Когда-то, когда у нас в доме ещё не было холодильника (да, были такие времена!), отец попросил за пять рублей нашего жэковского водопроводчика сварганить ящик из кровельного железа. В те времена в каждой второй квартире были такие ящики. Осенью и весной их использовали вместо холодильника, а зимой – вместо морозильной камеры (ведь зимы в те годы были морозными, не то, что сейчас).
Ящик этот был прикреплён к отливу за окном на кухне. Достаточно было открыть окно, и можно было достать продукты из этого ящика. Когда мама готовила, она всегда открывала окно, чтобы проветрить кухню. А окна, как я уже говорил, были любимыми местами у нашей кошки Лэйзи. И стоило маме открыть окно, как Лэйзи тут же запрыгивала сначала на подоконник, а потом и на крышку этого ящика, если, конечно, она не была занята какими-то другими важными кошачьими делами в спальне. И пока мама готовила, Лэйзи дышала свежим воздухом и с интересом смотрела на мир за окном.
А кроме этого ящика за окном висела ещё и кормушка для птичек. Поэтому, воробьи и синички часто прилетали к нашему окну подкормиться.
А Лэйзи, как я уже говорил, была очень активной и очень ловкой кошкой. К тому же, Лэйзи просто не могла позволить каким-то там нахальным воробьям безнаказанно прилетать к её любимому окошку. Обычно она распугивала птичек, щёлкая на них зубами и маша передней лапой. Птички вспархивали с кормушки, но через некоторое время возвращались. Но однажды Лэйзи, балансируя на этом узком металлическом ящике, каким-то образом изловчилась поймать воробушка.
Она осторожно зажала его зубами, спрыгнула со своего окошка на пол кухни и подошла к маме, чтобы похвалиться своим трофеем.
Увидев крошечную птичку в кошачьей пасти, мама тут же схватила веник.
– Отпусти её сейчас же! Ей же больно! – закричала мама на кошку и замахнулась на неё веником.
Но Лэйзи не желала отпускать с таким трудом пойманную добычу. Не выпуская птичку изо рта, она металась по кухне, уворачиваясь от дамоклова веника. Разумеется, мама не могла превзойти Лэйзи в ловкости, и та каждый раз ускользала в другой угол кухни. Она хотела пробиться в коридор и в комнаты, а уж там бы маме нипочём за ней не угнаться.
Борьба мамы за освобождение воробышка сопровождалась криками, и грохотом падающей на пол посуды. Услышав этот шум-гам, я тут же прибежал из своей комнаты. А так как я был вратарём нашей дворовой команды по хоккею, я встал в позу хоккейного голкипера, сдвинув ноги и широко растопырив руки, и преградил кошке путь к бегству.
Если бы не это, Лэйзи смогла бы прошмыгнуть со своей добычей в коридор. Но теперь силы были не равны: людей двое, кошка одна, а кухня очень маленькая. Да ещё и этот противный веник.
Сделав несколько попыток вырваться из окружения, Лэйзи была вынуждена капитулировать. Она громко мявкнула в знак протеста и разжала пасть. Птичка, которая к счастью, практически не пострадала, побывав в кошачьих лапах и зубах, вспорхнула под потолок кухни. Веник в маминых руках не унимался, и кошка удрала с поля боя, тем более, что я больше не перегораживал ей путь к спасению.
Теперь нам с мамой нужно было срочно выгнать птичку из нашей квартиры, ведь это плохая примета. Да и птичку жалко. Но та совершенно обалдела, побывав в кошачьей пасти и моля о спасении при каждом взмахе веника. Вместо того, чтобы вылететь в широко распахнутое окно, она летала вокруг люстры, натыкалась на штору и, в конце концов, вылетела в коридор, а через него в комнату. Мы с мамой бросились за ней и, маша веником и зонтиком, который я прихватил в прихожей, заставили её вернуться на кухню. Чтобы она больше не смогла вылететь в коридор, мы закрыли кухонную дверь. Бедная птичка ещё несколько минут металась по кухне, тыкаясь то в штору, то в закрытую левую створку окна, пока, наконец, не смогла вылететь в раскрытую правую створку. Надеюсь, она вернулось в своё гнёздышко.
Мы с мамой вздохнули с облегчением и пошли посмотреть, что делает кошка. Лэйзи, оскорблённая в лучших чувствах, сидела на самом верху книжного шкафа, в зубах у неё было серое птичкино пёрышко, и она с презрением смотрела на нас сверху вниз.
– Какие же, всё-таки глупые люди! – похоже, думала она, – у вас в доме даже мышей нет, а я вам добыла такой дар прямо с неба, так вы, неблагодарные, отпустили его, да ещё на меня махали этим противным веником.
Весь вечер она не спускалась со своего шкафа и не выпускала из зубов свой трофей – маленькое серое пёрышко.