Часть четвёртая
История в письмах
1.
Домой Маришка вернулась только в самом конце августа. Из Благодарного они поехали в Пятигорск, навестить дядюшку мамы, а потом отправились дальше в Грозный, к маминой сестре.
В Ленинград семья вернулась за полторы недели до начала учебного года. Город их встретил тёплой солнечной погодой и звонкими ребячьими голосами. Гуляй себе да гуляй...
Маришка долго слонялась по квартире и не могла поверить, что она находится дома. Девочке казалось, что квартира стала выглядеть более просторной и нарядной. А за окном и вовсе изменился пейзаж. Огромные кучи земли, завезённые во двор ещё весной, были раскиданы по всем газонам. И теперь трава пестрела полевыми цветами. Пришкольные спортивные площадки преобразились и стали похожи на миниатюрный стадион с размеченными беговыми дорожками и небольшим футбольным полем, по краям которого стояли настоящие спортивные ворота, обтянутые сеткой. А на соседней площадке находились стойки с кольцами для игры в баскетбол.
«Замечательно! – восторженно прошептала она и подумала: – Не каждая школа может позволить себе иметь такой стадион, а наша смогла!»
…Всё было хорошо, но вот беда, город со своей шумной и быстротечной жизнью не смог возвратить Марину в привычный для неё ритм существования. Девочка то и дело вспоминала друзей из далёкого городка и ей казалось, что стоит только открыть дверь квартиры, как она вновь окажется на знакомой улице небольшого селения и увидит радостные лица Тани, Толика и Юрки.
Прошло ещё три дня, Маришка по-прежнему не выходила из дома. На все мамины вопросы и уговоры она неуклонно отвечала: – «Потом» …
И ещё больше замыкалась в себе.
Так бы всё и продолжалось до последнего дня каникул, но в дело вмешалась её подруга Аня. Она случайно узнала о приезде Маришки и прибежала к ним домой.
Завидев мрачное лицо подруги, Аня стала рассказывать о предстоящих школьных событиях. С каждой минутой настроение Марины улучшалось, и скоро квартира наполнилась звонкими голосами девчат. Маринка с интересом слушала Анюту.
Оказалось, что в школе прошли большие изменения, касающиеся непосредственно их седьмого «Д». Раньше коллектив их класса состоял из городских и поселковых ребят. Но к этому учебному году в посёлке построили новую школу – десятилетку, и потому меньшую часть ребят класса соединили с соседним в седьмой «В».
В школе появилось много новых учителей. Руководителем их класса стала учительница по литературе, которую звали Евгения Сергеевна, а их любимая классная руководительница ушла в декретный отпуск. К сожалению, Евгения Сергеевна не полюбилась ребятам класса. За глаза одноклассники прозвали её «Енюсей» за неумелую работу классного руководителя и нудную работу учителя по литературе.
Прошла первая школьная неделя и стали забываться счастливые летние каникулы. Учёба в школе захватила Маришку. Неожиданно для себя она почувствовала интерес к занятиям, хотя не все предметы давались ей так легко, как было раньше, и это обстоятельство её огорчало. Как ни старалась Маришка, но по математике выше тройки, она не получала.
– Почему так получается? – не раз думала Марина и ей казалось, что она просто не нравится новой учительнице.
– Но как ей понравиться? Мне что надо хвалить её за каждый новый урок? Говорить комплименты? – Жаловалась она маме. Мама в ответ только молча вздыхала, внимательно поглядывая на дочь. Наверное, она вспоминала своих родителей. Бабушка и дед Маришки были учителями.
Как-то решив задачу на доске и ответив на все вопросы учительницы, Маринка услышала от неё: – Садись, три!
– Как три? За что? – загудел весь класс, – Вера Ивановна за такой ответ поставила бы не меньше четвёрки.
Но в ответ прозвучало: – Я не Вера Ивановна и потому буду сама решать, какую оценку ставить в данный момент.
Бывшая руководительница их класса Вера Ивановна между днями посещения врачей, прибегала в школу, интересуясь школьными отметками ребят своего класса и подтягивала тех учеников, которые не ладили с математикой.
Эта скромная, ничем не примечательная женщина была очень доброй и отзывчивой. Она всегда знала, кого из учеников надо взбодрить и похвалить вовремя, а кого из них, наоборот, слегка пожурить, чтобы не задавались.
Вера Ивановна прекрасно знала свой предмет, и все свои знания старалась передать своим ученикам.
… Дни пробегали один за другим, а Маришке пока не удалось написать ни одного письма друзьям. Впрочем, и они тоже не спешили рассказывать о своей школьной жизни. Все были поглощены учёбой.
В конце сентября пришло первое письмо от Тани. Подруга писала, что первые школьные дни полностью поглотили их с сестрой. И потому она не сразу заметила, что Юрка стал ходить в школу один, да ещё стал каким-то слишком хмурым. А днём позже, возвращаясь из школы, Таня встретила Прасковью Андреевну, которая поведала ей, что пропал Толя. Как пропал? – мелькнуло у меня, но она, завидев у меня в глазах немой вопрос, поспешила сказать: – Поехал провожать Сашу и обратно домой не вернулся.
Позже мне более подробно обо всём случившемся, рассказал Юра. По его словам, Саша приезжал к нам в первых числах сентября, хотел попрощаться с ребятами и боялся, что не сможет больше приехать к нам. Они проговорили с ним допоздна, а потом Толя поехал провожать Сашу и исчез.
– Как не вернулся? – испуганно воскликнула Маришка, прочитав страшные строчки письма. Она молчаливо оглядела всю комнату, словно родные стены могли помочь ей разобраться в таком необыкновенном вопросе. Но было тихо и только настенные часы негромко отмеряли минуты и часы жизни.
Девочка огорчённо вздохнула и продолжила чтение письма:
«… Искали Толика всей улицей, опрашивая каждого прохожего, но так и не сумели найти. А ещё через день мы узнали, что в тот вечер пропал Андрюха. По словам его друзей следовало, что он хотел перехватить Сашу на их улице, но, заметив рядом с ним Толю, был настолько сильно удивлён, что растерялся и не сразу за ними помчался. Удалось ли ему всё-таки догнать ребят или нет, никто из его приятелей не знал. Они рассказали, что не стали его дожидаться и разошлись по домам. А на следующий день не были удивлены его отсутствием в школе: "Он уже не раз прогуливал уроки". И всполошились только тогда, когда узнали, что Толя тоже пропал.
Позже, нашёлся свидетель, который утверждал, что видел трёх мальчишек, выезжавших из города в довольно позднее время: "Двое ехали вместе, а третий чуть-чуть отставал от них, – вспоминал он: – Я уже стал входить в дом, как вдруг до меня донесся отчаянный крик какого-то пацана. Но выскочив на улицу был сильно удивлён, она была пуста и ничто не указывало на исчезновение ребят».
В конце письма Таня писала: «…В нашем краю сроду никто никогда не пропадал, так что же с ними приключилось?»
– Интересная история, – в задумчивости подумала Маришка: – Вряд ли Толик решил по своей собственной воли поехать к Саше. Он не из таких, кто решает все спонтанно. Скорее всего, всё произошло случайно. Они с Сашей убегали, а Андрюха догонял их и не заметили, как все вместе оказались в чужом мире.
Если бы Маришка знала, как недалеко она была от истины.
А между тем в письме говорилось:
«… Когда я узнала обо всём случившемся с ним, расплакалась. Ты же знаешь, я к Толику относилась всегда одинаково ровно, без всяких эмоций и часто подсмеивалась над ним, но ничего плохого никогда ему не желала, а тут такое... Таня».
Перечитав ещё раз письмо подруги, Маришка погрустнела. Ей вдруг стало казаться, будь она рядом со своими друзьями, с Толей ничего бы не произошло. А так…
– Что я могу предпринять? И как найти Сашу в нашем городе? Ведь я не знаю ни фамилии его, ни адреса, – молча рассуждала Марина, перебирая все допустимые и невероятные способы розыска мальчиков. И только перед сном она решила написать письмо Прасковье Андреевне: – Уж тётя наверняка знает намного больше новостей об этой необычной истории.
Ответ от тёти пришёл слишком быстро, как показалось Маришке: – Будто оно не по почте шло, а кто-то его привёз в город и опустил в почтовый ящик, – подумала она, внимательно осматривая конверт со всех сторон и сличая почтовые штампы: – Возможно, Валя уже вернулась в Ленинград? Но почему в таком случае она не зашла к нам?
Прасковья Андреевна почти слово в слово повторила рассказ Тани и последние слова свидетеля:
"...Улица была пустынна и ничто не указывало, что буквально секунду назад по ней кто-то ехал".
– Надо же! Она как будто повторила слова Толика, когда-то сказанные им самим! – удивлённо воскликнула девочка, припоминая давнишний рассказ друга.
В конце своего письма тётя писала: – «… Страшное горе постигло моих соседей. Я не нахожу себе место и не знаю, как им помочь. Иногда я думаю, произошла ли эта история, если бы ты находилась рядом с нами? Дела очень грустные, но мне кажется, что рано или поздно Толик найдётся. Твоя тётя Па».
В обратном письме к Тане Маришка постаралась успокоить подругу, повторяя слова тёти: «Толик обязательно вернётся и расскажет о том, что с ним произошло».
2.
Дни стояли яркие, солнечные. В такую погоду обычно не хотелось уходить со двора, но Маришку не радовали красивые дни осени. Все её мысли были направлены на историю о пропавшем друге. Девочке почему-то казалось, что как только она приедет к тёте, Толик тут же вернётся домой. Но как уговорить родителей отпустить её на зимние каникулы в Благодарный, Марина не понимала. В свободные минуты от школьных занятий она продумывала свои доводы, которые хотела привести маме в защиту своей поездки. Но как только Маришка подходила к матери с этим вопросом, то уверенность её тут же исчезала. Она уже заранее знала, что мама скажет: «Я думаю, что тебе не надо этого делать».
И в какой-то степени мама будет права. Дорога в Благодарный предстоит дальней и расходы будут большими. К тому же одно дело ехать туда летом в тёплую погоду. Гораздо иначе может выглядеть всё зимой: заснеженные, покрытые льдом дороги и холодные автобусы, движущиеся не по расписанию.
А в конце разговора мама непременно скажет: – Нет, Маришка, ни я, ни папа не сможем поехать с тобой. И отпустить тебя одну зимой в «тьму тараканью», я тоже не смогу.
– Да, – огорчённо вздохнула Маришка и подумала: – В общем-то, мама будет права, но сидеть сложа руки, мне как-то не по себе, а что делать, я не знаю. Вот папа! Он наверняка бы что-нибудь мне посоветовал, – мечтательно прошептала Марина. Но папа был в командировке.
Прошло ещё два дня. Маришка была дома, она задумчиво сидела перед учебниками и пыталась делать уроки, но как назло все мысли с математики переносились на друзей с юга.
Неожиданно скрипнула входная дверь квартиры и внезапно на пороге выросла фигура отца: – Здравствуй доченька! – радостно воскликнул он и поспешил с объятиями к Маришке: – Какие у тебя новости? Рассказывай! – весело воскликнул он, но заметив её погрустневшие глаза, встревожился и спросил: – Что-нибудь случилось?
– Да, Толик пропал, – и она стала рассказывать ему всё по порядку.
¬ Да, неприятная история, – огорченно произнёс папа и с сочувствием посмотрел на дочь. – Я понимаю как это важно для тебя, и ты, по-видимому, хотела бы полететь к Прасковьи Андреевне и находиться в центре всех тамошних событий? – и не дожидаясь Маришкиного ответа, сказал: – Но ответь мне по правде, что ты сможешь там предпринять?
Маришка задумалась: – Папа прав! Если в нашем родном городе я не знаю, где и каким образом отыскать ребят, то чем я в Благодарном буду полезна?
Она тяжело вздохнула и негромко произнесла: – Наверное, я сказала бы какие-нибудь утешительные слова для родителей Толика, – и, заметив в глазах отца некоторую поддержку, чуть громче продолжила свою мысль: – Я бы выразила им самые искренние, тёплые пожелания и уверила бабушку Ульяну в том, что её старший внук непременно вернётся.
– Вот видишь, как много всего ты можешь сделать, не выходя из дома, – сказал папа и ласково взглянул на дочь.
– То есть ты хочешь предложить мне написать ей письмо? – наконец догадалась Маришка.
Намного позже вспоминая этот разговор, Марина сказала: – Папа умел понимать нас (детей) с полуслова.
– Напиши Прасковье Андреевне всё, чтобы ты хотела сказать бабушке Толика и попроси прочитать это письмо ей, – посоветовал папа.
Маришка так и сделала. И когда всё было готово, она вдруг поняла, что писать напрямую бабушке Ульяне она вряд ли бы смогла. Волнение не дало бы ей найти тех прекрасных слов для этой доброй, отзывчивой женщины, которые девочка смогла выразить в письме, адресованном тёте.
Последними словами её были: – Не волнуйтесь, Толик обязательно вернётся домой. Я это чувствую.
3.
Заканчивалась первая четверть школьного года. Контрольные работы в классе шли одна за другой, и Маришка старалась написать их как можно лучше. Но для этого ей, по словам мамы, нужна была усидчивость, которая у её дочери часто отсутствовала.
– Усидчивость, усидчивость, – обиженно повторяла Маринка, укоризненно посматривая на смеющуюся мать, и сердито бурчала себе под нос: – Откуда её взять, если времени на уроки не хватает. Из школы я возвращаюсь в три часа дня. Обедаю, потом выполняю твои просьбы: мою посуду, убираю квартиру, иду в магазин, где непременно присутствует длинная очередь… А там, глядишь, и ты уже с работы возвращаешься и первым делом учиняешь мне допрос: – Как дела в школе? Какие отметки я принесла? Что успела сделать из твоих наказов. А на часах уже шесть, а то и семь часов вечера. Уже становится не до уроков, глаза посматривают в телевизор …
И чем дольше Маришка сердится, тем звонче звучит смеющийся голос мамы.
– Вот такая она у нас хохотушка, – вздыхает дочь, а мама, тем временем, даёт совет: – Делай всё быстро и ни на что не отвлекайся…
–Угу… – Недовольно бормочет Маришка и уходит в свою комнату. И там она долго не может успокоиться и продолжает размышлять:
– Какой толк в моих словах, если мама понимает всё по-своему. Почему я должна выполнять почти всю домашнюю работу, а мой старший брат освобождён от такой «непосильной» помощи маме только потому, что он стал студентом?
Спорить с мамой было бесполезно. Она всегда была права. Маришке никогда не удавалось найти достаточное количество доводов, к которым мама непременно бы прислушалась.
– Вот папа! – прошептала Маринка, – Он может переубедить маму.
Но папа опять уехал в командировку и заступиться за дочь было некому.
Брат тоже умело оперировал фактами и потому очень часто их спор с мамой заканчивался смехом.
– Как это у него получается?
Не раз интересовалась она у отца. Но он никогда не спешил с ответом и, внимательно поглядывая на дочь, подыскивал для неё такие убедительные выражения, которые Маринка смогла бы не только понять, но и запомнить для дальнейшей спорной ситуации с мамой.
– Понимаешь, моя дорогая дочурка, в споре надо уметь приводить такие весомые аргументы, чтобы твой противник не смог бы их опровергнуть. Но для этого надо учиться …
И он долгим пытливым взглядом смотрел на Маришку, а затем спокойно ласково объяснял ей:
– Спор – это искусство, овладеть которым может не каждый из нас. Обычно, сильное волнение в споре мешает нам и подчас опрокидывает все наши суждения, оставляя нас побеждёнными.
Сам папа редко спорил, но умел приводить такие резкие доводы, которые уже никто не мог бы опровергнуть.
Беседуя с мамой, папа долго и внимательно выслушивал её, а потом очень кратко объяснял свою позицию в данном вопросе, и на этом их спор прекращался. Слушая разговор родителей, Маришка всегда удивлялась выдержке отца. Он никогда не кричал и не разговаривал на повышенных тонах, но из спора выходил правым.
– Откуда это у тебя? – не раз задавала она ему такой вопрос, но папа лишь в ответ хитро улыбался и отвечал, что это всего лишь его жизненный опыт.
И только намного позже Маришка узнала, что жизненный опыт отца проходил в годы Великой Отечественной войны, в немецких концлагерях, где он был участником групп сопротивления немецким войскам. В последнем из этих лагерей, под названием Заксенхаузен, он сам организовал такую группу сопротивления врагам. Подбирая людей для такой важной и опасной работы, папа научился внимательно выслушивать собеседника и затем принять должное решение об этом человеке.
4.
В канун ноябрьского праздника Маришка получила из Благодарного сразу два письма. Первое было от тёти, другое – от Тани. Но обе весточки сообщали только одно: Толя вернулся!
Прасковья Андреевна писала, что Толик возвратился домой так же неожиданно, как и исчез. Приехал на велосипеде, словно всё это время катался по селу, а теперь, вот, решил домой заехать.
Ты бы видела, Маришка, счастливые глаза его родителей и брата. А впрочем, это огромная радость для всех нас: соседей и друзей их семьи. Теперь бабушка Ульяна не отходит от старшего внука ни на шаг и, конечно же, таким поведением очень сильно смущает его.
Где находился Толя, мы до сих пор не знаем. За эти неполные три месяца он сильно изменился: подрос, немого похудел и стал более молчаливым. Слово из него не вытянешь. Сидит, смотрит в одну точку и улыбается. Или, наоборот, тяжело вздыхает и грустит о чём-то, ведомом только ему одному.
Как-то я возвращалась домой с рынка и встретила Юру. Поинтересовалась у него, рассказывал ли ему что-нибудь Толик о своём приключении, но он только виновато посмотрел на меня, пожал плечами и пошёл дальше. Я всё-таки надеюсь, что Толя успокоится и расскажет хотя бы брату о том, что с ним произошло.
Главное, что он вернулся, и вся семья вновь вместе.
Напиши, Маришка ему, может быть, твои слова на него подействуют больше родительских, и он приоткроет занавес своего похождения,
Тётя Па.
Таня писала, что Толик изменился. В его глазах постоянно присутствует некоторая грусть. Словно он в своем путешествии что-то потерял и теперь сильно жалеет об этом.
Приходили к нему из милиции, пытались выяснить, где он находился, но Толя ничего определённого им не сказал. Мама Андрюхи, расспрашивала его о своём сыне, но Толя ответил, что не встречался с ним и ничего о нем не знает.
Вот такая странная история произошла в наших местах.
Учителя удивляются, пропустил всю четверть, а школьных знаний приобрёл намного больше, чем мы сейчас проходим.
После его возвращения домой одноклассники окружили Толю вниманием и заботой. Всем хотелось узнать, где он был? Но Толик только отговаривался, что ничего особенного не произошло, просто уехал слишком далеко от города и заблудился. Такой ответ разочаровал ребят, они ему не поверили, но и спорить с ним не стали.
Толя изменился за время своего путешествия. Не чувствуется в нем бывалого задора. Теперь он ходит какой-то понурый и ни с кем не разговаривает. Я как-то попробовала его разговорить, но он лишь взглянул на меня слишком внимательно и грустно, вздохнул тяжело и сказал, что пока не может ничего рассказать мне.
Мне кажется, что он вместе с Сашей оказался в другом мире и наверное, Толю настолько сильно поразил тот мир, что, возвратившись домой, он не может привыкнуть к нашей повседневной жизни. Таня.
Маришка прочитала письмо и подумала: – Подруга права. Если бы Толик внезапно оказался в нашем городе, то был бы удивлён обстановкой нашей квартиры: телефон, телевизор, холодильник. В их городке телефон не каждая семья имеет, а уж о телевизоре и говорить не станешь. Кроме того, в наш город он мог бы добраться поездом или самолётом, а в мир Саши он попал случайно. Ребята убегали от Андрюхи, и Толик случайно пересёк временный портал. А за ним следом пересёк его и Андрюха. Только неясно, почему Толя и Андрюха не встретились там?
И Маришке тут же захотелось поделиться своей догадкой с папой.
– Толик вернулся! – с налёта сообщила она отцу, как только папа показался в дверях квартиры, и заметив его молчаливый вопрос, тут же сказала: – Мы с Таней подозреваем, что Толя был в гостях у Саши.
– Интересно, очень интересно, – задумчиво повторил папа и, хитро поглядывая на дочь, неожиданно спросил: – А ты ещё кому-нибудь о вашей гипотезе говорила?
– Нет, что ты! – удивилась Маришка, отпрянув от отца, – Аня, конечно, пытает меня своими вопросами, но я ничего конкретного ей не рассказывала, – при этих словах, она смущённо улыбнулась, вспоминая последний разговор с подругой.
В тот день Маришка была взволнована исчезновением Толика и, по всей видимости, она не смогла скрыть свои переживания. Если в школе Марина с трудом сосредоточивалась на уроках и забывала обо всём случившемся с ребятами, то дома или на прогулке Маринка находилась во власти своих дум.
– Что с тобой происходит? – не раз спрашивала её Аня, но ответ Маринки звучал всегда одинаково:
– Ничего особенного, не случилось, – пыталась отвертеться она, мельком бросая раздраженный взгляд на подругу. Аня замолкала и старалась не теребить Марину. Но однажды она не выдержала и сказала: – Не хочешь говорить, не надо, но я всегда считала, что подруги должны помогать друг другу не только в мелочах, но и в серьёзных делах, – и круто повернулась, чтобы уйти.
¬ Постой, не уходи! – воскликнула Маришка, она поняла, что незаслуженно обижает Аню. Но как рассказать ей эту неправдоподобную историю? Она не поверит ни единому моему слову, а ещё хуже будет, если поднимет меня на смех, и потому вслух она только произнесла: – Не сердись. Понимаешь, чужие тайны не раскрывают.
– Ну как знаешь… – Огорчённо вздохнула Аня, но неожиданно её лицо изменилось, на губах заиграла лукавая улыбка, и она вдруг попросила: – А ты можешь мне все рассказать, не называя имён и место действия? – В эту минуту её огромные зелёные глаза расширились еще сильнее, а на губах появилась еле заметная улыбка.
– Ага, а ты вот как хитро поступила со мной! – подумала Маришка с восхищением поглядывая на подругу, а вслух произнесла: – Ну что же, сама напросилась, – и стала рассказывать: – Эта история может показаться тебе настолько необыкновенной, что вряд ли ты сможешь поверить мне и оценить её по достоинству. В противном случае ты назовёшь меня просто фантазеркой.
– Ты меня заинтриговала, – произнесла Аня и по её глазам можно было заметить, что её прямо-таки распирает от любопытства. Глядя на Анюту, Маринка улыбнулась, вздохнула так тяжко, как будто её заставляют сделать что-то противоправное, и стала продолжать свою историю: – Представь себе, что мой друг встретился с инопланетянином и побывал на их корабле. Вернулся домой только через два месяца и никому ничего не рассказывает, – проговорив всё это, Маришка внимательно рассматривала подругу, любуясь её удивлением.
– Неужели всё это правда? – испуганно прошептала Аня и замолчала. По всей видимости, она поверила Маринке, но этот короткий рассказ не утолил её любопытства. Теперь ей непременно хотелось знать продолжение его.
– Продолжения пока нет, – огорчила её Маришка, и немного подумав, сказала: – Он в письме ничего не рассказывает и по телефону не хочет ничего говорить.
– Жаль, – разочарованно произнесла Аня, но тут же быстро спросила: – А когда ты обо всём узнаешь, ты мне расскажешь?
– Конечно! – кивнула Маришка и предупредила подругу: – Но это будет ещё не скоро.
– А летом? Разве ты не поедешь туда? – не переставала расспрашивать Аня.
– Не знаю, – пожала плечами Маришка и добавила: – Как мама с папой решат…
Вечером она пересказала папе разговор с Аней. Он внимательно выслушал дочь и поинтересовался: – А что ты будешь рассказывать Ане, когда вернёшься домой из Благодарного?
– Скажу… Скажу… – Маришка пристальным взглядом оглядела всю комнату, как будто стены могли ей дать подсказку, и внезапно поняла: – Скажу, что Толя был в гостях у Саши, но забыл предупредить родителей о своей поездке.
– Ну что же, неплохо, – похвалил папа и попросил её в письмах не лезть с расспросами к Толику: – Захочет, сам всё напишет.
Молча размышляя над словами отца, Маришка согласилась с ним.
В своём письме к Толику она рассказала о своей школьной жизни и в конце, не удержавшись, написала, что нигде не встречала ребят с такими велосипедами, как у Саши.
Письмо от друга пришло нескоро и было по-мальчишески коротким.
Толя писал, что четверть окончил довольно хорошо, хотя сильно боялся, что не сможет догнать класс в учёбе. Потом, он подтвердил её слова о навороченных велосипедах.
Маришка ещё раз перечитала строчки письма, интуитивно чувствуя, что жизнь Толика потихоньку налаживается, он вновь привыкает к нынешнему миру.
5.
В этот день произошло чудо! Маришка получила сразу три письма: от тёти Паши, которая писала о Толике и просила Маришку, чтобы она сильно не ругала его за столь длительное молчание: – Он, бедный, так сильно всё переживал, что, в конце концов, заболел. Болел больше месяца, с высокой температурой и часто бредил, упоминая Сашу и Андрюху… Причём, о последнем он говорил как-то слишком туманно, словно до него доходили только слухи о похождениях Андрюхи. С грустью вспоминал о тебе и почему-то просил прощение.
Дальше она писала: – Однажды меня позвала к себе Ульяна и спросила: – Послушай, Паша, разве наши дети ссорились?
– Нет, – отвечаю ей, а сама пытаюсь припомнить хотя бы один день, когда ты была им недовольна.
–Тогда почему Толик просит, чтобы Маришка простила его? Неужели, всё дело состоит в какой-то нелепой ссоре между ними? – интересуется Ульяна.
Её вопрос настолько сильно меня обескуражил, что я не сразу нашла ответ.
– Они простились в мире, – позже сказала я Ульяне. – В письмах Маришка постоянно меня спрашивает о твоём внуке.
После этих слов моя Ульяна успокоилась, но вопрос её остался открытым, и потому я всё-таки хочу у тебя спросить: – Вы не ссорились?
– Нет!
Тут же выкрикнула Маришка да так громко, словно тётя непременно должна была услышать её ответные слова.
Дальше тётя Паша писала, что Толик выздоровел только к марту и был сильно удивлён, нашим вопросом о вашей мнимой ссоре: «… Если бы ты видела его в тот момент, – писала тётя, – он с таким возмущением глянул на нас, что мы тут же ретировались из комнаты. Скорее бы пришло лето, и ты опять приехала к нам. Я уже давно обо всём договорилась с твоей мамой. Она согласна отпустить тебя на всё лето к нам».
– Как я рада, как я рада! – прочитав последние строчки письма, воскликнула Маришка и закружилась в весёлом танце.
…Таня писала, что очень сильно переживала за Толика, когда он болел. Но теперь всё позади, и Толя спешит наверстать упущенное в учёбе. Ждёт тебя и надеется, что эта история скоро закончится, и мы опять вчетвером заживём спокойной жизнью.
В майские праздники к нам заезжал Саша. Он подарил Толе велосипед, объясняя это тем, что теперь катается на электросамокате. Ты бы видела глаза наших ребят. Завидев такой подарок, они от радости были на седьмом небе. Одно меня только расстраивает, Саша приезжал к нам в последний раз. А жаль! Такой приятный паренёк…
Маришка прочитала последние строчки, огорчённо вздохнула и прошептала: «Всё хорошее рано или поздно заканчивается».
Третье письмо было от Толи. Он писал, что долго болел и потому не мог ответить на Маришкины вопросы.
«Ты права, – говорилось в его письме, – я там был, но попал в тот мир случайно. Провожая Сашу, я заметил за нами погоню. Это Андрюха пытался нас догнать. Но каким образом мне удалось пересечь эту незримую границу, я до сих пор не могу понять. Помню только, что в последнюю секунду услышал крик Андрюхи, но, когда открыл глаза, его поблизости не было. Рядом со мной стоял Саша. Он с удивлением рассматривал меня, не понимая, почему я нахожусь рядом с ним. На мой вопрос, куда делся Андрюха? Он молча пожал плечами. По всей видимости, он и сам толком не понимал, куда тот мог деться. Гораздо позже он предположил, что Андрюха, наверное, застрял в девяностых годах…
– Каких годах???
Испуганно выкрикнул я тогда, а он рассмеялся и сказал: – Мы с тобой находимся в двухтысячных годах, в двадцать первом веке. Ты можешь представить моё удивление? Вот и я тогда потерял дар речи. Я даже не мог предположить, что заберусь в такие дебри. Стал считать года и получалось, что Саша мог стать нашим сыном, а он, словно угадав мои мысли, насмешливо проговорил: – Пошли папаша, уже поздно, и мама меня ждёт.
Вскоре мы оказались в многоэтажном красивом доме, где жила их семья. Его мама встретила нас очень приветливо и гостеприимно. Она не стала спрашивать, кто я и откуда взялся, наверное, уже привыкла, что сын приводит в дом своих многочисленных друзей. Пока она ставила на стол, я заметил, что у неё такие же серые глаза и такая же открытая улыбка, как у Саши и у тебя. Сначала меня обрадовало это обстоятельство, но потом стало смущать. Ведь у меня-то карие глаза, а они должны были быть доминирующими над светлыми. Внезапно я вспомнил, что у моей бабушки глаза серые, а у мамы – тоже тёмные глаза. Значит, и такое явление возможно.
…После вкусного ужина я поинтересовался у Саши, как зовут его маму? Оказалось, что её звали Мариной Владимировной!
Я от удивления даже присел. Вот уж никогда бы не подумал, что увижу будущего сына. Но потом засомневался, действительно ли Саша наш сын? Но спросить, имя и отчество отца, я не решился и только потому, что жутко боялся получить отрицательный ответ. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе. Не скрою, до тебя мне ещё ни одна девчонка не нравилась так сильно, и потому узнать правду о родителях Саши мне было очень страшно.
Днём я вместе с ним ходил в школу, а после уроков мы гуляли по городу, который почему-то теперь носил старое название: Санкт–Петербург. Это уже не твой Ленинград, это Санкт–Петербург – огромный красивый город с высотными зданиями, широкими проспектами и громадным количеством автомобилей. Но мне всё время казалось, что я нахожусь не только в другом мире, но и в другой стране. Я сказал об этом Саше. В ответ он звонко рассмеялся и произнёс: «Ты прав! Советский Союз давно распался, а наша страна называется Россией…»
Я провёл у них довольно долгое время и видел много всего интересного. Оказывается, их ребята катаются не только на велосипедах, а ещё и на гиро скутерах, моно-колесе, электровелосипеде и электросамокате, который может разгоняться довольно легко и мчаться со скоростью автомобиля. Рассматривая электросамокат их производства, я вспомнил о нашем деревянном детище с двумя подшипниками вместо колёс, на котором мы ездили два года назад. Едешь на нём по асфальтированной дороге и грохот стоит по всей улице. А этот – он бесшумный и заряжается от электричества. Да что там электросамокат! У них уже есть электромобили, то есть автомобили, заряженные электричеством.
Чем больше всего современного я видел, тем меньше мне хотелось рассказывать об этом дома. Кто бы мне поверил во все эти чудеса техники?
… С папой Саши я встретился только перед самым возвращением в наш мир. Это был не я!!!
Это был совершенно другой человек. Даже, если я постарею, я никогда не буду иметь таких серых глаз, которые я видел у его отца.
Саша проводил меня до границы временного портала. Как он её определил, известно только Богу. Я ничего не заметил. Мы попрощались с ним, и он, подталкивая меня к незримой линии двух миров, сказал на прощание: – Ты прости, что всё так вышло. Я долго не понимал, какая сила переносила меня в ваши времена и главное, зачем?
А теперь понял, что несмотря на все наши приключения, мы с тобой останемся друзьями на всю оставшуюся жизнь и будем жить в наших воспоминаниях. Мы обнялись с ним так крепко, словно родные. Я вскочил на свой велосипед и, нажимая на педали, помчался домой.
Как меня встретили родные, и что было после, ты уже знаешь.
На днях к нам заходила Прасковья Андреевна. Она сообщила, что уже договорилась с твоими родителями и ты вновь приедешь к нам летом.
Если бы ты знала, как много всего мне хочется тебе рассказать, и потому я тебя очень прошу: Приезжай скорее. Твой друг, Толик».
6.
Весна в тот год не заставила себя долго ждать. Она пришла в конце марта и как будто провозгласила: «Хотите вы или не хотите, но я пришла и останусь у вас до начала лета».
И сразу же зазвучала звонкая капель, побежали весёлые ручьи, а вскоре снежные сугробы превратились в тёмную серую массу.
С каждым новым днём становилось всё труднее учиться. Весна звала на улицу, но Маришка упрямо сидела за учебниками. Она знала, что если в табеле будет много троек, то прощай лето! И друзья не дождутся её.
– Всё! Учебный год закончился, – выкрикнула Маришка, войдя в квартиру. Завидев вопросительный взгляд мамы, робко поинтересовалась: – Можно ехать отдыхать? – и почему-то подумала: – Вдруг что-нибудь ещё придумает и скажет, что может быть в пионерский лагерь в начале съездишь? Но на сей раз произошло иначе. Мама пробежала глазами по школьному табелю дочери, а потом пристально посмотрела на Маришку и неожиданно спросила: – Ты не боишься одна лететь?
– Не-а… – замотала головой Маришка и тут же наигранно беспечно воскликнула: – А что там бояться? Здесь вы с папой меня проводите, а там дедушка с бабушкой встретят и помогут взять билет на автобус. А уж в Благодарном меня тётя Па встретит.
– Ох, Маришка! – внезапно воскликнула мама и, ласково прижав к себе дочь, неожиданно произнесла: – Девочка моя! Я буду скучать по тебе.
– Я тоже буду скучать, мама! – неожиданно дрогнувшим от волнения голосом, прошептала Марина и замолчала.
– Так может не поедешь? – не переставая внимательно разглядывать подросшую за зиму дочь, осторожно спросила мама.
Услышав этот каверзный вопрос, Маринка от неожиданности вздрогнула и упрямо заявила: – Нет, мама, надо ехать и разобраться во всей этой странной истории, произошедшей с Толей, – и чуть-чуть помолчав, произнесла: – Ты же меня всегда учила доводить начатое дело до конца.
В ответ мама улыбнулась и подумала: – Ишь, ты! Моя дочь, вся в меня.
– А вы приезжайте за мной в конце лета, ладно? – попросила Маришка.
– Посмотрим, – лаконично ответила мама и вновь прижала к себе свою, когда-то маленькую дочурку.
…В самолёте её место оказалось возле иллюминатора.
– Хорошо! – обрадовалась Маришка. – Буду любоваться облачным пейзажем.
Вскоре самолёт вырулил на полосу взлёта, на мгновение остановился и помчался вперёд, плавно взлетая.
С высоты полёта Маришка увидела знакомые и родные места: дома, поля и шоссе с автомобилями, которые казались такими маленькими, словно всё это было не настоящим и собрано из детского конструктора «Лего». Вскоре самолёт развернулся, пролетел над аэропортом и взял курс на Кавказские Мин-Воды.
–До свидания Ленинград! – мысленно попрощалась Маришка и тут же перед её глазами возникли родные лица родителей.
Мама всю дорогу до аэропорта не умолкала и давала Маришке одно за другим наставление. Папа молча смотрел на свою дочь и улыбался. А когда, Маришка прошла регистрацию и уже было пора прощаться с родителями, мама внезапно замолчала и, глядя на дочь, негромко спросила: – Всё-таки полетишь?
– Ну, конечно, мама! Куда деваться–то… – рассмеявшись, ответила Маришка, чувствуя, как необычная грусть овладевает её сердцем.
– Девочки, не надо слёз, – решительно сказал папа и, ласково прижав к себе Маришку, прошептал: – Всё будет хорошо, а ты не забывай писать. Нам тоже интересно жить твоей жизнью.
– Хорошо, папа, – пообещала Маринка и, прижавшись сразу к ним обоим, поспешила к выходу из зала ожидания.
Весь полёт Маришка, любовалась пейзажем из иллюминатора самолёта и вспоминала последние дни в родном городе. Её разрозненные мысли перебегали с одного на другое воспоминание. И если бы в этот момент кто-нибудь спросил девочку, о чём именно она думает, то вряд ли Марина могла ответить правильно. В лучшем случае она бы ответила: – Обо всём понемногу.
Так бывает со всеми нами после сильных загруженных дней работой или учебой.
… – Наш экипаж производит посадку в городе Кавказских минеральных водах, – внезапно раздался голос стюардессы.
– Ура! ¬ обрадовалась Маришка и в ту же минуту мысленно произнесла: – Первая полоса препятствий мною пройдена.
Едва она сошла с трапа и очутилась в аэровокзале, как заметила среди встречающих людей радостные лица дедушки Аполлона и бабушки Вали.
После первых приветствий и рукопожатий они последовали сначала на автобусную остановку, а потом на электричку, которая довезла их до Пятигорска.
В маленькой и уютной квартирке с окнами на широкоформатный экран летнего кинотеатра, Маришка была уже не первый раз. Девочке нравилось быть здесь и её нисколько не смущали: старая мебель хозяев, состоящая из ещё дореволюционного кованного сундука вместо дивана, двух железных кроватей, дребезжащего от старости холодильника и резной деревянной этажерки с книгами, которые Маришка, в каждый свой приезд перечитывала заново. А ещё ей нравились цветы на подоконнике у бабушки Вали. Марине казалось, что они цветут круглый год.
За обедом бабушка Валя расспрашивала Маришку об их семье: – Как живут мама и папа? Чем занимаются родители в свободное от работы время? В каком университете учится Сергей? Нравится ли ему?
Дед Аполлон, как правило, сидел поодаль от обеденного стола, но напротив Маришки. Он всегда внимательно выслушивал рассказ внучки, бросая время от времени остроумные реплики. В ответ Маришка, забыв про обед, звонко смеялась, а бабушка, смешливо посматривая на мужа, не сердито покачивала головой и говорила: – Аполлонка, не мешай Маришке обедать. После будете смеяться.
Обычно Марина проводила в Пятигорске дней пять, а потом спешила дальше к Прасковье Андреевне и своим друзьям.
7.
На автобусной станции её встречала тётя Паша. Она была так сильно рада приезду племяннице, словно до этого дня они не виделись с ней лет пять. Всю дорогу до дома тётя пыталась пересказать Марине новости всего городка и только о Толике не произносила ни слова. Но, когда они подошли к своему дому, она неожиданно кивнула в сторону их дома и таинственным голосом сообщила: – Он уже не раз о тебе спрашивал, – и переведя дух, произнесла: – А мы так и не знаем, где он был и откуда вернулся зимой. Но дай Бог, чтобы тебе он всё рассказал.
На следующий день Толик пришёл к Маришке довольно рано. Поздоровавшись, они долго разглядывали друг друга, пытаясь понять, что в них изменилось за этот год.
– Ты стала ещё красивее, – негромко произнёс он и осторожно дотронулся до волос Маришки, смахивая непослушную прядь с её лица.
– Ты тоже стал другим, – сказала она и, поймав его удивленный взгляд, Маришка улыбнулась, а потом ласково произнесла: – на целый год стал старше.
Они проговорили весь оставшийся день. Толик подробно рассказал всю историю своего приключения в мир Саши.
– Но я так и не поняла, почему ты считаешь себя виновным? – в конце его рассказа, спросила Маришка.
– Понимаешь… – произнёс он и замолчал, обдумывая как лучше объяснить подруге всё то, что он пережил. Как найти такие слова, чтобы она поняла его чувства и разочарование в том, что совершится в будущем с ним? Анатолий вздохнул, украдкой поглядывая на Маришку и произнёс с такой грустью: – Понимаешь, я считал, что мы никогда с тобой не расстанемся, – что Марине вдруг стало не по себе. Она жалостливо посмотрела на него и подумала: – Неужели я так сильно ему нравлюсь?
А между тем, Толик продолжал говорить: – Но оказалось, что мы будем чужими, – глухо произнёс он, не переставая смотреть на неё нежно и ласково: – Наверное, я в будущем что-то сделаю не так…
– Почему именно ты? – не понимала Маришка: – Это я могу в дальнейшем ошибиться, – и она, не переставая на него смотреть, повторила слова, когда-то сказанные ей своим отцом: –"В юности всегда всё легко и просто".
Она улыбнулась точь-в-точь как на той фотографии, которую видел Толик у Саши, и сказала: – Если мы когда-нибудь расстанемся, то будем вспоминать друг друга довольно долго, а, возможно, останемся друзьями и будем рассказывать эту необыкновенную историю нашим детям.
И взявшись за руки, они пошли навстречу своим друзьям.
(продолжение следует)