ОТРЫВОК ИЗ ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ПОВЕСТИ «БЕСЫ В КРАСНОЙ ГОСТИНОЙ». В БУМАЖНОМ ВАРИАНТЕ МОЖНО КУПИТЬ В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ «ЛАБИРИНТ»
Мне довелось участвовать в заседаниях правительства Гайдара, разумеется, на правах наблюдателя. И хорошо помню, как однажды бывший летчик Руцкой, возбужденный, с указкой в руках, разъяснял членам правительства суть аграрной реформы. Он постоянно обращался к десяткам диаграмм, графиков; создавалось впечатление, что свежий куратор села глубоко и искренне верит в маниловскую программу, убежден в том, что все его предшественники ломали зубы на этом направлении по причине невежества и безынициативности.
Но молодые члены правительства, не скрывая, посмеивались над докладчиком, кидали язвительные реплики, и это продолжалось до тех пор, пока темпераментный Александр Владимирович не понял, что над ним потешаются. Тогда Руцкой (возможно, и под воздействием противников Ельцина), отдалился от президента и стал своего рода «приобретением» парламента. Ему, видимо, сказали: «Александр Владимирович, ну, какой из тебя аграрий, ты же поле видел только с высоты полета штурмовика. Президент просто подставил тебя».
Этого вспыльчивый человек стерпеть не мог.
Мы с ним познакомились сначала заочно: он был моим соперником на выборах народных депутатов СССР в Кунцевском избирательном округе Москвы. Ему помогали друзья-однополчане, академия Генштаба, скрытно райком партии и даже моя родная газета «Московская правда». Дня за два до второго тура выборов (остались после первого тура два кандидата – Руцкой с 60 тысячами голосов, и я с 37 тысячами) у метро «Молодежная» дети в пионерских галстуках под руководством энергичной учительницы раздавали прохожим «Московскую правду». Редакция не поскупилась: в кипах тысяча экземпляров. Стоял солнечный день, ребятишки все как на подбор – светлые, улыбчивые, чистенькие. Они подбегали к прохожим, говорили одну и ту же заученную фразу: «Газета напечатала рассказ о нашем единственном достойном кандидате в народные депутаты СССР, Герое Советского Союза, летчике-ассе Александре Владимировиче Руцком. Читайте! Не ошибитесь в выборе!»
Наблюдая, я заметил, как многие не брали газету, проходили мимо молча, а иные и отмахивались. Откровенно говоря, я не очень-то верил в свою победу, но тогда пришла мысль: а ведь то, что не берут газету, неспроста, это признак того, что избиратель определился и уже не нуждается в новых аргументах.
Позднее, анализируя выборную кампанию, пришел к выводу, что «Московская правда», скорее, навредила Руцкому. Газета особенно рьяно и грубо «мочила» своего бывшего хозяина – первого секретаря Московского горкома партии Ельцина, что воспринималось москвичами как месть «партократов» народному защитнику, и все, кто так или иначе, был связан с Ельциным, автоматически получали широкую поддержку. А кого газета хвалила, получал «неуд».
К тому же команда Руцкого на встречах клеймила меня как «ближайшего соратника» Бориса Николаевича, называла меня и моих помощников «бандой Ельцина». И объективности ради следует признать, что на тех выборах колоссальный авторитет Ельцина являлся для избирателей вешкой, указателем, за кого голосовать. В этой своеобразной воронке оказались, если и не сотни, то многие десятки избранных депутатов. Спустя четверть века не каждый признается в этом. Я признаюсь.
Однако я несколько отвлекся. Лицом к лицу встретились с Руцким на одной из моих встреч с избирателями. Все встречи были спонтанные. Начинаешь разговор у магазина с одним-двумя, а через час, смотришь, сотен пять собралось. Кто-то принесет ящик из-под тары, чтобы виднее было кандидата. Сыпались вопросы, проверяли на «вшивость».
Помощники Руцкого изобрели маневр: на машине ездили по району, отслеживая мои встречи, звонили Руцкому и тот тут же являлся на готовенькое. На этот раз он не стал ожидать окончания моей встречи. Встал рядом и начал перекрикивать. Но случился конфуз: пожилой мужчина, с тростью, вся грудь в орденских колодках, возмутился: «А тебя кто сюда звал? Мы пришли на встречу с Логуновым. Валяй отсюда. Ишь, нацепил звезду. Ты за какие подвиги ее получил? За то, что бомбил детей?»
Руцкой растерялся: «Отец, ты военный человек и должен знать, офицер обязан выполнять приказ». Ветеран еще пуще разошелся: «А после плена опять принялся за старое, тогда кто тебя неволил? Убирайся! И - тростью по ногам Руцкого. Я успокаивал ветерана, но в нем горел огонь – то ли ненависть к кому-то или к чему-то, то ли выплеснулась своя правда. Впрочем, в те годы негативное отношение к афганской войне преобладало. Хотя и впрямь, причем тут офицеры и солдаты? Они, действительно, выполняли приказ.
Урок не пошел впрок Александру Владимировичу. На последней перед днем голосования встрече с избирателями вблизи того же метро в субботу произошло событие, которое подтвердило мою уверенность в победе. Мои помощники настаивали на том, что встречу следует начать в тот же час, что и Руцкого. Но я отодвинул ее. Обе встречи должны были состояться вблизи друг от друга: Руцкого у кинотеатра «Брест», моя – на ступенях института напротив выхода из метро «Молодежная».
Вся моя команда нервно наблюдала за встречей Руцкого: у него собралось тысячи три. К нам пришла сотни две-три. Однако с каждой минутой подходили все новые и новые и, примерно, через полчаса стало не меньше тысячи. И вдруг я заметил, как люди из последних рядов покидают Руцкого и подходят к нам. Руцкой допустил тактическую ошибку. Во-первых, его встреча затянулась, он начал повторяться, во-вторых, он не учел психологию человека. Как рассуждали люди: послушали одного краснобая, послушаем теперь и другого. Через какое-то время все участники встречи с Руцким перешли к нам.
И тут Руцкой совершает еще одну ошибку. Он поднимается на нашу импровизированную «трибуну» и в гневе чуть ли не вырывает из моих рук рупор. Поднимается шум, толпа возмущена. Я с подвохом призываю: «Товарищи, давайте послушаем генерала. Видимо, ему есть что важное сказать». Крики: «Мы его уже наслушались. Пусть убирается! И вообще, давайте прекратим встречу, завтра мы проголосуем за вас».
Позже, когда он победил на выборах народных депутатов России (Курская область), а затем и в тендеме с Ельциным на президентских выборах стал вице-президентом, у нас сложились ровные отношения. Изредка бывал у него, он охотно рассказывал о том, как его пытаются отодвинуть от президента, наговаривают о нем всякие пакости, но что он остается и останется надежным сторонником президента. Увы, судьба распорядилась по-своему.
Его действия в дни жесткого противостояния президента и парламента оценивают, в основном, как действия, которые способствовали трагической развязке. Согласен с такими оценками. Есть профессии, представители которых лишены способности анализировать, сопоставлять факты и только после этого принимать решения. К этим профессиям относятся и летчики. Они учатся принимать решения в доли секунды.
Придя в политику, Александр Владимирович, прихватил с собой и вирус фанфаронства, поспешности в серьезном деле. Эти недостатки он мог бы компенсировать за счет помощников и соратников, однако и тут не преуспел, поскольку плохо разбирался в людях. Будучи человеком честным, не способным на подножки, добродушным, он каким-то образом умудрялся приближать к себе людей беспринципных, а, бывало, и способных на предательство. Позже он жаловался мне на некоторых, когда мы встретились в его роскошной квартире после отсидки в «Матросской тишине». Перед тем, как зайти в подъезд, я обратил внимание на две черные «Волги», стоявших в сквере на асфальтированной площадке. «Следят», - пояснил Руцкой. Впрочем, объяснить их присутствие можно было и тем, что в этом же доме жил бывший председатель правительства страны Николай Рыжков. А ему положена охрана.
На этой встрече Руцкой поведал о том, что создает движение патриотов «Держава» и пригасил к сотрудничеству. Я был не у дел и охотно согласился. Сразу предложил ему организовать поездку и встречу с избирателями в Читинской области. Поездка в Читу, а особенно, в Краснокаменск (город, где добывают уран), многотысячные митинги на центральной площади в Чите, в Краснокаменске вдохновили его. Позднее, когда станет губернатором в Курской области, он перетянет из Забайкалья двух или трех человек и назначит их своими заместителями.
На тех выборах я был первым в списке «Державы» по Читинской области, но за день до выборов в областной избирком пришла телеграмма из московского штаба «Державы»: фамилия моя исключалась из списка. Ночью позвонил Руцкому, спрашиваю: что случилось, почему? Он сослался на то, что был в командировке и решение принято без его участия и ведома. Может быть, и так. Во всяком случае, начальник штаба, которого Александр Владимирович позаимствовал у Жириновского, был после выборов обвинен в неудаче и изгнан. Злые языки утверждали, что он кое-что позаимствовал из избирательной казны.
Время на переломе эпох и коренных изменений в государстве и обществе выдвигает разных людей, в том числе, и тех, кто по своим качествам никак не готов к ответственной миссии. Александр Руцкой один из них. Он и в решающие дни и часы противостояния парламента и президента вел себя не как политик, а как профессиональный военный, для которого не существовал вопрос, как надо поступать. Штурмовики на крыло! Бреющий полет над резиденцией президента!
Хасбулатов позднее признал, что зря доверился генералам, в том числе, и Руцкому.