23:15, 28 сентября, 1986 год. Стадион Уэмбли.
В конце сентября в ночном Лондоне всегда становилось немного жутко — начинались дожди, на крыши домов опускался призрачный туман, а одинокий Биг Бен звонил как-то особенно гулко. Город словно укутывался сыростью, чтобы отойти ко сну, и ничто не смело его тревожить.
Однако сегодня, словно пульсирующее сердце, горел и искрился знаменитый стадион Уэмбли, раскалённый гитарными рифами и оглушающим пением толпы фанатов — это группа Bon Jovi во всей своей красе в очередной раз покоряет Лондон, не давая ему уйти в привычную осеннюю спячку.
После двухчасового концерта, трёх сыгранных бисов и бесконечных поклонов раскрасневшиеся, довольные члены группы ввалились в гримёрку барабанщика Тико Торреса, мгновенно заполнив ее хаосом.
Гитарист Ричи Самбора, волоча по полу свой очередной новый инструмент, упал лицом в подушку на маленький диванчик и проговорил что-то нечленораздельное, когда сверху на него с диким воплем приземлился Джон Бон Джови, фронтмен и солист своей одноименной группы.
Алек Сач, загнав свой бас в чехол, стоял перед зеркалом и пытался отдышаться.
— Это было бомбезно! — горячо выдохнул он.
— В прошлый раз тоже бомбезно было! Я даже не помню, как мы до гостиницы добрались! — усмехнулся Тико Торрес и выудил из мини-бара бутылку отменного виски.
Последним в гримерку вошёл Дэвид Брайан, вечно опаздывающий клавишник. Окинув туманным взглядом своих коллег, он одобрительно кивнул головой сам себе.
В это время Ричи Самбора успешно выбрался из-под Джона и запустил в него лаком для волос, который угодил прямиком в настенное зеркало с подсветкой, раскроив его пополам.
— Эй, чуваки, хорош! Там Эдвард почти закончил с дисками! — клавишник пригнулся, увёртываясь от очередного летящего флакончика.
— Держись, Дейв! Будешь следующим! — Бон Джови поднялся и резким движением откинул прилипшие к спине волосы.
Когда Тико уже разлил виски по бокалам, в тесную гримёрку, победно сжав кулаки, вошел Эдвард Смит, менеджер Bon Jovi.
— Поздравляю, парни! Все диски разлетелись за пятнадцать минут! Вы были на высоте! — громогласно сообщил он.
— Мы всегда на высоте, — гордо ответил Джон, отпивая виски.
— Давайте-ка, пока все в адекватном состоянии, пробежимся по завтрашним планам, — продолжил Эдвард, косясь на открытую бутылку, — В одиннадцать часов запланировано интервью для журнала Music News, в двенадцать — для центрального британского радио, с двух до трёх быстренько подпишете несколько пластинок для английского тиража, и затем сразу едем в аэропорт, чтобы ровно в шесть часов вылететь в Лос-Анджелес. Всё ясно? — менеджер кашлянул и как можно суровее сдвинул брови.
— Пфф, как будто в первый раз! — вокалист театрально закатил глаза, — У нас и похуже графики бывали.
— Не знаю, как ты, Джонни, а я планирую с размахом отметить сегодняшний концерт! — усмехнулся Тико.
— Ты каждый наш концерт отмечаешь с размахом, и каждый раз у тебя не остаётся выбора! — рассмеялся Джон в ответ, — В одиннадцать будешь как штык сидеть на интервью и собирать мозги в кучу!
— Парни, вы бы хоть иногда отмечали без размаха. А то когда-нибудь… Какого чёрта уже случилось с зеркалом?! Вы же зашли сюда пол часа назад!
— Ой, перестань! Можешь вычесть его стоимость из моего гонорара, — отмахнулся Джон, — Кстати, Эд, я лечу в Лос-Анджелес сегодня. Я ещё неделю назад выкупил несколько билетов, но всё забывал тебе сказать.
На лице менеджера мгновенно отразилась тяжёлая работа мысли. Глаза его выражали сначала недоумение, затем злость, а в следующую секунду панику и растерянность. Столько завтрашних планов оказываются под угрозой из-за этого заявления — какая уважающая себя группа выходит в свет без фронтмена?
— Ты с ума сошёл?! К чему такая срочность? Неужели нельзя потерпеть денёк и закончить все наши дела в Англии?
— Ты же сам сказал, что будут всего лишь интервью для журнала и радио. Без фото и видео, подумаешь, как-нибудь справитесь. А мне уже пора бы выезжать… — Джон залпом осушил бокальчик виски и накинул на плечи тяжёлую шинель, — Ну что ты так смотришь, Эд? Что со мной может случиться? Я вон, Самбору с собой возьму!
Ричи, подправлявший в треснутом зеркале свой макияж, поперхнулся и буркнул:
— Эд, я тут ни при чём!
— В том, что с тобой ничего не случится, я уверен. А вот, когда вас двое… Джон Бон Джови, ты просто эгоист! — наблюдая за одевающимся вокалистом, ответил Эдвард, — Какие такие срочные дела могут быть важнее планов твоей группы?
— Дела, дела… Такие, которые не требуют отлагательств! Ну, Эд, перестань, парни справятся с парочкой небольших интервью. Смотри, они совсем не против!
— Ты мёртвого достанешь! Лети уже, чёрт с тобой. Только потом не жалуйся, если продажи не будут такими же космическими, как с твоим участием!
— Юхуу, Ричи, вперёд! Нас ждёт Лос-Анджелес! — и, схватив гитариста под локоть, Джон уволок его за собой.
*****
01:20, 29 сентября, 1986 год. Лондон.
Джон Бон Джови, теряющийся в огромной шинели, и Ричи Самбора, кутающийся в длинном пальто, устроились на заднем сидении такси. Дождь над Лондоном не прекращался, ветер усиливался, и музыкантов согревало только плещущееся внутри них виски и мысль о скором прибытии домой. Подсвеченный Биг Бен загадочно сиял на фоне тёмного, заволоченного тучами неба, как бы провожая американских гостей.
Проезжая по сырому, практически незнакомуму городу, вокалист зацепил взглядом озябшую собаку. На её тощем теле, как два уголька, светились глаза, наполненные болью и неуверенностью в завтрашнем дне. Почему-то в тот момент Джон посчитал, что они очень похожи с этой собакой, ведь в чём, по сути, разница между одиночеством человека и одиночеством животного?
Внезапно небо разразила молния. Она мелькнула лишь на мгновение, но осветила, казалось, весь Лондон. Вслед за ней послышался раскатистый гром, похожий больше на смех какого-то потустороннего существа, нежели на явление природы. Это было до боли в сердце ужасающе, но вместе с тем до мурашек красиво.
Наконец, водитель остановил машину напротив аэродрома.
Джон выглянул в окно — лужи, словно стеклянные зеркала, дребезжали от падающих капель дождя. У самой земли стелился туман, густой и белый, будто кто-то рассыпал несколько мешков сахарной пудры, и она никак не может осесть. Вокалист поёжился. Меньше всего ему сейчас хотелось выходить на улицу.
Джон оглянулся на задремавшего Самбору, который в дороге успел допить свой бокал виски, прихваченный с собой, как единственная радость этого вечера. Растолкав его, Джон указал на самолёт, стоявший на взлётной полосе уже с подогнанным трапом. Сквозь сон Ричи успел отметить, что транспорт не был похож на те, в которых они обычно летали в Америку. Этот самолёт был маленький (хотя чёрт его знает, может, Джон заказал частный?) и уж больно какой-то подозрительный.
Вывалившись из такси, Бон Джови твёрдым шагом направился к самолёту.
— Эй, Джон, ты уверен, что это наш? — догонял его гитарист.
— Ричи, не тормози. Он же тут один стоит? Значит, наш. Мы и так опаздываем. Других поблизости нет, значит, точно наш! Хорош умничать, иди сюда!
И музыканты зашли в салон, спокойно расположились в своих креслах бизнес-класса и приготовились к двенадцатичасовому перелёту.