* * *
Но их счастью был уготован не такой уж и длительный срок. Всего один год. А, если считать до того момента, когда все начало портиться, причем необратимо, то получится и того меньше.
Эйфория, наслаждение друг другом и смакование теми днями и неделями, которые они проводили вместе, продлились, наверное, до середины лета две тысячи пятнадцатого года. Ничего такого особенного про это время рассказать было нельзя - слишком уж всё было хорошо. А когда слишком хорошо, то даже интересная история и не получается! Между молодыми людьми царило согласие, полное взаимопонимание и уважение. Как бы банально это не звучало, но их отношения в этот период времени можно было сравнить с песней - каждая нота, каждый музыкальный акцент, пауза и даже слова находились на своем месте и звучали ровно в тот самый момент, который в своей голове задумал талантливый исполнитель. Воспринимайте буквально, это не моя литературная фигура речи, но с самого Нового года и до середины лета пятнадцатого года между ними не было ни то, что ни одного конфликта или ссоры, но даже какого-то незначительного недопонимания. Стася всегда старалась угодить Диме, а он, в свою очередь, всеми силами стремился к тому, чтобы его девушка всегда была счастлива. Практически каждую неделю в их доме были прекрасно пахнущие букеты цветов....
Кстати, об их доме. Да, еще в марте Стася съехала со своей квартиры. Это было предложение Димы - в конце концов, девушка и так слишком много времени проводила у него, более того, могла по нескольку дней не возвращаться к себе в Царицыно, поэтому терялся смысл отдельного съемного жилья. Теперь уже, как только он предложил ей переезд, Стася долго не думала - предупредила своевременно хозяйку, дожила положенный срок, собрала все вещи, привела теперь уже бывшую квартирку в порядок и, смахнув с ресничек накатившие слезинки, поехала к Диме, в Строгино. Конечно, потом, практически через год, она будет жалеть об этом. Вернее, корить судьбу за то, что в следующие разы она будет подбрасывать ей не такие хорошенькие квартиры и не таких адекватных и воспитанных хозяев. Но это будет потом.
А тем весенним, мартовским днем, она, садясь в такси, которое ей заказал Дима (в тот день он был на работе, поэтому самостоятельно заехать и помочь ей с вещами он не смог), сияла. Ей самой не верилось, что взрослая жизнь, о которой она так мечтала, которую несмело рисовала в своих фантазиях и грёзах, так явственно исполняется с совершенно другим человеком! Не с Мишей, которого совсем недавно было так просто вообразить в образе парня, а затем уже и мужа…. Так чудно!
Теперь уже не на словах, а на деле Стася становилась хозяйкой - учеба в ее университете закончилась, а, если точнее, вышла на финишную прямую. Занятий теперь уже не было - только работа над дипломом и поездки в университет ради встреч и консультаций с дипломным руководителем. Конечно, такой режим позволял посвятить чуть больше времени своей карьере, но Стася понимала и рассчитывала на то, что после получения диплома будет работать по специальности, поэтому за те несколько месяцев, что остались до дня Х, не было смысла особо сильно упахиваться на работе. Да, и вообще особого смысла в ней не было. Теперь Стася не тратила деньги на съем квартиры, более того, Дима практически полностью взял на себя ее содержание, кроме того, имелись кое-какие, пускай, и весьма скромные, но все-таки накопления. Поэтому, когда Стася, немного стесняясь, немного переживая, спросила Диму о том, как он отнесется к тому, если она уволится с работы и посвятит всё свое время диплому и их, теперь уже общему дому, то она не встретила с его стороны не то, чтобы возражений, а получила самую что ни на есть горячую поддержку и одобрение. Так совершенно внезапно Стася превратилась в домохозяйку. Наверное, слишком рано, но девушка не могла скрыть свою радость - все-таки за те несколько лет, пока она одновременно работала, училась и в какой-то степени морально страдала, ее организм накопил определенную усталость. Поэтому те несколько месяцев, пускай и относительной, но все-таки передышки, самым благотворнейшим образом сказались не только на ее физическом, но и ментальном здоровье.
Что же касается ее контактов с Мишей, то они претерпели значительные изменения. Теперь уже Стася, будучи в отношениях, имела прекрасный повод, чтобы чуть меньше ему писать и видеться с ним не чаще раза в месяц. Она не чувствовала и не связывала это с местью за все те предыдущие разы, когда Миша менял ее на других девушек. Все-таки состоять в отношениях довольно-таки энергозатратно, а ее отношения с Димой приобрели довольно серьезный характер. Ей нужно было дописывать диплом, а также в свою очередь вести домашнее хозяйство - убираться, готовить завтраки, обеды и ужины, чтобы мужчина, вернувшись с работы, имел возможность нормально поесть и отдохнуть. Поэтому времени не то, что на Мишу, но даже и на подруг оставалось не так уж и много. И опять же, Стася не могла отделаться от мысли, что, встречаясь с Мишей и, в особенности, проводя время в его квартире, она, если уж и не напрямую изменяет Диме, то, как будто бы пытается усидеть на двух стульях. Она и сама себе не могла объяснить парадокс собственного сознания, но иногда казалось, будто переписываясь с Димой, а уж тем более гуляя с ним, она совершает преступление. Может, и не особо тяжкое, но точно наказуемое Уголовным Кодексом.
Но в то же время Стася и не могла представить ситуацию, в которой она может совершенно перестать общаться с Мишей. Как бы банально это не звучало, но с каждым годом факт того, что они земляки и что дружба их тянется с самого детства, накладывал на нее повышенные обязательства - будто бы внутренний голос говорил с ней и заставлял продолжать общение, умело лавируя между Димой и другом детства, чтобы никто не был обижен и никто не был потерян.
Но это самое лавирование, наверное, не могло продолжаться вечно. Рано или поздно всё тайное становится явным, а все самые хитрые и, казалось бы, продуманные до мельчайших подробностей комбинации рушатся и становятся достоянием общественности. Стася просто пригласила Мишу на вручение диплома. Да, в актовом зале одновременно должны были присутствовать и Дима и Миша. Наверное, слишком долгое пребывание в эйфории, и в ситуации, когда все в отношениях складывается отменно, немного притупляет не только инстинкт самосохранение, но и в принципе мыслительную деятельность. Уже сейчас Стася понимает, что с Мишей можно было бы встретиться потом, отдельно ото всех: и от своих подруг и университетских друзей и, конечно же, от своего молодого человека. Но... ей хотелось, чтобы два действительно близких человека были рядом в такой важный для неё день. Стасе казалось, что всё пройдет нормально, что парни смогут, если уж не подружиться, то, хотя бы, стать приятелями. Она надеялась, что Дима, будучи по природе своей дипломатичным и обходительным, не воспримет Мишу, как своего соперника, но...
Нет, на самой церемонии все прошло хорошо. Ребята держались молодцом, не пикировались друг с другом и вообще делали всё возможное, чтобы этот день действительно запомнился Стасе надолго. И да... они не ошиблись, этот день запомнится ей на всю жизнь!
Как только они распрощались с Мишей и начали готовиться к отъезду в Строгино, Стася интуитивно почувствовала, что вулкан, который дремал всё это время внутри Димы, вот-вот должен не просто извергнуть лаву, а самым натуральным образом взорваться:
- Миша, значит...- тихо и совершенно спокойно вымолвил Дима, когда они встали на очередном светофоре. Но это было спокойствие, которое никогда и ни при каких обстоятельствах не предвещает ничего хорошего.
- Да, Миша. Вы, вроде, хорошо общались и время провели...
- Да, он интересный парень. Симпатичный, да, и с головой, в общем-то, дружит.
- И, что характерно, он таким был всегда, со школы!
- Да, неужели…
- Да, бывают же такие... вечно адекватные и взрослые.
- А он тебе когда-нибудь нравился?
- Ну, мы с ним всегда дружили, общались, время проводили...
- Я не про это.... Он тебе нравился когда-нибудь, как парень, как мужчина, с которым можно жить, встречаться, строить отношения?
Пробка тронулась. Поток машин устремился вперед. И в голове Стаси тоже что-то явно зашевелилось и быстро-быстро побежало, заволновалось, подступило к горлу. Она и не помнит, когда ей последний раз задавали такой вопрос, и уж точно не ожидала его услышать от своего молодого человека. Смутилась, начала осматриваться по сторонам, как будто бы рассматривая старые кирпичные дома. Может, это ее и сгубило. Ответь она прям сразу, пускай, и неправду Дима бы, наверное, успокоился, и впоследствии эта история забылась, но…. Промедление оказалось смерти подобно.
- Не знаю... может, когда-то давно, в школе что-то подобное и было. Но так до этого и не дошло...
- А ты хотела?
- Да, не помню я уже! Это так давно было... да, и он уже был в отношениях...
- Понятно...
С этого "понятно" всё и началось. Вначале Дима, как бы невзначай заглядывал в её телефон желая узнать, с кем это Стася переписывается. Потом, тоже невзначай начал интересоваться ее друзьями из "Контакта". Естественно, исключительно друзьями мужского пола. Успокаивался только в том случае, если по конкретной кандидатуре, Стася давала исчерпывающий ответ. Если же отделывалась общими фразами, либо пересказ был кратким, то начинал, то ли шутя, то ли всерьез называть таких парней ее "любовниками".
И, конечно же, чуть ли не каждый день он спрашивал, как у Миши дела. И, если в первое время, Стася всерьез думала, что его интерес совершенно искренний и, соответственно, довольно-таки подробно всё излагала, то постепенно поняла, что Дима прощупывает почву, пытается понять, как много его девушка и ее друг обсуждают в личной переписке. Ситуацию осложнял тот факт, что у Миши в тот момент не было девушки, и он даже тогда толком и не стремился к отношениям. Это был еще один повод для Димы, чтобы подозревать Стасю, если уж не напрямую в неверности, то, по крайней мере, в неискренности.
Теперь уже Стася, чувствуя недоверие, чувствуя слежку, начала артачиться, делать что-то назло Диме. Раз он не в восторге от длительных переписок с Мишей и прогулок с ним, то она теперь будет писать ему еще больше и видеться с ним еще чаще. На войне, как на войне!
Вечно дипломатичный и обходительный Дима, который, казалось, что и муху обидеть не способен, а, если кого-то и бьет, то только грушу в спортивном зале, становился всё более нервным, подозрительным, невыносимым. Теперь ссоры и придирки начались из-за мелочей: не туда положила нож, налила в ванной воды на пол, не проветрила комнату и так далее. И это были не просто претензии, а самые настоящие скандалы. И всему виной был Миша - мол, ты только о нем и думаешь, только и делаешь, что переживаешь из-за его личной жизни и, соответственно, совершенно забросила хозяйство. Конечно, Дима не мог запретить Стасе прогулки и общение с ним, более того, она устроилась на работу и уже после выхода из офиса могла видеться и проводить время с кем угодно. В общем-то, запретительные меры без полной изоляции от общества не могли возыметь действенный эффект.
Стася не чувствовала за собой вины - в конце концов, она не изменяет Диме, не целуется с Мишей и не проводит с ним время в гостиницах с почасовой оплатой. Более того, Миша сам всё прекрасно понимал и вел себя максимально корректно, не давая, казалось бы, ни единого повода для того, что бы его можно было принять за любовника. Но Дима не понимал, вернее, не хотел этого понимать и по-прежнему пытался учить жизни и стыдить свою девушку. И иногда это происходило так жестко, что Стася запиралась в ванной и... мечтала о том, как изменит Диме с Мишей, с коллегой по работе, либо вообще с каким-нибудь едва знакомым мужчиной. И сделает это на заднем сидении автомобиля, либо в какой-нибудь отвратной гостинице, на окраине города, которыми ее стыдил и стращал Дима. Конечно, минут через тридцать-сорок Стасю отпускало и ей даже становилось стыдно из-за тех мыслей и из-за тех картин, которые рисовало её воображение.
Новый две тысячи шестнадцатый год....Стася не верила, что всего спустя год их жизнь так круто изменилась, что такие метаморфозы в принципе возможны. Их отношения, их совместную жизнь можно было назвать, как угодно, но только не благополучными. В тайне от Димы, принимая ванну, она искала и общалась... нет, не с парнями и даже подчас не с Мишей, а... с потенциальными арендодателями. Да, разрыв и, соответственно, переезд был уже неминуем.
* * *
А вот у Миши всё было хорошо. Если в свое время расставание с Таней далось ему эмоционально тяжело, то после Ксюши всё было как-то... нормально что ли. Нет, конечно, определенное чувство подавленности по-прежнему было с ним, но вместе с тем было осознание и понимание того факта, что он находился не на своем месте. Ксюша была хорошей девушкой - он не сомневался в этом раньше и так же думал теперь, даже спустя несколько лет. Просто нужно понимать, что не все люди, с кем хорошо проводить время, с кем можно приятно и продуктивно общаться, предначертаны нам судьбой для долгосрочных отношений, семейной жизни. Иногда хорошие люди... должны просто оставаться хорошими людьми, быть нашими соратниками, либо просто верными товарищами, с которыми можно, например, сходить в галерею, пригласить к себе домой, да, и вообще просто провести с ними время. Так что, наверное, и Ксюша должна была просто остаться коллегой по работе, просто девушкой из их большой компании. Когда Миша понял это спустя несколько месяцев после расставания, то не мог отделаться от чувства, будто он внезапно повзрослел на несколько лет, будто ему открылись истины, которые очень часто неподвластны большинству его сверстников. Да, в тот момент он очень сильно собой гордился. И казалось, что ничто на свете не сможет сбить его с правильного курса.
Впервые за много-много лет Мише показалось, что его жизнь, наконец, успокоилась, устаканилась. Хоть он и по-прежнему продолжал жить в Москве, довольно-таки напряженно работать, но он не чувствовал давления, ему не приходилось переживать по-настоящему стрессовые состояния. Хотя, казалось бы, его образ жизни неминуемо должен был привести к этому. Его рабочий день длился десять часов, а иногда, особенно, когда кого-то нужно было подменить или готовился ввод нового проекта, то Миша мог запросто провести в офисе двенадцать часов. А один раз пришлось даже там и заночевать. Конечно, можно сказать, что ему повезло, за такую работу, за такой изматывающий и отнимающий все свободное время труд, Миша получал приличную, даже по московским меркам зарплату. Поэтому он считал, что игра стоит свеч. Он чувствовал, что у него самый разгар, самый пик молодости, поэтому сил вагон, можно браться практически за любое дело: пахать, зарабатывать, обеспечивать собственное будущее, основательно и достаточно крепко обосновываться в Москве.
Имея солидный заработок, Миша отказался от идеи со съемными квартирами и комнатами. Надоело зависеть и в некой степени бояться своих арендодателей, которые могут заявляться без приглашения, либо придумывать претензии из воздуха. Надоело вкладывать деньги, а также усилия в преобразование квартиры, которая никогда, ни при каких обстоятельствах не станет твоей. Поэтому, когда подвернулся вариант с ипотекой, то он практически не раздумывал. Да, конечно, его родители переживали, для них это было в диковинку - все-таки свою квартиру они получили еще от советской власти. Но, опять же, не пытались и переубедить - все-таки сын взрослый, вот уже несколько лет, как живет отдельно от них, да, еще и в Москве. Наверное, ему виднее, и он лучше понимает, как и что делать, как вообще устроена эта современная и немного дикая для них жизнь...
Конечно, новая квартира Миши не располагалась прямо в черте города, той самой, которую условно можно назвать "старой Москвой" Та самая «старая Москва» это не только Бульварное и Садовые кольца, Камер-Коллежский вал, но и районы, которые были застроены при советской власти, то же Царицыно, Черемушки, Чертаново, Кузьминки, Текстильщики. Новый жилой квартал, в котором теперь уже основательно поселился Миша, располагался практически сразу за МКАДом, вдоль Симферопольского шоссе, поэтому добраться туда можно было, даже не имея собственного транспорта. Места эти были обжиты и имели всю необходимую инфраструктуру еще с советских времен. В общем, Миша, как показалось, сделал осознанный и чересчур правильный выбор. Автобусы и маршрутки, ходившие от метро "Аннино", довозили его до дома, минут за пятнадцать-двадцать. По московским меркам не так уж и долго. А весь его путь до работы занимал час пятнадцать - час двадцать.
В общем, Миша начинал становиться, как все. Общаясь с коллегами, у него иногда возникало ощущение, будто это его клоны - те же проблемы, те же мысли, мечты и устремления. Даже пути решения подчас поразительным образом совпадают. Но это не вгоняло в тоску, не навевало уныние. Даже, скорее, наоборот, Мише казалось, что совпадение с большинством, лишь подтверждает правильность выбранного им пути...
На отношения, на полноценные романтические отношения, справедливости ради, не было ни времени, ни сил. Конечно, Миша, будучи, пока еще молодым человеком, с повышенным уровнем тестостерона, по-прежнему нуждался в девушках, их присутствию в его жизни, но дефицит времени... Именно из-за дефицита его отношения перетекли в виртуальную плоскость. Но даже в этом Миша видел определенные плюсы. Во-первых, он одновременно мог общаться с двумя, тремя, а иногда и четырьмя девушками разного возраста, живущих в самых разных, а чаще всего, и довольно-таки удалённых друг от друга уголках Москвы и области. Это были девушки самого разного склада ума, характера, имеющие подчас диаметрально противоположные увлечения и взгляды на жизнь. В этом "гареме" у Миши всегда была какая-нибудь пошлая и раскованная девушка, с которой можно было обсуждать интимные подробности и, соответственно, снимать накопившееся за рабочий день напряжение.... Однако, в противовес ей, Миша так же заводил чересчур стеснительную, невинную и со множеством комплексов девушку. Такой было приятно делать комплименты. Она расцветала, оживала, даже через экран телефона чувствовалось ее положительная энергетика. Третья девушка, как правило, была Мишиной коллегой. С ней можно было обсудить текущие дела, общих знакомых из офиса, а после работы пригласить на чашечку кофе и, конечно же, флиртовать. И неважно, есть ли у нее молодой человек, либо она даже замужем, флирт приятен всем. Любая девушка любит внимание, ей льстят мужские комплименты, обходительность, присутствие.
Если честно, Миша временами и сам не мог понять, зачем ему такой "гарем". Может, это комплексы? Да, вроде, он со школы встречался с теми девушками, которые ему были привлекательны. Ему, вроде, даже никогда не отказывали, не грубили, не посылали. Он всегда получал то, что хотел. Миша не считал себя альфа-самцом, но и ущербным его точно нельзя было назвать. Это был нормальный парень. Не больше и не меньше.
А, может, это просто игра? Для самого себя узнать, как далеко может продвинуться в общении с девушками, не видя их, не имея постоянных с ними встреч, свиданий. Может ли он полностью раздеть свою собеседницу, отсылая ей пошлые сообщения, ловко играя с ней, слегка манипулируя? Или, наоборот, совсем иная миссия - поднять самооценку, преобразить человека, не прибегая к каким-то дешевым трюкам, заезженным и избитым донельзя штампам и комплиментам.
А, может, это просто боязнь? Может, просто не хочется никого пускать не только в свою квартиру, но и в свою жизнь? В конце концов, пол всегда можно помыть, помещение проветрить, а вот когда кто-то наложит в душу... одними открытыми окнами делу не поможешь. Может, именно поэтому Мише нравилось, что девушки на расстоянии, что каждый может жить своей жизнью, должным образом не влияя друг на друга. Даже если одна из собеседниц из-за стечения обстоятельств... отвалится, то на ее место буквально за один вечер можно найти замену. И очень часто адекватную во всех отношениях замену...
В выходные Миша отлеживается дома, восстанавливает силы, старается заниматься спортом, периодически выбирается в "старую Москву", ту самую, расположившуюся в пределах МКАДа: видится со Стасей, друзьями из университета, пьет кофе со своими "подружками", к некоторым из них ездит "на чай"...
Идеальная жизнь. Ему кажется, что он нашел рецепт идеального существования.