Рига. Ранний ноябрь.
Когда за окном серь, мурь, хмарь и дурь, не видно даль, и смыслов. В такую погоду хорошо вешаться или говорить всем правду. Говорить правду, тоже суицидно, но с отсрочкой, и перекладыванием ответственности на того, кому говоришь. Если рядом никого, а к зеркалу давно уже подходишь, только затем, чтоб мельком отразиться, и убедиться, что ты есть, то первое сильнее, и лучше не подходить. Завешивать зеркала чёрным будет рано, просто не подходи. Хотя,… к такой погоде рекомендуется готовиться заранее. Мыло и верёвку будет правильным приобретать весной под журчание ручьёв, пасхальные скидки, и звон колоколов. А последнюю опору в жизни лучше выстругать собственноручно, тепло вспоминая, свою первую табуретку на уроке труда в школе.
Застрелиться, красивее, но дороже инвентарь. Здесь великолепна была бы дуэль, с пистолетами Заказчика. Романтично, особенно в такую погоду (природа плачет), и рентабельно. Да, кто ж тебя вызовет на дуэль, в наши-то времена… Да ещё, при твоей святости, и трусости. И ты никого не вызовешь по тем же причинам, и пистолетов у тебя нет. Так что… вешайся. Просто, выгодно, судмедэкспертам легче, баллистическая экспертиза не нужна.
Эх-хх, погодка…
Себе говорить правду надоело. Непродуктивно. Слушатель посылает. Ехидно, делая вид, что занят. Здесь кажется уместным звонок другу. Кому, как не ему?! Не рекомендуется. Он в той же кондиции. Можешь получить ответку, а без водки в гранёном стакане на овощном ящике в гараже, такие вопросы не решаются.
Тогда - знакомой женщине. Или двум, или всем?... Вешайся сразу, и не морочь людям голову! Говорить женщине правду в любую погоду, это как стучаться в открытую дверь, сразу за которой, пушистая стена известного бренда «Пэр ла Шез». Монах-иезуит Франсуа де ла Шез знал своё дело. Тут же ляжешь тушкой поверх ста сорока семи тел парижских коммунаров.
Можно позвонить в канцелярию президента. Пока они там будут искать переводчика на русский, перебирать в памяти приличные слова, и сосредотачиваться, глядя в окно. За час их много наберётся, вспомнится. Президенты любят правду, без неё за стол не садятся, к трибунам не выходят. Им в помощь суфлёры и листки текстов правды крупным шрифтом. Стол, разумеется, переговоров. За обеденный стол президенты садятся с молитвой - способствует пищеварению. В молитвах, правда заученная, суфлёры не нужны. В такую погоду твоя правда будет встречена благодушно, с понимаем и сочувствием к твоей метеозависимости. Издержки твоей правды и тональности монолога спишутся на ту же погоду. Расстанетесь счастливо пасмурными, чтоб не выбиваться из тренда дня. Вам ещё сильней захочется повеситься, ему - кого-то повесить, вызвав секретаря, и уточнив геолокацию звонившего. Так, в случае, если на носу президента, только очки, а не они, и выборы. Если выборы на носу, по геолокации пришлют не силовиков, а бесплатного сантехника и телевизионщиков, чтоб он под камеру прочистил вам канализацию. Ты же там, что-то говорил про говно. С сантехником передадут красочный предвыборный буклет, чтоб ты не смотрел в окно, а любовался светлым ликом кандидата на ещё раз позвонить. Телекамера всегда лучше, чем тюремная. Не забывай об том, когда будешь давать благодарственное интервью. Закроется за ними дверь, упаси, Бог, снова смотреть в окно, смотри на светлый лик, радуйся крепкому чаю под новое звучание слива в раковине на кухне. Станет опять суицидно, открой воду, наблюдай за гармонией струи и воронки, их игры в скоротечность бытия. Кому ещё позвонить…
Всё это, если ты, прозаик, не поэт.
А если ты поэ-э-эт, твой час настал.
Грустится сладко в пасмурной погоде,
И толпы рифм в тумане хороводят,
Возносят дух и слог на пьедестал.
Ну, например: Сереет синь вдали,
Отзеленели рощи золотые,
Плывут в тумане чьи-то корабли,
А мой ржавеет, дизелями стынет.
И так сумно' мне, искренне сумно
Зреть в листопад слезоточивым глазом.
Не хочет милая вдруг заглянуть в окно,
Продолжение:
http://www.ozernov-oleg.ru/index/s_ulybkoj/0-297#