***
Вечер выдался на удивленье теплым и безветренным, что стало приятной неожиданностью после весьма дождливого, с резкими порывами ветра дня. На самом деле, довольно плотная облачность по-прежнему затягивала ночной небосклон, поэтому ни Луна, ни звезды не почтили его своим присутствием. Время постепенно приближалось к ночи, и старая часть города, застроенная невысокими, четырех, реже пятиэтажными домами в стиле сталинского ампира, погружалась в сумрак. Нет, освещение в этом районе, конечно же, имелось, но фонари, то ли по прихоти дорожных служб, то ли по чьему-то недосмотру стояли далеко не во всех переулках. В результате свет проникал лишь из окон домов, да лился из светильников, установленных перед входами в подъезд.
Район считался весьма тихим, исключительно спальным, свободным от промышленных предприятий, офисных центров или крупных супермаркетов. Несколько кварталов, застроенных домами с лепниной на фасадах, арками и эркерами, создавали впечатление этакого заповедника, застывшего в пятидесятых годах прошлого столетия. Буйство зеленых насаждений, небольшие магазинчики с неброскими вывесками, расположенные на первых этажах, практически полное отсутствие рекламы – все это навевало воспоминания о временах благословенного застоя. И действительно, если бы не единичные элементы иллюминации, да наличие автомобилей самых современных моделей, можно было принять эту часть города за уголок советского прошлого.
Тем не менее, данный район считался весьма престижным, вероятно из-за домов добротной постройки с просторными квартирами, да еще из-за тишины. Население немалого числа здешних квартир было представлено людьми с достатком намного выше среднего.
Время близилось к полуночи и на улицах попадалось все меньше и меньше прохожих. Лишь кое-где прогуливались запоздавшие любители животных, ведущие на поводке своих питомцев, да изредка появлялись возвращающиеся домой обеспеченные граждане. Но вот и последние прохожие покинули едва освещенный переулок в тихом районе.
Стало совсем тихо, лишь где-то вдалеке на центральных улицах еще слышался шум автомобилей.
Но вот послышался тихий стук открываемой двери и из подъезда четырехэтажного дома, украшенного обильной лепниной, выскользнул какой-то человек. Некоторое время он стоял в тени деревьев, росших неподалеку от выхода, а затем очень осторожно, словно крадучись двинулся вдоль здания. Неизвестный почти добрался до соседнего подъезда, когда внезапно стукнуло окно в доме напротив. Человек мгновенно превратился в статую, не шевелясь и как будто даже не дыша. Так он простоял около минуты, а затем вновь очень осторожно двинулся дальше, причем стало заметно, что он старается ступать как можно тише и все время держаться под деревьями, хотя во дворе и без того было довольно темно.
Наконец, человек добрался до угла дома и там оглянулся, всматриваясь куда-то вдаль. На мгновенье ему показалось, что на другом конце двора послышался какой-то шум. Некоторое время он стоял, прислушиваясь, а затем повернулся было, чтобы идти дальше, как вдруг позади него раздался тихий скрип. Человек резко обернулся, подпрыгнув на месте, словно ужаленный. А затем быстро пробормотал что-то невразумительное и, сорвавшись с места, помчался по переулку с такой быстротой, на какую только был способен, и через минуту уже исчез в сгущавшемся сумраке.
А еще через несколько мгновений из-за дальнего угла дома вышел другой человек, посмотрел в сторону, где исчез первый, произнес какую-то короткую фразу, в которой явственно слышались негативные интонации, и двинулся в том же направлении.
1
Заместитель начальника управления криминальной полиции города подполковник Николай Галкин вышел из своего кабинета, пребывая в состоянии крайней озабоченности. За последние несколько недель в городе погибли несколько крупных коллекционеров антиквариата. Причем, в данном случае приходилось применять именно термин «погибли», поскольку умерли они однозначно не естественной смертью. И в тоже время говорить о каких-либо насильственных действиях по отношению к пострадавшим, представлялось не совсем верным. Эксперты только разводили руками, поскольку все произошедшее с погибшими людьми не укладывалось ни в какие рамки. И одновременно с этим, ни один эксперт не мог даже приблизительно определить источник воздействия, который мог бы привести к таким странным последствиям. Точнее, различные гипотезы, конечно, выдвигались, вот только привязать их к конкретным случаям никак не получалось.
И главное, до настоящего времени не удавалось определить мотив всех совершенных убийств, если это конечно были убийства, в чем тоже имелись некоторые сомнения. Да, погибшие коллекционеры, в большинстве своем, были знакомы друг с другом. Однако, согласно полученным данным, выяснилось, что все эти знакомства оставались исключительно поверхностными, даже в приятельских отношениях погибшие не состояли.
Получалось, единственное, что их связывает, это род занятий – все они являлись этакими охотниками за древними раритетами. Причем, за раритетами весьма определенной направленности. Все погибшие, как удалось установить, коллекционировали предметы, в той или иной степени, имевшие некий элемент мистики в своей истории. Правда сами коллекционеры предпочитали использовать иной термин – «эзотерика», но суть дела от этого, по мнению того же Галкина, нисколько не менялась.
Во всех означенных случаях, никакого ограбления не происходило, по словам родных и знакомых коллекционеров, ничего из их коллекций не пропало. Этот факт казался весьма удивительным, поскольку было очевидно, что в квартирах погибших явно проводили обыск и обыск весьма тщательный. Получалось, что целью нападавшего или нападавших являлся некий предмет, который, как они полагали, может находиться у данного коллекционера, но точной информации они об этом не имели. Однако сей предмет настолько интересовал нападавших, что они (или он) были готовы пойти на открытое вторжение в квартиру, да что там, даже на убийство самого коллекционера, лишь бы иметь возможность приблизиться к цели.
Неприятным и, одновременно удивительным оставался тот факт, что до настоящего времени не удавалось найти ни малейшей улики, которая могла бы хоть как-то указать на гипотетических преступников. Ни единого следа в квартирах убитых нападавшие не оставили. Ни отпечатков пальцев, ни следов от обуви, и даже служебные собаки ни разу не смогли взять след.
Николай Галкин, имевший колоссальный опыт работы в полиции, причем опыт именно в расследовании подобных происшествий, понимал, что пока следствие не узнает, что за предмет интересует налетчиков, дело вряд ли сдвинется с мертвой точки. А такого понимания до настоящего времени не имелось.
В городе же начали ползти слухи, вызывавшие весьма болезненную реакцию у руководства УВД, а это в свою очередь, плавно перетекало в чрезвычайно неприятные разговоры начальства с подчиненными. А уж после четвертой смерти, обстановка вообще накалилась до крайности. Некоторые из коллекционеров начали покидать город, правда, пока лишь выезжая относительно недалеко.
И вот теперь, очередная – пятая смерть. Известнейший в городе коллекционер древностей Валерий Бершанский найден мёртвым своей домработницей, пришедшей сегодня утром на работу. Согласно предварительно полученной информации повторилось все тоже, что уже обнаруживалось в четырех предыдущих случаях.
Вот с такими, далекими от какого-либо позитива мыслями подполковник выходил из здания городского управления внутренних дел. В принципе, он мог бы воспользоваться служебным автомобилем, но Галкин, заступивший на свою должность около года назад, по привычке предпочитал передвигаться на личном транспорте. Дойдя до машины, подполковник сел за руль и вскоре выехал со стоянки. Ездил Галкин всегда довольно быстро, но умудрялся при этом никогда не нарушать правила.
Вот и сейчас, он проехал с полдюжины кварталов, отделяющих район, где проживал Бершанский, от центра города, всего за десять минут, что оказалось бы под силу далеко не каждому таксисту. При условии соблюдения правил дорожного движения, конечно.
Возле дома погибшего коллекционера уже стояли несколько автомобилей различных служб. У самого взъезда во двор расположился экипаж ППС, еще одна машина, стоящая чуть поодаль, принадлежала оперативному управлению. Здесь же находились микроавтобусы экспертизы, следственной группы и машина «скорой помощи». Поставив свой автомобиль на некотором удалении, Галкин запер дверь и осмотрелся.
Пространство между домами было плотно засажено деревьями и имело лишь один выезд, ведущий в переулок. С другой стороны двор заканчивался тупиком, где сейчас находилось несколько автомобилей местных жителей. Во двор выходили шесть подъездов, принадлежавших двум домам. Другая пара домов, стоявших напротив, имела выходы на противоположную сторону. Галкин поискал камеры видеонаблюдения, но разглядел лишь одну, находящуюся на углу соседнего дома, и смотревшую в сторону переулка.
- И ведь живут здесь весьма состоятельные граждане, - с некоторой досадой пробормотал Галкин вполголоса, - уж себе бы могли систему видеонаблюдения оборудовать.
Осмотревшись еще немного и покачав головой, подполковник двинулся в сторону подъезда, где жил убитый, хотя правильнее сказать, до проведения всех следственных мероприятий – погибший.
То, что в доме живет достаточно обеспеченный и весьма специфический контингент, можно было заметить еще и потому, что возле подъездов отсутствовал столь непременный атрибут обычных дворов, как обыкновенные лавочки. И, соответственно, вездесущие и всевидящие старушки на них. Что тоже представлялось скорее негативным фактором, поскольку лишало правоохранительные органы весьма ценных свидетелей. Около подъезда стояли лишь двое полицейских в форме, да еще один человек, в котором Галкин узнал одного из оперативников местного «убойного» отдела.
- Слава, привет, - протянул руку Галкин, подходя ближе.
- Здравия желаю, товарищ подполковник, - ответил на рукопожатие оперативник, которого звали Вячеславом, - вас тоже вызвали на эту чертовщину?!
- Что, опять никаких зацепок? – неприязненно покачав головой, вздохнул Галкин, понимая, что к уже имеющимся «висякам» добавляется новый.
- Абсолютно никаких, - скривив лицо, ответил полицейский, - эксперты пока руками разводят, пошли делать поквартирный обход, только здесь такая публика...
Полицейский не договорил и только махнул рукой.
- Ясно, - покачал головой Галкин и направился в подъезд, где почти сразу столкнулся с Костей Пашутиным, оперативником, который не так давно входил в его собственную группу.
Теперь же Костя сам стал старшим в оперативной группе, в свою очередь, сделав шаг по служебной лестнице.
- Ага, Константин, - проговорил Галкин, пристально глядя на своего бывшего сотрудника, - ну хоть ты меня чем-нибудь порадуешь?!
- Увы, товарищ подполковник, но пока все в сплошном тумане, - скорчив скорбную мину, покачал головой Костя, после чего пожал Галкину руку, - случай, как две капли воды похож на четыре предыдущих.
- Эксперты еще там? – буркнул Галкин, делая шаг в сторону лестницы.
- Там, - махнул рукой Пашутин, - колдуют что-то, только мне кажется, скорее для самоуспокоения, опять никаких следов.
- А медики? Вроде бы у подъезда машина отдельной экспертной бригады? – вспомнил подполковник, остановившись на мгновенье.
- Эти тоже репу чешут, что-то там такое с телом покойного неладное, - недовольно поморщился Пашутин.
- Ох, не нравится мне все это, - озабоченно пробормотал Галкин, добавив про себя несколько непечатных выражений.
В этот момент дверь одной из квартир первого этажа открылась, и оттуда вышел еще один оперативник из бывшей группы Галкина, его звали Алексей.
- А-а, товарищ подполковник, - Алексей сделал вид, что встает по стойке «смирно», - здравия желаю.
- И тебе здравия, Леша, - Галкин руку пожал бывшему подчиненному, - ну что там, есть хоть какие-то свидетели?
- Вот, первый свидетель, из которого хоть что-то удалось вытянуть, - Алексей кивнул на дверь квартиры, из которой только что вышел, - старушка тут живет, правда с сыном, но тот уже несколько недель в командировке за границей.
- Так, и что? – Пашутин вопросительно посмотрел на оперативника.
- В общем, старушка говорит, что где-то около полуночи слышала чьи-то торопливые шаги на лестнице, - задумавшись на мгновенье, ответил Алексей, - она посмотрела в глазок, конечно, но, что её удивило, шаги слышались вполне отчетливо, а вот на площадке перед дверью так никто и не появился.
- Ну-ну, человек мог просто оказаться не в фокусе глазка, - с некоторым недоумением покачал головой Пашутин, - что-то еще?
- Да, но она же утверждает, что почти сразу после этого слышала звук открываемого замка на двери подъезда. – Многозначительно посмотрев на обоих своих начальников, бывшего и нынешнего, заметил Алексей. – И, разумеется, из любопытства решила взглянуть в окно и, что характерно, опять никого не увидела. Если кто-то и вышел из подъезда, то он либо прошел совсем незаметно, либо старушка просто не успела. Но вот что интересно – минут через пять, а бабуля все продолжала смотреть в окно, со стороны угла дома, ей показалось, что как будто мелькнула чья-то тень.
- Это как? – Пашутин недоверчиво посмотрел на подчиненного. – Старушка не видела человека, но рассмотрела мелькающую тень?
- Не знаю, она именно так и сказала, - пожал плечами Алексей.
- На вашем месте, я бы попробовал найти владельца видеокамеры, висящей на соседнем доме, - вмешался в разговор Галкин, который до этого внимательно слушал.
- Видел уже, - грустно вздохнул Пашутин, - обязательно расспросим, а пока, продолжим обход.
- Ладно, не буду мешать, пойду, посмотрю, что там, у экспертов, - кивнул головой Галкин и отправился к месту происшествия.
Квартира коллекционера Бершанского производила сильное впечатление. Четыре комнаты в доме сталинской постройки, и каждая из них напоминала небольшой зал музея. Впрочем, правильнее было сказать, что комнаты напоминали музейные залы до того момента, как здесь побывали неизвестные, ибо сейчас вся квартира выглядела перевернутой вверх дном. Тело самого хозяина пока лежало на том же месте, где его и нашла домработница.
По всей квартире с деловитым, сосредоточенным видом сновали эксперты. А в комнате, где находилось тело, уже накрытое простыней, стояли какие-то установки. Вот к этому месту Галкин и направил свои стопы.
- Ну, что скажете, господа ученые? – поинтересовался подполковник, присаживаясь на корточки возле головы покойного.
- А что мы можем сказать? – с меланхоличным видом пожал плечами один из экспертов. – Смерть наступила, по очень приблизительным оценкам, около двенадцати часов назад.
- По очень приблизительным? – Галкин бросил неприязненный взгляд на старшего группы экспертизы, хотя тот явно ни в чем не был виноват. – Опять те же симптомы?
- Опять, будь они неладны, - ответил старший эксперт, подходя ближе и присаживаясь рядом с Галкиным, а затем, приподнимая край простыни, - можешь полюбоваться.
То, что увидел сейчас подполковник, его совсем не обрадовало. Фотографии Бершанского имелись в интернете, поэтому его внешний вид до наступления смерти, был Галкину хорошо известен. Но сейчас перед ним лежал отнюдь не сорокапятилетний мужчина, что называется, в самом расцвете сил, цветущий, с упитанной, весьма гладкой физиономией. На полу распластался настоящий старик, как минимум семидесятипятилетнего возраста, с изможденным, испещренным морщинами лицом и совершенно седой головой. Создавалось такое впечатление, что за одну ночь здоровый мужчина средних лет успел переболеть многочисленными тяжелыми болезнями, которые буквально высосали из него жизнь. Но, как уже знал Галкин, ибо это подобное происшествие стало уже пятым случаем, никто из коллекционеров не имел серьезных заболеваний. Подполковник обратил внимание на еще одну деталь – совершенно черные вены на шее и руках погибшего. Он не преминул указать на эту деталь медику-эксперту:
- Насколько я знаю, такие вещи после смерти нечасто встречаются.
- Крайне нечасто... – Кивнув головой, подтвердил эксперт. – И только среди людей с некоторыми заболеваниями крови. Но здесь все еще хуже.
- То есть? – Галкин с удивлением воззрился на собеседника.
Эксперт поднялся и достал из небольшой упаковки пробирку, в которой пересыпался какой-то бурый порошок.
- Это что такое?! – искоса взглянув на сосуд, поинтересовался Галкин. – Нашли что-то возле погибшего, какой-то химический реагент?
- Если бы... – Невесело усмехнувшись, покачал головой эксперт. – Когда мы попробовали взять экспресс анализ крови и не смогли этого сделать, то вскрыли одну из вен покойного. То, что сейчас в пробирке – извлечено оттуда.
- Получается, его кровь превратилась вот в эту труху? – Галкин недоверчиво посмотрел на эксперта.
- Получается так, - с отсутствующим видом произнес медик, - и я не в силах назвать даже приблизительную причину, по которой кровь превратилась в подобный порошок в теле человека, да еще и за такой короткий срок.
- Да-а, - протянул Галкин, поднимаясь в полный рост, - становится все страньше и страньше, как говаривала девочка Алиса из сказки Кэрролла, что же – отправляйте на экспертизу.
- Отправим, конечно, - кивнул головой медик, - только что-то мне подсказывает, вряд ли что-нибудь вытянем из этого, по крайней мере, с нашими-то возможностями.
- Понятно, - немного помолчав, вздохнул Галкин, - надо подключать кого-то еще.
Подполковник прошелся по комнате, посмотрел на экспертов, внимательно и деловито осматривающих каждую мелочь, каждую деталь обстановки, а потом прошел в соседнее помещение. Там тоже работали специалисты, занятые поисками каких-либо следов преступников.
- Ну, что тут у вас? – поинтересовался подполковник у одного из криминалистов.
- Пусто, как будто кроме хозяина тут и не появлялся никто, - покачал головой один из экспертов, - словно сам взял все и разгромил, а потом умер.
- Странноватый способ смерти, тем более для такого успешного и небедного человека. – На лице Галкина появилась кривая усмешка, он покачал головой и стал внимательно осматривать обстановку комнаты. – Как же это можно войти и выйти из квартиры, не оставляя вообще никаких следов? Кстати, что там с входной дверью?
- Дверь была закрыта на один из замков, - ответил эксперт и добавил не очень уверенным голосом, - похоже, её все-таки захлопнул убийца или убийцы.
- Если, конечно, они здесь появлялись, - с озадаченным видом пробормотал его коллега.
Галкин уже и сам был готов поверить в подобную, совершенно неправдоподобную версию, если бы имелся всего один похожий случай. Но, поскольку странная смерть настигла уже пятого коллекционера, столь примитивное объяснение не подходило никоим образом. В массовое помешательство коллекционеров Галкин не поверил бы никогда.
От размышлений его отвлек еще один эксперт.
- Товарищ подполковник, я тут какую-то странную штуку нашел, - заявил криминалист, знаками показывая Галкину, чтобы тот подошел.
Когда полицейский приблизился, эксперт указал ему на торцевую часть шкафа, стоявшего в коридоре. Там, на светло-бежевой полировке явственно просматривалось темное кольцо, диаметром около двадцати сантиметров.
- И что это может быть? Какой-то нагар? Сажа или краска? – внимательно разглядывая необычное пятно, спросил Галкин.
- Ни то и ни другое. – С озадаченным видом покачал головой эксперт. - Я проверил, это изменение структуры самой поверхности мебели, как будто кто-то нагрел её до довольно высокой температуры, причем за короткое время. И думается мне, вряд ли это мог сделать сам хозяин.
- Да, тут ты наверняка прав. – Задумчиво глядя на необычную находку, согласился Галкин. – Не стал бы такой человек, как Бершанский портить собственную, причем столь дорогую мебель. А если бы её испортил кто-то другой, коллекционер, скорее всего, из эстетических соображений не оставил бы это в таком виде.
- Согласен, - кивнул головой эксперт, - тем более что и само изменение структуры, судя по всему, произошло совсем недавно.
- Придется, видимо, и шкаф тащить на экспертизу, - скривив лицо, вздохнул Галкин.
- Ладно, попробуем, - эксперт снова присел возле шкафа и попробовал сдвинуть предмет мебели с места.
Тем временем, подполковник Галкин уже выходил из квартиры потерпевшего. Это дело, ставшее пятым в цепи аналогичных, выпадало из привычного порядка вещей, все в нем казалось каким-то аномальным, необычным. После недолгого размышления, подполковник пришел к выводу, что с такими вещами, которые ну никак не укладываются в привычное русло, правильнее заниматься тем людям, для которых аномальные явления – вполне нормальная часть их работы.
Заместитель начальника криминальной полиции быстро спустился вниз по лестнице и набрал номер телефона Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций.
2
Павел Осташенков с облегчением откинулся на спинку кресла – он, наконец, закончил отчет по завершению очередного дела. Дело оказалось не столько сложным, сколько чрезвычайно муторным, отняло немало сил, а в еще большей степени – изрядно испытало терпение старшего эксперта отдела научно-технической экспертизы, подразделения Центра катастроф. Теперь, по завершению всех формальностей, можно было на какое-то время расслабиться. Стоит отметить, что завершение отчета планировалось еще вчера, но последние материалы по нему появились уже около восьми вечера.
А в девять вечера у Павла предстояла встреча с Дмитрием Черниченко, его же сотрудником, встречавшимся с одной из лаборанток Центра, Леной Пироговой. И как раз вчера Черниченко предложил старшему товарищу и коллеге составить компанию во время похода на вернисаж, поскольку Леночка собралась взять с собой подругу. Павел, личная жизнь у которого практически отсутствовала, решил, что вполне может несколько разнообразить свое одинокое существование, поэтому принял приглашение. Разумеется, завершение отчетов пришлось отложить на следующее утро.
Для Павла, почти все время проводившего на работе, посещение вернисажа стало настоящей отдушиной, своеобразным глотком свежего воздуха, заметно улучшим его настроение. Да и подруга Леночки, Наташа, оказалась девушкой вполне серьезной и симпатичной. Работала она в центральной городской больнице, где занимала место ординатора в одном из хирургических отделений.
В общем, вечер удался на славу, Павел сумел отвлечься от работы, да и перспективы развития отношений с Наташей тоже казались совсем неплохими. Поэтому сегодняшнее утро старший эксперт встретил в несколько приподнятом настроении и даже не сразу приступил к завершению отчета. Но потом все же взял себя в руки и через полтора часа закончил работу.
Теперь оставалось лишь сдать материалы на проверку, а после неё отправить в архив. Ну, а пока, у старшего эксперта появилось свободное время, что случалось крайне редко.
Впрочем, как выяснилось очень скоро, подобное предположение оказалось преждевременным. Ибо в тот момент, когда Павел вернулся на рабочее место, раздался телефонный звонок и голос начальника затребовал эксперта к себе.
Осташенков обреченно вздохнул, с минуту смотрел в окно, а затем двинулся в сторону кабинета Аверьянова Аркадия Александровича, начальника всей экспертной службы Центра.
- Ну, что Осташенков? Закончил отчет? – без каких-либо предисловий поинтересовался Аверьянов тотчас же, как только его сотрудник переступил порог кабинета.
- Да, Аркадий Александрович, закончил, - ответил Павел, пребывая в некотором недоумении от несколько сухого обращения начальства, поскольку Аверьянов редко так разговаривал.
- Скажи-ка мне Павел Михайлович, а когда ты последний раз работал вместе с неким подполковником Галкиным? – продолжал, тем временем, Аверьянов в том же духе.
- Ну, где-то года полтора назад, - выдержав небольшую паузу и не совсем пока понимая настроения начальства, осторожно ответил Осташенков, - когда случилась известная Вам история с изменениями личностей пассажиров автобуса.
(смотри повесть автора «Тот, кто не спал»)
- И после этого вы с ним не контактировали? – задумчиво глядя куда-то в угол кабинета, продолжал расспрашивать начальник.
- Ну, вообще-то, пару раз контактировали. – По-прежнему пребывая в состоянии некоторого недоумения, ответил Павел и пожал плечами. – Один раз я просил его помочь кое в чем, другой раз уже он обращался ко мне с просьбой помочь в экспертизе. А что, собственно, случилось?
- Ты слышал, наверное, о том, что у нас в городе убивают коллекционеров древностей? – поинтересовался Аверьянов, продолжая высматривать что-то позади Осташенкова.
- Ну, что-то такое слышал, - наклонив голову, ответил Павел, внутренне настораживаясь, - насколько мне известно, имеется четыре подобных случая, но там все очень неясно.
- На самом деле, уже пять случаев, - веско произнес Аверьянов и наконец, перевел взгляд на Осташенкова, - вот только что мне позвонил хорошо известный тебе Галкин и попросил нашей помощи, - начальник выдержал паузу, продолжая сверлить подчиненного острым взглядом, - причем настаивал на том, чтобы руководителем экспертной группы поставили именно тебя.
- Хм, даже не знаю, что и сказать, - с искренним удивлением развел руками Павел, - это, вообще – официальный запрос?
- Пока нет. – С задумчивым видом покачал головой Аверьянов. – Но, полагаю, за этим дело не станет, ситуация, как я понимаю, весьма непростая. Так и что ты скажешь?
- А что я могу сказать? – вновь пожал плечами Павел. – Если нужно, я готов поработать с полицией снова.
- А тебя никто и спрашивать теперь не будет, - хмыкнув, с некоторой иронией проговорил Аверьянов, - я говорю о том, что тебе придется собирать экспертную группу, а заодно подумать о том, какие специалисты могут понадобиться.
- Я полагаю, против Черниченко Вы не будете возражать? – уже понял причину недовольства начальства Павел. – А заодно и против Гордеева?
- Возражать не буду, - чуть поморщившись, махнул рукой Аверьянов, - только вам наверняка понадобятся медики.
- Да, медики нам точно не помешают, - наклонив голову, согласился Павел, - поэтому я возьму с собой Олесю Савельеву, как инфекциониста и серолога, а еще Анну Николаевну, как специалиста по общей морфологии.
- Олесю ты ради Гордеева с собой тащишь? – искоса посмотрев на подчиненного, усмехнулся Аверьянов. – Черниченко, вроде все пытался их поженить?!
- Меня личная жизнь сотрудников не очень интересует, - немного суховато парировал Осташенков, - а специалист Олеся – прекрасный.
- Тут не буду с тобой спорить, - махнув рукой, ответил Аверьянов, - распоряжение о создании группы будет готово после обеда, но начать можете уже сейчас, благо Галкин и так топает форменными ботинками в нетерпении.
- Тогда пошел собирать группу, - вздохнул Осташенков и посмотрел выжидательно на начальника.
Последний без особых эмоций кивнул головой, и Павел вышел из кабинета.
И... почти тотчас же столкнулся с Димой Черниченко, который, как оказалось, стоял неподалеку и ждал, когда Павел выйдет от начальства.
- Ну, что новое задание?! – в голосе выглядевшего необыкновенно довольным Черниченко слышались утвердительные интонации. – Я слышал уже, что у нашей доблестной полиции возникли затруднения.
- И откуда ты всегда все узнаешь раньше старших? – скептически посмотрев на коллегу, вздохнул Осташенков. – Впрочем, ты прав – заместитель начальника криминальной полиции, с которым мы уже имели честь работать вместе, настоятельно попросил выделить группу экспертов по наиболее странным аномальным явлениям. А таковой группой, после некоторых событий, как ты помнишь, теперь считают нас с тобой, да еще – Гордеева.
- Значит, можно предупреждать Олега? – тут же уточнил Черниченко, как будто даже пребывая в некотором нетерпении. – И готовимся к выезду?
- А-а, давай. – Слегка поморщившись, махнул рукой Осташенков. – Чем раньше начнем, тем больше будет времени на расследование, благо сейчас в предстоящем деле немалый цейтнот наметился. А я пока медиков предупрежу.
Довольный Черниченко шутливо отдал честь и двинулся в сторону лабораторных помещений. Осташенков вполне понимал своего помощника, натура у Дмитрия была чрезвычайно деятельной, а последние несколько недель он, по сути, занимался исключительно кабинетной работой. И теперь, когда на горизонте замаячило очередное нетривиальное задание, он, конечно, начал, образно говоря, бить копытом.
Павел посмотрел вслед коллеге, снисходительно хмыкнул и двинулся в сторону крыла здания, где размещались медицинские лаборатории. Олеся, как он знал, работала в полевых условиях без особого напряжения, а вот Анна Николаевна Урлашова являлась скорее кабинетным работником. Впрочем, тут стоило сделать поправку на возраст, Урлашова была в два раза старше своей молодой коллеги. Но дело есть дело, да к тому же, дело весьма серьезное, а в некоторых вопросах Анна Николаевна разбиралась намного лучше других сотрудников своего отдела.
Общие сборы заняли около часа с четвертью, причем за это время Осташенков успел кратко переговорить с подполковником Галкиным. Тот не стал вдаваться в подробности, упомянув лишь, что дело уже поставило в тупик многих специалистов. Подробности же полицейский обещал рассказать уже при личной встрече.
Наконец, сборы были закончены, и автомобиль с экспертной бригадой Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций помчался по улицам города. А еще спустя полчаса бригада въезжала во двор дома, где проживал очередной погибший коллекционер.
Встретил экспертов хорошо знакомый им Костя Пашутин.
- Ну, рассказывайте, товарищ майор, как вы докатились до жизни такой? – шутливо приветствовал оперативника Черниченко, первым выбравшийся из машины.
- Не спрашивай! – с обреченным видом махнул рукой Пашутин. – Тошно уже стало от этих коллекционеров, за три недели пятый труп, такое ощущение, что у этой братии какое-то моровое поветрие началось. Поневоле начинаешь радоваться, что не занимаешься каким-нибудь коллекционированием.
- Может, для начала введешь нас в курс – что же они конкретно коллекционировали? – прерывая пессимистические сентенции полицейского, перевел разговор в более деловое русло Осташенков. – Есть ли у них нечто общее, вы не проверяли?
- Ну, господин старший эксперт, обижаешь, - с изрядным оттенком горечи вздохнул Пашутин, - это мы выяснили еще после второго случая, а потом сто раз перепроверили – есть, конечно, у них общее.
- Так, и что же? – Осташенков вопросительно посмотрел на оперативника.
- Может, мы все же займемся телом покойного? – вмешалась в разговор недовольная Анна Николаевна, не привыкшая сидеть без дела.
- А-а, нет, не займетесь, тело уже в морг увезли, - с каким-то облегчением покачал головой Пашутин.
- Эх, черт, лучше бы его к нам отвезти, - сокрушенно проговорил Осташенков, потирая переносицу.
- Так его к вам и повезли, - послышался голос Галкина, который вышел из подъезда и направился к экспертам, - я сам и распорядился, а заодно дал указание доставить в Центр тело предпоследней жертвы, чтобы было с чем сравнивать.
- Это что же, получается, я зря сюда ехала? – в голосе Урлашовой появилось еще больше оттенков недовольства и сарказма.
- М-да, небольшая неувязка вышла, - успокоительно проговорил Осташенков, повернувшись к медэксперту, - сейчас Вас отвезут обратно, необходимо сразу же заняться телом погибшего.
- Уж не беспокойтесь, свои обязанности я отлично знаю, - сухо ответила Урлашова, вновь забираясь в машину.
- Мне тоже вернуться? – поинтересовалась Олеся, подходя ближе.
- Нет, Олеся, Вам пока лучше остаться, - отрицательно покачал головой Павел, - не исключено, что здесь обнаружатся следы какой-нибудь инфекции или просто неизвестной микрофлоры.
Осташенков отдал распоряжение водителю микроавтобуса, чтобы тот доставил Урлашову обратно в Центр, а затем отправился к подъезду, поздоровавшись, наконец, с Галкиным, продолжавшим терпеливо ждать, когда закончится перебранка среди экспертов.
- А у вас, я вижу, ничего не меняется, - с легкой усмешкой проговорил полицейский, пожимая Павлу руку, - и состав бригады практически тот же.
- Ну, не всем же так везет с повышением по службе, - развел руки в театральном жесте Черниченко.
- Ну, так, для этого же работать нужно. – Галкин принял до невозможности серьезный вид, но почти сразу же ухмыльнулся, подмигнув Павлу. – Ладно, проходите в дом, посмотрите, что к чему, заодно расскажу вам все, что знаю сам.
Эксперты один за другим потянулись к подъезду. Впереди процессии двигался Пашутин, показывающий дорогу, а замыкали шествие Осташенков с Галкиным.
- Так, значит, что-то общее у этих коллекционеров все же имеется? – снова повторил свой вопрос Павел, теперь уже адресовав его Галкину.
- Ну, для начала могу сказать, что все убиенные были знакомы друг с другом, правда, так сказать, шапочно, - задумчивым тоном ответил подполковник, - а парадокс в том, что к этому Бершанскому, тело которого не так давно увезли в морг, дней десять назад приходили наши ребята и расспрашивали о смерти первых трех коллекционеров.
- Вот как?! – понимающе кивнул головой Павел. – Он что-нибудь рассказал по сути дела?
- Да так, ничего особенного, - все так же задумчиво пожал плечами Галкин, - по его словам, со всеми погибшими имел весьма поверхностное знакомство, да и встречался с ними только изредка, на тех или иных выставках.
- Так что же они все-таки собирали? – Осташенков почувствовал, что ему по-настоящему интересно, чем же конкретно занимались погибшие.
- Знаешь, если обобщить, то правильнее сказать, что они коллекционировали различные древности. – Немного подумав, ответил Галкин. – Хотя, конечно, у каждого имелись свои нюансы. Вот скажем, господин Иванцов, тот, что погиб предпоследним, занимался коллекционированием вещей, имевших отношение к доколумбовой Америке. То есть, попросту говоря, занимался поисками реликвий и артефактов, связанных с индейцами, жившими лет шестьсот назад и древнее. Другой тип, погибший до него, можно сказать, собирал практически любые ценности, имевшие возраст более тысячи лет. Ума не приложу, где они брали экспонаты в свои коллекции, разве что занимались контрабандой?!
- А последний погибший, гражданин Бершанский? – повернувшись к полицейскому, поинтересовался Павел.
- А этот гражданин оказался самым оригинальным коллекционером. – Галкин глубоко вздохнул, посмотрев куда-то в пространство, а потом продолжил с каким-то задумчиво-рассеянным видом. – Знаешь, ведь до тех событий, что произошли с нами полтора года назад, я абсолютно не верил во многие вещи, считая их фантастикой или попросту выдумкой, но теперь мое отношение к некоторым событиям серьезно поменялось.
- Это ты о чем? – тут Осташенков не мог скрыть своего удивления.
- О том, что господин Бершанский занимался коллекционированием предметов, так или иначе связанных с тем, что у нас обычно называют эзотерикой. Причем, чем больший возраст имел артефакт, тем больший интерес он вызывал у погибшего. – По-прежнему глядя куда-то в сторону, пояснил Галкин. – Хотя, в какой-то мере, такими вещами интересовались и остальные погибшие, но все же значительно меньше, нежели этот господин.
- Выходит, квартира этого Бершанского, по сути, представляет собой этакую кунсткамеру оберегов, амулетов, всевозможных магических предметов? – озадаченно покачал головой Осташенков.
- Так оно и есть, - недовольно поморщился Галкин, - сейчас, конечно, там все разбросано, но в целом, так будет правильно сказать.
- Но если это так, то получается... – Задумчивым тоном начал Осташенков. – Это если смотреть на ситуацию в целом... – Эксперт помолчал немного, а потом продолжил. – Получается, некий преступник или группа преступников, ищет некий предмет, имеющий, вероятнее всего, весьма почтенный возраст, и связанный, что вполне возможно, с культурой индейцев доколумбовой эпохи, являясь чем-то вроде оберега или амулета, а точнее – некой сакральной вещью.
- Ну, если не обращать внимания на некоторые заумные словечки, то у меня сложилась примерно такая же картина, - согласно кивнул головой Галкин, - знать бы еще – что за штуку ищут эти ребята?
- Да-а, и ведь получается, что неизвестный предмет они пока не нашли, а вещь сия для данных преступников имеет весьма немалое значение, - после небольшой паузы констатировал Павел.
- Это и так понятно, - небрежно махнув рукой, ответил Галкин, - весь вопрос в том, что происходит с коллекционерами при встрече с этими людьми и как такое вообще возможно?!
К этому времени эксперты уже вошли в квартиру Бершанского и начали работать по профилю. Галкин же с Осташенковым, задержались у двери, хотя добавить что-то к уже рассказанному, полицейский вряд ли мог. Павел хотел было продолжить выяснять подробности у подполковника, но тут из двери вышел Черниченко и позвал обоих внутрь.
Поводом для вызова руководителя группы стал результат осмотра того самого странного кольца на шкафу в прихожей, о котором Галкину говорил судмедэксперт. Именно на этом пятне в виде кольца сосредоточил свое внимание Олег Гордеев, искренне заинтересовавшийся этим феноменом.
- И что скажешь? – поинтересовался Осташенков, наклоняясь к эксперту, стоявшему на коленях возле пятна.
Рядом с последним стояли два раскрытых чемоданчика, в одном лежали наборы инструментов, во втором светился экран ноутбука и табло двух каких-то приборов.
- Странное дело, - в задумчивости покачал головой Гордеев, - конечно, результаты обследования еще очень предварительные, но, судя по всему, этот след оставлен очень мощной вспышкой ультрафиолетового излучения, который фактически изменил структуру вещества, из которого сделан шкаф.
- Ну, не кварцевой же лампой он облучал свой собственный шкаф? – с недоверием глядя на эксперта, спросил Галкин.
- Нет, конечно, если бы кто-то поступил подобным образом, то на шкафу осталось бы просто выгоревшее пятно, - Олег в задумчивости потер подбородок, - здесь же, уровень излучения превосходил мощность кварцевой лампы на порядок, если не больше, но источник его включали на очень непродолжительное время.
- Ну вот, час от часу не легче, - недовольно поморщился Галкин, поворачиваясь к Павлу, - все-таки это однозначно дело для таких любителей аномалий, как вы.
- Еще что-то? – Осташенков вопросительно посмотрел на Гордеева.
- У меня есть кое-что, - к разговору присоединился Черниченко, кивком головы приглашая следовать за собой.
Выбравшись вслед за экспертом в соседнюю комнату, Осташенков с Галкиным остановились возле кучи какого-то сваленного хлама. Черниченко нагнулся и вытащил из этого нагромождения небольшой деревянный ящик, выкрашенный темно-зеленой краской. Такие ящики обычно использовались на оборонных предприятиях для упаковки боеприпасов.
- Вот смотрите. – С многозначительным видом сказал Черниченко, откидывая крышку. – В этой коробке имеются вкладыши, вырезанные из специального материала. Обычно такие штуки используют для того, чтобы перемещать ценные предметы, и эти вкладыши точно повторяют внешние контуры упакованных предметов. Я тут с коллегами из полиции поискал что-то подобное среди экспонатов господина Бершанского. Так вот, ничего похожего, что могло бы находиться в этой коробке, в квартире нет, то есть, сейчас нет.
- Выходит, у Бершанского все-таки имелось нечто такое, что смогло заинтересовать преступников, и они изъяли эту вещь?! – больше утвердительным тоном произнес Галкин и посмотрел на Осташенкова. – Но зачем тогда было убивать его?!
- Возможно, найденный артефакт не в полной мере удовлетворял запросы преступников. – Немного подумав, ответил Осташенков, затем задумался на пару мгновений, после чего добавил. – Или, что тоже не исключено, у Бершанского имелся не полный комплект каких-то предметов, а лишь часть его.
- Черт, а мне как-то в голову не пришло, что каждый из погибших обладал лишь составной часть чего-то целого. – Сокрушенно покачал головой Галкин, а потом пристально посмотрел на старшего эксперта. – Но в этом случае, кто-то из коллекционеров может являться сообщником преступников?!
- И не исключено, что он тоже коллекционер и ищет некий раритет, состоящий, вероятнее всего, из нескольких частей, - выдвинул свою версию Осташенков, хотя в глубине души почему-то сомневался в этом.
- Павел Михайлович! – из дверей соседней комнаты показалась Олеся.
- Да, Олеся, слушаю Вас, - Осташенков подошел к девушке, которая колдовала возле изящных кружек, по виду довольно почтенного возраста, выполненных, вероятно, из чистого серебра.
- Вот эти несколько кружек, - Олеся указала на валявшиеся в беспорядке предметы утвари, - явно представляют собой один набор, но пять кружек лежали в этой комнате, а шестая находилась там же, где нашли тело погибшего.
- Из чего следует, что кружку специально перенесли туда, вряд ли она сама собой улетела в другую комнату во время обыска, - сообразил Павел, а затем вопросительно посмотрел на девушку, - есть еще что-то?
- Да, я осмотрела шестую кружку и нашла на её ободке какой-то налет, - доверительным тоном сообщила Олеся, - причем на остальных кружках подобный налет отсутствует, возникает ощущение, что из этой кружки что-то пили.
- Выходит, или сам хозяин, или кто-то из его посетителей, воспользовался этим предметом для утоления жажды, - задумчиво проговорил Черниченко, тоже подошедший ближе.
- Вот, что значит специалисты с непредвзятым взглядом, - уважительно покачал головой Галкин, - наши проверили на предмет отпечатков пальцев и при отсутствии оных, потеряли интерес.
- Не пробовали делать экспресс-анализ этого налета? – поинтересовался Осташенков, одобрительно кивнув головой.
- Да, пробу я сделала, но результат получала довольно странный, требующий серьезного исследования, - ответила Олеся с несколько озадаченным видом.
- Я так понимаю, что нечто Вы все-таки нашли, - внимательно посмотрел на девушку Осташенков.
- Я попробовала рассмотреть частицы этого налета в портативный микроскоп, - немного помявшись, призналась Олеся, - я, конечно, не столь хорошо знаю ботанику, но насколько могу судить, это очень тонкая взвесь из спор какого-то растения.
- Вот, значит как? – удивленно поднял брови Осташенков. – Это стоит исследовать более тщательно, подготовьте к отправке в нашу лабораторию.
Олеся кивнула головой и достала из чемоданчика упаковочный материал. И в этот момент в комнату вошел задумчивый Гордеев, который держал в руках какой-то маленький белый листок.
- Что-то случилось Олег? – повернулся к нему Павел.
- Понимаешь, для того чтобы как следует рассмотреть странное выжженное кольцо, мне пришлось слегка сдвинуть мебель, и я нашел у самой стены вот эту визитку. – С этими словами Гордеев протянул Осташенкову небольшой ламинированный кусочек бумаги.
На листке, на английском языке было написано:
«Азиз Аль-Фаттах. Доктор истории и египтологии Каирского университета».
Осташенков задумчиво покачал головой и передал визитку Галкину.
3
Осташенков с Галкиным уже десять минут стояли возле подъезда и наблюдали, как двое оперативников осматривают поверхность зеленых насаждений возле подъезда. Сотрудники полиции занимались поисками следов неизвестного субъекта, который, по некоторым предположениям, вышел из подъезда ночью, но при этом не попал в поле зрения бдительной старушки, живущей на первом этаже.
Галкин снова посмотрел на небольшой белый листок, который держал в руке, а затем перевел задумчивый взгляд на Осташенкова:
- Никогда не встречал это имя? Надо же, доктор египтологии!?
- Нет, я бы запомнил, - покачал головой Павел, - очень уж необычное для наших мест имя.
- Да уж, Азиз Аль-Фаттах, - со скептическим выражением на лице повторил Галкин, - а не может это оказаться какой-нибудь липой?
- Трудно сказать, - пожал плечами Осташенков, - сейчас Черниченко с одним из твоих ребят шерстят оба ноутбука Бершанского на предмет каких-либо записей с этим именем, а Олег проводит поиск этого субъекта в Интернете.
- Я так полагаю, не помешало бы поискать это имя в записях других погибших коллекционеров, - задумчиво проговорил Галкин, разглядывая листок бумаги, - не исключено, что кто-то из них тоже имел дело с этим египтологом.
- Вполне может быть, - кивнув головой, согласился Павел, - но меня сейчас больше интересуют результаты исследования тела, а также споры неизвестного растения на кружке.
- А что споры? – нахмурился Галкин, убирая, наконец, листок бумаги в карман. – Думаешь, его отравили каким-то хитрым составом, куда входят эти самые споры? И кровь у него по этой причине превратилась в порошок?!
- Не знаю пока, - задумавшись на мгновенье, ответил Осташенков, - но вся эта история действительно выглядит очень уж необычно.
- Товарищ подполковник! – позвал Галкина оперативник, вернувшийся из соседнего двора.
- Да! – резко развернулся на месте заместитель начальника криминальной полиции. – Что там у вас?!
- Просмотрели записи камеры, висящей на углу соседнего дома... – Начал было докладывать оперативник, но через мгновенье замялся.
- Что-то не так? – осведомился Галкин, пристально глядя на подчиненного.
- Ну, в общем, это лучше самому посмотреть, - немного уклончиво ответил оперативник, - я сделал копию записи, можно взглянуть на любом компьютере.
- Давайте у нас в машине, - предложил Осташенков, предчувствуя, что вот-вот столкнется с очередным необъяснимым явлением.
- Ну, давай, - согласился Галкин и все трое направились к микроавтобусу Центра.
Оказавшись в салоне служебного автомобиля, Осташенков включил ноутбук и подключил к нему флешку, принесенную оперативником.
На экране появилось довольно темное изображение, на котором смутно просматривалась часть проезда между домами, небольшой участок детской площадки возле соседнего строения, а также кустарник, росший возле дома, где жил Бершанский.
- Вот глядите, примерно в то же время, когда старушка услышала стук двери, - подсказал оперативник, указывая на экран.
С полминуты на экране все оставалось без изменений, а затем в какой-то момент на нем промелькнул наполовину размазанный силуэт.
- Что такое? – с недовольным видом проговорил Галкин, искоса посмотрев на подчиненного.
- Сейчас сделаю восьмикратное замедление, - сказал Павел, нажимая несколько клавиш на ноутбуке.
Но и замедленное воспроизведение не дало заметного результата, на экране по-прежнему мелькал едва видимый размазанный силуэт. Причем силуэт этот при замедленном просмотре перемещался как будто какими-то короткими рывками – вот только что находился в одном месте, а через мгновенье – в другом.
И рассмотреть этот силуэт более детально, все равно оставалось невозможным.
- Странно, очень странно, - покачал головой Павел, с сомнением глядя на изображение.
- Дальше смотрите, - оперативник вновь указал рукой на экран.
Спустя примерно минуту после появления первого силуэта, на экране промелькнул второй, рассмотреть который также не удалось. Но теперь всем показалось, что это был уже другой человек, хотя ответить, почему они так решили, никто из присутствующих не смог бы.
- Как это он так быстро перемещается? – в голосе Галкина слышались одновременно и недоумение, и досада.
- Он не просто перемещается быстро, - заметил Осташенков, внимательно глядя за действиями неизвестного на экране, - он перемещается какими-то короткими рывками, человек так обычно не двигается.
- Согласен, - немного подумав, кивнул головой оперативник, - в движениях человека обычно присутствует непрерывность, плавность, если хотите, а здесь, как это правильно сказать-то, дискретность какая-то.
- Час от часу не легче, - недовольно поморщился Галкин, посмотрев на подчиненного так, словно это тот был во всем виноват, - опять мы с какой-то мистикой сталкиваемся.
- Ну, мистика, не мистика, но что-то необычное, однозначно, - продолжая с интересом смотреть на экран ноутбука, согласился Осташенков.
- Все-таки не зря я вас подключил к этому делу, - с некоторым облегчением проговорил Галкин, видимо вспомнив, что теперь он не единственный, кто работает со столь необычным материалом.
- Ну да, ведь часть ответственности можно с себя снять, - отлично понимая чувства полицейского, с иронией заметил Осташенков, - а потом постоянно кивать головой на нас.
- Что поделать, ведомственные барьеры всегда будут оказывать влияние на подобные дела, - без малейшей тени смущения парировал Галкин.
- Хорошо... – Немного подумав, махнул рукой Осташенков. – Запись мы забираем для изучения, да и компьютеры Бершанского тоже. – Тут эксперт вспомнил о других умерших коллекционерах. – А еще было бы совсем неплохо иметь в своем распоряжении вычислительную технику других погибших, а квартиру предпоследнего из них - Иванцова, не помешало бы навестить для осмотра.
- Сделаем, это я тебе обещаю, - твердо сказал подполковник, - завтра же все материалы будут у вас.
- Хорошо, займемся этим делом, - вздохнул Павел, закрывая ноутбук, - кстати, неплохо было бы узнать, что у нас с телом Бершанского, а заодно решить вопрос с телом Иванцова.
- Да, уже должны были доставить к вам, - Галкин бросил взгляд на наручные часы.
Осташенков вытащил мобильный телефон и сделал пару звонков. Удовлетворившись ответами, эксперт посмотрел на Галкина и кивнул головой:
- Все верно, оба тела доставили к нам в лабораторию, ими уже занимаются.
В этот момент из подъезда вышел Дмитрий Черниченко и присоединился к Осташенкову и Галкину.
- Нашел я в сети этого Азиза Аль-Фаттаха, - с небрежным видом заявил эксперт, - вот только никакой он не доктор египтологии Каирского университета.
- Можно предположить, какой-то авантюрист или охотник за древностями? – переглянувшись с Галкиным, поинтересовался Осташенков.
- Именно, и личность достаточно известная, в своих кругах, разумеется. – С необычайно довольным видом кивнул головой Черниченко. – Известный охотник за антикварными изделиями, причем не простыми антикварными изделиями, а теми, которые являются чем-то вроде священных реликвий у различных народов.
- А не может оказаться так, что все-таки имеется и доктор египтологии с такой же фамилией? – после короткой паузы, спросил Галкин.
- В списке Каирского университета, по крайней мере, за последние полтора десятка лет, таковой не значится, - пожав плечами, ответил Черниченко, - хотя, кто будет интересоваться такими списками?
- Все верно. – Галкин в задумчивости сделал пару шагов по двору. – Прикрытие для различного рода мошенников и авантюристов очень неплохое. – Полицейский повернулся к Дмитрию – Кстати, там есть его фото?
- Этого охотника за раритетами? – переспросил Черниченко. – Есть, но только фото десятилетней давности и не очень хорошее, видимо, сей гражданин старается не попадаться на глаза.
- Однако в нашу страну этот липовый доктор как-то въехал, причем визитка у него именно на это имя, - уверенным тоном произнес Галкин, - значит, можно будет запросить о нем пограничную службу.
- Запросить то можно, вот только кто даст гарантию, что под этим именем приехал именно этот человек?! – заметил Осташенков, искоса взглянув на полицейского.
- М-да, и опять ты, похоже, окажешься прав, - с задумчивым видом покачал головой Галкин, - но мы все же сделаем запрос
- Сделайте, а нам пора возвращаться в Центр - проводить экспертизу уже полученных материалов, - ответил Павел, кивнув головой на подъезд дома, из которого показались Гордеев и один из оперативников.
Эксперт с полицейским тащили с собой панель, на которой отпечатался странный выжженный след. Панель эту пришлось открутить от остальной конструкции стенного шкафа.
- А я распоряжусь, чтобы вам предоставили все компьютеры погибших, - Галкин вылез из машины, но тут же обернулся к экспертам, - завтра сможете подъехать на квартиру Иванцова?
- Какой разговор?! – кивнул головой Павел, наблюдая, как Гордеев с помощью Черниченко загружают панель от шкафа в микроавтобус.
- В общем, добро пожаловать в нашу контору, - с грустной иронией произнес Галкин, на что Осташенков только бросил в ответ понимающий взгляд.
***
Человек двигался по улице чрезвычайно быстрым шагом, лавируя между прохожими, периодически удаляясь от домов к краю тротуара, а затем вновь приближаясь к стенам. Иногда он останавливался на несколько секунд, бросал куда-то быстрый взгляд, а потом стремительно перебегал улицу, порой начиная двигаться в противоположном направлении. Если бы кто-то следил сейчас за человеком со стороны, то мог бы предположить, что человек либо не знает, куда ему идти и пребывает в полном отчаянии, либо пытается замести следы.
Еще более внимательный наблюдатель сумел бы заметить, что человек постоянно двигается так, чтобы иметь возможность находиться возле зеркальных витрин магазинов, офисов, банков, аптек и других заведений. На тех участках улиц, где таковых витрин не наблюдалось, неизвестный явно нервничал и старался покинуть это место как можно быстрее. Человек практически не останавливался, и если бы кто-то наблюдал за ним со стороны, то пришел бы в немалое удивление, поскольку хождение без остановки продолжалось шестой час.
Причем было хорошо заметно, что никакого удовольствия это хождение незнакомцу не доставляет – выглядел он чрезвычайно уставшим, и казался измотанным до крайности. Лицо его постоянно дергалось, глаза беспрестанно бегали из стороны в сторону, а губы, казалось, непрерывно шептали что-то.
Лишь дважды за время своего беспорядочного хождения человек останавливался, да и то – ненадолго. Первый раз, когда купил бутылку воды в уличном ларьке, а второй раз, во время остановки на перекрестке, где в одну из главных улиц вливался небольшой переулок. Там, на оживленном перекрестке неизвестный простоял около минуты, и со стороны могло показаться, что он немного успокоился. Но в какой-то момент человек, уставившийся какую-то точку пространства, внезапно резко вздрогнул и почти бегом бросился прочь. Если бы кто-то встал на это же место и посмотрел в том же направлении, куда глядел человек, то заметил бы интересную деталь. Неизвестный смотрел в полукруглое зеркало, из тех, что часто стоят на выездах с плохой видимостью, чтобы дать выезжающим водителям видеть прилегающую трассу в обе стороны.
Но с той точки, откуда наблюдал этот человек, в выпуклом зеркале становилось видимым еще и отражение зеркальной витрины небольшого павильона, также расположенного на перекрестке. Получалось этакое перекрестное отражение, в которое странный человек смотрелся довольно долго. Но, видимо, в какой-то момент нечто, увиденное в отражении, ему крайне не понравилось, поскольку он так резко сорвался с места.
И после этого неизвестный субъект всё продолжал передвигаться бодрой рысью по улице, бросая частые взгляды в зеркальные витрины, налетая периодически на других прохожих. Это вызывало у последних отнюдь не самые положительные эмоции, но человек, казалось, не замечает подобных оплошностей.
В какой-то момент неизвестный бросил взгляд на другую сторону улицы и что-то заметил там. На несколько секунд он остановился, как будто не зная, что делать дальше. При этом можно было услышать, как человек бормочет себе под нос что-то в духе:
- Нельзя останавливаться, иначе можно пропустить его.
И тут же, после короткой паузы:
- Но я должен попробовать, должен, иначе... конец.
Внезапно незнакомец вновь сорвался с места и почти бегом помчался назад, но пробежав около сотни метров вдоль улицы, вдруг остановился, развернулся и быстрым шагом пошел в обратную сторону. Но до того места, где остановился в прошлый раз, не дошел, а столь неожиданно бросился через дорогу, вызвав своим поступком множество недовольных гудков клаксонов автомобилей.
Перебежав через дорогу, человек сделал несколько шагов в одну сторону, но затем быстро развернулся и двинулся в противоположном направлении. А затем, пройдя еще с десяток метров, вновь повернулся назад и быстро прошел к торчавшему здесь телефону-автомату.
Вообще, уличные таксофоны, как и повсюду в стране, в последнее время в городе практически исчезли. Но некоторые раритеты еще оставались и, на удивленье жителей, почти все работали.
Человек быстро достал из кармана карточку и, вставив в прорезь, набрал номер.
Прослушав какое-то время гудки, он быстро повесил трубку, а потом отошел от таксофона и осмотрелся по сторонам. Некоторое время раздумывал, а потом, как будто вспомнив еще что-то, вновь вернулся к телефону.
Снова вставил карточку и набрал уже другой номер. После четырех гудков послышался голос автоответчика и человек немного воспрял духом. Дождавшись, когда автомат закончит дежурную фразу, человек очень быстро, задыхаясь, словно после быстрого бега, что, впрочем, было не мудрено, произнес в трубку:
- Павел, это Александр Задорожный. Мы учились вместе в институте... Мне нужно срочно с тобой поговорить. Мне... мне грозит опасность. Я не знаю, как мне быть. Я не живу дома... Готов встретиться в кафе у парка, там, где мы отмечали завершение учебы. Сегодня после семи. Или завтра в тоже время. Потом может быть поздно.
В этот момент в трубке прозвучал гудок, оповещающий о завершении записи. Человек вздрогнул и с каким-то отчаянием посмотрел на телефонный аппарат. Затем перевел взгляд на отполированную табличку, висевшую над телефоном, и на мгновенье застыл, как парализованный.
Вероятно, увиденное настолько сильно подействовало на незнакомца, что он дернулся всем телом, словно его ударило током, бросил телефонную трубку и вылетел из таксофонной будки как пробка из бутылки. Бежал он так, словно удирал от стаи бешеных собак, хотя не было видно ровным счетом никакого преследования. Лишь пробежав метров четыреста и дважды бросив взгляд в зеркальные витрины, человек немного успокоился и перешел на относительно спокойный шаг.
Затем быстро перешел на другую сторону улицы, свернул в переулок и скрылся в арке между домами.
Продолжение - http://proza.ru/2021/11/04/1468