-й ТБр о множестве убитых ими немцах не имеют под собой никакого основания [50, F. 957].
Немцы захватили 21 пленного из состава 192-го мотострелкового батальона и 350-й стрелковой дивизии [51, F. 686]. Также 3-й батальон 35-го МП захватил 4 орудия (2 76-мм, 2 45-мм), 17 ПТР, 8 пулеметов (6 станковых, 2 ручных), 2 автомата, примерно 130 винтовок, полевую кухню, отбил обратно 4 исправных немецких пехотных орудия (2 150-мм, 2 75-мм) вместе с боеприпасами, 2 50-мм миномета, 12 ручных пулеметов, 2 гранатомета Schiessbecher, 500 81-мм минометных мин, 4 радиостанции, 5 полевых телефонов, 1 телефонный коммутатор [50, F. 958].
По подсчетам своего штаба, 350-я стрелковая дивизия 10-11 июля потеряла 294 человека личного состава (43 – убитыми, 32 – пропавшими без вести, 217 – ранеными, 2 – заболевшими) [21, л. 166].
Поддерживавший ее 20-й танковый батальон потерял 3 человека личного состава (1 – пропавшим без вести, 2 – ранеными) и 3 танка Т-30. 2 танка остались на поле боя в районе Старых Выселков. Один из них подорвался на мине, другой танк был подбит 2 прямыми попаданиями снарядов. 4-й по счету танк Т-30 в ходе боя получил пробоину в топливном баке, но смог отойти в Касьяново и тем самым избежал гибели [15, л. 220].
Точные потери 192-го мотострелкового батальона 10-11 июля не известны, но согласно наградному листу на военврача 192-го МСПБ военврача 3-го ранга Софью Фетисову, было ранено как минимум 60 мотострелков [78, л. 984].
Всего с 5 по 10 июля 192-я танковая бригада потеряла 240 человек личного состава (67 – убитыми, 59 – пропавшими без вести, 114 – ранеными) и 45 танков (14 М3с, 31 М3л), в т.ч. 38 танков (14 М3с, 24 М3л) – безвозвратно. До 17 июля с поля боя было эвакуировано 10 подбитых танков М3л, 9 из них было отремонтировано и снова направлено в бой, 10-й танк подлежал отправке на заводской ремонт [20, л. 276]; [24, л. 4]. Также было потеряно 4 противотанковых ружья. Все они, надо полагать, были потеряны 10-11 июля [7, л. 85]. С учетом потерь 192-й ТБр 5 июля в 99 человек личного состава (34 – убитыми, 25 – пропавшими без вести, 40 – ранеными) и 9 июля в 3 человека личного состава ранеными, потери мотострелкового батальона 10-11 июля должны были составить 138 человек личного состава: 33 – убитыми, 34 – пропавшими без вести, 71 – раненым.
Из ОБД «Мемориал» и наградных листов известно, что 10 июля погибли командир отделения управления 192-го МСПБ старшина Василий Мельников, шофер грузовой машины минометной роты старший сержант Влас Кондратьевич (прим. – убит бомбой), наводчик ПТР красноармеец Михаил Дмитриев, красноармейцы Иван Терехин, Иван Усов, пропали без вести старший сержант Илья Голубинов, сержанты Анисим Милюков, Илья Степанов, красноармейцы Алексей Гавриленко, Иван Казакевич, Николай Смалице [2]; [76, л. 222, 230].
Среди прочих были ранены комиссар 192-го МСПБ старший политрук Михаил Чайкун, помощник командира 192-го МСПБ по тех. части воентехник 2-го ранга Яков Сидоров (прим. – ранен во время бомбежки), командир 1-й стрелковой роты 192-го МСПБ старший лейтенант Владимир Куликов, зам. ком. роты автоматчиков лейтенант Михаил Нейман, пом. ком. взвода роты автоматчиков старший сержант Николай Павлов, уполномоченный ОО НКВД 192-го МСПБ Георгий Медведев, контужен командир взвода роты автоматчиков младший лейтенант Владимир Рожнов [75, л. 478, 490, 494, 502, 508, 522]; [80, л. 272].
Также, согласно журналу боевых действий штаба 61-й армии, ориентировочно 10 июля из расположения бригады дезертировал некий старшина Кочетков [7, л. 85].
Общие потери советской стороны при сдаче Старых Выселок и Новой Деревни в боях 10-11 июля составили ориентировочно 435 человек личного состава. Соотношение с потерями 3-го батальона 35-го МП: 4,8 к 1.
В армейском резерве
Бой за Старые Выселки был последним боем 192-й танковой бригады в июле 1942 г., после которого она была отведена в армейский резерв на доукомплектование и 12 июля сосредоточилась к югу от Белева:
штаб бригады, зенитная и противотанковая батареи, рота техобеспечения – в районе деревень Шишкино-Робчино, Леонтьево;
416-й танковый батальон (без танков) – в районе лощины в 500 метрах юго-восточнее Леонтьево [4, л. 6]; [7, л. 92]; [116, F. 7466361].
Последние исправные 3 танка М3л в это время (12 июля) оставались на участке обороны 110-й стрелковой бригады, а 192-й мотострелковый батальон – на участке 350-й СД в обороне Старых Выселков. К основным силам бригады к югу от Белева они были отведены несколько позже [7, л. 92]. В новом районе бригада сосредоточила усилия на ремонте оставшейся у нее техники, благодаря чему по состоянию на 17 июля число исправных танков было доведено до 8 штук (2 Valentine, 6 М3л). Еще 1 танк М3л подлежал отправке на заводской ремонт [24, л. 4].
15 июля в бригаде особо «отличился» лейтенант Батин: во время проверки караула он отошел в сторону и из автомата прострелил себе левую ногу. Сведений о том, что с ним стало после этого, найти не удалось [7, л. 100].
16 июля штаб 61-й армии своим боевым распоряжением поставил 192-й танковой бригаде задачу: до утра 19 июля сосредоточиться к югу от Белева на рубеже: Собакино – Фединское. Это несколько севернее занимаемого бригадой месторасположения [15, л. 232]. 19 июля 416-й танковый батальон сосредоточился в районе лощины у западной окраины деревни Александровка-Васьково [4, л. 6]. 20 июля уже вся 192-я танковая бригада в составе 4 исправных танков (2 «Valentine», 2 М3л) сосредоточилась и заняла оборону на северном берегу речки Рука на участке: Собакино – Рука. Впереди нее расположились части 342-й стрелковой дивизии, находившиеся во 2-м эшелоне 61-й армии. Левее, на участке Рука – Фединское занял оборону 20-й отдельный танковый батальон [24, л. 9].
20 июля в состав 416-го танкового батальона прибыло первое после начала боев пополнение в 14 человек командного состава [4, л. 6]. Тогда же, в конце июля 192-й мотострелковый батальон получил пополнение личного состава из 215-го запасного стрелкового полка [2]. Всего, согласно показаниям одного из красноармейцев 2-й роты 192-го МСПБ Николая Матвеева (прим. – сдался в плен немцам 15 августа), 28 июля в мотострелковый батальон прибыло 110 человек пополнения [116, F. 7466323].
Ориентировочно 29 июля эшелоном прибыло от штаба Западного фронта на пополнение 192-й танковой бригады еще 2 танка Valentine, после чего к 30 июля ее состав вырос до 10 танков (4 Valentine, 6 М3л) [24, л. 25]. 31 июля бригадой были высланы в Москву командный состав и «безлошадные» экипажи танков, которые 1 августа приняли в Москве прибывшие из Горького 42 новых американских танка (14 М3с, 28 М3л). Число танков дано согласно показаниям командиров танков М3с 416-го ТБ лейтенанта Владимира Кивенко и младшего лейтенанта Макара Раздобудько. 2-3 августа все танки были выгружены на станции Веженка (восточнее г. Белев) и сосредоточились в лесу к югу от станции. В своих показаниях Кривенко и Раздобудько утверждают, что 416-й танковый батальон получил 25 танков (7 М3с, 18 М3л), а 417-й танковый батальон – 17 танков (7 М3с, 10 М3л), но эти цифры опровергаются журналом боевых действий штаба 416-го ТБ, согласно которому в состав 416-го ТБ вошли 22 танка (7 М3с, 15 М3л). Отсюда же следует, что 417-й танковый батальон принял на пополнение 20 танков (7 М3с, 13 М3л) [4, л. 6]; [116, F. 7466361]. Вероятно, тогда же, в начале августа, было принято 3 танка Matilda, после чего к 3 августа состав 192-й танковой бригады вырос до 53 исправных танков (3 Matilda, 4 Valentine, 14 М3с, 32 М3л) [24, л. 31].
3 августа на основании боевого распоряжения № 44 штаба 61-й армии от 2 августа 192-я танковая бригада убыла из расположения 342-й стрелковой дивизии и сосредоточилась к востоку от Белева в районе села Семеновское и находившихся в 3 км к западу от нее Хуторов, вблизи от расположения новоприбывших танков [4, л. 6]; [24, л. 31]. Здесь она продолжала принимать танки, и к 11 августа число исправных танков в ее составе выросло до 55 штук (6 Matilda, 3 Valentine, 14 М3с, 32 М3л) [6, л. 162].
По свидетельству командиров танков М3с 416-го ТБ лейтенанта Владимира Кивенко и младшего лейтенанта Макара Раздобудько, примерно 5 августа возле станции Веженка из числа ранее прибывших в состав 416-го танкового батальона 7 отремонтированных британских танков (3 Matilda, 4 Valentine) была сформирована отдельная танковая рота 416-го ТБ. Скорее всего, аналогичная рота была создана в составе 417-го танкового батальона, таким образом, оба батальона стали 4-ротного состава [116, F. 7466361].
Также в начале августа получил пополнение из 215-го запасного стрелкового полка 192-й мотострелковый батальон [2]. К началу августовских боевых действий батальон, по показаниям Кивенко и Раздобудько, был полностью укомплектован [116, F. 7466362]. По показаниям стрелка 2-й роты 192-го МСПБ красноармейца Николая Матвеева, батальон насчитывал примерно 400 человек личного состава [116, F. 7466323].
Танковыми батальонами примерно 11-12 августа на пополнение было также получено 5 танков КВ-1. 2 из 5 танков было принято 11 августа от 32-й танковой бригады 10-й армии [117]. Еще 3 танка КВ-1 были из состава 20-го отдельного танкового батальона, который как раз был расформирован в эти дни. После всех пополнений и переформирований 192-я танковая бригада насчитывала 64 танка (5 КВ-1, 8 Matilda, 6 Valentine, 14 М3с, 31 М3л) [1]. 33 танка (3 КВ-1, 3 Matilda, 4 Valentine, 7 М3с, 16 М3л) составили 416-й танковый батальон [4, л. 7]. Отсюда следует, что 417-й танковый батальон насчитывал 31 танк (2 КВ-1, 5 Matilda, 2 Valentine, 7 М3с, 15 М3л). Вошедшие в состав 416-го ТБ 3 танка КВ-1, согласно показаниям Кивенко и Раздобудько, составили 5-ю по счету роту в составе этого батальона [116, F. 7466361].
Борьба за Сметскую
Утром 11 августа 1942 г. противостоявший 61-й армии немецкий 53-й армейский корпус (2. Panzerarmee), усиленный танковыми дивизиями, перешел в наступление, нанося удар навстречу 41-му танковому корпусу с целью окружения правофланговых стрелковых дивизий (346-я, 350-я и 387-я) 61-й армии. Тем же утром немецкая 11-я танковая дивизия прорвала оборону 346-й стрелковой дивизии, за день совершила рывок на 17 километров в северо-западном направлении и захватила плацдарм на западном берегу реки Вытебеть, достигнув деревни Речица [52, F. 388].
Для нанесения контрудара и восстановления положения штаб 61-й армии стал срочно перебрасывать к месту прорыва свои резервы. Находящаяся к востоку от Белева полнокровная 192-я танковая бригада располагалась слишком далеко от линии фронта, в связи с чем с 19.00 11 августа до 4.00 12 августа она по приказу командования совершила ночной переход на западный берег Оки и прибыла на усиление 342-й стрелковой дивизии, которая занимала оборону во 2-м эшелоне 61-й армии к югу от Белева на реке Рука [25, л. 685]. Скорее всего, именно здесь бригадой и были приняты танки КВ-1 20-го танкового батальона, который в начале августа как раз располагался на усилении 342-й дивизии южнее Белева.
Южнее Белева 192-я бригада надолго не задержалась, т.к. уже в 4.30 12 августа получила приказ штаба армии о немедленном переходе в район деревни Дешовка (4 км южнее г. Козельск) с целью прикрытия Козельска с юга. К 14.00 того же дня бригада своими танковыми батальонами в составе 53 исправных танков (2 КВ-1, 2 Matilda, 5 Valentine, 14 М3с, 30 М3л) заняла оборону на участке: Губино – перекресток дорог в 1,5 км юго-восточнее Губино (417-й ТБ) – перекресток дорог в 300 метрах юго-западнее высоты 191,8 – (иск.) санаторий (416-й ТБ). Позади танков в районе Никольской церкви в Березичах расположился мотострелковый батальон, а зенитная батарея – на западной окраине Дешовки. К 20.30 были отрыты окопы для танков и отработаны вопросы взаимодействия, вперед была выслана разведка для связи с передовыми частями и уточнения обстановки [24, л. 53, 54]; [25, л. 685].
В районе Дешовки 192-я танковая бригада оставалась и 13 августа. Тем временем обстановка на стыке 16-й и 61-й армий продолжала ухудшаться. К вечеру 13 августа наступавшая с юга 11-я танковая дивизия, тесня противостоявшие ей 1-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию и 6-ю гвардейскую танковую бригаду, заняла Белый Верх, Бродок и Марьино, вышла к деревне Перестряж, а уже поздно вечером прорвалась в Ожигово и Жуково [53, F. 1006, 1040]. 6-й гвардейский кавалерийский полк, 1-й танковый и мотострелковый батальоны 6-й Гв.ТБр оказались в полукольце в деревне Слободка. После безуспешных попыток прорыва вдоль западного берега реки Вытебеть все они были вынуждены отойти на восточный берег реки [26, л. 87, 88].
В 9.00 14 августа штаб 61-й армии своим боевым распоряжением № 53 поставил 192-й танковой бригаде задачу: срочно выйти на рубеж речки Трошенка на участке: отметка 190,0 – Трошна – южные скаты безымянной высоты в 1,5 км восточнее Трошны, закопать на этом рубеже танки и, действуя методом танковых засад, воспретить прорыв немецких танков в направлении Волосово [17, л. 60]. Данное распоряжение было получено штабом бригады только в 15.40, после чего в 17.00 бригада выступила из Березичей в Трошну [25, л. 685]. При выступлении из Березичей 416-й танковый батальон был вынужден оставить здесь 6 сломавшихся танков (2 КВ-1, 2 Matilda, 2 Valentine) и на марш вышел в составе 27 исправных танков (1 КВ-1, 1 Matilda, 2 Valentine, 7 М3с, 16 М3л) [4, л. 7-9].
В районе Трошны 192-я танковая бригада также не задержалась. В тот день, развивая успех, немецкая 11-я танковая дивизия прорвалась вдоль западного берега речки Вытебеть к деревне Бело-Камень и в 17.20 заняла ее [52, F. 427]. На западном берегу на участке: Волосово – Ожигово – Жуково – заняли оборону ее 15-й танковый и 111-й панцергренадерский полки, 1-й батальон 110-го панцергренадерского полка, 630-й армейский саперный батальон, мотоциклетный батальон [53, F. 1105]. Сложилась серьезная угроза выхода немцев на восточный берег Вытебеть, который не был прикрыт никакими частями. К этому надо прибавить, что наступавший с юга по восточному берегу реки 192-й пехотный полк 56-й пехотной дивизии силами подчиненного ему 1-го батальона 171-го пехотного полка к 10.40 занял деревню Сметская (1,3 км восточнее д. Жуково), а ударивший оттуда в восточном направлении 1-й батальон 192-го ПП около 19.00 занял Сметские выселки (4,5 км восточнее д. Сметская) [54, F. 307, 309]; [55, F. 1004].
В этой связи в 18.00 прибывший в Трошну командир 192-й ТБр полковник Петров получил через батальонного комиссара Евтушенко (комиссар 915-го артполка 346-й стрелковой дивизии) приказ командования армии о немедленном занятии деревни Сметская (1,1 км восточнее д. Жуково) с последующим переходом к обороне на восточном берегу реки Вытебеть на 13-километровом участке от деревни Кричина до высоты 200,4 (2 км южнее д. Сметская) включительно [25, л. 685].
По решению Петрова вместо Трошны район сосредоточения бригады был изменен на деревню Кумово (4,4 км северо-восточнее д. Сметская). Прибывшие сюда командиры 416-го танкового и 192-го мотострелкового батальонов, противотанковой батареи 192-й ТБр, а также командир сводного отряда 346-й СД подполковник Некрасов (начальник штаба 346-й СД) были в 19.30 вызваны в штаб бригады. По решению Петрова в 21.00 мотострелковый батальон с ротой танков 416-го ТБ должен был атаковать в направлении Сметской, а отряд Некрасова – занять высоту 200,4 южнее Сметской [25, л. 685].
416-й танковый батальон головной ротой прибыл на опушку леса северо-восточнее Кумово только в 20.00. 15 минут спустя 2-я рота 416-го ТБ в составе 7 танков М3л во главе с лейтенантом Михаилом Князевым выступила на исходные позиции в лес в 1,5 км северо-восточнее Сметской [4, л. 8, 9].
Атака, по разным данным, началась в 21.00-21.10. На каждом из 7 танков М3л находилось по 3 автоматчика 192-го МСПБ. Времени на рекогносцировку местности и разведку огневых точек противника у 192-й танковой бригады не было совершенно. Тем не менее, танки достаточно успешно прорвали немецкие позиции и в 21.50 ворвались в Сметскую, что послужило поводом для начальника штаба 192-го МСПБ по телефону доложить командиру бригады о занятии Сметской, о чем тот сразу же доложил командующему армией [4, л. 9]; [25, л. 685].
Однако занять Сметскую с ходу не удалось. При свете ракет и зарева от горящей деревни противник открыл сосредоточенный огонь по мотострелкам, в особенности сильный фланговый артминометный огонь вела 11-я танковая дивизия со стороны Жуково и Ожигово. В итоге атаковавший за танками мотострелковый батальон не смог ворваться в Сметскую и был остановлен на подступах к Сметской. Атаковавший по соседству на высоту 200,4 отряд Некрасова также не смог выполнить свою задачу и занять эту высоту. В ходе боя танк М3л лейтенанта Ивана Масалькова сгорел в Сметской со всем своим экипажем. Одним из убитых был, скорее всего, старший сержант Василий Еремин, который числится погибшим в Сметской 14 августа. Имена 2 других погибших не известны [4, л. 9]; [25, л. 686]. Согласно донесению штаба 192-го ПП, танк был сожжен огнем взвода ПТО, который находился на усилении 1-го батальона 171-го ПП [55, F. 1039].
По подсчетам штаба 416-го ТБ, в этом ночном бою танкисты уничтожили закопанный в землю танк, 2 орудия ПТО, 6 пулеметных точек и 4 склада с боеприпасами. Потеряв 1 танк, израсходовав горючее и не имея пехотной поддержки, оставшиеся 6 танков в 23.30 вышли из боя и заняли оборону на опушке леса севернее Сметской [4, л. 9]. К этому же времени в район боевых действий подтянулись главные силы 192-й ТБр. 417-й танковый батальон главными силами расположился на высоте 227,0 в 2,3 км юго-восточнее деревни Кричина, а часть танков расположил в засадах на дороге Бело-Камень – Мушкань – Сметская. 416-й танковый батальон (без 2-й роты) расположился в районе деревень Евгениев и Кумово, перехватив дорогу Ожигово – Трошна, а также перехватил дорогу Сметские Выселки – Кумово [25, л. 686].
Тем временем в 22.00 14 августа штаб 61-й армии своим боевым распоряжением № 55 поставил командиру 192-й ТБр задачу: занять оборону на восточном берегу Вытебеть от Кричины до устья речки Песочня. Для этого на усиление бригады переходили сводные отряды подполковников Карпенко (командир 915-го АП 346-й СД) и Некрасова, каждый из которых усиливался ротой саперов 538-го отдельного минометно-саперного батальона и ротой батальона ПТР. Их силами командиру бригады предписывалось:
«1) создать заграждения и сделать танконедоступным и не пропустить танки и пехоту противника на вост. берег р. Вытебеть, для чего устроить систему заграждения как по вост. берегу р. Вытебеть, на рубеже по сев. берегу р. Песочня, Грынь, так и в глубине (лесные завалы, минирование, эскапирование, рвы и т.п.). Заградить все дороги и танкодоступные направления, все мосты подготовить к взрывам;
2) активными действиями живой силой и огнем не допустить противнику движения по зап. берегу р. Вытебеть;
3) при попытке противника преодолеть р. Вытебеть уничтожать его прямой наводкой из танков, ружей ПТР и орудий ПТО».
Тем же распоряжением штаб армии придал командиру бригады 1150-й стрелковый полк 342-й стрелковой дивизии, который должен был занять оборону по восточному берегу Вытебеть от Бело-Камня до высоты 200,4 и создать 2-й рубеж обороны по восточному берегу речки Трошенка. Командирам действовавших слева 3-го танкового корпуса и 342-й стрелковой дивизии предписывалось по необходимости поддержать действия 192-й бригады. Штаб бригады предписывалось расположить в Трошне [17, л. 67, 68].
На основании этого боевого распоряжения в 1.00 15 августа штаб 192-й ТБр отдал приказ: к 4.00 занять оборону по восточному берегу Вытебеть. 417-й танковый батальон должен был оставаться основными силами у высоты 227,0, а часть танков расположить в засадах возле переправ через Вытебеть у дорог между деревнями Кричина и Мушкань. Отряд Карпенко должен был занять Мушкань, а отряд Некрасова – занять высоту 200,4. 416-й танковый батальон высылал дополнительно 1 танковую роту на поддержку атаки мотострелков на Сметскую, а роту средних танков оставлял в засаде на опушке леса восточнее Кумово. В целом 192-я танковая бригада с подразделениями усиления была вынуждена занять оборону на участке до 16 км по фронту, не имея соприкосновения с частями слева до 10 км. Обещанный штабом армии 1150-й стрелковый полк к 10.00 15 августа не прибыл. В целом никаких шансов удержать такой гигантский фронт лишь собственными силами 192-я танковая бригада, которой противостояли вся 11-я танковая дивизия и 192-й пехотный полк 56-й пехотной дивизии, не имела [25, л. 686].
Также в этих условиях не имело существенного значения и взятие 192-й танковой бригадой деревни Сметская. Тем не менее, с 3.20 15 августа на основании приказа командира бригады 416-й танковый батальон перебросил свою 3-ю танковую роту лейтенанта Талаконникова в составе 7 танков М3л на исходные позиции на опушку леса в 1,5 км северо-восточнее Сметской, и в 5.00 эта рота во взаимодействии с мотострелками атаковала на Сметскую. Танки М3л 2-й роты остались стоять в засаде на опушке леса и поддерживали наступавших огнем с места [4, л. 9].
Силы атакующего мотострелкового батальона 56-я пехотная дивизия оценила как 300-400 человек. Никакого преимущества в численности перед обороняющимся немецким батальоном наступавшие не имели [55, F. 1018]. По данным штаба 416-го ТБ, бой продолжался до 8.00, а согласно немецким документам, атака была отражена уже в 6.30 [4, л. 9]; [52, F. 431]; [55, F. 1020].
По подсчетам штаба 416-го ТБ, в этом бою было уничтожено до 50 немецких пехотинцев, 2 75-мм орудия вместе с одним из их расчетов, 1 миномет с расчетом, 1 ПТР, 2 пулеметных расчета, 2 блиндажа, 1 ДЗОТ [4, л. 9, 10].
Впрочем, согласно донесению штаба 171-го ПП, оборонявший Сметскую 1-й батальон 171-го ПП за весь день 15 августа потерял лишь 41 человека личного состава (12 – убитыми, 29 – ранеными, в т.ч. был ранен командир 1-й роты 171-го ПП лейтенант Фалли) [55, F. 1038].
Потери мотострелков 15 августа не известны. 3-я танковая рота лейтенанта Талаконникова потеряла 14 человек личного состава (6 – убитыми, 2 – пропавшими без вести, 6 – ранеными) и 5 танков М3л: 2 танка – сгоревшими, 3 танка – застрявшими и подбитыми [4, л. 9, 10].
Командир оборонявшихся на западном берегу подразделений 11-й ТД полковник Шмидт в 6.45 доложил в штаб 11-й ТД, что советское наступление было отражено огнем 5-й батареи 119-го артполка. Именно огнем этой батареи были сожжены 2 танка М3л, а 2 других танка загнаны артогнем в болото, после чего экипажи оставили свои танки. Наступающие за танками мотострелки вынуждены были отойти обратно в лес [52, F. 431].
Штаб 192-го ПП в своем донесении внес оба сожженных танка М3л на счет взвода орудий ПТО, который находился на усилении 1-го батальона 171-го ПП [55, F. 1039].
К 10.10 оборонявшим Сметскую 171-м пехотным полком было захвачено 4 советских перебежчика, в т.ч. 1 человека из 192-й танковой бригады. Имя его не известно [54, F. 317]. Возможно, им был один из танкистов 416-го ТБ красноармеец Пантелей Емельянович Ковалев. Его показания зафиксированы в донесении разведотдела штаба 56-й ПД за 18 августа. Дальнейшая судьба Ковалева в немецком плену не известна [54, F. 555].
После провала очередной атаки на Сметскую 2-я и 3-я роты 416-го ТБ, сократившиеся до 9 танков М3л, под общим управлением командира 416-го ТБ капитана Сухинина перешли к обороне на опушке леса в 400 метрах северо-восточнее Сметской. Левее танкистов у дороги Сметская – Сметские выселки перешел к обороне отряд Некрасова [4, л. 10].
Отход от Сметской и сдача Кумово
Утром 15 августа 1942 г. ранее оборонявшийся на западном берегу Вытебеть мотоциклетный батальон 11-й ТД, насчитывавший 600 человек личного состава, форсировал реку, проник в лес южнее деревни Кричина, а в 12.00 проник в южную часть Кричины [52, F. 433]; [53, F. 1181]; [54, F. 319]. Здесь он подвергся контратакам танков 417-го ТБ с южного направления и в 19.30 отошел из Кричины обратно на восточный берег Вытебеть к Бело-Камню, образовав здесь небольшой плацдарм [53, F. 1183]. К утру 16 августа здесь оборонялось 4 группы пехоты с 1 орудием ПТО [55, F. 1040].
Чуть позже мотоциклистов, в 14.00 перешли в наступление в северном направлении занявшие Сметскую и Сметские выселки 171-й и 192-й пехотные полки 56-й ПД. Левофланговый 1-й батальон 171-го ПП атаковал из Сметской в северном направлении при поддержке 2 StuG III 3-й батареи 202-го дивизиона штурмовых орудий и зенитной группы (2 88-мм и 2 20-мм зенитные орудия). Правее него атаковал 2-й батальон 171-го ПП, усиленный взводом тяжелых орудий ПТО. Артподдержку осуществлял 3-й дивизион 156-го артполка. Еще правее 2-го батальона 171-го ПП из Сметских выселок наступал 192-й пехотный полк, усиленный 2 StuG III, 1-м дивизионом 156-го артполка, 2 20-мм зенитными орудиями и взводом тяжелых орудий ПТО [54, F. 313]; [55, F. 1020]. Всем этим силам противостояли 192-й мотострелковый батальон, 2 неполные танковые роты 416-го ТБ и малочисленный пехотный отряд подполковника Некрасова.
По свидетельству штаба 416-го ТБ, противник атаковал из Сметской с 15.55. В завязавшемся бою танки М3л совместно с мотострелками отбили 2 атаки, уничтожили 2 миномета и 5 пулеметных расчетов, но потеряли 1 танк М3л сгоревшим [4, л. 10, 11]. По свидетельству же штаба 171-го ПП, ударивший из Сметской 1-й батальон 171-го ПП к 16.15 сам отразил возле школы в 500 метрах северо-западнее Сметской контратаку мотострелков и танков и уничтожил при этом 2 танка, из них 1 танк был уничтожен группой истребителей танков [54, F. 319]; [55, F. 1019].
Наступавший правее 1-го батальона 2-й батальон 171-го ПП к 16.15 с боем перевалил дорогу Мушкань – Сметские выселки восточнее перекрестка дорог [54, F. 319]. Обойденный им с фланга, оборонявшийся левее танкистов сводный отряд Некрасова (346-я СД) самовольно, не поставив в известность командование 416-го батальона, внезапно для танкистов отошел назад, оголив левый фланг танкистов [4, л. 11]. Уже во время начавшегося отхода отряд Некрасова разбежался и как боевая единица перестал существовать [25, л. 686].
Наступавший правее 2-го батальона 171-го ПП 1-й батальон 192-го ПП около 16.45 практически без боя занял хутор Евгениев и вышел к Кумово, где обнаружил расположение танков 2-го эшелона 416-го ТБ к северу от Кумово, после чего сопровождавший немецкий батальон 1-й дивизион 156-го АП открыл огонь по этим танкам [54, F. 320]; [55, F. 1039]. Всего к этому времени в лесу в 1,5 км северо-восточнее Кумово располагалось 10 танков (1 Matilda, 1 Valentine, 7 М3с, 1 М3л) 416-го ТБ во главе с комиссаром батальона батальонным комиссаром Мосиным, которые совершенно не имели пехотной поддержки, поэтому уже в 17.00 немцы, по сведениям штаба 416-го ТБ, заняли Кумово [4, л. 10, 11]. Обстрелу вышедших к Кумово штурмовых орудий к 17.00 подвергся также находившийся здесь штаб 192-й ТБр, после чего он был вынужден под огнем отходить в Трошну, где к 15.00 расположился прибывший на усиление 192-й бригады 1150-й стрелковый полк 342-й СД. Радиоузел бригады остался в Кумово и постоянно находился под пулеметным огнем [25, л. 686].
К 18.30 2-й батальон 171-го ПП передовой ротой вышел в 300 метрах западнее Кумово и перешел там к обороне, а к 18.40 соседний слева 1-й батальон 171-го ПП с боем, отражая контратаки со стороны танков 416-го ТБ и мотострелков, занял Мушкань и высоты северо-восточнее этой деревни [54, F. 320]. Действовавшие у Сметской танковые роты 416-го ТБ и мотострелки оказались отрезаны от главных сил 192-й ТБр и вели бой в окружении. Направлявшаяся на их усиление 3-я батарея 702-го истребительно-противотанкового полка в пути из Кумово к Сметской была атакована и разгромлена штурмовыми орудиями, потеряв при этом 4 своих орудия [24, л. 68].
После 2-часового боя 192-й мотострелковый батальон снялся без приказа с позиций и колонной двинулся в Кумово, не зная, что там уже противник. В 1200 метрах юго-западнее Кумово батальон подвергся внезапной атаке со стороны противника, был рассеян, после чего в течение ночи и утра 16 августа отдельными группами выходил из окружения. Всего из числа оказавшихся в окружении юго-западнее Кумово 350 мотострелков за ночь на пункт сбора прибыло 178 человек, и еще 172 человека пропали без вести. В течение дня 16 августа из леса в расположение прибывших частей 3-го танкового корпуса продолжали выходить бойцы 192-го МСПБ и отряда Некрасова. Но по итогу боевых действий за отход без приказа командир батальона старший лейтенант Семен Малоквасов и командир батареи ПТО лейтенант Вениамин Рыбаков были отстранены от занимаемых должностей [24, л. 66]; [25, л. 686, 688].
Между Кумово и Трошной застряло в грязи до 50 автомашин с боеприпасами и горючим. Выйдя в Кумово, немцы подвергли обстрелу эти автомашины. Командир эвакоотделения роты техобеспечения старший сержант Архип Петров организовал эвакуацию этих машин в безопасное место. От разорвавшейся мины на машине 192-го МСПБ, груженной жидкостью «КС», возник пожар. Огонь угрожал 7 соседним автомашинам, груженным боеприпасами, однако шофер роты техобеспечения красноармеец Григорий Журавлев лично потушил пожар и спас машины, получив при этом несколько ожогов, за что позже был награжден медалью «За боевые заслуги» [79, л. 241, 323].
Ввиду сложившей ситуации в 19.00 штаб 192-й ТБр приказал батальонному комиссару Мосину своими танками, которые по-прежнему оставались в засаде северо-восточнее Кумово, уничтожить прорвавшиеся в Кумово штурмовые орудия и соединиться с танками капитана Сухинина. Командир бригады также направил начальника штаба подполковника Хомякова ускорить движение 1150-го стрелкового полка и организовать 2-й рубеж обороны по речке Трошенка. Помощнику командира бригады по технической части военинженеру 3-го ранга Николаю Счастному было поручено организовать эвакуацию застрявших и подбитых танков 416-го ТБ. Вслед за тем в 19.30 полковник Петров был ранен и передал командование комиссару бригады старшему батальонному комиссару Никодиму Попсуевичу [25, л. 686].
В это же время командованием 192-й ТБр к северо-востоку от Кумово был встречен один из батальонов 1150-го СП, которому была поставлена задача выбить немецкую пехоту с опушки леса в 2 км восточнее Кумово и восстановить положение в районе Кумово. Не дойдя до опушки леса 1 километр, батальон столкнулся с пехотой 192-го ПП и увяз в лесном бою. По радио этому батальону дали приказ соединиться с другим батальоном, подходящим со стороны Трошны, но приказ не был выполнен в связи с повреждением рации от артминометного огня противника. К этому же времени прекратилась радиосвязь с танками капитана Сухинина и мотострелками [25, л. 686].
Согласно журналу боевых действий штаба 416-го ТБ, в эти часы 2-я и 3-я роты 416-го ТБ отошли из-под Сметской к Кумово, где соединились с 1-й ротой, после чего совместными усилиями сначала вновь заняли Кумово, но затем, не имея пехотной поддержки, вновь оставили его [4, л. 11]. Оставшиеся танки отошли в лес к западу от Кумово.
Полностью 3-й батальон 192-го ПП после тяжелого боя занял Кумово в 20.45. По подсчетам немцев, здесь было уничтожено 4 танка (прим. – опознаны немцами как 1 Т-34 и 3 М3с), 3 грузовика с людьми и 1 45-мм орудие ПТО, захвачены 1 легкий танк (вероятно, М3л), 6 грузовиков и 7 орудий (6 76-мм, 1 45-мм). За день в общей сложности 192-м пехотным полком было захвачено 8 пленных [54, F. 322]; [55, F. 1039].
Общие потери 56-й пехотной дивизии 15 августа составили 106 человек личного состава (23 – убитыми, 83 – ранеными) [54, F. 661]. Больше всех потеряли наступавшие в районе Сметской 1-й и 2-й батальоны 171-го ПП: 60 человек личного состава (15 – убитыми, 45 – ранеными) [55, F. 1038]. Отсюда следует, что потери бравшего Кумово 192-го пехотного полка были не более 40 человек личного состава.
Бой в районе Кумово стих в 22.00. После этого 416-й танковый батальон оставшимися танками перешел к круговой обороне в лесу к западу от Кумово. Противник в течение ночи активности не проявлял [4, л. 11]. 1150-й стрелковый батальон одним батальоном перешел к обороне у стыка дорог в 1,5 км северо-восточнее Кумово, другим батальоном – в Трошне, третьим батальоном – на дороге Трошна – Кричина [27, л. 218]. Между 1150-м стрелковым полком и танковой группой 416-го ТБ в Кумово закрепился 3-й батальон 192-го ПП.
Прорыв 416-го танкового батальона из окружения
Согласно версии штаба 416-го ТБ, в 4.00 16 августа 1942 г. 416-й танковый батальон оставшимися танками вновь контратаковал противника в Кумово и до 8.00 смог пробиться по маршруту: высота 229,7 – высота 227,0 – Трошна – в Трошну [4, л. 11]. По данным штаба 192-й ТБр, атака продолжалась до 6.00, и всего в Трошну пришло 5 танков 416-го ТБ во главе с командиром и комиссаром батальона [25, л. 686]. Наиболее отличился в бою 16 августа под Кумово экипаж М3с командира взвода средних танков лейтенанта Василия Назарова, который уничтожил до 25 немцев и 2 орудия ПТО. Сам Назаров был тяжело ранен [79, л. 175].
Согласно донесениям штаба 192-го ПП, занявший Кумово 3-й батальон 192-го ПП отразил атаку советской пехоты (вероятно, мотострелков) с 8-10 танками на Кумово из леса к западу от Кумово уже в 5.20. При этом 6 танков были уничтожены огнем пехотных орудий и орудий ПТО [54, F. 324]; [55, F. 1040, 1043]. Чуть позже штаб 192-го ПП отчитался, что всего в районе Кумово советскими танкистами было оставлено 11 танков (1 Т-34, 6 М3с, 4 М3л), из них 1 танк М3л 15 августа был захвачен в неповрежденном состоянии [55, F. 1043]. Один из этих 11 танков, считавшийся немцами взорванным, в 13.00 попытался прорваться через Кумово в северном направлении, но был уничтожен 192-м пехотным полком – теперь уже окончательно [55, F. 1040].
В общей сложности, по подсчетам штаба 416-го ТБ, в боях 2-й половины дня 15 августа и утром 16 августа 416-й танковый батальон уничтожил до 150 немцев, 2 «средних танка» (т.е. StuG III), 10 повозок, 8 75-мм орудий, 2 минометные батареи, 1 ПТР, 13 пулеметных расчетов [4, л. 12]. Действительные безвозвратные потери 171-го и 192-го пехотных полков в этих боях, как уже писалось выше, были не столь значительными. Например, общие потери всей 56-й пехотной дивизии в боях 15-16 августа составили 150 человек личного состава, но из них лишь 29 – убитыми, а остальные 121 человек – ранеными [54, F. 661].
Сам 416-й танковый батальон за тот же промежуток времени потерял 45 человек личного состава (17 – убитыми, 15 – пропавшими без вести, 13 – ранеными) и 13 танков (1 Matilda, 1 Valentine, 7 М3с, 4 М3л) безвозвратно, в т.ч. 8 танков (4 М3с, 4 М3л) – сгоревшими, 5 танков (1 Matilda, 1 Valentine, 3 М3с) – разбитыми [4, л. 11]. Эти цифры весьма сходятся с немецкими данными: 2 танка М3л были уничтожены 15 августа 1-м батальоном 171-го ПП под Сметской, а 11 танков уничтожены или захвачены 3-м батальоном 192-го ПП в районе Кумово 15-16 августа. Правда, немцы несколько ошиблись с идентификацией самих танков.
В целом безвозвратные потери 416-го танкового батальона за 3 дня боев (14-16 августа) составили 19 танков (1 Matilda, 1 Valentine, 7 М3с, 10 М3л) из тех 27 танков (1 КВ-1, 1 Matilda, 2 Valentine, 7 М3с, 16 М3л), с которыми батальон перешел в район Кумово. Также батальон потерял 63 человека личного состава (27 – убитыми, 17 – пропавшими без вести, 19 – ранеными).
Общие потери 192-й танковой бригады в боях 14-16 августа составили 226 человек личного состава: 50 – убитыми, 93 – пропавшими без вести, 83 – ранеными [6, л. 182]; [24, л. 70]. В основном это потери мотострелкового батальона.
В ОБД «Мемориал» можно найти имена далеко не всех погибших и пропавших без вести в те дни военнослужащих 192-й ТБр.
За 15 августа известны имена 11 убитых (помощник командира 416-го ТБ по тех. части воентехник 2-го ранга Михаил Нетрусов, комиссар 3-й роты 416-го ТБ политрук Георгий Иващенко, комиссар 2-й роты 192-го МСПБ младший политрук Павел Павлов, командир взвода танков М3л 416-го ТБ лейтенант Петр Боровик, командиры танков 416-го ТБ лейтенанты Михаил Каринорский, Иван Макаров, Борис Терлецкий, Алексей Фомин, младший лейтенант Василий Барабашов, старший сержант Григорий Ивашко, красноармеец Федор Прохоров);
2 пропавших без вести (старший сержант Галий Садыков, красноармеец Василий Семко) [2].
Впрочем, то, что они погибли или пропали без вести именно 15 августа, неточно, т.к., например, лейтенант Боровик в своем наградном листе числится погибшим 16 августа [83, л. 432]. Пропавший без вести старший сержант Семко в сентябре 1943 г. вновь был призван в Красную Армию из родной Черниговской области (куда попал, вероятно, из плена), где вскоре в очередном бою вновь пропал без вести. Однако старший сержант Семко смог пережить войну и дожил как минимум до 1985 года, когда был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени [2].
За 16 августа в ОБД «Мемориал» числится 5 убитых (комиссар 2-й роты 416-го ТБ младший политрук Александр Кожевников, командир танка 416-го ТБ лейтенант Михаил Каримский, старшина Филипп Устинов, старший сержант Михаил Рубцов, сержант Николай Блинов);
10 пропавших без вести (отсекр партбюро старший политрук Александр Белов, командиры взводов батареи ПТО младшие лейтенанты Григорий Воронцов и Михаил Третьяков, командиры танков лейтенант Владимир Кивенко, младший лейтенант Макар Раздобудько, старшина Андрей Кириленко, младший сержант Алексей Седых, красноармейцы Александр Бабурин, Сергей Денисов, Иван Сомченко) [2].
Командиры танков М3с 1-го взвода 1-й роты 416-го ТБ лейтенант Кивенко и младший лейтенант Раздобудько добровольно сдались в плен немцам у Кумово вечером 16 августа. Они дали подробные показания в разведотделе 53-го АК относительно предыдущего боевого пути 192-й танковой бригады, ее организации, поступления в состав бригады новых танков и количества танков в каждом из ее подразделений. В целом эти данные вполне соответствуют истине [116, F. 7466361, 7466362]. Оба они находились в плену до 1945 г. и после освобождения из плена вполне успешно прошли последовавшую затем проверку. По всей видимости, сведения об их сотрудничестве с немцами в августе 1942 г. до советской стороны так и не дошли. В 1985 г. Кивенко даже был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени [2].
15 августа добровольно сдался в плен стрелок 2-й роты 192-го МСПБ красноармеец Николай Матвеев [116, F. 7466323]. Помимо Кивенко, Матвеева и Раздобько также попал в плен красноармеец Алексей Шонов. Т.к. он прибыл в 192-ю танковую бригаду из 215-го запасного стрелкового полка в конце мая со специальностью пулеметчик, в августе он, скорее всего, воевал пулеметчиком в 192-м мотострелковом батальоне. Пропавший без вести 16 августа младший лейтенант Воронцов позже нашелся и вернулся в Красную Армию. Он воевал командиром взвода сначала в 192-й стрелковой бригаде, затем в 295-м минометном полку, пока в сентябре 1944 г. вновь не пропал без вести. В учетно-послужной карточке на Воронцова нет информации ни о ранениях, ни о его пребывании в плену, так что остается только гадать, каким образом он пропал без вести 16 августа 1942 г. [2].
Попытки вернуть Кумово
После сдачи Кумово и разгрома 416-го танкового батальона в составе 192-й танковой бригады по состоянию на 16 августа 1942 г. осталось в строю 29 танков (1 КВ-1, 3 Matilda, 1 Valentine, 7 М3с, 17 М3л), которые в основном находились в составе 417-го танкового батальона [24, л. 66]. По данным штаба 61-й армии, к вечеру 16 августа батальон насчитывал 19 исправных танков (1 Valentine, 7 М3с, 11 М3л), а 416-й танковый батальон – 9 исправных танков (1 Valentine, 8 М3л) [24, л. 70]. Из отчета штаба 192-й ТБр следует, что в 416-м танковом батальоне осталось только 7 исправных танков, а в 417-м танковом батальоне – 22 исправных танка [25, л. 686, 687]. Сдавшиеся вечером в плен немцам командиры танков М3с 1-й роты 416-го ТБ лейтенант Кивенко и младший лейтенант Раздобудько и вовсе указывают численность своего батальона примерно в 6 танков, однако утверждают, что в 1-й роте 416-го ТБ уцелело 2 танка М3с, что никак не могло соответствовать истине [116, F. 7466361].
Тем временем еще после провала попыток 192-й танковой бригады овладеть Сметской, не надеясь удержать имеющейся группировкой обширный участок местности на восточном берегу реки Вытебеть, в 13.00 15 августа штаб 61-й армии своим боевым приказом № 54 переподчинил 192-ю танковую бригаду командиру 3-го танкового корпуса генерал-майору Мостовенко. Силами этой бригады, а также 342-й стрелковой дивизии (без 1 стрелкового полка), 702-го истребительно-противотанкового полка, сводного отряда 346-й СД, батальона ПТР, 2 батарей 130-го минометного полка, саперной роты, подвижного противотанкового резерва и роты подвижного заграждения командир корпуса должен был занять прочную оборону на восточном берегу реки, «не допустить ни одного солдата противника на восточный берег р. Вытебеть, не допустить прорыва пр-ка в восточном направлении, огнем артиллерии и построением системы обороны не допустить обхода своего правого фланга» [9, л. 104].
В 6.00 16 августа штабом 192-й ТБр в Трошне был получен приказ штаба 3-го ТК о подчинении 192-й бригаде всей 342-й стрелковой дивизии с задачей восстановить прежнее положение и выйти на восточный берег Вытебеть. Однако прибывший в 12.00 в штаб бригады генерал-майор Мостовенко поставил задачу выхода на восточный берег Вытебеть непосредственно командиру 342-й СД, а танковые батальоны подчинил командирам стрелковых полков: 417-й танковый батальон – командиру 1150-го СП, 7 оставшихся танков 416-го ТБ – командиру 1148-го СП с задачей наступать на Сметские выселки. Кроме того, по приказу Мостовенко 2 взвода танков М3л (т.е. 6 танков) 417-го ТБ вместе с разведчиками 1150-го СП были направлены из Трошны на Булатово и Кричину. Согласно отчету штаба 192-й ТБр, в Кричине танкисты обнаружили группу пехоты противника, но выбили ее оттуда и заняли Кричину [25, л. 686, 687]. По данным штаба 61-й армии, 2-й батальон 1150-го СП с ротой танков 417-го ТБ выбил немцев из Кричины в 13.00 [29].
Из немецких документов ничего не известно о занятии немцами Кричины. Высланная мотоциклетным батальоном 11-й ТД от Бело-Камня разведка к вечеру обнаружила Кричину занятой советскими войсками, а также переброску из Кричины на юг, на высоту 227,0 подкреплений. В саму Кричину немцы не заходили [52, F. 444].
Главные силы 417-го ТБ в составе 16 танков совместно с 2 батальонами 1150-го СП в 17.00 выступили с исходных позиций для наступления на Кумово [25, л. 687]. В 18.25 батальоны 1150-го СП при поддержке артиллерии и установок РС атаковали вдоль дороги Трошна – Кумово на Кумово с северо-востока. Численность их немцы оценили примерно в батальон пехоты – т.е. не более 500-600 человек. Позади пехоты немцами наблюдались танки 417-го ТБ, но по неизвестной причине вперед пехоты танки не вырывались. В целом никакого преимущества в численности советские пехотинцы не имели, а потому оборонявший Кумово 3-й батальон 192-го ПП при поддержке артиллерии к 18.55 успешно отбил эту атаку, нанеся атакующим большие потери. Аналогичным же образом в это же время провалилась пехотная атака стрелковой роты 1148-го стрелкового полка на хутор Евгениев [28, л. 27]; [54, F. 327]; [55, F. 1041, 1043].
В 13.20 17 августа 1150-й стрелковый полк с танками 417-го ТБ вновь атаковал на Кумово [28, л. 28]. По данным штаба 61-й армии, танкисты выступили в атаку на Кумово в 13.30 с исходных позиций в лесу в 1,5 км северо-восточнее Кумово [24, л. 70]. Перед немцами атакующие появились с 13.50, всего немцы насчитали 14 танков 417-го ТБ [55, F. 1058]. Встретив сильный минометный и пулеметный огонь со стороны противника, пехота смогла продвинуться вперед всего на 500-600 метров и залегла в 600 метрах восточнее и северо-восточнее Кумово [24, л. 70]; [28, л. 28]. Заняв при поддержке пехоты опушку леса, танки 417-го ТБ при последовавшей затем атаке Кумово были встречены огнем замаскированных орудий ПТО, потеряли 7 танков и отошли на исходные позиции на опушку леса в 1 км восточнее Кумово [25, л. 687]. Сами немцы насчитали не 7, а 11 уничтоженных танков 417-го ТБ. После отхода оставшихся на ходу танков около 16.00 3-й батальон 192-го ПП полностью остановил наступление пехоты 1150-го СП на Кумово, после чего контратакой отбросил ее обратно на опушку леса [55, F. 1051, 1057].
По данным штаба 61-й армии, во 2-й половине дня задачу наступать на Кумово получил также 192-й мотострелковый батальон. В 16.30 он выступил в атаку и в 17.00 вступил в бой, одновременно с этим танки 417-го ТБ ворвались в Кумово. Но все эти данные не подтверждаются какими-либо другими источниками [24, л. 70].
По разным немецким данным, только либо с 18.30, либо с 19.40 1150-й стрелковый полк после новой артподготовки повторил атаку на Кумово с северо-восточного направления. Немцы насчитали до батальона пехоты и 3 танка. Эта повторная атака провалилась около 20.50, при этом немцы насчитали 2 подбитых танка 417-го ТБ [54, F. 333]; [55, F. 1057, 1058]. Отошедший от Кумово 1150-й стрелковый полк к утру 18 августа закрепился в 150 метрах от деревни [27, л. 220]. За день 17 августа полк потерял 278 человек личного состава (56 – убитыми, 20 – пропавшими без вести, 202 – ранеными) [27, л. 221].
Общие потери 417-го танкового батальона в личном составе пока что не известны. В ОБД «Мемориал» есть только имена 9 погибших 17 августа под Кумово военнослужащих 192-й ТБр (командир роты 417-го ТБ старший лейтенант Иван Черных, комиссар 3-й роты 417-го ТБ младший политрук Георгий Федосов (сгорел в танке), командир взвода 417-го ТБ лейтенант Илья Болотин, командир взвода малых танков лейтенант Павел Головачев, командир взвода управления лейтенант Юлий Бальбир, командиры танков 417-го ТБ лейтенант Игорь Чикмачев и младший лейтенант Иван Заболотный, а также некие сержант Сергей Ливицкий и красноармеец Семен Бобрик) и 4 пропавших без вести (командир танка 417-го ТБ старший лейтенант Хасият Хуснутдинов, сержант Григорий Косолапов, красноармейцы Иван Безъязычный, Николай Бурьян) [2].
Проблуждав 5 дней по лесам, 21 августа на участке 2-го батальона 171-го ПП под Кумово сдался в плен, по всей видимости, один из танкистов 417-го ТБ Александр (или Алексей) Сконов. Он показал, что всего в атаку на Кумово 17 августа было брошено 15 танков, а также сюда же были выдвинуты 2 орудия зенитной батареи 192-й ТБр. Согласно показаниям Сконова, вместе с ним же на сторону немцев перешел некий 17-летний боец, имя которого он не упоминает. Данных в ОБД «Мемориал» на Сконова также нет, дальнейшая его судьба в немецком плену не известна [54, F. 573].
Также 17 августа, прикрывая штаб 192-й ТБр южнее деревни Волосово, при отражении авиаудара расчет зенитного орудия старшего сержанта Григория Лищенко (первый наводчик сержант Михаил Григорьев, второй наводчик ефрейтор Павел Горемычкин; зенитная батарея 192-й ТБр) сбил бомбардировщик Ju 88. Сбитый самолет упал на советской территории [79, л. 227]; [80, л. 244, 258]. В отличие от наградных листов в отчете штаба 192-й ТБр говорится, что сбитый самолет был марки Ju 87 [25, л. 687].
Бой за Сметские выселки
Пока 417-й танковый батальон вел тяжелый бой за Кумово, сводная 3-я рота 416-го ТБ в составе 7 танков во главе с лейтенантом Талаконниковым с 8.45 17 августа 1942 г. кружным маршрутом (Трошна – Чернышино – Вейно – Новогрынь) совершила 25-километровый переход в Новогрынь (5 км восточнее д. Сметские выселки) на участок 1148-го стрелкового полка и в 15.00 провела рекогносцировку местности в районе Сметских выселков. На пути движения танкистов располагались леса и русло небольшой речушки Песочня, на южном берегу которой находились Сметские выселки. В ходе подготовки к наступлению на танки был посажен десант автоматчиков, а танкистам было приказано атаковать Сметские выселки, охватывая их с севера и юга [4, л. 12]; [24, л. 70]. Помимо 1148-го стрелкового полка и танкистов в наступлении на Сметские выселки приняли участие 1-й и 2-й батальоны 105-й стрелковой бригады в составе 240 активных штыков, которые были переданы на усиление командира 3-го ТК вечером 16 августа. К утру 17 августа они располагались в 5 км юго-восточнее Сметских выселков [17, л. 69]; [24, л. 70]. В общей сложности с советской стороны задействовали против Сметских выселков 5 малочисленных стрелковых батальонов с остатками танкового батальона. Противостоял всем этим силам в Сметских выселках 3-й батальон 234-го пехотного полка (56-я ПД) [54, F. 496].
Дождавшись подхода танков, с 15.30 1148-й стрелковый полк совместно с танкистами и батальонами 105-й СБр выдвинулся с исходных позиций в районе Новогрыни в атаку на Сметские выселки [28, л. 28]. 15 минут спустя началась артподготовка. Тогда же немецкая разведгруппа обнаружила выдвижение 1148-го полка с востока на Сметские выселки, насчитав около 500 пехотинцев [55, F. 1051]. По разным немецким данным, только с 16.35-17.00 последовало непосредственно наступление советской пехоты и танков на Сметские выселки с восточного, юго-восточного и южного направлений [54, F. 329]; [55, F. 1057].
К 17.30 подразделения 1148-го СП ворвались на восточную окраину Сметских выселков и к 18.00 овладели 6 отдельными домами на восточной окраине. Пехота 105-й СБр в это же время вышла к южной окраине деревни, взяв ее в полукольцо. В 17.46 штаб 234-го ПП доложил в штаб 56-й ПД о прорыве танков 416-го ТБ на участке 3-го батальона 234-го ПП. По всей видимости, танки прорвались в центральную часть деревни. Для ликвидации советского прорыва в 17.45 штаб 56-й ПД направил в Сметские выселки 2 штурмовых орудия [28, л. 28]; [54, F. 329, 331].
К 18.00 немцам удалось подбить в Сметских выселках 2 из 7 танков, но оставшиеся танки продолжали вести бой внутри деревни [54, F. 331]. Дождавшись подхода штурмовых орудий, в 19.30 234-й пехотный полк контратаковал на Сметские выселки. С советской стороны силы противника оценили как до 200 пехотинцев и 5 танков. Контратака была вполне успешной, и к 22.30 234-й полк восстановил свое положение возле этой деревни, вновь заняв свой прежний передний край и деблокировав 9-ю роту 234-го ПП [4, л. 12]; [54, F. 333]. Бой за Сметские выселки стих лишь в 23.00 [55, F. 1065]. Всего немцы насчитали на участке 234-го ПП 4 уничтоженных танка 416-го ТБ, что подтверждено с советской стороны [55, F. 1075].
В общей сложности в боях 17 августа 416-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил до 80 немцев, 1 танк и 2 пушки [4, л. 12]. В ходе этих боев к ночи 9-я рота 234-го ПП сократилась до 69 человек личного состава, а весь 3-й батальон 234-го ПП – до 280 человек боевого состава, 10 минометов и 31 пулемета. Ни одного орудия ПТО в батальоне не осталось [54, F. 333]. О выходе из строя штурмовых орудий в немецких документах не говорится, так что представляется маловероятным, чтобы танкисты 416-го ТБ действительно смогли уничтожить хоть одно из них. Общие потери 56-й пехотной дивизии 17 августа составили 157 человек личного состава (21 – убитым, 5 – пропавшими без вести, 131 – раненым). Никаких 80 убитых танкистами немцев, конечно, не было, это явное преувеличение [54, F. 661].
Потери самого 416-го танкового батальона составили 12 человек личного состава (2 – убитыми, 3 – пропавшими без вести, 7 – ранеными) и 4 танка: 1 М3л – разбитым, 1 Valentine и 2 М3л – сгоревшими [4, л. 12].
Наиболее отличился в этом бою механик-водитель танка Valentine старший сержант Николай Крылов. Когда танк был подбит и загорелся, а командир танка и башенный стрелок были ранены, Крылов сначала погасил пожар в танке, затем эвакуировал из танка раненых и вывел танк своим ходом с поля боя, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [79, л. 164]. 3 других танка (М3л) остались стоять подбитыми и сгоревшими на поле боя [4, л. 12].
Помимо 2 членов экипажа Крылова был тяжело ранен санинструктор 416-го ТБ старшина Борис Коршаков. Сведений на остальных раненых, погибших и пропавших без вести бойцов 416-го ТБ нет [79, л. 165].
Оставшиеся в роте Талаконникова 3 танка (вероятно, М3л) на ночь заняли оборону, расположившись в засаде. Более в возобновившихся с утра 18 августа советских атаках на Сметские выселки они уже не участвовали [4, л. 12].
Последние атаки на Кумово
В 1.30 18 августа 1942 г. штабом 192-й ТБр была получена шифровка штаба армии о выводе бригады к 20.00 в армейский резерв в район населенных пунктов Ямный, Кузнецово к юго-западу от Белева, однако командир 3-го ТК генерал-майор Мостовенко не разрешил отводить бригаду до выполнения поставленной ей задачи овладения Кумово [25, л. 687]. В 14.00 штаб 3-го ТК повторил приказ штаба армии о выводе бригады из боя, однако Мостовенко в 16.25 отменил это распоряжение и приказал выполнять прежнюю задачу [24, л. 80].
Новое наступление на Кумово было назначено штабом 342-й СД на 14.00 18 августа, для чего 1150-й стрелковый полк помимо 417-го танкового батальона усиливался ротой учебного батальона и 2 ротами ПТР [31]. Позже наступление было перенесено, и в итоге 1150-й полк атаковал на Кумово в 15.10 [28, л. 29].
Рядом с ним с 12.30 в обход Кумово с запада атаковали 2 мотострелковые роты 3-й мотострелковой бригады при поддержке 420-го танкового батальона 103-й танковой бригады и 308-го гвардейского минометного дивизиона [24, л. 72]. Кроме этого, 192-й мотострелковый батальон получил аналогичную задачу: в 17.00 через высоту 229,7 выйти на правый фланг 1150-го СП и перерезать пути отхода противника из Кумово на Сметскую. Всего в батальоне к тому времени после выхода из окружения оставалось 192 человека личного состава [25, л. 687].
В целом с советской стороны 18 августа сосредоточили против 3-го батальона 192-го пехотного полка в Кумово до 4 пехотных и 2 танковых батальона, но все эти части (в особенности танковые батальоны) были уже далеко не полнокровными, таким образом, реальное численное превосходство над обороняющимся противником было не столь существенным.
Перед немцами наступавшие появились после артподготовки и залпов «РС» только в 17.00. Всего немцы насчитали перед собой до батальона пехоты и 3 танка. Эти силы были крайне слабы, чтобы выбить 3-й батальон 192-го ПП из Кумово, и в 18.30 немцы полностью отразили эту атаку. Ни один из танков немцам в этот раз подбить не удалось, в связи с чем штаб 192-го ПП запросил у штаба 56-й ПД 2 штурмовых орудия для уничтожения советских танков [55, F. 1074].
Уже в 19.30 последовала новая советская атака на Кумово силою 400-500 пехотинцев с 6 танками [55, F. 1088, 1089]. Согласно отчету штаба 192-й ТБр, 417-й танковый батальон вновь атаковал Кумово в 20.00 и ворвался туда танками, однако не смог закрепиться из-за отсутствия пехотной поддержки [25, л. 687]. Прорыв танков в Кумово подтвержден с немецкой стороны. Согласно донесению штаба 192-го ПП, несколько танков остановились непосредственно перед немецкими позициями и вели огонь с места, а 1 танк ворвался в Кумово, откуда затем вскоре вынужден был отойти [55, F. 1089].
Атака продолжалась до 22.30 [55, F. 1089]. К этому времени 1150-й стрелковый полк приблизился к Кумово на 50-70 метров, но в саму деревню ворваться так и не смог и закрепился на достигнутом рубеже [27, л. 222]. Всего 18 августа полк потерял до 300 человек убитыми и ранеными [28, л. 30]. 192-й мотострелковый батальон, согласно отчету штаба 192-й ТБр, успешно перерезал пути отхода противника из Кумово на Сметскую [25, л. 687]. Рядом с ним усиленные мотострелковые роты 3-й МСБр перерезали дорогу Кумово – Ожигово в 800 метрах юго-западнее Кумово [24, л. 72]. Полностью блокировать 3-й батальон 192-го ПП в Кумово так и не удалось.
По данным штаба 61-й армии, в общей сложности в бою 18 августа 192-я танковая бригада уничтожила до 80 немцев, 2 орудия ПТО и 1 миномет. Потери ее составили 13 танков (1 КВ-1, 1 Matilda, 3 Valentine, 5 М3с, 3 М3л) [24, л. 75]. Однако настолько большие потери полностью разнятся с описанием боевых действий в немецких документах. Представляется, что в действительности это, скорее всего, потери бригады за 17 августа, когда ее 416-й танковый батальон потерял 4 танка, а 417-й танковый батальон – еще 9 танков (7 танков – днем, 2 танка – вечером).
Итоги боевых действий в районе Кумово и Сметской
Под завершение боев за Кумово в 22.00 18 августа 1942 г. начальник штаба 192-й ТБр сообщил генерал-майору Мостовенко о прорыве танков в Кумово, после чего Мостевенко дал распоряжение о выводе бригады из боя. В 1.30 19 августа теперь уже заместитель командира 342-й СД передал распоряжение командиру 1150-го СП о выводе танков из боя [24, л. 80].
К 8.00 19 августа 192-я танковая бригада вышла из боя, к 12.00 сосредоточилась в районе деревни Трошна, откуда с 12.00 до 18.00 совершила переход в заданный ей район населенных пунктов Ямный, Кузнецово к юго-западу от Белева [24, л. 80]; [25, л. 687]. По приказу командира бригады, 416-й танковый батальон передал все свои оставшиеся 11 танков (3 КВ-1, 2 Matilda, 2 Valentine, 4 М3л) с их экипажами 417-му танковому батальону [4, л. 13]. После этого сводный 417-й танковый батальон вырос до 28 танков, из них 15 танков (3 КВ-1, 1 Matilda, 2 Valentine, 2 М3с, 7 М3л) были в строю. Мотострелковый батальон насчитывал 202 человека личного состава [25, л. 687]. По сведениям штаба 61-й армии, по состоянию на 20 августа в строю оставалось всего 10 танков (1 КВ-1, 1 Matilda, 2 Valentine, 2 М3с, 4 М3л) [24, л. 77].
В общей сложности 192-я танковая бригада пробыла в боях 5 дней (14-18 августа). За это время, по подсчетам своего штаба, она уничтожила 7 танков, 10 повозок, 26 орудий (10 75-мм, 16 ПТО), 7 минометных батарей, 26 станковых пулеметов, 7 ДЗОТов, 2 блиндажа, 4 склада с боеприпасами, сбила 1 самолет Ju 87 [25, л. 687].
Потери самой бригады за 14-19 августа, согласно все тому же отчету ее штаба, составили 314 человек личного состава (68 – убитыми, 100 – пропавшими без вести, 146 – ранеными) и 34 танка (1 Matilda, 1 Valentine, 12 М3с, 20 М3л) [25, л. 687].
По данным АБТУ Западного фронта, 192-я танковая бригада потеряла 318 человек личного состава (68 – убитыми, 101 – пропавшим без вести, 149 – ранеными) и 41 танк (1 КВ-1, 3 Valentine, 13 М3с, 24 М3л), в т.ч. 32 танка (1 Valentine, 11 М3с, 20 М3л) – безвозвратно. 5 танков (1 КВ-1, 1 Valentine, 1 М3с, 2 М3л) из числа 9 подбитых танков удалось эвакуировать с поля боя. Таким образом, всего на поле боя было оставлено 36 сгоревших и подбитых танков (2 Valentine, 12 М3с, 22 М3л) [6, л. 182]. Судя по потерям конкретно 416-го танкового батальона, в действительности было потеряно не 2 танка Valentine, а 1 Matilda и 1 Valentine.
В общей сложности 416-й танковый батальон потерял 70 человек личного состава (26 – убитыми, 15 – пропавшими без вести, 29 – ранеными), 1 бензоцистерну ГАЗ-АА (сгоревшей) и 21 танк (1 Matilda, 1 Valentine, 7 М3с, 12 М3л): 5 танков (1 М3с, 4 М3л) – разбитыми, 16 танков (1 Matilda, 1 Valentine, 6 М3с, 8 М3л) – сгоревшими [4, л. 12, 13]. Отсюда следует, что остальные потери в 20 танков (1 КВ-1, 1 Valentine, 6 М3с, 12 М3л) пришлись на долю 417-го танкового батальона. Основные потери бригады в личном составе легли на мотострелковый батальон.
Вычитая из прежнего танкового парка бригады в 64 танков те 36 танков, что остались на поле боя, получаем, что в бригаде должно было остаться как раз 28 танков (5 КВ-1, 7 Matilda, 5 Valentine, 2 М3с, 9 М3л), которые в итоге и вошли в состав сводного 417-го танкового батальона. Отсюда же следует, что численность батальона по состоянию на 19 августа была 17 танков (2 КВ-1, 5 Matilda, 3 Valentine, 2 М3с, 5 М3л), с которыми батальон вышел из боев под Кумово.
Борьба за Леоново
До 25 августа 1942 г. 192-я танковая бригада оставалась стоять в армейском резерве, не участвуя в боевых действиях и лишь занимаясь ремонтом оставшейся после боев техники. Тем временем, начиная с 22 августа, содействуя соседней справа 3-й танковой армии, 61-я армия своими правофланговыми частями вновь перешла в наступление. Наступавшая справа 12-я гвардейская стрелковая дивизия при поддержке 68-й танковой бригады прорвалась в деревню Железница, заняла ее, но ее дальнейшее продвижение вперед немцам удалось приостановить. К востоку от Железницы подчинявшийся штабу 12-й Гв.СД 1146-й стрелковый полк 342-й стрелковой дивизии 2 дня подряд атаковал на деревню Леоново, но никакого успеха в атаках не достиг. С 23 августа в атаки на Леоново с севера и востока включилась 110-я стрелковая бригада с 4-м батальоном 257-й стрелковой бригады (9-й гвардейский стрелковый корпус), на усиление которой перешел 60-й гвардейский артиллерийский полк, а 24 августа с запада на Леоново был брошен 568-й стрелковый полк 149-й стрелковой дивизии.
К утру 25 августа вокруг Леоново сложилась следующая картина. К западу от Леоново располагался 3-й батальон 568-го СП 149-й СД в составе до 200 активных штыков. Из-за отсутствия в батальоне комсостава и ранее понесенных больших потерь боеспособность его была невелика [11, л. 341]; [32, л. 255]. 1146-й стрелковый полк 342-й СД занимал обратные скаты безымянной высоты северо-восточнее Леоново в 150-250 метрах от противника [32, л. 252]. В минувших боях полк был обескровлен. Сдавшийся в плен к немцам 25 августа командир взвода 1-й стрелковой роты лейтенант Василий Моргаль на допросе указал численность своей роты к этому дню всего в 35 человек личного состава, в т.ч. 13 стрелков. Примерно столько же имела соседняя 2-я стрелковая рота [56].
Рядом с 1146-м полком к утру 25 августа 3-й батальон 110-й СБр закрепился в 300 метрах севернее Леоново, 1-й и 4-й батальоны 110-й СБр – в 150-200 метрах северо-восточнее Леоново, 4-й батальон 257-й СБр – в 200 метрах восточнее Леоново [33, л. 169]. В минувших боях за Леоново 110-я стрелковая бригада понесла крайне большие потери. По состоянию на 13.00 25 августа ее 1-й и 4-й батальоны имели всего по 15 человек личного состава, а 3-й батальон – 30 человек [118].
Всего против оборонявших Леоново 1-го и 3-го батальонов 520-го пехотного полка 296-й пехотной дивизии по дуге было сосредоточено 8 малочисленных советских батальонов. Немецкие батальоны успешно отбили все их атаки и продолжали удерживать Леоново.
По данным штаба 1146-го СП, 1-я линия обороны противника проходила на гребне безымянной высоты северо-восточнее Леоново – всего до 12 пулеметных точек; 2-я линия обороны – на высоте 253,3 южнее Леоново. В роще западнее Леоново была отмечена 150-мм артиллерийская батарея. В самом Леоново оборонялось до роты пехоты и 3 танка [32, л. 252, 257, 258]. За танки были приняты 2 StuG III 202-го дивизиона штурмовых орудий, которые находились на усилении 296-й пехотной дивизии. Впрочем, к 25 августа они располагались уже не в Леоново, а в немецком тылу – у больницы в 5,3 км к югу от Леоново [49, F. 365].
Т.к. 192-я танковая бригада еще была сравнительно боеспособной, штаб 61-й армии принял решение для взятия Леоново усилить пехоту 110-й СБр танками 192-й ТБр. В 8.00 25 августа штабом бригады был получен приказ командующего армией о подчинении бригады командиру 9-го Гв.СК генерал-майору Кирюхину, а полчаса спустя командир и комиссар бригады, явившись на КП штаба 9-го Гв.СК в Ямный, получили задачу: совместно с пехотой 110-й СБр занять Леоново. Вслед за тем в 9.45 в Ямный были вызваны командиры 417-го ТБ и 192-го МСПБ, которым была поставлена задача: к 12.00 сосредоточить мотострелковый батальон на высоте 222,3, а 417-й танковый батальон – в районе деревни Надежда (4 км восточнее д. Леоново) и МТФ в готовности к наступлению на Леоново [25, л. 688].
Первоначально атака была назначена на 13.00 - 14.00, о чем генерал-майор Кирюхин доложил в штаб армии. В то же время при принятии предварительного решения выявилась необходимость тщательной командирской рекогносцировки переднего края, т.к. не было ясности определения направления атаки танков, расположения минных полей и данных о численности батальонов 110-й СБр. По разным данным, в 10.00-11.00 командир и комиссар 192-й ТБр вместе с командиром 110-й СБр подполковником Кием, начальником инженерной службы 110-й СБр, офицерами штаба АБТУ 61-й армии и командирами батальонов 192-й ТБр выехали на рекогносцировку местности [25, л. 688]; [118].
Рекогносцировка затянулась до 15.00, и в ходе нее из докладов командиров стрелковых батальонов выяснилось, что 110-я стрелковая бригада наступление вести не может из-за малочисленности и небоеспособности 1-го, 3-го и 4-го батальонов 110-й СБр, о чем командир 110-й СБр подполковник Кий в 15.20 доложил генерал-майору Кирюхину. Вдобавок из-за крайне плохой работы разведки и слабого взаимодействия с соседним 1146-м стрелковым полком в 110-й бригаде точно не знали, какой перед ними противник, сколько у него сил и где точно проходит его передний край обороны. В 16.00 Кирюхин по телефону доложил о сложившемся положении командующему армией, однако тот подтвердил приказ на атаку, а также дал указания ввести в бой находившийся в резерве на доукомплектовании 2-й батальон 110-й СБр (прим. – по состоянию на 13.00 25 августа 424 человека личного состава), 192-й мотострелковый батальон и пополнить 3-й батальон 110-й СБр до 100-130 человек. Подготовка к наступлению затянулась, а своевременный выход частей на исходные позиции оказался сорван ударами немецкой артиллерии и авиации, в связи с чем начало наступления сначала было перенесено на 17.15, затем – на 18.00, а позже – на 20.10 [25, л. 688]; [118].
Начавшаяся с 10.30 передислокация 192-й танковой бригады в выжидательный район для наступления происходила при свете дня и была быстро обнаружена немцами [24, л. 88]. Уже в 11.05 в штаб 520-го пехотного полка поступили сообщения о движении тяжелых советских танков на деревню Холм (5 км северо-восточнее д. Леоново). К 12.00 вышедшие к Холму танки 417-го ТБ повернули на юго-запад и скрылись в лощине в районе деревни Надежда, МТФ. Все эти передвижения танков немцы прекрасно наблюдали и докладывали об этом наверх. Сами немцы насчитали от 15 до 17 танков. В советских документах численность 417-го ТБ также разнится. Согласно отчету штаба 192-й ТБр, сводный 417-й танковый батальон к 12.00 сосредоточился в этой лощине в составе 18 танков (5 КВ-1, 1 Matilda, 3 Valentine, 2 М3с, 7 М3л). По данным штаба 61-й армии, в строю было 16 танков (4 КВ-1, 1 Matilda, 3 Valentine, 2 М3с, 6 М3л). К этому же времени, к 12.00 192-й мотострелковый батальон в составе 3 рот (минометная, стрелковая и рота автоматчиков) из 203 человек личного состава расположился на высоте 222,3. Штаб бригады встал в лесу в 1,5 км юго-восточнее Куреньтяево [24, л. 88]; [25, л. 688]; [49, F. 362, 364]; [50, F. 875].
Появление советских танков, как и другие замеченные немцами передвижения советских войск напротив 1-го батальона 520-го ПП, не на шутку встревожило немецкое командование. Из Поздняково, из резерва 520-го ПП за левый фланг 1-го батальона было переброшено 76-мм орудие ПТО, приведены в готовность группы истребителей танков, а с 12.40 на усиление 520-го полка был переброшен взвод из 3 75-мм орудий ПТО 296-го противотанкового батальона, который затем расположился чуть позади штаба 1-го батальона 520-го ПП. Одновременно с этим немецкая артиллерия вела огонь по замеченным скоплениям пехоты 110-й СБр северо-восточнее и юго-восточнее Леоново, пытаясь нанести ей максимальные потери еще до начала наступления [49, F. 364]; [50, F. 875]. Подвергся артминометному обстрелу и 192-й мотострелковый батальон, однако обошлось без потерь [25, л. 688].
Штаб 296-й ПД запросил у штаба корпуса удар пикирующих бомбардировщиков по скопившимся в лощине у Надежды танкам 192-й ТБр. В 16.15-16.35 2 эскадрильи в составе примерно 20 Ju 87 ударили по расположению танкистов и пехоты между Надеждой и Громоздово [49, F. 364]; [50, F. 875]. 12 Ju 87 в 16.25 ударили непосредственно по танкам, сбросили на них до 100 бомб, обстреляли из пушек, в результате чего 417-й танковый батальон еще до начала боев потерял 16 человек личного состава (4 – убитыми, 12 – ранеными) и 4 танка (1 КВ-1, 1 М3с, 2 М3л) из 18: 1 танк М3л – сгоревшим, 3 танка (1 КВ-1, 1 М3с, 1 М3л) – подбитыми [25, л. 688].
В 18.30 из оврага перед Леоново 1-м батальоном 520-го ПП был ясно услышан шум двигателей совершавших переход на исходные позиции танков 192-й ТБр [50, F. 875]. В это же время 192-й мотострелковый батальон занял исходные позиции в овраге в 500 метрах восточнее Леоново, чтобы в последующем атаковать школу и южную окраину Леоново. Час спустя, в 19.30, 417-й танковый батальон под прикрытием оврага завершил выход на исходные позиции в 500 метрах северо-восточнее Леоново. На броне танков расположился десант в составе автоматчиков, саперов и разведчиков 192-й ТБр, а также роты 4-го батальона 110-й СБр. Танки получили задачу атаковать Леоново, охватывая его с севера и юга [25, л. 688].
Около 19.00 на участке 1-го батальона 520-го ПП к востоку от Леоново на сторону немцев перешли командиры взводов 1146-го СП лейтенант Василий Моргаль и младший лейтенант Петр Жук, которые указали, что юго-восточнее Громоздово находятся большие скопления советской пехоты и 12 танков. Немедленно вся немецкая артиллерия (включая батальонные орудия ПТО), минометы и реактивные минометы Nebelwerfer нанесли удар по исходным позициям танков и пехоты [50, F. 875]; [116, F. 7466248]. В отчете штаба 192-й ТБр ничего не сказано о том, что танкисты и мотострелки были действительно накрыты немецкой артиллерией и минометами [25, л. 688].
Наступление 110-й стрелковой бригады с танками 192-й ТБр на Леоново началось в 20.10 [25, л. 688]; [118]. Помимо танков и мотострелков 192-й ТБр в наступлении участвовали 1-й, 2-й и 4-й батальоны 110-й СБр. 3-й батальон 110-й СБр остался в обороне [34, л. 79].
Советская версия событий несколько расходится с немецкой версией. Согласно журналу боевых действий штаба 296-й ПД, уже в 19.30 12 танков 192-й ТБр выдвинулись с исходных позиций к востоку от Громоздово в атаку на позиции 1-го батальона 520-го ПП. Встретив сильный огонь противника и понеся при этом потери, танки отвернули к северу, и в 20.15 1-я атака была отбита немцами [49, F. 364]. Согласно отчету штаба 520-го ПП, лишь несколько танков 192-й ТБр вышло из оврага и появилось перед позициями 1-го батальона 520-го ПП, а главные силы танкистов даже не вышли в атаку, т.к. были накрыты артогнем в овраге. Из числа пехоты из оврага атаковали лишь передовые подразделения, которые внезапно были встречены огнем пулеметов и залегли. Согласно этому отчету, 1-я атака была отражена в 20.00 [50, F. 876].
Час спустя, по разным немецким данным, в 21.00-21.15 советские войска предприняли 2-ю по счету атаку. Основной удар пришелся на стык 1-го и 3-го батальонов 520-го ПП, на стык 3-й и 11-й пехотных рот. Под массированным ударом пехоты и 5 танков правофланговый взвод правофланговой 3-й роты 520-го ПП почти целиком вышел из строя, после чего здесь в обороне немцев образовалась брешь, в которую, по подсчетам немцев, прорвалось 200-300 советских пехотинцев [49, F. 364]; [50, F. 876].
Это был 1-й эшелон 2-го батальона 110-й СБр, который через пробитую в немецкой обороне брешь в 21.30 ворвался на восточную окраину Леоново, однако здесь он был остановлен сильным артминометным и ружейно-пулеметным огнем противника и закрепился на достигнутом рубеже [34, л. 79]. Сдавшийся в плен к немцам той ночью заместитель командира 5-й роты 2-го батальона 110-й СБр младший лейтенант Михаил Лялюк на допросе показал, что наблюдал в ходе атаки 2-го батальона как раз 5 танков – столько, сколько насчитали и сами немцы. 3 из них он опознал как КВ-1, 2 других танка ошибочно принял за Т-34. Вероятно, это были танки Valentine [116, F. 7466246].
Выйдя к самому Леоново, танки 192-й ТБр с места вели по нему огонь из орудий и пулеметов в ожидании подхода главных сил пехоты. Следом за танками танкодесантная рота 192-го МСПБ заняла траншеи уничтоженного немецкого пехотного взвода, но дальше в Леоново также не пошла [25, л. 688]. В ходе рукопашной схватки в траншее был ранен командир танкодесантной роты младший лейтенант Иосиф Годько, однако он остался в строю и продолжал руководить действиями своей роты [79, л. 155].
Главные силы 110-й СБр – малочисленные 1-й и 4-й стрелковые батальоны – залегли далеко позади под артминометным огнем противника и в прорыв войти не смогли. Не имея от них поддержки, танкодесантная рота, в конце концов, оставила немецкие траншеи и отошла на исходные позиции. Танки, уничтожив 2 ДЗОТа, также возвратились к своей пехоте и заняли оборону на левом фланге мотострелкового батальона [25, л. 688].
Отразив попытку ввести в прорыв главные силы 110-й СБр, 520-й пехотный полк наскоро сформировал 3 ударные группы для окружения и ликвидации прорвавшейся в Леоново пехоты 2-го батальона 110-й СБр. С юга на север контратаковали сводная пехотная рота обер-лейтенанта Кизеветтера (прим. – сформирована в основном из тыловиков; 60 человек личного состава) и саперный взвод 3-го батальона 520-го ПП, а навстречу им с запада контратаковали подразделения 1-й роты 296-го саперного батальона, находившиеся на усилении 1-го батальона 520-го ПП. Соединившись вместе, они блокировали пехоту 2-го батальона 110-й СБр в Леоново, после чего с 3.00 26 августа боевые действия здесь на время стихли [49, F. 364]; [50, F. 876, 877].
Согласно отчету штаба 192-й ТБр, в ходе этой контратаки немцы заняли свои траншеи, после чего танки 192-й ТБр в 2.00 26 августа отошли в овраг в 600 метрах восточнее Леоново для приведения себя в порядок [25, л. 689]. Здесь же, в 500 метрах северо-восточнее Леоново закрепился частью сил 2-й батальон 110-й СБр [34, л. 79].
О ночных боевых действиях 192-го мотострелкового батальона почти ничего не известно, кроме того, что мотострелки отражали немецкие контратаки. Однако после этих боев было награждено достаточно много мотострелков. Наиболее отличились:
минометный расчет старшего сержанта Семена Кошелева (уничтожил около 30 немцев и 2 пулемета) [79, л. 161];
связной штаба 192-го МСПБ автоматчик красноармеец Николай Андреещев (ворвавшись в траншею, уничтожил 14 немцев, захватил немецкий пулемет и подобрал с поля боя 1 ПТР, 2 пулемета ДП, 15 винтовок) [83, л. 430];
командир стрелкового отделения, врио командира взвода стрелковой роты сержант Иван Иников (при отражении 2 контратак лично убил 13 немцев) [79, л. 159];
автоматчик красноармеец Степан Головашин (убил 12 немцев) [79, л. 191];
автоматчик красноармеец Василий Титов (огнем из автомата и ПТР убил 10 немцев, был ранен, но остался в строю) [79, л. 180];
автоматчик красноармеец Иван Кладко (убил 9 немцев) [79, л. 162];
автоматчик красноармеец Алексей Политаев (находясь в боевом охранении, отбил атаку противника, убил при этом 8 немцев) [79, л. 176].
В 5.15-6.30 при поддержке подошедших на усиление 2 штурмовых орудий сводная рота Кизеветтера провела операцию по уничтожению прорвавшегося в Леоново 1-го эшелона 2-го батальона 110-й СБр в составе примерно 250 человек личного состава, при этом немцы захватили в общей сложности 127 пленных и вновь заняли свои прежние позиции. После этого сводная рота Кизеветтера частью сил осталась в обороне на переднем крае на стыке 1-го и 3-го батальонов 520-го ПП, тем самым уплотнив боевые порядки малочисленной немецкой пехоты, а частью сил заняла оборону позади 1-й линии обороны во 2-м эшелоне [50, F. 877]; [57, F. 1068, 1069].
В это же время, в 6.00 после артподготовки и залпа «РС» 110-я стрелковая бригада при поддержке танков 192-й ТБр вновь атаковала на Леоново. В этот раз прорвать немецкую оборону не получилось. Пехота в 7.00 залегла под сильным артминометным огнем и огнем «РС», а танки были встречены огнем орудий ПТО из ДЗОТов и, по данным штаба 192-й ТБр, потеряли 2 танка КВ-1 подбитыми [25, л. 689]; [33, л. 171]. Оба танка были подбиты и остались стоять непосредственно перед немецкими позициями. Также, по свидетельству немцев, 3-й танк КВ-1 был сильно поврежден, но смог развернуться и отойти с поля боя [50, F. 877]. Начиная с 7.30 12 Ju 87 произвели 16-минутный удар по пехоте 110-й СБр, в итоге наступление 2-го и 3-го батальонов 110-й СБр было окончательно остановлено в 150-200 метрах северо-восточнее Леоново. Еще позже оба батальона отошли на рубеж в 400-500 метрах северо-восточнее Леоново. На этом бои здесь временно стихли [33, л. 171, 172].
Поздно вечером того же дня со стороны 192-й танковой бригады была предпринята попытка эвакуации побитых танков. Выделенный для буксировки последний исправный танк КВ-1, по свидетельству немцев, был подбит огнем тяжелых орудий ПТО (75-мм или 76-мм калибра). В отчете штаба 192-й ТБр эта попытка эвакуации никак не отражена [57, F. 1066].
В общей сложности в боях 25-26 августа 192-я танковая бригада, по данным штаба 61-й армии, потеряла 77 человек личного состава (38 – убитыми, 3 – пропавшими без вести, 36 – ранеными) и 7 танков (4 КВ-1, 1 М3с, 2 М3л), в т.ч. 2 танка КВ-1 остались на поле боя. В строю осталось 9 танков (1 Matilda, 3 Valentine, 1 М3с, 4 М3л) [24, л. 90].
Известно имя лишь 1 убитого из 38. Согласно ОБД «Мемориал», 24 августа (что ошибочно) в 1 км севернее Леоново погиб зам. командира танкодесантной роты лейтенант Владимир Рожков [2].
Последняя попытка взять Леоново
Новое наступление на Леоново боевым распоряжением № 64 штаба 61-й армии от 26 августа 1942 г. было назначено на 6.00 27 августа. Командиру 9-го Гв.СК предписывалось сформировать сводный батальон и с 12 танками 192-й ТБр из оврага в 1 км восточнее высоты 253,3 ударить на Леоново с юго-востока. Навстречу ему с запада на высоту 253,3 должен был атаковать выделяемый командиром 149-й СД сводный стрелковый батальон. 1146-й стрелковый полк все так же должен был атаковать противника в Леоново с севера. В этом распоряжении особо предписывалось: «Предупредить личный состав: после залпа «РС» броском немедленно перейти в атаку, не дать противнику опомниться после залпа «РС», ворваться на высоту 253,3 и Леоново и в рукопашной схватке уничтожить противника и прочно закрепиться» [17, л. 91].
Согласно отчету штаба 192-й ТБр, в 2.00 27 августа противник (520-й ПП) при поддержке огня артиллерии и 2 станковых пулеметов атаковал на участке 192-го мотострелкового батальона, но с большими для него потерями был отражен огнем мотострелков. Ни в каких других советских и немецких источниках эта атака не упоминается, да и вообще она представляется бессмысленной для немцев, а потому маловероятной [25, л. 689].
Приказ об атаке Леоново был получен штабом 192-й ТБр только в 3.00 27 августа, после чего командир бригады с заместителем командира 110-й СБр, командирами батальонов и танковых рот с наблюдательного пункта произвел рекогносцировку местности, постановку задачу и увязку взаимодействия с пехотой [25, л. 689]. Со стороны 110-й стрелковой бригады должен был наступать один только 2-й стрелковый батальон. Вопреки боевому распоряжению штаба армии штаб 110-й СБр решил атаковать на Леоново не с юго-востока, а, как и раньше, с северо-востока, из оврага в 500 метрах северо-восточнее Леоново. Вероятно, это было связано с тем, что приказ на наступление запоздал и сводный 2-й батальон 110-й СБр уже не успевал вовремя произвести перегруппировку к юго-востоку от Леоново [35, л. 62]. Совместно с этим батальоном сводный 417-й танковый батальон должен был атаковать в направлении школы, а 192-й мотострелковый батальон – прикрыть левый фланг атакующих [25, л. 689]. Артподготовку, как и ранее, осуществляли 60-й гвардейский артиллерийский полк, артиллерийский и минометный дивизионы 110-й СБр [35, л. 62].
Наступление началось, как и было запланировано, после мощной 60-минутной артподготовки и заключительного залпа «РС» в 6.00 27 августа. 417-й танковый батальон бросил в атаку лишь 6 танков, а численность атакующей пехоты 2-го батальона 110-й СБр и 192-го МСПБ немцы оценили всего в 200-300 человек, которые атаковали 2 эшелонами с расстоянием между ними в 100 метров. Как и раньше, атаке подвергся правый фланг 1-го батальона 520-го ПП, к тому времени усиленный сводной ротой Кизеветтера [49, F. 369]; [57, F. 1063]. Как и в случае с ранее проведенными атаками, артподготовка не смогла подавить немецкую оборону. По версии штаба 9-го Гв.СК, к 7.30 только 40-50 пехотинцев 110-й СБр с 5 танками 192-й ТБр ворвались в Леоново, но главные силы пехоты были отсечены от танков и залегли в 200 метрах северо-восточнее Леоново, где подверглись беспрерывному обстрелу немецкой артиллерией, а также 2 залпам «РС» и 2 бомбардировкам с воздуха немецкой авиацией (группой в 10 самолетов), в результате чего понесли большие потери [33, л. 173].
Согласно версии штаба 296-й ПД, наступление продолжалось всего 1 час. Ни о каком прорыве пехоты в Леоново не сказано ни в немецких документах, ни в отчете штаба 192-й ТБр. Согласно этому отчету, пехота залегла, не дойдя до немецких траншей. Собственно танкисты потеряли все свои 6 танков: 3 танка – сожженными артогнем и 3 танка - подбитыми. После утраты танков в 7.00-7.30 наступавшие отошли обратно на исходные позиции [25, л. 689]; [49, F. 369]; [57, F. 1064].
Сгоревшие танки 192-й ТБр остались на поле боя, подбитые танки отошли с поля боя своим ходом. О том, что они подбиты, немцы не знали, в итоге в журнале боевых действий и донесении штаба 296-й ПД сказано лишь об уничтожении 3 танков: 1 тяжелого танка – огнем 75-мм орудия ПТО, 1 легкого танка – огнем 75-мм пехотного орудия, 1 легкого танка – предположительно огнем орудия ПТО. Вместе с этими танками немцами в качестве трофеев были захвачены пистолет-пулемет Томпсона и английский пулемет, в плены взяты 5 солдат 110-й СБр и неизвестный танкист 192-й ТБр в звании старшего сержанта [49, F. 369]; [57, F. 1063, 1064]. Судя по всему, это был механик-водитель сгоревшего танка 417-го ТБ старший сержант Виктор Ширяков. В наградном листе хоть и говорится, что он сгорел в танке, однако достоверно известно, что Ширяков пережил войну и в 1987 г. даже был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени [83, л. 429].
В общей сложности в боях за Леоново с 25 по 27 августа 192-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила до батальона пехоты, 7 орудий ПТО, минометную батарею, 11 ПТР, 14 пулеметов (12 станковых, 2 ручных). Потери ее составили 125 человек личного состава (49 – убитыми, 18 – пропавшими без вести, 58 – ранеными) и 13 танков (4 КВ-1, 2 Valentine, 3 М3с, 4 М3л): 2 танка (1 КВ-1, 1 М3с) – сожженными артогнем, 1 М3л – сожженным авиацией, 8 танков (3 КВ-1, 2 Valentine, 1 М3с, 2 М3л) – подбитыми артогнем, 2 танка (1 М3с, 1 М3л) – подбитыми авиацией [25, л. 689].
С вычетом потерь бригады в боях 25-26 августа (прим. – 7 танков и 77 человек личного состава), получаем, что в бою 27 августа было потеряно конкретно 48 человек личного состава (11 – убитыми, 15 – пропавшими без вести, 22 – ранеными) и как раз 6 танков (2 Valentine, 2 М3с, 2 М3л): 1 М3с – сгоревшим, 5 танков (2 Valentine, 1 М3с, 2 М3л) – подбитыми.
Согласно наградным листам, в бою 27 августа наиболее отличился экипаж танка командира взвода 417-го ТБ лейтенанта Николая Козловского, который огнем своего орудия уничтожил 67 немцев, орудие ПТО с прислугой и 1 ДЗОТ. Танк при этом был подбит, а сам Козловский и башенный стрелок младший сержант Иван Плохих погибли в танке [83, л. 437, 440]. В ОБД «Мемориал» Плохих числится пропавшим без вести [2].
Экипаж командира роты 417-го ТБ старшего лейтенанта Арташеса Гамарьяна, согласно политдонесению начальника политотдела 192-й ТБр, уничтожил 1 орудие ПТО и 3 пулеметные точки. Танк получил 2 прямых попадания снаряда. При первом попадании Гамарьян был ранен, но остался в строю. При 2-м попадании снаряда в лобовую часть танка Гамарьян и его стрелок-радист погибли [85]. Погибшим стрелком-радистом был либо младший сержант Петр Белобасов (согласно наградному листу погиб при прямом попадании снаряда в танк), либо старший сержант Иван Никитин (сгорел вместе с танком) [83, л. 431, 439].
Из числа мотострелков наиболее отличился минометный расчет замполитрука Ивана Чулкова, который, согласно наградному листу на Чулкова, уничтожил около 20 немцев и 1 пулемет [79, л. 181].
Помимо Никитина вместе со своими танками сгорели механик-водитель старший сержант Виктор Ширяков, командир орудия старший сержант Тихон Дмитришин, башенный стрелок старший сержант Степан Дубровин (танк М3л), от прямого попадания снаряда в танк погиб механик-водитель старший сержант Иван Гридин [83, л. 429, 433-435]. В ОБД «Мемориал» Белобасов, Дмитришин, Козловский и Ширяков числятся пропавшими без вести [2].
Погибли старшина Леонид Винокуров, старший сержант Иван Попов, красноармейцы Иван Нагорный, Иван Сименко, пропал без вести сержант Амир Умеров. Раненый в тот день командир взвода 192-го МСПБ лейтенант Михаил Чесалин умер от ран 28 августа [2].
Итоги боевых действий в августе 1942 г.
После потери танков 192-й мотострелковый батальон некоторое время еще оставался на усилении 110-й стрелковой бригады. Новое наступление 110-й бригады на Леоново было назначено на 17.15 28 августа 1942 г. Малочисленному мотострелковому батальону штаб 110-й СБр своим боевым распоряжением поставил задачу: обороняться в отроге оврага в 1,5 км юго-восточнее Громоздово, прикрывая исходные позиции 2-го батальона 110-й СБр [35, л. 65]. Как и ранее, наступление это полностью провалилось. Сохранился наградной лист на красноармейца стрелковой роты 192-го МСПБ Михаила Ширшакова, согласно которому он 28 августа в бою за Леоново пулеметным огнем и гранатой убил 18 немцев [79, л. 182]. Отсюда можно предположить, что мотострелки все же принимали активное участие в наступлении 28 августа на Леоново.
Из ОБД «Мемориал» известно, что 28 августа были ранены комиссары танкодесантной и 2-й стрелковой рот 192-го МСПБ политрук Степан Груздев и младший политрук Иван Шеварев. Груздев от полученных ран умер в госпитале 28 сентября [2].
По данным штаба 61-й армии, с 25 по 28 августа 192-я танковая бригада потеряла 136 человек личного состава (57 – убитыми, 11 – пропавшими без вести, 68 – ранеными) [24, л. 97]. Если вычесть цифры потерь бригады за 25-27 августа, приводимые в отчете ее штаба (125 человек личного состава), получаем, что 28 августа бригадой было потеряно как минимум 11 человек личного состава (1 – убитым, 10 – ранеными).
29 августа выведенная из боев 192-я танковая бригада сосредоточилась в армейском резерве в лесу в районе населенных пунктов Ямный, Кузнецово (юго-западнее г. Белев), где она находилась в начале августа до начала боевых действий. За время боевых действий под Леоново с поля боя было эвакуировано 7 танков (2 КВ-1, 1 Valentine, 1 М3с, 3 М3л), 5 танков (3 КВ-1, 1 Valentine, 1 М3л) подлежали эвакуации, а 4 танка (1 КВ-1, 1 Matilda, 1 М3с, 1 М3л) были уже списаны в безвозвратные потери. После выхода из боя по состоянию на 29 августа 192-я танковая бригада насчитывала 10 танков (2 КВ-1, 2 Valentine, 1 М3с, 5 М3л), в т.ч. 4 танка (1 Valentine, 1 М3с, 2 М3л) – в строю [24, л. 97]; [25, л. 689].
В общей сложности 192-я танковая бригада в августе пробыла в боях ориентировочно 9 дней (14-18, 25-28 августа). Согласно подсчетам своего штаба, за это время бригада уничтожила 7 танков, 10 повозок, 33 орудия (10 75-мм, 23 ПТО), 8 минометных батарей, 11 ПТР, 40 пулеметов (38 станковых, 2 ручных), 7 ДЗОТов, 2 блиндажа, 4 склада с боеприпасами, сбила 1 самолет Ju 87 [25, л. 687, 689].
Потери самой бригады за 14-27 августа составили 439 человек личного состава (117 – убитыми, 118 – пропавшими без вести, 204 – ранеными) и 47 танков (4 КВ-1, 1 Matilda, 3 Valentine, 15 М3с, 24 М3л), в т.ч. 4 танка (1 КВ-1, 1 Matilda, 1 М3с, 1 М3л) – безвозвратно [25, л. 687, 689].
Один из подбитых танков М3л (№ 37662) в августе убыл в капремонт на ремонтную базу № 82 [38].
Позже штаб 192-й ТБр выложил «Сведение о потерях личного состава 192 т. бригады за август м-ц 1942 г. в р-не Кумово и Леоново», согласно которому в августе бригада действительно потеряла 117 человек убитыми, но только 88 пропавшими без вести. Т.е. 30 пропавших без вести бойцов, скорее всего, были найдены и были исключены из числа пропавших без вести [2].
В резерве 61-й армии
После отвода 192-й танковой бригады в район Ямного ею активно проводилась работа по эвакуации в тыл ранее потерянных танков, благо войсками 3-й танковой армии в 20-х числах августа 1942 г. были освобождены Сметские выселки, Кумово и Сметская, где 192-я танковая бригада ранее в основном и оставила свои танки. Только эвакогруппы 416-го ТБ с 25 августа по 3 сентября эвакуировали из района этих 3 населенных пунктов 8 разбитых танков (1 Matilda, 1 Valentine, 2 М3с, 4 М3л). При эвакуации танков вражеским снарядом был убит санитар 416-го ТБ, имя которого пока что не известно [4, л. 14].
К 12.00 7 сентября на основании боевого распоряжения № 74 штаба 61-й армии от 6 сентября 192-я танковая бригада сменила месторасположение и в составе 5 исправных танков (1 М3с, 4 М3л) заняла оборону к югу от Белева на северном берегу речки Рука на участке: Собакино – Рука – Фединское, прикрыв подступы к Белеву с юга [36, л. 14]. После этого 9 сентября в район Кумово и Сметской от 416-го танкового батальона была вновь выслана эвакогруппа во главе с лейтенантом Тихоновым, которая до 13 сентября совместно с армейским эвакоотделением эвакуировала с поля боя 6 танков (1 Matilda, 5 М3л) [4, л. 14].
В 2.00 16 октября группа из 26 разведчиков 192-й танковой бригады провела силовую разведку в районе деревни Башкино на участке оборонявшейся здесь 356-й стрелковой дивизии с целью захвата «языка». Разведчики уничтожили блиндаж с его гарнизоном и огневую точку, однако и сами потеряли 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – ранеными) и с тем вернулись обратно в бригаду [36, л. 54]. Согласно документам немецкой 112-й пехотной дивизии, удару разведчиков подверглась 7-я рота 258-го пехотного полка к западу от Башкино. Сами немцы насчитали всего примерно 15 разведчиков. Атака их была отражена немцами в 3.30-4.00. Общие потери 112-й пехотной дивизии 16 октября составили всего 2 человека личного состава ранеными и ни одного убитым [58, F. 578, 579]; [59, F. 777].
В ночь на 25 октября разведвзвод 192-й ТБр повторил поиск в районе Башкино. Данная разведка также окончилась безрезультатно, но в этот раз взвод вернулся в бригаду без потерь [36, л. 64].
Из прочих происшествий 13 октября органами НКВД был задержан, арестован «за контрреволюционную деятельность», а 8 декабря военным трибуналом 61-й армии осужден к 10 годам лишения свободы стрелок-радист 1-й роты 416-го ТБ сержант Григорий Субботин. 15 октября по аналогичной же причине был арестован и 8 декабря осужден к 8 годам лишения свободы командир танка 1-й роты 416-го ТБ лейтенант Федор Лысов. 21 октября за все ту же «контрреволюционную деятельность» был арестован и 2 января 1943 г. военным трибуналом армии осужден к 8 годам лишения свободы башенный стрелок 1-й роты 416-го ТБ старший сержант Григорий Горяинов, а 23 октября при чистке ППШ башенный стрелок 2-й роты 416-го ТБ младший сержант Данил Фролов случайно выстрелил себе в правую полость таза, нанеся себе тяжелое ранение, от которого он скончался 30 октября в полевом госпитале [2]; [4, л. 15].
По состоянию на 25 октября 192-я танковая бригада располагала лишь 7 исправными танками (1 КВ-1, 1 Matilda, 1 М3с, 4 М3л) и фактически оставалась небоеспособной [36, л. 64].
27-30 октября на основании устного распоряжения заместителя командующего 61-й армией по АБТВ 1-й танковый батальон 68-й танковой бригады принял от 192-й бригады 6 танков (1 КВ-1, 1 Matilda, 4 М3л). Танк М3с, вероятно, был направлен на ремонт [22, л. 209, 221]. Передав оставшиеся танки, в ночь на 29 и в ночь на 30 октября на основании приказа штаба Западного фронта 192-я танковая бригада со всем оставшимся личным составом и имуществом погрузилась на станции Белев и убыла в Резерв Ставки ВГК [6, л. 304]; [37].
В резерве Воронежского фронта
3 ноября 1942 г. выведенная с Западного фронта 192-я танковая бригада прибыла в Дзержинск (Горьковская обл.) в Резерв Ставки ВГК. Здесь на основании директивы НКО № УФ2/882 от 25 октября и директивы Заместителя НКО № 1105358 от 8 ноября оба танковых батальона бригады были переведены на штат № 010/396 – штат танкового батальона американских танков, по 23 танка в каждом батальоне. Все остальные подразделения бригады остались на прежних штатах № 010/345–010/352 от 15 февраля 1942 г. Доукомплектование бригады новыми танками проходило сравнительно быстро, и уже по состоянию на 22 ноября бригада насчитывала 51 танк (35 М3с, 16 М3л) и 1188 человек личного состава. 46 танков составляли 2 танковых батальона, а 5 танков – танки командования бригады [1].
После доукомплектования 192-я танковая бригада была направлена в состав войск Воронежского фронта, ориентировочно 24 ноября в 3 эшелонах (№21896-21898) прибыла и выгрузилась на станции Тресвятская (восточнее г. Воронеж), после чего на основании распоряжения штаба Воронежского фронта от 18 ноября сосредоточилась в селе Рождественская Хава, поступив в фронтовой резерв [39].
К 16.00 12 декабря 192-я танковая бригада, оставаясь в резерве командующего фронтом, сосредоточилась:
штаб бригады и 417-й ТБр – в хуторе Верейский;
416-й ТБ – в хуторе Головешинский;
192-й МСПБ и батарея ПТО – в селе Можайское (прим. – ныне все 3 населенных пункта образуют село Можайское).
При этом бригада вошла в полосу 40-й армии, штаб которой располагался чуть западнее нового месторасположения бригады – в Солонцах [43, л. 192, 241].
В 4.00 15 декабря штаб Воронежского фронта своим боевым распоряжением № 1130 поставил 192-й танковой бригаде задачу: 2 ночными переходами к утру 17 декабря сосредоточиться в фронтовом резерве в районе населенных пунктов Потаповка (ныне в южной части с. Петровка), Тихая к северо-востоку от Павловска. Маршрут движения бригады пролегал через город Бобров [42].
Однако распоряжение начальника тыла фронта, обязывающее обеспечить бригаду ГСМ к 16.00 15 декабря, было получено тылом 60-й армии только в 20.00. В прибывшей из 60-й армии автоцистерне оказался бензин 2-го сорта, не подходящий для заправки танков. В свою очередь начальник тыла 40-й армии также не выполнил распоряжения начальника тыла фронта и не снабдил бригаду горючим, в итоге 192-я танковая бригада 16 декабря из-за отсутствия горючего на основании распоряжения генерал-майора Козлова (заместителя командующего Воронежским фронтом) осталась стоять в своем прежнем месторасположении [41, л. 75].
27 декабря своим боевым распоряжением № 1206 штаб Воронежского фронта передал 192-ю танковую бригаду на усиление 18-го стрелкового корпуса, после чего в ночь на 31 декабря 192-я бригада совершила 45-километровый переход из Верейского и 31 декабря сосредоточилась в распоряжении штаба 18-го СК:
штаб бригады – в поселке Ясенки;
416-й ТБ – в поселке Копоня (ныне Копаня);
417-й ТБ – в хуторе Отрадовка;
192-й МСПБ – в хуторе Веселы [44]; [45].
В новый район перешло 50 танков (34 М3с, 16 М3л). 51-й танк – М3с – остался в ремонте на ремонтной базе 40-й армии [41, л. 56].
Начало январского наступления. Совместно со 129-й стрелковой бригадой
9 января 1943 г. командир 18-го СК генерал-майор Зыков отдал войскам боевой приказ № 3 на предстоящее наступление (прим. - Острогожско-Россошанская наступательная операция). Ударную группу составили усиленные 129-я стрелковая бригада, 219-я и 309-я стрелковые дивизии, которые должны были ударом с плацдарма на западном берегу Дона у села Щучье прорвать оборону 12-й и 19-й венгерских пехотных дивизий. На усиление правофланговой 129-й бригады поступала танковая рота 192-й ТБр. Главные силы бригады поддерживали 161-ю стрелковую дивизию, которая должна была после прорыва тактической обороны противника 309-й стрелковой дивизией с утра 2-го дня наступления атаковать из-за левого фланга этой дивизии в направлении колхоза 2-я Пятилетка и далее на село Волчье. 192-й мотострелковый батальон получил задачу оборонять северный берег Дона на 11-километровом участке: Песковатка – Нижний Икорец [40, л. 1-5]. На заданном участке: Песковатка – (иск.) высота 103,7 в 500 метрах южнее Нижнего Икорца – батальон занял оборону еще в ночь на 7 января, сменив здесь 5-ю роту 957-го стрелкового полка 309-й стрелковой дивизии [107, л. 14].
Главные силы 192-й танковой бригады сосредоточились на выжидательных позициях в ночь на 11 января. К 6.00 11 января части бригады расположились:
штаб бригады – на западном берегу Дона в лесу в 2 км западнее села Духовое;
416-й и 417-й ТБ, батарея ПТО вместе со стрелковым батальоном 161-й СД – на восточном берегу Дона в лесу в 3 км севернее Духового;
тылы бригады – в лесу в 2 км восточнее дома отдыха (ныне поселок Санатория им. Цюрупы) [47].
Всего по состоянию на 11 января 192-я танковая бригада насчитывала 1183 человека личного состава (94,3% штатной численности), 51 танк, 3 бронемашины БА-64, 4 трактора, 107 автомашин (3 легковые, 88 грузовых, 16 специальных), 4 76-мм орудия ПТО (прим. – в тексте калибр ошибочно указан как 107-мм), 6 82-мм минометов, 6 ПТР, 27 пулеметов (3 крупнокалиберных, 4 станковых, 20 ручных), 169 пистолет-пулеметов, 878 винтовок, 27 раций [40, л. 43]. Из 51 танка в строю оставалось 48 танков (32 М3с, 16 М3л). 2 танка М3с находились в ремонте в расположении бригады, 1 танк М3с остался в ремонте на рембазе 40-й армии [47].
129-я стрелковая бригада к этому же времени имела 4758 человек личного состава (79 % штатной численности) [40, л. 43]. На поддержку наступления 129-й стрелковой бригады был выделен 2-й дивизион 875-го гаубичного артполка РГК, а всего на 3-километровом участке наступления бригады было сосредоточено лишь 28 орудий: по 9,3 орудий на 1 километр наступления [40, л. 40].
В качестве танковой поддержки на усиление 129-й стрелковой бригады поступила 2-я рота 417-го ТБ (командир роты – старший лейтенант Петр Ходоренок), имевшая танки М3с. Действия роты курировал заместитель командира 192-й ТБр по строевой части майор Петр Шевченко, который в ходе боевых действий организовал снабжение танков боеприпасами и горючим, а также ремонт вышедших из строя танков [88, л. 114]; [95]. Т.к. танковая поддержка оказалась весьма скромной, штаб 129-й СБр принял решение не использовать танковую роту 192-й ТБр в прорыве обороны противника, а прорывать оборону исключительно силами своей пехоты, после чего ввести танки в бой на левом фланге бригады для развития успеха пехоты в глубине обороны противника. Исходные позиции танкисты должны были занять на северных скатах высоты 160,7 к северо-западу от села Щучье [101]. В 10.00-16.00 13 января были проведены занятия пехоты 129-й СБр с танками по теме «Пропуск танков через боевые порядки пехоты»: по одному стрелковому взводу от каждой стрелковой роты и танкодесантный отряд батальона автоматчиков [46, л. 36]; [100, л. 17].
С 8.30 до 10.30 14 января проходила артподготовка, а в 10.25 пехота 129-й СБр выступила в атаку. Для поддержки действий пехоты на прямую наводку были выдвинуты все 45-мм и 76-мм орудия 129-й СБр. Несмотря на немногочисленность поддерживающей артиллерии, наступление проходило вполне успешно, и уже в 10.45 пехота 129-й СБр прорвала оборону венгров в 4 км к западу от села Щучье на участке: 1 км восточнее отметки 79,2 – (иск.) МТФ. После этого в бой была введена танковая рота старшего лейтенанта Ходоренка, которая совместно с правофланговым 1-м батальоном 129-й СБр нанесла удар вдоль южного берега Дона и в 15.00 вышла в 1,5 км северо-западнее поселка Никольский. Наступавший следом за танками 1-й стрелковый батальон к исходу дня овладел 2 высотами в 2 км восточнее Никольского, а 3 других батальона вышли на рубеж: высота 159,6 – 1 км северо-западнее кургана с отметкой + 1,3 (севернее х. Михайловский) – хутор Михайловский. Общее продвижение 129-й стрелковой бригады в 1-й день наступления составило до 7 километров в западном и юго-западном направлениях [100, л. 17, 18].
За день 14 января, по предварительным подсчетам, 129-я стрелковая бригада уничтожила около 300 солдат и офицеров противника, захватила 71 пленного, 14 орудий с 4 тысячами снарядов, 20 минометов с 5 тысячами мин, 32 пулемета, 300 винтовок и 100 тысяч патронов к ним, 2 походные кухни. Собственные ее потери составили лишь 63 человека личного состава [46, л. 44]; [100, л. 18].
С 8.30 15 января 129-я стрелковая бригада возобновила наступление. За день бригада заняла Никольский и Коломейцево (ныне с. Коломыцево), а также совместно с соседней слева 309-й стрелковой дивизией заняла село Попасное и к исходу дня вышла на рубеж: восточная окраина села Залужное – 2 км южнее Залужного – 3 км севернее села Попасное – Попасное. 16 января были освобождены населенные пункты Залужное, Лыски, Ковалево, Шведово, Шепелев, Мисево, станция Пухово [100, л. 18, 19]. 17 января бригада освободила населенные пункты Пески, Дивногорье, Копанище, Криница, Кринички, Таволжанка, Средне-Воскресенское, а в 22.00, отбив ряд контратак, заняла село Рыбное на западном берегу реки Тихая Сосна и вышла с востока к Острогожску, который к тому времени помимо отступивших сюда разбитых венгерских частей оборонялся немецкой 168-й пехотной дивизией [100, л. 20].
Отбив за ночь до 6 контратак противника, с 8.30 18 января 129-я стрелковая бригада при поддержке 3 танков М3с атаковала непосредственно на Острогожск, однако была встречена сильным артминометным огнем противника и к 10.00 продвинулась всего на 400 метров вперед. Лишь ее 3-й батальон смог ворваться в 1-ю линию траншей противника. С 13.00 подошедший 1-й дивизион 1112-го пушечного артполка РГК открыл огонь по минометным батареям противника в Острогожске. Под прикрытием артминометного огня 129-я бригада в течение дня продвинулась еще на 400 метров вперед и к 20.00 вышла в 200 метрах северо-восточнее Острогожска [100, л. 20, 21].
В 9.00 19 января после 15-минутной артподготовки 129-я бригада вновь атаковала Острогожск, однако атака захлебнулась под огнем противника. В тот же день бригада была включена в состав 40-й армии, после чего на основании устного приказа командующего 40-й армией произвела перегруппировку на свой левый фланг и к 23.00 сосредоточилась напротив восточной окраины города на рубеже: 400 метров восточнее ветряной мельницы на западной окраине Лушниковки (юго-восточный пригород Острогожска) – дамба [100, л. 21, 22].
В ночь на 20 января, оставив в городе подразделения прикрытия, 168-я пехотная дивизия пошла на прорыв в юго-западном направлении. Воспользовавшись этим отходом, в 0.15 20 января 129-я стрелковая бригада с востока атаковала Острогожск и в 2.00 с боем заняла несколько домов на его восточной и юго-восточной окраинах. В дальнейшем, медленно с тяжелыми боями продвигаясь вперед, к 5.00 бригада овладела восточной, юго-восточной и центральной частями города, к 10.00 вышла на западную окраину Острогожска, а также заняла юго-западный пригород Острогожска - Новую Сотню [100, л. 22].
Всего в боях 14-19 января 1943 г. 129-я стрелковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила около 2700 солдат и офицеров противника, подбила 4 танка, сбила 1 самолет;
захватила 1100 пленных, 8 автомашин (6 грузовых, 2 легковые), около 500 лошадей, 106 мотоциклов, 11 паровозов, около 200 вагонов, 22 склада (10 – с боеприпасами, 1 – с минами, 8 – с продовольствием, 2 – с седлами, 2 – вещевых, 1 – с 2000 авиабомбами), 160 велосипедов, 12 походных кухонь, 132 орудия, 52 миномета, 60 ПТР, 350 пулеметов, 11250 винтовок, а также десятки тысяч ручных гранат, снарядов, мин, патронов, 8 радиостанций, 2 прожекторные установки.
Потери самой 129-й стрелковой бригады за эти дни были также весьма и весьма существенными, т.к. составили 1711 человек личного состава (296 – убитыми, 1415 – ранеными): 36 % от имевшегося ранее личного состава [98].
В освобождении Острогожска участвовала и танковая рота старшего лейтенанта Ходоренка, но особых подробностей о ее боевых действиях не известно. В наградном листе на майора Петра Шевченко, который курировал действия роты, говорится, что при атаке Острогожска в танках кончились снаряды, однако Шевченко принял решение использовать для американских 75-мм танковых пушек снаряды трофейных 75-мм немецких орудий, благодаря чему танкисты продолжали поддерживать пехоту в борьбе за Острогожск. Далее в этом документе говорится, что рота Ходоренка уничтожила 10 орудий (6 152-мм, 4 37-мм), захватила 16 орудий (8 152-мм, 6 75-мм, 2 37-мм), 2 склада с боеприпасами, 3 радиостанции. Не совсем понятно только, это цифры нанесенного противнику урона конкретно в Острогожске или же за всю неделю боевых действий [95].
В наградном листе на самого командира роты старшего лейтенанта Петра Ходоренка говорится, что его 2-я рота 417-го ТБ уничтожила в общей сложности до 200 солдат и офицеров противника, 4 автомашины, 22 орудия (12 152-мм, 10 ПТО), 2 радиостанции. Экипаж танка М3с самого Ходоренка 14 января уничтожил более взвода пехоты противника, 2 автомашины, 6 орудий (3 152-мм, 3 ПТО), 2 радиостанции [88, л. 114].
В наградном листе на капитана Анатолия Пушкарева (зам. командира 417-го ТБ по строевой части) сказано, что рота с 14 по 20 января уничтожила не 22, а 15 орудий (10 152-мм, 5 ПТО) и участвовала в освобождении лишь 4 населенных пунктов [87, л. 19]. Потери самой танковой роты в этих боях также не известны.
1-й день наступления совместно со 161-й стрелковой дивизией
14 января 1943 г. наступавшая левее 129-й стрелковой бригады 309-я стрелковая дивизия при поддержке танков КВ-1 отдельного гвардейского танкового полка прорыва так же, как и 129-я бригада, успешно взломала оборону венгров, за день совершила рывок до 12 километров в юго-западном направлении и вышла на рубеж: Михайловский – Петровская (ныне с. Петровское). С утра 15 января для развития ее успеха в наступление на левом фланге 309-й СД была брошена 161-я стрелковая дивизия с главными силами 192-й танковой бригады. К 5.00 569-й (справа) и 575-й (слева) стрелковые полки заняли исходные позиции на участке: 400 метров севернее отметки 177,4 – (иск.) отметка 177,4 – курган +1,3 к юго-востоку от этой отметки. При занятии исходных позиций полками были захвачены первые 28 пленных [104, л. 43]. В 6.00 оба полка вместе с танкистами 192-й ТБр прошли высоту 177,4 в 1,6 км юго-западнее села Щучье и двинулись в наступление [46, л. 44]. Всего по состоянию на 11 января 161-я стрелковая дивизия насчитывала 5933 человека личного состава – 55 % своей штатной численности [40, л. 43]
В 16.00 танки 192-й ТБр, имея на броне в качестве десанта 1-й батальон 565-го стрелкового полка, с боем овладели колхозом 2-я Пятилетка, что в 3,5 км северо-восточнее села Волчье (ныне с. Волчанское) [102, л. 49]. Из колхоза была выбита только что прибывшая сюда 1-я рота немецкого 77-го пехотного полка 26-й пехотной дивизии, главные силы которого заняли оборону в селах Волчье и Крутец. Сама немецкая рота при этом понесла большие потери, а командир ее погиб [60, F. 954, 955]. Общие потери 26-й пехотной дивизии 15 января составили 71 человек личного состава (13 – убитыми, 39 – пропавшими без вести, 19 – ранеными). В основном это как раз потери 1-й роты 77-го ПП [60, F. 1341].
В общей сложности 1-й батальон 565-го СП, по данным штаба 161-й СД, совместно с танкистами уничтожил около 170 солдат и офицеров противника, захватил около 400 пленных, 8 ручных пулеметов, 5 автоматов, свыше 300 винтовок, 2 телефонных аппарата [104, л. 41]. Правда, еще чуть позже штаб 161-й СД отчитался, что 15 января 1-й батальон 565-го СП пленил или уничтожил до 400 солдат и офицеров противника [104, л. 39]. В основном это венгры.
Достаточно успешный бой за колхоз 2-я Пятилетка позволил командованию 192-й ТБр представить к награждению большое количество танкистов и мотострелков. Согласно наградным листам, наиболее отличились экипажи танков:
лейтенанта Ивана Миронова (416-й ТБ) (уничтожил до 130 солдат и офицеров противника, 7 повозок, 4 орудия ПТО с расчетами) [92];
лейтенанта Павла Чефранова (417-й ТБ) (уничтожил до взвода пехоты, 1 орудие ПТО, 1 миномет, 3 пулемета) [92];
лейтенанта Георгия Полякова (417-й ТБ) (уничтожил до взвода пехоты, 1 автомашину, 2 миномета) [92, л. 240].
В наградном листе на командира башни танка 416-го ТБ старшину Федора Бойко также говорится, что экипаж его танка в бою за колхоз уничтожил самоходное орудие и склад [92].
Таким образом, только на счет 4 танковых экипажей командование занесло уничтожение свыше 200 солдат и офицеров противника, самоходное орудие, 1 автомашину, 7 повозок, 5 орудий, 3 миномета, что полностью идет вразрез с вышеприведенными данными штаба 161-й СД.
Среди мотострелков, согласно их наградных листам, наиболее отличились автоматчики младшие сержанты Александр Жигулев (убил 8 солдат противника и захватил 10 пленных) и Михаил Шулепов (убил 29 солдат и офицеров противника и захватил 8 пленных) [94, л. 250, 254].
Общие потери самой 192-й танковой бригады в бою за 2-ю Пятилетку не известны. Подняв в атаку залегшую пехоту 565-го СП, которая была отрезана немецкой пехотой от танков, погиб начальник инженерной службы 192-й ТБр капитан Филипп Чернышев [87, л. 63]. Также в бою за этот колхоз погиб танкист 416-го ТБ старший сержант Александр Вдовиченко, был ранен стрелок-радист одного из танков 416-го ТБ старший сержант Виктор Асташев – все известные потери бригады [2]; [92, л. 205].
Сразу после освобождения 2-й Пятилетки танки 416-го ТБ попытались освободить село Волчье, но к тому времени здесь уже расположился 3-й батальон 77-го пехотного полка 26-й пехотной дивизии. По подсчетам немцев, около 6 танков 416-го ТБ выехали к юго-западу от с. Волчье и атаковали село с юга. Атаку немцам удалось отбить, после чего танки повернули в северо-восточном направлении и отошли обратно ко 2-й Пятилетке [48, л. 71]; [60, F. 955].
То ли при взятии 2-й Пятилетки, то ли в последующей атаке на село Волчье погиб командир 416-го ТБ капитан Авксентий Гайдай, после чего 416-й танковый батальон временно возглавил отличившийся в бою за колхоз 2-я Пятилетка командир роты 416-го ТБ капитан Павел Максимов [86].
Вслед за танковым десантом в 19.00 в колхоз 2-я Пятилетка из Екатериновки подтянулся 575-й стрелковый полк 161-й СД. Теперь танки 192-й ТБр перешли на усиление 575-го полка [103, л. 2].
Бои за село Волчье
О последующем затем освобождении села Волчье с советской стороны есть 2 версии. Согласно версии, излагаемой в докладе штаба АБТУ Воронежского фронта, в ночь на 16 января 1943 г. группа из 15 танков 416-го ТБ во главе с капитаном Максимовым с десантом автоматчиков стремительной атакой на максимальных скоростях ворвалась в Волчье, обратила в бегство его гарнизон и чуть больше чем за час овладела с. Волчье, а после 3 часов сюда подтянулась пехота 161-й СД [48, л. 71]. Однако данная версия не имеет под собой никаких оснований.
Согласно документам штаба 161-й стрелковой дивизии и подразделений дивизий, из колхоза 2-я Пятилетка 575-й стрелковый полк при поддержке лишь 3 танков 192-й ТБр выступил на село Волчье в 24.00 15 января и к 1.00 16 января вышел к северной окраине этого села. Подтянув артиллерию, полк решительно атаковал Волчье. Артиллерийскую поддержку оказывал 2-й дивизион 1036-го артполка, а также 120-мм минометная батарея 575-го СП; прямой наводкой вели огонь 2 противотанковые батареи (76-мм и 45-мм). Благодаря танковой и артиллерийской поддержке уже в 2.00 16 января 575-й полк с боем овладел селом Волчье [103, л. 2]; [104, л. 41]; [105, л. 26].
Штаб 26-й ПД в своем журнале боевых действий записал, что в 2.05 16 января советские войска лишь смогли ворваться в северную часть Волчье, а в южной ее части остался обороняться 3-й батальон 77-го ПП. В ходе контратаки немцы отбросили прорвавшиеся в Волчье советские войска назад на исходные позиции, а затем отбили 2 повторные атаки на Волчье [60, F. 960, 961].
Согласно версии штаба 575-го СП, до 5.00 прорвавшийся в Волчье 575-й стрелковый полк сам успешно отбил 2 немецкие контратаки, а в донесении штаба 161-й СД говорится об отражении 3 контратак противника. Судя по всему, в действительности в течение ночи Волчье неоднократно переходило из рук в руки [103, л. 2]; [104, л. 39].
В ходе очередной атаки к 5.00 575-й стрелковый полк завершил освобождение Волчье, выбив отсюда 3-й батальон 77-й ПП [103, л. 3]. Со стороны 26-й пехотной дивизии подтверждено, что именно к 5.00 3-й батальон 77-го ПП вследствие больших потерь и нехватки боеприпасов оставил Волчье. Остатки батальона в 100-150 человек боевого состава отступили на восточную окраину Каменки [60, F. 852, 961, 962]. В Волчье 575-м стрелковым полком были захвачены 12 37-мм и 50-мм противотанковых орудий со снарядами, батарея 75-мм пехотных орудий и зенитная батарея, 7 пулеметов (2 станковых, 5 ручных), 100 винтовок, 2 склада, а также несколько десятков пленных [104, л. 36]; [105, л. 26]. Также, согласно отчету самих танкистов, в Волчье был захвачен штаб венгерского 7-го армейского корпуса [48, л. 70].
Взяв Волчье, 575-й стрелковый полк вынужден был приостановить дальнейшее свое наступление, т.к. оба фланга его были открыты, ведь соседние от него населенные пункты Крутец и Верхние Марки были все еще заняты частями 26-й ПД. Правофланговый 569-й стрелковый полк атаками на Крутец сковал обороняющийся здесь 1-й батальон 77-го ПП, но левофланговый 565-й стрелковый полк перешел к обороне на высоте 181,0 к северо-востоку от колхоза 2-я Пятилетка вдали от оборонявшегося в Верхних Марках противника [104, л. 36].
Ожидая контратак противника на Волчье, 575-й стрелковый полк срочно стал закрепляться в этом селе, использовав в обороне трофейные 37-мм и 50-мм пушки. 8 станковых пулеметов были расположены на западных скатах высоты 193,6 к востоку от Волчье и на юго-западной окраине села. Здесь же, на юго-западной окраине занял оборону 3-й батальон 575-го СП, в боевых порядках которого расположилось 6 танков 192-й ТБр и 3 45-мм орудия ПТО. На юго-восточной окраине расположился 2-й батальон 575-го СП с 1 45-мм орудием в боевых порядках. Здесь же располагались главные силы 192-й ТБр в составе 26 танков (14 М3с, 12 М3л), 82-мм минометная рота и 120-мм минометная батарея 575-го СП. На восточной окраине встал 1-й батальон 575-го СП с 2 76-мм орудиями в боевых порядках [48, л. 71]; [105, л. 26].
Переход к обороне был весьма своевременен, т.к. 26-я пехотная дивизия не смирилась с потерей села Волчье. В 12.00 исходные позиции для контрнаступления на Волчье с запада занял 2-й батальон 78-го пехотного полка. В это же время 192-я танковая бригада произвела разведку боем в западном направлении. В 12.20 ударившие из Волчье 5 ее танков прорвались через слабо прикрытые немецкие позиции между Волчье и Крутцом и атаковали исходные позиции 2-го батальона 78-го ПП в 2 км южнее хутора Рыбальчино. Немцы успешно отбили эту атаку, после чего танки отошли обратно в Волчье [60, F. 852, 962].
Отбив танковую атаку, 78-й пехотный полк при поддержке StuG III 190-го дивизиона штурморудий в 13.00 выступил с запада в контрнаступление на Волчье, а вслед за тем в 14.30 подошедшая венгерская 1-я танковая дивизия атаковала одной группой со стороны Рыбальчино в направлении 2-й Пятилетки, а другой группой – из Верхних Марок на Волчье [60, F. 852, 963]. Всего по состоянию на 15 января 1-я танковая дивизия имела в строю 62 танка (14 Pz.IV, 8 Pz.III, 40 Pz.38) и 5 самоходных орудий, а на усилении 26-й пехотной дивизии к исходу дня 16 января имелось 9 исправных StuG III [61, F. 1156, 1159]. В общей сложности немцы могли выставить против 32 советских танков 76 танков, штурмовых и самоходных орудий.
В 14.10 наблюдением с советской стороны было замечено выдвижение колонны в составе до 20 танков противника с пехотой из Каменки на Верхние Марки, в 14.30 было замечено выдвижение до 2 рот пехоты противника из Верхних Марок на Волчье и до 50 танков 1-й ТД из Каменки на Волчье, а в 15.00 – поворот этих 50 танков в 2,5 км южнее Волчье на Верхние Марки [104, л. 36, 39]. Наступавший с запада 78-й пехотный полк к 15.30 вышел в 500-800 метрах западнее Волчье [60, F. 963].
К 16.00, по версии штаба 575-го СП, противник сосредоточил в районе высоты 193,6 к востоку от Волчье 2 батальона пехоты общей численностью, по показаниям пленных, до 900 человек личного состава и 16 танков, подтянул артиллерию и минометы, после чего в 16.00 атаковал Волчье [103, л. 3]. В журнале боевых действий штаба артиллерии 161-й СД также говорится, что 16 танков с пехотой атаковали с западных скатов высоты 193,6 на Волчье [105, л. 26]. Чуть позже, в 17.30 штаб 161-й СД докладывал наверх, что к этому времени 50 танков и до 800 пехотинцев атаковали на Волчье с юга, а до 15 танков – на Волчье с запада [104, л. 51]. Наконец, уже на следующий день штаб 161-й СД докладывал наверх, что в 16.30 до 20 танков и до 800 пехотинцев атаковали на Волчье от высоты 193,6, а до 400 пехотинцев с 9 танками – на Волчье с запада [104, л. 39].
По версии танкистов, со стороны Каменки на Волчье атаковало до 50 танков и до полка пехоты, со стороны высоты 193,6 и Верхних Марок – до 20 танков и до полка пехоты, с запада от высоты 230,0 – 9 танков и до батальона пехоты [48, л. 71]. В целом представляется, что с запада на Волчье атаковало 9 StuG III 190-го дивизиона штурморудий, с востока, со стороны высоты 193,6 – 16 танков 1-й ТД, а остальные 46 танков и 5 самоходок 1-й ТД – с юга.
Согласно наградному листу на командира танка роты управления старшего лейтенанта Савелия Козина, когда на дороге Каменка – Волчье была обнаружена двигавшаяся навстречу неизвестно чья колонна пехоты с танками и артиллерии, Козин добровольно вызвался произвести ее разведку, на что получил разрешение от командования бригады. При сближении с колонной, Козин обнаружил, что это противник, однако он на своем танке в одиночку вступил в бой с превосходящими силами, уничтожил до 50 немцев, 1 танк и 1 пушку, за что позже был награжден орденом Красной Звезды [90, л. 490].
Не доходя 2 километра до Волчье, поддерживавшие атаку пехоты 78-го ПП штурмовые орудия остановились и открыли огонь по селу [104, л. 39]. К 16.20 штурмовые орудия подбили 1 танк 192-й ТБр перед селом Волчье, ошибочно опознанный немцами как Т-34 [60, F. 963]. Возможно, что это и был как раз вырвавшийся вперед танк Козина. Под прикрытием огня штурмовых орудий 78-й пехотный полк вышел в 600 метрах юго-западнее Волчье, где залег под огнем пехоты 575-го СП и танков 192-й ТБр [104, л. 39]. В отчете штаба 26-й ПД сказано, что пехотинцы залегли на абсолютно открытой заснеженной местности в 500-800 метрах от Волчье, а танки 1-й ТД были остановлены в 1 км восточнее Волчье [60, F. 853].
В журнале боевых действий штаба артиллерии 161-й СД описывается, что пехоту противника подпустили еще ближе и с дистанции в 250-300 метров по ней был открыт огонь из всего имеющегося вооружения, но данная информация ничем больше не подтверждена. В том же журнале боевых действий говорится, что бой длился около 2 часов. Артминометным огнем немецкая пехота была рассеяна, 3 танка были подбиты, а остальные танки с наступлением темноты отошли назад [105, л. 26]. В докладе АБТУ Воронежского фронта сказано, что все 3 танка были сожжены огнем самих танкистов 192-й ТБр [48, л. 71].
Согласно журналу боевых действий штаба 26-й ПД, 78-й пехотный полк получил приказ приостановить свои атаки на Волчье в 19.15 [60, F. 964]. Согласно версии штаба 575-го СП контратаки продолжались до 2.00 17 января, и только с 2.00 17 января противник отошел на восток в село Верхние Марки, оставив в 500 метрах от Волчье боевое охранение силою до 2 рот пехоты [103, л. 3].
В общей сложности в боях 16 января немецкая 26-я пехотная дивизия потеряла 197 человек личного состава (31 – убитым, 90 – пропавшими без вести, 76 – ранеными) [60, F. 1341]. Потери 1-й танковой дивизии, как и других венгерских пехотных частей, действовавших в районе села Волчье, не известны.
Всего в боях в районе Волчье 575-й стрелковый полк, по подсчетам своего штаба, уничтожил до 270 солдат и офицеров противника, захватил 42 пленных (немцы и венгры), 10 грузовых автомашин, 38 орудий, 7 пулеметов, 180 винтовок, 2 рации, 3 телефонных аппарата, 2 склада [103, л. 3].
В журнале боевых действий штаба артиллерии 161-й СД говорится, что в боях за Волчье было уничтожено до 300 солдат и офицеров противника, подбито 4 танка (остались на поле боя) и захвачено около 200 пленных [105, л. 26]. Общие потери 161-й стрелковой дивизии 16 января составили 102 человека личного состава [104, л. 37].
Общие потери 192-й танковой бригады 16 января не известны. Известно лишь, что 16 января в Волчье погиб танкист 416-го ТБ старшина Иван Бойко, также был дважды ранен командир танка 416-го ТБ лейтенант Александр Суханов [2]; [92].
Согласно наградным листам, наиболее отличились в бою 16 января за Волчье экипажи танков 192-й ТБр:
пом. ком. роты 416-го ТБ по тех. части старшего техника-лейтенанта Ивана Мартыненко (прим. – заменил раненого командира танка) (уничтожил 70 солдат и офицеров противника, 3 миномета с расчетами, 5 пулеметных точек) [90, л. 347];
командира взвода 416-го ТБ лейтенанта Анатолия Выговского (согласно одному своему наградному листу, экипаж уничтожил до 150 солдат и офицеров противника, 13 автомашин, 20 повозок, 5 орудий ПТО с расчетами, 2 минометные точки, 3 пулеметные точки с расчетами; согласно другому наградному листу, он уничтожил 175 солдат и офицеров противника, 15 автомашин, 3 орудия ПТО, 27 пулеметов, 15 винтовок, захватил 85 пленных) [89, л. 226]; [90, л. 479];
лейтенанта Александра Суханова (416-й ТБ) (уничтожил до 170 солдат и офицеров противника, 3 автомашины, 2 мотоцикла, 6 орудий ПТО с расчетами) [92, л. 198];
лейтенанта Ивана Новикова (416-й ТБ) (уничтожил 126 солдат и офицеров противника, 3 орудия, захватил 63 пленных) [90, л. 349];
лейтенанта Павла Чефранова (417-й ТБ) (уничтожил до 30 солдат и офицеров противника, 3 автомашины, 3 75-мм орудия, 2 миномета) [92];
старшины Петра Ежова (уничтожил 90 солдат и офицеров противника) [90, л. 376].
Впрочем, если сложить все эти цифры на 6 танковых экипажей, то получается, что они вместе уничтожили до 636 солдат и офицеров противника, т.е. в 2 с лишним раза больше, чем насчитал штаб 575-го СП; таким образом, цифры эти весьма и весьма завышены.
Освобождение Каменки
После провала контрнаступления, отказавшись от намерений отбить обратно село Волчье, 26-я пехотная дивизия в ночь на 17 января 1943 г. произвела перегруппировку и с утра перешла к обороне. Ранее оборонявший Крутец 1-й батальон 77-го пехотного полка в 9.15 оставил этот хутор и отошел в Каменку к главным силам своего полка [60, F. 854]. В 11.30 569-й стрелковый полк занял Крутец и продолжил наступление на Рыбальчино [104, л. 37]. 575-й стрелковый полк, согласно своему журналу боевых действий, до 17.00 оставался стоять в обороне села Волчье [103, л. 4].
На рассвете 17 января к востоку от Волчье танковым десантом 192-й ТБр была предпринята разведка боем. Разведка захватила на высоте 193,6 18 пленных, в т.ч. 6 офицеров (из них 1 капитан из состава 2-го противотанкового батальона 1-й венгерской танковой дивизии) [103, л. 3]; [104, л. 40]. По итогу разведки был обнаружен отход противника на Каменку, и со стороны 192-й танковой бригады было организовано преследование отходящих силами танковых групп [48, л. 71]. В 11.25 в штаб 26-й ПД сообщили, что на шоссе Верхние Марки – Каменка прорвалось 5 танков, которые буксировали за собой орудия ПТО. При виде танков отходящие вдоль шоссе венгерские подразделения в панике хлынули в западном и южном направлениях, забив своим транспортом все дороги в тылу 26-й ПД [60, F. 854, 967].
В ходе преследования противника танкисты, согласно отчету АБТУ Воронежского фронта, рассеяли и частью уничтожили до полка пехоты, 50 автомашин, до 60 повозок, 16 орудий и пленили венгерский моторизованный батальон в составе 800 человек во главе с его командиром [48, л. 71].
За эти боевые действия было награждено несколько танкистов 192-й ТБр. Наиболее отличился зам. командира 417-го ТБ по полит. части капитан Федор Дизенко. Находясь в разведке, танки наскочили на колонну венгров, а когда те стали разбегаться, Дизенко выпрыгнул из танка, из своего «нагана» убил до 10 венгров, а когда «наган» отказал, ножом зарезал еще 3 человек. Всего же его экипаж без каких-либо собственных потерь убил около 50 солдат и офицеров противника [48, л. 72]; [87, л. 13].
Там же, в разведке в районе Каменки, танк М3с, в котором находился зам. командира 1-й роты 417-го ТБ по полит. части старший лейтенант Федор Шульган, атаковал колонну противника и уничтожил до 100 солдат и офицеров противника, 3 танка, 2 автомашины, 20 повозок, 2 75-мм орудия [87, л. 25].
С 15.00 192-я танковая бригада повела наступление уже непосредственно на Каменку [48, л. 72]. В 16.15 последовала атака 7 танков с десантом пехоты на позиции 2-го батальона 78-го ПП к юго-востоку от Рыбальчино, которая к 16.45 привела к прорыву немецких позиций. Под влиянием этого прорыва оборонявшиеся отдельными опорными пунктами на правом фланге 26-й ПД венгерские подразделения оставили свои позиции и отошли в Каменку, после чего соседний с ними 77-й пехотный полк также отошел на 2-й рубеж обороны в Каменку и к северо-западу от нее. Танки же продолжали вести бой против 78-го пехотного полка и к 17.40, по свидетельству самих же немцев, вывели из строя 2 его орудия ПТО [60, F. 854, 855, 967, 968].
Согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, бой происходил у северо-восточной окраины Каменки, где танкисты попали под сильный артминометный огонь, огонь орудий ПТО с северо-восточной окраины села, а над боевыми порядками танкистов беспрерывно летали немецкие самолеты [48, л. 72]. В донесении немецкого 11-го армейского корпуса также говорится о прорыве танков в саму Каменку, при этом 2 танка были подбиты, однако в документах штаба 26-й ПД, как и в докладе АБТУ Воронежского фронта, о прорыве танкистов в Каменку ничего нет [61, F. 1170].
А вот о том, что танкисты действительно потеряли несколько танков в этом бою сгоревшими, уже после войны вспоминал бывший командир 6-й роты 575-го СП старший лейтенант Леонардас Будинас [106].
В наградном листе на механика-водителя танка 416-го ТБ сержанта Николая Карташова говорится, что танк его ворвался в колонну противника, раздавил до 40 солдат и офицеров, 7 автомашин, однако, в конце концов, был подбит и загорелся. Покинувший танк Карташов забросал пехоту противника ручными гранатами и захватил до 20 пленных [92].
Все это время танкисты действовали без поддержки 575-го стрелкового полка, который выступил из Волчье на Каменку только в 17.00. Уже в 500 метрах от Волчье полк был обстрелян артминометным огнем со стороны Каменки и потерял 45-мм пушку разбитой. Выйдя броском из зоны артобстрела, батальон при поддержке нескольких танков 192-й ТБр продолжил движение на Каменку, по пути отдельными отрядами прочесывая рощи и овраги между Волчье и Каменкой [103, л. 4].
Так и не преодолев своими силами сопротивление 78-го пехотного полка, командир 192-й ТБр полковник Петров решил один танковый батальон оставить на безымянной высоте в 2 км северо-восточнее Каменки, пехоту – за обратными скатами высоты, а другим танковым батальоном с десантом пехоты, двигаясь в направлении Сончино, скрытно обойти Каменку с востока и атаковать поселок с юго-востока [48, л. 72].
К 18.20 танки достигли пересечения железной и шоссейной дорог у железнодорожной будки в 1 км к юго-востоку от станции Каменка, где атаковали и рассеяли отходящие венгерские подразделения [60, F. 855, 969]. Т.к. 575-й стрелковый полк еще не подошел, танкисты отложили атаку на саму Каменку.
К 22.00, пройдя до 10 километров от села Волчье, 575-й стрелковый полк вышел к восточной и северо-восточной окраинам Каменки [103, л. 4]. При его поддержке в 21.55 танки 192-й ТБр атаковали Каменку с юго-восточного направления, всего немцы насчитали до батальона советской пехоты [60, F. 855, 969]. Согласно послевоенным воспоминаниям бывшего командира 6-й роты 575-го СП старшего лейтенанта Леонардаса Будинаса, главные силы 575-го СП атаковали Каменку в лоб, а его рота атаковала поселок с юго-запада [106].
Оборонявшийся в юго-восточной части Каменки 77-й пехотный полк первоначально довольно успешно отбивал советские атаки, чему способствовали находившиеся здесь 105-мм гаубичные батареи, которые прямой наводкой открыли огонь по танкам. По подсчетам немцев, 77-й полк уничтожил 7 танков и к 23.10 оттеснил прорвавшуюся вместе с танками пехоту на окраину Каменки [60, F. 855, 969, 970]. Согласно воспоминаниям Будинаса, на окраине Каменки немцами действительно было сожжено не менее 3 танков 192-й ТБр [106].
Бой в Каменке продолжался до поздней ночи, после чего 77-й пехотный полк на основании ранее полученного приказа вышел из боя, оставил Каменку и стал отступать на юго-запад в направлении Карпенково [60, F. 856]. К 00.30 18 января 575-й стрелковый полк при поддержке танкистов овладел Каменкой, а к 2.00 завершил ее зачистку от остатков противника [103, л. 5].
В общей сложности в боях 17 января в районе Каменки немецкая 26-я пехотная дивизия потеряла 458 человек личного состава (22 – убитыми, 333 – пропавшими без вести, 103 – ранеными) [60, F. 1341]. Потери венгерских частей не известны.
Всего в бою за Каменку, согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, было освобождено 150 раненых красноармейцев и командиров, находившихся в госпитале, захвачено 257 пленных, 3 танка, 5 самоходных орудий, 70 автомашин, 35 железнодорожных вагонов (в т.ч. 10 – с боеприпасами), 50 повозок с лошадьми, 31 орудие (16 75-мм, 15 37-мм), 27 пулеметов (13 станковых, 14 ручных), 623 винтовок и автоматов, 2 склада (100 бочек растительного масла, 300 бочек ГСМ) [48, л. 72].
По данным штаба 575-го СП, в Каменке было захвачено 16 танков, 76 автомашин (в т.ч. 1 со штабными документами), 12 железнодорожных вагонов и платформ, 3 цистерны с горючим, 11 мотоциклов, 40 повозок и 45 лошадей, 40 велосипедов, до 40 орудий, 65 ручных пулеметов, 450 винтовок, 9 складов (продуктовых, вещевых и с боеприпасами), 1 рация, 5 телефонных аппаратов. Потери 575-го стрелкового полка при освобождении Каменки составили всего 16 человек личного состава и 1 орудие ПТО [103, л. 5, 6].
Наконец, согласно оперативной сводке штаба 161-й СД, в Каменке 575-й стрелковый полк уничтожил до 400 солдат и офицеров противника, захватил 350 пленных, 8 танков (в т.ч. 2 исправных), до 15 исправных автомашин, 14 железнодорожных вагонов, 30 лошадей, до 40 орудий, 30 ручных пулеметов, 450 винтовок, 8 складов. Потери же его составили 27 человек личного состава [104, л. 34]. Таким образом, точное количество нанесенного противнику в Каменке урона не известно, все 3 версии весьма существенно отличаются между собой в деталях.
Из потерь 192-й танковой бригады 17 января известно лишь, что в тот день погиб командир танковой роты лейтенант Хамаулл Тастемив, были ранены командир взвода 416-го ТБ младший лейтенант Кузьма Васильев, командиры танков 416-го ТБ старший лейтенант Василий Гордеев и лейтенант Михаил Курильчик, командиры 75-мм орудий танков М3с старшины Петр Минин и Мамед Носырев (416-й ТБ) [2]; [90, л. 483]; [92]. Танк, где командиром 37-мм орудия был старший сержант Сергей Кузин, при атаке Каменки был подбит, а сам Кузин тяжело ранен и контужен взрывной волной. Самостоятельно покинув танк, Кузин вслед за тем потерял сознание и пробыл продолжительное время в снегу, в результате чего получил обморожение кистей обеих рук с последующей ампутацией обеих кистей и получением инвалидности [97].
За участие в освобождении Каменки штаб 192-й ТБр счел нужным наградить достаточно много танкистов и мотострелков. Из числа танкистов, согласно наградным листам, наиболее отличились в боях за Каменку экипажи танков:
М3с командира 1-й роты 417-го ТБ старшего лейтенанта Михаила Семенова (уничтожил до роты пехоты, 1 автомашину, 1 мотоцикл, 6 орудий – 4 гаубицы, 2 ПТО) [87, л. 21];
командира взвода 416-го ТБ младшего лейтенанта Кузьмы Васильева (уничтожил до 170 солдат и офицеров противника, 1 танк, 6 автомашин, 5 орудий ПТО с расчетами) [92];
командира взвода 417-го ТБ старшего лейтенанта Тимофея Сидоренко (уничтожил до 50 солдат и офицеров противника, 1 танк, 1 пушку, 1 станковый пулемет) [94, л. 246];
лейтенанта Михаила Курильчика (416-й ТБ) (уничтожил до 120 солдат и офицеров противника, 6 автомашин, 6 орудий ПТО) [92];
лейтенанта Александра Ширшова (417-й ТБ) (уничтожил до 30 солдат и офицеров противника, 1 танк, 10 повозок, 4 орудия ПТО) [92];
старшего лейтенанта Василия Гордеева (416-й ТБ) (уничтожил 30 солдат и офицеров противника, 1 орудие ПТО) [90, л. 483].
Из числа мотострелков и разведчиков роты управления, согласно своим наградным листам, наиболее отличились:
старшина танкодесантной роты старшина Михаил Афоняев (убил 9 солдат противника, захватил 19 пленных, 3 ручных пулемета, 10 винтовок) [94, л. 273];
командир стрелкового отделения 192-го МСПБ младший сержант Николай Макаров (убил 28 солдат и офицеров противника и захватил еще 28 пленных) [92, л. 234];
командир отделения ПТР 1-й стрелковой роты сержант Алексей Шурин (убил 12 солдат противника, захватил 17 пленных) [94, л. 267];
автоматчик младший сержант Михаил Шилов (убил 32 солдат и офицеров противника и захватил 7 пленных) [94, л. 255];
наводчик ПТР сержант Лев Гросман (убил 20 солдат и офицеров противника и захватил 5 пленных) [92, л. 256];
автоматчик старший сержант Иван Морозов (убил 15 солдат противника, захватил 18 пленных) [94, л. 251];
стрелок старший сержант Иван Москаев (убил 13 солдат противника, захватил 15 пленных) [94, л. 252];
автоматчик сержант Петр Баранов (убил 11 солдат противника, захватил 17 пленных) [94, л. 249];
стрелок взвода разведки роты управления красноармеец Григорий Супрунов (убил 9 солдат противника, захватил 32 пленных) [94, л. 318];
стрелок взвода разведки роты управления красноармеец Василий Левшин (убил 7 солдат противника) [94, л. 280].
Также командование наградило помощника начальника политотдела по работе среди комсомола капитана Евгения Якушева, который, согласно своему наградному листу, ведя за собой в уличном бою стрелковую роту, лично из пистолета убил 8 солдат противника [87, л. 23].
Между Каменкой и Карпенково
Сразу после освобождения Каменки на преследование отступившего противника была брошена группа танков 192-й ТБр. Согласно воспоминаниям бывшего командира 6-й роты 575-го СП старшего лейтенанта Леонардаса Будинаса, на броню танков в качестве десанта уселось примерно 20 человек 6-й роты 575-го СП во главе с самим Будинасом. Далее Будинас описывал следующее:
«Проехав некоторое расстояние, мы догнали колонну противника. Двигалась она медленно, потому что напоминала собой не дисциплинированное воинское соединение, а скопище обезумевших от ужаса и страха людей. Танковый командир подал соответствующую команду по радио, закрыл люк. И тут началось... Двигаясь уступом друг за другом, грозные боевые машины врезались в колонну, давя и подминая в ней все живое и мертвое. Танкисты включили прожекторы, пронзительные сирены. Яркий свет, рев моторов, грохот пушек и пулеметно-автоматный огонь повергли врага в панику.
Чтобы читателю было ясно, следует сказать, что речь идет о дороге, которая вела через Тимирязево, Ярки на Алексеевку. Дорога эта противником была хорошо расчищена - до самой земли. Высота снежной стены составляла от двух до трех метров. Внутренняя часть была аккуратно обтесана лопатами. Тщательностью и аккуратностью эта дорога отличалась от тех, что вели к Каменке со стороны Волчанского, - видимо, за работой здесь наблюдали сами немцы. И вот теперь эта дорога стала своеобразной западней, котлом, в котором заживо «сварилась» не одна тысяча неприятельских солдат.
А нас всех, я хорошо это помню, охватил азарт боя. Мы тоже стреляли в обезумевших от страха врагов. Так продолжалось несколько километров. Потом колонна поредела, и мы уже настигали отдельные группы, а то и одиночки. Потом опять наскакивали на массу бегущих. И опять танки давили, давили, подминая под себя все, что только попадалось им на пути. Я абсолютно не представляю себе, сколько это заняло времени - час? Два? Больше? А может меньше? Знаю только, что на этой дороге нашли свою позорную смерть тысячи врагов. Я много видел на войне, но ни до этого, ни после этого мне не приходилось сталкиваться с таким зрелищем.
Только когда мы перестали встречать людей, повозки и машины, танки повернули в обратный путь. Мы прекратили огонь, потому что надо было беречь патроны и очень внимательно смотреть, чтобы кто-нибудь не успел кинуть в танк гранату. Несколько таких попыток мы предупредили. Когда я увидел, что с врагом практически покончено, то достучался до танкового командира и посоветовал ему дать команду на прекращение огня. Он так и сделал. На обратном пути были добиты остававшиеся в живых фашисты. Думаю, не многим из них удалось выбраться из кипящего котла.
Через некоторое время мы вернулись в Каменку. У въезда в поселок танки остановились. Говорить о том, как мы были измотаны и измучены, - излишне, каждый это может представить. Но нашим друзьям-танкистам было не легче. Вот открылся люк и из него показался командир-танкист. Едва он ступил на броню, как сразу обмяк и стал сползать вниз. Хорошо, что я успел его подхватить: он был в полубессознательном состоянии. Даже ночью, при отблесках пожаров, было видно, что от пороховой копоти все танкисты были черны, как будто только что вылезли из трубы. Ведь они почти сутки находились в своих машинах» [106].
Согласно более лаконичному докладу АБТУ Воронежского фронта, танковая группа 192-й ТБр в ходе ночного преследования рассеяла и частью уничтожила отступавшие по дороге на Карпенково подразделения. Всего на дороге Каменка – Карпенково было захвачено 7 танков, до 800 автомашин, 18 мотоциклов, 30 орудий, 900 винтовок и автоматов [48, л. 72].
Развивая успех танкистов, к 10.00 18 января 2-й батальон 575-го СП занял село Кириченково к юго-западу от Каменки [103, л. 5]. В освобождении села приняли участие и танки 192-й ТБр. Согласно наградному листу на командира 75-мм орудия танка М3с младшего сержанта Михаила Комова (417-й ТБ), экипаж его танка при освобождении Кириченково уничтожил свыше 35 солдат и офицеров противника, 1 автомашину, 5 повозок, 2 152-мм орудия [92, л. 220]. Еще более 30 солдат и офицеров противника, 4 автомашины и 3 орудия (1 75-мм, 2 ПТО) уничтожил экипаж танка М3с, где командиром 75-мм орудия был красноармеец Евтифей Смирнов (417-й ТБ) [92, л. 246].
В ходе последовавшей затем разведки хутора Атамановка (4 км юго-западнее с. Кириченково) наиболее отличились стрелки 192-го МСПБ младший сержант Василий Мордовин (убил 11 солдат противника, захватил 15 пленных) и красноармеец Мурат Кираев (уничтожил 10 солдат противника и захватил 16 пленных) [90, л. 266, 497].
Рано утром 18 января танки 192-й ТБр и пехота подошли с восточного направления к Карпенково и неоднократно атаковали отступивший сюда 77-й пехотный полк, однако тот отбил все эти атаки. К 12.00 4 танка с востока вновь атаковали на Карпенково, но снова были отражены огнем артиллерии 26-й ПД [60, F. 856, 972, 973].
К 12.40 отступавший из Голопузовки в Карпенково 78-й пехотный полк обнаружил на дороге к востоку от Пушкино 6 тяжелых танков, 9 грузовиков и 150 пехотинцев с 1 орудием. В районе Пушкино танки атаковали отступающих солдат 39-го и 78-го пехотных полков 26-й ПД, но тем не только удалось отбить эту атаку, но и, по сведениям штаба 26-й ПД, подбить 2 танка: 1 танк огнем артиллерии, 1 танк – огнем штурмовых орудий [60, F. 856, 973, 974].
Во 2-й половине дня 77-й пехотный полк оставил Карпенково и двинулся на Татарино [60, F. 857, 974, 975]. Подошедшая к Карпенково 192-я танковая бригада к исходу того же дня соединилась здесь с частями 12-го танкового корпуса 3-й танковой армии [48, л. 72].
В общей сложности в боях 18 января немецкая 26-я пехотная дивизия потеряла 123 человека личного состава (33 – убитыми, 45 – пропавшими без вести, 45 – ранеными) [60, F. 1341].
Из потерь 192-й танковой бригады 18 января лишь известно, что в тот день погиб и был похоронен в 1 км севернее Карпенково танкист 417-го ТБ старший сержант Петр Горкавенко, погиб командир взвода 416-го ТБ лейтенант Иван Паршин, был ранен командир 1-й роты 417-го ТБ старший лейтенант Михаил Семенов [2]; [87, л. 21].
В районе села Нижняя Ольшань
В 12.00 19 января 1943 г. штаб 18-го СК на основании боевого распоряжения № 31 штаба Воронежского фронта от 19 января своим боевым распоряжением № 23 поставил 192-й танковой бригаде задачу: к исходу того же дня сосредоточиться в районе села Афанасьевка, где войти в состав 40-й армии [46, л. 60].
Согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, данная задача была получена бригадой еще в 11.15, однако выступила она в Афанасьевку только в ночь на 20 января. Маршрут бригады пролегал через село Нижняя Ольшань, но при подходе к ней в 2.00 20 января было установлено, что село не было взято частями 309-й стрелковой дивизии (18-й СК) [48, л. 72]; [106]. Начиная с 18 января здесь оборонялся 417-й пехотный полк немецкой 168-й пехотной дивизии, сохраняя полуокруженным в Острогожске 168-й пехотной и венгерской 13-й легкопехотной дивизиям пути отхода в юго-западном направлении. В ночь на 20 января, оставив в Острогожске вместе с остатками 13-й ЛПД свой 248-й саперный батальон и подразделения прикрытия, 168-я пехотная дивизия начала отходить из Острогожска вдоль железной дороги на село Нижний Ольшань [62, F. 897, 899]. Срочно переброшенные сюда с правого фланга 309-й СД 1-й и 3-й батальоны 959-го стрелкового полка около 8.00 неожиданно для немцев атаковали с востока и северо-востока на Нижнюю Ольшань. Батальонам удалось ворваться на юго-восточную окраину села, разбить задействованные против них подразделения 417-го пехотного полка и временно отрезать 168-й пехотной дивизии пути отхода из Острогожска на юго-запад, однако последовавшей затем контратакой 3-й батальон 246-го пехотного полка оттеснил советскую пехоту из села Нижний Ольшань, что обеспечило выход из окружения в юго-западном направлении сначала главных сил 168-й ПД, а в ночь на 21 января – оставшихся в городе подразделений прикрытия 168-й ПД, 248-го саперного батальона и остатков 13-й ЛПД [62, F. 899, 901]; [107, л. 36].
Судя по докладу АБТУ Воронежского фронта, одновременно с прорывом немцев из Острогожска на Нижнюю Ольшань находившиеся в городе венгры стали прорываться на Дальнюю Полубянку (восточнее с. Нижняя Ольшань). Командир 192-й ТБр 20 января направил 416-й танковый батальон для поддержки атак пехоты 309-й СД на Нижнюю Ольшань, а 417-й танковый батальон – на Дальнюю Полубянку. Здесь, у Дальней Полубянки, было захвачено до 2600 пленных [48, л. 72].
В воспоминаниях бывшего командира бригады полковника Петрова захват такого количества пленных выглядит так:
«Охранение, выставленное нами на северо-восточной окраине села, заметило приближение многотысячной колонны противника. Чтобы избежать излишнего кровопролития, была выслана группа парламентеров с условием сдачи в плен, но возглавлявший группу был убит. В ответ на такую подлость, бригада была развернута в боевой порядок и двум танкам был дан приказ открыть огонь под ноги и выше голов наступающих венгров. Среди венгров началась паника. После окружения были вызваны венгерские офицеры и даны указания построить по сотням, сдать оружие и быть готовыми отправиться на восток… Поскольку наш мотострелковый батальон отстал (был оставлен на исходном рубеже), мы организовали отправку пленных на восток под руководством самих венгерских офицеров в сопровождении броневика. Отправив «идейных», бригада продолжала движение на Синие Липяги» [106, с. 233].
Правда, в этих же воспоминаниях говорится, что захват пленных произошел в Нижней Ольшань, а не у Дальней Полубянки, и приводится общее количество захваченных во время январской операции пленных, орудий и автомашин, а не конкретно за 20 января, так что эти воспоминания представляются недостоверными.
Согласно наградному листу на старшего адъютанта 417-го ТБ капитана Павла Карпухина, 1400 пленных из 2600 были захвачены 20 января танкистами 417-го ТБ, которые на своих машинах перерезали путь отступающей венгерской колонны. Покинув свой танк, Карпухин лично убил до 40 солдат и офицеров противника, но и сам при этом был тяжело ранен [87, л. 17].
Еще 1200 пленных было захвачено автоматчиками 192-го МСПБ и взводом разведки роты управления 192-й ТБр. Во всяком случае, это следует из наградных листов на командира взвода разведки старшину Александра Землянского и водителя бронемашины БА-64 из состава того же разведвзвода сержанта Петра Титулина [90, л. 404, 420].
Из потерь 417-го танкового батальона известно лишь, что на поле боя в районе Дальней Полубянки вышел из строя 1 танк, однако электрику 417-го ТБ красноармейцу Андрею Подкуйко в тот же день его удалось восстановить [90, л. 450].
416-й танковый батальон перешел на поддержку 959-го стрелкового полка, который к утру 21 января в составе 270 активных штыков оборонялся на юго-восточной окраине села Нижняя Ольшань, где отбивал попытки прорыва 168-й пехотной дивизии. После отхода немцев из Острогожска с утра 21 января совместно с пехотой 959-го СП танковый батальон повел наступление на Нижнюю Ольшань и к 16.00 овладел этим селом, где также захватил большие трофеи [48, л. 72]; [107, л. 38].
В бою за Нижнюю Ольшань наиболее отличился экипаж танка лейтенанта Федора Ильенкова, который уничтожил до 130 солдат и офицеров противника, 13 автомашин, 7 орудий ПТО с расчетами. Сам Ильенков в этом бою был тяжело ранен [92, л. 188]. Возможно, в состав его экипажа входил командир башни сержант Сергей Сафонов, т.к. согласно наградному листу на Сафонова, его экипаж уничтожил до 130 солдат и офицеров противника. Будучи ранен, Сафонов покинул свой танк и в последующем захватил до 200 пленных [92, л. 199].
После освобождения Нижней Ольшань с 19.00 21 января до 4.00 22 января 192-я танковая бригада совершила переход в Афанасьевку, где вошла в подчинение командующего 40-й армией [48, л. 72]. Впереди основных частей бригады в Афанасьевку была выслана разведка. В селе Иловское (ныне с. Иловка) разведка 21 января попала в засаду немцев, однако начальник разведки помощник начальника тех. части 416-го ТБ по снабжению АБТ-имуществом техник-лейтенант Иван Устименко организовал круговую оборону и вел бой до последнего патрона, уничтожив при этом до 10 немцев. Сам Устименко получил при этом 3 тяжелых ранения. Также погиб и был похоронен в Иловском танкист 416-го ТБ старший сержант Федор Шульга [2]; [93, л. 226].
Всего по состоянию на 21 января перешедшая в состав 40-й армии 192-я танковая бригада насчитывала 39 танков (25 М3с, 14 М3л): 23 танка (13 М3с, 10 М3л) – в строю и 16 танков (12 М3с, 4 М3л) – в ремонте, в т.ч. 6 танков (4 М3с, 2 М3л) требовали капремонта [48, л. 70].
За время боевых действий с 15 по 21 января 192-я танковая бригада, согласно докладу АБТУ штаба Воронежского фронта, прошла с боями 380 километров, участвовала в освобождении 13 населенных пунктов (колхоз 2-я Пятилетка, Волчье, Крутец, Рыбальчино, Каменка, Кириченково, Голопузовка, Тхоревка, Тристенки, Атамановка, Пушкино, Дегтярный, Нижняя Ольшань);
уничтожила до 3500 солдат и офицеров противника, 3 танка, 25 автомашин, 15 мотоциклов и велосипедов, 50 повозок, 12 орудий, 42 пулемета;
захватила 4155 пленных, 11 танков, 9 самоходных пушек, 465 автомашин (441 грузовую, 24 легковых), 38 мотоциклов и велосипедов, 1 полевую электростанцию, 45 железнодорожных вагонов, 116 орудий, 96 пулеметов, 2410 винтовок и автоматов, 2 склада (300 бочек ГСМ, 100 бочек растительного масла) [48, л. 70].
Потери ее составили 112 человек личного состава (32 – убитыми, 80 – ранеными) и 11 танков (9 М3с, 2 М3л) безвозвратно [48, л. 70]. Также из состава бригады, по всей видимости, убыл танк М3с, оставшийся перед началом наступления в ремонте на рембазе 40-й армии.
В Воронежско-Касторненской операции
Перейдя в состав 40-й армии, 192-я танковая бригада недолго пробыла в армейском резерве. 23 января 1943 г. своим боевым приказом № 9 штаб армии поставил войскам задачи на наступление (прим. - Воронежско-Касторненская наступательная операция), назначенное на следующий день. 192-я танковая бригада переходила на усиление 183-й стрелковой дивизии. Совместно с танкистами и другими частями усиления дивизия должна была с исходного рубежа: (иск.) Скупой – Стрюков – Долгий – нанести удар на село Синие Липяги и далее наступать в северо-западном направлении мимо Нижнедевицка [108].
24 января 192-я танковая бригада совершала переход из села Круглое в хутор Ключи, где располагался штаб 183-й СД [109, л. 30]. Вовремя в район сосредоточения к началу наступления 183-й дивизии бригада не прибыла: в пути кончилось горючее [110, л. 2]. Так и не получив танковой поддержки, 183-я стрелковая дивизия с утра 24 января перешла в наступление: правофланговый 227-й стрелковый полк – на хутор Бочаров (3 км западнее х. Скупой) и южную окраину Синих Липяг, один батальон левофлангового 285-го стрелкового полка – на Красную Поляну. Противостоял им всем 199-й пехотный полк немецкой 57-й пехотной дивизии. Все атаки 227-го полка на Синие Липяги и Бочаров он успешно отбил, однако батальон 285-го СП к утру 25 января, обойдя Синие Липяги с запада, занял населенные пункты Красная Поляна, Глотов в 5-7,5 км к западу от Синих Липяг и достиг хутора Первомайский (севернее х. Глотов) [110, л. 1, 2]. После этого 25 января 183-я стрелковая дивизия оставила напротив Бочарова и Синих Липяг небольшие заслоны, а основные силы бросила в обход этого села с запада. 192-я танковая бригада в тот же день вышла в село Истобное [110, л. 3].
26 января своим боевым распоряжением № 4 штаб 183-й СД поставил бригаде задачу: поддержать наступление передового батальона 285-го СП и атаковать по маршруту: Истобное – Ключи – Скупая Потудань – Острянка – Первомайский – Хвощеватовка – Кончанский – Гусевка (ныне западная и юго-западная части с. Нижнедевицк) [111, л. 9]. Однако из-за недостатка горючего 192-я танковая бригада 26 января главными силами не смогла выступить из Истобного и отправила на поддержку 285-го стрелкового полка лишь 5 своих танков М3с [110, л. 4].
Тем временем 26 января передовой батальон 285-го СП вышел к селу Хвощеватовка и увяз в бою за него. Вслед за этим в бой за Хвощеватовку включились подошедшие 2 батальона 227-го СП, а третий по счету батальон этого полка атаковал на Новую Деревню (ныне х. Моховой, восточнее с. Хвощеватовка) [110, л. 4, 5].
Получив горючее, в 13.00 27 января находившиеся в Истобном 13 танков 192-й ТБр прошли деревню Ключи, выступив по заданному им маршруту. К этому времени 5 танков М3с прибыли и поступили на усиление передового батальона 285-го СП. При их поддержке этот батальон, а также 1-й батальон 227-го СП заняли южную окраину Хвощеватовки [110, л. 6].
До вечера подошли еще 2 батальона 285-го СП. При поддержке танков М3с 285-й полк атаковал на Хвощеватовку с юга и юго-запада и совместно с атакующим с юго-востока 1-м батальоном 227-го СП за день овладел этим селом, а также совхозом Хвощеватовский. Главные силы 227-го полка в это же время заняли Верово и Сычевку и отрезали немецкому 199-му пехотному полку пути отхода в северном направлении, по сути, завершив его окружение [110, л. 7].
В Хвощеватовке, по данным штаба 183-й СД, было уничтожено до роты пехоты противника, захвачены пленные, 2 автомашины, несколько повозок с лошадьми, пулеметы и винтовки [110, л. 7].
Согласно показаниям одного из пленного, в Хвощеватовке оборонялся один батальон 188-го пехотного полка 68-й пехотной дивизии, который понес при этом большие потери, а его остатки отошли в Синие Липяги [112].
285-й стрелковый полк 27 января потерял 58 человек личного состава. Собственно 192-я танковая бригада потеряла 4 танка М3с, подбитыми артогнем к западу от Хвощеватовки [110, л. 7].
В освобождении Хвощеватки участвовало как минимум 2 роты 192-го МСПБ (1-я стрелковая и танкодесантная). В наградном листе на старшего лейтенанта Иосифа Годько (зам. командира 1-й стрелковой роты по строевой части) цифры урона противника в Хвощеватке крайне завышены: 345 убитых немцев, 8 уничтоженных автомашин, 3 орудия, 1 миномет, захвачены 600 повозок, 93 лошади, 80 винтовок [90, л. 336].
По итогу боев штаб 192-го МСПБ оформил кипу наградных листов, согласно которым при взятии Хвощеватки из числа мотострелков наиболее отличились:
командир взвода старший сержант Николай Кузиков (лично убил 12 немцев) [92];
командир отделения старший сержант Василий Брагин и пулеметчик красноармеец Николай Стромов (убил по 48 немцев каждый) [92]; [94, л. 319];
командир отделения автоматчиков старший сержант Михаил Новиков (убил 21 немца, захватил 3 автомата, 6 винтовок) [92, л. 236];
командир отделения автоматчиков старший сержант Иван Морозов (убил 19 немцев) [90, л. 382];
командир отделения автоматчиков старший сержант Петр Холкин и автоматчик старший сержант Семен Маслов (убили по 15 немцев каждый) [92, л. 233]; [94, л. 319];
пулеметчик красноармеец Архип Шоркин (убил 38 немцев, захватил 19 повозок) [92, л. 251];
стрелок 1-й стрелковой роты красноармеец Иван Ерузин (огнем станкового пулемета убил свыше 30 немцев) [92, л. 218];
автоматчик младший сержант Григорий Черенков (убил 23 немца, захватил 2 автомата и 4 винтовки) [90, л. 398];
автоматчики старший сержант Николай Вихорев, красноармейцы Ефим Кролевицкий и Митрофан Лемешко (убили по 18 немцев каждый) [92, л. 214, 223, 227];
автоматчики старший сержант Виктор Пазушко и красноармеец Павел Фомченко (убили по 17 немцев каждый) [92, л. 243]; [94, л. 312];
автоматчики младший сержант Александр Вислов и красноармеец Петр Орешин (убили по 16 немцев каждый) [92];
автоматчик младший сержант Дмитрий Щербаков (убил 14 немцев) [92, л. 253];
автоматчики сержант Николай Букрин и красноармеец Федот Козлов (убили по 13 немцев каждый) [90, л. 496]; [92];
автоматчик младший сержант Павел Кабанов (убил 12 немцев) [94, л. 265];
ружейный мастер 192-го МСПБ старший сержант Александр Калинин (убил 6 немцев) [90, л. 473].
Складывая эти цифры, мы получаем, что 22 мотострелка 192-й ТБр убили 447 немцев, но это, разумеется, крайне завышенные цифры, особенно на фоне заявления штаба 183-й СД, что в Хвощеватке было уничтожено не более 100 немцев.
28 января 192-я танковая бригада переключилась на поддержку наступления 227-го стрелкового полка. За день полк занял село Дубратное в 3,5 км к юго-западу от Гусевки, а также некий хутор Круглянский, а соседний справа 285-й стрелковый полк занял Першино и находящийся южнее Дубратного хутор Кончанский [110, л. 8].
С 22.00 28 января до 4.00 29 января находившийся в окружении в Синих Липягах усиленный 199-й пехотный полк 57-й пехотной дивизии на основании полученного сверху приказа оставил Синие Липяги и двинулся в прорыв по шоссе на Нижнедевицк. Полк с боем пробился в район Першино и Круглянского, где был атакован 285-м стрелковым полком 183-й СД и действовавшей правее него 129-й стрелковой бригадой. Зажатый со всех сторон, немецкий полк понес большие потери, в т.ч. потерял все свои орудия, минометы и станковые пулеметы, лишился всех орудий приданного 3-го дивизиона 157-го артполка, после чего остатки полка изменили направление прорыва с Нижнедевицка на северо-западное направление, на Ясенки [63].
После разгрома 199-го пехотного полка с запада на Синие Липяги были высланы 2 отряда 183-й СД, которые в 16.00 завершили зачистку этого села [110, л. 9]. Согласно отчету штаба 40-й армии, оба отряда принадлежали 285-му стрелковому полку и действовали совместно со 192-й танковой бригадой. Согласно описанию, «противник оказывает яростное сопротивление, ведя минометно-пулеметный огонь из приспособленных к обороне домов и строений. После нескольких попыток подвижные отряды совместно с 192 ТБр ворвались в Синие Липяги, частично уничтожили и частично взяли в плен сопротивляющийся гарнизон» [113, л. 17].
Неизвестно, какие именно подразделения 192-й ТБр участвовали в освобождении Синих Липяг. Есть только наградной лист на младшего лейтенанта Николая Михайлова (зам. командира батареи ПТО 192-й ТБр по строевой части), согласно которому в бою участвовала его 76-мм батарея ПТО (командир батареи капитан Владимир Ермак), при этом своим огнем она уничтожила до 90 немцев, 75-мм артиллерийскую батарею и повредила еще 3 орудия [90, л. 348]. Наиболее отличился 29 января расчет 76-мм орудия ПТО старшего сержанта Александра Нарожного (наводчик красноармеец Петр Белячков), который, согласно наградному листу на Нарожного, уничтожил более 40 немцев, свыше 25 повозок и 4 75-мм орудия [90, л. 335, 351].
227-й стрелковый полк, которому ранее была придана 192-я бригада, за день 29 января с боем овладел Гусевкой и продолжал наступать дальше на север на Кучугуры [110, л. 9]. В бою за Гусевку, по всей видимости, принимало участие несколько танков 192-й ТБр. В том бою был смертельно ранен и в тот же день умер от ран зам. командира 2-й роты 416-го ТБ по полит. части старший лейтенант Василий Щекин [88, л. 120].
30 января на основании боевого распоряжения № 5 штаба 183-й СД от 30 января 192-я танковая бригада продолжала поддерживать действия 227-го стрелкового полка, который имел задачей перекрыть дорогу Гусевка – Ясенки и в дальнейшем овладеть селом Олым [111, л. 10]. 183-я стрелковая дивизия весь день вела бой за села Кулевка и Ясенки, но, встретив сильное сопротивление, успеха в их взятии не имела [110, л. 11]. Из числа танкистов 192-й ТБр наиболее отличился в тот день в бою за Кулевку экипаж танка лейтенанта Николая Яковлева (417-й ТБ), который уничтожил до 70 немцев, 1 автомашину, 4 повозки, 1 пулемет [94, л. 314].
Справа от 183-й дивизии 129-я стрелковая бригада 30 января вела зачистку от мелких групп противника юго-западной части Нижнедевицка [109, л. 38]. В наградном листе на командира танка лейтенанта Юрия Пастухова (417-й ТБ) говорится, что его экипаж в тот день участвовал в освобождении Нижнедевицка и уничтожил при этом до 100 солдат и офицеров противника, 5 автомашин, 3 орудия ПТО, 2 миномета [90, л. 500]. В наградном листе на старшего техника-лейтенанта Александра Клочкова (пом. ком. роты по тех. части; 417-й ТБ) также говорится, что в бою за Нижнедевицк один из танков вышел из строя, однако Клочков 30 января смог отремонтировать его непосредственно на поле боя [94, л. 277].
С утра 31 января, оставив 285-й стрелковый полк со 192-й танковой бригадой блокировать противника в Ясенках и Кулевке, 183-я дивизия 2 другими полками вела наступление в обход с запада этих сел на Княжное Олым (ныне с. Ряполово) и Горшечное [110, л. 11]; [111, л. 11].
В бою за Кулевку в тот день особо отличился экипаж танка М3с старшего лейтенанта Андрея Попова (командир взвода управления 417-го ТБ). Цифры нанесенного противнику урона в наградных листах на экипаж существенно разнятся. В наградном листе на командира 75-мм орудия младшего сержанта Петра Логинова сказано, что экипаж уничтожил 50 немцев, 2 автомашины, 100 повозок, 1 75-мм орудие [90, л. 381]. Согласно наградному листу на механика-водителя младшего сержанта Степана Логунова, экипаж уничтожил до роты немцев, 5 автомашин, 180 повозок, 4 пулемета [90, л. 346]. Ну а в наградном листе на радиста сержанта Эммануила Овечкина сказано, что экипаж уничтожил до роты пехоты, 4 автомашины, 150 повозок, 2 75-мм орудия, 4 пулемета [90, л. 449].
Из потерь 192-й танковой бригады 31 января известно лишь, что в тот день погибли и были захоронены у деревни Ясенки танкисты 417-го ТБ старший сержант Гордей Баранюк и младший сержант Иосиф Телецкий [2].
Под угрозой окружения в ночь на 1 февраля оборонявшийся в Ясенках противник силою до батальона пехоты с обозом попытался прорваться под дороге на Горшечное, был остановлен батальоном 285-го СП, понес большие потери, но перегруппировался и, потеснив советский батальон, все же прорвался по дороге на Горшечное [110, л. 11]. После этого на блокирование и уничтожение окруженных в Ясенках и Кулевке остатков противника переключились 2 других полка 183-й СД. Отражая попытки прорыва, к 14.00 183-я стрелковая дивизия, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 1000 солдат и офицеров противника, захватила нескольких пленных, 1 бронемашину, 20 автомашин, до 150 повозок, 1 орудие [110, л. 13]. Однако в последовавшем затем 2 февраля освобождении Ясенков и Кулевки 192-я танковая бригада уже не участвовала, т.к. 1 февраля она была выведена из боя и сосредоточилась в армейском резерве в Синих Липягах [113, л. 20].
Освобождение Белгорода
В Синих Липягах 192-я танковая бригада пробыла недолго и уже в 15.00 2 февраля 1943 г. на основании приказа штаба 40-й армии выступила по маршруту: Истобное – Солдатское – Верхне-Чуфичево – Скородное – Шолохово [48, л. 46]. 5 февраля была получена задача: войти во взаимодействие с 309-й стрелковой дивизией, на усиление которой теперь перешла 192-я бригада [4, л. 23]. 6 февраля танковые батальоны в составе 12 исправных танков (8 М3с, 4 М3л) с десантом 192-го МСПБ достигли хутора Стрельников (27 км северо-восточнее г. Белгород), где танки остановились без горючего, т.к. тылы отстали из-за занесенных снегом дорог [48, л. 46]; [109, л. 51]. К 16.00 7 февраля в Стрельников также вышел 959-й стрелковый полк 309-й СД [113, л. 25].
8 февраля горючее было подвезено, после чего танки вновь выступили вперед с задачей овладеть городом Белгород. Высланная вперед разведгруппа обнаружила в Беломестной к северу от Белгорода до 600 человек противника с обозами, а в Шишино – еще до батальона пехоты [48, л. 46]. Из наградного листа на подполковника Никодима Попсуевича (зам. командира 192-й ТБр по полит. части) следует, что в Беломестной находилось до 600 венгров с обозом, а в Шишино – до батальона немцев [96, л. 274]. Сведений о том, какие конкретно венгерские подразделения отступали через Беломестную, найти не удалось, однако Шишино действительно с 4.45 8 февраля занималось 2-м батальоном 442-го пехотного полка немецкой 168-й пехотной дивизии. В Шишино батальон пробыл недолго и вслед за тем был отведен в Старый Город, однако не исключено, что несколько его подразделений или тылы этого батальона все еще оставались в Шишино к началу атаки танкистов 192-й ТБр на Шишино [62, F. 946, 947].
По решению командира бригады полковника Попова, 192-я танковая бригада не стала дожидаться подхода пехоты и с ходу атаковала противника в Шишино и Беломестной. В коротком бою оба села были заняты, было уничтожено до 200 солдат и офицеров противника, захвачено 60 повозок, 6 пулеметов, большое количество автоматов и винтовок [48, л. 46].
В нескольких километрах к северу от Белгорода танкисты заняли немецкий аэродром, захватив здесь много горючего и боеприпасов. Согласно послевоенным воспоминаниям сержанта Сергея Хохлова – заместителя командира 37-мм орудия танка М3с старшего лейтенанта Андрея Попова (417-й ТБ), вблизи от аэродрома экипаж Попова был обстрелян немцами и потерял 3 человека ранеными (механик-водитель младший сержант Степан Логунов, командир 75-мм орудия младший сержант Петр Логинов, радист сержант Эммануил Овечкин). Хотя вполне возможно, что все они в действительности были ранены еще в боях за Шишино и Беломестную [99].
К началу атаки танков 192-й ТБр на Белгород 309-я стрелковая дивизия, заняв Покровку, с 13.00 уже завязала бой на северной окраине Белгорода в районе кирпичного завода. Правее нее с утра атаковали с севера на Белгород 227-й и 285-й стрелковые полки 183-й стрелковой дивизии, усиленные танковой группой полковника Романова (59-й, 60-й и 61-й ОТП) [109, л. 52]; [110, л. 20]. По данным разведки 183-й СД и местных жителей, в Белгороде к утру 8 февраля оборонялось до полка пехоты с 4-5 танками и 2 бронемашинами [110, л. 20]. В действительности к утру 8 февраля на северной окраине Белгорода оборонялись батальон сопровождения фюрера и разведывательный батальон из состава моторизованной дивизии «Великая Германия». По одним данным, батальон сопровождения фюрера имел в распоряжении 2 танка, 2 штурмовых орудия, 3 бронетранспортера и 3 орудия (1 75-мм, 1 50-мм ПТО, 1 20-мм зенитное). По другим данным, батальон имел помимо все тех же 2 штурморудий 5 танков Pz. IV и 2 75-мм орудия ПТО. Еще 10 броневиков (4 тяжелых, 6 легких), 2 88-мм зенитных орудия, 10 пулеметов MG 42 насчитывал соседний разведывательный батальон. Уже утром оборона этих 2 батальонов была усилена прибывшими 1-м и 2-м батальонами 246-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии [62, F. 946, 947]; [64, с. 22].
Танки 192-й ТБр ворвались в Белгород в 22.00 [4, л. 23]. Согласно наградному листу на старшего лейтенанта Андрея Попова (командир взвода управления 417-го ТБ), первым в город ворвался именно его танк М3с. Согласно все тому же документу, экипаж уничтожил до 50 солдат и офицеров противника, 2 орудия ПТО, 5 ДЗОТов, подбил 1 танк [88, л. 128]. В наградном листе на сержанта Сергея Хохлова (заместитель командира 37-мм орудия) говорится, что было уничтожено до 20 немцев, не 2, а 3 орудия ПТО, 2 автомашины, 3 ДЗОТа [90, л. 480]. В свою очередь в наградном листе на механика-водителя танка старшину Семена Власова говорится, что экипаж в этом бою уничтожил до 100 немцев, 1 танк, 6 автомашин, 4 орудия (2 75-мм, 2 ПТО) [90, л. 489]. В целом представляется, что в действительности в ночном бою никто не считал успехи экипажа Попова, и командир 417-го ТБ капитан Тухватулин весьма произвольно вписал цифры нанесенного противнику урона в наградные листы каждого из танкистов.
Согласно воспоминаниям Хохлова, экипаж Попова имел задачей любой ценой уничтожить пулеметные точки противника на улице Юных пионеров (ныне улица танкиста Попова) вблизи городского почтамта. Ворвавшись на данную улицу, экипаж открыл пулеметный огонь по разбегающимся немцам, а затем, прибавив скорость, таранил перегородившие улицу 2 грузовика «Опель», направив танк в промежуток между обеими машинами. Ударом обе машины отлетели в сторону и перевернулись, после чего находившиеся за ними немецкие пулеметчики бросили свои пулеметы и бежали в сторону улицы Ленина (ныне Гражданский проспект). Этим экипаж выполнил поставленную задачу уничтожения пулеметных точек, а подошедшая советская пехота захватила почтамт. Чуть позже танк выскочил на перекресток улиц Ленина и Юных пионеров, где стал разворачиваться, и в это время получил прямое попадание снаряда в правый борт, после чего загорелся. Хохлов считал, что танк подбило замаскированное орудие ПТО [99]. Однако в журнале боевых действий разведывательного батальона дивизии «Великая Германия» описывается, как танк Попова, ошибочно опознанный немцами как М3л, вынырнул из темноты перед участком обороны 4-го эскадрона разведывательного батальона, после чего находившийся здесь танк Pz. IV с расстояния в 20 метров подбил и сжег танк Попова [64, с. 24].
Осколками снаряда Хохлову оторвало кисти обеих рук, а Попов был тяжело ранен осколками в ноги. Оба они первыми покинули танк. Весь остальной экипаж Хохлов полагал погибшим. В действительности погибло 2 танкиста – командир отделения взвода управления 417-го ТБ старший сержант Валентин Кирсанов (прим. – включен в состав экипажа незадолго перед боем, вероятно, заменил радиста) и командир 37-мм орудия старший сержант Петр Шабернев. Механик-водитель танка старшина Семен Власов (прим. – также включен в состав экипажа незадолго перед боем) был ранен, а заряжающий 75-м орудия младший сержант Филипп Бабин, судя по всему, не пострадал. 7-м членом экипажа, по воспоминаниям Хохлова, был старшина Алексей Тимошкин (прим. – согласно Хохлову, он был командиром 37-мм орудия, но в действительности, скорее всего, он был командиром 75-мм орудия). Он, судя по всему, также не пострадал [99].
Покинув танк, Попов по совету Хохлова обхватил его руками поперек туловища, после чего Хохлов ползком на локтях и коленях вытащил его из освещенного светом горящего танка пространства в темноту к ближайшему зданию. Здесь из темноты вышла небольшая группа немцев и попыталась пленить танкистов, но Попов брошенной гранатой убил 3 немцев, а остальные скрылись в темноте. Вслед за тем прогремевшая в темноте автоматная очередь сразила наповал Попова и ранила в левое плечо Хохлова. От потери крови тот потерял сознание, однако от смерти его спасли жительница Белгорода Анна Полозкова и ее сын Виктор, которые вынесли тяжелораненого Хохлова к себе на квартиру, где оказали ему первую помощь (прим. – так события представлены в воспоминаниях Хохлова) [99].
В общей сложности в боях за Белгород, согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, 192-я танковая бригада потеряла 1 танк М3с сгоревшим и 3 человека убитыми [48, л. 46]. О раненых там не упоминается, как и о подбитых и сломавшихся танках. Помимо вышеназванного Власова 8 февраля был ранен пом. ком. роты по тех. части 417-го ТБ старший техник-лейтенант Александр Клочков [94, л. 277]. А в наградном листе на слесаря-электрика 416-го ТБ красноармейца Самуила Молокова говорится, что 9 февраля в бою за Белгород он лично устранил неисправности (надо полагать, электрики) на 7 танках и восстановил 3 подбитых танка. Таким образом, если эти цифры соответствуют истине, то получается, что в бою за Белгород 192-я танковая бригада в действительности потеряла как минимум 11 танков из 12: 1 танк – сгоревшим, 3 танка – подбитыми, 7 танков – сломавшимися [90, л. 447].
Помимо экипажа Попова 8 февраля в Белгороде, согласно наградным листам, особенно отличились экипажи танков:
М3с заместителя командира 1-й роты 417-го ТБ старшего лейтенанта Захара Курчина (уничтожил до 50 немцев, 1 орудие ПТО, 6 ДЗОТов) [90, л. 342];
старшего лейтенанта Михаила Тихонова (416-й ТБ) (уничтожил до 110 немцев, 13 автомашин, 1 орудие ПТО с расчетом, 5 пулеметных точек с расчетами) [90, л. 357];
лейтенанта Ивана Пунина (417-й ТБ) (уничтожил 40 немцев, 3 орудия ПТО, 6 ДЗОТов) [90, л. 354];
младшего лейтенанта Андрея Побочина (417-й ТБ) (уничтожил до 40 немцев, 1 автомашину, 2 орудия ПТО, 4 ДЗОТа) [88, л. 118].
Вместе с танками в Белгороде действовали бойцы 192-го МСПБ. Взвод автоматчиков младшего лейтенанта Василия Гудкова, согласно наградному листу на самого Гудкова, при освобождении Белгорода уничтожил 230 немцев, захватил 9 автомашин, 7 82-мм минометов, 2 ручных пулемета, 123 винтовки, в т.ч. лично Гудков убил 23 немца [90, л. 337]. Автоматчик красноармеец Михаил Николаенко убил 15 немцев и забросал гранатами дом, в котором также находились немцы [90, л. 386].
В ночь на 9 февраля 168-я пехотная дивизия постепенно вышла из уличных боев и прорвалась из Белгорода через Болховец и Стрелецкое на Томаровку. Последние ее части покинули Белгород уже в 5.30. К этому же времени оба батальона МД «Великая Германия» вышли из города в направлении Харькова [62, F. 953]. Следом за ними к 5.30 183-я стрелковая дивизия овладела западной частью Белгорода, а 309-я стрелковая дивизия вышла на южную окраину [113, л. 26].
В общей сложности при освобождении Белгорода, по данным штаба 40-й армии, было уничтожено до 2 полков пехоты противника, 10 танков, до 50 орудий, захвачено до 1000 пленных, 10 танков, аэродром с 1 самолетом, горючим (до 400 тонн) и свыше 500 авиабомб, 17 паровозов, 8 эшелонов (в т.ч. 2 – с боеприпасами и горючим), более 10 складов с продовольствием и боеприпасами. Все это, конечно, завышенные данные, в которые, скорее всего, включены потери немцев на подступах к Белгороду – в Шишино, Беломестной и других населенных пунктах [113, л. 26].
Согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, непосредственно танкистами 192-й ТБр в Белгороде было уничтожено до 2 рот пехоты, 2 танка, 4 пушки, 8 пулеметов, захвачено 100 пленных, 80 автомашин, 30 вагонов с бензином, 2 склада ГСМ [48, л. 46].
Наступление на Харьков
После освобождения Белгорода 192-я танковая бригада некоторое время еще оставалась в обороне города, так, 2 танка М3л 416-го ТБ в 7.00 9 февраля 1943 г. заняли оборону в районе церкви на южной окраине Белгорода, а другие 2 танка (1 М3с, 1 М3л) 416-го ТБ перешли к обороне у моста на южной окраине [4, л. 23]. В тот же день 192-я бригада вошла в состав танковой группы полковника Романова, в которую теперь помимо 3 отдельных танковых полков входила также 116-я танковая бригада. В 3.00 10 февраля 116-я бригада выступила из Белгорода и в 6.00 на рубеже: Долбино – Новая Деревня (14-15 км юго-западнее Белгорода) - вступила в бой с арьергардами дивизии «Великая Германия» [48, л. 48]. Вслед за танками к 15.00 на этот рубеж подтянулись 295-й стрелковый полк (900 активных штыков) и следовавший за ним 285-й стрелковый полк (800 активных штыков) 183-й стрелковой дивизии [110, л. 24, 25]. Однако и этими силами Новую Деревню не удалось взять, после чего в 23.30 в атаку на нее была брошена выведенная из Белгорода 192-я танковая бригада [48, л. 46]. При ее поддержке к 5.00 11 февраля 295-й стрелковый полк занял Новую Деревню, а затем к 7.00 был занят и близлежащий совхоз Павловка (ныне пос. Майский). Всего в этом бою танкистами 192-й ТБр, согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, было уничтожено до роты пехоты, 2 миномета, 4 станковых пулемета, подбиты 2 самоходные пушки [48, л. 46]; [110, л. 26].
Потери 192-й танковой бригады составили 2 танка (1 – сгоревшим, 1 – подбитым) и 4 человека личного состава (1 – убитым, 3 – ранеными) [48, л. 46].
Сгоревшим танком был танк младшего лейтенанта Андрея Побочина (417-й ТБ): согласно наградному листу, танк его был разорван прямым попаданием снаряда, а сам Побочин при этом погиб [88, л. 118]. В бою за совхоз Павловка среди прочих был ранен командир взвода 416-го ТБ лейтенант Анатолий Выговский. Вероятно, именно его танк и был подбит [89, л. 226]. Также был тяжело ранен осколком снаряда в левую ногу находившийся на броне танка зам. командира танкодесантной роты 192-го МСПБ старший лейтенант Прокопий Ермолинский [91]. Из наградного листа на техника-лейтенанта Петра Попалова (пом. ком. роты по тех. части 417-го ТБ) следует, что экипаж подбитого танка при участии Попалова в тот же день прямо на поле боя смог восстановить свой танк [90, л. 390].
После освобождения Новой Деревни 192-я танковая бригада во взаимодействии с 295-м стрелковым полком двинулась в преследование отходящего противника по шоссе на Харьков. Согласно боевому донесению штаба 183-й СД, танковый десант выступил в 15.00 11 февраля. По дороге бригада подверглась ударам немецкой авиации и потеряла при этом 9 человек личного состава (3 – убитыми, 6 – ранеными) [48, л. 46]; [110, л. 29].
Согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, при подходе к высоте 227,3, что в 1,7 км к северу от села Алисовка, 2 головных танка 192-й ТБр подорвались на минах. Развернувшись в боевой порядок, оставшиеся танки с мотострелковым батальоном на правом фланге перешли в атаку. Попав под заградительный огонь артиллерии, танки прекратили атаку, отошли за боевые порядки мотострелков и стали поддерживать их огнем с места. После отхода танков немецкая артиллерия перенесла свой огонь на мотострелков, после чего те также перешли к обороне. Согласно все тому же докладу АБТУ Воронежского фронта, 192-й мотострелковый батальон с батареей ПТО вел бой за Алисовку до 18.00 12 февраля, отразив при этом 2 массированные контратаки противника силою до 2 батальонов пехоты с танками и артиллерией. При этом был тяжело ранен командир батальона капитан Максим Башкатов, после чего батальон возглавил его заместитель капитан Николай Шишин. Только с 18.00 12 февраля противник оставил Алисовку, после чего 183-я стрелковая дивизия беспрепятственно заняла это село [48, л. 46, 47]; [90, л. 466].
В документах штаба 183-й СД бои за Алисовку не упоминаются. Вообще оборона противостоявшего дивизии 1-го батальона гренадерского полка «Великая Германия» одноименной моторизованной дивизии 12 февраля проходила южнее Алисовки перед хутором Ленной (3,7 км юго-западнее д. Алисовка). Батальон этот после прошедших боев был малочисленный и к утру 6 февраля насчитывал всего 216 человек боевого состава, однако на его усилении к утру 12 февраля находились 7-я рота 2-го батальона полка «Великая Германия», 3 танка и 88-мм зенитное орудие [64, с. 32, 33]; [114, F. 726].
Бой за Ленной разгорелся в ночь на 12 февраля. К 2.00 танки, вероятно, 192-й ТБр с десантом 295-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии на броне достигли изгиба шоссе в 2 км северо-восточнее этого хутора Ленной, где встретили организованную оборону 1-го батальона гренадерского полка и высадили с танков десант [110, л. 29]. Согласно журналу боевых действий дивизии «Великая Германия», ударом по шоссе советские танки и пехота прорвались на немецкие позиции у Ленноя, однако в течение часа 1-й батальон гренадерского полка смог восстановить свое прежнее положение, при этом, по подсчетам немцев, было подбито 5 танков [115, F. 408].
В ходе боя и разведки 183-й стрелковой дивизией было установлено наличие до батальона пехоты в Дементеевке (ныне Дементиевка) и батальона пехоты в Малых Проходах и Ленное, которые действовали отдельными пехотными группами при поддержке 2-3 самоходных орудий (прим. – в действительности танки), 1 тяжелой артиллерийской батареи и нескольких Nebelwerfer. По показаниям местных жителей, в 1 км севернее Ленноя на участке в 1,5 км были возведены снежный вал и снежные окопы, шоссе между высотой 227,3 и Ленноем было местами заминировано [110, л. 29].
Встретив сильное сопротивление, 295-й стрелковый полк закрепился в Шопино (2,5 км севернее х. Лунной), а введенный в бой 285-й стрелковый полк к 9.00 вышел к северо-востоку от Ленноя, в 1,5 км южнее Алисовки, где также был остановлен огнем противника. К этому надо прибавить, что поддерживающая артиллерия отстала от пехоты, лишив ее артподдержки [110, л. 27]. Оценив обстановку, командир 183-й СД оставил 295-й полк сковывать противника у Ленноя, а 285-й стрелковый полк бросил в обход с запада через Дементеевку, в бой за которую тот вступил в 16.00 [110, л. 29]. В ночь на 13 февраля, обойденная советскими войсками с флангов, дивизия «Великая Германия» оставила занимаемый рубеж обороны и отступила на новый рубеж: Русские Тишки – высота 214,3 (2,5 км юго-западнее с. Великие Проходы) – деревня Стульнево (1,7 км юго-западнее пос. Новое) – отметка 217,2 – высота 192,2 к юго-востоку от станции Безруковка. Среди прочих населенных пунктов немцами был оставлен и хутор Ленной [115, F. 410]. В целом следует считать, что в действительности 192-я танковая бригада 12 февраля вела бой за хутор Ленной, а не за Алисовку, которая находилась в тылу 183-й стрелковой дивизии.
Всего в бою 12 февраля 192-я танковая бригада, согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, уничтожила 180 немцев, 1 самоходную пушку, 1 бронетранспортер, 2 автомашины, 6 пулеметов (4 станковых, 2 ручных). Потери 192-й танковой бригады 12 февраля составили 48 человек убитыми и ранеными [48, л. 47]. Из ОБД «Мемориал» известно, что в тот день погибли заместитель командир 192-го МСПБ старший лейтенант Константин Семенов, командир роты 192-го МСПБ старший лейтенант Петр Логвиненко, командир стрелковой роты Николай Родичев [2].
В этом бою, согласно наградным листам, наиболее отличились:
командир стрелкового взвода младший лейтенант Михаил Вставский (лично убил 25 немцев) [90, л. 368];
командир взвода автоматчиков 192-го МСПБ младший лейтенант Василий Андронов (убил 22 немца) [90, л. 364];
командир стрелкового отделения сержант Александр Воробьев (убил 40 немцев) [90, л. 369];
командир стрелкового отделения сержант Леонид Зиновьев (убил 35 немцев) [90, л. 437];
командир отделения старший сержант Иван Ермолаев (убил 30 немцев) [90, л. 495];
пулеметчик красноармеец Иван Щербаков (убил 52 немца) [90, л. 404];
стрелок красноармеец Яков Жуков (из винтовки убил 25 немцев, огнем ПТР подбил самоходную пушку) [90, л. 377];
пулеметчик красноармеец Иван Петухов (убил 23 немца) [90, л. 501];
пулеметчик красноармеец Григорий Волков (огнем ручного пулемета уничтожил 21 немца и пулеметную точку) [90, л. 367];
пулеметчик красноармеец Егор Пронин (убил более 20 немцев) [90, л. 392];
автоматчик сержант Василий Савин (убил 19 немцев, захватил 3 пленных) [90, л. 395];
автоматчик красноармеец Митрофан Проскуряков (убил 18 немцев, захватил 1 пулемет, 1 автомат, 5 винтовок) [90, л. 393];
стрелок сержант Михаил Садчиков (убил 18 немцев) [90, л. 502];
пулеметчик красноармеец Александр Кольцов (из винтовки убил 15 немцев) [90, л. 380];
автоматчик старший сержант Александр Парадников (убил 13 немцев) [90, л. 466].
Цифры эти весьма завышенные (если не сказать больше – надуманные), ведь если верить им, то получается, что все вместе 15 мотострелков убили 376 немцев – более чем в 2 раза больше, чем вся 192-я танковая бригада, и более чем в 1,5 раза больше численности всего 1-го батальона полка «Великая Германия».
В ходе ночных боев к 7.00 13 февраля 285-й стрелковый полк занял Дементеевку, а введенный в бой левее него 227-й стрелковый полк занял хутор Ленной. Всего в районе Дементеевки и Ленноя были захвачены 1 пленный, 2 исправных танка, 1 штабная машина, 15 лошадей. Продвигаясь дальше вдоль шоссе, к 11.00 227-й полк вышел в 4 км севернее села Русское Лозовое, где встретил сильный огонь пехоты, артиллерии, противника, а также 3 танков противника из леса, что в 1 км к юго-востоку от совхоза им. НКВД (ныне пос. Новое). В районе самого совхоза было захвачено 19 автомашин, 1 пушка, несколько пулеметов и автоматов [110, л. 30].
В последовавшем затем освобождении Русского Лозового частью сил приняла участие и 192-я танковая бригада. Во всяком случае, в наградных листах на расчет 76-мм орудия сержанта Андрея Барсукова (наводчик красноармеец Михаил Шейкин) противотанковой батареи 192-й ТБр говорится, что при освобождении этого села, подавляя огневые точки противника, данный расчет уничтожил свыше 150 немцев и минометную батарею [90, л. 366, 400].
В этом бою артминометным огнем противника была взорвана 1 автомашина с боеприпасами и выведены из строя 2 другие автомашины, в результате чего батарея ПТО осталась без подвоза снарядов. Входивший в состав батареи слесарь по ремонту автотранспорта красноармеец Анатолий Проценко своевременно восстановил обе машины, обеспечив своей батарее подвоз снарядов, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [90, л. 485];
Оставшиеся 4 танка (2 М3с, 2 М3л) 192-й ТБр в составе танковой группы майора Петра Охрименко (командир 60-го ОТП) в 6.00 13 февраля выступили из Нехотеевки и в 13.30 сосредоточились в поселке Дергачи, который к 9.00 был освобожден 1140-м стрелковым полком 340-й стрелковой дивизии [23, л. 37]; [48, л. 47]. В Дергачах танковая группа, насчитывавшая в общей сложности всего 10 танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 2 М3с, 2 М3л) и 200 мотострелков (в т.ч. 150 человек 192-го МСПБ), временно вошла в подчинение командира 5-го гвардейского танкового корпуса, который в это время действовал совместно с 340-й дивизией [109, л. 57, 58]. Вскоре 192-я танковая бригада получила задачу: выйти в район поселка Ольшаны и перерезать дорогу Харьков – Сумы [48, л. 47].
Однако в планы вмешался противник. По немецким данным, с 11.00 13 февраля на Дергачи со стороны Лозовеньки перешли в контрнаступление батальон сопровождения фюрера и 4-й эскадрон разведывательного батальона МД «Великая Германия», атаковавшие при поддержке танков и штурмовых орудий [64, с. 34]. По данным штаба 25-й Гв.СД, противник атаковал на Дергачи в 12.00 силами до полка пехоты и до 25 танков [30, л. 38]. Согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, противник атаковал в 14.00 с 15 танками [48, л. 47].
Потеснив 81-й гвардейский стрелковый полк 25-й гвардейской стрелковой дивизии и 1140-й стрелковый полк 340-й дивизии, немцы заняли южную часть Дергачей [23, л. 37]; [30, л. 38]. В отражении первых атак противника участвовали и танки 192-й ТБр. Вероятно, в этом бою был потерян 1 танк М3л. Оставшиеся 3 танка (2 М3с, 1 М3л) 192-й ТБр были направлены на выполнение ранее поставленной им задачи и к 18.00 достигли Ольшан, которые не были заняты немцами [48, л. 47].
По соседству с танкистами к 23.00 подошедший 78-й гвардейский стрелковый полк занял Двуречный Кут, после чего отбил все попытки противника прорваться по шоссе через этот поселок. Вслед за тем к 15.00 14 февраля подошедшие из Дергачей 73-й и 81-й гвардейские стрелковые полки заняли Ольшаны, сменив здесь танкистов 192-й ТБр [18, л. 62]; [30, л. 38].
Из Ольшан танковая группа Охрименко совместно с пехотой 25-й Гв.СД двинулась на Харьков. Полки 25-й Гв.СД выступили из Двуречного Кута и Ольшан на Харьков в 21.00 14 февраля. Вероятно, тогда же двинулись на Харьков и танки Охрименко [18, л. 62].
По одним данным, 81-й гвардейский стрелковый полк занял Гавриловку к исходу дня 15 февраля, по другим данным, это состоялось уже к рассвету 15 февраля [18, л. 63]; [30, л. 38]. В освобождении Гавриловки приняли участие мотострелки 192-й ТБр. Согласно наградным листам, наиболее отличились в этом бою:
командир стрелкового отделения 192-го МСПБ сержант Михаил Рогатых (убил 10 немцев) [90, л. 462];
автоматчик красноармеец Иван Болотников (убил 23 немца) [90, л. 464];
автоматчик сержант Иван Кузнецов (убил 22 немца) [90, л. 465];
пулеметчик сержант Дмитрий Крылов (убил 21 немца) [90, л. 463];
пулеметчик красноармеец Василий Маслов (убил более 15 немцев) [90, л. 468];
пулеметчик красноармеец Семен Курицин (убил 15 немцев) [90, л. 467].
Двигавшиеся на Харьков танки 192-й ТБр на марше подверглись налету немецкой авиации и потеряли 1 танк М3с, который сгорел от прямого попадания снаряда в бензобак. 2-й танк М3с застрял в кювете, а последний танк М3л сгорел в завязавшемся бою на подступах к Харькову [48, л. 47]. Судя по наградному листу на пулеметчика 192-го МСПБ Семена Курицина (где упоминается подбитый танк), танк М3л сгорел именно в бою за Гавриловку 15 февраля [90, л. 467]. Из потерь 192-й бригады в личном составе известно лишь, что 16 февраля погиб механик-водитель танка старшина Семен Лунгин (417-й ТБ) [2].
После освобождения Гавриловки растерявшая все свои танки 192-я танковая бригада 16 февраля была выведена в резерв 40-й армии на ремонт вышедших строя танков. Несколько позже она сосредоточилась в Белгороде [48, л. 47]. Согласно своему журналу боевых действий, 416-й танковый батальон в составе 4 танков (1 М3с, 3 М3л, в т.ч. 3 танка – в строю) сосредоточился в Белгороде 20 февраля [4, л. 24].
Всего за время боевых действий с 1 по 16 февраля 1943 г. 192-я танковая бригада, согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, уничтожила 7 самоходных орудий, 1 бронетранспортер, 38 автомашин, 515 повозок, 340 лошадей, 37 орудий, 2 миномета, 23 пулемета;
захватила 825 пленных, 2 автомашины, 861 повозку, 30 вагонов с бензином, 44 орудия, 1 ПТР, 29 пулеметов, 265 винтовок и автоматов [48, л. 47].
Сдача Белгорода
До 10 марта 1943 г. 192-я танковая бригада продолжала приводить себя в порядок в Белгороде, а 10 марта на основании полученного сверху приказа в составе 7 танков (5 М3с, 2 М3л), противотанковой батареи и мотострелкового батальона (5 минометов, 35 автоматчиков, 67 стрелков) заняла оборону по западной окраине Белгорода, войдя в подчинение начальника гарнизона Белгорода [48, л. 182, 183]. Впрочем, в журнале боевых действий штаба 416-го ТБ говорится, что батальон занял оборону на северо-западной окраине Белгорода у дороги Белгород – Томаровка в составе 3 танков М3л [4, л. 24]. Судя по дальнейшим событиям, в 416-м танковом батальоне действительно еще оставалось 3 исправных танка М3л, а в 417-м танковом батальоне – 4 М3с.
До 18 марта линия фронта до Белгорода еще не доходила, но все это время бригада вела непрерывную разведку в северо-западном, западном и юго-западном направлениях, установив в ходе нее связь со 2-м и 3-м гвардейскими танковыми корпусами. Боестолкновений с противником бригада до 18 марта не имела, однако с 12 по 18 марта ее расположение в Белгороде ежедневно подвергалось интенсивным ударам со стороны авиации противника. Бомбежки велись группами до 30 самолетов с интервалами между налетами от 20 минут до 2 часов в дневное время и одиночными самолетами в ночное время [48, л. 182, 183]. 15 марта при очередном авианалете был убит командир взвода 1-й роты 416-го ТБ лейтенант Иван Петрович Миронов, имени которого нет в ОБД «Мемориал». В 10.00 17 марта при новом авианалете в 416-м танковом батальоне погибли офицер связи капитан Ефим Костенко (прим. – в журнале боевых действий штаба 416-го ТБ сказано, что он был начальником штаба 416-го ТБ, но этому нет подтверждения в учетно-послужной карточке на Костенко), радист танка младший сержант Василий Васильевич Белов и некий младший сержант Комаров (прим. – кроме как о Костенко в ОБД «Мемориал» сведений о Белове и Комарове также нет), был ранен командир башни младший сержант Ерофей Гостев. Чуть позже, в 14.00 при повторном авианалете в 416-м батальоне была разбита транспортная автомашина «Додж» с продуктами, ранены командир 37-мм орудия старшина Федор Бойко и каптенармус старший сержант Василенко. Потери в других подразделениях бригады во время авианалетов не известны [4, л. 24].
18 марта линия фронта вновь пересекла Белгород. Вышедшая к исходу дня 17 марта в 37 километрах юго-западнее Белгорода, панцергренадерская дивизия СС «Leibstandarte SS Adolf Hitler» (SS-Panzer-Korps) в 7.00 18 марта 3 ударными группами возобновила наступление вдоль Харьковского шоссе на Белгород [65, F. 3752432, 3752450]. Оборона стрелковых дивизий 69-й армии была прорвана, и немецкие танки двинулись в прорыв по шоссе на Белгород. В 13.30 передовой отряд дивизии – усиленный танками 3-й батальон 2-го панцергренадерского полка СС – ударом по Харьковскому шоссе достиг села Красное у юго-западной окраины Белгорода. Здесь, на северной окраине Красного и в соседнем с ним совхозе оборонялись остатки 1000-го стрелкового полка 305-й стрелковой дивизии (69-я армия) в составе 130 человек и 45-мм орудия ПТО. Первоначально к Красному подошло только 3 немецких танка с автоматчиками – вероятно, немецкая разведка. Под огнем 45-мм пушки они потеряли 1 танк подбитым, однако 2 других танка все же ворвались в Красное. К ним затем присоединились еще 3 танка, 2 бронемашины и мотопехота на 2 автомашинах. В 30-минутном бою 45-мм пушка была выведена из строя, после чего в 14.00 немецкие танки ворвались в Белгород, а остатки 1000-го полка в составе 35 человек отошли через Пушкарное на восток за реку Северский Донец [65, F. 3752450, 3752452]; [69].
Сразу после прорыва в Белгород в 14.00 3 немецких танка и 1 бронетранспортер с автоматчиками ворвались с восточной стороны в расположение штаба 192-й ТБр. Ведя огонь, танки и пехота стали обтекать штаб с севера и с юга, после чего тот отошел сначала на Меловую гору, а затем на восточный берег Северского Донца в Старый Город [48, л. 183].
Вслед за тем в бой с прорвавшимися в Белгород немецкими танками вступили оборонявшиеся на западной окраине 7 танков 192-й ТБр и 3 танка КВ-1 1-й роты 262-го отдельного танкового полка прорыва. На острие немецкого наступления действовали 2 танка Pz.VI «Тигр» из состава 4-й роты танкового полка дивизии «Адольф Гитлер». Бывший наводчик одного из этих танков роттенфюрер СС Вернер Вендт позже так вспоминал свой бой за Белгород:
«Мои часы показывают 11 часов 30 минут, приближается полдень, внезапно перед нами появляется Белгород. Мы не можем прочесть табличку, написанную кириллицей (которой мы не владеем), но это может и должен быть только город Белгород, и мы должны захватить его одним ударом. Подходя с юго-запада, мы с осторожностью проезжаем по деревянному мосту, который, однако, выдерживает наш танк, в северном направлении, к Белгороду. 2 бронетранспортера SPW следуют за нами и обеспечивают прикрытие. Мы почти добрались до въезда в город, когда внезапно раздается: «Танки сзади!» Экипажи бронетранспортеров выпрыгивают из своих машин и бросаются в канаву. Наш командир приказывает: «Башню на 6 часов!» Мы поворачиваем ее мгновенно, ибо советские танки находятся теперь в 200 метрах от нас. С первого выстрела это удар в цель, ибо по танку типа «Генерал Грант» (поставляемому американцами) невозможно промахнуться из-за его высоты. После этого выстрела мы получаем радиосообщение, которое нас предостерегает и передает, что наша машина, перевозившая боеприпасы, и другие машины сопровождения уничтожены на нашей оси атаки. Мы должны попытаться любой ценой сохранить эту дорогу открытой. Вгрызаясь гусеницами в дорогу, мы тут же разворачиваемся. Доехав до деревянного моста, мы замечаем Т-34 уже в 300 метрах сзади, он хочет блокировать подступ к мосту. Мы тут же завязываем бой и посылаем ему снаряд в моторное отделение, которое начинает дымить. Несмотря на этот удар в цель, Т-34 бесстрашно отступает. Наш второй снаряд так точно попадает в цель, что его пушка содрогается, и с ним покончено. Дорога вновь свободна. Между тем прибыл 2-й «Тигр» нашей роты. Он уже зачистил шоссе, и все машины могут теперь следовать до Белгорода в безопасности» [68, с. 166].
До 17.25 немцы успешно отбили танковую контратаку с севера и северо-запада [65, F. 3752450]. Всего в уличных боях в Белгороде с советской стороны было потеряно 7 танков: все свои 3 танка КВ-1 потеряла 1-я рота 262-го ОТПП, а 192-я танковая бригада потеряла 4 танка (2 М3с, 2 М3л) подбитыми и сожженными [48, л. 183]; [67, л. 163].
Помимо танков также, по всей видимости, именно 18 марта было потеряно 1 из 4 76-мм орудий противотанковой батареи и несколько автомашин 192-й ТБр [48, л. 183]. Потери бригады в личном составе конкретно за 18 марта не известны. В ОБД «Мемориал» за этот день числятся погибшими лишь командир танкового взвода роты управления старший лейтенант Владимир Фадеев и командир орудия ПТО старший сержант Александр Нарожный [2].
С советской стороны было заявлено о 5 подбитых немецких танках: 4 танка засчитала на свой счет 1-я рота 262-го ОТПП, а 1 танк – собственно 192-я танковая бригада [48, л. 183]; [67, л. 163].
Действительные потери дивизии СС «Адольф Гитлер» в бронетехнике 18 марта не известны, однако к вечеру 18 марта она имела в строю 41 танк, 13 штурморудий и 13 75-мм самоходных артиллерийских установок. Учитывая, что к вечеру 17 марта дивизия имела в строю 40 танков, 13 штурморудий и 12 САУ, потери дивизии в танках 18 марта представляются минимальными и были покрыты отремонтированными машинами [65, F. 3752431, 3752453].
К северу от Белгорода
Сдав Белгород, главные силы 192-й танковой бригады 19 марта 1943 г. отошли за Северский Донец в село Алексеевка, что к юго-западу от Корочи. Мотострелковый батальон в составе до 100 человек личного состава и батарея ПТО в составе 3 орудий заняли оборону по западной окраине Алексеевки. Там же, в Алексеевке, расположился лишившийся всех танков 416-й танковый батальон, на восточной окраине села – штаб бригады [3, л. 1а]; [4, л. 24].
Оставшиеся после боя за Белгород 3 танка (2 М3с, 1 М3л) по приказу командира бригады отошли в северо-западном направлении на винокуренный завод и далее вдоль Курского шоссе к хутору Журавлиный (ныне х. Журавлиное), где заняли оборону совместно с 153-м гвардейским стрелковым полком 52-й гвардейской стрелковой дивизии [3, л. 1а]; [48, л. 183]. 52-я гвардейская дивизия, входившая в состав 21-й армии, заняла оборону к северу от Белгорода к исходу дня 17 марта. Непосредственно 153-й гвардейский стрелковый полк в составе 567 активных штыков по состоянию на 19 марта занимал оборону чуть восточнее Курского шоссе на северном берегу балки на участке: 1 км восточнее колхоза «Смело к труду» (ныне х. Редины Дворы, северо-восточнее Журавлиного) - северная окраина села Вислое [70, л. 180]. До 20 марта перешедшая к обороне в Белгороде дивизия СС «Адольф Гитлер» не проявляла активности и только в 8.30 20 марта направила из Белгорода в северном направлении усиленный танками 3-й батальон 2-го панцергренадерского полка СС – тот же самый батальон, который 18 марта с боем занял Белгород. В 13.10 немецкие танки с десантом пехоты атаковали в районе Шопино передовой отряд 153-го Гв.СП, нанесли ему большие потери и отбросили его в северо-восточном направлении [66, F. 3752500]; [70, л. 182].
После этого немецкие танки по шоссе вышли к южному колхозу «Смело к труду» (ныне х. Жданов), появившись перед основным передним краем 153-го Гв.СП, были встречены огнем танков 192-й ТБр и артиллерии 52-й Гв.СД и отошли обратно в Белгород. Согласно докладу АБТУ Воронежского фронта, всего здесь атаковало 12 танков, из них 10 танков было подбито [48, л. 183]; [70, л. 182].
По данным штаба 52-й Гв.СД, противник на участке дивизии действительно потерял 10 танков, а также 85 человек убитыми, 4 бронемашины, 1 автомашину [70, л. 182]. Если же сравнить танковый парк дивизии СС «Адольф Гитлер» по состоянию на 19.00 19 марта (прим. – 41 танк) и по состоянию на 19.35 20 марта (прим. – 30 танков), получаем, что за 20 марта из строя выбыли все 11 танков Pz.II [66, F. 37522473, 3752500].
Потери 52-й гвардейской дивизии 20 марта были также весьма существенными и составили 242 человека личного состава, в т.ч. 195 человек (187 – убитыми, 8 – ранеными) потерял непосредственно 153-й гвардейский стрелковый полк [70, л. 182].
Поддерживавшие полк 3 танка 192-й ТБр потерь в технике не имели. После отражения атаки немецких танков все они были выведены с линии фронта и направлены из Журавлиного в Алексеевку. При переходе 2 танка М3с сломались в пути, а танк М3л с заклиненной башней с командиром 417-го ТБ капитаном Тухватулиным и десантом из 14 танкистов (из состава экипажей сожженных в Белгороде танков) на броне 23 марта прибыл в село Проходное (восточнее Алексеевки) в расположение штаба бригады [3, л. 1а].
В общей сложности за время боевых действий под Белгородом и Журавлиным в марте 1943 г. 192-я танковая бригада, согласно отчету АБТУ Воронежского фронта, уничтожила до взвода пехоты и 11 танков.
Потери ее в столкновении с танками и пехотой противника, а также под бомбежкой составили 51 человек личного состава (30 – убитыми, 21 – раненым), 6 танков (4 М3с, 2 М3л), 12 автомашин и 1 76-мм орудие ПТО [48, л. 183].
В резерве 38-й армии
В Алексеевке 192-я танковая бригада пробыла сравнительно недолго. 21 марта 1943 г. 416-й танковый батальон был отведен дальше в тыл в Велико-Михайловку. Сюда же 23 марта были перенаправлены вернувшиеся от Журавлиного остатки 417-го ТБ – его командир капитан Ибатула Тухватулин с экипажами [3, л. 1а]; [4, л. 24]. В 13.30 24 марта на основании приказа заместителя командующего БТ и МВ Воронежского фронта 192-й мотострелковый батальон с батареей ПТО был сняты с обороны на западной окраине Алексеевки, и к исходу дня уже вся 192-я танковая бригада сосредоточилась в Велико-Михайловке [3, л. 1а].
26 марта на станцию Новый Оскол в адрес бригады прибыл эшелон с маршевой ротой из 20 танков (10 М3с, 10 М3л) с полностью укомплектованными экипажами и командным составом. В 3.00 27 марта все 20 танков прибыли в расположение 416-го танкового батальона на восточную окраину Велико-Михайловки, войдя в состав этого батальона. Все прибывшие танки, как и автомашины, были замаскированы. При расстановке танков на места в расположении батальона по неосторожности танк отдавил младшему лейтенанту Иванову из маршевой роты пальцы на ступне, после чего того госпитализировали [3, л. 1а, 2].
31 марта командующий Воронежским фронтом передал 192-ю танковую бригаду в состав 38-й армии, и в тот же день штаб 38-й армии своим боевым приказом № 12/оп поставил ей задачу: к утру 4 апреля сосредоточиться в районе деревень Демидовка и Графовка (19 км северо-восточнее пос. Краснополье) [71, л. 14]; [72]. Однако из-за весенней распутицы и отсутствия телефонной связи приказ командующего БТ и МВ Воронежского фронта о вхождении бригады в состав 38-й армии был получен ее штабом только в 12.00 8 апреля, после чего 2 часа спустя 192-я танковая бригада выступила из Велико-Михайловки в Демидовку [3, л. 3].
Из-за непроходимых от весенней распутицы дорог передислокация затянулась на неделю. Только в 16.00 14 апреля штаб бригады, рота управления, 416-й танковый батальон в составе 20 танков, мотострелковый батальон и батарея ПТО сосредоточились в селе Гаптаровка (ныне с. Гоптаровка) к северу от Демидовки. Не имевший танков 417-й танковый батальон, рота управления и тылы бригады сосредоточились на станции Псел [3, л. 4]. По состоянию на 30 апреля в бригаде имелось 20 танков (10 М3с, 10 М3л), входивших в состав 416-го танкового батальона [73]. Ранее входивший в состав роты управления 21-й танк – М3л – последний танк прежнего, январского танкового парка 192-й ТБр, вероятно, остался в прежнем районе дислокации бригады и затем убыл на капремонт. Последний раз в журнале боевых действий штаба 192-й ТБр о нем упоминается в записи от 3 апреля. В тот день офицер связи старший лейтенант Ещенко выехал на данном танке для встречи возвращающегося из штаба 40-й армии начальника штаба бригады, но уже через час Ещенко вернулся обратно в бригаду, т.к. его танк сломался [3, л. 3].
В 20.00 11 мая 192-я танковая бригада на основании приказа командующего БТ и МВ 38-й армии несколько сменила свое местоположение и перешла в лес в 1,5 км севернее Гаптаровки. 417-й танковый батальон (без матчасти), рота техобеспечения и тылы бригады остались стоять на станции Псел [3, л. 7]. Всего по состоянию 15 мая бригада, по данным штаба 38-й армии, насчитывала 1178 человек личного состава, 20 танков, 3 орудия ПТО, 24 ПТР, 26 пулеметов (6 станковых, 20 ручных), 462 винтовки [71, л. 26]. В действительности рота ПТР, укомплектованная всего на 30 %, пока еще не получила противотанковых ружей [3, л. 7].
Вероятно, все же получив на укомплектование новые танки, 417-й танковый батальон до 4 июня также присоединился к главным силам бригады, перейдя в лес к северу от Гаптаровки. В ночь на 18 и в ночь на 20 июня 192-я танковая бригада вновь сменила свое местоположение и перешла в лес к северу от Кучеровки (ныне х. Кучеров) [3, л. 7, 11]. Всего по состоянию на 20 июня 192-я танковая бригада насчитывала 1226 человек личного состава, 40 танков, 97 автомашин, 4 орудия ПТО, 6 минометов, 23 ПТР, 26 пулеметов (4 станковых, 22 ручных), 166 ППШ, 347 винтовок, [74, с. 918, 919]. К началу Курской битвы было получено еще 11 танков, и по состоянию на 4 июля 1943 г. 192-я танковая бригада насчитывала в своем составе 51 танк (35 М3с, 16 М3л) [74, с. 922].
В общей сложности со времени своего формирования до начала Курской битвы 192-я танковая бригада пробыла на фронте больше года. 1-й танковый парк бригады в составе 47 танков (14 M3с, 2 Valentine, 31 M3л) был растерян ею в первых же 2 боях (5 и 9 июля) в составе 61-й армии (Западный фронт), а мотострелковый батальон не менее бесславно полег в 2-дневных боях 10-11 июля. В целом за эти дни было потеряно 240 человек личного состава (20,8 % всего личного состава) и 38 танков (14 М3с, 24 М3л) из 47 безвозвратно.
От прежнего танкового парка осталось всего 4 танка (2 Valentine, 2 М3л), но после получения пополнения новый танковый парк бригады в августе 1942 г. составил 64 танка (5 КВ-1, 8 Matilda, 6 Valentine, 14 М3с, 31 М3л). В этот раз имеющимися танками бригаде удалось пробыть в боях в составе 61-й армии 9 дней (14-18, 25-28 августа). Бои вновь не были успешными для танкистов: ни один населенный пункт им так и не удалось освободить. За это время бригада потеряла 439 человек личного состава и 47 танков (4 КВ-1, 1 Matilda, 3 Valentine, 15 М3с, 24 М3л). 6 оставшихся танков (1 КВ-1, 1 Matilda, 4 М3л) она в октябре передала в состав 68-й танковой бригады, все остальные танки были списаны в безвозвратные потери или убыли на капремонт.
Полученный в ноябре 3-й танковый парк в составе 51 танка (35 М3с, 16 М3л) оказался наиболее долгоживущим. С этими танками 192-я танковая бригада пробыла в боях в составе 18-го стрелкового корпуса и 40-й армии Воронежского фронта не менее 24 дней (14-21, 27-31 января, 1, 8-15 февраля, 18, 20 марта). Она участвовала в Острогожско-Россошанской, Воронежско-Касторненской и Харьковской наступательных операциях, а также Харьковской оборонительной операции, освободила множество населенных пунктов, включая города Острогожск, Нижнедевицк, Белгород. Потери ее при этом также были существенными, а от всего танкового парка в составе бригады остался лишь 1 танк М3л, который позже был отправлен на капремонт, а бригада получила 4-й по счету танковый парк в 51 новый танк (35 М3с, 16 М3л).
В общей сложности, пробыв за год в боях всего 37 дней, 192-я танковая бригада трижды полностью обновила свой танковый парк. Всего через нее за это время прошло не менее 209 танков (5 КВ-1, 8 Matilda, 6 Valentine, 98 М3с, 92 М3л), из них 158 танков (5 КВ-1, 8 Matilda, 6 Valentine, 63 М3с, 76 М3л) – 75,6 % всех танков – были либо потеряны безвозвратно, либо отправлены на капремонт, либо переданы в другие танковые части. Однако нет никаких сомнений, что выжившие в этих боях танкисты и командный состав бригады получили богатый опыт наступательных и оборонительных боев, в особенности на ленд-лизовских танках М3с и М3л, и в Курскую битву 192-я танковая бригада вступила, будучи закаленной в боях, с большим фронтовым опытом.
В общей сложности, пробыв за год в боях всего 37 дней, 192-я танковая бригада трижды полностью обновила свой танковый парк. Всего через нее за это время прошло не менее 209 танков (5 КВ-1, 8 Matilda, 6 Valentine, 98 М3с, 92 М3л), из них 152 танка (4 КВ-1, 7 Matilda, 6 Valentine, 63 М3с, 72 М3л) – 72,7 % всех танков – были либо потеряны безвозвратно, либо отправлены на капремонт. Однако нет никаких сомнений, что выжившие в этих боях танкисты и командный состав бригады получили богатый опыт наступательных и оборонительных боев, в особенности на ленд-лизовских танках М3с и М3л, и в Курскую битву 192-я танковая бригада вступила, будучи закаленной в боях, с большим фронтовым опытом.
Список источников (ссылок)
1. Сайт «http://tankfront.ru/».
2. Именные списки безвозвратных потерь личного состава 192-й танковой бригады, учетно-послужные карточки и прочие документы ОБД «Мемориал» (сайт «http://www.obd-memorial.ru»).
3. ЦАМО, ф. 3127, оп. 1, д. 5. Журнал боевых действий штаба 192-й танковой бригады с 20 марта 1943 г. по 26 сентября 1944 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
4. ЦАМО, ф. 3127, оп. 1, д. 19. Журнал боевых действий 416-го танкового батальона 192-й танковой бригады (из личного архива И. Черняева).
5. Барятинский М.Б. Танки ленд-лиза в бою. - М.: Яуза, Эксмо, 2009.
6. ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 2310. Бронесводки АБТУ Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
7. ЦАМО, ф. 418, оп. 10695, д. 51. Журнал боевых действий штаба 61-й армии с 13 июня по 15 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
8. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 354. Донесения о численном и боевом составе войск Брянского фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
9. ЦАМО, ф. 418, оп. 10695, д. 2. Боевые приказы штаба 61-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
10. ЦАМО, ф. 1378, оп. 1, д. 6. Журнал боевых действий штаба 149-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
11. ЦАМО, ф. 1378, оп. 1, д. 11. Боевые донесения и оперативные сводки штаба 149-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
12. ЦАМО, ф. 1378, оп. 1, д. 18. Боевые донесения штабов стрелковых полков, 233-го саперного батальона, начальника артиллерии 149-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
13. ЦАМО, ф. 7214, оп. 74044, д. 22. Журнал боевых действий 568-го стрелкового полка 149-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
14. ЦАМО, ф. 3170, оп. 1, д. 8. Журнал боевых действий штаба 68-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
15. ЦАМО, ф. 3170, оп. 1, д. 5. Документы 68-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
16. ЦАМО, ф. 3170, оп. 1, д. 4. Документы 68-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
17. ЦАМО, ф. 418, оп. 10695, д. 17. Боевые распоряжения штаба 61-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
18. ЦАМО, ф. 1102, оп. 1, д. 18, л. 62, 63. Оперативные сводки № 78 и 79 штаба 25-й гвардейской стрелковой дивизии от 15 и 16 февраля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
19. ЦАМО, ф. 1929, оп. 1, д. 1. Журнал боевых действий 110-й стрелковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
20. ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 1388. Оперативные сводки и другие документы штаба 61-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
21. ЦАМО, ф. 1669, оп. 1, д. 18. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 350-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
22. ЦАМО, ф. 3170, оп. 1, д. 6. Документы 68-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
23. ЦАМО, ф. 1657, оп. 1, д. 31, л. 34-39. Итоговое боевое донесение за период с 10 по 16 февраля 1943 г. штаба 340-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
24. ЦАМО, ф. 418, оп. 10695, д. 57. Журнал боевых действий штаба 61-й армии с 16 июля по 30 августа 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
25. ЦАМО, ф. 208, оп. 2534, д. 9, л. 685-689. Отчеты о боевых действиях 192-й танковой бригады за период с 12 по 27 августа 1942 г. (из личного архива И. Черняева).
26. ЦАМО, ф. 3101, оп. 1, д. 5. Журнал боевых действий 6-й гвардейской танковой бригады с 21 марта по 20 сентября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
27. ЦАМО, ф. 1332, оп. 1, д. 28. Оперативные сводки штаба 342-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
28. ЦАМО, ф. 1332, оп. 1, д. 26. Боевые донесения штаба 342-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
29. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 48, л. 191. Оперативная сводка № 225 штаба 61-й армии от 16 августа 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
30. ЦАМО, ф. 1102, оп. 1, д. 13. Журнал боевых действий 25-й гвардейской стрелковой дивизии с 10 декабря 1942 г. по 25 декабря 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
31. ЦАМО, ф. 1332, оп. 1, д. 22, л. 29. Боевой приказ № 43 штаба 342-й стрелковой дивизии от 18 августа 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
32. ЦАМО, ф. 1378, оп. 1, д. 19. Боевые донесения штабов стрелковых полков 149-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
33. ЦАМО, ф. 828, оп. 1, д. 10. Оперативные сводки штаба 9-го гвардейского стрелкового корпуса (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
34. ЦАМО, ф. 1929, оп. 1, д. 7. Боевые донесения штаба 110-й стрелковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
35. ЦАМО, ф. 1929, оп. 1, д. 2. Боевые распоряжения штаба 110-й стрелковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
36. ЦАМО, ф. 418, оп. 10695, д. 70. Журнал боевых действий штаба 61-й армии с 31 августа по 25 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
37. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 48, л. 88. Оперативная сводка № 360 штаба 61-й армии от 30 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
38. ЦАМО, ф. 418, оп. 10732, д. 1, л. 162. Сведения на отправленные в ремонт танки и машины 61-й армией за август месяц 1942 года (из личного архива И. Черняева).
39. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 12, л. 99. Боевое распоряжение штаба Воронежского фронта от 18 ноября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
40. ЦАМО, ф. 426, оп. 10753, д. 426. Документы штаба 18-го стрелкового корпуса (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
41. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 25. Оперативные сводки штаба 192-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
42. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 7, л. 226. Боевое распоряжение № 1130 штаба Воронежского фронта от 15 декабря 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
43. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 17. Оперативные сводки штаба 40-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
44. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 12, л. 167. Боевое распоряжение № 1206 штаба Воронежского фронта от 27 декабря 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
45. ЦАМО, ф. 855, оп. 1, д. 2, л. 59. Схема расположения 192-й танковой бригады на 31 декабря 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
46. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 273. Оперативные сводки, боевые распоряжения и другие документы штаба 18-го стрелкового корпуса (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
47. Оперативная сводка № 38 штаба 192-й танковой бригады от 9 января 1943 г. и боевое донесение № 3 штаба 192-й танковой бригады от 11 января 1943 г. (из личного архива).
48. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 487/1. Доклады о боевых действиях танковых войск Воронежского фронта за январь, февраль и март 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
49. NARA, T. 315, R. 1959. Журнал боевых действий штаба 296. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
50. NARA, T. 315, R. 1961. Документы 296. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
51. NARA, T. 315, R. 813. Документы штаба 25. Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод с немецкого).
52. NARA, T. 315, R. 591. Журнал боевых действий штаба 11. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
53. NARA, T. 315, R. 592. Документы штаба 11. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
54. NARA, T. 315, R. 969. Журнал боевых действий и документы разведывательного отдела штаба 56. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
55. NARA, T. 315, R. 970. Документы штаба 56. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
56. NARA, RG 242, Т84, R. 357. Показания лейтенанта Василия Федоровича Моргаля (собственный перевод с немецкого).
57. NARA, T. 315, R. 1960. Боевые донесения штаба 296. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
58. NARA, T. 315, R. 1276. Журнал боевых действий штаба 112. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
59. NARA, T. 315, R. 1280. Боевые донесения штаба 112. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
60. NARA, T. 315, R. 822. Журнал боевых действий штаба 26. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
61. NARA, T. 314, R. 489. Документы штаба XI. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
62. NARA, T. 315, R. 1490. Журнал боевых действий 168. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
63. NARA, T. 315, R. 2372. Отчет о боевых действиях боевой группы Siebert (57. Infanterie-Division) (собственный перевод с немецкого).
64. Helmuth Spaeter. History of the Panzerkorps Grossdeutschland, Vol. 2 – Winnipeg: J.J. Fedorowicz Publishing, 1995 (собственный перевод с английского).
65. NARA, T. 354, R. 118. Документы штаба II. SS-Panzerkorps (собственный перевод с немецкого).
66. NARA, T. 354, R. 119. Документы штаба II. SS-Panzerkorps (собственный перевод с немецкого).
67. ЦАМО, ф. 341, оп. 5330, д. 31, л. 153-179. Краткий отчет о боевой деятельности 262-го отдельного танкового полка прорыва с 12 декабря 1942 по 1 сентября 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
68. Бернаж Жорж. Харьков. Январь-март 1943. Контрудар танкового корпуса СС. - М.: Эксмо, 2007.
69. ЦАМО, ф. 426, оп. 10753, д. 510, л. 31. Оперативная сводка № 43 штаба 305-й стрелковой дивизии от 19 марта 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
70. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 245, л. 176-187. Выписка из журнала боевых действий 52-й гвардейской стрелковой дивизии с 1 по 31 марта 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
71. ЦАМО, ф. 445, оп. 9005, д. 108. Журнал боевых действий 38-й армии с 1 марта по 30 сентября 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
72. ЦАМО, ф. 445, оп. 9005, д. 56, л. 17. Боевой приказ № 12/ОП штаба 38-й армии от 31 марта 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
73. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 316, л. 368. Сведения о боевом и численном составе войск Воронежского фронта по состоянию на 30 апреля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
74. Замулин В. Н. Курский излом. Решающая битва Великой Отечественной. - М.: "Яуза", "Эксмо", 2008.
75. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 794. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
76. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 351. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
77. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 352, л. 265, 267. Наградные листы на старшего лейтенанта Евгения Яковлевича Давыдова и младшего лейтенанта Александра Ивановича Воронова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
78. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 847. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
79. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 974. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
80. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 216. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
81. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 347, л. 458. Наградной лист на капитана Бориса Николаевича Суслова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
82. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 389, л. 234. Наградной лист на старшего лейтенанта Аркадия Зиновьевича Железняка (сайт «http://podvignaroda.ru»).
83. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 366. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
84. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 377. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
85. Политдонесение старшего батальонного комиссара Шевченко о боевых подвигах старшего лейтенанта А.А. Гамарьяна//страница "Гамарян Арташес Александрович" на сайте "https://cdn.moypolk.ru/"
86. ЦАМО, ф. 33, оп. 686043, д. 4, л. 169. Наградной лист на капитана Павла Александровича Максимова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
87. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 450. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
88. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 146. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
89. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 365. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
90. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 694. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
91. ЦАМО, ф. 33, оп. 744807, д. 216, л. 166. Наградной лист на старшего лейтенанта Прокопия Андреевича Ермолинского (сайт «http://podvignaroda.ru»).
92. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 666. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
93. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 144. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
94. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 1099. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
95. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 145, л. 161. Наградной лист на майора Петра Федоровича Шевченко (сайт «http://podvignaroda.ru»).
96. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 412. Наградные листы на военнослужащих 192-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
97. ЦАМО, ф. 33, оп. 744809, д. 75, л. 170. Наградной лист на старшего сержанта Сергея Ивановича Кузина (сайт «http://podvignaroda.ru»).
98. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 158, л. 1. Оперативная сводка № 22 штаба 129-й стрелковой бригады от 19 января 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
99. Письма С.Ф. Хохлова и другие документы из личного архива С.А. Рудешко.
100. ЦАМО, ф. 1954, оп. 1, д. 6. Журнал боевых действий штаба 129-й стрелковой бригады с 1 сентября 1942 г. по 22 июля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
101. ЦАМО, ф. 1954, оп. 1, д. 9, л. 2. Боевой приказ № 9 штаба 129-й стрелковой бригады от 10 января 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
102. ЦАМО, ф. 1396, оп. 1, д. 1. Журнал боевых действий 161-й стрелковой дивизии с 23 ноября 1941 г. по 10 мая 1944 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
103. ЦАМО, ф. 7222, оп. 445062с, д. 7. Журнал боевых действий 575-го стрелкового полка 161-й стрелковой дивизии с 28 декабря 1942 г. по 5 апреля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
104. ЦАМО, ф. 855, оп. 1, д. 28. Оперативные сводки штаба 161-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
105. ЦАМО, ф. 1396, оп. 1, д. 106. Журнал боевых действий артиллерии 161-й стрелковой дивизии со 2 июля 1942 г. по 30 сентября 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
106. Филоненко С. И. , Филоненко А. С. Острогожско-Россошанская операция – «Сталинград на Верхнем Дону». – Воронеж, 2005
107. ЦАМО, ф. 1617, оп. 1, д. 13. Оперативные сводки штаба 309-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
108. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 354, л. 32-36. Боевой приказ № 9 штаба 40-й армии от 23 января 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
109. ЦАМО, ф. 203, оп. 2843, д. 508. Журнал боевых действий войск 40-й армии за январь-февраль 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
110. ЦАМО, ф. 1433, оп. 1, д. 9. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 183-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
111. ЦАМО, ф. 1433, оп. 1, д. 7. Боевые распоряжения штаба 183-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
112. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 172, л. 8. Разведывательная сводка № 6 штаба 183-й стрелковой дивизии от 28 января 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
113. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 198, л. 1-41. Оперативно-тактическое описание январской наступательной операции 40-й армии Воронежского фронта с 13 января по 1 марта 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
114. NARA, T. 315, R. 2285. Документы штаба Panzergrenadier Division "Gro;deutschland" (собственный перевод с немецкого).
115. NARA, T. 315, R. 2283. Журнал боевых действий штаба Panzergrenadier Division "Gro;deutschland" (собственный перевод с немецкого).
116. NARA, T. 313, R. 204. Документы разведывательного отдела штаба 2. Panzerarmee (собственный перевод с немецкого).
117. ЦАМО, ф. 466, оп. 5866, д. 64, л. 368. Оперативная сводка № 326 штаба 32-й танковой бригады от 11 августа 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
118. ЦАМО, ф. 418, оп. 10695, д. 3, л. 104. Донесение полковника Широбокова от 26 августа 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").