Гости, наконец, разъехались. В квартире на Алишера Навои остались только Галина Игнатьевна и Ира.
Марта тоже вернулась, едва избежав неприятностей: жена Ивана внезапно приехала из деревни. Видимо, доброхотные соседки успели наговорить ей чепухи. Вернувшись из университета, Марта застала такую картину: все её вещи стояли у двери, жена Ивана была в спальне, вокруг жались перепуганные дети, Иван, как провинившийся школьник, застыл посреди квартиры – растерянный и жалкий. Видно, что недавно тут разыгрался скандал.
Безо всяких объяснений Марта забрала свои вещи, вызвала такси и поехала домой – к Галине Игнатьевне. Жалко было Ивана. Они и десяти слов не сказали друг с другом, а теперь жена наверняка обвиняет его в измене. Вот это жизнь. Проза жизни. Грустно.
Ира пока уезжать не собиралась, и они зажили втроём. Хотя теперь положение Марты стало каким-то неопределённым: она спала в комнате Галины Игнатьевны на кушетке, а занималась на кухне.
С Ирой они неплохо ладили, но вот отношения Галины Игнатьевны с дочерью за это время заметно обострились. Они ссорились почти каждый день. Марту такая жизнь не устраивала. И хотя Галина Игнатьевна сказала: «Я тебе не отказываю, Марточка, я к тебе привыкла, да и Ирка ко мне - сама видишь как. Возьмёт и уедет», но Марта решила найти себе другое пристанище.
Ира, страдавшая от безделья, вызвалась помочь ей. Когда Марты не было дома, она сама отвечала на звонки, записывала подходящие варианты, договаривалась о встрече, а вечером передавала всё Марте.
По квартире разносился аромат разнообразной парфюмерии: Ира собиралась на свидание. Она порхала по комнате, как огромная экзотическая бабочка и всё время что-то говорила.
– Я сказала этому Ираку… тю, всё не запомню, как его зовут! Суджит? Сургут? А!.. что мне двадцать один год. Как ты думаешь, можно поверить?
– Вполне, – искренне ответила Марта, отрывая глаза от книги. Внешне Ира была очаровательна. Такие женщины в жизни встречаются не часто: высокая, стройно-худощавая, с изящными лодыжками и запястьями, с длинной гибкой шеей, вся похожая на цветок тюльпана или здоровую крепкую стремительную птицу. Густые светло-каштановые волосы её всегда были хорошо уложены, чёлка – дыбом, по последней моде, но главное – глаза: зелёные, озорные, точно у подростка, выразительные, передающие малейшее впечатление и немного хитрые, как у ребёнка, который пытается выдать ложь за правду, хотя все вокруг отлично видят его трюки.
Сейчас на ней было коротенькое платьице с вшивкой и блёстками. Это одеяние и собранные в пушистый хвост волосы придавали её облику неповторимое очарование молодости.
Марта не раз замечала в себе одно странное свойство: ей могли нравиться женщины почти так, как если б она сама была мужчиной. И Ира была как раз одной из них. И внутренне, и внешне совершенно разные, они чем-то притягивали друг друга.
– Я ему условие поставлю: или гони шмотки или привет. Не на такую напал!
Это была новая Ирина идея: познакомиться с иностранцем и выкачивать из него деньги, вещи, всё равно что, лишь бы побольше.
В какой-то мере эта идея посетила её из-за маминой квартирантки.
Подумать только: тогда, зимой, она показалась Ире такой тихоней, и вот, оказывается, на самом деле во всю «крутит любовь» с негром!
Красивый негр. Ира несколько раз тайком рассматривала его фотографию, и зелёные глаза её загорались от зависти. Если б не мамаша… Вечно суёт нос не в своё дело! У него такой обалденный голос по телефону – аж мурашки по коже. Но, похоже, из него много не выкачаешь. Вон подругу одну всю подарками завалил, жениться собирается, богатенький. А этот – какие-то брючки!..
Или просто эта Марта не умеет за дело взяться? Овечка. Любовь! Это в книжках хорошо – охи, вздохи, а в жизни… Ой, там, в гарнизоне, такая скукотища! И все всё про всех знают.
Зачем вообще придумали это замужество? Разве справедливо: такая молодая, красивая – и всю красоту и молодость отдай этому мужу! А почему именно ему? Потому что он первый подвернулся? Ходил по пятам и тоже всё далдонил: «Люблю, люблю», прохода не давал. Надоел! Вот и вышла. По молодости. По глупости. Мамаша тоже старалась: «Соглашайся, Ирочка, соглашайся. Саша – парень хороший, военный, денег много будет». А где они, деньги?
А любовь… Теперь-то она знает: это просто приличное обозначение того неприличного действия, что в жизни происходит.
Ну, бывают, конечно, какие-то там чувства… сначала. Потом всё куда-то исчезает. Хотя у Сашки ещё вроде до конца не прошло – чуть не плакал, когда она уезжала. А она дождаться не могла, когда снова вырвется на свободу.
Вот Марта – что она такое? Непонятно. Не дура. Шмотками не интересуется. Ира пересмотрела все её вещи, а потом сделала заключение:
– Тряпок у тебя, Марта, богато, а стоящего – раз и два.
Она только улыбнулась. Странная. С мамашей – подружки. Та в ней души не чает, только и слышно: «Марточка, Марточка!» И всему верит.
– Нет, Ира, не говори. У них – любовь.
– Мама, помолчи, если не понимаешь. Всем им надо…
После того, как Марта не вернулась ночевать, мамаша немного попритихла. А то сил не было слушать.
И всё-таки Ира не могла понять эту девушку. Как-то вечером, когда Марта пила чай на кухне, Ира подсела к ней и заговорила:
– Я тут поговорила с одной подружкой. Лианой. Красивая девчонка. Она много с иностранцами… гм-гм… общается. Я её спрашиваю: «Лиана, а может так быть, что подруга его любит, а он её, а?» Она как заржёт! Какая там любовь – им только махаться!
Ира с жадным любопытством следила за реакций Марты, но только разочаровалась. Та восприняла совершенно без эмоций, спокойно допила чай.
– Возможно, она права… в своём случае. Ей ведь тоже не любовь нужна от них, правда?
– Ну, да.
– Это справедливо. Не только она с ними общается, но и они с ней. И тоже видят, какого полёта эта птица. Не скажу обо всех, но люди с тёмной кожей – самая древняя раса на земле. У них очень выразительная мимика, развитый интеллект, богатые чувства и поразительная интуиция. А так: кто чего ищет, тот то и находит.
Эта Марта сбивала её с толку!
Ира была в таком недоумении, что решила проверить всё лично – и пустилась на приключения. Сначала вдвоём с Лианой, потом сама.
С Лианой они для начала отправились в один небезызвестный ночной бар, и там к Ире подсел роскошный красавец-негр. Они поняли друг друга с полувзгляда.
– Сто рублей за ночь, – сказал он.
– Рублей? Долларов!
Парень аж подпрыгнул.
– Это очень дорого! Двадцать пять. Пошли!
– Нет. Так не пойдёт.
Они долго торговались – и расстались ни с чем. Ире нравилась «игра», но переступить черту она не спешила. Познакомилась с парнем из Ирака, начала встречаться с ним, но и тут не было никакой любви – та же торговля, только не столь явная.
Марта по-прежнему оставалась для неё загадкой. Она казалась откровенной, отвечала на вопросы, но потом, когда замолкала, устремив взгляд в пустое пространство, на губах её нет-нет, да и промелькнёт какая-то странная, неизвестно что означающая улыбка. От этой улыбки Ире делалось не по себе, точно она стояла перед запертой дверью, и ключей вроде много, а не подходит ни один. А так любопытно: ну, что она такое видит? Чему улыбается? О чём молчит?
– Мам, я вот её не понимаю: что ей надо?
– Ира, ты же умная девочка, книги читала.
– А! При чём здесь книжки! Ладно. Ну, пусть она его любит. Но он же ей ничего не обещал? Ну, жениться. Значит, сядет это он в самолёт и улетит. Вот и вся любовь? Не понимаю я её! Скажи, мам, какая-то она…
И уходила, грызя ногти.
Иногда Ире казалось, что они с Мартой говорят на разных языках. Вот вроде бы пока та говорит – всё ясно, но когда Ира пыталась вспомнить всё сказанное сама с собой или передать кому-то, то у неё ничего не получалось: смысл услышанных фраз непонятным образом ускользал, слова рассыпались, как карточный домик.
начало http://proza.ru/2021/10/20/677