Фотография над текстом взята из "Живой газеты", куда её отправили сотрудники архива Уралистпарт. Фото передано в архив И.Г. Чигвинцевым. В Живой газете фото подписано - "Штаб Восточно-Сибирской Советской армии. С длинными волосами - руководитель операции по захвату адмирала Колчака, будущий министр ДВР Василий Иванович Буров".
С тех пор, как я узнал, что 30-го января 1920-го года, масштабным сражением в районе станции Зима руководил капитан Нестеров, мне захотелось найти его фото тех лет. Сначала казалось, что в век Интернета это легко – в «международной паутине» чего только нет, а Нестеров, это знаменитость – он арестовал Колчака 15 января 1920 года в Иркутске. Но, не тут-то было - электронные «закрома» были пусты. Тогда я посетил архивы в Иркутске. И дело сдвинулось с мёртвой точки – в ГАНИИО оказалась его автобиография и фото на документы. Правда, сфотографирован он был в гражданской одежде и пенсионном возрасте. А ГАИО располагает снимками из семейного фотоальбома, газетными вырезками и тетрадкой с рабочими записями о периоде Гражданской войны в истории Сибири. Оказалось, что эта война похожа на слоёный пирог. Первый слой был большевистским – иркутская Красная гвардия захватила власть и подавила восстание сторонников монархии. Затем, вспыхнул чехословацкий мятеж, чехи оккупировали Трансиб и загнали красных за Байкал, вынудив перейти от широкомасштабных боёв к партизанской войне. Чехи были поддержаны российскими и зарубежными противниками Советской власти, и в результате Сибирь оказалась под пятой ставленника западных держав - Колчака. За год своего правления, адмирал вызвал бурю народного гнева у сибиряков, выразившуюся в массовом участии населения в партизанской войне. Да и Троцкий не терял времени даром и создал непобедимую и легендарную Красную Армию, которая взяла приступом Омск – столицу Верховного правителя России и стала преследовать уходящие к Иркутску войска белогвардейцев. Досталось и чехам, но они отступали с комфортом по русской железной дороге, а белая гвардия шла по зимнему бездорожью в пешем и конном строю. Поэтому, Колчак с «Золотым эшелоном» прибыл в Иркутск 15 января 1920 года, а его войска значительно отстали и под Красноярском были наголову разбиты преследовавшими их 3-й и 5-й советскими армиями, и партизанскими войсками капитана Щетинкина. Пока эшелон Колчака и его войска двигались к Иркутску, пирог истории Гражданской войны продолжал наслаиваться. Представители посольств западных государств, обосновавшихся в Иркутске чтобы не допустить восстановления Советской власти времён 17-го – 18-го годов, замыслили основать буферное государство, отделяющее Советскую Россию от оккупированного японцами Забайкалья и Дальнего Востока. И это почти получилось – в большинстве населённых пунктов красные партизаны свергли колчаковские администрации, то же произошло и в Иркутске в ходе декабрьских событий 1919 года. А в результате закулисных манипуляций, руководство интервентов привело к власти антимонархическое и антибольшевистское правительство из эсэров, меньшевиков, кадетов и прочих. Этот клон западной демократии был назван Политцентром. Командующим войсками политцентра был назначен капитан Калашников, а его заместителем капитан Нестеров. Никому и в голову не пришло, что он накануне «декабря» вступил в РКПб. За декабрьскими событиями начались январские, и через неделю после ареста Колчака капитаном Нестеровым, большевики отняли власть у Политцентра и образовали своё правительство - Военно-революционный комитет, войска которого возглавлял один из партизанских лидеров - Даниил Зверев. Так появился ещё один слой исторического пирога братоубийственной войны. Завершились январские события Ухтуйским боем возле станции Зима. А точнее – в трех верстах севернее станции, в районе деревни Ухтуй. Исход боя, опять же, решили интервенты, которые планировали поражение красных под Зимой с целью принудить командование 5-й армии, преследующей остатки войск каппелевцев, к заключению мирного договора с чехами. В этом у чехов была острая нужда. Ведь, после поражения колчаковских армий под Красноярском, на Трансибе образовалась пробка, и интервентам порядком досталось от разгорячённых погоней красноармейцев, ведомых красным латышом – товарищем Эйхе. Сдержать его пыл «по-хорошему» они не могли. И, захватив на станции Зима 1200 пленных партизан и храброго Нестерова, путём шантажа, склонили красных к отказу покарать иноземных захватчиков, дав им возможность уйти за Байкал с награбленным. Провожали интервентов понуро – 5-я армия вошла в Иркутск только в марте, преодолев 350 км. от Тулуна до Иркутска за два месяца. А две тысячи километров от Омска, до Тулуна, с боями, 5-я армия прошла за месяц. Но, договор был выгоден не только чехам – интервенты вернули «Советам» колчаковский «Золотой эшелон», отпустили на волю штаб Нестерова и его бойцов, и не возражали против расстрела Колчака. Когда, прорвавшиеся, после Ухтуйской баталии, каппелевцы, подступили к Иркутску с требованием освободить адмирала из тюрьмы, чехи ответили, что он расстрелян, и тело его опущено в прорубь под лёд речки Ушаковки, впадающей в Ангару. Поэтому, каппелевцам в Иркутске делать нечего, а за Байкалом их ждёт атаман Семёнов. На этом горячая фаза Гражданской войны в Иркутской губернии закончилась. И Политцентр, и ВРК правили в Приангарье совсем не долго, да и Колчак управлял Сибирью чуть больше года. Сохранились ли фотографии тех лет и где они сейчас? Это серьёзный вопрос, ведь, при смене власти уничтожались документы предшественников, и переписывалась история. Во время посещения читального зала ГАНИИО, я встретил иркутского историка Геннадия Хипхенова. Он изучает историю Гражданской войны в Сибири давно и кропотливо. Это он сообщил мне о надгробном памятнике на могиле капитана Нестерова, что на Маратовском кладбище. Оказалось, что могилу легендарного капитана искал не только я, и, до моего прихода, вандалы свалили стеллу из белого мрамора на землю, отколов кувалдой куски на тыльной стороне. От ударов пошли трещины, разделив каменную плиту поперёк надвое. Ситуацию изменила моя публикация в саянской газете «Новые горизонты», где в январе 2019 года вышла моя статья «О красном эсэре замолвите слово». А в Иркутске на проблему откликнулась Елизавета Старшинина – корреспондент газеты «Пятница» со статьёй «Уронили, или сам упал?». В результате, в марте 2021 года, представители администрации Иркутска выслали редактору саянской газеты Светлане Лукиной фото отреставрированного памятника. А что же с фотографией бравого капитана? В фотофонде ГАИО есть фотографии семьи Нестеровых. Одна из них семейная – отец в форме служащего Ж.Д., мать, мальчик лет пяти-шести, и двухлетняя девочка на руках у матери. Ещё одна семейная фотография – отец в форме, уже с модными усами и бородкой, в центре мальчик лет 9-ти – 10-ти в форме лицеиста, опоясанный ремнем с бляхой ИГ (Иркутская гимназия), справа товарищ отца по работе, тоже в железнодорожной форме. Есть копия групповой фотографии военных, на обороте которой написано, что там Нестеров А.Г. с товарищами по борьбе. Однако Геннадий Хипхенов доказал, что там Нестерова нет, предъявив мне перечень красноармейцев с оборота оригинала этой фотографии. И тут, в Интернете, я обнаружил опубликованный исторический материал и две фотографии штаба ВРК. Два офицера на этом фото щеголяли кортиками. Это смотрелось на пехотинцах «как на корове седло». Выяснилось, что это командующий войсками ВРК Зверев Даниил Евдокимович, принарядившийся для фотосъёмки в чёрную морскую форму. А военный, находящийся рядом с ним, навесил кортик на портупею, не утруждаясь сменить пехотный френч и галифе на морское обмундирование. Выглядит это комично, но руководство ВРК красуется не просто так – это демонстрация морской коллекции оружия и амуниции, изъятой при аресте адмирала. И я предположил, что второй офицер это Нестеров – он ведь был заместителем Зверева. Но, не тут-то было! Материал был снабжён ещё третьей фотографией, где пехотный офицер с кортиком позирует под фикусом, полагая, что те, кому он будет показывать фотографию, тоже не видели такого тропического дерева. Под фото подпись о том, что это И.Г. Чигвинцев – товарищ для поручений (адъютант) Зверева. И опять историк Хипхенов оказался на высоте. Он показал мне эту фотографию с фикусом, под которой было сообщение о том, что под деревом Альфред Адамович Вимба. Фотография у Хипхенова была скопирована из книжки о Гражданской войне и являлась неоспоримым фактом. Дело зашло в тупик, но выяснилось, что Светлана Лукина тоже ведёт поиск портрета офицера, арестовавшего Колчака, и у неё есть фотография военных, имеющих отношение к аресту адмирала. Фото было выставлено в «Живом журнале» архивом «Уралистпарт», а сдал в архив фотографию… Угадайте кто? Правильно, И.Г. Чигвинцев! Над фотографией светящимися зелёными буквами написано – «Штаб Восточно-Сибирской Советской армии. С длинными волосами руководитель операции по захвату адмирала Колчака, будущий министр Дальневосточной республики Василий Иванович Буров». Фотография интересная, но Буров, возглавлявший партизанское движение в районе Черемховских угольных копей, только пытался произвести арест адмирала. Так же, как за сутки до него, на станции Зима, это пытался сделать местный партизанский лидер Иван Новокшонов. А, судя по информации из автобиографии А.Г. Нестерова, ему поручил арест Колчака профессиональный революционер большевик Букатный Василий Людвигович. Да и как штаб В-ССА мог решать вопрос об аресте адмирала? Если Верховный правитель был арестован 15 января 1920 года, а В-ССА образована 22 января, постановлением ВРК. То есть – Колчак был арестован на неделю раньше возникновения этой военно-большевистской структуры. И вообще, откуда у владельцев фото такая уверенность в том, что фотограф снял штаб В-ССА? Если Буров на фото единственный военный с длинными волосами и он главный заговорщик, то почему он не в центре? Почему мундир на военном в центре отличается от остальных по цвету, форме воротника и пришитым на рукавах, перед манжетами, нашивками, похожими на клапаны карманов? Такие «клапана» я видел на френче командующего чешскими легионерами генерала Сыровы (сурового). Да и взгляд у него явно не русский. Почему командующий В-ССА Даниил Зверев сидит крайний слева? Почему правее центральной фигуры, на кителях офицеров металлические пуговицы, а у остальных нет? А тот, что ближе к «чеху» справа, подозрительно похож на командующего войсками Политцентра капитана Калашникова. Ну, и последний вопрос – почему среди таких авторитетов, в правом углу сидит офицер – совсем ещё мальчишка и почему на нём черная морская форма, а правой рукой он сжимает рукоять офицерского кортика? Что, у партизанской Восточно-Сибирской Советской армии, была своя флотилия? Несмотря на большие сомнения, возможность присутствия офицера из штаба чехов можно обосновать. Даже на могильном камне, арестовавшего адмирала заместителя командующего ВРК Нестерова, выбит текст листовки, отвечающий на этот вопрос – адмирал передан ему чешским командованием. Но вернёмся к офицеру-мальчишке, каким-то образом оказавшимся среди солидных авторитетов. Если учитывать, что Нестеров А.Г. родился 28-го октября 1896 года, то во время возращения его с 1-й Мировой в родной Забитуй, ему было 20-ть лет. Капитан в 20-ть лет? Это немыслимо! Ведь, согласно табеля о рангах, в пехоте царской армии младшее офицерское звание – это прапорщик, затем подпоручик и поручик, штабс-капитан и капитан, майора тогда не было, и после капитана шло звание подполковника и полковника, а следом генерала. То есть – если сравнивать с современной Российской Армией, где звание штабс-капитана отсутствует – капитан царской армии соответствует майору современной. Двадцатилетний мальчишка – майор!? Был ли второй 20-ти летний капитан в армии Николая Второго? И, исходя из этого, можно понимать, почему ему была оказана честь арестовать Верховного правителя России. На тот период времени, в свои 23 года, капитан Нестеров занимал второй по значимости пост в армии Политцентра, и был в воинском звании, равном Калашикову. Как он был назначен на эту должность одному богу известно. Мало того, что он усердно служил Батюшке царю, так, судя по автобиографии, в 1919-м году воевал в должности командира роты за белых, в войсках Колчака. И не просто воевал, а был ранен и лечился в иркутском госпитале. Думаю, там он и познакомился со своей первой женой – Прейсман Еленой Петровной. Это, тоже, чудо – она служила в войсках иркутской Центросибири начальником военно-полевого госпиталя на Нижнеудинском фронте. Как ей доверили лечить раненных колчаковцев? Сделали они это зря – между молодыми людьми вспыхнула страсть, и израненный на фронтах 1-й Мировой и Гражданской войны капитан, поддался чувствам. Елена, тоже, потеряла голову, и, холодея от страха, шептала: «Милый, скоро придут наши… Убьют, ведь, тебя они, ой убьют! Давай, всех обманем!? Я знаю главных подпольщиков-большевиков в Иркутске. Вступай в РКПб!». Может, и не так всё было, но важен результат – будучи замом Калашникова, мальчишка-капитан состоял в партии коммунистов. И, как только партизанские войска были преобразованы в В-ССА, он так и остался заместителем командующего, правда, это был уже Зверев. Но почему столько чести мальчишке? А потому, что дореволюционный капитан – это уже офицер, способный разрабатывать военные операции и управлять войсками на широком фронте боевых действий. А Зверев был фельдфебелем, по нынешним меркам – старшиной. Был он из пленных красноармейцев, сосланных в эшелоне смерти в Александровский централ. Но, когда на севере губернии стали пошаливать партизаны Бурлова Николая Ананьевича, из смертников сформировали карательный отряд, для борьбы с ними. И, опять, погорячились – красные военнопленные убили колчаковских офицеров и соединились с партизанами Бурлова. Тут, всем мало не показалось – эти ребята захватили уездные города – Усть-Кут, Нижнеудинск, Балаганск и Черемхово (Братск тогда был деревней). А 22 января 1920 года вошли в Иркутск. Но тут возникла проблема – колчаковских офицеров они убили. Но, не смотря на то, что Колчак был под арестом, к нему прорывались 35 тысяч каппелевцев, среди которых было около тридцати генералов, не говоря уже о многих десятках подполковников и полковников, и сотнях офицеров среднего звена, ведущих в бой тысячи лучших из лучших бойцов. Как мог противостоять им в бою фельдфебель? И тут, партизаны вспомнили, что убили не всех колчаковских офицеров – один мальчишка-капитан, с прирождённым талантом полководца, чудом выжил и прозябает в штабе эсэров. Я надеюсь на то, что он есть на этой фотографии. Но, надеюсь я не «сложа руки» – я решил сравнить внешность молодого офицера с отцом семейства Нестеровых на дореволюционных фотографиях. Светлана Лукина сработала коллажи, и мы сравнили лица. По-моему, они похожи «один в один». Форум Проза.ру не даёт возможности разместить над текстом больше одной фотографии. Поэтому, выложу фото отца и предполагаемого сына под отдельными названиями и прокомментирую.
Постскриптум:
Исходя из возраста, я сравнивал с отцом семейства Нестеровых самого молодого из военных, запечатлённых на фото. Но логика дело одно, а истина - другое. В фильме "Адмирал", Колчака арестовал офицер с усами и бородкой. Полагаю, что режиссёр фильма подбирал артистов исходя из сходства их внешности историческим личностям. Вот артист Константин Хабенский, сыгравший роль Колчака, довольно похож на адмирала, хотя и не для возраста, когда тот стал Верховным правителем России. Хабенский похож на молодого Колчака. В этом фильме и Каппель (Сергей Безруков) имеет некоторую портретную схожесть. И, если, режиссёр снял в своём фильме капитана Нестерова усатым-бородатым, значит он на чём то основывался, подбирая артиста. А на этом фото, только один офицер имеет на лице буйную "растительность" и он, к стати, похож на героя фильма. Жаль, что никто не прокомментировал мои версии, а мои любительские попытки найти на фото Александра Нестерова пока тщетны. Зато, я знаю, что первый слева Даниил Зверев - командующий вооружёнными силами Иркутского ВРК, рядом с ним лидер черемховских партизан Василий Буров, в центре политический комиссар Восточно-Сибирской советской армии Василий Букатный (а не чех), к нему склонился (предположительно)штабс-капитан Николай Калашников - бывший командующий войсками иркутского Политцентра. У офицера, которого я считаю Калашниковым, на рукаве видна диагональная линия, что в войсках Политцетра соответствовало должности главнокомандующего. Молодой офицер, которого я, изначально считал Нестеровым, теперь оказался безымянным. А все надежды на то, что Нестеров среди офицеров, позирующих фотографу в начале далёкого 1920 года, всё-таки есть, теперь возлагаются на усача-бородача, стоящего за спиной товарища Бурова. Рядом с бородачём, за спиной Букатного, предположительно, стоит Владимир Костычев - с конца 1919 года начальник штаба Северо-Восточного фронта красных партизан Сибири.