В середине октября на Москве-реке погода выдалась на загляденье суровой. Все было: и затяжные дожди и град и сильный туман. Как назло не завершалось строительство микрорайона Марьино и строители очень нуждались в нашем песке, поскольку после окончания навигации песок негде будет брать, а район срочно нужно было сдать в срок.
Вот и выстроилась очередь из барж, работали как сумасшедшие. Такая же участь постигла и наш буксир с баржой. Отвели нам конец очереди аж в Чагинском колене, рядом с бывшим причалом нефтеперерабатывающего завода. Сам завод работал круглосуточно и издали можно было увидеть факел над трубой. Вот и стояли мы в очереди днем под противным, мелко моросящим дождем, утром в густом сером тумане. Тогда я работал с Игорем, первым штурманом, поэтому вставал к шести утра.
Спустя сутки стоянки просыпаюсь, иду на камбуз, открываю дверь на палубу и в тумане на расстоянии одного метра вижу свое отражение. Такой вот эффект. Это не густой туман, это нечто другое, которое под светом лампочки на камбузе дало отражение. Больше я такого зрелища никогда не видел. Решил прогуляться по палубе, чтобы освежиться перед вахтой. Ага...освежился. В темноте надо мной было зарево от факела, казалось, оно рассеивалось на весь горизонт. Потом я обнаружил, как телогрейка стала тяжеленной от влаги, будто под дождем побывал, да и лицо стало мокрым. Видимо теплоход тоже промок насквозь, ведь я почувствовал во рту запах окисшего железа. Это все равно, что жевать без остановки заплесневевший черный хлеб. От этого даже аппетит пропал и я направился принимать вахту.
Игорь уныло сидел, слушая брань флотоводцев, торопящихся сдать груз, увидев меня, он усадил в кресло, выключил свет и приказал слушать рацию, а сам устроился на диване. Вот и вроде за окном что-то побелело, а спустя полчаса туман потихоньку начал развеиваться. Я глотал с отвращением слюни и морщился, потом, когда наконец вышло солнце, задремал. Проснулся с тем же мерзким ощущением плесени во рту. Игорь теребил меня за плечо и чему-то радовался. Оказалось когда почти рассвело, туман усилился и многие отказались от разгрузки, а мой командир записался в первые ряды добровольцев и не прогадал, туман стремительно рассеивался, уступая место солнцу. А Игорь, мой командир, подсуетился и сейчас мне давал ценные указания по швартовке баржи к плавкрану.
Подвели баржу, солнце даже начало греть и в двенадцать дня я, сдав вахту, пошел обедать. Но не тут-то было. Из-за вкуса металла во рту и выделений факела нефтезавода, совсем не обедалось. Впрочем обед даже не приготовили. Не до этого было. Хотели как можно быстрее разгрузиться и отправиться в низовье реки. Там хотя бы чистый воздух. До сих пор, когда попадается слегка прокисший черный хлеб, вспоминаю этот туман и вкус железа.