Очень давно, работал я в одной теплой стране. Но тепло там не наше, не радостное, а жгучее, сухое. Тамошний народ, вяло передвигался в пространстве, вся жизнь в стране была, как бы по привычке. Все ждали дождь. Дожди шли, как по расписанию, в определённые месяцы года. Сначала всё празднично ожидаемо и весело. Тамошний народ, начинает бегать, суетиться, сажать, копать, переезжать, торговать. И что интересно - нам от этого тоже радостно! Через месяц, когда шум дождя за брезентом палатки или за окном хижины, почти каждый день - он начинает раздражать! Теплая сырость, разъедает кожу. Сушить одежду, нет смысла. От влажности, ходишь, уж извините - как обоссаный. На местных мужиках, одежды практически нет, всё продувается. А мы, не можем даже шорты себе позволить. Ведь зачастую, пробираться приходится через здешние кусты. По коже черных парней, ветви и колючки скользят, не причиняя видимых царапин. А у нас, всё тело в колючках и занозах. А то и в рваных ранках. Последнее это дело, по этой погоде, заиметь большую царапину или ранку. Загниёшь в три дня. Долго и мучительно будешь мазаться, колоться, хромать и материться. Вот в такие минуты и хочется больше всего домой. Или хотя бы прекращения этих дождей!
Так вот, однажды по работе, тихонечко подползли мы к одной деревеньке. Ну, ежели говорить по честному, то сначала конечно полночи ехали, фары выключив. Хорошо, что местность, именно в тех краях, относительно ровная. При умелом водиле, можно: «гони - не хочу». Мчатся наши тяжеленные рейсовые троллейбусы, изредка пофыркивая, по саванне. В кромешной темноте. Кто не спрятался, мы не виноваты. Хорошие люди, по ночам в саванне не бродят! Только слышно, как за железной стенкой, ветви стучат, да хруст кустов изредка.
По дорогам, мы практически не ездим, машины бережём. Всяко бывало на тех дорогах… Окон в салоне нет, только бойницы. Водитель, бронированной стенкой от нас отгорожен. Только он видит или делает вид, что видит, куда нас везёт. На глазах у него очки Прибора Ночного Видения. ПНВ. Он сейчас живет в изумрудной стране Великого Гудвина. Ночи нет, кругом зелено. У него и лампочки на приборах зелёненьким подсвечивают. У нас же в салоне, конечно темно. Новеньким, местные юмористы объясняют, что едем ночью, без света в салоне, что бы комары не налетели! Про кусты, это мы догадываемся по треску ветвей.
Троллейбус большой, но низкий. Вот поэтому, головой об железный потолок, иногда постукиваем. Иногда, но больно! Это когда под колёса, норки всяких местных сусликов попадаются. У троллейбуса нашего, много колёс – много раз головой об потолок. Надо сказать, этих сусликов с морскими свинками и хомяками, здесь много. Очень животные компанейские. Жить стараются рядышком. Вот потому, заехав на их территорию, наше «иногда», становится очень частым!
Нет, конечно можно шлем, что выдали, на голову надеть. Больно не будет тогда точно. Но будет очень жарко и потно. А нам в этих «Алтынах» ещё работать… Почему называются шлемы «Алтын»? Официально так обозвали. А почему - хрен его знает. Наверное, для наших Больших Бригадиров, такова красная цена голове, в ней находящейся,
А я бы его, «Тысячирублёвиком» назвал. Многих парней, эта шапка от получения родственниками заслуженного денежного обеспечения избавила. Столько вмятин и отметин на ней появляются, иногда. После очередной работы. Суеверные парни, эти битые, но везучие шлемы, не меняют на красивые новые. И горе тому, кто по ошибке, впопыхах, чужой такой побитый шлем схватит, наденет… Так вот, довезли нас до тех мест, где колючки, кусты и суслики закончились, а уж дальше - как привычней.
Бегом и не брякая, особо не матерясь!…
Бежали мы в одну деревню местную, где нехорошие парни, удерживали в верёвках, хороших. И те и другие, все местные. Все очень загорелые. Как нам сказали, плохие - очень уж сильно, били там хороших. Троих хороших, уже расстреляли. На местную полицию надежды мало. Местная полиция, по ночам бегать не умеет, да и не будут. Уважаемые же люди! На заправке, где мотики свои заправляют, обязательно пожалуются, всем расскажут, что едут на тяжелую, но такую нужную для Республики работу. Освобождать пленных. Да и выедут они только к обеду, не ехать же, не позавтракав? Как обычно, приедут, пересчитают уже убиенных соплеменников и едут назад. Рапорта писать об итогах боевой операции, почему спасти ни кого не удалось.
Нас, обычно не просили по таким делам помогать. Но тут случай особый. Очень уж нужно было местному руководству, выручить кого-то конкретного. Из тех, сидящих в чужом сарае. А нашим Бригадирам, им отказать было нельзя. Местечковая власть стала такой ушлой! Сами к нам уже не подходят, а сразу обращаются к нашим представителям, что в советниках у Президента тамошнего. Минуя наше руководство.
А советникам тем, по здешней тундре не бегать, ползая - пыль красную не глотать. Сказали нашему руководству, что очень нужно…
И вот мы бежим. Потом ползём. Ну, да у нас тогда новеньких не было. Наказы бригадира, перед работой слушали, для приличия - головами кивали. Каждый сам знает, что лучше и как делать. Ведь те парни плохие, так стрелять наловчились! Патронов не жалеют. На каждый шорох, из калаша очередь.
Вот скажи на милость, вроде совсем недавно с копьями промеж собой ругались. А сейчас запросто, родные нам калаши, в каждой уважающей себя семье - на видном месте! Пацанва и та, пока отцы спят в обед, по деревне с автоматами важно расхаживают. Видать, перед местными девчонками выхваляются. Вот и пойми, кто из них хороший, а кто плохой?! Кто - из калашникова по тебе стрелять будет, а кто - за местного Президента, готов одну из своих жен отдать!
Да и видят они ночью, очень даже замечательно. Трудно к ним подобраться. Лишний раз, голову не поднимешь. А может быть, пахнем мы для них особенно? Потому, в кромешной темноте, для простых людей, и ползём. Молча. Сопим через одну ноздрю. Для бесшумности. Это так над нами ранее, инструкторы издевались, шутя и обучая премудростям нашей работы. Шапки от организации, уже на голове, ПНВ на них включены. Теперь в темноте, лоб об дерево не расшибёшь! Видно то дерево.
Как в деревню вползали, как со сторожами у сарая, а уж потом и с остальными плохими парнями встретились, рассказывать не буду. Хорошего там мало. Не помню. Да и неинтересны вам, те подробности. Плохих парней, мы конечно, прогнали. Кто смог - убежал. Остальные, сами виноваты. Сарай открыли, перевязали побитых бедолаг. Переводчик из наших, быстро выяснил, кого именно из них, мы особенно любим. Того, отдельно накормили. У них так принято. Иначе, какой он уважаемый человек, ежели со всеми рядом кушает?!
Бригадир по рации доложил Начальству, что мы всё отработали и готовы ехать назад, на базу. Заказал для вывоза вертушки. Два парня наших, в машине пожалуй не доедут. Во всяком случае, тяжко им будет. Что с ними случилось не знаю, не помню. Ну, раз кровь на бинтах, значит - ногу подвернули. Здесь, у нас, это бывает.
Совсем светло стало. Тут и наши троллейбусы, по команде, к деревне подъехали. Хороших местных парней, пригласили занять в них места. Когда они ещё покатаются? Одних не отпускаем, ждём сопровождающих, что на вертушках прилетят. Наши парни по деревне разбрелись, интересно ведь…
Осободавноработающее, на память за шоколад, у местного населения, всяких чучелок вырезанных из дерева меняют. Бригадир, этого не видит. Потом, он в казарме конечно отберёт себе немного. На уничтожение. Ругаясь для порядка.
Вот тут, уже надо про себя начинать рассказывать… Хожу, значит, я по деревне, далеко от товарищей не отдаляюсь. Ученые уже, знаем, где живём. Какие-то деревья плодовые растут у хижин и плодов на них много. На сливы похожие, но оранжевые. Сроду я этих плодов не ел. Ну, во - первых, не везде они растут, а во - вторых, не особо это поощряется. Воду пить и ту стараемся свою с собой носить. Ведь каждый штык на учёте! Засранцев и на Родине не особо любят, а ежели тут начнётся дизентерия? Как на работу тогда идти? Да и болезнь эта, очень уж подозрительная! Могут всех по списку, заново, всякими уколами потчевать! Болючие эти уколы, страсть! Парни, могут за это и морду, этому засранцу прожорливому, набить или отругать по нехорошему. Культурных и вежливых, у нас сроду не бывало. Не приживаются они.
Вот срываю я эти овощи, по сторонам оглядываясь. Грызу, семечки сплёвываю. Вкуснотища! Утро, тихо, солнце ещё не палит. Как у бабушки на Дону, на хуторе, в саду. Только соседской Нинки не хватает, для полного счастья…
Слышу, что-то рядом хрустнуло. Разом обернулся, на правое колено шмякнулся, стволом на шум тычу. Платье мелькнуло за избушкой из глины. Небось, местной красавице понравился, подглядывала! А чО, я парень видный. Мне завсегда так бабушка говорила. По голове гладила. Приятно! Грудь под комбезом сама расправилась.
Мне то и было в ту пору, лет тридцать, а может и того меньше. Точно меньше. Тогда, девчонки меня всякие интересовали. Хоть беленькие, хоть темненькие, хоть совсем черненькие. Главное, что бы девчонка. А ежели ещё и симпатичная, то это - как сюрприз! Но у нас на работе, с этим было строго, ни-ни! Сразу на Родину Сергея Есенина отправят. Скажут: Раз уж совсем тебе, болезному, невтерпёж - езжай домой. Женись и плоди много пацанов. Такие парни нам тоже нужны, но на Родине !
Так вот, памятуя умный совет давноработающих: ежели ты один и что-то не понятно, али необычно - бегом к остальным парням. Не задумываясь! И парней предупредишь и сам целее будешь. Вот и бегу, а тут крики, шум, беготня.
Одна местная тётка, руки заламывает, орёт по - своему. Соседки, её от колодца оттаскивают. Небось, топиться надумала?! Совсем, как у нас на хуторе! Один в один. Как же мы все похожи.
Здешние тётки, разных возрастов, бегают по центру деревни, да истерично орут чего - то. Детишки малые, за их юбки держатся. Тоже орут, заливаются. Мужиков нет. Мы то, всех мужиков, на всякий случай, в освободившийся сарай загнали. Улетим, пускай их жены выпускают. Но уже без нас. Обидчивых то много, чО им в голову-то придёт? Зла им, не желаем.
Наши парни подбежали, переводчик с ними. Трещит с женщинами на их языке. Ситуация тревожная. Боевое охранение молчит, значит ни кто не бежит к нашей деревне по прилегающим буеракам. Переводчик Максим, Бригадиру доложил, что женщины потому все кричат, что упал ребенок, в колодец. Мать оставила его на старшую дочку, а сама в то время,под стенами сарая, где муж сидит, голосила, причитала, плакала.
А чего у сарая сидеть и голосить? Ведь русским же языком им сказали: Уедем, забирайте своих мужиков из сарая. Ну, раз так они вам нужны. Но не особо в тех местах на слово верят. Вернее, совсем не верят. Столько лет, промеж собой, разобраться не могут. По рукам хлопнут, что вражде конец, обнимутся, заулыбаются. Песни поют, танцуют. А через день, в соседней деревне весь скот уведут, людей постреляют. А тут белым людям верить? Пришлым?
Подбежал и я к тому колодцу. Точно, где-то там, внизу ребенок плачет, барахтается в воде. Сейчас сезон засухи, дождей нет. Воды в тех колодцах мало, но они глубокие. Не колодцы, а дырки в глиняной земле. Камнями, в два ряда, огороженные. Как пацан не убился? Выяснять некогда. Привязали меня наши парни верёвкой к дереву, что росло, мучилось рядышком. Почему меня? Ну, уж точно не потому, что я здесь самый лихой и безбашенный! Просто, поменьше остальных размером, значит - полегче буду. Тащить удобней. Меня и сподручней, в ту нору заталкивать. Да и стал бы я, вам про этот случай рассказывать, ежели я в нём не герой?!
Полез я туда по первости сам, а уж потом, на веревке до дна, парни меня спускали. Прихватил я там пацана за шиворот, он меня обнял, как папу родного! Обнял, замолчал, только в ухо тяжело вздыхает. Вытащили нас обоих из колодца. Тетки орут, теперь уже от радости. Руками машут. Мать его орёт, мальчугана тискает. Пацан испугался, тоже заорал! Опять всё сначала...
Бригадир, и тот орёт. Но на меня. Вот его то, я понимаю чего орёт. Не давал он мне такой команды, в колодец лезть! Кто за меня ответ бы держал? Ну, да ладно, переживу я и громкую оценку моих умственных способностей, и упоминание всех моих внешних признаков, внешнего вида, неудачного воспитания... Не в первый и не в последний раз. Так-то, Бригадир мужик хороший и справедливый. Зато пацанёнок живой, чуть помятый конечно, ну да заживёт до его свадьбы. Если подрастёт и с автоматом, где не попадя, бегать не будет.
Совсем скоро и вертушка пыли нагнала. Села, плюхнулась - прям у деревни. Вторая, кругами над нами ходит, наверное ворон разгоняет. Загрузили мы в вертушку, своих уснувших, двоих командированных. Потихонечку. Каждого, ещё по разу укололи. Занесли на носилках. Стараясь особо не беспокоить.
Построил нас Бригадир, пересчитал по головам, ну не оставлять же кого, по запарке, одного в деревне? Разделил всех на две вертушки. Старшего назначил, во второе подразделение.
А тут, Макс - переводчик подходит к нему, что-то оживлённо переговариваются, мне Бригадир рукой машет. Приглашает! Бегу, а сам думаю: Сейчас скажет, что мне ещё рановато на вертушках летать, и место моё, рядом с водителем на машине. Покой этих, побитых по мордам, охранять... Так там вроде и свои сопровождающие прилетели? Их в дороге развлекать будут. Я ему, так сразу, резко и отвечу! Как мужик - мужику! Начну возмущаться, категорически откажусь. Не поможет - заплАчу жалобно!
Подбежал, доложил. А тут, какая - то девчонка ко мне присоседилась, за рукав комбеза уцепилась, дёргает! Её, Макс ранее за руку держал. Что-то она мне, из своей ладошки, в мою лапу суёт. Лыбится, смеётся чернявая, мол, от меня тебе подарок! Смотрю, а это патрон от нашего Калашникова. Видать очень старый патрон, позеленевший. Ну, и на кой он мне? А вот целоваться, эти местные девчонки, не умеют! Больше носами трутся. Но на шею, по-нашему повисла! Всем телом прижалась. За что, спрашивается, такая милость? Радость-удовольствие нежданное? Я, так сразу бригадиру и сказал, что жениться на ней, не буду! Не виноват я! Вижу её, в первый раз!
А мне Макс тихонько говорит, этот патрон - твой, по праву! Им, из калаша, тебя эта самая девочка и шлёпнуть хотела. Думала, что ты не только её отца в сарае закрыл, но и увезёшь наверное. А сейчас по избам пошёл, грабить будешь. Вон, как чужие овощи с их дерева уплетал.
А ты, её братика, из колодца вытащил. Вот тебе и подарок, награда на память. Осечку он тогда дал. Просит у тебя прощения. Очень! Я ей за это, не за подарок, а за то, что второй патрон на мне проверять не стала, весь свой НЗ отдал! Ну, заодно и показал, как целоваться надо. На прощание! Целовал, пока Бригадир не рявкнул. А чо, она девчонка фигуристая, теплая на ощупь, на лицо приятная, хоть и загорелая. Понравилась.
Так что, где то там, в местах тамошней моей работы, есть и мною целованная девчонка. Да какая уж девчонка? Бабушка уже. Здоровья ей и спасибо большое, от жены моей, что без будущего мужа не оставила.
Вот такая история, вот такая награда. Но история не вся будет, если не скажу, что кто бы знал, что та девчонка, тогда на каникулы к родителям приезжала. Отец её, хоть и небольшое их племя, но в их племени вождь местный. Там племён, как у сучки блох! Прошу прощения - как в Дагестане национальностей!
Максим, по моей просьбе, для меня лично, узнал, как её зовут. Где найти в дальнейшем? Макс, конечно перевёл, но кулак мне показал! Звали её - Адед. На их языке - "Кузнечик"! Она мне потом про себя рассказывала, мы оба на английском общались. Вернее - она говорила, я добросовестно переводить пытался ! Понимать язык английский - жизнь моя, вот такая, заставила. Школа была в этом не виновата!
У её родителей, долго детей не было. Это уже становилось неприличным, по здешним понятиям. А тут мама и забеременела! Отец, был так этому рад! Мама, хотела её назвать - Аданна, что переводится, как "Папина дочка"... Как потом ей мама рассказывала: а папа назвал тебя "Кузнечиком" - Адед. А школа её, в нашем городке была.
Нашел я всё таки Адед, в нашем городишке. Где наша база была. Случайно. Нечаянно. Не помню как и где. Городишко то небольшой, все и всё на виду. Стали очень часто видеться. Но это - чистое совпадение. Я так Бригадиру и сказал. Он меня, к себе на "ковёр", на разборку вызывал. "Кузнечик", у одной папиной старенькой родственницы, комнату снимала.
Так вот, через год, Адед, на каникулы к маме уехала и не вернулась уже. Не отпустили её родители. Что то, забеспокоились. К нашему Начальству ходили. А те, меня, в соседнюю страну отправили. Срочно, прямо ночью с постели подняли! Даже с ребятами попрощаться не дали. Обещали они мне письма писать. Не обманули. Там, в новой для меня стране, этих плохих парней, как у деревни Адеды - сусликов... Видать, наши там, именно без меня, не справлялись.
А 11 классов, Адед не закончила. Так уж вышло. Забрали её родители к себе в деревню. Любопытным - объяснили :" Матери помогать !... Быстренько и очень даже удачно, замуж выдали. Так родители решили. Что неудивительно. Умненькая. Добрая. Весёлая. Красивая девочка была. Хорошая.
Точно - "Кузнечик"...
Замуж выдали, за какого-то, очень уж взрослого мужика, вдовца. Чиновника из Администрации местной. Да у здешних мусульман, девки подолгу мужей не ждут, не выбирают! Это не их проблема, то задача родителей.
Вскорости, после замужества, она дочку родила. Назвала Муферихат. Что значит -" В тебе моё счастье".
Не буду полное имя и название рода дочери Адеды называть. Не знаю. Не помню. Но выросла девочка.
Видать умненькая получилась, школу закончила очень хорошо. По Правительственной программе, отучилась в тамошней загранице, в городе Ибадане. По здешним меркам, очень даже хороший университет. Училась ведению сельского хозяйства. Профессия хорошая. По нашему – агроном.
Тоже, уже замужем, муж - мужчина приличный, бизнесмен. Сейчас, она не последний человек у себя на Родине. Политик!
Откуда знаю? А вот знаю. Её мама, до сих пор Аллаха благодарит, что грех на душу не взяла. У меня и фотокарточка её дочери Муферихат есть. А у них, обеих - две мои.
Жизнь, как лошадь тамошняя - полоска белая, полоска черная.
А вот теперь, и история вся…
А на фото, это и есть Муферихат. Очень она на маму похожа...