«А еще были собаки-коммунисты, которых он боялся…»
Еще старик привиделся… - он разбирался со старинной, старообразно желтой книгой с огромными листами, разбирался весьма жестоко, как будто это только компьютерный файл и век изобилия бумаги. Рвал ее, мешал листы, откровенно злился и критически относился, но потом все же что-то выбирал, откладывал в сторону и думал: «пригодится»…
«Я, конечно, мог бы принять позу, в которой можно кивать два раза головой, но зачем я буду мотаться ночью? – нам уже сейчас надо собираться, готовиться…» - смутный, ночной отказ от подчинения условностям, от своей проклятой исполнительности, слишком хорошего умения говорить «да» и слишком плохого – «нет»… Я за мир - хоть и часто о какой-нибудь Украине – или врачах-пидарасах - думаю нехорошие вещи…