Страх. Ее обуял страх. Мелкая дрожь постепенно затихла. Начались как бы судороги. Но она этого не замечала. Мысли остановились. Она не понимала, что с ней происходит. Она перешла в другую реальность. И наконец успокоилась. Покой и блаженство разлились по телу. И вдруг звук. Она вздрогнула и напряглась, пугливо озираясь. И даже не озираясь, а просто переводила глаза. Широко их раскрыв.
В комнате была какая-то неясная, напряженная тишина.
И вдруг. О, ужас! Ее сковало, она не могла даже вздохнуть или издать стон. Внезапно апатия и безразличие овладели ею сверху донизу. Казалось, время остановилось. Так бы и сидела, сидела, сидела. Как будто прошла целая вечность.
Она очнулась. К горлу подступил комок, грудь стеснило. И слезы. Сначала беззвучные и неощутимые. Но по мере того, как усиливалось ощущения горя, они полились. Обжигая щеки.
И вот она уже почувствовала соленую горечь слез. Грудь и живот затряслись от рыданий. Это было огромное горе, оно было больше комнаты, этой ужасной комнаты. Она была тут маленькая, обессиленная и беззащитная, и никто не хотел помочь ей.
Грудь ее вздымалась, она тяжело дышала, не хватало воздуха. Открыть форточку, мелькнула мысль, но тут же растворилась бесследно. Подняться не было мочи.
Да в конце-то концов, когда это кончится. Она разозлилась. И сначала злоба, а потом и ярость охватила ее.
Она готова была сокрушить весь мир.