Началось это с победного ее танца в дверях комнаты, когда она трясла перед моим носом веером купюр и договором на открытие счета в банке на ее имя, крича: «видишь, все деньги теперь у меня, как я и хотела!».
Я изначально выбрал неправильный и самый легкий способ выживания, после удара в 39 лет и частичного паралича сразу оказалось, что пить и забываться намного проще, чем продолжать жить. Сначала еще, как-то по инерции скорее, я чем-то занимался – писал песни, стихи, подрабатывал набором текстов, редактурой, курсачи писал, контрольные – брался за все, что давало хоть какую-то иллюзию жизни и нужности, даже не глядя на деньги. Благо были уже какие-то наработки в сети – еще с того времени, когда были живы родители и не было инсульта, а только поломанная спина – тогда я вышел даже на самоокупаемость и вполне себя обеспечивал. Сейчас помогала сестра и была уже оформлена пенсия.
Вот тут я и посчитал, что можно не заниматься таким жизненным онанизмом – не мучить себя, не стараться создать иллюзию жизни, которой уже не было и не будет, а просто лечь и сложить все лапки, которые еще хоть как шевелились.
Сначала она мне помогала по-честному – приносила еду, готовила, убирала – тоже по старой памяти – прожили мы 10 лет вместе, я кормил и воспитывал ее сына. И уже после того, как я поехал искать лучшей жизни и у нее не стало моих денег, она и перестала подкармливать только вступившего в самостоятельную жизнь сынка и хотевшего весело жить в городе, куда уехал он работать на стройку, с жильем и неплохой, кстати, зарплатой, но которой ему было мало. Тогда и решил сынок подзаработать по-легкому и купился на предложение о диллерстве – за что его быстренько взяли и определили на ближайшее десятилетие постоянное место жительства в госучреждении на гос. же обеспечении.
Я приехал к суду, правда уже поломанный, поддержать и даже попробовать что-то сделать – но статья была не та – никто и слушать не хотел о наркоте. И даже мне друзья строго наказали не лезть к ним с такими вопросами, а то и про меня они забудут.
Ходил я уже с трудом, а родители легли оба и бесповоротно – рак. Приходилось одному слабоходящему ухаживать за двумя лежачими.
Еще и смотреть за домом бывшей и вновь обретенной женщины. Которая помогать моим родителям не хотела и меня не пускала: «что ты там делать будешь – у нас вон – картошка не кроплена, а они все равно помирают». Оказывается крайне неудобно и тяжело с костылем ходить по полю, с бачком яда на сломанной спине, а еще и спешить и думать, что надо ж покормить маму.
Результатом всего и стал инфаркт мозга – но это уже после похорон – ушли родители оба в три месяца.
Нашла меня на полу соседка, зашедшая утром просто так – консилиум остальных соседей определил, что возможен инсульт и надо бы вызвать скорую.
Было как-то неудобно и стыдно, что меня носили на носилках – из дома – потом по больнице – аппарат мрт был мне уже знаком после обследования спины – и все равно неудобно было – особенно, когда меня укладывали на кровати медсестры – руками поднимая мои ноги на кровать, накрывая одеялом.
Большую часть я не помню и не знаю как врачи боролись за мою, еще довольно молодую жизнь – но я им крайне благодарен, хоть и считаю, что лучше б все тогда и закончилось. Не было бы разочарований и мучений. Потом уже сестрички всей сменой поднимали меня в коридорчике палат – и тут стыд доходил до предела – садили меня на унитаз. Слава Богу сползти с него вниз сил хватало и даже выползти назад в «предбанник», откуда опять меня подносили и клали на койку.
Забота медперсонала, трехразовое питание, врачи, мое здоровье, упертость и стыд сделали свое, почти невозможное, дело – я встал на ноги и, сначала воруя в коридоре кресла, отталкиваясь костылем в здоровой руке стал ездить с кабинет лфк – все какое-то развлечение и дело – оттуда меня обычно выгоняли, утверждая, что рановато еще и неплохо бы пройти полный курс медикаментозного лечения и занятий на кровати – унылого поднимания руки и закидывания ее за голову.
В общем, через некоторое время, был я выписан из стационара и собирался домой – но не тут то было – направлен на реабилитацию.
Здесь моё хождение по мукам продолжилось – ну как «хождение» - по большей части «ползанье». Очень мне помогли процедуры на другом этаже и, как ни странно – курение. Страсть эта пагубная и заставляла меня двигаться – в палате курить не давали и даже в помещении – приходилось воленс-неволенс вылазить всеми правдами и неправдами хотя бы за входную дверь.
Короче в дом меня даже уже не несли на носилках, а только на плечах. Сложили на диван, подали пульты от ТВ и оставили. Теперь надо было учиться жить по новой. Несколько дней поучившись я и понял, что есть другой путь к счастью – гораздо легче и приятнее. У меня были деньги кое-какие и телефон под рукой, а так же довольное количество людей, которые за плату могли доставить мне это самое счастье.
Подниматься стало все сложнее, а потом и вовсе невозможно да и не за чем. И, если по-большому я еще полз в туалет или просил друзей сносить меня на унитаз – и им «спасибо» ни разу мне они не отказали – относили, ждали и приносили назад на диван, то маленькую нужду оказалось можно легко справлять под себя, хоть потом и долгое время вам будет неприятно лежать. Это сначала мокро и тепло, а потом мокро и холодно.
Вот этот момент она и выбрала для задуманного – до этого некоторые суммы из помощи сестры и пенсии я оставлял себе – ее это не устраивало. 4 года жил я такой жизнью, а она терпеливо ждала и обещала, что обязательно покажет моей сестре, как я живу и что просто пропиваю ее деньги – хотя этого я и не делал – на выпивку принципиально зарабатывал сам.
И вот – свершилось – в один прекрасный день я открыл глаза и увидел у своей кровати сестренку – надо было умереть в тот момент от радости и счастливым. Но счастье быстро ушло – сестра смотрела на 4-летнюю грязь в квартире, на сгнивший подо мной диван и склады пустой посуды за спинкой – ее она тоже не убирала все это время.
Сестренка покормила меня овсянкой, которая каким-то чудом нашлась на кухне, дала лекарств, сходила к местным медикам и узнала, что можно для меня сделать. Вернувшись, сказала, что договорилась положить меня в больницу, но, почему то надо мое согласие. – ей я доверял полностью и без оглядки – согласился на все, лишь бы не видеть удрученного родного лица. Еще она сказала, что договорилась с этой женщиной - она будет помогать мне после выписки – но за это та потребовала, чтобы все деньги и помощь сестры и моя пенсия шли ей, и потребовала половину сестры в доле квартиры. За это она будет кормить меня, помогать по дому, чем сможет.
Только на второй день, когда меня посетила врач лично решив проверить температуру у своего больного, я уяснил, что произошло – это была так называемая социальная палата. Выбраться сам я оттуда не мог – не вставал даже в туалет – терпел и разок попросил санитарку свозить таки меня.
Я просил отправить меня домой, не понимая еще, что это за заведение и какие тут порядки. Предлагал подарки больнице в виде телевизора, видеомагнитофона и двд, с набором кассет и дисков – все, естественно, бесполезно.
В конце концов решился на другое – я устроил саботаж. С момента поступления в карманах моей спортивной пижамы лежало несколько купюр. Один из ходячих моих сопалатников взялся перевести их в продукт – вылез он через окно а вот вернулся уже в двери – на утро санитарки обнаружили неположенный запах в палате, неустановленного образца сосуды под кроватями и выяснили, что спонсором и идейным вдохновителем был я.
Было направлено требование меня убрать из лечебного заведения. Как и каким образом это было договорено и с кем, я не знаю – вероятно, при сдаче сестра так же определила эту женщину, как ту, что меня может забрать. Так или иначе, но назавтра я опять был дома – сгнивший диван убрали и на его месте стояла высокая кровать – ее я сразу про себя определил, как «одр».
Теперь я решил, что без применения физической силы меня с него не снимут и никуда больше не увезут. Для этого необходимо было хоть мало-мальски стать самостоятельным. На это ушли еще 2 года, во время которых, я полностью зависел от моей крайней бывшей. Здесь и состоялся тот победный ее танец, который показал мне, что че-то тут нечисто. Потом мне приходилось каждый раз просить еду, лекарства, еще какого, что надо.
Она не преминяла напомнить мне, какая она умная и какой я дурак, и как завишу от нее
« Я тебе лекарств завтра не принесу и ты быстро на меня все опишешь», - эта фраза, сказанная ею окончательно поставила меня на ноги – я занимался сначала лежа, потом стоя у кровати – по 5 тренировок в день я определил себе, сам разработав приемлемые комплексы упражнений и дозировку – и вот однажды, держась за стены – только с одним костылем – я не пополз, а пошел в туалет, простите за интимные подробности. Стало вообще хорошо – сам мог взять еды, воды набрать в бутылки и пить, когда вздумается. Дальше больше – первый этаж не весть какая высота, но это в вашем - здоровом мире. В моем – это целый пролет ступенек на заднице по бетону, но и эту цену я заплатил за солнце в глаза и веру, что человек я, а не тварь зависимая, которая за таблетку от боли отдаст наследство своей дочери человеку, который, пусть и очень этого хочет, но относится ко мне, мягко говоря, не очень хорошо.
И вот тут пришло неправильное нехорошее желание и чувство – отомстить, показать ей, ху из ху.
Друг дал мне напрокат комп и я начал снова подрабатывать, связался с настоящими и хорошими - Божьими людьми, которые помогали мне и с лекарствами и с работой и просто даже с жизнью.
Все деньги сестры и моя пенсия были по-прежнему у нее – но теперь я уже «тыкал» носом ее, что вот – смотри – я – инвалид, и могу без подлости и воровства жить, работать и зарабатывать и ничего из твоих попыток сломать, унизить, обмануть или украсть тебя выше или счастливее не сделали.
Наверное это неправильно и плохо – наверно я плохой и злой, но – други!!! Лучше злость, чем отчаяние. И всем воздастся по делам и мыслям его.