С Бородинского моста видно всё: вот они бродят под ногами, те самые тёмные личности с тайным знанием в карманах, скопились у входа в магазин "Филателия" и ждут, пока рыбка попадёт прямо к ним в сети, но сегодня рыбка им будет не по зубам - обмануть Сашку Гурова пока что удавалось только его старшим сёстрам, куда там профессионалам.
За спиной у Сашки в портфеле из кожзама ждал своего часа альбом с марками. Уверенность в том, что в альбоме затаилась та самая неузнанная марка, которую можно продать по цене новенького велосипеда, крепла в нём с каждой минутой. Коллекцию Сашка собирал хаотично, а как известно, хаос порождает сюрпризы. Эту аксиому постиг каждый второй Гуров на планете, Сашке повезло, он из тех.
Приглядываясь к кучкующимся внизу покупателям и продавцам марок, Сашка всё никак не мог выбрать, к кому обратиться, чтобы не прогадать. Стоять на мосту до бесконечности тоже не было времени, и он решил положиться на знаки богов, выбрав на роль указующего перста пионерский галстук, свисающий с пионерской же шеи вниз, кончик алого галстука чуть шевельнулся на ветру, со всей определённостью указывая на худого усатого продавца в сером плаще, и Сашка решился. Спустившись по лесенке вниз, он перешёл дорогу и направился прямиком к усатому. Сердце ускоряло ритм. «Здравствуйте», - сказал Гуров. «Салют, парень, у тебя что-то есть, что-то любопытное? Показывай», - с плохо скрываемой ухмылкой отозвался усатый. «У меня марки, альбом», - залепетал Сашка в ответ, чувствуя себя обречённым участником настоящей теневой сделки и ожидая, что вот-вот с набережной раздастся свисток милиционера и в конце концов попадётся именно он. «Ну, давай поглядим?», - напустив на себя строгий равнодушный вид, предложил усатый. «Ага, дело сдвинулось, сделка века подошла к своей кульминации, теперь нужно быть начеку!» - подумал Сашка, и достал из портфеля альбом, и протянул его усатому филателисту, дав себе установку считывать малейшее изменение в его психоэмоциональном состоянии, чтобы не дать себя провести. В наличии в альбоме ценной и редкой марки Сашка не сомневался. Как только усатый сделает особенно равнодушный вид, он будет знать, что именно на этой странице затерялась среди прочих та самая.
Филателист равнодушно листал альбом, но в глазах его вопреки ожиданиям не вспыхивал дьявольский огонь, и равнодушие его тоже не выглядело каким-то особенно равнодушным. Захлопнув альбом, он произнёс: «Извини, парень, ничего интересного для меня здесь нет», - и отвернулся, и отошёл к какому-то своему знакомому. У Сашки всё сжалось внутри от досады, ведь филателист даже не предложил ему какую-нибудь незначительную сумму, и можно было бы поторговаться, хоть этого Сашка делать и не умел. Но было бы понятно, что та самая ценная марка нашлась и филателист просто запутывает и дурит ему мозги, чтобы купить у простака марку за бесценок, но и этого не произошло. Сашка разочаровано спрятал альбом в портфель и понуро потащился на Киевский вокзал, там сел в электричку, отбыл домой. К этому альбому, который он собирал столько времени, у него сразу пропал интерес, несмотря на то, сколько бесценной радости ему принесло его собирательство. Как же он ликовал и ждал новые марки, а когда получал их, и они занимали свои места на страницах альбома, он чувствовал чудо каждой клеточкой своего одетого в синюю школьную форму тела. Теперь всё.
Сашка ехал в электричке и плакал. Ему просто необходимо было чем-то компенсировать свой провал, и лучше всего это сделать прямо сегодня. Невероятная удача подстерегала его, когда он угрюмый вышел на станции, и у будки с мороженым ему повстречался его приятель Гайка. Гайка тоже собирал марки, и они иногда обменивались ими. В этот раз они договорились быстро: когда у одного есть марки, но больше нету сил их собирать, а у другого в наличии царская сторублёвая купюра, всё происходит стремительно и в тот же час.
Купили по мороженому и потащились домой к Гайке. Никого из взрослых дома не было, и Гайка, порывшись в ящике шкафа, сначала извлёк на свет две пачки царских дореволюционных денег, а следом сторублёвую «катеньку» с изображением императрицы Екатерины II и прочими вензелями. Деньги в пачках были новые, хрустящие, будто и не прошло почти сотни лет, и только «катенька» выглядела потрёпанной, бывшей в обороте. Пока Гайка выбирал марки, Сашка рассматривал деньги: развернутую сторублёвку можно было сравнить с небольшой простынёй, она не шла ни в какое сравнение с маленькими невзрачными прямоугольниками советских рублей, это было настоящее полотно, возможно даже над ним трудился известный Сашке Рубенс. Гайка что-то спрашивал, Сашка на автомате давал комментарии к своим маркам, но он уже был заворожён старорежимной историей, царями, купцами, дамами, экипажами и прочими белогвардейцами. Его уже было не остановить, он хотел обладать этими купюрами. Пора было отринуть марки и становиться нумизматом. К обоюдной радости обмен совершился, и Гайка стал обладателем большей части марок, а Сашка владельцем двух синих пятирублёвок, одной красной десятирублёвки и звезды его новой коллекции - сторублёвой «катеньки». Откуда, из какого бабушкиного сундука Гайка раздобыл или попросту украл все эти сокровища, Сашка не спрашивал, но это были настоящие царские деньги и теперь они принадлежали Гурову.
Ровно через два месяца и три дня, наполненных фантазиями и таинством царских денег, наступил четверг, самый обычный четверг, в тот день в Сашкин класс перевёлся новый мальчик с полными карманами заграничных фантиков от жвачек, там были фантики и от подушечек, и от пластинок, и вкладыши, и всё-всё в отличном состоянии, богатство. Кому, как ни советским школьникам 80-х годов, знать, что нет ничего ценнее, чем фантики, об иностранных жвачках тогда и речи быть не могло. В фантики играли везде: на полу, на задних партах, в подъездах - эта игра быстро вытеснила собой игру в «пристенок» копеечными монетками. Фантики - это те же деньги. Кладёшь один на другой, хлопаешь по ним ладонью, и, если перевернутся, значит, твои, если нет - пиши пропало. Уже на следующий день Сашка притащил в школу свою любимую когда-то «катеньку» и обменял на толстую пачку фантиков. Было немного жаль, но фантики - это компания, это игра, это азарт, в конце концов. Это взлёты и падения.
В тот же день Сашка проигрался в пух и прах, фантики под школьными ладошками взлетали, но не всегда переворачивались в нужную сторону. Казалось, что фортуна отвернулась от Гурова, но нет, острые концы пионерского галстука уже направляли его, манили куда-то в сторону.
Март 2021