Серохвост и Хвостосер (Сергей Зельдин) / Проза.ру

         1. ЗАНАВЕС ПОДНИМАЕТСЯ.

   На краю города, а какого, позвольте умолчать, на территории «Житомирбудтранса», в будочку сторожей повадились наведываться крысы.
   Раньше серые разбойники мирно бегали по улице, или резвились в пустых ночных раздевалках и пищеблоках, пожиная там обильную жатву в виде объедков на столах после пьянок шоферов и семечек в карманах спецовок слесарей и мойщиков.
   Но они никогда не покушались на будку сторожей, где, как-никак, круглые сутки спит человек и где слишком мало места для игры в прятки.
   Но вот, Рубикон был переплыт, и это произошло.
   Это стало для сторожей настоящим шоком, как если бы кто-то исхлестал плёткой из раскаленной колючей проволоки их обнажённые нервы.
   Ведь не нужно думать, что сторожа это такие же бесчувственные чурбаны как шофера или токаря. Нет, зачастую это представители интеллигенции в самом высоком, дореволюционном, смысле, гуманитарии, вроде Васисуалия Лоханкина.
   Неудивительно, что читывавший в своё время «Колодец и маятник» Эдгара По, Пётр Веньяминович, отойдя от первого потрясения, объявил непрошенным гостям войну не на живот, а на смерть.
   Но никто никогда не думает, что крысы, эти совершенно мало изученные «раттус норвегикус», тоже мыслят, чувствуют, мятутся, любят и у них тоже есть свои интеллигенты, читавшие в молодости «Время крысоловки» Зубоскала, или «Яд человеческий» Голохвоста, пусть и не в бумажных вариантах. Но у крыс есть свои способы писать и читать, используя незнаемые людьми возможности.
   О любопытной коллизии, вызванной столкновением двух миров – Человека и Крысы – наш насквозь правдивый рассказ.

         2. «СМЕРТЬ КРЫСАМ!»

   Пётр Веньяминович прочитал на пакете с крысиным ядом решительную фразу и потёр руки:
   - Ну-с! – сказал он. – Снимайте бурнус!
   Он сидел на работе в будочке. Открытая по случаю летней духоты дверь была до половины высоты перегорожена картонкой, подпёртой дощечкой, а со двора доносился привольный степной дух, распространяемый полынью, которую Пётр Веньяминович разбросал на пороге.
   Забаррикадировавшись таким образом от крыс, Пётр Веньяминович разрабатывал план кампании, сильно напоминая собой персонажа с известной фотографии: «Фюрер утверждает план «Барбаросса».
   Вообще говоря, он совершенно напрасно утруждал себя возведением баррикад и рванием полыни, за которой ходил в поле, так как крысы животные ночные и за редким исключением являются с заходом солнца, как и подобает инфернальным созданиям.
   Но Пётр Веньяминович был человек живого воображения и картина крысы, тащащей кусок хлеба из его «сидора», так и стояла перед его внутренним взором.
   Итак, он протёр очки и вновь перечитал надпись на пакете с крысиной отравой:

            «СМЕРТЬ КРЫСАМ!
            (яд от грызунов)

            (НОВИНКА)

   Яд нового поколения (в дальнейшем «Средство») представляет собою пакетики, наполненные синей субстанцией в виде теста. Эти пакетики обладают особо-притягательным запахом для грызунов (в данном случае крыс и мышей). Крыса съедает приманку и убегает подыхать. Но подыхает она лишь на 5-7-й день, не вызывая никаких подозрений у окружающих.
   Норма расхода «Средства»: 1 пакетик на мышу и 2-3 на крысу.
   Меры безопасности:
   Если пакетик со «Средством» попадёт вам в голые руки, тщательно их промойте с мылом. Если пакетик случайно окажется у вас во рту, срочно обратитесь к врачу.
   Особенности применения:
   Лучше всего пакетики со «Средством» ложить в такие места, в какие пролезут одни крысы: в обрезки труб, пластиковые бутылки без дна и т.п.
   Это делается для того, чтобы не потравились собаки.
   Примечание:
   Особо ценно то, что крыса выбегает подыхать на открытое пространство, испытывая УДУШЬЕ.

            СМЕРТЬ КРЫСАМ!»

   - Испытывая удушье! .. – сладострастно повторил Пётр Веньяминович.
   Он не был жесток и в чём-то разделял мнение буддистов о карме. Но что же было делать? Вопрос стоял так, что перед сторожами, этими нервными, с тонкой психической организацией, людьми, остро встала дилемма выбора: мы – или они?
   Вот как оказалось, что Петр Веньяминович пошёл на выходных в магазин «Садивнык» и в отделе «Добрива для огорода и отрута для грызунив» купил страшную «Смерть крысам!»
   Охота началась!
   Кто же кого?
   Посмотрим!
   За мной, любопытный читатель!

         3. ЗАГАДКА ТАИНСТВЕННОЙ СМЕРТИ.

   С некоторых пор таинственные и загадочные события будоражили дружную семью Саблезуба.
   Внезапно, ни с того, ни с сего, молодые здоровые члены семьи стали скоропостижно дохнуть.
   Отважные бойцы, лихие разведчики, краса и гордость Семьи, вдруг, посреди игрищ, жратвы или любви, замирали, перхали, на подгибающихся лапах кидались из норы в страшный солнечный свет и там издыхали, хрипя и корчась.
   Это было ужасно непонятно и вся семья Папаши Саблезуба погрузилась в тоску и печаль.
   Матери запрещали детям играть ночью на дворе под поленницей старых дров, где дотоле была гомонливая детская площадка.
   Старики, советники и визири Папаши, тоже не решались выходить во внешний мир и коротали время за философскимии беседами.
   Никто не знал ни что делать, ни откуда ждать спасения.
   Папаша Саблезуб терял морду. Кресло под ним закачалось. А молодёжь так и дохла дальше, увеличивая собою длинный скорбный мортиролог.
   Ужас и отчаяние воцарились в недавно ещё шумных и веселых подпольях заброшенного ремцеха.

         4. СЕРОХВОСТ И ХВОСТОСЕР.

   В разгар указанных событий, в дальнем ходу подземелья происходил следующий, ко многому ведущий, разговор:
   - Что вы думаете, Серохвост обо всём этом? – спросил друг и биограф знаменитого Серохвоста, Хвостосер.
   Серохвост перестал музицироватьт на отбитом горлышке бутылки, пошевелил усами и спросил:
   - О чём?
   - Об этих таинственных смертях, разумеется.
   Серохвост сбегал в конец хода, прислушался и вернулся назад:
   - О, это элементарно, Хвостосер! – пропищал он глубоким крысиным баритоном. – И так неэстетично!
   - Да, но что же это за проклятие, что за несчастье, этот загадочный мор, клянусь Серой Матерью? – взволновался Хвостосер.
   Серохвост сел на задние лапы и любовно погрыз себя за грудку:
   - Ну разумеется, это отрава.
   - Но…
   - Только, безусловно, новейшая и пока еще не известная нашим умноголовым.
   - Я ничего не понимаю! – забегал Хвостосер вокруг своего великого друга. – Объяснитесь же, Серохвост!
   Серохвост снисходительно пощёлкал пастью:
   - А между тем разгадка этой, как вы её назвали, «загадки», лежит на поверхности и вполне доступна даже вашему уму, Хвостосер. Если бы только глаза вашего разума не были зашорены фактами второстепенными и не идущими к делу.
   Хвостосер обиженно пискнул:
   - Вечные ваши загадки, Серохвост! Не лучше ли сразу объяснить мне суть, выкинув из вашей пресловутой цепи дедуктивных выводов все промежуточные звенья? Уважьте мышеголового!
   Серохвост погрыз место, ужаленное блохой:
   - Не обижайтесь, Хвостосер. Я вовсе не хотел вас обидеть или в очередной раз выделиться на вашем фоне. Но давайте же трезво рассмотрим факты. Да, за три-четыре дня перед смертью все жертвы не жрали ничего непривычного или сомнительного: немного очистков возле мусорного бака, чуть-чуть стекловаты в котельной и на десерт самую малость пенопласта в столярном цеху. Ничто из сожранного не могло им повредить – все было полезное и абсолютно свежее. И однако…
   Хвостосер нетерпеливо постучал палкой хвоста по цементной пыли:
   - Так-так, понимаю. Но к чему вы клоните, Серохвост? Это тем более запутывает дело.
   Серохвост почесал брюшко задней лапой:
   - Лишь на первый взгляд профана. Но вспомните, что эти последние три-четыре дня перед смертью наши жертвы были как-то по-особенному задумчивы и томны. Со стороны казалось, что они к чему-то прислушиваются в себе. К чему же? Что-то их беспокоило, что-то бередило, что-то, что их связывало всех вместе. И это « что-то» произошло не раньше трех-четырех и не позже семи дней до смерти. Вывод? Он очевиден.
   Хвостосер ахнул. Он ещё больше посерел бы, если бы это было возможно:
   - Вы думаете? Но возможно ли? Такой отравы никогда не было. Даже Старый Пацюк о такой никогда не слыхивал.
   Серохвост скривил свою выразительную крысиную морду:
   - О, коварство и жестокость людей безграничны. Если бы всю энергию, направленную на уничтожение несчастных крыс они обратили во благо, то давно бы уже победили рак, голод в Африке и даже самоубийственное желание воевать друг с другом. Ну разумеется! Никаких сомнений! – Новейшая отрава замедленнного действия! Действия, замечу, подлого и коварного!
   - Но тогда… - протянул Хвостосер.
   Серохвост высокомерно клацнул зубами:
   - О, не волнуйтесь, мой друг! Все свои соображения я уже доложил куда следует. Специальная служба провела расследование и установила неопровержимо, что наши дорогие покойники за неделю до смерти нажрались вкусных пакетиков синего якобы «теста» под будкой сторожей. Им настолько нравилось это изысканное угощение, что они рассказали о нём по секрету самым близким друзьям, приглашая их полакомиться. Эта дружная компания и выжрала всю отраву, что конечно, было нарушением Правила, гласящего…
   - Всем поровну, но Папе больше всех! – выдохнул Хвостосер.
   Серохвост цинично хихикнул:
   - Впрочем, на этот раз старая развалина, закрывающая своей тушей дорогу молодым и способным, я думаю, не в претензии. – он зловеще пискнул и вдруг взял да и укусил Хвостосера так, что тот взвизгнул.
   - Как видите,мой друг, крысятничество себя не окупает, - продолжил Серохвост безо всякой связи с происшедшим.
   Хвостосер давно уже привык к эскападам своего прославленного друга. Пожалуй, тяжелее всего было привыкнуть к его музицированию.
   - Но о мёртвых все или ничего. Уже принимаются меры и генеральным штабом вырабатываются планы ужасной мести, от которой проклятым сторожам не поздоровится! Мы будем не мы, а ничтожные летучие мыши, если не искусаем их всех, во сне и наяву! Ме-есть!
   Хвостосер почесал укус:
   - Ме-есть!
   Он сел на задние лапы и сотворил нечто подобное танцу живота, суча при этом верхними лапками:
   - Серохвост! Вы гений!
   Серохвост скорчил надменную морду:
   - Я всегда вам об этом пищал, Хвостосер.

         5. ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ.

   Так или не так происходило дело, особенно с этими хвостатыми Холмсом и Ватсоном, никому не известно.
   Но даю вам честное, благородное слово сочинителя, что так оно всё и было.
   Тем более, что я лично носил апельсины в больницу Петру Веньяминовичу, но меня не пустили.
   Но и без апельсинов все понятно и все последующие факты показывают на это.
   Так, после недавнего крысиного набега на будочку сторожей в «Житомирбудтрансе», причем крысиные налетчики необъяснимым способом обходили все ловушки и игнорировали самые заманчивые яды, - двое сторожей уволились, один, бывший преподаватель марксизма-ленинизма, попал на улицу Лесную в палату для тихопомешанных, а Пётр Веньяминович, застрельщик и спусковой курок всех происшедших событий, лежит в коридоре больницы по соседству с «ковидной» палатой и без счета принимает уколы от лептоспироза.
   Так что пока вот так.
   Но автор, хотя и опустит сейчас занавес над мрачным финалом этой правдивой истории, всё же должен заметить, что случай с «Житомирбудтрансом» это всего лишь проигранное сражение, а не вся война. И на месте Серохвоста и Хвостосера он бы особо не радовался. Это всё до поры, до времени. Не было еще случая, чтобы человек, этот венец творения, не убил всех, кого захотел.