Глава 11.
Хотелось высказаться о том, что все мы из заводской семьи – так уж получилось. Бабушки и дедушки работали на заводах, и мы с братом трудимся в одном холдинге, только на разных его предприятиях. Что хочу этим сказать, что век производства, развития НТП не обходит стороной ни одну нашу семью – и мы все от него зависим, находимся под влиянием.
Город, который всегда меня радовал, успокаивал, как-то расслаблял, это, конечно же, город Петра! Уже и года без него не выживаю, а нынче, побывав в марте, в октябре, вдруг, опять так сильно захотелось, что аж потянуло, понесло меня, хоть тут-же едь, уже каждые полгода стало манить!.. Питер, Ленинград, Петербург, Санкт-Петербург, лично его узнала уже под историческими названиями, а был раньше Ленинградом, как и у нас Свердловск… Вобрался в меня Петербург, прямо в моё сердце, своей влажной проникновенной Балтикой и демократичным духом и настроением на всё и вся во все времена… Зарядившись в Зауралье солнцем и светом наших полей, силой их горячих батарей, ладонями распластанных по всей своей и соседним областям, нашей сушью, суховеем, солнцепёком, прихватив на Урале магнетизма руд и камней, в Петербург я приезжаю, привозя с собой всё это для растворения в несолёных водах Финского залива, Балтики и Невы. Петербург со своим вечно влажным и мягким климатом, будто сопереживает, сострадает, сочувствует, укрывая мягким пледом тёплого влияния Гольф-Стрима. Прекрасная архитектура, сдержанные тона – ничего лишнего, идеальная картина миро- и человеко-здания и -устройства. Как твой старый интеллигентный друг дворянского происхождения, Питер мягко и сдержанно, но неизменно мило и деликатно обходится с тобой. Сожалея лишь о том, что всё ещё не переезжаешь к нему на совсем. Но он же знает, к чему лишний раз спрашивать?
Эту мягкость и теплоту города на Неве храню в своём сердце всегда, как зарок, как залог, как гарант, когда жёстко, сурово и немилосердно всё вокруг – думаю, так поступают и многие жители Петербурга да и всей страны, чтоб спастись, отойти, успокоиться. К тому же, в Петербурге живёт мама, а это вдвойне прекрасно и нежно, двойная любовь и нега разливаются по венам и груди от мысли и осознания этого – усиленное стремление навстречу Петербургу. И он каждому даёт своё, никого не обделяя и ни в чём не обедняя. Немного жаль его старомодности и, возможно, излишней открытости-ранимости, в чём-то подверженности, но для меня это его стиль, кредо и эталон – ему прощаю многое, и обветшалость, поношенность, даже его бандитизм, благоволю за историю, за культуру, за всё содержащееся в нём и проживающих людей…
Хотите, увлекайтесь литературой и ходите по писательским местам, квартирам-музеям, хотите, в художественные галереи и салоны, театры, музеи… Любому истинному знатоку и профессионалу своего дела в Питере не будет скучно, и это не реклама. И бойких, да, сейчас их там стало в разы больше, но можно и не особо обращая на них внимания, сосуществовать – они не настолько агрессивны, а вполне вменяемы и понятливы. Просто слегка сторониться, не впуская в своё пространство, своё общение с городом и окрестностями. Окно в Европу, столица империи, по примеру Рима и Парижа, дух же больше немецко-голландский при скандинавском расположении, а погода британская – Петербург заключает в себя практически всю Европу, потому, наверное, иностранцы его так любят. Город из камня и гранита на воде, напоенный влагой, с жителями, будто рыбами его залива и Балтийского моря. В каналах, Неве, аквариумах домов и дворцово-парковых ансамблей центра и пригородов их преогромное количество. Петербург нежно и беззаветно ждёт всех. И когда приезжаешь, неизменно чувствуешь его радость, трепетное ожидание и тепло. Вы оба будто вновь воссоединяетесь после долгой разлуки. Лучшие люди страны жили, либо регулярно бывали, приезжая сюда на протяжении трёхсот лет… Тут любят общаться друг с другом запросто, но на едва уловимом, почти незримом микро-расстоянии. Приветливо и без каких-либо обязательств, как и пристало самым лучшим столицам мира. Петербург – наследник Рима, Парижа и Лондона, в нём всё сплетается: и итальянское эллинское, и французское галлийское, и английское кельтское, это на скандинавской, шведско-финской-то земле!.. Люди сдержанны, дружелюбны – это до того подкупает и располагает, что сразу же начинаешь брать пример и перенимать на себя! Если вы хоть раз бывали в Питере, вас непременно начнёт манить и влечь туда вновь, особенно, когда понравилось, если подошли с городом друг другу, вошли в унисон. Да вы просто не сможете, не сумеете, не умудритесь не подойти – настолько глубоки европейские, интеллигентные и культурные корни и слои Санкт-Петербурга! Этот город – все наши устремления ко всему наивысшему, наилучшему. В нём только и могла зародиться, организоваться и воплотиться идея республики свободного труда, когда свергли монархов и стал править народ. Жаль, не продлилась долго власть рабочих и крестьян… И за ними, как и повсеместно, вернулись буржуи, а вместе бандитизм, коррупция и произвол.
Санкт-Петербург, испокон сам страдая от подобных бесчинств, ничего с ними пока поделать не может – это оборотная сторона его медали. Большинство населения мирные, пассионраные, боящиеся кардинальных перемен простые, достойные люди, каких большинство, им легче понемногу, по чуть-чуть продвигаться, теряя при этом даже больше, чем приобретают, но они знают на что и для чего идут, зачем это всё. Не роняя своего лица, сохраняя хорошую мину при плохой игре – хорошее воспитание, воспитанность в крови, высота, возвышенность нравов и помыслов не дают поступать по-другому…
Петербург лечит, затягивает раны всех таких же страждущих, как и он сам, не приступающих границ приличия – иначе он пас, не поможет, не сможет посодействовать, не спасёт. Он будет лишь с теми, кто никогда ни о чём не попросит и не спросит сам, намереваясь во всём и со всем справиться самому. Город притягивает, пестует и превращает в таких же, как сам, способных на подобные превращения других – образованных, воспитанных, интеллигентных, культурных, просвещённых – им всем он без разбора лечит души и вдыхает всё новые силы, смыслы и помыслы. Кто может вобрать вольной грудью его мягкий, будто пьющийся свежий воздух, блажен.
Я знакома с городом с 1993-го года. Тогда поразивший своим нескончаемым дождём, туманностью и каким-то смытым с Финским заливом горизонтом, он предстал настоящим серым Петербургом, как о нём и говорят ни разу в нём как следует не бывавшие оголтеи. Дождливость и влага, серая ненастная погода, и сам город, ещё весь будто сырой после перестройки и времени путчей начала девяностых. Потом что-то постепенно начало делаться по восстановлению былого величия и великолепия, и в 1997-ом он стал уже гораздо лучше, не говоря о самом конце девяностых - начале 2000-ых. В десятых же годах 21 века Петербург будто вновь зажил своей обычной жизнью, но уже не столь привычной, а новой, другой, не той, что была прежде. Рыночная экономика – все встраиваются в эти отношения и взаимоотношения, друг другу что-то предлагают и продают – «загоняют». И тут, кто посмелее и понаглей, опять залезли, забрались, как и повсеместно по всей нашей стране, на головы и плечи к другим, попроще, посовестливее, - и начали оттуда погонять всеми, править свысока, не гнушаясь преступлений законов и мира.
В Петербурге, и по всей стране, общество, погрязшее во власти воровства и беззакония, - никаких правил и устоев – полная анархия. После бессчётных мародёров, ныне жирующих или почивших, простые добропорядочные граждане вынуждены терпеть притеснения оставшихся преступных элементов, в виде принятых ими во власти драконьих законов и указов… Преступна та власть, которая действует не во имя, а против своего народа. Только и идут одни на других, выдавая, подбрасывая время от времени наиболее нуждающимся подачки и послабления… Чтобы изменить жизнь и судьбу одного, отдельно взятого человека, порой, требуется вся жизнь, что уж говорить о целой стране, государстве, но стараться и стремиться надо. Российским законами с правительством во главе теперь уже никто в стране особо не верит – народ загнали в кабалу в 20-30 тысяч рублей зарплаты, и от этого из повсеместной голытьбы и нищеты не выбраться, не вылезти, просто-на-просто, невозможно.
Страна огромная, она же могучая, и соответствующими должны быть её законы и устои. А кому на Руси жить хорошо, и по сей день у нас актуальный вопрос. Когда мы уже начнём относиться к себе и друг другу, всем вокруг, на равных, коллегиально, уважая права и свободы, не ставя себя выше остальных, ни в чём не провинившихся других?! Жаль, что в это время прекрасное не придётся жить ни мне, ни тебе. Пока воры всё подчистую не растащат, в нашей стране ничего не изменится, и с места не сдвинется. И нет и в помине не было республики свободного труда – так себе, тест-драйв на семьдесят лет, за которые воры научились действовать, не гнушаясь ничем. Всё в России испокон делается и производится силой – кто сильнее (ну, или хитрее), тот и прав. Но ведь даже в фильмах говорят, что сила в правде, кто прав, тот и сильнее. Уже в 90-ые авторы боролись с возникающей в стране заварухой - а что делать сейчас нам, выросшим детям и подросткам 80-90-ых, когда наши сверстники так нагло и бесчестно поступают, бесчинствуют?!..
На всё подобное глядючи, хочется вернуться в детство, в безмятежность, чтоб снова стать ребёнком, где от тебя ничего не зависит. В том мире, который творится сейчас, жить не хочется совсем, так как страшно и не знаешь, чем всё это закончится… Страшно жить бывает робким, трусливым, но во времена смуты и перемен страшно становится всем и испугаться может каждый.