Белый ветер
(продолжение рассказа «Дом среди сосен»)
Теплым июльским вечером мы сидели, как обычно, вокруг костра под высоким навесом в ограде дома Пересвета. Почему «как обычно»? А вот притягивала нас сюда, в этот загадочный дом, неведомая сила. Прямо с утра, день через день, мне хотелось быть там. Лично для себя я, возможно, нашел пуп Земли. Место, где мне легко быть самим собой. Или это сосны, цветы и нескошенная трава манили первозданной природой? Совсем нет. Я бывал в гостях у знакомых на нескромных территориях. На заливах и берегах Ангары строили огромные дворцы. С террасами, фонтанами, теннисными кортами и бассейнами. Эти строения утопали в пихтах и голубых елях. А здесь, у Пересвета, было что-то иное. Может, устал я, а душе покоя и умиротворения захотелось? Постарел? Я звонил Алексею, благо, друг мой летом всегда в отпуске, и спрашивал: «А не проехаться ли нам к Пересвету? Ни за чем, просто так». Друг мой не усмехался и не комментировал мои предложения. Мы просто звонили Пересвету и, получив «добро», ехали к нему.
Сегодня, я расположился возле чучела, отпугивающего больше людей, чем ворон. Ножи метательные я изучил и аккуратно сложил рядом с мишенью. В детстве-юности я втыкал нож в спичечный коробок с шести метров. Причем это были просто охотничьи ножи, которые отец делал сам из расплющенных прессом клапанов трактора С-100. Тренировался часами, днями. Хотелось. Очень хотелось сильным быть и ловким. Насмотревшись фильмов про индейцев с Гойко Митичем в главной роли, мы создавали свои племена ирокезов, деловаров и могикан. На просеке, среди мелкой поросли, очень часто две команды ползли друг к другу, чтобы снять часовых и захватить «бледнолицых» врасплох. Тогда же возникали симпатии к девчонкам, которые тоже принимали участие в наших войнах и не упускали возможность поглазеть на нас. Некоторые потом даже пережинились.
В этот раз Алексей с Лесей качались в гамаке. Пересвет восседал в кресле, вырубленном из огромного комля сосны. Причем кресло было расположено так, что он контролировал взглядом заросшую лесом, цветами и крапивой с лопухами всю территорию вокруг дома. В искусно сложенном очаге из дикого камня потрескивал огонь. Полная гармония с природой. Незаметно наступила темнота, и кузнечики угомонились, а нам не хотелось разъезжаться по домам. Пересвет предложил остаться у него, благо дом большой и места много. Вот зачем ему одному столько пространства? Зачем ему такой дом? И ходит, молчит, как сыч. Такой же хочу дом. Хочу ходить и молчать. И никто не встретится. Только кусты, деревья, заросшие грядки и бочки с водой. Вот и тоска в душе, и, наверное, зависть при воспоминании о своей однокомнатной квартирке. Пространства, собственного пространства хочется. Свободы и пространства.
Самые непонятные мысли человеку, видимо, действительно всегда приходят ночью. Иначе зачем нам было вспомнить, сидя у костра, что в Сибири древние шаманы, якуты и буряты, устанавливали свои астральные самострелы, и они, неведомые, до сих пор стоят «на взводе». Они опасны, крайне опасны для людей незнающих. Хотя насторожены эти самострелы были против более сильных шаманов. И цель свою поражали всегда.
Причем ставили они их или нет, я думаю, ещё бабка надвое сказала. Но Пересвет утверждал, что это вполне реальная опасность. Ни врачи, ни ученые не могли понять причину смерти. Странно было то, что установленные на астральном уровне, они продолжали свою «войну» столетиями. Этот вопрос случайно задел Алексей-всезнайка, а Пересвет только подлил масла в огонь, сказав, что даже в ГРУ не имеют представления об этом явлении. Оказывается, есть даже научные изыскания про астральные самострелы. Суть проста и сложна одновременно. Зарядил шаман-эвенк самострел против кого-то и, спустя годы стрела смерти найдёт того, кому через поколения не суждено было, а досталось за долги предков.
1
Настя - это девушка, невероятная и удивительная. Создание природы с тонкой талией и огромными сияющими глазами. Красавица. Она сидела в кресле-качалке и, улыбаясь, глядя на огонь, иногда протягивала узенькую ладошку с длинными пальцами в направлении костра. Огонь вдруг взлетал, как бы исполняя феерический танец по её команде. Казалось, временами он пытался выброситься из очага, оторваться от головёшек и язычком пламени коснуться её руки. В какой-то момент мне почудилось, что красавица Настя наклонилась, и её губы прошептали - Я тебя люблю. Было в этом нечто языческое и жутко завораживающее. Я оглядывался на своих друзей, пытаясь понять: видят ли они. Что она говорит огню? С кем Настя ещё общается, когда её глаза светятся необычным светом? Сколько тайн знает эта девушка? О её способностях можно лишь догадываться. Наверное, чтобы самим не выглядеть глупо, мы ни о чём Настю не спрашивали. Всем нам хотелось задать ей кучу вопросов, но мы молчали. Меня, правда, так пучило и распирало ляпнуть, что-то, типа: «Молви, о, фея красы небесной, ибо устрашился я в душе и чреслах своих и ноне в мыслях скорбных пребываю. Почему огонь внемлет тебе? От невиданного до сель, чуда, пополам с ужасом - ка бы копыта не отбросить». В моём представлении так говорили славяне раньше. Но общались они явно не так.
Только по восхищенному взгляду Леси я понимал, что этот странный разговор с огнём наблюдают все. Алексей смотрел на это с интересом. Пересвета этим, скорее всего, не удивишь, а его громадный авчар-кавказец Бруно, вытянувшись и положив морду на лапы, лежал рядом с Настей и ушами ловил каждый шорох. Интересно, когда она была Россией, Бруно был рядом? И вообще откуда он… этот Бруно. Не с Луны же свалился.
- Может по пивку? – улыбнулся Пересвет, - мне тут знакомый привез жбан разливного пива. Будет кто? Забыл ведь совсем про него. Он, пошарив за креслом, поставил к костру пластиковый бочонок литров на пять.
-А налей-ка нам, Пересветушка, по чарке! Грех, в такую чудную ночь, не выпить пива. – вывалился из гамака Алексей и чуть не упал в кусты – это Леся, рукой уцепившись, хотела его удержать от такого решения.
-Вы знаете, конечно. - оглядела нас Настя. - Пересветами матери на Руси детей начали называть после битвы на Куликовом поле? В миру звали его Александр. Когда Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на битву с Ордой, он Пересвета и Ослябю отправил в помощь князю. Князь сам их выбрал. Они отличались необыкновенной силой и мужеством. Избежавшие инквизиции в Англии рыцари ордена Тамплиеров были дружны с ними и бились в одних рядах с русичами. Хранителей древних знаний преследовала церковь. Всегда. Тогда погибли 14 князей русских, хоронили убитых 10 дней. Это вы знаете из уроков истории.
- Но они, Пересвет и Ослябя, были боярами?! – проявил энцеклопедо-исторические знания Алексей.
- Это правда. Тогда многие сыны боярские участвовали в битвах, – улыбнулась Настя – А вот ты, например, Алексей… Ты дворянин по крови.
- Чего? – вытаращил я глаза.- С чего ты взяла?
- Это истина. Моя бабушка по отцу Александра Клешкова – сибирская столбовая дворянка. Из тех, ну… Кого ещё в столбцы успели записать. Дворянство дали моему далёкому предку за ратные подвиги, - Алексей удивленно посмотрел на Настю.
- Приветствую Вас, дворянин Елагин. Не чурнётесь, пардон, пивка простого, Иркутского. С нами, не очень-то и дворянами, того-этого. Хлебнуть, не из серебряного кубка? – удрученно-отвратительный голос услышал я и тут же осознал, что говорю я сам. Лёшка у нас дворянин? То-то мне казалось, что он не от мира сего. Да и повадки, точно, дворянские: честный и всегда на дурацкие благородные поступки его тянет.
Пламя то угасало, то вновь разгоралось, и колышущиеся тени вокруг нас вдруг заставили меня почувствовать необъяснимую тревогу. Страха не было. Была подавленность. Спасаясь от озноба, я завернулся в одеяло. Этих разношерстных армейских одеял у Пересвета было много. Они висели, лежали в самых непредсказуемых местах его поместья. В принципе – удобно.
- А как ты, Настя, это делаешь? С огнём? А? – всё же не выдержал язык мой давления мыслей в голове. – Этого не может быть. Это же… Просто химическая реакция?
-Почему? – искренне удивилась девушка. – Надо только ведать.
-Ведать? – Олеся округлила глаза – значит ты … Ведьма? Извини, Настёна – Олеся смутилась – Ну, в хорошем смысле этого слова. Или как?
-Нет, не ведьма. Я ведающая, – просто ответила Настя - И плохого смысла у этого слова никогда не было. Невежество людское в процессе жизненных укладов, устоев и выгоды для власти при определенных обстоятельствах извратило само понятие «ведать». А в средние века, начались гонения. Ведающих, а чаще всего просто в чем -то непонятых людей, лечащих травами и заговорами, несправедливо обвиняли в тёмных злых действиях. Не могли люди отличать «ведание» от колдовства. Боялись. От страха, непонимания и губили чаще невинных. Колдовство, кстати, никуда не исчезло. И в наше время оно работает. А злоба толпы – это страшно. Психоз всеобщий. Направить на злое дело проще всего массу народа.
Так было. Так есть. Но огонь неведающим неподвластен.
-У меня, значит, индивидуальный начинается. Психоз… - пробурчал я, приглядываясь, как тонюсенький язычок огня вылез сквозь закопченную щель между камней очага и.. Ужас просто. Он изгибался вокруг чурки и облизывал, а скорее, обнюхивал жбан с пивом. Вот так номер! Заметив, видимо, что я смотрю на него – огонёчек юркнул в костёр. Может мне это мерещится, а? Он же взглянул на меня! Но у него не может быть глаз! Скорее всего, с ума схожу. Рот мой, я чувствовал, сам по себе улыбался, как у придурка, разве что слюна не текла. И закрыть я его не мог. Покрутив головой, я закурил сигарету. Осторожно оглядел всех. Никто ничего не заметил. Странно. Очень странно. Надо меньше пить коньяк. Или больше. Или меньше.
-«Ночной дозор», «Дневной дозор» – это слабые попытки человека, которого звёздные братья надоумили, попробовать открыть людям глаза. Если хотите точнее – это Вселенский разум, который заставил незлого человека придумать эти книжки в виде сказок. Чтобы попытаться хотя бы что-то объяснить людям. Там в рассказах главное – суть, остальное - сказка для детей про вампиров. Кстати, в 1988 году, если не забыли, праздновали тысячелетие крещения Руси. Огнём и мечом насаждали христианство! Это тяжкая доля народов России. Но это ещё одна попытка космоса уберечь людей. Не спрашивайте больше. Силы зла и силы добра существовали с момента появления человека на этой маленькой планете. Битва, именно битва. Идёт. Это знают все правительства мира. Но, собственно, правят планетой одни и те же люди. России там, в правлении этом – нет. У Росси другая судьба. Стать во главе возрождения мира. Воины света всегда были и имеют место быть тёмные воины. Сразу говорю: я - «светлая». Вы это чувствуете. Среди вас нет «тёмных» - иначе… Мы бы с вами здесь не сидели у костра. Пересвет должен убить всякого «тёмного» рядом со мной, – глаза девушки сверкнули. Полыхнули зарницы на горизонте чистого вечернего неба, и устрашились, видимо, даже деревья и трава. И наступила такая жуткая тишина, что…
-Работа такая. Э… Была, - усмехнулся Пересвет.
-А вы думаете зачем здесь, рядом с гвардейской N - ской дивизией ракет с ядерными боеголовками Пересвет поселился? Тут всё. Эти ракеты «Тополь», «ЯРС» и другие таскают туда-сюда с полигона на место дислокации. А он здесь причем? А? Нет. Не надо, не думайте…- Настя сложила ладони и провела ими по лицу.
Рухнула оторопь на нас. Не поднимались глаза. Мы смотрели на огонь и чего- то ждали. «Развод это всё, – с надеждой подумалось мне. - Дебилы все, фертефлюшники», – слабо отрабатывали мозги информацию и защищались.
-И ты, Настя, умеешь ходить в сумраке? – вдруг спросил Алексей. Его слова заставили меня втянуть голову в плечи и плотнее запахнуться одеялом. Зачем спрашивать? И так всё уже достаточно отвратительно. Пивка бы дернуть.
-Он умеет – кивнула на Пересвета Настя, – Он, как в книжке этой. Иной. Как всякий, кто прошёл нечеловеческие испытания в жизни. А мне некогда. Я зато могу в трубу вылететь! На метле! – громко, во весь голос засмеялась Настя. Она так хохотала, что Бруно, казалось, тоже заулыбался своей широкой собачьей мордой.
Мы замерли, и каждый, видимо, подумал: «Труба же узкая, она грязная… За кого она нас держит?» Упала тишина на нас и как-то придавила. Все смотрели по сторонам и чего-то, видимо, ждали. Уродское состояние, честно. Даже не улыбалось. Совсем. Я от чего-то Гоголя вспомнил и его «Вечера на хуторе близ Диканьки». Черта этого, этих… и ведьму.
-Отвал башки,как говорят мои ученики. Дай, Рома, закурить - повернулся ко мне Алексей.
-Жесть! – поёжилась Олеся.
-Ты ж не куришь, старик! Уже год почти. Или два, как сказал наш друг Вадик Ольхонский.
-А, вы поверили про трубу? Как хотите. О Вадике Ольхонском я тоже ведаю. Он шаман. Но не знает этого. Работал в школе. Удивлял детей своими способностями потушить горящую спичку взглядом.
Настя улыбнулась, погладила огонь и откинула назад волну волос.
-Во, Вадя даёт, друг-однокурсник! Может, ему в пожарные податься? Хотя вообще-то он Владислав, а назвался на первом курсе «Колесо», – пробурчал Алексей.
-Всё верно. Он заключительная спица в круге шаманов его рода. На нём, как и на многих настоящих шаманах, держится небутафорский шаманизм. Он охраняет Байкал. Есть у него и другая задача в жизни, о которой он пока не знает. Она его тревожит, очень тревожит и спать не даёт. Терпит Вадик Ольхонский эту неосмысленность с детства. Правда не знает, что делать, куда применить силу свою. А оно, знание, не приходит так просто. Ему ещё рано. Пройдет время и он почувствует, где точка приложения его силы.
-А про себя ты что знаешь, Роман?- улыбнулась Настя.
-Ты забыл, как дома, в своей малосемейке кинескопы телевизора сжигал одной только мыслью. Их было 4 штуки! Забыл, как сгорали лапочки в ванной, в туалете.. от одной только твой, казалось бы, мирной мысли? Две недели назад ты купил себе телевизор! Помнишь? Когда с тобой не очень вежливо обошелся продавец-мальчишка. Он не захотел тебе показать возможности этого Филипса. Ты о чем думал? Когда он полез достать коробку с твоим купленным телеком и уронил ещё три дорогущих телеящика - Тошиба, Панасоник и не помню что… В дребезги они бились у тебя под ногами по очереди, а ты печально смотрел и думал: «Класс!»
«Да, был такой случай. Откуда она это знает?» –подумал я.
«Как странно, что все вы пересеклись в жизни,» – задумчиво поглядела Настя на небо.
-Так насчёт пива-то как? – снова спросил Пересвет, оглянувшись на свою собаку, которая настороженно уставилась в темноту.
Зябко пошевелив плечами, Настя посмотрела на небо.
- Мне показалось, что это пиво не друзья тебе, Свет, передали. Оно ненастоящее, – Настя оглядела нас по очереди и, заметив нескрываемый сарказм на лицах, снова протянула руку к костру. Огонь заметался из стороны в сторону и, упав вниз, зачадил вдруг черным лохматым дымом.
-Дым, дым! Я сала не ем! – почти хором прокричали мы с Алексеем
с детства знакомые слова, в надежде, что дым и вправду повалит в другую сторону. Но едкий чад полез в глаза и окутал всё пространство. Внимательно посмотрев на Настю, хозяин дома взял палку и подгрёб угли.
-Надо просто подвинуть головёшки, - Пересвет бросил в огонь ещё пару дрын от старого забора и ушёл в дом за кружками.
- Это бог огня гневается? – почти серьёзно спросил я Настю и поставил на чурбак канистру с пивом. Я всё ещё был под гнётом услышанного.
- Это Макошь! Она жутко чем - то не довольна! – оглянулась вокруг девушка.
-Макошь – богиня языческая всех женских и домашних дел. – Алексей сказал и как-то неуверенно посмотрел на Лесю.
- Ты чего? Устрашился? – почти безумно, мне уже было всё равно, хохотнул я. Он утомил меня своими познаниями. Я и сам чего – то когда - то читал про Перуна и Сварога - главных богов всех славянских племен. Они - то точно вытворяли чёрт знает что. Какие тут, на хрен, Макошь! Сварог! Тёмные, светлые… Мы в 21 веке. Мы в космос летаем. В сказки не верим. У нас Интернет забивает мозг.
Несмотря на Настины слова, мы несколько оживились. Хозяина дома одевшего толстый, лохматый свитер и теперь похожего на неуклюжего медведя, вышедшего из дома, мы встретили смехом. Пересвет улыбнулся и кивнул собаке. Бруно унесся охранять территорию, а мы ... Пиво разлили в кружки и похохотали над Олесей, которая принялась его рассматривать при свете языков пламени и нюхать. Отхлебнув хороший глоток, я прикрыл глаза и с удовольствием почувствовал, как пиво скатилось в желудок, и мне стало намного уютнее среди ночи. Замечательна штука наша жизнь. Вот только Таня уехала в свою Москву. Видимо почувствовала ветер попутный. Она, конечно, вернется, но уже не ко мне. Ребенка, наверное, родит. Не от меня, конечно. От этой мысли мне стало чуть-чуть грустно.
-Горчит немного, - выдохнул Алексей, присев у костра.
Пиво пришлось как нельзя кстати. Выпили ёще по кружке. Олесю снова пробил смех, когда она пыталась пригладить Алексею его вихры. Мы разговорились, причём, по-моему, говорили все сразу, и никто никого не слышал. Мир вдруг показался мне таким необыкновенно добрым.
-Наливай, классное пивко! – Алексей сделал стойку на руках, прошел несколько метров и рухнул в темноту.
- Ты чё? Спортсмен…- я подбежал, пытался его вытащить, но ноги ослабели, и я улетел вслед за другом. Боли от ожога крапивой не было. Странное ощущение. Сам трезвый, а тело не слушается. Мы валялись с Алексеем в зарослях полыни и крапивы под забором и смотрели на вдруг покрывшееся тучами небо. Гамак зашевелился. Голос Олеси звучал как шепот: «От, блин!! Кино и немцы! Кажется, вечер удался…»
Олеся, видимо, хотела встать и помочь нам, но так и не смогла выполнить этот маневр. Я приподнял голову и увидел, как Бруно рванулся к Пересвету, выбил головой из рук хозяина кружку с пивом. Загривок у собаки встал дыбом. Ткнувшись носом в ноги Насти, Бруно умчался с рычанием в темноту. Всё происходило, как не со мной… Я даже не мог сесть. Голова была тяжела.
-Ну вот. Началось.. – услышал я голос Алексея и почувствовал, как он, опираясь на меня, пытается встать на ноги.
-Чего началось – то, а? – спросил я, стоя на четвереньках.
-Травлёнка, Рома однозначно. Ноги и руки как вата и глаза слипаются…
-Сдохнем, как думаешь?
-Не дождутся..
- А что происходит? Где Пересвет?
-Не вижу, не знаю…
-Он-то где? Нету его! Кто-то пришел что ли?
-Без нас с тобой знает, что делать. Спецназ ГРУ, вперёд! Встать сможешь? Рома, давай отхерачим, не совсем педагогично всех, кто пришел! Как раньше, помнишь?
-Без проблем, старина. Тока чего-то руки и ноги в никуда..
Бруно со злобным лаем метался между стоящей у костра Настей и темнотой. Держась друг за друга, мы с Алексеем ползли на свет костра. Добравшись, снова свалились рядом под сосну. Голова улеглась, казалось, отдельно от тела моего. Уже с трудом открыв глаза, я увидел, как мелькающие тени или люди появились рядом с нами. Бруно бросался на них и не подпускал близко. Один из налётчиков, подкравшись сбоку, ударил собаку палкой по голове. Он видимо не знал, что у этой породы овчарок болевой порог занижен, и боль они не воспринимают как обычные собаки. Бруно прыгнул и придавил человека в маске.
Негромкий щелчок - выстрел опрокинул Бруно на бок, но собака продолжала охранять девушку и раненная бросалась на подходивших близко людей в черном. Ещё выстрел. Рухнул овчар, ткнувшись носом в рану, но даже не заскулил от боли.
- Не вижу, ни хрена! Чертово пиво! – ругался рядом Алексей.
- Вот, суконки дряблые! - я снова с трудом вынул своё лицо из травы и повернул его к костру.
Трое нападавших бросились к Насте, но ещё быстрее к девушке скользнула маленькая волна огня. В мгновение ока эта волна превратилась в огнедышащую стену и вдруг окружила её кольцом в полный рост. Видел я фильмы-сказки, но такое, в реальной жизни… Страшно. Всё. Точно – я сумасшедший. Так захотелось заорать от ужаса. Закрыть на миг глаза. Когда открыл - увидел.
Настя стояла, сложив руки на груди, а вокруг неё бушевал столб огня. Никто не мог даже руку протянуть к девушке. Возле завихрений пламени, присев на задние лапы и оскалив клыки, грозно рычал окровавленный Бруно.
Между тем из темноты кто-то выносил и укладывал рядом с крыльцом дома таких же черноодетых людей. Черноодетые валились снопом и никаких признаков жизни не подавали. Я насчитал сквозь слипающиеся глаза шесть человек. «Круто Пересвет провёл вечер с нами!» - подумалось мне.
- Вы что, мать вашу!! Не можете дюжиной человек управиться с одним спецом!? Найдите мне его! И доставьте живым или мертвым!! – прошипел невысокий, крепкого телосложения мужик, стоя у бочки с водой на углу дома. На свет пламени костра он не выходил и, оглядываясь, норовил слиться с темнотой за домом.
- Невозможно приблизиться к ней из-за огня! И вообще! Вы чего творите, полковник? Здесь лягут покалеченными мои лучшие люди! Такие задачи нам не ставили! Старший группы нервничал, что ему явно было несвойственно, и оглядывал темноту…
- Воду! Уроды! Возьмите воду! В этой вот бочке, черт побери! Ведрами, банками этими! Залейте главный костёр! От него идёт к ней огонь! Не видите, что ли? Она ведьма! Ведьма! Не бойтесь, вам она ничего не сделает! У неё есть правила…
Тот, кого назвали полковником, хмыкнул и добавил:
– Это у меня их нет! И не будет. А Настю эту мне живой в машину. Быстро!
В этот момент он поднял пистолет и выстрелил в заросли, в темноту. Затем ещё подряд дважды. Глухие щелчки… Неслышные. Даже соседи не проснутся. Следуя его примеру, несколько выстрелов с разных сторон прозвучали также тихо, как хруст сломанных ветвей дерева.
- Ну, славно ты подурачился, Пересвет! Не ожидал от меня, тупого, как ты выражался, таких успехов. А? – самодовольный оскал повернулся к старшему группы:
– Тащите сюда! Я грохнул наконец-то его. Всю жизнь мечтал об этом. А то - он герой, а я кто? Наша управа будет довольна.
-Но он же никого не убил. Мои люди оклемаются. Он их просто на время «вырубил»,- проворчал командир группы захвата.
- Не твоя забота, капитан. Это для вас он легенда. Выполняй! Ты че, в натуре, выполняй, бл»дь, поставленную задачу! Много знает. Мешает всем. Его давно бы уже убрали. Она его оберегает. У, ведьма!!! Тьфу, тьфу, обереги меня, этот … Как его там..
Я видел подыхающим взглядом, что люди в черном бросились тушить огонь. Ещё трое вынесли из зарослей нашего Пересвета и положили рядом с крыльцом. Взвыл, пополз к недвижимому хозяину, оставляя черный, кровавый след на траве, верный овчар-кавказец Бруно. Больше я уже ничего не соображал. Черное небо упало. Помню только сквозь пламя тревожный, но суровый взгляд Насти. «Красивая же она..» – осознала, наверное, не совсем затуманенная часть моего мозга. И последняя мысль в угасающем сознании: «А мужики же мы. Идиоты самоуверенные.» Тело еще ощутило перемещение волоком по траве. Всё.
2
Холодно… Чего ты, ворона, разоралась, дурище!? Каркай себе в глотку. А мне не надо. Это заговор. Знаю от деда моего колдуна. О, черт. Отчего это дерево хочет упасть? И прямо на моё недвижимое ноющее тело. Нет. Кружится всё. Голова разваливается. Капля росы скользнула по листочку и оборвалась в полёт. Прямёхонько в мой левый глаз. А это что? А, это же небо, только сквозь ветви кедра. Капля чмокнула в щеку и скатилась по шее. Запах гари, мха, сырой, раскопанной земли и таёжного багульника смешались в дурман. Как странно тихо. Спина совсем онемела и замерзла до крайности. Ещё интересно, что я никак не могу пошевелить конечностями. Может, их у меня уже нет? Руки связаны. Драпанули мысли во вчера… Расстрелянный Бруно. Настя за стеной огня. Прошитый пулями Пересвет лежащий у крыльца своего дома. Забилась боль в висках. Грудина заныла. Как же так. Неожиданно и грубо. Как на войне. Жалко стало себя. Вновь потемнело всё. Через ломаные куски тумана, скосив налитые тяжестью глаза в сторону, увидел… Тайга. Нелепая для этой ситуации мысль: «Эх, сейчас бы с ружьем пробежаться. Рябчиков погонять, глухаря зашибить!» Хотя и не осень, рано. Ещё две капли росы, огромные, как Байкал… прямо в глаза. Ничего не вижу. Тихо как стало. И где эти ваши вороны? Почему перестали орать? Я дышу или где?
Рядом послышалась неразборчивая, но знакомая речь. Значит Алексей тоже тут. Только он за деревом, и я не вижу. Надо повернуться, попробовать встать. Интересно: зачем мы здесь?
-Не дергайся, а то у меня нет приказа, оставлять вас живыми, - услышал я глуховатый голос и замер. О, нас охраняют. Берегут. От ворон, скорее всего. Вон их сколько. Тогда это не совсем тайга. Да и дымком потягивает. Костер рядом или жилье.
-А подскажи, друг, где это нас так гостеприимно приютили? – спросил, у караульного Алексей.
- А секретов нет. Вас всё равно кончат. Это законсервированная база подготовки войск специального назначения ГРУ. То есть в спецназ вы попали. Зачем связались? А? – укоризненно, но равнодушно произнёс охранявший и прошёл мимо меня. Он был сух, одет в соответствующий лесу камуфляж и шагал неслышно. В руках у него была снайперская винтовка. Хорошо, что не автомат. Увы, мне так нравятся винтовки.
-Кончат… - проворчал Алексей – Кончальщики. Я бы тебе показал, выпендрёжнику, спецназ - да руки связаны.
-Хорошь базарить. Хочешь удариться? Башка об дерево? А то развяжу руки тебе, и не повезёт совсем. Застрелю. Скажу, что пытался бежать, – караульный сел на пень и посмотрел на нас, как на покойников. Он оказался узбеком и выглядел совсем мальчишкой.
- Анваржан Юлчиев тебе кто? – резко спросил Алексей.
- Эй! Зачем сказал, а? Что ты сказал? А? Ты знаешь отца? Почему назвал его имя? Кто ты такой, а? Говори, ну! - возбудился наш охранник, вскочив с пня.
-Ты очень похож. Твой отец Анваржан- мой друг. Со студенчества, – сказал Алексей. – Посмотри внимательно на меня. Разве нет в твоём доме моего портрета? Анвар писал его в студенческом общежитии, когда он учился в училище искусств и работал по вечерам милиционером. Я был командиром студенческого оперотряда. Мы дружили тогда. Он говорил, что портрет будет висеть у него в доме тысячу лет.
- Есть твой портрет у нас дома, - спецназовец опустил голову и потоптавшись на месте продолжил, – вчера ещё, я заметил сходство твоё с портретом. Думал, что такого не может быть. Он рассказывал о тебе. Ты жизнь отцу спас, я знаю.
- Как Анвар?
-Отец здоров. Только работы нет. В охране где-то. Мы живем на Дальнем Востоке. Он пейзажи и портреты пишет..
- Сержант Юлчиев! Отставить общение с преступниками! – заорал кто-то со стороны. Повернув голову, я разглядел сквозь камуфляжную сетку военные постройки. На крыльце отдельно стоящего дома сидел здоровенный детина в трусах и грозил кулаком нашему караульному.
- Это твой командир? - спросил я.
- Да. Старшина. Алик Копов. Из Якутии он. Говорят – шаман. Говорят, что потомственный. Шайтан его разберёт. А злой, как собака, хитрый как шакал.
-Только этого нам не хватало… - буркнул я, ткнувшись носом в бруснику.
Зашумели сосны и кедры. Вороны угомонились. Замерзла, казалось, роса на траве и кустарниках. Холодом вздохнула земля. Чего это вдруг такие ощущения?
- Алёшка, Леся с тобой? – спросил я, откинув голову назад к дереву.
- Здесь, я здесь, Рома, - услышал я Лесин голос в ответ.
В этот момент мне нечаянно послышался в голове зов чего-то философско-
недодуманного… я вдруг вспомнил почти всех своих девушек или моих «сестёр», как их называл мой друг.
И вот чего я, поразмыслив, намыслил. В отношениях между женщиной и мужчиной порой складываются отношения, что неважно кто любит из них больше, а всё хорошо, всё у них нормально. А бывает так. Один любит, другой нет. И чаще всего ссоры, скандалы, разборки устраивает тот, кто не любит. А прощения просит тот, кто любит. И умоляет простить его и вернуться к прежним отношениям. Почему так? Говорил же старина Фрейд: «Каким смелым и самоуверенным становится человек, который уверен, что его любят». Нам уже по сорок с лишним годов, и мы всё это проходили. И хочется полюбить «на веки вечные». А когда приходит время. И ты вдруг понимаешь, что это не твоё. Почему? Никто не виноват.
- Слушай, Алешка, а Настя где?
В ответ была тишина. Эти мгновения молчания тайги начали меня бесить. Как бы мне удушить не очень больно, не совсем на смерть этого караульного?
-Девушку, что с вами привезли, заперли вон в том доме, КПЗ, – мотнул головой сержант-спецназовец в сторону одинокого строения.
- Ты чо там? С ними не надо разговаривать, Юлчий! Ты же знаешь приказ полковника! И, слышь, ты! Отправлю сейчас тебя, сержанта, унитазы драить зубной щеткой! Вот желторотики поугорают!– вновь проорал от дома старшина-якут. Он подозрительно огляделся и понюхал носом воздух. Замерев на мгновенье, как зверь, он ещё прислушался к тайге, словно не очень доверяя себе, а тем более лесу. Затем, потоптавшись на месте, сделал вдруг сальто назад. Затем рванулся и прыжком перекувыркнулся вперёд. Быстрым шагом проскочил на специально оборудованную спортплощадку. Ударом кулака разнес в щепки кусок толстой доски, закрепленной между деревьями. Подпрыгнул вверх и с разворота, ногой шарахнул в стоящий манекен. Ноздри старшины раздувались, лицо побагровело. Он наносил удары со страшной силой во все стороны и дико вскрикивал.
-Имо-ваши, Уро-маваши… - бесстрастно комментировал действия упражняющегося старшины Алексей.
-Ты помнишь, Рома? Мы с тобой это тоже проходили когда-то.
-Помню, только я забыл, когда последний раз… лет 20 назад. Наверно.
-Ты же чемпионом Иркутска был!
-Звереет старшина со вчерашнего дня, - произнес беспокойно караульщик. – Как бы спирт не нашел, а то карачун всем.
-И часто так?
-Бывало, но редко. Вчера ночью, когда вас привезли, на него будто дух его шаманский снизошел. Бесновался до утра. Посинел, еле дышал, а всё бормотал свои заклинанья. Орал, что его душит неведомая сила. А с утра – как барашек скачет.
- Это. Слышь, а бубен у него есть? – почему эта мысль мне пришла в голову. Сам не знаю.
- В бубен, в смысле, по башке, он если даст кулаком или ногой, то всё. Можно к медикам не обращаться, – удрученно проговорил сержант. В полном контакте ещё никто не выдержал поединка с ним. Увозили ребят инвалидами. Я мастер спорта по дзюдо. Не выхожу с ним на поединок. Комроты хохочет. А я в честном бою хочу победить. Ребята КМС-ы по боксу не могли его повалить. Встаёт, зараза такая, после каждого удара и … короче убивает. До конца. Стреляли в него. Все попали в штрафбат. Ему ничего. Шаман.
-Серьёзный мужчина. И вообще. Интересно живёте, – сказал Алексей. - Нескучно у вас тут. Слышь, Рома, теперь за страну мы можем быть совершенно спокойны.
-Ага. Давай ситуацию увлажним до скользкости. Встреча с этим придурком у нас, видимо, впереди, – пробурчал я, а сам подумал, что не дай бог мне с этим терминатором встретиться лицом к лицу. Растяжки у меня нет почти. А ноги у него, как мельница. Так, если только в руки попадется хоть край его одежды на секунду, то не выскользнет уже. Я приподнялся, оперся спиной о сосну и тряхнул головой. Опа-на.!
А что это белеет там внизу? Площадка… и красавчик МИ-2 . На нем я и улечу. Мы все улетим. Мне так захотелось домой. На мой славный диванчик. И Таня, возможно, ещё не уехала. Так захотелось, видимо перед смертью, её обнять, потрогать за соски на её груди, которыми можно набирать номер в старом телефоне. Почему я здесь? Кто посмел так со мной обращаться?
-Развяжите руки, сволочи! А то всем покажу! – проорал я узбеку-сторожу и всем. Чего покажу- я ещё не придумал. Всем, кто меня тут держал в неволе. Главное, чтобы знали – раз уж я здесь, хлопотное это дело – держать меня вот так. Пусть бежит к нам старшина с грозным видом. Быстрей, Алик, быстрей! Скорее начнем – скорее закончим. А мы же не лентяи и не червяки.
- Зачем кричал? Что хотел, а? – отскочил охранник в сторону.
4
«Поднимайся, Пересвет. Негоже лежать на сырой траве. Пора тебе, мужчина мой, ожить. В беде мы все. Небольшая беда, но работы много. Скоро и ты оздоровеешь. Не коснулись тебя пули ворога, отвела я их, сколь смогла. Остальные сам отразил. Посмотри, что с Бруно. Он ещё жив. Вставай же, Свет! Вставай!!!». Голоса не было. Мысль Настина обожгла сознание. Умеет она, девочка моя любимая, войти в контакт, – пронеслась в мозгу почти бесполезная мысль. Залитые кровью глазницы дрогнули. Исказилось лицо улыбкой или судорогой. Повернулся Пересвет на мокрой от росы траве и, со стоном выдохнув, закашлялся. Царапнула пуля кожу на голове. Оглушила, почти контузила. Рассвет тягуче пытался пробиться сквозь серую пелену облаков. Ну вот. Снова жив, наверное… Сил не было голову приподнять, а то бы увидел. Бруно?
Лежал с кровавым боком Бруно рядом, высунув язык, часто дыша и мелко подрагивая всем телом. Его мокрый ещё нос уткнулся в шею Пересвета. Заскулила собака то ли от радости, что хозяин жив, то ли от боли. Слеза скатилась с глаз Бруно.
-Сейчас. Сейчас, я его найду. Нашего врача. И с Настей всё путём будет. Не умирай, подожди, нам не впервой… и перестань слёзы лить! Ну ты, собака серая такая! Ты жив, Бруно!? Бруно! Красавец, я ведь думал, положили тебя. А ты жив! Представь себе - я тоже. Иногда нам всё же везет.
-Уу-а! – Пересвет освободился от свитера и бронежилета. Достав телефон, он разрулившимися пальцами кое-как нашел нужный номер. Пять, длиною в жизнь друга-собаки, гудков.
-Олег!!! Давай!!! Едь.. Приезжай срочно ко мне! Бруно… Олежек, срочно, я оплачиваю тачку в пятикратном размере! Джип во дворе? Давай на своём! Давай, друже… ко мне быстрей! Инструменты захвати, это не чумка, огнестрел. Да потом объясню! Сам всё увидишь.
-Фигня война, пули маленькие, а мы большие собаки такие серые – главное то, не война, а маневры, – молол чепуху Пересвет, перевязывая собаку плотными рядами марлевой ткани.
Он нашел ещё два нужных номера в телефоне. Поговорил, поглаживая собаку по морде. Умирал Бруно.
-Что же вам паразитам не живется спокойно, без меня? – обнимая собаку и глядя на невнятно-вялый рассвет, – прохрипел он.
«Мазда» доктора Андруканца уже пронеслась в ворота Пересвета и он уже бежал к собаке со своим айболитовским саквояжем.
-Олег, ты тут сам давай, сам знаешь всё. Где что и что где. Я, мне, это… Надо срочно. Спаси, его, Олег! Вылечи его, Олежек!
-Снова Россия в беде?! Или ты сам вляпался? Бруно, красавчик, сколько пуль на этот раз ты ухитрился поймать, защищая Настю? Когда ты отказался носить бронежилет, я говорил:
– Бруно, ещё не кончилась война. С твоим хозяином она никогда не закончится для тебя. Два сумасшедших. Ну что за утро, а!? Как говорят комики, доктор в шоке!
Доктор собачий был, мало сказать, симпатичен. Это был высоченный, белокурый красавец шведской породы. Никто и никогда не смог бы угадать в нём врача-костоправа-хирурга и ветеринара. Женщины, на которых он почти не обращал внимания, злились на него, но Олег был железным. Семья превыше всего. Редкий тип мужчины, каких мало или уже нет. Мало кто знал настоящее имя этого универсального врача. И о том, что он, теперь полковник, пережил, обеспечивая жизнедеятельность спецподразделений в боевой обстановке и в разных точках земли, согласно приказам, в своей ещё достаточно молодой жизни, помнили только архивы ГРУ России.
-Да иди уже! Сам справлюсь. Увезу Бруно к себе. Операционная уже готова, ждут. Ё-пэ-рэ-сэ-тэ. О! Здесь столько дырок. Он кровищи потерял-то! Ты вообще сам - то видел? – повернулся доктор. Он оглянулся ещё раз, повел глазами во все стороны и зябко повёл плечами.
– Никогда не привыкну к его неожиданному уходу.
Успел только увидеть как из-за угла дома Пересвета вылетела вдруг зеленая Субару «Форестер» и бесшумно унеслась, разбивая светом фар этот занудно-мокрый рассвет.
4
- Ты это.. Фокусы свои брось, девка. Не надо так на меня смотреть. Не боюсь я ведьм и я вовсе не дерьмо собачье, как ты думаешь.
-Нет. Ты просто слабый человек, подхалим и вор, который всю свою жизнь скрывается за личиной честного и смелого человека.
- Как красиво ты сказала… Тока мне на слова твои - тьфу.. Плевать я хотел на всех и вся! Я, по разработкам наших агентов, понял ещё 5 лет назад, что золотишко – то Колчака здесь! И ты имеешь к этому делу отношение! Все вы хранители знаете..
-Ведаю ли, я где схоронено золото России, а не адмирала, про то никто не записывал из людей. И не говорила я никогда про это.
-Ведаю, не ведаю –перестань злить меня своими архаизмами! Скажи просто в каком месте оно спрятано? Сколько его там?
-Не ведаю, о чем ты.
-Опять! Ты издеваешься, ведьма проклятая! Ты являешься хранителем России! И неважно, что не сейчас. Где золото, Настя? Где? Дай мне его, дай! Ну хочешь, я поделюсь с тобой.. Мне вагон и тебе.. Там.. сколько скажешь, а? В Байкале?
-Ныряйте, полковник.
-Не скажешь, пытать буду. Не хочу. Золото надо. Очень. Много надо!
-А не боишься, полковник? Это золото России. Просто так его не взять. Заколдовано оно… Много на нем проклятий для одного человека. Крови много на нём. Кто найти-добыть его хотел –все погибли.
-Не хохочи меня, ведьма!
-Не ведьма я. А знаю, что с тобой будет через час.
-Хах-ха! Сейчас придёт дурачок Иванушка спасать свою Марьюшку! Отвали! Нет Пересвета на этом свете!
-Золото хочешь? Смотри, вот же оно! Видишь!!?
Настя посмотрела прямо в глаза полковнику Богдановичу, и он увидел..
5
Не ходили по лесам и горам люди просто так. Пересвет особенно. Все места знакомые. А что друзей увезут на базу спецназа, он и так понял.
Полковника Богдановича он знал давно. Ещё по совместной работе в спецслужбах. Скользкий тип. Явные склонности к авантюрам, воровству и стяжательству.
На крайнем от Иркутска посту ДПС по Якутскому тракту уже стоял старенький красный Жигуленок. Из отечественной древности, не суетясь, вылез среднего роста крепкий мужичок с седой головой и печальными карими глазами. Спокойно спросил, в упор посмотрев на Пересвета:
-Ну, что у нас плохого? Мачкалян я, Виктор. Слышал про меня?
-Слышал. Иначе бы не позвонил тебе. Мои парни все в загранке сейчас, придется нам с тобой, Виктор, дела делать. Слушай. Там залив рядом и хорошо бы..
-«Омниа меа мекум порто» – исковеркал латынь новый друг и вытащил из багажника мешок со снаряжением для подводного плавания.
-Круто, латынь знаешь, – усмехнулся Пересвет, –«Все моё ношу с собой».
-Мой автохлам бросим здесь. Дпс-никам делать нечего – сберегут. Поехали. Мачкалян сел в машину Пересвета и подозрительно взглянул на часы.
-Всего-то 3.15 часа утра. Разве друзья могут попасть в переделку позже или раньше? Нет, конечно. Надо обязательно ночью. Нормально. Поехали уже, как тебя?
-Пересвет я. Поехали. Твоя задача…
-Да знаю я свою задачу. Если там залив. Занырнуть с этой стороны, а вынырнуть тихо с той. Часового снимать? Ножом, как всегда, по горлу?
Мачкалян явно нервничал и пытался своё душевное состояние на данный момент перебросить на кого-то.
-Никаких «ножом по горлу». Всё в рамках закона. Правовое поле…
-Ты не знаешь меня. Какое такое поле?! Я могу всех там перестрелять за Ромку! Не знаешь!?
-Ага. Или веслом прибить. С ружья подводного пристрелить. Горячий парень.
-Издеваешься! Да, я никогда не стрелял в людей. А надо будет…
-Вот. С этого и начнем. Говорили мне Алексей и друг его, вертолетчик, что ты надежный человек. Мы просто должны вернуть всё на место. Там у меня Настя…
-Ха! Настя! Какая Настя? Я этих Насть учил – переучил плавать! Шерше ля фам, как говорит Алексей! Вечно из-за этих баб одни проблемы. Да я..! Вообще ты знаешь! Если бы не..!
-Что?! Мне притормозить!? Уже, Витя? Испуг? Выйдешь сейчас? Давай!
- Я? Нет. Спокойно. За кого ты меня принял, старина? Поехали! Как там поют? Ехали на тройке с бубенцами, – проорал Мачкалян с видимым нервным удовольствием.
-Пристегнись, Дартаньян, и не нервничай. Сам пойми, наша работа – это не для юноши бледного со взором горящим, помнишь классика? Ты боец по жизни. Ты в форме. И там твой друг. Едем или как?
Это был совсем не сиреневый туман. Свет фар разбивал темноту на несколько метров впереди. Обочины со следами пыток дорожного скрейпера пролетали мимо. Они были очень похожие на фотографии с Юпитера.
-Какие варианты, что они живы? – нарушил молчание Мачкалян.
-А нет никаких вариантов, Виктор. Наши с тобой друзья – это страховка. Чтобы я … Мы с тобой не сделали никаких глупостей.
-То есть гарантий нет. Ну да, вы же там, в спецназе, все чокнутые. Я ещё сына туда хотел отдать служить!
-А откуда ты знаешь, что – это спецназ? Я не сказал тебе ни слова.
-Давно живу, дорогой. Мачкалян отвернулся.
На каждом почти возвышении дороги Пересвет молча доставал сигарету и успевал вытряхнуть половину сигареты в открытое окно автомобиля. И что-то бормотал себе под нос.
-Ты веришь в эти «бурхуны»? Тогда надо остановиться, выпить и налить. Чтобы дело сладилось, а? – ухмыльнулся Мачкалян.
- Надо, Григорьевич, надо, и не смешно совсем, - повернул на боковую дорогу Пересвет.
Пролетев мимо полузаброшенной деревни, старых и развалившихся свинарников, длинных бараков, курятников с просевшими крышами машина поехала по лесной укатанной песчаной дороге с резкими поворотами и знаками «Въезд запрещен».
- Вот оно гнездышко –то! – напрягся Мачкалян.
- Нет. Это обманка. Тупик. Здесь нет постов и охранной сигнализации. Мы едем по другой стороне.
Ещё не закончилась ночь. А стебли травы уже выгнулись на восток в ожидании чуда.. Мгновенье или два и начнется. Вырвется, если нет облаков и тумана, слабенькой светлой полоской рассвет. Затихает земля. Замирает всё вокруг. Роса заискрится на первом лучике солнца.
- Нам надо успеть до рассвета.
- А то я не знаю. Говори, где нырять и чего там делать!
У ложбины с обрывистыми берегами по краям, где торчали корни поваленных бурей деревьев и огромные валуны, они остановились.
Серая, на первый взгляд, водная гладь ангарского залива жила своей ночной жизнью. Утки с утятами тихонько перемещались из одного укромного местечка в другой. Водяная крыса андатра тащила в свою норку в зубах целый ворох стеблей травы через весь залив. Ночные птицы бесшумно взлетали, садились и важно ходили по берегу.
- Выйдешь на той стороне...
-Да уж точно не на этой!
-Хватит зубатиться, Виктор! Кругом сигнализация. Караульные или лучше для тебя, дозорные, ходят каждые 15 минут. Смотри под ноги. Найдёшь сооружение типа склада. Крыша у него красная. Дальше ещё один дом. Там часовой. Стреляет настоящими. Убирать его не советую. Обойди. Жди меня. Твоя задача - увести всех наших к реке. Видишь, за поворотом причал высовывается, бревна…там.
-У нас же лодки нет! А если что..?
-Никаких «а если что»! Мы никого не убиваем. Мы спасаем друзей! И ещё. Там стоит катер. Вот к нему ты и выведешь всех наших. Меня не ждите. Настя знает – сам выберусь.
- Ого! – уважительно воскликнул Мачкалян, глянув на гидрокостюм Пересвета.
- Такая работа тоже была. В маску не забудь поплевать и промыть.
- Эй, не держи меня за чайника. Я с командой Кусто на Байкале нырял.
- Всё, пошли, – надев маску, Пересвет первым бесшумно скользнул в темную воду залива.
6
-Я сейчас вам руки и ноги развяжу, а сам на сосну залезу, «гнездо» там у меня снайперское. Дальше сами. Мне ещё служить.. Теперь уже, видимо, в штрафной роте. Долг отца отдам… – прорычал спецназовец Юлчиев и разрезал веревки, стягивающие нас.
-Ну, командир вертолёта! Чем займемся? – растирая запястья спросил Алексей.
Я увидел, как бежит к нам старшина Алик-шаман и успел подумать: «Черт, нам капец!» Затрусил я конкретно. Аж дыхание перехватило.
-Ну…это Алёшка, это… давай. Боксёр у нас ты.
На половине пути Алика вдруг возник перед ним человек в черном… Я узнал, это был Пересвет. … И вдруг опять тихо совсем.
Оглянувшись на тишину, я обмер… Чудится мне.
… Там, в таёжной, пробиваемой лучами солнца, туманной дымке, блистая доспехами, сверкая оружием и покачивая хоругвиями, двигалось войско русское. Дмитрий Донской оглядывал суровым взглядом поляны. Рядом на рыжем коне ехал монах Пересвет. Не великой силой владел инок, но духом был силен. И должен был он встретиться в битве с недругом.
Нет. Я же не сумасшедший. Всё происходит не со мной. Лучше уткнуться в траву и ничего не видеть. Машина времени. Прямо здесь. И белый ветер.
Всё. Я сплю, наверное, и пора проснуться на моём мятом диване. Открыв глаза, я увидел поединок… Алик с Пересветом молотили друг друга ногами и руками, как две мельницы… Падали и поднимались. Рядом стоял Мачкалян и кричал : «Дай, я сам!» Но битва продолжалась и он сурово наблюдал за этим. Прибежали два солдата. Старшина орал: «Бейте всех»! Тут -то Виктор и увлёкся с ними. Алексей помог Лесе подняться, и мы побежали к дому, где, по словам солдата, держали Настю.
-Не трогайте! Это моё! Моё, Моё всё это моё!! –кричал полковник Богданович, ползая у крыльца дома. Он собирал сосновые шишки в мешок и диким взглядом озирался вокруг.
-Пусть забавляется, –сказала Настя. Идем. И мы шли, как замороченные. Не бежали. Шли.
Не закрутилась земля в другую сторону. Никакого волшебства. Ни чародейства. Настя смотрела спокойно на драку мужчин. Жестом руки не давала нам вмешиваться. В тумане, мне казалось, стояло войско Дмитрия Донского. Просто наблюдали воины русские за поединком.
-Нельзя вмешиваться нам! Иначе на планете всё пойдёт по-другому, –сложила Настя руки на груди.
-Это древние поверия, Настя. Это мой друг, их намного больше. И мы не на Куликовском поле, –сказал Алексей и бросился на старшину Алика. Получив удар в челюсть ногой Алика, он свалился. Тогда кинулся на подмогу я… Видимо, шаман-Алик отвлекся на меня и пропустил очень классный удар Пересвета. Я, наверное, тоже пропустил удар. Очнулся только на катере. Алик, связанный, лежал у ног. Бормотал себе чего-то под нос полковник Богданович, прижимая к себе мешок с шишками. Мачкалян блаженно растянулся на палубе. Настя влюбленно смотрела на Пересвета. Мы куда-то шли на катере. Я оглядел уплывающий берег. Там, опять же в тумане, стояло войско русское. И князь смотрел, как мы уходим из его времени или нашего… И я хотел кому-то что-то сказать, что я много чего понял. А ничего я не понял. Так было. Или не было.
Октябрь 2021