Бессилие
Планета Аннатал, город Соколово
В совещательной комнате 2-го управления Главной Военной Прокуратуры
15 марта 2330 года
Максим оглядывает присутствующих и вспоминает философское понятие Акедии. Уныние, апатия – всем этим можно описать состояние присутствующих. Убийства начались 11 дней назад, и резонанс, вызванный ими шёл по нарастающей. Гибель «Лошака» почти никто не заметил, но О’Нил провонял на весь Генштаб, что «ваши следаки ни на что не способны». Смерть Сигурдсона поразила «Гадюшник» своей загадочностью и также полным бессилием следствия.
Убийство ЛаГарже вызывало настоящий переполох в Генштабе, они не клюнули на версию о фанатике, смертных грехах и прочем, и посчитали, что офицерский суд стал слишком могущественным. Сейчас на прокуратуру давят, чтобы его членов нашли, что-нибудь на них «повесили», а «в идеале» вообще признать этот «суд» террористическим формированием и спустить на него Антитеррор.
Смерть Черемхова в лифте, как и ожидалось, вызвала всеобщее ликование – модераторы только и успевают подтирать из Сети наиболее едкие комментарии и откровенные пожелания смерти другим взяточникам или тем, кого взяточниками считают. Таких в Кабмине немало, немудрено, что Премьер...тоже заинтересован в поимке убийцы.
Но настоящее, смело можно сказать, народное возмущение вызвало варварское убийство Альвареса. Простой человек, офицер с безупречной репутацией, он был настоящим народным героем. Сетевые форумы бурлят, люди требуют едва ли не поминутных хроник работы следствия. А следствию во всех пяти случаях пока представить широкой публике нечего. Ни широкой, ни узкой.
- Господа?
- Пачулли, давай без «господ», докладай.
- Сейчас, Гринько, начну.
Старший лейтенант Тимощук, Сварг. Можно уверенно сказать, что лейтенанта подозреваемый прикончил лично, у нас есть показания четырех девочек ракнайской расы, которые рассказали, что он нанял их быть приманкой для Тимощука. Но на этом всё – он дал им по 25 тысяч, обещал, что убьет их, если проболтаются и всё, дальше они немы, как рыбы. Как их разговорить – я не понимаю. Дети, к тому же, наш арсенал воздействий сильно ограничен. Да, Максим Валерьевич?
Макс понял, что обстановка в зале более чем неформальная, он сложил руки на столе и положил на них голову. Сейчас ему есть что сказать и он небрежно поднял руку как ученик младших классов.
- 25 тыщ – целое состояние по меркам Даксима. Поймите правильно, за такие деньги там и убийц найти можно, волнение девчонок обоснованно. Спрашиваете, как разговорить? Сыворотка правды и…
- Максим Валерьич, вы шутите?
- Неа. Её состав известен давно. Не человечеством, конечно. Для человека она очень токсична, её хватит, может быть минут на двадцать. Дальше потеря сознания, бред…приятного мало. Но состав для людей представлен в этом феврале, он таких побочных эффектов уже не даёт. На ракнайцев действует также.
- Как же её получить?
- Получить? Не на рынке купить, конечно. Должна быть санкция суда на Нассаме, эту сыворотку нельзя использовать просто так. Во всяком случае, по закону. А суд? Хм…дайте подумать. Суд не разрешит. Они только свидетели, не азадийцы, дети. Бесполезно, увы, даже пытаться бессмысленно. Были бы подозреваемыми – другой вопрос.
- Ясно, я продолжу. Старшина первой статьи Сигурдсон…мы всем знаем, что в городе продаётся всё, анонимные курьерские услуги и подавно. Тысяч за тридцать сюда нам хоть бомбу плазменную принесут. Пока зацепок просто нет.
Генерал-полковник ЛаГарже. Печально, но факт – доступ следствию на место убийства закрыт, в портовом городе мы также ничего не добились. Максим Валерьевич, вам есть что добавить?
- Добавлю. Место убийства вам ничего не даст. Город, где выгружали добычу с Архипелага? Там…вопиющая нищета, может быть чуть менее вопиющая, чем в Даксиме. За пятнадцать тыщ там…мать родную продадут и даже под пытками не скажут, кому именно продали. Я бы…может быть попросил отчёта ближайших радарных станций, если они ещё существуют и не подтёрты. Обитатели Архипелага хвастаются возможностью сбивать дроны, но…мне показалось, что на явное обострение они не пойдут. Может быть, будет зацепка, может быть, не будет это так уж, мысли вслух.
- Мысли вслух. Черемхов. Вице-адмирал Черемхов. Нашего основного свидетеля быстро «забрала» к себе генпрокуратура. Адмирал Грин лично дал зелёный свет расследованию относительно коррупции в корпорации, убийств свидетелей, и прочему. Зервас уже подписал сделку со следствием – его не будут трогать за неправомерный доступ к информационной системе корпорации повлекшей тяжкие последствия, но взамен он отдаст весь видеоархив, даст показания так, чтобы там…сели все. Сели так, чтобы уже никогда не вышли.
Что же касается убийства Черемхова. Нашей «мелочи». Зервас общался с подозреваемым голосом, по его субъективным ощущениям подозреваемый использовал голосовой модулятор. Личные коммуникации Зерваса, как все понимают, не прослушивались и сам он ни текстовых, ни голосовых сообщений не записывал. Говорит, был напуган и у нас…меня есть все основания ему доверять.
Теперь к вопросу…зловреда. Следов, никаких сигнатур он не оставил, мы можем понять лишь что он сделал. Разогнал камеру лифта до 84 метров в секунду и выключил все камеры безопасности на полчаса. Зачем камеры? Сам то подозреваемый должен был войти в здание? Какие входы без физической охраны он открыл мы не знаем, где ходил внутри здания – тоже. Надпись на латинском языке сделана в медицинских перчатках производства «МедИзделия+»…они есть в каждой аптеке, тут…ничего не возьмешь.
- Майор спецназа Альварес. Азадийцы утверждают, что портал, где продавались якобы оригинальные боевые гарпуны был закрыт сразу же, как только стало известно об убийстве. Они умеют прятать следы, так что где было сделано оружие, кто заказчик, мы не знаем. Впрочем азадийская полиция утверждает, что любой товар может быть продан «без лишних вопросов» за наценку около 16 процентов. Это ничего бы не дало. Самоуничтожающийся дрон…тут снова ничего, они…опять же умеют заметать следы – самоуничтожение было произведено горячей плазмой, изучение молекулярной структуры материала нам почти ничего не даст.
Возникает вопрос с тем, как управляли дроном. Им можно управлять дистанционно, можно купить дрон подороже и он…сделает всё сам. Ему и фотографии достаточно. В любом случае подозреваемый или его сообщники были на планете Хавель, и тут…у нас начинаются сложности общего характера.
Наши психологи утверждают, что подозреваемый – военный. Бывший военный, знающий все недостатки системы. Максим Валерьевич, хорошо, что вы с нами, можете немного помочь. Как вы считаете, есть ли вероятность, что подозреваемый мог иметь награды от имени их…Новой республики?
- Более чем возможно. Мистер Пачулли, сразу предупрежу ваши…ну так скажу, некоторые вопросы. Одна «Звезда океана» как она теперь называется, уже сильно облегчает многое её владельцу. Со «Звездой пучины»…при подвешенном языке можно не проходить паспортный контроль на все рейсы, выполняемые азадийскими компаниями. Вообще. Там молодой, легко внушаемый персонал, они охотно потеснятся, но пустят в служебные помещения «высокопочтенного». Захотите, с вами будут разговаривать, не захотите – не будут. Даже покормят немного из остатков пищи, бесплатно, конечно же. Если соблюдать все неписанные правила – никаких проверок документов на «Первичных мирах» тем более на Сварге никогда не будет. Говоря иначе, вашему «Джону Доу» достаточно оказаться на Васильево, а дальше всё. Он попадёт везде бесплатно, также бесплатно получит кров, пропитание, потому что…это же, как считают азадийцы, была не его война? И не оставит никаких следов...
***
Пачулли замолк где-то на четверть часа. Он сидел, переминался на стуле, остальные, кажется, просто уснули, чувствуя, как говорят следователи, «висяк». В таких случаях продуктивнее заняться чем-то простым, чем ломать голову над преступником, который, что называется, «не первый год замужем».
Экран у Пачулли загорелся и он вроде сам не понимает, радоваться ему или горевать.
- Господа?... Народ?! Десятки редакций различных медиа получили полчаса назад открытое письмо «всем великим грешникам». Хорошо, что у большинства главредов осталась совесть, а остальным хватает прокурорского предостережения.
- Чево?!
- Того, Гринько, что слышал! «Письмо всем великим грешникам из чистилища».
В зале гул, ругань на разных языках, впрочем большая часть присутствующих не понимают, что такое чистилище. Как говорят в Смоленске – слышали звон, да не знают где он. Максим припомнил свой факультатив…чистилище. Чтобы это могло значить? Ведь в чистилище, тасазать, попадают уже не живьём.
- Я зачитаю…кхм…
«Всем блудникам и блудницам, прелюбодеям, стяжателям и гневливым! Алчным, гордецам, ничтожным, завистникам и расточителям! Давно ли вы смотрели на свою мерзость со стороны?! Пустословы, лжецы и подхалимы! Неужели вы решили, что всё?!
Вы ошибаетесь, ибо всех вас призовут к ответу! Скромный раб божий уже призвал к ответу пятерых.
Первый – мерзкая тварь в офицерской форме сношавшийся с малолетними, дабы потешить свою плоть и гордыню. Второй – ничтожный чревоугодник, едва не уничтоживший боевой корабль из-за своего чревоугодия. Третий – нерадивый военачальник облечённый высоким чином, нерадивость которого стоила жизни семиста тысячам наших парней. Четвёртый – стяжатель и расточитель, растративший на роскошества немыслимые суммы. И пятый – забывший о семье, о клятвах, предавшийся распутству с нелюдем-малолеткой.
P.S. Две жалкие ищейки, что понапрасну тратят подати ваши на своё бессмысленное существование, могут найти меня. Найти и взять, если смогут».
Вот так, здесь прилагается карта…спецгруппу бы туда…
Тот, который «Гринько» решительно встал. Встал, скопировал что-то себе и позвал за собой Стивена и Елизарова. У Макса возникло впечатление, что вся работа на этом Гринько. Пачулли такой «вылизанный», холёный…
Они шли недолго, ровно до кабинета «Гринько М.Г» что-то там «заместитель…», нет, Елизаров не успел прочитать – вошли они слишком быстро.
- Господин Гринько…
- Максим Валерьевич, я – сибиряк, знаешь, что такое?
- Знаю? Должен знать, наверное, но я не знаю.
- Ты сам откуда,
- Я…не знаю, откуда я. Можно эту тему не поднимать?
- Как скажешь. У нас с этимм просто – хочешь с уважением, то Николай Григорьевич, этого достаточно. А что ты, как в прострации?
- Сигурдсон. Что за история с пожаром, вы не выяснили?
- Выяснили, но выясняли долго. Генштаб как отрезал – его командира, некоего Григорьева - не трогать. Без объяснения причин. Но нам дали связаться с сослуживцами.
Сигурдсон служил на старом корыте. Достаточно старом, что там пришлось чаще обычного проводить технические обслуживания и планово-предупредительные ремонты. В феврале 2324 года он действительно спровоцировал пожар при обслуживании курсовых орудий правого борта. Вся сверхпроводящая магистраль без кожуха, под напряжением, а он взял и…блеванул прямо на неё. Сначала «заправился», конечно.
- И об этом не узнали?
- Не узнали. Капитан…командир корабля имел репутацию человека строгого. Строже, чем обычно. Нет, не самодура, но не терпевшего грубых нарушений дисциплины, которые опасны для корабля. Поэтому всю историю замяли и командир почти ничего не узнал.
- Вот интересно, вы сказали, в прострации. История с Сигурдсоном известна…сколько про неё знает, человек сто?
- Эк ты замахнулся - не более двенадцати.
- Не больше двенадцати. Потом с Альваресом. Там тоже свидетелей мало, я об этом специально на Нассаме спрашивал.
- Ты молодец! Действительно ценный кадр, до этого момента я был о ГУВБ куда как худшего мнения!
- Спасибо. Я вот чё думаю. Подозреваемый – действительно бывший военный. Он много крутился в барах, где бухают отставные и…только там можно такие вещи услышать.
- Логично. Почему по-твоему психологи решили именно так, а не иначе? Максим Валерьич, ты мне вот что скажи. Когда мы собрались отправлять вас за телом ЛаГарже, ты говорил о разных азадийских территориях. Можешь поподробнее о подмандатных системах?
- Могу. Там…не просто бардак. Хуже. На планетах могут стоять полноценные системы обороны, туда…говорят так, что иногда туда без крупной флотской группировки лучше вообще не соваться .
- Понятно. Тогда уточню вопрос – если подмандатная система считается необитаемой, что это может означать?
- Точно не означает того, что там никого нет. Будут базы пиратов, контрабандистов...
- Ладно, тогда я буду говорить совсем конкретно. Подозреваемый прислал карту, где указал на Сектор «Кеплер-2х», в нём на подмандатную систему Кайтиф. Лагерь контрабандистов там был, но он был оставлен, во всяком случае, однажды был уже оставлен. Сейчас там присутствует крейсерское соединение. Далеко от центра системы.
К чему были мои вопросы? Максим Валерьевич, пойми, мы с азадийцами дела почти не имели ни в каком смысле, ты имел. Вот…как ты думаешь – может их радарная станция определить размер корабля за шесть миллиардов километров?
- Может. Размеры, форму…контуры, и всё с достаточно большой точностью.
- Ага. За какое расстояние оператор радарной станции поймёт сколько человек в корабле?
- Ну…знаете…я думаю за миллиард километров им будет видно уже всё. Сколько людей, насколько бронированы, есть ли тяжелое оружие. Оператор, конечно, должен увидеть людей не вчера и понимать, чем отличается просто пухлый человек от человека в штурмовой броне.
- Доходчиво. Доходчиво и понятно – никакую штурмовую группу мы туда даже в нашем челноке не вышлем. Планета нам неизвестна! Пока мы будем сканировать всё, он будет знать о нас лучше…да ничего мы не будем знать к тому моменту, когда он решит затихнуть и не высовываться.
- Я туда пойду!
После Нассама Стивен стал совсем неразговорчивым. Его поразило то, что «Джон Доу» по сути дела не пощадил психику «азадийского дитёнка», и теперь он готов ему «оторвать яйца с мошной собственнолично». И, кроме того, что готов, почти ничего не говорит.
Максим повернулся к нему и посмотрел на Стива…так сказать, с другого ракурса. Броню он не носит никакую, «броня – обуза». Пистолет носит, но не так, что знает как достать его за полсекунды, а за через секунду выстрелить. Через две – прицелившись. Он действительно не боец – «прессовать», быть «плохим полицейским» он может, а…заменить штурмовую группу? Это не его, вообще.
- Николай Григорьевич, я…готов. У меня зарядов маловато для карабина с пистолетом и гранаты плазменные не помешают.
- Найдём, если готов.
- Готов, а вот Стивен…
- Да я!...
- Что «Да я», Стив? Ты давно носил тяжелый доспех? Ходил в тир с автоматом, стрелял по движущимся мишеням? А? Давно же, да? А там…чёрт его знает, что будет, что на уме у «раба». Там может так получиться, что будут наёмники, которым стрелять нужно только в голову. И только в голову, потому что их броню не пробьешь, а от такого дела у всех ломается позвоночник и голова отваливается. Только позже, чем у нас. Ты к этому готов?!
***
Последний полёт и сумасшедший капраз
В небе над Северо-Портовым районам города Соколово
Примерно 4 часа спустя.
- …Валерьич, как говоришь эта бронь называется?
- Официально не знаю, в «простонародье» - доспех «Ангел».
- Ангел. Необычный он.
- Ещё бы! Мы, «людишки», таких доспехов не делаем, азадийцы их для нас сделали, чтобы мы себе пупок не надорвали. У них до войны не было армии, в государственном масштабе. Да и государства не было почти, что-то такое, полуфеодально-полуолигархическое с «сюзеренами» в виде вчерашних корпоративных…как твои говорят, топ-менеджеров. У них была не армия, а как у Черемхова, «служба безопасности». И эта «служба безопасности» очень хорошо «убеждала» других корпоративных воротил, что взятки и подати надо платить. Я не просто так сказал, подати, а не налоги. Потому, что размер «госбюджета» никто не знал и, самое главное, никакого общественного контроля за его расходом не было. «Не усеченную версию» этого доспеха и носила та… «служба безопасности».
- Значит нам дали не абы чё?
- Отнюдь не абы чё.
Вечер, девять часов. Солнце уже село, небо постепенно начинает темнеть и у Макса нехорошие предчувствия. В военной прокуратуре нет нормальных бойцов. Точнее, бойцы есть, а челноком они управлять не умеют. Нет такого бойца, который отвезёт Макса пока ещё неизвестно куда и, если нужно, пробьется через систему обороны. Планетарную, межпланетарную – вариантов мильён. Поэтому они долго совещались с Гринько и решили, что если что-то делать и быстро, то только так. Стивену для его автомата надавали барабанных магазинов большой ёмкости, они, конечно, тяжелые, но позволяют палить длинными очередями, не задумываясь о зарядах. А больше он ничего не сможет и он, что очень хорошо, с этим простым фактом быстро согласился. Макс кроме своего карабина взял взводное оружие поддержки – оружие тяжелое, скорострельное, дальнобойное и точное. Полезная штука, если перестрелка будет на дальней дистанции, но в случае чего, он бросит её сразу же.
- Валерьич, давай покалякаем о нашей тактике, что-ли?
- У нас очень простая тактика – если я сказал что-то сделать, ты делаешь это. Делаешь то, что я сказал и как я именно я сказал. Если ты физически не можешь сделать это – говоришь сразу же. Если не можешь продолжать двигаться – говоришь сразу же.
- Понятно. Если не смогу сказать? Если стрельба?
- Если стрельба – принимаешь положение лёжа. Быстро принимаешь положение лёжа, армейские инструкторы в таких случаях говорят «упасть». Принял и…давай так, если у тебя много магазинов, и я не на линии огня - жмёшь на спуск и так пока магазин не кончился. Если поменьше – бьёшь короткими очередями туда…откуда по нам палят. Тоже самое…нет, не надо. Если я прикажу тебе лежать и не двигаться, а сам пойду на сближение – бери мою MG54 и прикрывай меня по обстановке. Не пали в меня, интенсивность стрельбы в зависимости от остатка боеприпасов. О «тактике» всё. У тебя своя работа – у меня своя. Вот давай как-то так договоримся.
Стив, у меня есть другие, более актуальные вопросы. Мы летим в неизвестность, не согласен? Мне уже сейчас нужно знать, что это за система, что там за планеты и…рельеф, атмосферные, температурные условия. Вот это актуальнее, уж поверь мне.
- Брать информацию из архива?
- Да, брать информацию из архива. Конечно там могли высадиться пираты и прочая шваль, но с момента сбора информации новые горные хребты не появились…хотя…будем надеяться, что не появились.
- Бывает так, что появляются?
- Бывает. Ты не был на Фаланге, там очень быстро перестаёшь удивляться тому, что вообще может быть. Если за один отпуск добавить ещё Удьяну то…мне мысль чья-то понравилась. «Моя удивлялка переудивлялась».
- Валерьич, не пугай!
- Ладно, не буду. Могу до прыжка порассказывать азадийские анекдоты. В основном из довоенной корпоративной среды.
- У них анекдоты есть?
- Есть, но своеобразные. И нужно понимать что да о чём…
***
Сектор «Кеплер-2х»,
На окраине подмандатной системы Кайтиф
- …Крейсер КК-7032 вызывает неопознанный корабль с ответчиком Министерства юстиции! Крейсер КК-7032 вызывает неопознанный корабль с ответчиком Министерства юстиции, ответьте!
- Отвечаем – Главная военная прокуратура, на борту представитель Главного управления внутренней безопасности. Командир соединения должен был получить срочное уведомление о нашем появлении. Нам нужна помощь соединения.
- Проверяем. Не приближайтесь, в противном случае откроем огонь на поражение.
- Долбодятелы! На поражение... Чё они мне сделают?
- Стив, лучше не проверять. Крейсер можно модернизировать, повесить…не хочу знать какие ракеты на него можно повесить. Потом договориться с ними будет значительно сложнее, тем более что бюрократию флотские офицеры…они её, знаешь, кажется, с молоком матери впитывают.
- Диспетчер, получение уведомление подтверждаем. Вам ответит заместитель…
Ттак брысь! Ну вот он я, что надо то?
- Заместитель, как к вам обращаться?
- Не…ай…не надо ко мне…фух…обращаться. Что хотели?
- В системе не появлялись корабли без ответчиков? За последнюю неделю, месяц, год? В системе находится опасный преступник…
- И что дальше?
- Нам нужно знать, где он? Вот это дальше.
Стив уже понял, что «на том конце» кто-то крепко выпил, и что можно «не дипломатиничать».
- Еб…они чё, всегда такие?
- Стив, а кто им здесь указ? Запас спирта есть, «жрат» какой-то на закусь есть. Здесь ничего не происходит, понимаешь? Ни-че-го! Вот они как могут, так и организуют свой… «досуг».
- Корабль был, мелочевка какая-то сел не бете, нам далековато чтобы его вызвать или по нему влупить.
- Когда был?
- Четыре…четыре дня назад.
- Значит это он. Мне нужны координаты посадки, ваша помощь по созданию помех и отстрела противоракет, если меня обстреляют.
- Координат у меня нету…только у командира…ик…соединения. Подавления я вам…их…сделать могу, но прикрывать вашу консерву…ик…Р-160 без приказа не буду. Всё…ик…понятно?
- Тогда мне нужен командир соединения, вы как думаете?
- А оно…ик…ещё часов 20 не…ик…подождёт?
- Родной, ты меня не понял! Там сидит кусок говна, который убил Генерал-полковника и майора спецназа. Какие ещё 20 часов?!
- Не знаю…ик…никаких майоров, генералов…
- Вице-адмиралов знаешь? Вот его тоже убил, потом пальчиком его кровью на стенке рисовал.
На том конце…какой-то громкий звук. Как шутят сами флотские – «У нас тут субординация и выслуга лет», возможно, само упоминание адмиральского звания привело «заместителя» в чувство.
- Вы…ик…учтите… Командир уже расслабился...как следует
***
Минут десять спустя
-…Та-ак, Валерьич, чё я тебе скажу. Рельеф…ну какой-то сглаженный. Атмосфера…разная, в низинах токсичная, повыше даже дышать можно. Тут…ссылка нерабочая. Причём на что-то важное, ссылка на научную работу твоих азадийцев. И всё-ё-ё. Люди на планету не спускались, по крайней мере официально.
- Стив, нужно быть законченным идиотом чтобы туда спускаться. Мы же не от хорошей жизни туда пойдём… Так, шевеление какое-то.
- Доброй….эээ-х ночи…
Макс замолк. Он торжествующе поднял указательный палец вверх, предполагая, что и они обойдутся ещё одной пьяной беседой. Капитан первого ранга, которого называют капразом везде, кроме как в документах может рассказать им мильён историй из жизни своей родни по седьмое колено включительно, но потом, всё-таки должен сделать то, что ему приказали. Предоставить координаты посадки и прикрыть челнок противоракетами при обстреле системой обороны. По сути приказать это сделать кому-то трезвому и конечно же младшему по званию.
- И Вам тоже, самой-самой доброй ночи!
- Кто это?
- Максим Валерьевич Елизаров, Главное управление внутренней безопасности.
- Внутренней безопасности… Куда надо то?
- На вторую планету, бету мне нужно, господин капитан первого ранга.
- Пошто?
- Зачем? Преступника ловлю, капитан первого ранга.
- Преступника…От меня то чё надо?
- Координаты его посадки. И вашего приказа, чтобы наш челнок защитили противоракеты кораблей вашего соединения…
- Будет защита. Начинай сближение.
Максим поднял оба больших пальце, вроде всё круто, но Стивен не был столь оптимистичен. Вся его мимика показывала, что…хрен его поймёшь, распорядился ли капраз вообще не стрелять по ним, если с места рыпнутся, не говоря уж обо всём остальном. Но времени стоять на месте у них тоже нет.
- Максим Валерьевич!
- Да, капитан первого ранга.
- Не забыл, какой месяц у нас на дворе.
- Март у нас, а что?
- Сейчас у меня дома берёзки оживают. Лучшее время пойти лесок, да набрать берёзового сока. А где здесь лес?! Да я в такой жопе света...мира оказался!
Какого света?! Где ты видишь свет?! Я уж полтора года пялюсь в обсервационное окно и не вижу никакого света! А скоро апрель настанет. Цветочки-квиточки, где же вы, чёрт бы вас подрал?!
Елизаров зевает, он отключил передачу. Стив всё прибавляет скорости, он пожимает плечами и через зубы цедит «вот тебя понесло, а». И ещё почти шёпотом – «выйдем на орбиту через двадцать минут, пока никто не хочет попробовать меня на прочность».
- А ведь потом Май, представляешь? Трава, аромат! Лето, Июль. Ты делал липовый мёд? А какой у него запах.
Всё, уж немного осталось, дальше как-нибудь без меня. Мы тут так долго сидим, что уж начали планетам названия давать! Названия наши учёным отправили! Знаете, как мы вашу бету назвали? Ахерон. Так что добро пожаловать…на Ахерон, Максим Валерьевич!
- Смотри, вот она...наша прелесть.
- Какая-та, цвета детской неожиданности.
- Ну да. Значит, от ничегонеделанья начали планеты начали называть? Валерьич, чё такое Ахерон?
- Из древнегреческой мифологии взяли, Стив, всё, что я хочу сказать.
***
Конец охоты
Мимо стрелки альтиметра пролетают полоски – «2780 км», «2760 км», «2740 км», «2720 км»…
- Стив
- Да, Валерьич?
- Сделай чё я скажу – одень шлем прямо щас.
- Щас то зачем?
- Мы как договорились?!
- Ладно, ладно!
- Не только одень, всё герметизируй и включи жизнеобеспечение. Сделай так, будто воздуха тут нет.
- Ну это – то…
- Мы как договорились?!!!
Стив…заткнулся, иначе не скажешь. Они садятся, крейсера слишком далеко, чтобы их прикрыть, он просто не понимает, насколько они стоят на краю. Конечно, в шлеме ему неудобно – обзорность то не та. На лице не сплошное стекло, как на стародавних скафандрах – стекло защищает только глаза, всё остальное в шлеме – металл.
- Одел, нихре…
- Знаю, что неудобно. Этот шлемак не рассчитан на то, чтобы в нём «работать» в одиночку. У каждого бойца есть «мёртвая», непросматриваеваемая зона…
- Чё ты про свою зону, видишь, что под нами?!
- Вижу…крупная тварь…
Вот теперь понятно, о чём была научная работа. На поверхности планеты – нечто. Нечто живое, огромное, оно дышит разреженной атмосферой и выдыхает зелёную дрянь. Именно поэтому в низинах та самая токсичная атмосфера. А высота уже 1740 километров…
- Стив, одно ты точно знаешь лучше меня. Этот челнок бронирован, он защищён щитом.
- Так.
- Приготовься к тому, что нас будут бить прямо сейчас. Реактор - в перегрузку, щиты – на максимум.
- Мы почти долетели, осталось две минуты!
- Тогда вгони реакторы в такой режим, который они выдержат ровно две минуты!!! Делай…
- Захват, вот ведь твою…
Земля, поверхность осветилась. Открываются шахты одна за другой, из них поднимаются ракеты, у тех сразу включаются ионные бустеры. Стив протянул руку к панели управления, он буквально ногтём большого пальца скользнул по выработке реактора – 460% от номинала…
Вспышка… У Макса в глазах потемнело, в самих глазах жуткая боль. У ракет плазменная боевая часть, она взорвалась рядом – перед ними, сбоку, сверху или снизу и всё вокруг озарилось немыслимым светом. В защитных стёклах по датчику яркости сработали створки, но не ослеп ли уже Стивен или Елизаров?
Ещё пару секунд и…они поплыли. Генератор гравитации накрылся, не выдержал, и теперь в кабине невесомость. А сам челнок в состоянии свободного падения. Зрение можно вернуть. Но для этого нужно выжить, а не попасть в руки спятившего фанатика. Ещё удар, и у Макса ощущение полёта в бездну…
***
Елизаров лежит. Лежит на чём-то твёрдом. Сознание возвращается к нему во тьме, он начинает слышать вопли…
- Oh shit!!! Oh my fucking shit!!!
- Стив?
- Оh…shit…
У Стивена шок. Макс, ни черта не видя нащупал шприц-дозатор с обезболивающим – «вариацией» фентанила. Стива Елизаров нашёл на ощупь, думая о том, куда именно колоть, он понял, что у его напарника нету ног, так что обезболивающее он вколол прямо в обрубок. Макс пошарил у Стивена на поясе в аптечке – чем-то нужно остановить фонтан тёплой крови…
Вот он, другой шприц с другой, мечевидной иглой…
Сделав второй укол Максим только начал понимать, что плечи у него работают неправильно. В аптечке есть промедол, он постарее, послабее, и дурит не так сильно…
- My legs…
- Ноги? Ну да, есть такое дело… Тут…выдержать надо…
Елизарову тяжело дышать, ему кажется, что то, что раньше работало нормально и само по себе теперь требует «понукания» с его стороны. Ему нужно постоянно думать это…вдох-выдох…вдох-выдох. И каждый новый вдох даётся ему всё тяжелее, будто…кто-то мешает…
Прошло изрядное количество времени, перед тем, как дышать стало легче. Стив вроде что-то там бредил, Максим и не слышал это за звоном в ушах. В затылке...щёлкнуло. Кто-то…снаружи открыл шлем, снял его, и…Макс понял, что воздух стал горячим и тяжёлым.
- Давай подышим свежачком! И ты тоже, сладенький!
Вот он их Джон Доу. Механистичный голос, всё как рассказывал Зервас. Но в глазах светлеет, Максим не ослеп. В зелёном мареве появилось лицо без бровей, ресниц, с искусственными глазами неестественно жёлтого цвета. Лицо грубо обработано плазмой, голова обрита – «Джон Доу» просто уничтожил всю свою биометрию, всё то, что делает человека уникальным. Он, кажется, сел в странной позе и неестественно, блаженно улыбается.
- Прилетели мотыльки на огонёк! Погорели немного, но не сгорели до конца. Пока не до конца. Зелень в воздухе разъедает наши лёгкие, а пока мы поговорим о Грехе.
Сто лет назад мы жили просто. Жили, работали, растили детей. Мы своими руками делали наше завтра чуть богаче, чем сегодня. Следующий год богаче, чем прошлый. Мы работали руками и головой, честно зарабатывали свой хлеб, строили свой дом, делали так, что он становился больше чем просто груда кирпичей. Сто лет назад мы жили в гармонии. В гармонии с Миром и с собой. И что сейчас? Чего добились учёные, раскрыв ящик Пандоры сверсветовых скоростей?! А?! Вы, безмозглые ищейки, что бегут за костью, которой уже не дано остановится?! Кто-то мне ответит?! То-то, же!
Мы превратились в убийц… В мясников. В космосе всё разделилось на «наших» и «не наших», которых нужно убивать, чтобы не убили тебя. Стоя по колено в крови «не наших» мы решили что…пора пожать, что посеяли. Безумная алчность, неуёмный блуд. Мы забыли, что такое человек! Забыли, почему это звучало гордо! Сегодня вокруг не люди, не-ет. Потребл**и! Вот мы все кто! Мы все гонимся, не зная за чем. Этому миру нужны такие, как я. Они уже есть…я уверен. Что забьют паршивую овцу, во имя спасения всего стада….
Сзади раздался кашель. Стивен сплюнул и прошептал «Спасибо».
- Спасение стада? Да ты не одну овцу забьешь! Ты девять из десяти готов забить – спалить девять «грешников» ради одного «праведного»! Так же пишут в твоих книжках?!
- Да что ты знаешь, неразумный?! Да, дабы отвратить апокалипсис…
- Апокалипсис?! У тебя свой, личный апокалипсис! Ты сам горишь на собственном костре и тебя, таких как ты…ваши чёрные души, прогнившие мракобесием и слепой мстительностью уже ничто не спасёт! Ничто и никто не спасёт!!!
Стив отошёл и начал говорить с «Джоном доу» на его языке. Тот встал с таким видом, будто это придаст ему сил.
- Такие, как ты, «праведные», кричали «сжечь его!». «На костёр ведьму!». Сжечь все ваши страхи невозможно, сжечь то, что вам непонятно и неподвластно – невозможно. Думаешь, убив пятерых, ты зажжёшь сердца других? И что же ты надеешься посеять?!
- Веру и Надежду!!!
- Твоя «вера» несёт лишь горе и смерть! В своём собственном чистилище ты только один, и никакого бога здесь нет…
Стив задыхается, его «бенефис» окончен. Макс еле переводит дыхание, больше он уже ничего не скажет.
- Вот и всё, ищейки, настал момент истины. Пятеро грешников отправлены в ад, но и я тоже не чист. Гнев пылает во мне, а значит и я должен сгинуть. И вы…неразумные, завидуете, что я могу всё…а вы…ничего…хватит...
Максим жадно хватает ртом горячий и вонючий воздух, у него в глазах сплошные круги. Елизаров угасает и то, как собрался сдохнуть «Великий инквизитор», в последние минуты жизни волнует его меньше всего…