Посвящаю памяти моей бабушки, Елизаветы Дмитриевны.
Рассказ.
Проснулась она сегодня ни свет ни заря.
Обычно она вставала рано, так как приготовление еды, являлось делом довольно хлопотным, а если представить себе, что наварить и нажарить в столовой нужно было не на один десяток человек – то вряд ли бы нашлись те, кто позавидовал бы Елизавете в её нелегкой профессии.
Однако, ей нравилась её работа. Именно любовь к труду помогала ей выдерживать многочасовые стояния у плиты, чистку картофеля в огромные жестяные баки, бесконечную лепку пельменей сбиваясь со счета, нарезку салатов до онемения рук… Очень выручало то, что на мытье посуды ей помогала Клавдия Семёновна. Иначе вообще под вечер можно было бы сойти с ума!
И еще. Её двое маленьких детей. Вот кто являлся по-настоящему смыслом её жизни. Именно необходимость заботы о двух несмышленышах, мирно сопящих сейчас в своих деревянных кроватках, внушала ей уверенность что она справится со всем!
Но сегодня она проснулась особенно рано.
Стянув с себя осторожно одеяло, стараясь не разбудить мужа, она прошмыгнула в коридор. Там уже на стуле был заготовлен передник, халат и чепец – её повседневная рабочая одежда.
В сумерках, не включая свет, оделась.
Накинув поверх пальто, чтобы не замерзнуть холодным апрельским утром, она, ступая по определенным, заученным уже давно, не скрипучим половицам, попала в переднюю.
Сегодня Клавдия Семёновна заболела.
И чтобы успеть приготовить всё своё, и еще испечь пироги с блинами, которыми как раз и занималась её напарница, Елизавета уже в пять утра вышла из своего старинного дома, и зашагала к горящим на другой стороне проезжей части, вымощенной булыжником, уличным фонарям.
***
Как хорошо что столовая находилась совсем рядом!
- Привет Петр Михалыч! – она вбежала в парадную, буквально перелетая через широкие гранитные ступени лестницы с витиеватыми перилами, уже скидывая на пороге пальто. Дверь была не заперта, так как Петр Михайлович – или деда Петя, как его многие называли, вставал гораздо раньше остальных. Впрочем, иногда он совсем мало спал – так как помимо обязанностей дворника, он еще и сторожил по ночам столовую, и служил на должности гардеробщика, по совместительству.
- Здолово Лизка! Чего так с ланья то!? – прокартавил дед, - А ну да, Иванна то говорила нынче Клавки не буит! Всё на тебе!!!
- Вот именно, как тут успеешь то !!!
Похожий на старовера, с густой окладистой бородой, дед во время войны партизанил где-то в тылу у немцев, пережил блокаду…
А сейчас, подслеповатый и хромой на обе ноги, дорабатывал, хоть и на пенсии, в общепите уже оправляющейся после Великой Отечественной страны…
В столовой был он известен тем, что иногда, сжалившись, подкармливал остатками с кухни местных собак – хотя заведующая строго настрого запретила это делать, чтобы собаки стаями не осаждали заведение.
- Да как же их не подкоймить то! – пожимал плечами дед, - Когда глядят бедняги такими глазищами на тебя! Сам то помню куска хлеба не доедал в войну – а им то за что так!
Собаки как это ни странно быстро расплодились, несмотря на то что в военные годы численность их почти пропала…
Один раз большой белый пес по кличке Ухо, целый день ждал возле крыльца чего-нибудь от деда, а тот только выходил изредка на порог и разводил руками : «Нету мол ничего!»…
А потом сидя в своей каморке, переживал что псина осталась голодной из-за очередной привередливости начальства.
Вот и теперь он сочувственно покачал головой :
- Давай калтоху почистию – хоть кака помощь!
- Ой спасибо дедушка, да только я быстрее управлюсь! – весело ответила Елизавета.
***
Дед, кряхтя, исчез. А молодая, но уже наученная опытом повар, втянулась в свою кропотливую и ответственную работу.
Возможно от нервов, а возможно и от сильной переработки, но грудного молока у неё не было. Детей сначала кормили здоровые роженицы, в роддоме, у которых его было в избытке. А потом она отпаивала их густым козьим, до тех пор, пока они уже не окрепли и перестали нуждаться в этой необходимой каждому растущему организму пище.
Врачи говорили ей что у неё что-то со здоровьем, и советовали отдохнуть, съездить в санаторий, подлечится…
Да только вот на что? Зарплата в столовой понятно - не велика… Да и мужа пока повышать не собирались… На жизнь – едва хватало.
Она в который уж раз отбросив эти ненужные мысли, вновь погрузилась в потрошение свежеразмороженной трески…
Через полчаса, та уже в виде готового филе, шкварчала на огромной круглой чугунке, щедро посыпанная мукой…
На кухню, среди стоявшего уже коромыслом дыма, снова протиснулся деда Петя.
- Позвонила Ивановна счас плям! - прогаркал он на ухо Елизавете, хотя та вполне могла расслышать его и так, несмотря на работавшие во всю под потолком вентиляторы.
- Что сказала? – пальцы девушки ловко нарезали лук, готовившийся для отправки в шипящее на сковороде масло.
- Говоит мол сегодня спец обслуживание! Кака-то шишка из лайона пиедет! Типа пловелки что ли… Вообще по голоду поедут – ну и на обед – к нам!!!
- Вот это да!!! Как назло, будто!!! – пожала плечами Лиза, - А я тут одна!
- Так-то и хогошо, - подмигнул дед, - Колмить тоже меньше плидется! Человек пять… Не боле… Только вот она тлебут гьибы чтоб в мене были…
- Грибы!? – ахнула девушка, - Так у нас их и нет в меню то!
- Дык знает она подить… Но её ж пееубедишь! Мол надо для ублажения начальства!
- Откуда ж мне их взять! Рынок то не работает сегодня… Магазины не открылись еще… Да и не во всех есть… В ЦУМЕ разве что… Да он больно далёко…
- Погодь-ка! Ты ж говоила - у тебя муж с осени их заготовил!
- И правда! – девушка изобразила как вытирает со лба пот, - Молодец Петр Михалыч! Дома возьму!
Она ловко скинула передник, отряхнув перед этим руки от муки, и выскочила в коридор…
- Ну всё, деда, я побегла за грибочками! Посмотри пожалуйста за рыбой! – услышал сторож уже откуда-то с парадной.
- Да не беспокойся! Не уплывет твоя лыба!!! – замахал головой дед.
***
Дом их был хоть и небольшим, но достаточно велик для одной семьи. Потому там жили четыре полноценные ячейки общества – занимая каждую из четырех двухкомнатных квартир на обеих этажах..
Здание было построено еще в прошлом веке – какими-то дворянами – при Царе….
Потом их разорили, поместье отобрали в Революцию, и расселили здесь сотрудников разных ведомств. В том числе и её родителей.
Поместье, уже обветшалое и ремонта требовавшее немалого, всё же смотрелось достаточно знатно. Своими большими фасадными глазницами -окнами и высоченными белыми колоннами выходило на улицу, а со двора – обычные, пожелтевшие стены уже с облупившейся штукатуркой, из-под которой проглядывали старые клейменые дореволюционные кирпичи… Из украшений – широкий нависающий карниз, и проржавевшая в нескольких местах водосточная труба.
Им повезло – они жили на первом этаже - и подниматься высоко нужды не было….
В одной из комнат – окно заклеено бумагой крест накрест – совсем как при бомбежках – но лишь из-за того что было разбито соседскими мальчишками играющими во дворе в футбол….
Больше о войне уже ничего не напоминало.
В каждой квартире располагалась гигантская кирпичная обитая жестью дровяная печь, и дрова для них приходилось складывать в коридоре, для просушки, так как на улице они постоянно мокли под узким навесом, да и выходить постоянно было неудобно… Пробовали было топить углем – но чернота и сажа от него быстро отбила эту охоту…
Во время войны дров было мало – привозить их было некому, а рубить и подавно… Практически все мужчины были на фронте… Потому она топила печь чем придется – старой мебелью, остатками строительных досок, найденных на чердаке, опавшей листвой, ветошью и мусором… Один раз, в особо суровый мороз пришлось растапливать потухший к утру огонь даже вырванными страницами из книг…
Елизавета тогда выбирала те места в книгах, которые ей не нравились – в которых главных героев преследовали опасности и гибель… Ну и конечно же обложки, в которых особо ничего не было, но горели они дольше… Газеты же, вспыхивали моментально, и так же моментально гасли, и только большой ворох старых отцовских подшивок, давал хороший огонь…
Вспомнив то время, девушка невольно поёжилась. Несмотря на то что в тот период она была совсем юной, работать приходилось в три смены, и порой она теряла сознание от усталости, именно на этих деревянных ступеньках, так и не добравшись до квартиры.
Сейчас Елизавета, так же, не заходя в квартиру, в коридоре нащупала свечки на полке, чиркнула спичкой, и прихожую осветил крохотный огонек.
Лампочка в погребе недавно перегорела, но заменить всё забывали. Как обычно это бывает в погребах, так как спускаются туда не каждый день, а лишь за надобностью…
Откинув старый половик, девушка нащупала в пазу, на полу толстое металлическое кольцо, и потянула его вверх. Люк со скрипом открылся, и из-под него обдало сыростью, паутиной и затхлым запахом земли…
С большой осторожностью, нащупывая старые перекладины заплесневелой лестницы, она спустилась вниз.
Блистающее пламя свечки отражалось на банках с краснющими маринованными помидорами. Моченые ягоды и яблоки в деревянных кадушках стояли под стеллажом вдоль стены, а в углу – в огромной бочке источала неповторимый кислый аромат квашенная капуста.
Ей показалось - она заметила то, что искала - прямо над коробом с картошкой, на прикрученных к стене полках стояли небольшие баночки… Но приглядевшись она смогла разобрать в них всего лишь соленые огурцы… Где же грибы? Вот! Наконец то! Нашла!!!...
***
Их отец погиб на войне. Еще в сорок первом. В адском котле под Брестом. Почему его отправили именно туда, перед самой войной – неясно. Но скорее всего потому, что он хорошо проявил себя на службе. Дом им всё равно оставили, и Елизавета в тайне гордилась, что она живет в центре города.
«-Правда вот лестница в погребе порядком подгнила, но ничего….» - думала она, поднимаясь.
Внезапно острая боль пронзила её левую ногу. Вслед за этим послышался хруст ломающихся ступеней, и девушка рухнула вниз.
***
Сильно ударившись головой о полку, она конечно же выронила банку, и та разлетелась мелкими осколками по сырому кирпичному полу.
На лестнице торчал длинный ржавый гвоздь. Именно он и был виновником её падения. Проткнув подошву, он вонзился в пятку, и Лиза прикусила губу от его резкого укола.
С трудом встав, опираясь на вторую ногу, она поняла, что помимо всего прочего банок с грибами больше не осталось… И к тому же – она здорово ушибла плечо.
И всё же она с надеждой всмотрелась в темноту подвала еще раз.
Ничего…
Но нет! Вот удача – еще одна банка!!!
Она схватила запотевшую склянку, как самую большую драгоценность, и на мгновения забыв о боли – выскочила наверх, прижав её к груди.
***
Когда она вернулась в столовую – на дверях уже красовалась табличка : «Закрыто! На спецобслуживание!»
Стремглав, перепрыгивая ступени, не обращая внимание на боль в ноге, она, как Красная Армия в Берлин, ворвалась на кухню.
Сквозь закопченые окна влезали уже первые солнечные лучи.
- Михалыч!!! Ты что не проследил! Рыба то сгорела!!!
Сковородка представляла из себя кладбище черных угольков, бывших когда-то треской….
В коридоре послышалось шуршание :
- Ах я дулень окоянный, зачитався газетами!!!- всплеснул руками дед.
- Нуу… Бог с ним картошку подадим! И салатиков побольше!
Замасленные занавески были откинуты, и сквозь распахнутую настеж форточку кухню наконец то заполнил свежий воздух.
- Давай хлеб хоть поежу!!! –Петр Михалыч с виноватым видом принялся искать деревянную разделочную доску.
Она быстрее подвязала платок на зачесанные назад и собранные в узел светлые волосы.
- Сейчас не до того. Приготовить бы успеть всё!
Сильная боль в ноге не давала сосредоточится ни на чем другом…
- Заскочи к Иванне то хоть – покажись!!!
- Она что здесь?
- Да уж плискакала, аньше!!!
***
Белый стол на металлических ножках занимал почти половину верхней комнаты.
Пересчитывая мелочь из кассы за ним восседала заведующая столовой весьма внушительных размеров.
Пухлые как сосиски пальцы, сверкая перстнями, летали неуловимыми движениями, раскидывая монеты по столбикам…Бумажные деньги - по пачкам… На голове – копна рыжих, еще не причесанных волос… Круглое как каравай лицо, портил немного крючковатый нос. Но было заметно, что в молодости она являлась весьма привлекательной особой, и только с возрастом от избытка переживаний начала толстеть…. Но как говорила она сама – «Это не вес – это значимость!»
- Двадцать пять двадцать, двадцать пять тридцать… - проговаривала она по бухгалтерски четко, изредка подслюнявливая языком пересохшие купюры.
- Марь Иванна…
- Стой! Не сбивай!!! – заведующая оборвала девушку на полуслове, и не отрывалась от червонцев до тех пор, пока не набралось ровно тридцать рублей.
И только потом она подняла глаза на Елизавету.
- Ага!!! Явилась! Не запылилась!
- Так я это… Бегала за грибами!!!
- Вовремя!!! Товарищи с обкома скоро уж приедут обедать и председатель еще!
- Ну так еще до обеда…
- Винишко бы прикупить… Да бог с ним… - ни с того ни с сего вдруг вспомнила заведующая. – Чай у нас тут не ресторация!
- Да уж конечно…
- А дед где? Что творит?
- Да тута я….- просунул бороду в кабинет Михалыч, - Куда сбегу то! Войну паошел – уж этих шишек обкомовских – не побоюсь!!!
- А Глашка то куда запропастилась? Кто мыть полы будет! – перебила его Марь Иванна.
- Так енто.. Свадьба ж у нее! – ответил дед.
Это была его внучка – работавшая тут поломойкой. Вообще то – её звали Глафира, но Марь Иванна почему-то упорно называла её на деревенский манер «Глашка» - видимо намекая на её далеко не знатное происхождение…
- Вот те раз!!! Нашла время!
- Так она ж давече отплашивалась!
- Короче – Лизавета – и полы на тебе! – взмах коротким карандашом не оставлял сомнений что может быть как-то по-другому.
- Так а..
- Нет! Я не смогу – мне надо прибраться у себя в кабинете накраситься да и ваапще… – протянула заведующая, - Не положено старшему этой работой заниматься!
- Ааа…
- А дед у нас тоже старый больной – да еще и с войны с ранением так что нет!
- Я тоже… - пробормотала Лиза, - С ранением…
- Успеешь все! – прервала её начальница. – Руки в ноги! И смотри у меня – без колобков!
Елизавета прекрасно поняла, что значит без колобков. Когда она еще училась готовить, все каши, которые она варила получались с комками… Заведующая и называла их «колобками». Спустя некоторое время девушка естественно приноровилась их размешивать, «колобки» ушли, а вот словечко в говоре Марь Иванны сохранилось!
- Так!!! И чтобы никаких замечаний! Иначе премии лишу!!! – она погрозила Елизавете жирнющим кулаком. – А если хоть один волосок в суп попадет – уволю!!!
***
Работа, успев так скоро начаться, продолжилась еще в более быстром темпе. Вскоре Елизавета почуяла что все запахи и вкусы от продуктов, попробованных ею за день начали сливаться в один, кисло-горько-солено-сладкий!
А после мытья полов в перемежку с помешиванием борща, у нее стала отваливаться спина…
- Так ну всё Лизка, готово!? – начальница забегала в кухню каждые пять минут , и когда повар наконец то устало кивнула, выдохнула :
- Слава тебе господи!...
Она трижды перекрестилась, потом сплюнула через левое плечо.
- Иванна! Ты ж невеющая влоде! – усмехнулся дед.
- Ааа… Ну тебя! – заведующая махнула рукой, - Тут уже не до жиру!
- Чему быть…
- Хватит наговаривать – иди гостей встречать!!! Скоро уж подъедут – почти 12 !!! А у тебя вид непрезентабельный!
- Так что я им – алтист что ли какой! – дед в который уж раз почесал бороду, - Они ж не в клуб чай – в столовку плибудут!
- Лизка!!! – услыхали они уже недовольный голос Ивановны уже из обеденного зала, - Поди ка сюда дорогуша!!!
Девушка и старик переглянулись, гадая что же еще на этот раз не так и не устроило начальницу.
Зайдя в залитый светом зал с длинными деревянными столами, Елизавета невольно зажмурилась от яркого освещения – на верхних балках еще горели лампы, не выключенные с утра.
- А что же ты усача то не оприходовала! А!?
- Да что вы Марь Иванна! У меня ни одного таракана в кухне – уже давно!
- Да я не про них!!! Вон смотри-ка – на стенке который висит! Весь в пыли – да еще в паутине!
Девушка глянула туда, куда указывала управляющая столовой.
И в правду, на белой, выкрашенной глянцевой краской стене, почти под потолком, в потемневшей раме, висел огромный пыльный портрет.
Иосифа Виссарионовича Сталина.
***
- Товарищи! – Марь Иванна театрально вскинула руки- Стыд и позор! Вот что подумают гости наши дорогие! Что нам на Вождя наплевать! Я так понимаю!!! А нам это нужно?
- Нет… - вздохнула Елизавета, понимая, что и Иосиф Виссарионович тоже «повис» на ней.
- Вот так что, заюшенька, беглым махом счас хватай тряпку и за дело! Дед стремянку принесет – и лезь – мой, протирай, дуй на него – что хошь делай – но, чтобы блестел как новенький!!!
С этими словами Марь Иванна генеральским шагом, захватив в плен пару пирожков с одного из подносов промаршировала в кабинет.
- Пять минут на всё про всё!!!
Лиза, приставив принесенную дедом жестяную стремянку осторожно, насколько это позволяла поврежденная нога, влезла наверх.
Глаза товарища Сталина пристально смотрели на нее в упор с огромного полотна в коричневой деревянной раме.
Казалось он, слегка прикрывая улыбку густыми усами, оценивающе следит за каждым её движением.
Она сняла портрет и принялась усердно, но осторожно, протирать его, мгновенно ставшей черной от грязи тряпкой. Было заметно что эту процедуру не проделывали с ним уже давно, а может и вообще никогда с тех пор как поместили сюда.
Портрет висел не на петле, а на толстом шнуре – напоминающем шпагат, - привязанным между рамами почти посередине – из-за этого он немного отклонялся от стены как бы нависая над посетителями столовой.
Она быстрее прошлась тряпкой по углам и лицевой стороне, справедливо полагая что на обороте все равно не видно….
- Едут едут!!! – прервала Марь Иванна сосредоточенность Елизаветы. – Вешай обратно и все лишнее вниз!!! – грузная тень промелькнула в коридоре ко входу. – Ковер то не выбили мать вашу!!! Свет на лестнице не включать!!!
Девушка, машинально накинув шнурок портрета на гвоздь, быстро спустилась и сложив стремянку потащила ее в кладовку.
В парадной зашумели голоса.
В голове у Елизаветы шумело уже давно – с сегодняшнего утра. Нет совсем не от падения в погребе – скорее давление поднятое безумным днем и тем количеством дел которое нужно было переделать ей одной, заставило на несколько мгновений потемнеть в глазах. «Но ничего!» – успокоила она саму себя – «Потерпи, осталось недолго!»
***
- Здравствуйте! Дорогой Вениамин Валентинович!!! А мы и не чаяли уж вас тут увидеть то! – Марь Иванна ловко опережая деда Петю, подхватила снятое председателем пальто из коричневого драпа.
- Почтили вы нас наконец своим вниманием!
- Да уж! И не говорите!!! Забыл уж когда в последний раз у вас обедал!!! Всё некогда – приходится в обкомовском буфете перекусывать!
- Ой не дело это, Вениамин Валентинович, ой не дело! Посадите желудок! На чае и на булках далеко не уедете!!!
Вениамин Валентинович, сам был большой и румяный как пирог, не стар далеко, и хорош собой. Фигура плотная, но подтянутая, в облегающем темно-синем пиджаке, словно в мундире, подчеркивала его стать и сильный волевой характер.
- Вы матушка не суетитесь, сами мы повесим! – забирая у нее обратно пальто ответил он, - Скажите толь куда!
- Так, Петр Михалыч, обслужите ка гостей! Я проверю всё ли готово! – заведующая в припрыжку, чуть ли не запинаясь, рванула опять наверх в зал….
***
- Лизавеета! У нас все …..
Она вдруг прервалась на полуслове , да так резко что Лизе показалось что её хватил сердечный приступ.
- Да вы не беспокойтесь Марь Иванна!!! – испуганно проговорила девушка, - Я уже все расставила и налила!!! Не волнуйтесь вы так!!!
Марь Иванна однако онемело уставилась под потолок указывая туда толстой дрожащей как холодец рукой будто бы увидала приведение.
Лиза обернулась на стену.
Иосиф Виссарионович висел вниз головой.
***
- Тфу!!! – заголосила пухлая начальница столовой – Мама дорогая!!! Ты что натворила!!! Бестолочь!!!Совсем уже крыша едет!!!
- Да я…
-Ты что ! Решила нас под монастырь подвести! А о муже подумала? А о детках?
- Да я не заметила – торопилась!...
- Вот именно! Зато мы вместе с тобой поедем в Сибирь – болота осушать – как говорится не спеша!!! Нет уж – я так не хочу!! Лизка – ты повесила его – тебе за это и отвечать!!! А я не хочу нары греть на лесоповале!!!
- Так вы то тут в чем виноваты – у Лизаветы выступили слёзы, - Я и поеду… Если надо…
-Так и скажу – это все ты! Я ни сном ни духом... А ты – ты и раньше его не любила!! И меня тож... Вот и решила подставить!!! На старости лет.
- Да как же это – Марь Иванна! Я и вас, и товарища Сталина – люблю больше чем…
-Чем кого?
-Чем всех!!! – выпалила Лиза это так убедительно искренне, что сама почти поверила в этот факт.
- Ладно… Не трясись! Ща что-нибудь придумаем!!! Короче так – ты бери стул на стол и лезь переворачивать – а я их задержу! И не дрейфь! Не из таких переделок выскакивали!
***
Пока Марь Иванна пыталась задержать прибывшее начальство, как можно дольше не впуская его в зал, молодому повару предстояло произвести нехитрую но очень ответственную процедуру по переворачиванию портрета. Проблема состояла в том, что сделать это нужно было как можно быстрее…
- Господи помоги! – прошептала Елизавета, облизав пересохшие губы, и на секунду закрыла глаза. За эту секунду вся прошлая жизнь пробежала у неё перед глазами и ей почудилось что и товарищ Сталин тоже просмотрел всё вместе с ней.
Она, собрав последние оставшиеся силы, взгромоздила тяжелую табуретку на стоявший у стены стол, и используя вторую как ступеньку взобралась на него сама.
***
- Может водочки, аль коньячку? Для аппетита? – управляющая крутилась вокруг гостей как уж не позволяя им опомнится.
- Ну что вы!!! Как можно! На работе !!! – отмахнулся председатель, - Вот как будем как говорится без галстуков – тогда пожалуйста! А сейчас – ни ни!
- А вам? – обратилась заведующая к его заместителю седоволосому мужчине неопределенного возраста.
- Нет спасибо! – сухо ответил тот, как будто бы на докладе – Сегодня еще заседание!
- Как жена как детки? – не унималась Марь Иванна, нарочито перегородив своим телом весь лестничный пролет пятерым мужчинам.
- Да всё в порядке дорогая наша хозяюшка! – улыбался Вениамин Валентинович во всю свою белозубую, - Цветут и пахнут! Чего и вам желают!!!
- Кстати – про цветение…. Я слыхала что будут заморозки в конце месяца – а я рассаду высадила в полисад! – не с того ни с сего бухнула Марь Иванна, первое что пришло в голову, - Теперича вот не знаю – мож обратно выкапывать!!!
Все дружно рассмеялись.
- Да привалите чем нибудь – авось не померзнет! – председатель попытался уже протиснуться мимо широченной фигуры завстоловой.
- А … Там… Еще накрывают! – виноватым тоном сообщила она, - Буквально с минуты на минуту будет готово!
- Да ничего страшного – мы там присядем просто – не помешаем !!!
И Вениамин твердой поступью направился наверх….
***
Когда группа вновь прибывших наконец то вошла в обеденный зал, они застали Елизавету чуть ли не по выправке стоявшую возле накрытого новой накрахмаленной скатертью кремового цвета, стола. На нем дымился набор из весьма аппетитно выглядевших блюд.
Тут были и хваленые грибочки, мелкие маринованные помидорки, соленые огурчики, источал густой аромат ядреный наваристый борщ, разлитый по тарелкам, вареная картошка, щедро посыпанная укропом, салат из капусты и моркови, пирожки с луком и яйцом, тонко порезанные копченая колбаса и сыр, а также гордость повара – запеченое мясо в горшочках с зеленью…
Помимо всего прочего под прозрачным колпаком на огромном подносе была выставлена стопка горячих еще блинов….
- Вот это да!!! – обомлел от такой живописной картины Вениамин Валентинович, - Это мы не в рай ли угодили! Какие явства!!! – он перевел взгляд на Лизу – Да и девушки!!!
Молодая повар смущенно уставилась в пол.
- Ой! Лизонька! Она у нас такая стеснительная!!!
Марь Иванна не утерпев глянула на то место где должен был висеть портрет.
- Прошу к столу!!! Чего же мы ждем!!! – выдохнула она облегченно.
Иосиф Виссарионович взирал на неё и всех присутствующих с довольной ухмылкой абсолютно как ни в чем ни бывало!
***
Елизавета во время трапезы прошмыгнула на кухню, и найдя в аптечке бутылек с йодом прижала смоченный в нем бинт к колену.
Оно было разбито при падении её со стола после того как она, проявив неимоверные чудеса ловкости все-таки дотянулась шнурком портрета до вбитого в стену гвоздя. При этом падая вниз, она выдернула этот самый гвоздь, порвала сам шнурок и разбив одну тарелку с борщом опрокинула его горячее содержимое на себя….
Одному Богу было известно каким образом она успел вернуть всё на свои места, и даже сбегав в подсобку переодеться в форму Клавдии Семеновны… Отыскать такую же запасную скатерть, прибежать обратно, переставить всю посуду с едой на другой стол, и подтереть полы.
Даже ей самой было непонятно как она успела сделать это в течении трех минут, пока заведующая как могла сдерживала натиск голодных гостей.
В тот момент она думала лишь об одном – о своих детях….
***
- Ну молодцы хозяюшки – знатно поподчивали! Борща такого – давненько не пробовал!
Сытый и довольный председатель явно собирался уходить с неохотой.
- Спасибо! – ответила не менее довольная Марь Иванна, - Да это всё Лизонька наша голубушка – золотая наша! Мы её ей богу – в лотерею выиграли!Лиза поди ка! Проводить надобно людей!
Девушка показалась в дверях.
- Вот она наша - мать и героиня!
Вениамин игриво посмотрел на Елизавету :
- Вы так девушка нас закормите – жёны ревновать будут!
- А Лиза у нас замужняя!!! – поспешила вставить заведующая, чтобы избежать неловкого недопонимания, - Она только мужа перекармливает – всех остальных – по норме! Смотрим всё взвешиваем!!! На учете каждый грамм!!
- Так еще бы! А тут не сам ли товарищ Сталин всё контролирует! – заместитель указал под потолок, на словно бы новенький, до блеска вычищенный портрет, - Потому и успевают всё – и качество – на высоте!!!
Все засмеялись.
- Так ведь она и сама – кого хочешь проконтролирует! – заведующая заломила руки, - А пашет всё без отдыха который год как лошадушка!...
- Ну! – махнул широкой ладонью Вениамин Валентинович, - Это дело поправимое! Путевку справим в Дом Отдыха, на море – как отличнику социалистического труда! В Крыму и отдохнет!!!
- Ой! – выдохнула Елизавета, - Да за что же это!....
Марь Иванна ткнула Лизу в бок, чтоб та замолчала, и за неё кивнула :
- Очень мы вам благодарны будем!!! И детишки её тоже!!!
- Ну вот и славно!!! – председатель накинул на плечи пиджак, - Володя! – обратился он к заместителю, - Выпиши там всё как полагается!
Лиза потеряла на мгновенье дар речи.
- В общем – будет возможность – еще забегу к вам как-нибудь! Если жена конечно разрешит! – Вениамин Валентинович задорно подмигнул Марь Иванне.
Заведующая расплылась в улыбке :
- Милости просим всегда! Вы самый желанный гость!
***
Когда двери за высокими в прямом и переносном смысле посетителями закрылись, Лиза дала волю слезам. Она уже долго не позволяла себе плакать – но тут сил сдержаться не было решительно никаких.
Марь Иванна шумно дышала и периодически подбегала к окну – проверить – отъехала ли машина – не вернулись ли зачем…
Дед таскал в мойку грязную посуду – решив хоть как-то помочь.
Не дожидаясь конца рабочего дня управляющая выставила на свет божий содержимое своего «секретного ящичка» - маленькую чекушку марочного армянского коньяка, который оставался еще с прошлого Дня Победы…
Выпив полную рюмку, она зажмурилась, занюхала соленым огурцом и не закусывая сразу же налила вторую.
- Иванна! Оставь тож полечиться! – предупредил её дед, - А то гойло с утла болело!
Заведующая замахала рукой :
- Вредно тебе Михалыч, в таком возрасте! А мне – для нервов надо! Вдруг еще кто заявится!!!
Она вдруг притянула к своей груди плачущую Елизавету, и сжала её худенькие подрагивающие плечи в своих огромных и мягких объятьях….
- Ладно тебе… Не реви… Всё уже… Уехали все…
Лиза всхлипывая утиралась белоснежным передником, комкая его такими же белющими тонкими пальцами.
- Между прочим - всем твои блюда понравились! Авось еще как-нибудь - заедут! Слышишь!
Девушка ничего не отвечала, лишь пожимала плечами, абсолютно не веря в то что сегодня произошло.
- Вениамину ты приглянулась… - протянула Марь Иванна, - А он ничего так – красавчик! Эх как же мне скинуть то годочков 20 да столько же кило?!!!… - она сокрушенно покачала головой. – Ах Веня Веня…Чую счас была бы в жемчугах…
Она рассмеялась вдруг таким заливистым смехом, какого Лизавета от неё ни в жизнь не слыхивала!
- Как нога то?
- Заживет! До восьмого! – улыбнулась в ответ повар.
- Правильно! Пусть заживает! А кто спросит – откуда мол – говори боевое ранение!!!
Она опять посмотрела на портрет и погрозила ему кулаком. А потом свернула из пухлых пальцев кукиш и твердо сказала :
- Иш ты! Лизку нашу захотел забрать! Не на тех напал!!!Вот тебе! Слышишь! Вот!
***
_____________
2021