В мире, где в фей стреляют из пулеметов,
Где бомбы на сказки скидывают из больших нацистских самолетов.
Я не знаю, как им всем помочь. Это же был мой мир.
Моя душа: полная света, любви, детских игр.
Я печалюсь только о ней в эти серо-золотые дни.
И думаю, стоило ли тогда все бросить и за тобой пойти?
Если ты, Король, не хочешь меня защитить?
Если даешь золото на пули, что разрывают сердца в груди?
Если кровь моих фейри - на твоих руках.
Ответь, где твои клятвы? Я вижу лишь страх.
Ты оставил меня в ужасе в этой войне, одну.
Ты решил, что я сильная, выдюжу, не пойду ко дну?
Ты считаешь, мне нужно бои пройти, чтобы цельной стать?
Инвалиды Вьетнама, хиппи, - счастливы ли они были после,
Твою мать?!
Когда по твоей душе топчутся сапоги,
Когда чтобы молчала - бьют наотмашь,
Крутят медленно нож в груди.
Когда любовью называют кромешный ад.
Скажи, ты меня вообще, заберешь назад?
Отмотаешь эту часть неудавшегося кино?
Или оставишь тут - истекать кровью, ложась с ними рядом на дно?
Холодный взгляд короля не скользнет по моим глазам.
Ты знал, что так будет. И ушел, ничего не сказав.
Если эта война лишь горе мне принесет.
И я больше не встречу тех, о ком душа ночью поет.
Если больше я не увижу дома родных стен,
Я прошу, забудь меня, отпусти - насовсем.
Если мне суждено погибнуть в этом бою.
Вот так пошло и грустно - забудь голос и красоту мою.
Пусть проклятье холода станет твоей стезей
Кай, что разбил душу Герды…
Пока не научишься любить - закрыт тебе будет пусть путь Домой.
Как в балладах Шотландии - пусть со мною умрет.
Моя гордость и вера, мой вереска горький мед...