Посвящается
Героям Советского Союза,
участникам Восточно-Прусской операции
и штурма Кенигсберга.
ГЕРОИ
УШЕДШЕЙ СТРАНЫ
Часть-4
Чтобы помнили
В современной России одинаковый статус имеют Герои Советского Союза, Герои Российской Федерации и полные кавалеры ордена Славы. Имена этих людей золотыми буквами вписаны в страницы нашей истории. И это даёт право нам гордиться бессмертным подвигом наших соотечественников и видеть перспективы будущих поколений. Именно поэтому их подвиг запечатлён в обелисках и монументах, бронзовых бюстах и братских могилах. Все они тоже имеют свой статус и отнесены к объектам культурного и исторического наследия, подлежащих государственной охране на территории российских городов и посёлков. Их так и называют - памятники местного значения.
В Калининграде таких памятников много. Они олицетворяют собой как подвиг летчиков Балтийского флота, так и отважных воинов-танкистов, пехотинцев, артиллеристов. Среди них есть и бюст Героя Советского Союза, гвардии майора Василия Козенкова. В городском реестре значатся несколько братских могил советских воинов, погибших при штурме Кенигсберга в апреле 1945 года. А также сооружения гражданского назначения, многочисленные дома, виллы и другие объекты, построенные в основном в начале ХХ века.
Памятник прославленному Маршалу Советского Союза Василевскому из гранита и бетона тоже относится к объекту культурного наследия, подлежащего государственной охране на территории города Калининграда. Но Мемориал героям штурма Кенигсберга, где он установлен таковым, почему-то не является, хотя на его скрижалях увековечены имена 235 Героев и дважды Героев Советского Союза. Поистине золотые страницы истории, немеркнущий образец служения родине и народу.
Конечно, отнести это событие к случайной ошибке не следовало бы по причине того, что прилегающая к Мемориалу территория уже давно вызывает интерес у общепитовского бизнеса. Однако негативная реакция жителей города заставила власти вмешаться в конфликт и заверить их о невозможности реализации такого проекта.
Но это сегодня, а что будет завтра? Ведь повод всегда можно найти, представив его благим желанием, и такая практика уже прочно вошла в нашу жизнь, особенно в так называемых «точечных» застройках. И на этом пути трудно устоять горожанам, так как, «сажая» объект на готовые инженерные сети в черте города, а тем более в его центре, бизнес имеет колоссальные доходы, частью из которых делится с чиновниками. Именно этому заинтересованному альянсу преград практически нет, они всё равно найдут способ извлечь свой интерес.
Говоря о местных памятниках, необходимо сказать, что более значимые объекты культурного и исторического наследия могут иметь статус регионального и даже федерального значения. Так мемориальный ансамбль на братской могиле «1200 гвардейцам» имеет статус объекта федерального значения. А бюсты двум героям, входящие в сердцевину ансамбля, отнесены к памятникам местного значения. Что это означает, понять трудно.
Пытаясь определить, в чём ведении находится объект федерального значения Мемориал «1200 гвардейцам», звоню в службу государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области. Чиновник сам наводит справки, но утвердительно ответить не может и «отсылает» меня в территориальное управление Росимущества: «Там вам всё скажут», и кладёт трубку. Общаюсь уже с другим чиновником, чьё ведомство ведает учётом имущества в регионе, в том числе и федерального, но определиться с хозяином Мемориала тоже не удаётся. Всё это кажется странным, но такова наша реальная действительность. На самом деле Мемориал окажется бесхозным.
Начинаю осознавать, что те пласты, которые удалось поднять в процессе поиске экипажа, переросли в многочисленные проблемы, решение которых уже становилось не по плечу одному человеку. Борьба с «несгибаемым» чиновничеством и вовсе могла свести всю эту работу к «донкихотству». Надо было принимать решение по перегруппировке и усилению позиций, не отказываясь от основной цели. Кроме всего этого, возникшие проблемы тоже требовали своего решения, а их уже набралось достаточное количество. Но просто перенести их на чьи-то плечи было нельзя. Требовалось завершить хотя бы часть начатой работы, а точнее пройти по второму кругу вставших вопросов и не решённых проблем.
Поскольку разъяснения Областной прокуратуры не смогло повлиять на исполнение закона «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» региональной властью, Балтийским флотом и администрацией города Калининграда, пишу прокурору новое заявление и прикладываю письма с официальной позицией этих ведомств. В сложившейся ситуации, когда гражданские власти и органы военного управления не считают, что исполнение данного закона входит в их полномочия, прошу принять меры к его исполнению. Снова надо ждать. Хорошо, если будет решение, а не указание на адрес, куда ещё надо обратиться. Таков сегодня стиль у чиновников, и в одном «окне» проблему решить невозможно.
Оставшееся, по сути, без ответа предложение к Сити-менеджеру Калининграда уточнить имена героев штурмовавших Кенигсберг и внести в списки недостающих лиц, пишу вновь, но уже Главе городского округа, председателю окружного Совета депутатов. К этому толкает теплящаяся ещё надежда на то, что какая-то власть осознает, что это является нашим гражданским долгом и памятью перед подвигом наших отцов и дедов.
Учитывая ценность и важность для истории Мемориала на площади Маршала Василевского, прошу принять решение о внесении его в объекты культурного и исторического наследия местного значения. Что, несомненно, защитит его от каких либо посягательств со стороны бизнеса, и он останется гордостью города и образцом подражания для подрастающего поколения. Снова жду ответа, хорошо, если он будет положительным.
Возможно, что подобная наступательная манера покажется странной и назойливой по отношению к структурам власти, но по-другому нельзя. Тебя не услышат, и это начинает вызывать сомнения и тревогу. Но успокаивает одно, ведь такие права даны каждому из нас. В преамбуле закона «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества», так и написано: «Уважительное отношение к памяти погибших при защите Отечества или его интересов является священным долгом всех граждан». А предложения граждан по вопросам увековечения памяти погибших при защите Отечества должны быть рассмотрены и приняты меры по их реализации.
Вопрос, наверное, в другом! Насколько это стало священным долгом для каждого из нас? В итоге это будет определяться совестью и сознанием наших граждан. И об этом надо помнить всегда, так как горизонты будущего становятся недосягаемыми за чертой национального беспамятства. А именно она, память, в последние годы разъедена ржавчиной безнравственности и бездумной идеологией безответственных политиков.
В желании всё же отыскать исполнительный орган, к чьей компетенции отнесён Мемориал, встречаюсь с руководителем одного из региональных учреждений культуры в надежде завершить тему увековечивания памяти героев.
С первой минуты пытаюсь увидеть человека, определить степень возможного сотрудничества с ним. Уже немолодой, внешне самодостаточный мужчина спокойно и рассудительно погружается в проблему, которую я ему пытаюсь донести, демонстрируя отписки чиновников различных инстанций. Глядя, как он пробегает глазами документы, понимаю, что и он тоже чиновник, и может воспользоваться своим правом отказать или «пустить тему по кругу», как многие из них и делают. Суть этого приёма очень проста, человек походит, походит по инстанциям и успокоится, смирившись с проблемой. В итоге чиновник якобы отреагировал на заявление гражданина, но, по сути, освободил себя от необходимости вникать, думать и ещё что-то делать. Так появляются отписки, а с ними и нерешённые проблемы.
Мне всегда казалось, что внешняя самодостаточность, корнями прорастая в душу, делает её чище и светлее, и в этом пришлось ещё раз убедиться на этой встрече. Передавая мне документы, чиновник спокойно, словно мы были давно знакомы, произносит: «Вообще-то этот объект к нам не относится, но дело святое, постараемся помочь. Но для этого должно быть разрешение уполномоченных органов по увековечиванию памяти этих героев».
Нет, он не ошибался, когда говорил о героях во множественном числе. Суть в том, что к этому времени в списке на увековечивание уже было несколько имён Героев Советского Союза. И все они косвенно были связаны с судьбой экипажа штурмовика Ил-2 и городом Калининградом.
С первых шагов поиска я знал, что Василий Козенков захоронен в братской могиле «1200 гвардейцам» в числе семи Героев Советского Союза. Но к моему удивлению, назвать имена этих героев никто не мог. Помогло Решение Калининградского областного военного комиссара от 1984 года. Именно это Решение и определяло число увековеченных героев на Мемориале. Но по причине несогласованных действий гражданских и военных властей, а также халатности исполнителей документов возникла путаница. Это, в свою очередь, привело к тому факту, что указанное на Мемориале число героев, к сожалению, не соответствовало истине. Именно поэтому необходимо было ещё раз проверить захоронения на территории Литвы и Польши, а потом уже добиваться их увековечивания, точно определив фамилию каждого.
Поскольку деликатность этого вопроса выходит за рамки публичного обсуждения, скажу об одном: это тоже становилось проблемой, которые, нарастая лавиной, начинали давить на психику, вызывая переживания. Но тем не менее, ситуация улучшалась, идя к завершению. Начавшееся взаимодействие с общественными организациями ветеранов войны и поисковых отрядов вселяло надежду на благополучное окончание проекта.
Ещё немного, и эта тяжёлая работа будет завершена. И это история только одного экипажа, а сколько таких судеб простых русских солдат лежат нераскрытыми под плитами братских могил и в морских глубинах. Нет! Мне хорошо известно, что их искали матери, жёны, а уже сегодня ищут внуки и правнуки. И, может быть, мой скромный пример прибавит им силы и желания дойти в этой работе до конца. Сгоревшие в той войне были достойными этого. Они ведь тоже хотели, чтобы их помнили.
Связь поколений
Взаимодействие с Ассоциацией поисковых отрядов «Память», возглавляемую Александром Будаевым, позволило увидеть их деятельность и в области патриотического воспитания молодёжи, такую важную и необходимую сегодня.
В обычный рабочий день я был приглашён на благотворительную акцию для воспитанников детских домов Калининграда. Местом проведения значился сквер у бюста Героя Советского Союза Василия Козенкова. Данное мероприятие проводилось силами общественных организаций в соответствии с планом патриотической программы «Наследники великих побед».
Местом сбора был назначен Православный Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Калининграде, который был расположен буквально в ста метрах от бюста героя. Вскоре сюда стали подходить и подъезжать другие участники мероприятия, в числе которых были воспитанники детских домов, сотрудники управления исполнения наказаний, учащиеся патриотического класса при Пограничном институте.
Мероприятие проходило по военному слаженно и в какой-то степени даже торжественно. Это усматривалось во всем, одежде, поведению и в лицах участников. Их причастие к подвигу начиналось со служения в храме, которое вёл протоиерей Вадим Неткачев. Неформально он считается духовником личного состава правоохранительных структур. Кавалер многочисленных наград от Русской Православной Церкви и Министерства внутренних дел Российской Федерации.
Спокойствие и внешняя привлекательность протоиерея делала обстановку непринужденной и дружелюбной. Его бархатный баритон придавал торжественность, а песнопение вызывало чувство приятного трепета. Возможно, этого и не хватало юным сердцам, лишённым семейного очага и материнского тепла. Горящие свечи в руках детей придавали им смиренность. И чтобы не расплескать огонь, они вытягивались в струнку, как по команде «смирно». Лица их сияли огнём румянца и безмятежного блаженства.
Не являясь большим сторонником церковных обрядов, я оценил полезность этого ритуала для детей, нуждающихся в поддержке живительной силы, которое давало это духовное причастие. Выходили из храма, молча построившись, и, взяв подготовленные заведомо цветы, пошли на возложение.
У бюста уже стоял почётный караул из двух юных пограничников. Когда все обернулись лицом к герою, организаторы перешли к митингу. И первое слово без какого-либо предупреждения было представлено мне, но хорошо зная тему, я не испытывал никаких затруднений. Более того, со мной было три фотографии 1945 года, присланные Борисом Бучиным накануне, и я смог продемонстрировать их собравшимся, дав короткие пояснения к ним.
Затем шла череда выступающих из числа приглашённых и наставников - ветеранов исправительных учреждений. Лишь после этого ребята дружно, один за другим, подходили к бюсту Козенкова, и, склонив головы, опускали цветы.
Поблагодарив организаторов мероприятия, мы прощались. Наверное, они не хуже меня понимали, что именно такая форма воспитания будет иметь колоссальную силу положительного воздействия на ещё не окрепшие умы и психику ребят. Более того, много исчезнет из их памяти, но этот день, осветлённый таким событием, никогда. Он останется путеводной вехой в их жизни навсегда.
Прощаясь с протоиереем Вадимом Неткачевым, я попросил его принять участие в увековечении памяти героев на Мемориале «1200 гвардейцам», в которое я верил и знал, что оно состоится. Он согласился, так как проведение религиозных обрядов в таких случаях не запрещается законом, а присутствие священников стало уже обычным делом.
Только потом, спустя некоторое время, я поинтересовался у Александра Будаева, кто и на какие деньги организовал то мероприятие, которое прошло в высшей степени организованно и зажигательно, оставив неизгладимый след в душе каждого из нас.
И, конечно, был удивлен, что это было частной инициативой совершено разных людей, связанных между собой духом и желанием видеть нашу молодёжь надёжной опорой России, достойными продолжателями боевых и трудовых традиций наших отцов и дедов.
Сам Александр Валерьевич, офицер запаса, служил в морской авиации. Возглавляя Ассоциацию поисковых отрядов, проводит большую работу по увековечиванию памяти павших воинов в минувшей войне. Один из лучших организаторов этой работы в области.
Другой его коллега, Андрей Савченко, тоже офицер запаса, летал в армии на боевых вертолётах. Сегодня преподаёт основы безопасности жизнедеятельности в одном из лицеев города. В лицее есть класс военно-патриотического воспитания и клуб «Юный пограничник». Это они несли вахту памяти у бюста Василия Козенкова в тот торжественный день.
И вот совсем необычно, в этом числе оказалась женщина, майор милиции Наталья Григорьева. Являясь сотрудником исправительного учреждения, она на общественных началах выступает одним из организаторов и участников патриотической работы среди молодёжи и своих сотрудников.
Конечно, я не мог не спросить: «Сколько же таких энтузиастов в городе?» - «Ну, может быть 2-3 человека, не больше», - ответил мне Александр. Это в областном центре, где есть наркомания и СПИД, а большая часть молодёжи увлечена пьянством, которое начинается от «безобидного» пива, ставшего, по сути, тоже «эпидемией». А развращённая попса ежедневно с экранов телевизора преподносит уроки безнравственности. Что мы ждем от грядущих поколений? Какие победы они принесут нам и нашей стране?
Об этом мы, конечно, не говорили, но каждый из нас непременно так думал. Нам было проще, наше сознание было наполнено примером предыдущих поколений, с которым нам выпало счастье жить и работать. И всё же, я вновь спрашиваю Александра: «Кто и какую оказывает материальную помощь для этих целей?» Мой собеседник молчит и опускает голову. Я его понимаю. Но вместе с тем благодарен за проведенное мероприятие, в центре которого была судьба дорогого мне экипажа Ил-2.
Именно там, у бюста Козенкову. я мысленно вернулся к тем вопросам, ответ на которые найти не удалось. Я, действительно, не смог отыскать точное место падения самолёта, хотя оно было где-то здесь, недалеко от того места, где мы стояли. Поэтому для себя я уже давно принял решение не останавливаться в исследованиях, а к месту падения экипажа вернуться вновь уже после окончания проекта.
Другой загадкой для меня был сам бюст, а точнее имя конкретного человека, чьими стараниями он был водружён. Ведь ни что само по себе не происходит, инициатива всё равно должна от кого-то исходить. На первый взгляд, это может показаться странным, но в течение всего времени, как начались изыскания, я чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Конечно, не в прямом смысле этого слова, а в переносном. Я видел, что кто-то уже до меня проявлял интерес к судьбе Козенкова. Более того, было много сделано, что бы память о герое была увековечена в Калининграде. И если это так, то непременно должны остаться документы, подтверждающие эти действия, но найти их мне не удалось.
Предположить, что это стало результатом заботы близких родственников, было не реально, так как все они жили далеко от Калининграда. Боевые друзья Василия разлетелись по всему Советскому Союзу, так как полк после войны был сразу же расформирован. Редкие встречи однополчан в годовщину штурма Кенигсберга тоже не могли повлиять на решение властей, так как это требовало определенного времени и усилий.
От этих грустных размышлений белых пятен не стало меньше, а только прибавились вопросы, ответить на которые я тоже не мог. Освещая историю полка, в котором служил Василий Козенков, мне не удалось установить его командира. Хотя история части всегда связана с его именем и боевым Знаменем, как символом её чести. И если Знамя утеряно, полк подлежит расформированию, а командир суду военного трибунала. Дважды я спрашивал об этом у Бориса Бучина, и оба раза он мне отвечал: «Ну как же, командиром был Жихарев, а кто был до него, я уже не помню».
Конечно, я отыскал Жихарева, но в материалах исследователей он значился командиром 74-го гвардейского штурмового авиаполка, входившего в туже дивизию, что и 136-ой авиаполк. В официальных документах всё было, наоборот, он был командиром эскадрильи 74-го авиаполка. Несомненно, Бучин мог уже забыть или что-то спутать, и я больше не стал его тревожить этим вопросом.
Но, с другой стороны, Бучин не мог забыть своего командира, который спас ему жизнь. В одном из боёв ему, раненному, удалось выпрыгнуть из горящего самолёта. После трёхдневных скитаний по вражеским тылам он был задержан в гражданской одежде при подходе к своему аэродрому и доставлен к командиру. В обгоревшем до неузнаваемости пришельце никто не признал Бучина, и только Жихарев смог узнать Бориса по его глазам.
И всё-таки в ходе поиска удалось установить имена командиров частей, с которыми воевал Василий Козенков. Командиром 655-го штурмового авиационного полка был подполковник Коржов Георгий Иванович. Ранее он служил в ночном бомбардировочном полку командиром эскадрильи. На его боевом счету с первого дня войны более 200 боевых вылетов. Так же успешно воевали и лётчики его эскадрильи. К октябрю 1942 года они совершили 985 ночных вылетов на бомбардировку скоплений вражеских войск, аэродромов и железнодорожных станций. В общей сложности им пришлось находиться в небе войны 2050 часов.
На плечи Коржова, ставшего командиром полка, выпала сложная и ответственная задача: обучить лётные экипажи боевому применению штурмовика Ил-2. С этой задачей Георгий Иванович успешно справился. И его слаженные эскадрильи в середине июля 1943 года получили своё первое боевое крещение, имея победы и горькие поражения. Но самой большой потерей в полку была катастрофа Ил-2, унёсшая жизнь его командира и воздушного стрелка, младшего сержанта Михаила Довжика. Случилось это в самый разгар боевых вылетов экипажей на новых машинах 13 августа 1943 года. Эта тяжёлая утрата ещё больше сплотила лётчиков полка, и они с удвоенной энергией громили фашистов.
С августа 1943 года полком командовал подполковник Ванюхин Пётр Григорьевич. Уже к концу октября на боевом счету части было 589 успешных боевых вылетов. В воздушных боях сбито 26 самолётов противника, уничтожено 63 танка, 157 автомашин, 9 артиллерийских и 12 зенитных батарей, много другой техники и живой силы противника. Сам Ванюхин за это время совершил 4 боевых вылета, посвятив себя в основном обучению молодых лётчиков на самолётной «спарке».
За успешные боевые действия при освобождении Донбасса и города Сталино полк получил наименование «Сталинский» и был преобразован в «гвардейский». За это время в боях он потерял 11 самолётов и 17 человек лётного состава. Наверное, не всё гладко складывалось у Ванюхина, и уже в 1944 году он служил в Отдельном корректировочно-разведывательном полку заместителем командира по лётной работе. А на его смену в январе 1944 года пришёл гвардии майор Жихарев Василий Дмитриевич. Жихарев пришёл с 74-го гвардейского штурмового авиационного полка, где служил командиром эскадрильи. По-видимому, этот факт и стал причиной путаницы в его боевой биографии.
Командир 136-го авиаполка, гвардии подполковник Жихарев Василий Дмитриевич, к 10 мая 1945 года совершил 106 успешных боевых вылетов на Ил-2 и 240, на По-2 для уничтожения живой силы и техники противника.
Под командованием Жихарева полк совершил тысячи успешных вылетов, нанося сокрушительные удары по противнику, имея при этом лишь минимальные потери. Сам командир водил в бой группы штурмовиков, до последнего дня войны достигая победы в каждой схватке с врагами как в воздухе, так и на земле.
За боевые заслуги и мужество Жихарев награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова 3-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Александра Невского, Красной Звезды, американским орденом Крест за боевые лётные заслуги и многими медалями. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 13 апреля 1944 года по представлению командира 74-го авиационного полка за умелое командование эскадрильей и 80 успешных боевых вылетов на штурмовике Ил-2.
По сути, Жихарев первым в 136-м полку одел «Золотую Звезду». Ему уже исполнилось 36 лет, и за его плечами было 15 лет военной службы. Средний же возраст лётчиков полка составлял 20-21 год, а срок их выслуги и пребывания на фронте не превышал 2-3 лет. Но многие из них уже имели большой боевой опыт, и их налёт на Ил-2 значительно превышал командирский. Это позволило потом им быстро найти взаимопонимание и эффективно воевать, достигая успеха в бою.
Жихарев командовал полком до конца войны и его расформирования. Вскоре он ушёл в запас и остался жить в Калининграде. Энергичный и деятельный, пользуясь авторитетом Героя Советского Союза, он не мог оставаться в стороне от судьбы погибших однополчан. Здесь, в Калининграде, судьба экипажа Козенкова для него была ближе всех, и он делал для него всё, что мог. И надо отдать должное, ему удалось сохранить память о славных делах лётчиков штурмовой авиации, с которыми он был связан нерушимыми боевыми узами.
Эту работу Жихарев не оставит и когда уедет жить к себе на родину в Новосибирск. Там при его участи будет открыт музей Боевой Славы 1-ой авиационной штурмовой дивизии в электротехническом институте, а потом и в средней школе. Таким образом, я не был флагманом, а лишь продолжил начатое им дело по увековечиванию памяти героев полка. Это только воодушевляло и подтверждало правоту моих изысканий, а свет их геройских звезд становился всё ближе и ближе.
Подготовка решения
Именно в этот период времени проявилась полная картина по погибшим воинам, чьи имена необходимо было увековечить. Всего их было пять человек, из них четыре Героя Советского Союза. Так сложилось со временем, что из девяти определённых для увековечивания памяти на Мемориале «1200 гвардейцам» оказалось только четыре. К оплошности гражданских и военных чиновников прибавился ещё и ведомственный патриотизм.
Так лётчики морской авиации, имеющие звание Героя Советского Союза, были увековечены в Лиепае, а потом и в Калининграде у памятника летчикам дважды Краснознамённого Балтийского флота. Без участия не остались и воины 11-й гвардейской армии, размещённой, как и флот, в Калининграде. А вот герои других воинских формирований остались обделены таким вниманием, поэтому о них следует рассказать более подробно.
Герой Советского Союза, командир 249-го истребительного авиационного полка, 217-й истребительной авиационной дивизии, гвардии подполковник Козаченко Пётр Константинович, погиб 18 марта 1945 года, совершая разведывательный полёт на самолёте Ла-5 в районе Данцига (Гданьск, Польша).
Его судьба во многом схожа с судьбой Василия Козенкова. Самолёт Козаченко тоже был сбит огнём зенитной артиллерии и упал на вражескую территорию. Ему так же, как и Козенкову, вменяется огненный таран, который он совершил, направив горящий самолёт на зенитную батарею противника. В донесении о потерях он значился как пропавший без вести, но в официальных источниках и публикациях исследователей есть утверждения о том, что он захоронен в районе города Гданьск.
Именно поэтому вновь пришлось запрашивать Бюро информации и розыска Польского Красного Креста, чтобы проверить достоверность этих сведений. Как и ожидалось, Козаченко не был погребён на территории Польши. Ещё раз пришлось убедиться в непростой судьбе отважных летчиков, не вернувшихся с боевого задания.
Пётр Козаченко с честью прошёл дорогами трёх войн, до конца оставаясь верным своему воинскому долгу, а его трудный боевой путь всегда увенчивался победами. С июля 1937 по май 1938 года он сражался с японскими захватчиками в небе Китая. С декабря 1939 по март 1940 года участвовал в Финской войне. С первого дня Великой Отечественной войны уже громил немецких захватчиков в небе у западных границ. В июле 1942 года принял истребительный авиационный полк, которым командовал до своего последнего вылета.
Командуя частью, Пётр Константинович отдавал все свои силы подготовке лётчиков к выполнению поставленных задач. И сам всегда был впереди в самых тяжёлых и сложных воздушных боях. Только за период с 7 июля 1942 года по 1 марта 1943-го полк произвёл 862 боевых вылетов, налетав в общей сложности 600 часов. За это время лётчики провели 63 воздушных боя и сбили 61 самолёт противника. Кроме этого, было подбито ещё 16 самолётов, уничтожено 1320 немецких солдат и офицеров, 4 танка, 246 автомашин с пехотой, 7 паровозов и 46 конных повозок.
На счету самого командира полка с начала войны уже было 155 боевых вылетов. 26 успешных воздушных боёв, 6 лично сбитых самолётов и 2 подбитых «Мессершмитта». В свои 28 лет он был неутомимым, бесстрашным воздушным бойцом и успешным командиром полка.
Всего лишь два дня его фронтовой биографии из общего числа вереницы военных будней. Так 8 января 1943 года Козаченко лично повёл шестёрку своих истребителей на сопровождение группы Ил-2 для штурмовки вражеского аэродрома. У цели их встретили 7 «Мессершмиттов», завязался бой. Не оставляя без прикрытия штурмовиков, группа Козаченко сбила 2 немецких самолёта, один из них сбил лично Пётр Константинович. Штурмовики и истребители, успешно выполнив свои задачи, без потерь и повреждений вернулись к себе на аэродром.
Этой же зимой 28 февраля, несмотря на плохие погодные условия, Козаченко повёл группу из 6-ти истребителей в район побережья Азовского моря, где они встретили 5 «Юнкерсов». В ходе боя все пять самолётов вместе с экипажами и солдатами Вермахта, летевшими на укрепление войск, были уничтожены. В этом бою Пётр Козаченко лично сбил 2 «Юнкерса», но был тяжело ранен в левую руку и живот. Истекая кровью, завершил бой без потерь и повёл свою группу на аэродром. Посадив самолёт и выключив двигатель, Пётр Константинович от боли и большой потери крови потерял сознание.
После излечения Козаченко остался в строю и продолжил воевать, совершая ежемесячно по 20-23 вылета на разведку и в качестве командира группы, показывая пример боевой работы лётчика истребителя в небе войны.
За время его командования полк станет «гвардейским», а его боевой стяг украсят ордена Красного Знамени и Александра Суворова. Только с марта по июль 1944 года он совершит 2447 боевых вылетов, выполняя задания командования 2-го Белорусского фронта и 4-ой воздушной армии
Наряду с выполнением задач по разведке и сопровождению штурмовиков, лётчиками полка будет произведено 560 штурмовок по вражеским войскам. В результате этих операций будет уничтожено 2600 немецких солдат и офицеров, 278 автомашин, 475 повозок с военными грузами и 2 паровоза. За 54-е воздушных боя «соколы» Козаченко собьют 11 «асов» Геринга, а также нанесут различные повреждения машинам, ограничив их способность к последующим вылетам. В приказах Верховного Главнокомандующего за взятие городов Севастополь, Могилёв, Гродно, Белосток особо будут отмечены заслуги полка под командованием гвардии подполковника Козаченко, и в его честь прогремят салюты в столице нашей родины Москве.
За период Великой Отечественной войны Пётр Козаченко совершил 227 боевых вылетов, провёл десятки воздушных боёв, лично сбил 12 вражеских самолётов и 2 подбил. Всего же к моменту гибели на его боевом счету числилось около 30-ти самолётов противника, сбитых лично и в группе, включая 4 победы в Финскую войну и 11 в небе Китая.
Как отважный лётчик и блестящий командир, он был награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени и многими медалями. 1 мая 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками Козаченко будет удостоен звания Героя Советского Союза.
На родине героя в городе Коростень Житомирской области его именем названа улица, а на здании школы №7, в которой учился Пётр Константинович, установлена мемориальная доска.
Количество боевых вылетов, произведённых героем-истребителем за годы войны, может быть заниженным, так как только в период с 22 июня по 26 сентября 1941 года он совершил 102 боевых вылета, проводя по 5-6 вылетов в сутки. Его эскадрилья за это время сделала 550 боевых вылетов на истребителях И-153, сдерживая и уничтожая армады воздушных хищников Германии. Надо сказать, что в этот сложный для нашей Родины период отдельные лётчики истребительной авиации совершали до 9 вылетов в день. Такие же дни были и у Петра Козаченко, он никогда не жалел сил, защищая небо своей великой страны.
Герой Советского Союза, помощник командира взвода 84-го гвардейского стрелкового полка, 332 стрелковой дивизии, гвардии старший сержант Мишин Иван Константинович в боях за Кенигсберг проявил себя смелым и смекалистым воином. Не дожидаясь приказов, он появлялся в самых горячих и сложных местах боя. Так при штурме опорного пункта в предместье Кенигсберга скрытно подобрался к огневой точке, мешавшей продвижению роты, и уничтожил её гранатами, открыв дорогу к захвату важного участка обороны противника.
Участ¬вовал в прорыве подразделений на улицы Кенигсберга, вызывая вражеский огонь на себя. Неоднократно один вступал в единоборство с несколькими фашистами и выходил победителем. Он действовал внезапно и дерзко, врываясь в укрепления врага, переходил в ближний бой, орудуя по складывающейся обстановке оружием, гранатой, а иногда ножом или сапёрной лопаткой.
Погиб Иван Мишин при штурме Кенигсберга в ночь на 9 апреля 1945 года, не вернулся из боя, пропал без вести. Последний раз его видели при штурме пылающего двухэтажного здания, в котором упорно сопротивлялись гитлеровцы. Награждён герой орденами Ленина и Отечест¬венной войны 2 степени.
Обстановка при штурме Кенигсберга была настолько сложной и опасной, что человек мог мгновенно исчезнуть, сгореть, попасть под снаряд, бомбу, фугас или быть погребённым под развалинами рушившихся домов и улиц. Войска, штурмующие город, были ослаблены затяжными кровопролитными боями и не доукомплектованы до полного состава, но, тем не менее, сражались ожесточённо. Немецкие части отвечали им тем же упорством.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, Маршал Василевский, предвидел эту ситуацию ещё до штурма и принял беспрецедентные меры поддержки наступающих наземных войск, сосредоточив на подступах к Кенигсбергу превосходящие силы авиации, артиллерии и танков. И вся эта мощь стали и огня в назначенный час была обрушена на укреплённый город, сметая всё на своём пути. Поэтому сгореть в этом огне, когда плавился даже кирпич, было не мудрено. Но советские солдаты прошли и этот «ад» в солённых от пота гимнастёрках, кирзовых сапогах, обгоревших шинелях и телогрейках. Одним из таких солдат в этом строю был Иван Мишин. Простой деревенский парень, он сгорел в пожаре войны, оставив память о себе в немеркнущем свете «Золотой Звезды» героя.
В представлении на Ивана Мишина к высшей правительственной награде описан только один день из его фронтовой жизни. Всего полстранички машинописного текста о действиях героя в штурме Кенигсберга. В этот день 8 апреля Мишин один овладел опорным пунктом противника и его же оружием уничтожил 47 фашистов. Когда кончились патроны к пулемёту, он отражал очередную атаку штыком и гранатами, уничтожив ещё 28 немецких солдат и офицеров. В этой неравной схватке ему удалось также пленить 9 отборных фашистских молодчиков.
В представлении не будет сказано, как он в первый день штурма с отделением бойцов уничтожит в бою 23 немецких солдата, внеся панику в ряды противника, тем самым обеспечив успешное действие роты по прорыву укрепленного района и дальнейшему развитию наступления.
Наградной лист на старшего сержанта был написан уже после его смерти, но в документе об этом не сказано ни слова, он представлялся как живой. В этом тоже есть особое отношение к геройскому поступку и памяти героя. Командир полка, гвардии майор Тимошенко, подписывая реляцию, умышленно не проставит дату, словно будет ждать его возвращения из боя.
24 апреля 1945 года Командующий 43 армии, генерал-лейтенант Белобородов, минуя Командующего фронтом, отправит наградной лист для принятия окончательного решения о награждении героя. 29 июня 1945 года Ивану Мишину будет присвоено звание Герой Советского Союза «посмертно».
Совсем по-другому будет выглядеть история другого героя, командира стрелкового батальона, 77-го гвардейского стрелкового полка, 26-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии майора Сергеева Анатолия Андреевича. Он умер от ран в 21 медико-санитарном батальоне этой же дивизии 6 февраля 1945 года и был похоронен на офицерском кладбище в городе Мариямполе (Капсукас) Литовской ССР.
Это тяжёлое ранение он получил в разведке боем на подступах к Кенигсбергу, а точнее у первого кольца обороны города. Бесстрашный комбат всегда был на передовой со своими бойцами и пользовался у них особым уважением. Войну он встретил на границе в звании младшего сержанта и, пройдя по ступеням роста, стал командиром батальона.
Имел три ранения, два из которых тяжелые, в результате чего был признан негодным к военной службе. Несмотря на выраженную хромоту и вердикт врачей, добился остаться в строю, но не в тылу, а на передовой командиром батальона.
Его батальон в дивизии был всегда первым при форсировании водных преград, захвате плацдармов или отражении контратак противника. Командование знало, где батальон Сергеева, там всегда будет успех, и поручало ему самые сложные задачи. И он с достоинством их выполнял вместе со своими солдатами, находясь постоянно на линии огня.
Боевые заслуги гвардии майора Сергеева отмечены орденами Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, 2-мя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды и многими медалями.
Война это не только кровь, пот и жестокость, но и особые отношения между людьми, командирами и подчинёнными. Представление к званию Герой Советского Союза на Анатолия Сергеева было написано Командующим 11-ой гвардейской армии, генерал-полковником Галицким, минуя командира полка, дивизии и корпуса. Командующий знал Сергеева как одного из лучших командиров батальонов, который не раз спасал своими действиями полк, а порою обеспечивал и успех дивизии. Именно так произошло 14 июля 1944 года, когда батальон Сергеева первым форсировал Неман и, с ходу отбросив врага на 5-6 километров, создал плацдарм на левом берегу реки, обеспечив высадку другим подразделениям полка и частям дивизии.
Этот опыт у него был не первый, ему удавалось со своим штурмовым батальоном прорывать с ходу по две вражеских линии обороны, находясь в первых рядах атакующих. Только в 1944 году, истребляя живую силу и технику противника, он прошёл с боями 600 километров, имея при этом минимальные потери в своём подразделении.
В бою умел совмещать свои командирские обязанности с задачами простого бойца, действуя автоматом и гранатой. На его личном счету не один десяток немецких солдат и офицеров, а также пулемётных точек и снайперских засад.
2 августа 1944 года генерал Галицкий подпишет наградной лист на Сергеева и отправит его по инстанции Командующему 3-м Белорусским фронтом, генералу армии Черняховскому. Но прославленный полководец, не вняв благородному порыву командарма, подпишет представление только спустя три месяца. По сути, лишив оперативности в награждении героя, а также примера в моральной поддержке наступающих войск. Этот случай у него будет не единственный. Два месяца понадобится Ивану Даниловичу, чтобы подписать наградной лист на Василия Козенкова и других военнослужащих, представляемых к награждению. Совсем по-другому к оценке подвига солдат и офицеров будет относиться Маршал Василевский, который сменит Черняховского после его смерти.
Наверное, поэтому были случаи, когда Командующие армиями передавали представление на героев сразу в Главное управление кадров Народного комиссариата обороны, минуя Командующих фронтом или без их подписи, и подписи члена Военного Совета.
Вот так в очередной раз судьба окажется несправедливой к Анатолию Андреевичу, звание Героя Советского Союза ему будет присвоено лишь спустя 8 месяцев, 24 марта 1945 года, «посмертно».
А ведь командиры батальонов, эскадрилий, дивизионов и кораблей - это те, кто всегда находился на линии огня рядом с солдатами или матросами. Именно они с командирами рот осуществляли прорывы, захватывали плацдармы и несли на себе основную тяжесть командирских обязанностей в огне боёв. Они отдавали свои команды не из штабных кабинетов или натопленных землянок, а с бруствера окопа, кабины самолёта или капитанского мостика. Судьба им давала лишь две возможности - победить или умереть. Жаль только, что мало кому из них удалось пройти войну до конца и увидеть победу. Безусловно, одно, они были настоящими героями, совершая подвиги в каждом бою, как в наступлении, так и обороне.
После гибели Сергеева его батальон геройски штурмовал Кенигсберг, и многие бойцы, сложив свои головы в тяжёлых боях за город, остались навечно в братской могиле. Поэтому ветераны 11-ой гвардейской армии, в которой служил герой, ходатайствовали о его увековечивании в Калининграде, и их просьба была удовлетворена. Имя Сергеева было скромно нанесено на небольшой гранитной панели обелиска, входящего в ансамбль Мемориала рядом с могилами его солдат.
На чужой земле
Кажется странным, но Сергеев значится погребённым на Мемориале «1200 гвардейцам» и в то же время на кладбище в Мариямполе: конечно, так не бывает. Но это коснулось всех героев, так как в официальных документах гражданские и военные власти увековечивание памяти и погребения свели в одно понятие и квалифицировали их как захоронения. Именно этот факт потребовал много усилий и времени, чтобы установить истину.
К тому же в списках 2008 года Сергеев уже не значился, его удалили вместе с именами других Героев Советского Союза. Всё это означало, что при следующих реставрационных работах его фамилия вообще может исчезнуть с Мемориала, как уже исчезли десятки других имён, и спросить будет не с кого, а доказать тем более. Все эти перипетии с героем наводили на одну печальную мысль, - а, может, Сергеев был грешником? Трудно сказать! Скорее всего, был святым, именно им приносящим благо, потом приходится сносить унижения. Так уж водится на Руси с незапамятных времён, и откреститься от этого мы, наверное, сможем не скоро.
Пытаясь найти хоть какое-то оправдание происходящему с увековечиванием памяти Анатолия Андреевича, я вынужден был обратиться к документам государственного архива. Конечно, отыскать проект Мемориала на момент его сдачи в 1945 году не удалось. Архивная летопись исторического памятника начиналась только с 1952 года. В документах между паспортами пятидесятых и шестидесятых годов хранилось лишь его обезличенное описание. В нём говорилось о том, что в ансамбле Мемориала вмонтировано два 4-х гранённых обелиска, 2,8 метра каждый над могилами Героя Советского Союза Сергеева и медсестры Елены Ковальчук.
Этот факт не вписывался ни в какую логику, так как оба этих военнослужащих были захоронены в Литве. Но эта информация и сегодня присутствует в описаниях Мемориала, а также отдельных документах на него. Но правда, всё равно, сильнее вымысла, поэтому, как и прежде, в Мориямполе стоит могила Анатолия Сергеева, а в Алитусе Елены Ковальчук.
Оценивая уже свершившийся факт, как бы с другой стороны, я попытался найти решение властей об увековечивании их памяти на обелисках. К сожалению, таких документов тоже не оказалось в хранилищах государственного архива и других учреждениях, где бы они могли быть.
Конечно, сотрудник учреждения культуры, оформляя документ, не мог не знать о том, что фактическое захоронение отсутствует. Скорее всего, после смерти Сталина шла смена вывесок, и вместо знаков и надписей, связанных с его именем, спешно возмещались другие. А так как Мемориал курировала 11-я гвардейская армия, то она и разместила там своих героев, которые, несомненно, заслуживали всенародной памяти. Но сделано это было незаконно и недостойно по отношению к их памяти и боевым заслугам.
Более того, сам Мемориал считался за номером один в регионе и находился недалеко от Областного комитета партии. Поэтому обойти его вниманием, в связи с переменами во власти, партийные функционеры не могли. Ну а сами обелиски за это время действительно подвергались доработкам и реставрациям, не выходя из общей композиции Мемориала.
Завершая эту тему, нельзя ни сказать о самой Елене Ковальчук, заслуживающей большого уважения и памяти соотечественников. С началом войны Елена пошла в Киевский военкомат и попросила добровольно отправить её на фронт санитаркой. И уже в июле 1941 года она участвовала в боях, выполняя свою нелегкую, по сути, мужскую работу, вытаскивая из-под огня раненых солдат и офицеров.
К 43-му году она уже была старшиной и выполняла обязанности санинструктора батальона. Несмотря на полученные три ранения, оставалась на передовой, спасая раненых. Всего за три года войны Ковальчук вынесла с поля боя и оказала первую медицинскую помощь в боевой обстановке более, чем 800-м бойцам. Но по наградным документам на её счету значится только 259 спасённых солдат и офицеров.
Так только в период с 22 по 28 августа 1942 года Елена вынесла с поля боя 97 раненых красноармейцев и командиров с их оружием. Несколько человек вынесла из-за колючей проволоки под непрерывным обстрелом противника.
С 27 ноября по 7 декабря 1942 года вынесла с поля боя 39 раненых бойцов со штатным оружием. Несмотря на сильное обморожение рук, продолжала выполнять свои обязанности до конца боя.
В боях под Вереею Ковальчук, участвуя в прорыве укреплённой линии противника, вынесла с поля боя 35 человек, в том числе и тело комиссара батальона, погибшего в бою. Под Наро-Фоминском участвовала в рейдовых операциях истребительного отряда. В сложнейших условиях вынесла с поля боя около 40 человек и спасла жизнь раненому командиру отряда.
Гвардии старшина медицинской службы Ковальчук за смелость и мужество, проявленные при выполнении своих обязанностей в бою, неоднократно представлялась к правительственным наградам. Её ратный труд достойно оценён высшими наградами СССР, орденом Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды. 15 июля 1944 года Елена погибнет в бою и будет захоронена на кладбище в Алитусе Литовской ССР. За прожитых 33 года она много сделала для своей Родины, и мы это тоже должны помнить и достойно чтить её память.
Подводя итог этой необычной истории, необходимо признать, что увековечение памяти Героя Советского Союза, гвардии майора Сергеева, и санинструктора старшины Ковальчук на Мемориале «1200 гвардейцам» проведено с нарушение этических и правовых норм. Что не соответствует их светлой памяти и противоречит здравому смыслу.
Более того, увековечивание памяти Анатолия Сергеева носит дискриминационный характер по отношению к увековеченным на этом же Мемориале других Героев Советского Союза, которым установлены бронзовые бюсты.
Желание сохранить память Елены Ковальчук также произведено без учёта ситуационных особенностей на Мемориале. В связи с тем, что захоронения здесь произведены в братской могиле, где покоятся Герои Советского Союза, старшие и младшие офицеры, то в общем ансамбле Мемориала не может быть отдельного обелиска для старшины санинструктора, которая, несомненно, заслуживает больших почестей и может быть увековечена в индивидуальном порядке.
Несомненно, эти оба случая являются нарушением установленных правил и Статуса Героев Советского Союза при увековечивании их памяти на воинских мемориалах. В свою очередь, сами обелиски, как части архитектурной композиции мемориального ансамбля, могут быть использованы лишь для эпитафий, а также знаков воинской доблести, чести и славы.
Но вернёмся вновь к первичному списку героев. Следующим в нём был Василий Козенков с надёжным и незаменимым в бою воздушным стрелком Иваном Беловым, о которых уже достаточно много было сказано, поэтому нет смысла больше перечислять их боевые заслуги. Именно с их поиска и были начаты мои исследования славных дел Героев Советского Союза, участвующих в Восточно-Прусской операции и штурме Кёнигсберга.
Все они, Козаченко, Козенков, Сергеев, Мишин, а также Белов, были внесены в 1991 году в список захороненных на братской могиле «1200 гвардейцам». На них были заведены учётные карточки, а их фамилии занесены в Книгу Памяти Калининградской области «Назовём поимённо». Вся эта информация в последующем как исторический артефакт опубликована на интернет-сайте «Мемориала» и имеет всемирный доступ.
Более того, фамилии Козаченко, Козенкова и Мишина значились в Решении Калининградского областного военного комиссара от 26 октября 1984 года об увековечивании их памяти на Мемориале. Но дальше этого дело не двинулось, наоборот, оно пошло вспять, и их фамилии были удалены из списков.
На завершающем этапе работы при подготовке предложения по увековечиванию памяти героев стал вопрос: «Какую форму необходимо предложить уполномоченным органам для согласования и исполнения?»
Поскольку закон даёт право общественным объединениям осуществлять мероприятия по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, то было принято решение выступить с этим предложением Ассоциации поисковых отрядов «Память». И от её имени предложить провести увековечивание путём установки на Мемориале отдельных панелей из литого металла отдельно для каждого Героя Советского Союза.
На панели разместить воинское звание, фамилию, имя и отчество, дату рождения и гибели, а также изображения «Золотой Звезды», лаврового венка и эмблемы рода войск, в которых проходил службу военнослужащий. В левом верхнем углу панели поместить портрет героя. Имена остальных военнослужащих нанести на мемориальных плитах, установленным порядком.
Конечно, данное предложение исходило из минимума затрат и не соответствовало заданному на Мемориале стилю, хотя по сути было достойным памяти героев и реально к осуществлению. Тем не менее, при обсуждении проекта уже после распоряжения Губернатора изучить данный вопрос и подготовить проект решения, он стал вторым. Первым было предложение установить героям бронзовые бюсты, что позволит идентифицировать их индивидуально и сохранить образ каждого для настоящих и будущих поколений.
Несомненным условием оставалось то, что все, о ком шла речь выше, должны быть увековечены на Мемориале в Калининграде законно и достойно их памяти.
Законно - это значит, что должно состояться Постановление или Распоряжение должностного лица, принимающего такое решение с указанием их имён и заслуг, а также места и формы увековечивания.
Достойно - это значит, что увековечивание должно пройти в соответствии со Статусом погибших, в рамках того формата, который уже определён на Мемориале «1200 гвардейцам».
* * *
Говоря об истории, особенно той, которая глубоко корнями уходит в столетия, всегда задаёшься вопросом, откуда такие знания происходящих событий? Непременно, в большей её части лежит вымысел, интерпретированный в научные изыскания, которым в последующем придана утвердительная форма. Да это было, и было именно так и никак иначе! Это относится и к истории религии, различным предсказаниям, заглянуть в существо которых не представляется возможным так же, как и познать происхождение вселенной.
Другой вопрос, события прошедшего столетия, опалённые огнём сражений. Война коснулась практически каждой семьи, и забыть этого было нельзя. Поэтому каждое поколение видело своим долгом не только помнить, но и осветить их в нашей истории. И чем больше в ней правды, тем они ближе к реальным событиям, тем больше мы ценим героев, шагнувших в бессмертие.
Конечно, нельзя не заметить, как порою вымывается историческая, правда, а изыскания сводятся к переписыванию одним автором материала другого. Таким образом, вымысел одного становится открытием второго, а открытие второго - исторической правдой третьего. Это уже трудно назвать историей, но, к сожалению, это происходит.
Эти изъяны не обошли стороной и героев войны, так гвардии майор Сергеев в Книгах Памяти Калининградского региона и на своей родине, в Астраханской области, определён как не имеющий геройского звания.
В Книге Памяти Оренбургской области, на родине другого героя, Василий Козенков значится «рядовым». В подробном описании его подвигов, как Героя Советского Союза, нет упоминаний о том, какую он занимал должность и имел воинское звание. Подобные упрощения могут навести на совершенно иные выводы, не соответствующие реальным событиям и заслугам человека.
В этой связи, необходимо заметить следующее, что в Военно-воздушных силах Красной Армии лётчики имели в основном офицерские звания. Отдельные авиационные школы, ускоренной подготовки, выпускали пилотов в звании «сержант», которым впоследствии также присваивались офицерские звания.
Лётчики в звании «рядовой» воевали в штрафных эскадрильях после лишения их офицерских или сержантских званий по приговору Военного трибунала. Как известно, воинские штрафные подразделения в Красной Армии создавались с выходом приказа Наркома обороны СССР № 227 в июле 1942 года. Штрафники искупали свою вину в стрелковых частях, в состав которых входили штрафные роты и батальоны. Но руководство 8-й Воздушной армии обратилось к Верховному командованию с просьбой разрешить создание штрафных подразделений и в авиации. И они были созданы, но только в 8-й Воздушной армии.
Кстати, Козенкову тоже пришлось воевать в этой армии лётчиком в сержантском звании, с которого он и начинал свой боевой путь в авиации. Первые свои победы и награды он завоевал именно в этом воздушном объединении.
Лётчикам-штрафникам истребительных, штурмовых и бомбардировочных эскадрилий ставились самые сложные боевые задания на более опасных участках фронта. Это было единственной для них возможностью искупить свой позор в бою, а не быть расстрелянными по приговору Военного трибунала. Они это понимали и смело шли в бой, отчаянно сражаясь с врагом, и не только гибли, но одерживали победы, проявляя храбрость и отвагу. Но к наградам не представлялись, так как специально разработанное для них «Положение» лишало их таких возможностей, а также льгот, которые получали лётчики в строевых частях на фронте.
Все эти примеры невольно склоняют нас к одному простому, но важному вопросу. Неужели за все эти годы мы не смогли разобраться до конца хотя бы с Героями Советского Союза? А ведь их не так уж много по сравнению с теми миллионами солдат и офицеров, что прошли войну и полегли на полях сражений. Это не без вести пропавшие, а о каждом из них без исключения, есть все данные в двухтомнике «Герои Советского Союза». Это издание выпущено ещё в советские годы, и оно есть в каждой библиотеке. Оно, по сути, бесценно, а память о них вечна, и её надо не только хранить, но и передать будущим поколениям уважительно и достойно.
Балтийское небо
В продолжение темы нельзя не сказать о морских летчиках, воевавших в небе Балтики. Для многих из них холодные воды моря стали последним боевым рубежом и братской могилой. В Калининграде у штаба авиации Балтийского флота им установлен Монумент, увековечивший их подвиг и бессмертную славу воздушных бойцов.
Устремлённый в будущее серебряный ракетоносец не даст вашему взору оторваться от земли. Невольно вы окажетесь в прошлом вместе с погибшими героями Балтики, чьи имена отлиты металлом на мемориальных плитах.
Памятник «Летчикам Балтики» был водружён в 1974 году в память о 682-х летчиках, погибших над водами Балтийского моря, в числе которых 22 Героя Советского Союза.
Морские лётчики-балтийцы наравне со штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиацией Белорусских фронтов активно громили немецко-фашистских захватчиков в ходе Восточно-Прусской операции и штурме Кёнигсберга. На их счету более двух тысяч уничтоженных самолетов противника, около 600 затопленных кораблей и транспортов различного класса и назначения.
Но не только морские объекты были целями для их ударов. Они также подавляли и сухопутные войска гитлеровцев, их фортификационные сооружения, опорные пункты и артиллерию, расчищая дорогу нашей армии. За мужество и стойкость, проявленные в боях с немецкими захватчиками, 114 летчиков морской авиации были удостоены звания Героя Советского Союза.
Из этой золотой плеяды отважных пилотов, доказавших ценой жизни свою верность Отчизне, четверо: Николай Шапкин, Алексей Грачёв, Григорий Давиденко и Александр Курзенков, стали мне ближе всех. Судьбы этих героев войны оказались тесно связаны с Калининградом, и о них надо сказать особо.
Командир звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, старший лейтенант Шапкин Николай Васильевич, за время Великой Отечественной войны совершил 266 боевых вылетов на разведку боевых порядков противника в море и прибрежной зоне.
Николай Шапкин погиб на самолёте Як-9 в воздушном бою с истребителями Люфтваффе при выполнении боевого задания по разведке кораблей противника в районе Данцигской бухты (Гданьск).
В этом же районе ровно через две недели погибнет и Пётр Козаченко. А экипажи морской авиации, работающие в этой зоне, услышат в открытой радиосети его спокойный, но твёрдый голос: «Соколы, соколы, я Козаченко, самолёт сбит, прощайте, иду на таран!»
За боевые заслуги старший лейтенант Шапкин награждён орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года.
Похоронен отважный пилот на кладбище села Мурино Всеволожского района Ленинградской области. В списках безвозвратных потерь офицерского состава ВВС Балтийского флота от 12 апреля 1945 года отмечено: не вернулся с боевого задания. Пропал без вести в районе Данцигской бухты 5 марта 1945 года.
Вопрос, захоронен или увековечен герой в селе Мурино, остаётся открытым, так как эти два понятия сегодня не имеют однозначного толкования. Увековечивание памяти очень разумное решение, и оно позволяет реально сохранить память о человеке и его подвиге. Но разница между реальной и условной могилой остается. И она вполне существенна как для общества, так и для истории. Потом у моряков есть священный ритуал, когда они в память о погибших спускают в морскую пучину венки. Эти венки не только экипажам подводных лодок, боевых кораблей, но и лётчикам морской авиации, могилами которых стали бескрайние просторы морей и океанов.
Командир звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, капитан Грачёв Алексей Иванович, за годы войны совершил более 420 боевых выле¬тов с целью нанесения бомбовых ударов по кораблям противника, военно-морским базам, а также на разведку морских и сухопутных коммуникаций. Участник советско-финляндской войны 1939-40-х годов. С начала Великой Отечественной войны на фронте с немецко-фашистскими захватчиками.
За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм 5 ноября 1944 года капитану Грачёву присвоено звание Героя Советского Союза. На его боевом счету 7 воздушных боёв, уничтожены 4 артилле¬рийские батареи и железнодорожный эшелон. Повреждено и потоплено 2 десантные баржи, 2 катера, подводная лодка и сторожевой корабль противника. Алексей Грачёв дважды приводил посадку горящего самолёта на воду, спасая жизнь экипажа.
Награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Погиб герой 8 мая 1945 года, за несколько часов до подписания Акта о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Его экипаж, в составе которого был штурман Григорий Давиденко, не вернулся с боевого задания. Пропал без вести в районе Либавы (Лиепая).
Штурман звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, старший лейтенант Давиденко Григорий Иванович, к январю 1944 года находясь на должности летчика, совершил 215 боевых вылетов на разведку противника. Участвовал в 13-ти воздушных боях и всегда выходил победителем. Проявил исключительную храбрость и в последующих боях, особенно в период подготовки войск Ленинградского фронта к прорыву блокады. Он не только вёл воздушную разведку, снимая на плёнку позиции врага на самых опасных участках, но и вступал в бой, подавляя выявленные огневые точки и позиции зенитной артиллерии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Давиденко Григорию Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза.
Его ратный труд также отмечен высокими наградами Родины: орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Погиб Григорий Иванович 8 мая 1945 года в составе экипажа пикирующего бомбардировщика-разведчика Пе-2, которым командовал Алексей Грачёв. Его славный боевой путь лётчика закончен короткой записью в боевом донесении: «Не вернулся с боевого задания, пропал без вести в районе Либавы».
В этот день за несколько часов до победы погибнет ещё один герой, их однополчанин и боевой друг, Курзенков Александр Георгиевич. Взаимодействуя, им не раз приходилось выполнять боевые задания в акватории Балтийского моря и районе Либавской морской базы, и всегда успех сопутствовал их боевой дружбе.
Командир звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, капитан Курзенков Александр Георгиевич, к сентябрю 1943 года на пикирующем бомбардировщике Пе-2 совершил 203 успешных боевых вылета на бомбардировку кораблей и других объектов врага. Провёл 13 воздушных боёв. Нанёс существенный урон сторожевому кораблю и канонерской лодке противника. 22 января 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленный при этом героизм Александру Курзенкову присвоено звание Героя Советского Союза. Награждён орденом Ленина, 4-мя орденами Красного Знамени, медалями.
Погиб отважный лётчик на самолёте Як-9 8 мая 1945 года, выполняя боевое задание по разведке немецких судов и боевых кораблей. В сообщении о потерях отмечено: «Не вернулся с боевого задания, пропал без вести в районе Либавы».
Борьба за Прибалтику была продолжительной и ожесточённой, так как противник лишался выгодного стратегического района, обеспечивающего действия флота, снабжение и эвакуацию войск с моря. Остатки группы армий «Север», зажатые между двумя советскими фронтами по линии Тукумс-Лиепая в западной части Латвии (Курляндии), оказались в «котле». Он так и был назван «Курляндский котёл».
В состав немецких войск входило почти 25% всех сил, находившихся на советско-германском фронте. Несмотря на сжатые «клещи», горловина «котла», обращённая в Балтийское море, оставалась открытой. Эта ситуация продолжалась и после капитуляции Германии, вплоть до 15 мая 1945 года. Именно это обстоятельство требовало постоянного внимания советского командования за действиями окружённой немецкой группировки.
Балтийский флот и его авиация активно участвовали в ликвидации «котла», прикрывая фланги советских войск от ударов противника с моря. В этой обстановке немецкое командование, пытаясь спастись, срочно загружало войска и имущество на суда, которые потом брали курс в нейтральные страны с целью получить там убежище.
Так в ночь на 8 мая им удалось выпустить 26 транспортов из Либавы в море. Именно на поиск этого каравана судов в первой половине дня вылетел экипаж Алексея Грачёва. Через два часа работы их радиосвязь внезапно оборвалась. Долгие часы ожидания результата не дали, и стало ясно, что экипаж погиб. Самолёт Грачёва был сбит над морем группой внезапно появившихся немецких истребителей, якобы осуществляющих перелётное задание.
К вечеру, в 19 часов на разведку этой же группы немецких судов в море вышли два истребителя Як-9. Ведущим был капитан Курзенков, а ведомым молодой летчик, совершавший свой первый боевой вылет. Отыскав в море караван, Курзенков начал его фотографировать, и в этот момент был внезапно атакован группой истребителей противника. Самолет оказался поврежден, но ему удалось оторваться от немцев и выйти на связь с командиром полка.
Понимая, что повреждённый самолёт придётся покинуть и выпрыгнуть с парашютом в море, он назвал координаты, куда надо выслать спасательный катер. Оставаясь на связи, Курзенков, попытался открыть фонарь кабины, но он был повреждён и заклинил. Через несколько секунд связь оборвалась, и самолёт с лётчиком ушёл в морскую пучину. Ведомый лётчик, так и не вступив в бой, потеряв командира из виду, вернулся на свой аэродром. Так закончился его первый боевой вылет, а флот потерял в этот день ещё одного Героя Советского Союза.
В упорных боях за Либаву морская авиация несла большие потери, так как прибрежные коммуникации немцев имели мощную противовоздушную оборону. Морские объекты прикрывались не только силами истребительной авиации, но и зенитной артиллерии, размещённой на полевых позициях и боевых кораблях. Защитой от зенитных установок могло быть только их подавление, но это было трудной и опасной задачей. Высокая скорострельность и досягаемость по высоте, а также плотные потоки осколков от разрыва снарядов порою делали эти зоны непреодолимыми и смертельно опасными для авиации.
Так 14 декабря 1944 года при проведении операции по уничтожению боевых кораблей и вспомогательных судов в военно-морской базе Ли¬бава, было привлечено 27 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 7 топмачтовиков и 46 штурмовиков Ил-2. Топмачтовиком называли американский бомбардировщик Дуглас А-20, поставляемый в СССР по ленд-лизу. Эти самолеты успешно применялись советскими летчиками как бомбардировщики, разведчики и тяжелые истребители. В морской авиации, им нашли применение в минно-торпедных полках, и они успешно топили вражеские суда.
В этой сложной операции группе штурмовиков была поставлена задача: подавить зе¬нитную артиллерию, обеспечив тем самым успешную работу бомбардировщикам и торпедоносцам. Ударная группировка к тому же прикрывалась истребительной авиацией, которой пришлось вступить в бой с 30-ю истребите¬лями «Фокке-Вульф» сразу же при подходе к цели. Активное противодействие врагу и поддержке наших истребителей оказывали экипажи Пе-2 и штурмовая авиация, одновременно выполняя свои задачи.
В результате удара смешанной авиационной группировки флота были потоплены 5 транспортов водоиз¬мещением около 32000 тонн, по-вреждены 2 транспорта водоиз¬мещением около 13000 тонн и сбит 21 самолет противника. Потери нашей стороны составили 16 самолетов, из них 11 штурмовиков Ил-2, а также 10 машин этого класса были повреждены и временно потеряли боеспособность.
Потери летного соста¬ва морской авиации в этой операции составили 33 человека. Среди них командир полка штурмовиков, Герой Советского Союза, гвардии подполковник Степанян. 6 марта 1945 года Нельсон Степанян будет «посмертно» удостоен второй медали "Золотая Звезда". Этот эпизод ещё раз подчеркивает, каким трудным и трагичным было освобождение Латвии, в которое большой вклад внесли и лётчики морской авиации.
После вывода Российского флота из Прибалтики, по требованию Латвийских властей, памятник Нельсону Степаняну был перевезён из Лиепаи в Калининград и установлен на Мемориале «Летчикам Балтики». А память о доблестных героях всегда будет в центре внимания ветеранов и командования Балтийским флотом. На сооружённом в Лиепае Мемориале будет увековечено 269 имён лётчиков-балтийцев и 3 лётчика 15-й Воздушной армии, погибших в боях за город. Среди увековеченных и лётчики 15-го разведывательного полка, Герои Советского Союза Алексей Грачёв, Григорий Давиденко, Александр Курзенков.
Но ещё раньше ветераны морской авиации и командование военно-воздушных сил флота принимало попытки увековечить память героев в Калининграде на Мемориале «1200 гвардейцам». И со временем это нашло своё отражение в Решении областного военного комиссара об увековечивании их памяти в 1984 году. В этот документ были включены Алексей Грачёв, Григорий Давиденко, Николай Шапкин. Не было только Александра Курзенкова, его фамилия «выпала», так как была созвучна с фамилией Козенкова, которая тоже значилась в этом списке. Поэтому исполнитель документа посчитал, что одну и ту же фамилию он вписывает дважды и оставил только Козенкова.
При составлении списка об увековечивании на Мемориале в районном военкомате Калининграда был «утерян» Николай Шапкин. Его тоже не вписали, посчитав за него рядового Шапкина, который был уже увековечен и значился в учётных документах. Таким образом, в список были включены лишь Алексей Грачёв и Григорий Давиденко.
Но, тем не менее, информация, где-то осталась, а возможно, что исполнители сами нашли свою ошибку и попытались её исправить. Поэтому в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» Алексей Грачёв, Григорий Давиденко, Николай Шапкин значатся захороненными на Мемориале «1200 гвардейцам», а Александр Курзенков, - увековечен. Так в очередной раз распорядилась судьба памятью отважных героев-балтийцев, шагнувших в бессмертие.
Каждый из нас вправе задаться вопросом: «Кому нужны такие подробности?» Но ответ очевиден. Это нужно нам и грядущим поколениям. Это нужно нашей истории, истерзанной политическими ветрами, и часто меняющейся модой на «единственную правду». Ну, конечно, родным и близким погибших, ведь память для них священна, и рвать её на куски, искажая истину, нельзя.
С другой стороны, у каждого издания есть многочисленная редакционная коллегия, в состав которой входят заместители главы региональной администрации, областной военком, заместители командующего Балтийским флотом и 11-й гвардейской армии, ученые, политики, архивисты, издатели. Какова их роль и конкретный вклад в эту работу? Ведь пройдёт время, и кто-то будет, ссылаясь на них, авторитетно заявлять об исторической правде, и как часто бывает в таких случаях, скажет с высокой трибуны: «Не троньте историю, не замахивайтесь на святое!»
Время скоротечно, и только люди в его потоке способны сохранить память о прошлом великой страны и её героях. Тех, кто в трудное время встал на защиту своей земли и ценой жизни отстоял нашу свободу и независимость. Нет, их не забыли, память о них увековечена в Калининграде на Мемориале «Летчикам Балтики», здесь вновь соединились судьбы всех однополчан-героев, уже навсегда.
* * *
Фронтовой бомбардировщик Пе-2 был разработан группой конструкторов под руководством Владимира Петлякова. Его серийное производство разворачивалось очень быстро. Весной 1941 года эти машины уже начали поступать в авиационные полки. Несмотря на имеющее место слабые стороны в конструкции машины и тактике её применения, части, вооруженные Пе-2, успешно сражались на фронтах Великой Отечественной с самого её начала. А сама машина и тактика её применения совершенствовались в течение всей войны. Удары пикирующих бомбардировщиков наносили большой ущерб врагу, а уже под Сталинградом на «пешках» сражались и женщины-лётчицы.
Их применяли не только полки ВВС, но и части авиации Северного, Балтийского и Черноморского флотов. Во время Великой Отечественной войны Пе-2 был самым массовым советским бомбардировщиком. По официальным данным в различных модификациях было выпущено 11070 машин это класса. В военно-морском флоте экипажи этих самолетов совершали разведку и бомбардировку кораблей, а также топили транспорта противника в море, вели аэрофотосъемку его морских и сухопутных коммуникаций.
Экипаж Пе-2 состоял из 3-х человек, лётчика, штурмана и стрелка-радиста. Лётно-технические характеристики самолёта соответствовали времени и характеру решаемых им задач. Вес пустого самолета составлял 6200 килограмм, максимальная скорость 540 километров в час. Практическая дальность полёта до 1500 километров, высота полёта не более 9000 метров. Вооружение состояло из двух неподвижных пулемётов для стрельбы в переднюю и заднюю полусферы самолёта. Кроме того, у стрелка-радиста был пулемёт ШКАС на шкворневой установке, что позволяло эффективно отражать атаки истребителей противника.
В апреле 1945 года эти самолеты внесли свой вклад в штурм Кенигсберга и военно-морской базы Пиллау. Считается, что боевой вылет экипажа Алексея Грачёва 8 мая 1945 года был последним, когда Пе-2 применялся в войне на Европейском континенте.
Ещё раньше, 12 января 1942 года, экипаж Пе-2 и единственный его пассажир, главный конструктор Владимир Петляков, погибнут от пожара на борту самолета. Пожар возник во внутренней поверхности правого крыла, когда самолёт находился на малой высоте, и спасти машину практически было невозможно.
В печатных и интернет-изданиях есть утверждение о том, что экипаж Грачёва был сбит случайно пролетающей группой истребителей Люфтваффе, идущих к союзникам на капитуляцию. Есть даже фотография самодовольного немецкого аса с крестом на шее, который сбил Пе-2.
Несомненно, что данная версия имеет право на существование, но нельзя сбрасывать со счетов того факта, что караван из 26-ти судов, загруженных людьми, награбленным имуществом и ценностями, шёл без прикрытия истребителей. Кроме того, в состав каравана входили суда, оснащённые зенитными установками и артиллерией. В противном случае он бы не вышел в море, заведомо обрекая себя на гибель.
К тому же старший начальник в конвое мог в случае опасности вызвать истребители с «земли», такое взаимодействие было хорошо отработано в немецкой армии между родами войск и безукоризненно выполнялось. Исходя из этого, действия одиночного Пе-2, а потом и неслаженной пары Як-9 были непродуманным решением старших начальников, что привело их к гибели и потери 3-х Героев Советского Союза.
Желание командования морской авиации сгладить причины неоправданных жертв и привело к рассуждениям о внезапности, случайности и прочим гипотезами. В обоих случаях ситуация представлена так, что немецкие истребители появились внезапно и затем так же внезапно исчезли. Но, по-другому и не могло быть, именно такой тактикой и пользовались немецкие стервятники всю войну. Суть её состояла в том, что они уходили вверх на доминирующие высоты и оттуда внезапно пикировали на выбранную цель, а затем, отработав по ней, вновь уходили на исходную позицию. Так всё и произошло в этих обоих случаях. Балтийское небо ещё оставалось в огне, и «сгореть» в нём одиночному самолёту без должного прикрытия было также естественно, как погибнуть в бою от удара штыком в спину.
Ла-5 - одномоторный истребитель, созданный ОКБ-21 под руководством Семёна Лавочкина в 1942 году. Первоначальное название - ЛаГГ-5 (авиаконструкторы С.А.Лавочкин, В.П.Горбунов, М.И.Гудков). В результате ВВС получили истребитель, не уступавший немецким «Мессершмитт» Bf.109 G и «Фокке-Вульф» Fw 190.
Ла-5 и его дальнейшее развитие Ла-7 вошли в число самых массовых советских истребителей периода Великой Отечественной войны. Их было построено 9920 единиц. В ходе войны и после неё самолёт постоянно совершенствовался, приобретая улучшенные аэродинамические формы, скоростные и пилотажные характеристики. Так появление в разгар войны его новой модели Ла-5ФН сыграло огромную роль в Курской битве.
Советские лётчики давали высокую оценку этой машине, так трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб одержал все свои победы на самолётах Лавочкина. Пётр Козаченко, пройдя всю войну, воевал на И-16, И-153, Як-1, ЛаГГ-3, одерживая победы в воздухе. Свой последний 369-й боевой вылет он совершил на Ла-5, считая эту машину одной из лучших.
Основные тактико-технические характеристики: экипаж 1 человек. Вес пустого самолета 2681 килограмм. Максимальная скорость 580 километров в час. Дальность полёта 1190 километров. Практический потолок 9500 метров. Вооружение: две 20-мм пушки ШВАК и 2-е 100-килограмовые бомбы ФАБ-100.
Многоцелевой истребитель Як-9, разработанный в конструкторском бюро Александра Яковлева, был самым массовым истребителем советских ВВС периода Великой Отечественной войны. Боевое крещение Як-9 получил в небе Сталинграда осенью 1942 года, а затем принимал участие во всех операциях до конца войны. Як-9 серийно выпускался с октября 1942 года по декабрь 1948 года. Всего построено 16769 самолетов этой модели.
Як-9 обладал высокими летно-тактическими характеристиками. Отсутствие значительных конструктивных и эксплуатационных недоработок позволяли добиться высокого уровня его безаварийного применения.
Основные тактико-технические характеристики: экипаж 1 человек. Вес пустого самолета 2277 килограмм. Максимальная скорость 599 километров в час. Дальность полёта 875 километров. Практический потолок 11100 метров. Вооружение: одна 20-мм пушка ШВАК с боезапасом 120 снарядов и один 12.7-мм пулемет УБС с боезапасом 200 патронов.
Широкое применение Як-9 нашёл как фронтовой истребитель, истребитель дальнего сопровождения, истребитель-бомбардировщик, истребитель-фоторазведчик, высотный истребитель-перехватчик. Эти самолёты были и в составе 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота. На одной из таких машин в ходе разведывательного полёта погибли лётчики морской авиации, капитан Курзенков и старший лейтенант Шапкин.
Калининград. 2012 год.
Продолжение следует…