О. Коротина. Анна и Смерть
Рассказ сам по себе очень тяжелый. Тяжелый язык, тяжелый сюжет. В плюс рассказа поставлю его атмосферность.
Композиция с двух точек повествования: Анны, очкастой воспитательницы, и невинного осужденного уголовника Степана.
Сказать, что они друг друга дополняют нельзя. Они пересекаются в некой точке и расходятся в разные стороны. Анна утверждает, что «Я у него была…. А он у меня». И создается впечатление, что это про любовь, доброту и человеческое одиночество.
На самом деле нет. Это рассказ об страхе жизни и попытке задобрить бога. Анна думает: «что злодейской смерти можно было избежать… ошарашить…его прикосновением бесстрашным и нежным». Что происходит в рассказе. Анна видит пугающего ее человека, и считает, что он ее убьет. Причин нет, кроме ее животного ужаса. Что она делает дальше? Пытается умилостивить смерть парой бумажек государственного банка. По сути, это жертвоприношение богу смерти.
И Степен иррационален и жесток, как бог. Он мог бы выхватить сумку с хлебом. Мог совершить кражу в магазине. И точно также попал бы в тюрьму на полное довольствие. Но нет, он убивает случайную женщину на глазах у ее ребенка (говорю же, жесток как истинный бог!).
У автора не получилось следовать за героями. Она навязала им собственное представление о мире, как все в нем должно быть устроено.
И если уж говорить о Степане, то не все так беспросветно было в его жизни. «Матушка тихая была, добрая». То есть у него был выбор, как именно жить. И он выбрал: «В четвертый раз уж тут. Что ж – привычное дело». У следака глаза жалостливые – жалко ему этого припадочного, а не женщину и троих осиротевших детей. Куда катиться правосудие! Автор по какой-то неведомой причине настойчиво пытается вызвать сочувствие к уголовнику Степану, убившего женщину на глазах ребенка. Тут тебе и жалостливая история с топорами и тихой матушкой, в церковь носившей копеечку, и раскаяние грешника, и сочувствующий следак, и Анна вдруг про Степана все понявшая и запечатавшая его печальный образ в своем сердечке, наверное, рядом с Раскольниковым и прочими бунтарями.
Язык рассказа. Как я уже говорила, он тяжелый, тяжеловестный. Этому способствует большое количество причастий на –вши, -щи. Это отнесу к плюсам – автор создал гнетущую атмосферу.
Многословие. Обилие вводных слов, которые можно вычистить без потери смысла. Иногда ничего не объясняющие авторские знаки препинания:
«Привиделся взгляд звериный – полудикий – озирался вокруг с боязнью…»
«Усталые, странные – мутно глядящие, сонные, смотрящие в одну точку» - это стало бы хорошим предложением, если б не «странные». Почему они странные ей? Она никогда не видела уставших, или сонных? Кстати, слово «странно», «странные» повторяется в такое коротком тексте не однажды. По отношению к ситуацию и людям на вокзале. По идее, это должно что-то означать. Вы сами что-нибудь придумайте.
Множество инверсий.
Инверсии акцентируют внимание читателя, задерживая его над осмыслением предложения. А тут зачем она? Намек на старинную литературу? А к чему эта стилизация?
«Золотистую горбушку буханки пшеничной» = пшеничной буханки
«Мечтанья эти»…
«взгляд звериный»
«сидя спиной, сзади в параллельном примыкающем ряду» - пространственное безумие.