О новом фильме Карена Оганесяна «Молоко»
Произнесите слово «халва-халва-халва» - и во рту станет сладко, проговорите слово «молоко-молоко-молоко» – почувствуете в сознании и организме более глубинные процессы, сакральные, связанные с матерью, с теплом и защитой.
Фильм «Молоко» Карена Оганесяна – именно об этом. Рецензенты определяют жанр фильма по-разному – арт-хаус, драма, комедия, сказка. А я, «окрылённый» рецензией Александра Кондрашова, в очередной раз убедился, что истину «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Это я о личном просмотре означенного фильма. И это я о своей склонности бежать впереди паровоза. Хотя, нет худа без добра – и всё познаётся в сравнении.
Рационализм мышления редактора рубрики «ЛГ» «ТелевидЕние» не позволил увидеть скрытые смыслы видеоряда известного режиссёра. В этот раз его разбор сам «попал в молоко» и сбил меня с толку.
Уважаемый рецензент, пытаясь определить жанр, попал впросак. Сдаётся мне, жанры вообще выдумали рационалисты от литературного и сопряженных с ним цехов. Ибо настоящее, талантливое произведение обычно не укладывается ни в какие определённые рамки. Тем более, если в нём есть элементы сатиры, гротеска, фантасмагории. А именно в таком ключе (не жанре) снят фильм.
Начинается он как драма. Причём цепляет сразу и настраивает на дальнейший просмотр. Классическая на-ходка (да, так!), всегда задевающая, но поданная не в лоб, а косвенно – чтоб зритель уловил и хмыкнул: ишь ты, как эта врачиха безапелляционна в отношении к несчастной пациентке Зое (прямая аллюзия – «жизнь»), которую органично играет Юлия Пересильд. «Детей у вас не будет, и всё тут! Неизлечимая генная мутация». Прозвучал приговор. И тут же врачиха встаёт из-за стола, и мы обнаруживаем её девятимесячную беремен-ность. Ловко: кому-то жизнь даётся, у кого-то отбирается. А зритель сам не заметил, как втянулся в сюжет. Сопереживание главной героине продолжается, когда она приходит домой в расстроенных чувствах, а там инфантильный муж огорошивает её пингвинами в ванне – «улыбаемся и машем». Здесь не нужно задаваться рационалистичными вопросами «почему-как-откуда-зачем?», они риторичны ибо не работают в фантасмагории. Даётся факт, которому веришь.
После статьи А.Кондрашова я приготовился к абсурдно разорванному сюжету с нестыковками, нелогичностями. Но в том-то и дело – сюжет есть, логика повествования движется от завязки к побочным кульминациям, приводящими к основной и текущими к апогею-развязке с постскриптумом.
Для каждого персонажа проработана своя история – прошлая и будущая. Поэтому герои – живые, реальные. На фоне раскрытия их характеров и разворачивается повествование, без провалов и провисаний.
И несчастные пингвины, вырванные из естественной среды обитания – суть персонификация этой странной супружеской пары, олицетворение несбывшихся надежд одного из главных героев. Такими отсылами, перетеканиями от символа к символу, пронизано полотно событий.
Наблюдая сцену с пингвинами и видя беззащитность героини, раздавленной болью и виной перед эгоистичными манипуляциями её мужа, так и хочется вскрикнуть: «Да скажи ты этому козлу, что он идиот, развернись и уйди». Чувствуете? – вас уже безвозвратно поймали в сеть сопереживания, и теперь уж вы точно будете трепыхаться, пока не досмотрите до конца.
Героиня изначально показана несчастной, слабохарактерной, и от неё не ждёшь поступка. Но подчиниться своему взбалмошному мужу – бросить нормальную работу и перейти работать куда-то поближе, чтоб кормить пингвинов – поступок это или нет? Как посмотреть. Зоя будто бы и подчинилась его воле, и пошла про-тив него. Дело в том, что в школе рядом с домом работает мама Сергея, с которой он поссорился и давно не общается. Раскрывается очередной гротескный персонаж – директриса школы, склонная к экстравагантным выходкам. В итоге, она предлагает Зое-повару работу школьного психолога. «Вы детей любите?» «Ну,.. люблю». А больше ничего и не надо.
Далее, с бесплодной женщиной вдруг происходит чудо. Кто тому виной – Всевышний ли, атмосферные явления ли в виде северного сияния, ирония ли Дьявола, но у героини вдруг начинает вырабатываться грудное молоко. Которое оказывается целебным, что выясняется в ходе закономерных случайностей.
Естественно, устроившись в школу, Зоя втягивается в специфическую среду с трудными подростками. И во-влекаясь в другие реалии, сменив профессию, оказывается, что героиня далеко не так слаба и беззащитна, как представлялось. При женской мягкости, она умеет и постоять за себя, и проявить упорство в достижении цели, и приструнить наглых школяров.
Ради инстаграмной славы два друга-зацепера, рискуют жизнью. И тут имеем очередную историю – трудный подросток без родительской любви да ещё и с эпилепсией – компенсирует асоциальными выходками недостаток адреналина. И как единство противоположностей – по нему страдает одноклассница, которую достаёт гиперопекой папа. Учит её быть сильной и уметь дать отпор непредвиденному маньяку, так как не может забыть, что некий маньяк убил ее маму, его жену. Гоша Куценко в этой роли, как всегда, на высоте. Но волшебное молоко делает своё дело, и девочка решается-таки уйти от отца с одноклассником – у них большая любовь. Слабовольный рефлексирующий отец стреляется, но, слава богу, неудачно, - спасла золотая коронка. Что это? – драма, комедия, трагикомедия?.. Обойдёмся без определений.
И что в итоге? – буквально всем в фильме не хватает того самого – материнского молока – то бишь любви и защиты. И именно Зоя, несущая жизнь, будто всеобщая матерь, дарит всем страждущим ласку, успокоение, избавление от детских комплексов и страхов.
Так, выпив молока, Сергей (который муж Зои), осознаёт себя и свои ошибки, возвращает пингвинов, мирится с матерью, уезжает осуществлять свою мечту. Сцена у автобуса с прощанием матери с сыном – яркая иллюстрация амбивалентности испытываемых материнских чувств. Если в случае с Куценко имеем пару отец-дочь, то тут – мать-сын.
Тема чувственного (душевного) раскрытия стыкуется с физическим началом: скользкая тема эксгибицио-низма, казалось бы, д.б. пошла и за гранью, но здесь она доведена до абсурда, а потому... Смотрите: эксгибиционист №1 оказывается по совместительству ещё и врачом-маммологом, экая ирония судьбы. Не хватает ему титек, так он, того, понимаешь, выходит с №2 – другом Гришковцом (ох, неожиданно!) – профессионально охотиться на самок. И какие же, выясняется, они бедненькие-несчастненькие, тоже потерянные в этом жестоком мире, и как же им тоже не хватает любви и тепла, прям аж слезу, что ли, выдавливают своими монологами-диалогами?
И вот, когда излечившийся маммолог приводит толпу несчастных эксгэбэ-страдальцев под дверь квартиры Зои – тут уж рыдания (или ржач) можно не сдерживать. Где ж их столько набралось-то в холодном северном городке!? Смешно? – смешно. Веришь? – верю, потому что абсурдно. (Говорят, Тертуллиан не то имел в виду, когда выдал сей афоризм).
Конечно, Зоя бунтует против свалившегося на неё дара, пытается избавиться от своей чудодейственной лактации, но, всё было бы так просто, кабы не было так сложно.
Погибает друг подростка-зацепера, директриса собирает общее собрание и ищет виновных. Кульминация – подросток, чувствующий себя виновным в смерти друга, убегает, и никем не замеченный, падает в эпилептическом припадке. Если бы не уволенная Зоя, оказывающаяся в нужный момент в нужном месте и излечивающая его своим молоком.
Всё. Конец фильма? Нет, ещё вишенка на торте, точнее – звёздочка на Кремле. Зоя, смирившаяся со своим даром, идёт всех излечивать. Она – в Москве, на Красной площади, направляется в Кремль с корзинкой на-полненных молочных бутылок.
Смешно? Нет? Вот Александру Кондрашову было смешно. А мне – непонятно, чувства смешались, но не слабое воздействие на душевные рецепторы – однозначно состоялось. Открытый финал для размышлений и вариаций. Мне, например, подумалось, а уж не дедушку ли нашего Ленина она пошла оживлять? Тут у каждого – своё, в силу разгула воображения.
А теперь – мысли и наблюдения по ходу размышлений.
1.Почему излечивающая других, не может излечить себя?, не попробовать ли Зое самой испить своё молоко? Или – самой от себя не убежать? Риторика, мда.
2.Бутылки молока напоминают старые советские – плюс: хорошо смотрятся в видеоряде. Также прекрасно смотрятся осенние виды северного городка советской застройки. Оптимистично, в соответствии с настроем фильма. Респект оператору(-рше), информацию о коей раскопать не удалось. Евгения Абдель-Фаттах, вот.
4.Зато узнал о сценаристе(-тке) – Екатерине Мавроматис, которая, оказывается, успела написать сценарии для 15 фильмов! Тут укор Александру Кондрашову: в наше интернет-время говорить «не знаю такого-такую», по меньшей мере – моветон, достаточно погуглить.
5.А тут А.Кондрашову – поклон: переоткрыл хорошего режиссёра – Карена Оганесяна. Успел глянуть его мини-сериал «Пассажиры» – ничуть не хуже «Молока». Оказалось, ранее смотрел его фильм «Я остаюсь» (последняя роль Андрея Краско – на ура, и триллер «Домовой» – вполне. Говорят, хорош его сериал «Медное солнце». Поэтому – поздравляю себя и вас с хорошей новостью: наш кинематограф жив, только, как обычно, без фильтрации не обойтись.
6.Да, так что там с жанром? Как по мне, если уж заморачиваться, то «Молоко» – фильм-аллегория, фильм-(мета-)метафора, фильм-троп с расходящимися тропами восприятия.
30-31.10.,6.11.21