Анна Сергеевна проснулась, как обычно рано.
За окном вместо лондонской серо-бежевой хмари, непременной в эту пору времени, светило солнце и настроение сразу же поднялось до состояния умеренного мажора.
Захотелось промурлыкать что-нибудь соответствующее…
Что-то из «Севильского цирюльника» что ли?
Арию Розины…
Та рара-рара ра рара-а-а…
А еще лучше духоподъемный марш какой-нибудь услышать.
Из махровой советской классики.
Когда-то репертуар в радио- динамике – непременный атрибут советской коммуналки – изрядно всем поднадоел.
Теперь же любой антураж из прежней жизни воспринимается совсем иначе.
Но певица из Анны Сергеевны не случилась.
Не было такого таланта. Хотя других - предостаточно.
Ну, да домик в предместье Лондона без талантов ведь не приобретешь?
Они с мужем много трудились и вот результат.
Анна Сергеевна вынырнула из тёплой постельки, и сладко потягиваясь, направилась к окну.
Раздвинула шторы, и свет уже совершенно беспрепятственно хлынул в спальную.
Выглянула в сад.
Стояла середина осени. Их небольшой аккуратный садик, оделся в багряно-золотистые сезонные наряды.
Хризантемы на клумбах почти увяли. Держались лишь отдельные, самые стойкие экземпляры, торжественно салютуя хорошей погоде.
Яблоньки, разных сортов, высаженные по периметру четыре года назад, подросли и дали плоды в конце этого лета.
Пару дюжин особенно румяных и наливных, обернув в пергамент, сложили в ящик и отправили на хранение в кладовую, устроенную в подвале дома.
Это делалось не для провианта, а скорее как дань ритуалу. Так поступали в семье деда, в советские еще времена.
Обычно после стремительных гигиенических процедур Анна Сергеевна, осторожно минуя комнату мужа, который в отличие от неё был совой, пробиралась в тренажерный зал, а уже оттуда, экипировавшись в соответствии с погодой, отправлялась на пробежку в ближайший парк и далее в направлении к озеру, расположенному в 5 километрах от дома.
Расстояние до озера и обратно были ежедневной нормой.
Если утренняя пробежка, по какой-либо причине, не удавалась, то весь день Анну Сергеевну преследовало чувство внутреннего дискомфорта.
Она понимала, что эти утренние процедуры некоторая форма зависимости, но ничего не могла с собой поделать.
Многолетняя привычка ежедневной работы на разных ответственных постах, выработала необходимость адреналина, для стимулирования энергии и воли к активной жизни.
Кто-то, в основном мужчины, прибегают к иным стимуляторам.
Анна Сергеевна этого не одобряла. У неё был свой метод, без всякой химии и прочих глупостей.
Метод «волшебного пинка», как она это называла. Когда уже с самого утра нужно хорошенько встряхнуть себя физической нагрузкой, чтобы затем катиться весёлым и бодрым колобком по ухабам и колдобинам российской действительности в которой прошла большая часть её жизни.
Её папа, потомственный военный, формулировал это еще проще.
«Убыл-прибыл» - говорил он.
Если всё понятно – быстро убыл и приступил к исполнению.
А когда выполнил, то прибыл и доложил.
Всё четко и понятно.
Анна Сергеевна, видимо, переняв это у отца, тоже любила, когда всё чётко и понятно.
Она любила ясность во всём. А ещё логику. Простую, элементарную человеческую логику.
Видимо это, вместе с умением формулировать задачу, добиваясь затем её исполнения, и привело к жизненному успеху.
И немалому нужно сказать.
Она была, в своё время, руководителем крупного подразделения не самой маленькой российской Корпорации, имеющей представительства по всей стране. По её решению поднимались в воздух тяжелогруженые самолеты, направляясь в Сибирь и Дальний Восток, двигались железнодорожные составы; денежные потоки, формируясь в Москве, растекались затем ручейками и реками по всей России, добираясь до подведомственных Корпорации учреждений.
Было не самое лёгкое время. Кругом бардак и разруха середины - конца 90-х.
Страна буквально трещала по швам.
Именно усилиями таких людей удалось хоть как-то сохранить её на плаву. Удержать суверенность, как говорят в определённых кругах.
А затем выстроить Систему.
Во всяком случае, так думала Анна Сергеевна. Да так оно, наверное, и было на самом деле.
Хотя есть /и будет/достаточно много людей, кто считает иначе.
Сегодня пробежки не предвиделось.
После утреннего кофе, нужно сложить в небольшой чемодан, собранные накануне вещи, выглянуть в сад, убедиться - всё ли в порядке; проверить оконные и дверные запоры, осмотреть подвал – мало ли что; позвонить горничной, чтобы хоть изредка следила за домом, проверить сигнализацию и, вызвав такси, вовремя отправиться в аэропорт.
А, ну да – еще проверить все документы перед отъездом: билеты, паспорта, справки и прочее по-мелочи… Рассеянность пока еще не сильно преследовала Анну Сергеевну, но мало ли? И на старуху, как говорится… Хотя какая она старуха? Полтинничек всего исполнился в прошлом году. Ягодка опять… Шестой год уже, как снова ягодка, если верить народным приметам.
Сегодня предстоял вылет в Москву. Муж Дмитрий был уже там.
В Москве небольшие хлопоты по делам бизнеса, который хоть и в урезанном виде остался еще в России/так для прокорма семьи и на учебу дочерям, чтобы не дербанить основные активы, контролем которых занимался муж/
- Слушай, а ничего, что ты находишься у меня на содержании? – шутливо осаживала Анна Сергеевна мужа, который ворочая не малыми вроде деньгами, вечно «стрелял» у неё кэш на карманные расходы.
- Эх, тяжелая доля у несчастного российского олигарха. Вечно с протянутой рукой – «огрызался» Дмитрий Михайлович, изображая приниженную унылость, требующую жалости и снисхождения, хотя бы от супруги.
- Ну, какой же ты олигарх, Дима? Так седьмая вода на киселе…
-- Это да… А ведь мог бы с такой-то женой и при её постах? Летали бы в Москву на личном самолёте.
- Мог бы, мог бы… Не повезло – жена честная досталась.
- Это да… – притворно грустил Дмитрий Михайлович, который свою боевую подругу любил и ценил за её мудрость. Да и женскими качествами не обделил Бог Анну Сергеевну – чего уже там…
В этот раз поездка в Москву была особенной. Решили собраться всей семьёй. Отметить юбилей свадьбы – 30 лет совместной жизни. А так же вывести двух подросших дочерей в свет. Московские театры открывали сезон, и Большой давал пару премьер.
Нужно было посмотреть все новинки и дочерям, которые в своих «европах и америках» засиделись, показать культурную жизнь Москвы, которая, как ни крути, тоже ведь не лыком шита? Особенно в последнее время.
Еще по дороге в аэропорт Анна Сергеевна почувствовала неприятные ощущения в горле и легкие приступы кашля.
- Не хватало разболеться! Проклятый Ковид, который с позапрошлого года гуляет по миру и не даёт никому расслабиться.
Хотя ей-то чего беспокоиться? Она вовремя привилась. Как всегда всё предусмотрела.
- Умница! Красавица и умница – не без доли самоиронии похвалила она себя. На всякий случай проверила фляжку с коньяком, замаскированную под томик Чехова.
- Ну да, в бизнес-классе дают всё что попросишь. И она воспользуется, конечно. Можно повторить заказ. Но чёрт его знает, что потом скажут люди? Привычка контролировать обстоятельства, которая осталась со времён её топ-менеджерства, никуда не делась.
Лучше уже «хряпнуть» тайком в туалете, чтобы расслабиться и потом спокойно заснуть до самой Москвы, чем обливаться холодным потом 3,5 часа перелёта. Можно, конечно, проглотить какую-нибудь «волшебную» таблетку, но химию она не любила, предпочитая народные, проверенные средства. Качественный алкоголь в разумных дозах входил в этот перечень.
Аэрофобия – была в числе немногочисленных слабостей Анны Сергеевны. А выглядеть слабой было не в её правилах. Тем более на публике.
Пройдя мимо улыбающейся стюардессы в салон, устроилась в кресле, прикрыв, необходимой в последнее время, медицинской маской нижнюю часть лица.
Самолёт после непродолжительных манёвров, вырулил на взлётно-посадочную полосу. Взревели моторы.
Быстро набрав нужную высоту, лайнер устремился в сторону России, рассекая темнеющее над Европой пространство.
После хорошего глотка коньяка в туалете, приступы тошнотворного страха немного отпустили Анну Сергеевну, и даже кашель вроде бы прошел. Хороший коньяк.
Вернувшись на место у окна, она прикрыла глаза и постаралась уснуть.
Но сон не шёл, а вместо него явилась некая чудесная смесь полудрёмы и воспоминаний, вызванная отчасти лёгким алкогольным опьянением.
Действительно коньяк был волшебный. Подарен каким-то другом Димы из Еревана. Сказал, что такой выдерживают и разливают лишь на знаменитом заводике, где-то в горах, неподалёку от озера Севан.
Всегда думала, что привирает велеречивый восточный делец, маскирующийся под просвещённого мецената – покровителя муз. Оказалось – правда!
Вот она босоногой девчонкой впервые села на лошадь. Это - каникулы в летнем доме деда, построенном на выделенном участке, неподалёку от Москвы, когда тот окончательно вышел в отставку и из генерала превратился в простого пенсионера-садовода с хозяйством, расположенным на 15 сотках.
Лошадь тогда оказалась резвой и недолго думая, понеслась вскачь, приминая луговую росную траву.
Но маленькая Анна каким-то чудом удержалась в седле, потеряв поводья, и вцепившись руками в гриву.
До боли прижав колени к бокам лошади, словно вросла в неё, превратившись в маленькую бесстрашную амазонку.
Подумывали даже, при таких талантах, отдать её в конный спорт. Но что-то не срослось – нужно было ездить далеко на окраину города, где располагалась конноспортивная база.
Самолет ровно гудел моторами, и снилось что-то еще - из «детства – отрочества – юности».
Поступление в Университет, учеба и многочисленные студенческие знакомства, отчасти заложившие фундамент для успешной карьеры. Романтические отношения с будущим мужем, который всю последующую жизнь, шутя, попрекал её своей ранней женитьбой. Мол, судьбу его молодую «сломала»!
Дурачок… Не сломала, а выстроила по кирпичикам. Как там… Дурачок, но ужасно свой! Дмитрий Михайлович Лавров… Хотя… Мог бы, наверное, стать большим учёным - были задатки. Но она вынудила его уйти в бизнес. Такие времена случились…
Рождение дочерей. Отдельная тема…
А потом приятные воспоминания неожиданно сменились кошмарами. Это уже когда полудрема перешла в тяжелый сон.
Опять повторились назойливые видения - о «производственных буднях».
Довольно странное явление, эти тревожные сюжеты, которых не было.
Всё в её карьере управленца было достаточно ровно. Хотя эксцессы случались постоянно. Но как-то справлялась. Был у неё такой талант - конфликтного менеджера. Видимо от того, что сама была достаточно бесконфликтным человеком. Любила всё сводить к мирным переговорам и обсуждениям с непременным положительным резюме в итоге. Или выработке четкого плана, приводящего к приемлемому результату, благодаря настойчивым усилиям.
Но в этих снах почему-то всё происходило совсем иначе. Это были сны- катастрофы, где всё рушится и выходит из-под контроля.
И это непременное ощущение глобального п@здеца кругом, как сейчас модно выражаться…
Психолог, к которому обращалась, называл это когнитивной сублимацией – замещением, которое и позволяет ей быть успешной.
Этот глубинный атавистический страх, загнанный/перенесённый/ глубоко внутрь, мобилизует ресурсы, необходимые для решения задачи.
Все на преодолении – вот наш стиль!
Эта же концентрация воли помогает спрятать страх далеко внутрь, чтобы не мешал процессу. Вроде и не было ничего.
- Проехали!
Но иногда то, что мы насильно прячем, скрывая от себя и окружающих, выплёскивается наружу. Очень часто это происходит именно во снах.
Страх того, что могло произойти, но не произошло, еще долго живет в нас, давая о себе знать время от времени – так объяснил это явление психолог, рекомендованный близкими друзьями.
К концу полёта Анне Сергеевне совсем поплохело. Она поняла, что, видимо, серьезно заболевает. Или уже заболела.
Ну да ей же говорили, что иногда, несмотря на прививки, ковид всё-таки прихватывает очередную свою жертву.
Этим и опасна новая зараза.
Вот и её не минула чаша сия. Съездила в Москву на прогулку, блин!
Резко поднялась температура, появилась слабость и дрожь в конечностях. Вскоре Анна Сергеевна окончательно впала в душное и прилипчивое состояние близкое к обмороку.
Но крепилась, решив до последнего не подавать виду.
Кто их знает – еще загонят в строгий карантин по приезде?
Слава богу, кресла в салоне бизнес класса были одиночными. Она никому не мешала, и её состояние не было замечено.
Между тем на борту самолёта не всё было - ок.
Возникла нештатная ситуация с пассажиркой, которая вздумала рожать в воздухе. Случается же такое?!
Сквозь полудрёму, временами напоминавшую наркотический сон, Анна Сергеевна слышала какие-то призывы экипажа к пассажирам.
Кажется, требовался врач.
Врач? Зачем? Не нужен ей врач… Она справится сама. Она сумеет.
Анна Сергеевна пыталась сказать об этом, но не могла.
Лишь какое-то невнятное бульканье доносилось из полуоткрытого рта.
Её словно придавило тяжелой плитой, через которую до слуха едва доносятся искажённые звуки.
Дальнейшее существование перешло в режим «автопилота», когда все физические действия происходят на уровне условных рефлексов, минуя дремлющее сознание.
Со стороны она, наверное, выглядела просто сильно уставшей женщиной, нуждавшейся в отдыхе.
В общем, немного не в себе тётя, но не настолько, чтобы бить тревогу.
Да и не до неё было в ту минуту.
Все стюардессы, поддавшись могучему женскому инстинкту, бросились оказывать помощь пассажирке, решившейся на неснкционированные роды.
Между тем, врач, который обнаружился среди пассажиров, сообщил, что состояние роженицы крайне тяжёлое и необходимо срочное хирургическое вмешательство. Скорее всего - нестандартное положение плода, а это чревато летальным исходом…
Борт срочно направили в Смоленск, где легкомысленную мамашу, рискнувшую путешествовать на последнем месяце беременности, забрала машина скорой помощи, поджидавшая у взлетно-посадочной полосы.
Некоторые пассажиры, поддавшись внезапной панике – самолет при экстренной посадке изрядно трясло – выскочили из салона вслед за санитарами, несмотря на сопротивление и уговоры пилотов и стюардесс.
В суматохе и панике никто не заметил исчезновение Анны Сергеевны.
Когда спохватились, кто-то из пассажиров уверенно соврал, что её у трапа самолёта встречали знакомые люди, и после объятий с поцелуями, увели к зданию аэровокзала.
Версия была во всех смыслах сомнительной, но экипажу лайнера пришлось принять её на веру. Перетряхивать багаж и устраивать поиски взрослого человека, который добровольно куда-то смылся в сопровождении друзей /или родственников?/, никто не собирался – всё вокруг и так было накалено до предела.
Еще некоторое время, простояв в ожидании команды диспетчеров и дозаправившись горючим, лайнер покинул аэродром города Смоленска, снова взяв курс на Москву.
Кресло Анны Сергеевны пустовало и лишь забытый томик рассказов Чехова, хранивший "страшную" тайну, и упавший в процессе внезапных перемещений своей хозяйки, лежал на полу между рядами, напоминая о её недавнем присутствии в салоне бизнес-класса.
Впоследствии, когда её почти с пристрастием расспрашивали про обстоятельства исчезновения, и как она оказалась в захудалой больничке города Талашкино, что неподалёку от Смоленска, она ничего не смогла вспомнить.
Тут помню, а тут не помню… - как говорится.
Хотя, если поразмыслить, - ничего противоестественного в этом не было.
Обычный российский бардак, в сочетании с чрезвычайными обстоятельствами и болезненным состоянием пациентки.
Вроде, нашли её в полуобморочном состоянии, без документов, у здания аэровокзала,/как она там оказалась?/ и стали думать – что делать.
По всем показателям ковидная – решили подоспевшие медики.
- Куда её? – спросил водила реанимационной машины у задумчивого и сильно уставшего санитара.
- В Смоленске всё под завязку… Пока будем возить по госпиталям – помрет. Давай её до Талашкино быстро домчим. А чо, по шоссе… Вернее будет.
То, что у санитара в Талашкино матушка проживает, которую давно не навещал, разумеется, осталось за кадром.
С другой стороны, учитывая быструю динамику болезни, и целый букет сопутствующих недомоганий, это решение возможно спасло нашу пациентку.
Тут не выяснишь до конца. Так уже получилось.
Главное что очнувшись после долгого забытья, и, возможно, вернувшись с того света, Анна Сергеевна обнаружила себя живой, невредимой и даже при памяти. Хотя и с некоторыми изъятиями.
Сознание, хоть и затуманенное, позволяло объективно оценивать происходящее.
Определённо она находилась в больнице, судя по окружающей обстановке.
В небольшом помещении с двумя окнами, размещалось шесть коек с больными, укрытыми байковыми одеялами разных фасонов. Судя по всему все пациенты - тяжелые. Некоторые, как и она опутаны прозрачными трубками катетеров, доставляющих физраствор из капельниц. Она подняла глаза и увидела свою, стоящую рядом.
Значит, плохи её дела? Хотя жива ведь вроде… Анна Сергеевна пошевелила конечностями, проверяя их сохранность.
Жива, но не очень здорова. Главное цела.
Но, как она сюда попала? – вот вопрос.
- Ну что очнулась, хворая? - первым делом поинтересовалась вошедшая вскоре санитарка.
- Есть хочешь?
Анна Сергеевна покачала головой, едва слышно прошептав слово - нет.
- Ага молчишь в трубочку хулиганка. А, как буянила не помнишь? Не хотела к нам в стационар. Грозилась всех поуволить.
Думали пьяная ты… Хотели в вытрезвитель тебя везти. Недавно снова их открыли. Вытрезвители-то. Да Васька санитар, что тебя привёз из смоленского аэропорту - наш местный, талашкинский… Уговорил оставить. Мамка у него тут кладовщицей работает. Да и ковидная ты оказалась – куды в вытрезвитель-то? Повезло тебе дурище.
А то маялась бы сейчас на пятнадцати сутках. Еще и снасильничали бы менты. У них не заржавеет. Хотя кому ты нужна – старая больно.
Не ебабельная…
А так лежишь тут, как барыня. Тепло, светло и мухи не кусають. Ха-ха… - заржала тётя густым хрипловатым басом профессиональной курильщицы с большим стажем.
Всю эту тираду медсестра, оказавшаяся рядовой уборщицей в халате, бывшем когда-то белым, произнесла лихо, размахивая, пахнущей хлоркой шваброй, протирая серый линолеум в мелкую крапинку, заодно разгоняя по углам вконец обнаглевших тараканов, которых вроде травили регулярно, но они опять объявлялись.
Из всего сказанного, Анна Сергеевна извлекла небольшие крохи полезной для себя информации. Смоленский аэропорт интриговал своей отдалённостью от Москвы в которую направлялась.
Что же произошло, ей богу? Она перепутала рейс… Как такое могло случиться?!
От всей этой несуразности происходящей вокруг неё и затягивающей в себя, словно мутный омут, Анна Сергеевна снова впала в дрёму.
Басовитое, монотонное ворчание жирной бабы в застиранном халате, напоминающей гигантскую пожилую крысу, отступило на второй план, вместе с шустрыми тараканами, и унылым видом окружающей реальности.
Снова возникли подзабытые уже кошмары.
После визитов к психологу, когда он объяснил происхождение невроза, эти «фильмы-катастрофы», как иронично обозначил видения остроумный муж Дима, почти покинули её.
Так явится небольшой короткометражный кошмарчик, но как-то неубедительно и ненадолго. Утром и не вспомнить – словно комарик укусил. Почешется недолго и прошло.
А тут снова навалилось.
Вот она опаздывает на важное совещание к Шефу. Анатолий Борисович Рыжий на тот момент уже год как руководил Корпорацией. Подобрал команду, выдергивая надёжных и компетентных людей из различных сфер деятельности. Вошла в их число и Анна Сергеевна, чем заслуженно гордилась. Дела в последнее время шли на лад, хотя проблем было еще невпроворот. Но все, так или иначе, решалось. Просто нужно было много трудиться. Ежедневная работа не покладая рук – вот и всё! Это главный рецепт успеха.
Когда ей приходится, любопытства ради, посмотреть очередной сериал из жизни топ-менеджеров или олигархов, где герои трахаются будто кролики на любой подвернувшейся по руку/под попу скорее?/ поверхности, становится смешно. Когда? Когда им было заниматься «этим»?
Наверное, она что-то упустила в своей жизни. Ей было некогда.
И вот это судьбоносное совещание, где Анне Сергеевне доверено прояснить картину всей ситуации за последний год. От её доклада зависит будущая стратегия всей Корпорации. А она так позорно опаздывает.
При этом не может понять: как и почему это произошло.
А ну да – когда вошла в вестибюль ноги, словно прилипли к полу. Они отрывались от поверхности и производили минимальное движение вперёд, только благодаря огромному усилию воли.
И поэтому она ползла к лифту целых полчаса вместо обычной минуты.
Но, слава богу, доползла, наконец. И сразу, же её приглашают на сцену. Все уже заждались.
Анна Сергеевна не без труда, но всё, же устраивается за столиком, где стоит ноутбук, подключённый к экрану. Осталось лишь вставить флэшку.
Пара привычных движений. Оживает огромный экран, предназначенный для демонстрации сюжетов иллюстрирующих доклады приглашённых экспертов и спикеров.
На этот раз спикер, видимо, решил подшутить над аудиторией, показав публике забавный, хотя и изрядно забытый фильм, по сказке Шварца, «Каин XVIII» на сюжет про голого короля...
«Фильм, конечно, хороший и даже замечательный, но какое он имеет отношение к сегодняшнему докладу? Объяснитесь, пожалуйста, Анна Сергеевна… Вы нам на что-то намекаете? – хитро и опасно щурясь, спрашивает Анатолий Борисович, которого подчинённые, по странному совпадению, за глаза называют - наш рыжий Король- Солнце
Но Анна Сергеевна уже не слышит его.
Ненадолго провалившись в темноту стыда и позора, вскоре спешно поднимается на борт самолёта экстренно вылетающего в направлении распределительной электростанции – крупнейшей в России.
Там случилась авария. Есть подозрение, что виной тому – некачественное оборудование, закупку которого контролировала именно она.
Как? Как такое могло произойти? – гудит тревожным колоколом единственный вопрос в совершенно опустевшей голове Анны Сергеевны.
Которую – эту головушку - ей скорее всего не сносить на своих плечах...
А следом очередной алармический сюжетец…
За час, который Анна Сергеевна провела в бессознательном состоянии, ей довелось увидеть еще несколько первоклассных «киношек» в стиле Артура Хейли/будь он неладен»/ и Хичкока со Стивеном Кингом, где она была главным действующим лицом всех кошмаров.
- Слава богу, что всего лишь сон – подумала она очнувшись. Как хорошо то!
Ладно, больничка, ладно Смоленск… Тетка эта полоумная с зассаной тряпкой. Ковид – будь он не ладен. Всё утрясётся, устаканится…
Пора отсюда выбираться, пожалуй – решительно подумала Анна Сергеевна, пытаясь приподняться.
Но это ей пока не удавалось.
Прошла целая неделя, прежде чем воля Анны Сергеевны воссоединилась с реальными возможностями.
Это время прошло в решительных действиях мужа Димы, пытавшегося разыскать и наконец обнаружившего, свою жену... В длительных, и суровых порой, «переговорах» Анны Сергеевны с медицинским персоналом. Разумеется, как опытная переговорщица со стажем и опытом, она сумела добиться своего.
Вначале она нагнала таки страха на уборщицу Семёновну/которая скорее зауважала Анну Сергеевну, нежели испугалась её угроз/.
Затем настала очередь старшей медсестры, которой рядовые сестрички донесли, что в палате №6/странное совпадение, не правда ли?/ появилась очень дерзкая и настойчивая пациентка.
Вальяжная и самоуверенная старшая сестра Мариванна, наконец, удостоила смутьянку своим визитом. А когда поняла, своим недюжинным умом/недаром ведь дослужилась до ответственной должности/, что и как - тут же поскакала докладывать образовавшуюся диспозицию главврачу Иванычу.
Ну, и понеслась "душа в рай"!
Анне Сергеевне тотчас предложили отдельную палату и еду из ресторана с претенциозным для уездного городишки названием «Астория».
Сия ресторация располагалась в бывшем музее искусств - задолго до этого, дворянском доме с приличной коллекцией чудом сохранившихся картин.
Но Анна Сергеевна решительно отказалась, оставшись на больничном довольствии - как все.
К тому времени сдружилась с остальными пациентами. А особенно прониклась сочувствием и симпатией к бабушке, за которой был вынужден ухаживать внук. Молодой человек, временно оставив учёбу в Смоленске, тайком проник в больничку спасать свою любимую бабульку, нуждавшуюся в особом уходе. Внук Никита прикинулся врачом, добыв защитный ковидный костюм, полностью скрывающий личность. Пошуровав в интернете, активно принялся за лечение.
Большую часть времени, отсиживаясь у знакомой кладовщицы/той самой мамаши санитара, привёзшего в Талашкино Анну Сергеевну/, он совершал рейды в ставшую вскоре знаменитой палату, чтобы сделать необходимый укол и поменять бабушке подгузники.
Почему это не делали сами медрабртники, вскоре заинтересовало и Анну Сергеевну в числе прочих вопросов.
Этого Никиту, разумеется, вскоре вычислили, но выгнать уже не смогли.
После того, как Анну Сергеевну навестил разыскавший её муж, в сопровождении мэра города, тут без неё уже не решалась ни одна проблема.
В Анне Сергеевне снова проснулся дар конфликтного менеджера.
Как в старые добрые времена!
И когда главврачу доложили, что вопрос с бабушкой и внуком у неё на контроле, их тут же оставили в покое. Более того бабушке назначили усиленное лечение и та быстро пошла на поправку.
Анну Сергеевну вскоре перевезли в Москву, и она, полностью выздоровев, даже успела попасть на одну из премьер в Большой театр.
Давали любимого ею "Севильского цирюльника" на новой сцене и на новый лад.
Ей показалось, что - не очень!
Бабушка тоже окончательно поправилась. Внук Никита сообщил об этом Анне Сергеевне по телефону. Обещал воспользоваться приглашением и навестить её в Москве.
Паренёк очень понравился Анне Сергеевне и она подумывала, грешным делом, - не познакомить ли с ним одну из своих дочерей? Ну, так, промелькнула странная мыслишка краем сознания.
Хотя, отчего - нет?
Главрача Иваныча вскоре уволили, а Марьивановне лишь поставили на вид.
Не терять же такого опытного работника? И кем заменить? Другой мариванной?..
- Да доктора у нас нынче сплошные иванычи. – прокомментировал эмоциональный рассказ Анны Сергеевны, Анатолий Борисович Рыжий, когда та прорвалась на прием к большому человеку, - одному из авторов российских реформ, как его теперь называют.
- А эти… Астровы да Преображенские того… Тю-тю – уехали на профессорском пароходе еще в далёком 22 году!
- Нету у нас людей компетентных и порядочных, в достаточном количестве, Аннушка/ так по старой дружбе Анатолий Борисович называл Анну Сергеевну/
- А те что есть… Ну, эти, как и ты, давно сделали ноги, или сидят на чемоданах, собираясь слинять в свои лондоны и парижи… Такова наша селяви, дорогая. Ничего не поделаешь.
- Ну, а как ты? Как муж?.. - поинересовался он, наконец-то, спохватившись.
- Всё хорошо? Живы, здоровы и, слава богу…
Ну, ладно ты заглядывай еще...
А я поскакал. Пора… Сам вызывает! - Анатолий Борисович, торопливо укладывая разноцветные папочки, ткнул пальцем куда-то вверх.
Большая жирная муха, неведомо какими путями пробравшаяся в сановное помещение, несмотря на все санитарные мероприятия и преграды, нахально приклеилась к потолку. Озираясь по сторонам, она ловко потирала свои быстрые лапки, совсем не собираясь никуда улетать.
Анатолий Борисович еще раз церемонно поклонился вслед уходящей даме, и подошел к большому окну, с видом на Кремль.
Смеркалось.
Тьма почти накрыла древний город, и, кажется, пришло время задвинуть тяжёлые бархатные шторы.