Ловушка для простушки. Глава 3

               
       
          Караван вот уже четыре недели двигался на запад. До невольничьего рынка оставалось всего несколько дней пути. Затянувшаяся песчаная буря, немного задержала движение. Они вынуждены были остановиться и накрыть мулов и верблюдов, чтобы  защитить их глаза от песка. Живой товар -  рабов -  тоже накрыли овечьими шкурами. Людей, как и остальную поклажу, спустили на песок. Невольников – захваченных в разных концах восточной Африки - насчитывалось сорок человек.  Среди них попадались и экзотические экземпляры. Отдельно от остальных  везли красивую белую женщину.  Она говорила на непонятном языке и, видимо часто ругалась, сопровождая брань выразительными движениями прелестных ручек. Поэтому смысл эпитетов, которыми  красавица награждала всех подряд, был неясен разве что муллам.  Но никто не понимал языка, на котором она говорила. Даже Аким, не мог определить, какому народу принадлежала эта женщина, а уж он немало людей повидал на своем веку.  Старому Акиму не нравилась новая рабыня.
          - Хозяин, - обратился он к работорговцу, – я не помню, чтобы мы где-либо останавливались, чтобы купить эту рабыню. Она появилась словно ниоткуда. Избавься от нее. Отдай приказ, и твои люди с радостью зароют белую ведьму в песок.  Взгляни на ее одежду. Мыслимо ли, чтобы женщина носила мужское платье,  если только она не посланница ада?  И что она говорит? Ты можешь поручиться, что слова, которыми она щедро одаривает нас, не являются сатанинскими заклинаниями?
          Хозяина -  хромого толстяка Омара -  эти разговоры пугали. Он понятия не имел, откуда в его караване появилась белая невольница. Но за таких всегда платили хорошие деньги. Особенно они ценились правителями Магриба. Те даже специально рассылали придворных по невольничьим рынкам, чтобы пополнить гаремы  наложницами из далеких стран. Поэтому, пересилив страх, работорговец предпочел отмолчаться в ответ на жалобные стенания Акима. Толстяк  распорядился переодеть рабыню в женское платье, потому что в мужской одежде ее и вправду могли  принять за колдунью, и пообещал избавиться от нее в первом же оазисе. Старику же приказал держать язык за зубами, чтобы не смущать умы погонщиков.  Он еще не забыл, как  в Египте, едва не расстался с жизнью и имуществом, когда караван случайно  наткнулся  на  гигантскую голову каменного урода, торчащую из песка. Приняв ее за дьявола выползающего из-под земли, погонщики чуть не раздавили верблюдами самого Омара, когда тот попытался их остановить. Тогда, ему пришлось здорово побегать по пустыне, собирая караван. Одного – самого строптивого - пришлось даже заколоть, в назидание остальным смутьянам.
          Когда буря угомонилась, Омар подошел к просторной деревянной клетке, в которой держали невольницу. Женщина спала. Даже в простом платье бедуинки она была прекрасна. Ее вьющиеся рыжие волосы были распущены и свободно лежали на плечах и груди.  Работорговец,  перевидавший немало женщин, залюбовался  ею. На его жирных губах заиграла сладострастная улыбка. «Какая жалость, - подумал он, – что такая красота  пропадет в гареме какого-нибудь престарелого султана. А, впрочем». Воровато оглянувшись, он просунул руку между прутьями. Сзади послышалось вежливое, но  настойчивое  покашливание.
          - Аким, собака, - прошипел Омар, поспешно вынимая руку из клетки. – Ты следишь за мной?
          Старик стоял позади, опершись  на  палку.
    -  Извини,  хозяин, для твоего же блага, – потупившись, покорно произнес он.
         Купец распорядился, чтобы женщину выпускали на прогулку только ночью, и  приказал  накрыть клетку овечьими шкурами. Подходить к ней имел право только Аким. И лишь ему было дозволено сопровождать  ее во время прогулок. Пленница  так и не поняла, что явилось причиной этому. 
          К концу четвертой недели караван прибыл в цветущий оазис Хохрам, что в переводе с языка жителей пустыни означало – Гавань. Всех невольников продали рыночному торговцу, улыбчивому Мусе, давнему приятелю Омара. Как и ожидалось,  Омар получил за белую рабыню хорошие деньги. Купец не стал смущать Мусу рассказами о  подозрениях  своего помощника. Погонщикам он неплохо заплатил за молчание, а за верного Акима можно было не беспокоиться.                ***
           Все указывало на то, что Наташа очутилась в другой эпохе. Во всяком случае, можно было не сомневаться, что современные жители пустыни, даже не смотря на удаленность от центров цивилизации, носили иную одежду и пользовались иными средствами передвижения, нежели оборванцы, которые встречались ей каждый день.  Поначалу Наташа не знала, куда шел караван, но, увидев изможденных рабов, привязанных к верблюдам, она все поняла. Догадалась она и о причине столь почтительного с ней обхождения. Правда в конце пути ее все же подвергли  неприятному испытанию, смысл которого она так и не поняла. Особенно раздражали вонючие овечьи шкуры, которыми накрывали клетку и грязный старик, вечно бормотавший что-то себе под нос. Как и женщины в оазисе, он избегал смотреть ей в глаза. Рабов поместили в большом сарае, где у Наташи был свой угол. Условия, в которых она провела четыре дня дожидаясь, начала торгов можно было бы с натяжкой назвать сносными, если бы не досадные мелочи.   
          Купание в большом металлическом тазу не доставляло ни малейшего удовольствия. Раздражали назойливые ухаживания притворно любезных чернолицых  женщин. Вдобавок, дамы не чурались мелкого воровства. Невозможно было оставить где-нибудь гребень или бусы. Они бесследно исчезали, а чертовки клялись, что ничего не брали.
          Когда  наступил базарный день, широкая площадь в центре оазиса запестрела яркими шатрами. Повсюду возвышались длинные помосты, куда выводились предназначенные для продажи невольники. Торги проходили стремительно. Помощники выстраивали рабов, покупатели взбегали на помост, и придирчиво проверяли товар. Торговцы терпеливо дожидались окончания осмотра и назначали цену.  Разгоряченные покупатели, перекрикивали друг друга, стараясь перехватить инициативу, и заявляли большую сумму. Нередко, дело доходило до потасовок. Пользуясь суетой, и толчеей вовсю работали карманники. Некоторым не везло. Их ловили, и вешали без суда на виселицах,  предусмотрительно  расставленных  по периметру. За порядком следили хмурые стражники, одетые в золотистые халаты, остроконечные шапки и остроносые  сапоги. За спиной у них висели расписные колчаны со стрелами и луком, а  на поясе болтался огромный кинжал. В руках стражи  сжимали короткое копье. 
          Наступила очередь Наташи. Когда ее вывели на помост и открыли лицо - толпа восхищенно ахнула.  Торговец не успел и рта раскрыть, как отовсюду раздались крики желающих приобрести красавицу, назначавших свою цену, которая  сразу подскочила так  высоко, что скоро осталось только два соперника – седой одноглазый горбун в сером одеянии и сухощавый безбородый человек, неопределенного возраста, в красных сандалиях. Обладатель сандалий назвал такую сумму, что толпа завизжала от восторга.  Но горбун и бровью не повел.  Он, в свою очередь, поднял цену. Раздосадованный обладатель сандалий в сердцах плюнул и пошел прочь под улюлюканье зевак. Расплатившись с Мусой,  горбун сделал знак слугам и они не церемонясь, связали Наташу и положили в повозку, где уже находились четверо связанных африканцев. После недолгой тряски по ухабистой дороге они подъехали к деревянному причалу, возле которого было пришвартовано небольшое парусное судно.  Как только рабов перенесли на палубу, судно отчалило и взяло курс в открытое море. Африканцев и Наташу  разместили в носовой части  корабля, приковав, друг к другу короткой цепью, крепившейся к палубе. Кормили хорошо. Человек, купивший рабов, не проявлял к ним никакого интереса. Лишь один раз за все плаванье он поднялся из трюма на палубу и то, лишь для того, чтобы подышать свежим воздухом.  В пути маленькое суденышко не раз попадало в шторм. По счастью волнение моря не было сильным. Впрочем, даже небольших волн было достаточно, чтобы нагнать страху на рабов, прикованных к палубе. Изъясняться друг с другом они могли только жестами, так как у африканцев были отрезаны языки.  Впрочем,  даже если бы они могли говорить, Наташа все равно не поняла бы ни слова. Через два дня, без приключений, корабль достиг конечного пункта своего путешествия.
          Островок утопал в зелени. Особенно много деревьев росло за высокой каменной стеной. Едва они причалили к деревянному помосту, служившему пристанью, появились люди, одетые в форму римских центурионов -  Наташа видела их изображения в книжке по истории. Ловко орудуя круглыми щитами и короткими широкими мечами, они погнали африканцев по единственной дороге, ведущей к массивным деревянным воротам. Что касается Наташи, то ее посадили в закрытые носилки, которые понесли четверо невольников. Позади них шли еще четверо рабов, которые сменяли первых, когда те уставали. Отогнув край занавески, Наташа увидела, что дорога петляла между оливковыми рощами и виноградниками, среди которых возвышались укрепленные форты.  Повсюду трудились рабы, под присмотром свирепых надсмотрщиков. То и дело раздавались зычные окрики, за которыми  неизбежно следовал свист бича и звук удара. Пару раз попались деревянные кресты, на которых висели умиравшие от жажды несчастные, неизвестно за какие проступки, подвергнутые такому жестокому наказанию.
           «Жестокая эпоха, - со страхом подумала Наташа,-  и жестокие люди». Показалась каменоломня. Кучки рабов перетаскивали огромные валуны и грузили их в тяжелые повозки запряженные буйволами. Один раб оступился и отпустил камень, за что немедленно получил удар бичом. Женщина узнала в нем одного из африканцев,  плывшего с ней на корабле.
          Едва носилки положили на землю, послышался удаляющийся топот босых ног. Выглянув, Наташа увидела улепетывающих носильщиков и, что было особенно необычным - охранников. Вскоре она поняла причину их столь поспешного ухода. К носилкам подошли очень странные существа, которых лишь с натяжкою можно было назвать людьми. У них были ничего не выражающие, вытянутые, бледные, плоские лица без бровей, и какой бы то ни было растительности, как у манекенов. Длинные балахоны с капюшонами, полностью закрывали фигуру. Они были очень высокого роста. Холодные голубые глаза смотрели равнодушно, как если бы перед ними была не красивая женщина, а камень. Гиганты провели ее через небольшой палисадник и жестами пригласили войти в двухэтажный дом с узкими окнами, напоминавшими бойницы. Посетителей приветствовали две служанки. Одной из них впору было записаться в сборную по баскетболу, а другая с успехом могла бы сделать карьеру в шоу лилипутов. Не произнеся ни слова, странные существа удалились, а служанки жестами предложили Наташе пройти в соседнее помещение. Увиденное там, повергло ее в крайнее изумление. Еще бы, оказаться  в далекой древности  и неожиданно обнаружить вполне современную душевую кабину. Она и мечтать, не смела ни о чем подобном.  Женщина долго наслаждалась под горячими струями, надеясь, что чудо произойдет и в следующее мгновение она окажется у себя в спальне, но вежливый  стук в дверцу прервал ее мечты. Она с удовольствием вытерлась большим махровым полотенцем с красивым рисунком.  Служанок в комнате уже не было. Вместе с ними исчезла и ее одежда.   
          «Так странно, - подумала женщина, рассматривая кабину. - Откуда здесь она? Не видно труб, по которым подается вода, не говоря уже о стоке. Это что же получается, кабинка стоит сама по себе, ни к чему не подключена, а из нее исправно льется вода и также исправно вытекает в невидимую канализацию?».
          Вспомнив, что не одета, она отправилась на поиски какого-нибудь материала, чтобы прикрыть наготу. Размеры помещений в доме были примерно одинаковыми. Сквозь узкие проемы в стенах можно было разглядеть уголки крошечного сада. Убранство комнат не отличалось многообразием. В одной из них рядом с деревянной тахтой стояли два тяжелых табурета и стол. В  другой, совершенно пустой  комнате, Наташа подобрала два куска мешковины. Один она обмотала вокруг груди, а вторым прикрылась как набедренной  повязкой.  Грустно улыбнувшись своему отражению в дверце душевой, она возвратилась в комнату с тахтой, где обнаружила, на столе еду и питье. Эта находка сильно ее напугала. Она была готова поклясться, что в дом никто не входил. Но еще больше поразила вполне стандартная бутылка с лимонадом, неизвестно откуда появившаяся в античной глуши. Подкрепившись, женщина продолжила экскурсию по дому. Из коридора на второй этаж вела узкая лестница. Однако подняться по ней Наташе не удалось, потому что все ступени оказались искусно нарисованными на каком-то твердом материале, о поверхность которого она больно ударилась.
          «Черт побери! – женщина энергично потерла ушибленное место. -  Для чего строить второй этаж,  если  туда совершенно невозможно  попасть?». 
          В мире, куда ее занесло, была еще одна странность. Здесь  отсутствовало привычное чередование дня и ночи. Она заметила это еще на континенте. И небо всегда  оставалось ясным, не смотря ни на что. Даже во время частых пыльных бурь белые облака неторопливо плыли по голубому небу. Создавалось впечатление, что буря никак не влияла на окружающую природу.
          Пленнице не терпелось исследовать окрестности. Она давно заметила людей в синих халатах и одинаковых красных шапочках, подстригавших кустарник, опоясывавший сад наподобие живой изгороди. Женщина закричала, стараясь привлечь их внимание, но  реакции не последовало. Тогда она крикнула еще раз, но рабочие продолжали сосредоточенно заниматься своим делом. Когда же она решилась выйти из дома, то не смогла сделать ни шагу, ударившись лбом о невидимую преграду. Изумленная, она осмотрела стену, но не обнаружила признаков скрытого механизма, блокирующего выход. Попробовав прорваться еще раз, Наташа опять столкнулась с сопротивлением. Когда рабочие завершили работу и зашагали по дороге, она увидела, что они были совершенно плоскими как лист бумаги. Спереди или сзади люди казались вполне обычными. Но стоило взглянуть на них сбоку, становилась, видна лишь тонкая линия.  Вскоре странные садовники скрылись из вида.
          Присев на неудобный табурет, Наташа принялась размышлять. Ей пришлось признаться самой себе в том, что  попытки разобраться в происходящих с ней событиях пока ни к чему не привели. Более того, последние происшествия еще больше все запутали. Кто-то зачем-то послал ее на остров и заточил в доме, откуда она не могла выбраться. 
          Негромкий щелчок вывел ее из задумчивости.  Судя по всему, невидимая преграда, закрывавшая вход исчезла, потому что стало слышно все, что происходило на улице.  Вслед за первым раздался еще один щелчок и в доме возник невысокий плотный мужчина, в форме римского легионера, в полном боевом вооружении. Его голову прикрывал золотистый шлем, лицо наполовину скрывало забрало. Увидев Наташу, он издал победный клич и бросился к ней.  Подскочив как ошпаренная,  она побежала.      
          Они носились из комнаты в комнату. Помещения соединялись между собой, и это позволяло ей ускользать от запыхавшегося легионера, не выпускавшего из рук тяжелый щит и копье.  Приблизительно, через две минуты, раздался очередной щелчок, и мужчина растаял на глазах. Вначале исчезла голова, а потом и остальные части тела. Остался только короткий меч. На месте же где стоял легионер, образовалась небольшая фиолетовая лужица. Потрогав ее ногой, Наташа ощутила легкое жжение и едва не потеряла сознание, так, как с ужасом увидела, что лишилась большого пальца. Некоторое время она безмолвно созерцала безобразный обрубок, а после заорала благим матом и забегала по дому,  круша все на своем пути.  Впрочем,  учитывая крайнюю скудность убранства комнат, крушить особо было нечего. 
          - Выпустите меня, сволочи! –  требовала Наташа. -  Я до вас доберусь, гады!
          Переживая по поводу глупой потери большого пальца, она прозевала появление очередного визитера и спохватилась, когда ее схватили сзади. Взвизгнув от неожиданности, она схватила меч и огрела им напавшего на нее легионера плашмя, по голове. Примерно через час, когда тот открыл глаза, она попыталась  узнать его имя.  Ткнув себя пальцем в грудь Наташа несколько раз произнесла свое имя. Затем,  коснувшись металлической кольчуги легионера, она вопросительно  посмотрела на него. 
    - Марцелл  Авреллиус, – гордо ответил мужчина.
   - Вы римлянин, – догадалась Наташа.
   - Рома, -   произнес  тот,  утвердительно  кивнув  головой.
     Он хотел добавить еще что-то, но раздался щелчок и Марцелл исчез, так же, как и его предшественник. На сей раз в качестве трофея Наташе достался щит.
          Между тем, на дороге разыгралось настоящее сражение. Легионеры прикрывались щитами от нападавших на них солдат в маскировочной форме зеленого цвета и голубых беретах, стрелявших из автоматов короткими очередями. Римляне, в свою очередь, отвечали дождем дротиков.  Рабы не принимали участия в баталии. Сбившись в кучу, они  внимательно следили за исходом битвы и одобрительно кричали, когда кто-нибудь из легионеров падал. Солдаты вооруженные стрелковым оружием, легко уничтожили бы легионеров, но те обладали фантастической прыгучестью, позволявшей им ускользать от града пуль. Убитые не задерживались на поле битвы.  Исчезнув на короткое время, они появлялись вновь, и, все повторялось. Каждой перемене предшествовал характерный щелчок. Группами или поодиночке и те и другие предпринимали отчаянные попытки пробиться к дому. Некоторым это удавалось, но Наташа приветливо встречала их ударом меча по голове, после чего они немедленно исчезали. И однажды она догадалась.