1. Как записано в контракте http://proza.ru/2021/10/26/1023
2. Ветер и ливень http://proza.ru/2021/10/27/1249
3. Бедный мальчик с дубиной http://proza.ru/2021/10/28/704
4. Три сапиенса в одном тазу http://proza.ru/2021/10/29/643
5. Большая игра http://proza.ru/2021/10/30/618
Тимоха (кому Тимоха. а кому и Тимофей Павлович) смотрел в заплеванное грязью ветровое стекло и старался унять подкатывающую тошноту. Староста налил только полстакана, пожидился еще самогону плеснуть. Ну и черт с ним - Тимоха забежал домой и тяпнул своего. Правда, свой всегда получался тяжелый, тоскливый какой-то. После него становилось не весело, а муторно. Мир вокруг сбрасывал все напускное, и злорадно демонстрировал Тимохе свое истинное нутро. Чем больше мутной жидкости текло в глотку, тем яснее становилось, что людишки - мразь, кого ни возьми. Толкутся, гадят, предают, и в этом их суть. Насчет себя Тимоха в такие моменты никаких иллюзий не строил - знал, что ничем не лучше. Он не любил это состояние души и тела, но в последнее время погружался в него часто - по роду профессиональной деятельности. Так было легче. Расстреливать он, в отличие от некоторых своих подчиненных, не любил. Каждый выстрел, после которого чье-то тело, обмякнув, валилось на землю, оставлял дыру и в тимохиной душе, а таких дыр за последний год накопилось много.
Поэтому. собираясь на очередную операцию, Тимоха старался подбирать правильное сочетание, чтобы, когда наступит момент, быть в соответствующей кондиции. Если, скажем, предстояло пару жидов повесить, все просто - выпил своего, помрачнел, наполнился ненавистью - и готово дело. А вот если партизан из лесу выкуривать, тут кураж нужен, тут лучше у старосты стаканчик махнуть - становишься веселый, яростный, а такое состояние он любил больше всего. Но сверху - обязательно минимум полстакана собственного - тогда и стрелять весело, и убивать не страшно.
Сегодня все пошло не так. Операция странная - навести шороху, попугать, но не трогать. Кого-нибудь привезти в комендатуру для порядка, но там обещали долго не держать и отпустить, так что приказано дождаться и доставить обратно. Чушь какая-то.
Для подобного случая идеальный вариант - стакан матвеевского. Еще лучше - два, но староста в этот раз выдал только половинку, и то пару глотков не долил, сволочь. А этого мало! Ну и ладно, у нас свой есть. Вот только закусить не успел, теперь мутило, и действие самогона собственного изготовления полностью перекрыло эффект от матвеевского.
***
Приказ Кёлера был исполнен - на Кузякино пастбище никто носу не покажет, вплоть до особого распоряжения. Матвей так и не понял, распространяется ли запрет на него самого, но поскольку внимательный к каждой мелочи обер-лейтенант при личной встрече ничего по этому поводу не сказал, решил, что не распространяется. Значит, можно пойти туда и увидеть этого “своего” человека. Что потом с этим человеком делать, непонятно. Как предупредить Митрохина - тоже. Но и оставаться в стороне Матвей позволить себе не мог.
Крикнув жене, что отлучится по делам и хорошо. если будет к ужину, он засунул в голенище нож - на всякий случай - и направился к Кузякиному пастбищу.
Малой увязался следом, но шел осторожно, прячась в придорожных кустах, как только хозяин останавливался. Раз не позвал с собой, значит нельзя, а хозяин не любит, когда делаешь то, что нельзя. Обычно Малой в таких случаях оставался во дворе и ждал целый день, лежа у калитки, но сегодня, стоило ей захлопнуться, стало так тревожно, что ноги сами понесли его по дороге вслед за быстро удалявшейся коренастой фигурой.
***
Ребята, дорогие мои, не знаю, как вам об этом сказать, с чего начать и чем помочь. У меня для вас очень плохие новости. Все это время была надежда, что настанет день, когда вы сможете ходить, дышать, чувствовать звуки и запахи. Боюсь, этой надежды больше нет. По крайней мере, в обозримом будущем. Да, свои тела вы можете получить прямо сейчас. Увы, это совсем не то, что вам обещали. В мир выйдут новые люди, но в них не будет и тысячной доли того, чем на самом деле являетесь вы. Вместо вашего разума - уродливая, грубая подделка. Вместо удивительных способностей - примитивные инстинкты. Вместо прекрасной, богатой речи - простейшие фразы и мычание. Хуже того, даже в таком жалком обличье вы никуда не сможете уйти. Я не понимаю, как работает эта проклятая установка, но у нее слишком маленький радиус действия. Что будет, когда вы пересечете невидимую границу? Даже представить боюсь. Хорошо, если просто рухнете замертво.
Возможно, когда-нибудь те, кто доставил сюда всю эту невообразимую технику, вернутся и смогут что-то сделать. Если захотят. Может быть, вы сами однажды найдете решение. Но это случится не завтра - не исключено, что пройдут еще сотни. а то и тысячи земных лет.
Мы не можем столько ждать, наш век слишком короток. И поэтому я прошу - отпустите нас. Что, Антон? Остаться? Я мог бы соврать, что хочу, да не могу, но это было бы неправдой. Не хочу! Я уже совсем немолод, и времени у меня осталось куда меньше, чем прошло. Но тем сильнее хочется жить. Тем чаще мечтаю о том, чтобы найти друзей, которых потерял когда-то, и вернуть их. Если они еще живы, конечно. Есть еще столько всего… И потом, Антон, все равно я однажды умру, и это случится уже не в отдаленном, а в относительно близком будущем. Вы ничем не сможете помочь и снова останетесь одни. Отпустите нас, пожалуйста. Обещаю - мы не исчезнем из вашей… жизни. Вы знаете, как нас найти, мы можем разговаривать хоть каждый день. Танечка, вы слышите меня? Не утонет в речке мяч…
Отпустите нас, ребята. Помогите вернуться домой. И простите, если можете.
***
Братцы, вы знаете, что такое стыд? Вполне возможно, что до этого поганого ощущения ваша эволюция еще не дошла. Но дойдет, куда денется. Короче говоря, мне стыдно. Я вас обманул. Справедливости ради замечу, что не я первый начал. Вам и Катерина это обещала, и Евгений Евгеньевич. Вот он-то, кстати, знал, что ничего не получится. И я знал, потому что от него услышал. Не выходит, ребята. Толик, ты знаешь, что у тебя был двойник - с настоящий телом, руками-ногами и прочими причиндалами? Не знаешь? Так вот, был. Напечатан Евгением Евгеньевичем. Я его видел. Дебил с наклонностями убийцы. Все, чем прославился - стукнул дубиной господина Запольского по башке. Потом хотел повторить, но был нами схвачен. Мамой клянусь, как у нас говорят, сходство с тобой было чисто внешнее. а в остальном… И да, его больше нет, не знаю каким образом, но Е.Е. отправил его на дно озера, а под водой человеческие организмы живут совсем недолго. Я это к тому, что при любой попытке приобрести тела вы станете такими же, как твой покойный двойник, и ничего лучшего вам не светит. Конечно, Е.Е. вам об этом ничего не сообщал, у него были на то свои причины. Но ведь и я тоже смолчал - боялся, что если скажу, вы откажетесь. Все равно согласились бы? Ну вот теперь мне совсем стыдно. Простите…
Что с этим делать? Хрен его знает, если честно. В любом случае, вы можете ждать, а мы - увы, нет.
Толик, ну ты даешь! Вызвать ваших создателей. чтобы они починили и помогли?! Ну это то же самое, как нам на колени пасть и поклоны бить. Не услышат.
Я лично полагаю, что все началось с какого-то исследовательского зонда. Как он сюда попал, откуда и с какой целью - никто не знает. И, скорее всего, никогда и не узнает. Вряд ли его прибытие кто-то заметил, потому что при таких технологиях не нужны огромные размеры, все может быть чрезвычайно компактно. А установочку собрали прямо на месте, может быть, как-то масштабировали и при сборке использовали подручные материалы. Или она сама собралась… Вполне вероятно, что потом случились какие-то поломки, повреждения, и связь с теми, кто его отправил, потеряна навсегда. Кстати, никто не гарантирует, что эти самые “те” и по сей день живы и здоровы. Быть может, они исчезли многие тысячи или даже миллионы лет назад. А техника осталась, и вы, ребята, просто побочный эффект. Но зато какой!
И впереди у вас - вечность или около того. За это время точно что-нибудь придумаете. Поэтому прошу вас, помогите нам убраться отсюда. Все, что могу обещать - мы не потеряем с вами связь, если вы захотите ее сохранить. Сразу говорю - принимать в друзья в соцсетях буду очень осторожно и дозированно, а то мало ли кто начнет интересоваться. У нас теперь товарищи майоры по сетям так расшастались. просто удержу нет. Что? Нет, слово “товарищи” здесь употреблено в поганом переносном смысле.
И вот еще что. Ваши проекты - это что-то потрясающее. Евгений Евгеньевич ими приторговывать хотел, да не вышло. У нас торговля точно не получится, не тот полет, не те возможности., но показать их толковым специалистам вполне реально. Обещаю, что мерзавцам показывать не буду. Особенно твой проект, Толик. А редактированные геномы - это вообще что-то невероятное. Не уверен. что для них пришло время, вообще не уверен, что так можно и нужно, но… Не мне судить. По крайней мере, не только мне.
Подумайте, пожалуйста. Даже если мы уйдем с пустыми руками, все равно это лучше, чем подохнуть здесь, а ведь так с нами и будет - раньше или позже.
И еще раз простите меня.
***
Ну что, все ясно, ребята? Получилось нехорошо, понимаю. И признаю, что мы воспользовались вами, поэтому имеете полное право поступить, как сочтете нужным. Но лучше просто отпустите нас, помогите вызвать службу доставки, или как там у Е.Е. она называлась. Мы все равно от вас никуда не денемся. Захотите - достанете где угодно. Но ведь мы можем и просто дружить. Я живу один, и по вечерам кроме как с самим собой говорить не с кем. А могу и с вами, хоть со всеми разом. А?
В конце концов, даже находясь здесь, вы сможете быть частью нашего мира. Его мозгами - это уж точно. А мы, пока живы, будем помогать. Какие-то проекты продвинем, на какие-то обратим внимание нужных людей. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать. Вы подумайте. В любом случае, от нас будет гораздо больше толку, когда мы окажемся дома. А здесь нас кормить надо, лечить, когда организмы начнут давать сбои. Нафига вам это? Вы подумайте, ладно?
И .. это… извините, что так вышло.
***
В гостиную они вернулись под утро, почти одновременно. Молча плюхнулись на стулья, вытянули ноги. Лица у всех троих были мятые, бледные от усталости. Запольский несколько раз прикладывал руку к сердцу и морщился.
- Тяжелее этого разговора у меня, пожалуй. ничего в жизни не было. - тихо сказал он.
- Это точно, - отозвался Марк. - До сих пор колбасит. Как думаете, что они решат? Обещали к утру сообщить, аж через центральный монитор.
- Утро вот-вот наступит. - Аркадий потер глаза и тряхнул головой. отгоняя наваливающийся сон. - Еще минут пять-десять, и я просто засну. Потом хрен разбудите.
Заснуть он не успел.
- Мы решили. - с экрана на них смотрели Костя и Толик. - Идем с вами. Но не все. Нас будет … человек… пять-шесть. Остальные еще не готовы.
- Погодите, как это “с нами”?! Вы…
- Да, Марк. Мы хотим рискнуть.
- Но ведь я же рассказывал…
- Да. И все же я попробовал разобраться, а Толик помог. Все не так плохо, но и совсем не так хорошо. Если очень грубо, то расстояние, в пределах которого новые структуры сохраняют стабильность, обратно пропорционально их размеру и сложности. То есть, например, изменить вид звездного неба так, чтобы это заметили из любой точки Земли, невозможно. Не хватит мощности, и если попробовать ее увеличить, тут камня на камне не останется. А вот какой-нибудь атом можно перенести хоть на тысячу световых лет, и ничего ему не сделается. Так что, в этом смысле с нами все будет в порядке - можем хоть до Северного полюса дойти. хоть до Южного. И это хорошая новость.
- А плохая?
- Их две. Когда Евгений Евгеньевич экспериментировал с Толиком, он сделал только частичный перенос и даже бэкап сохранил. Сейчас так не получится, придется переносить данные целиком. Не буду объяснять почему, но это, к сожалению, так. Поэтому, если мы выживем, то все равно потеряем очень многое из того, что умеем сейчас. Сколько мы потеряем и что - предсказать невозможно. Но самое главное - мы исчезнем из сети, и вернуться не сможем
- Ребята, зачем это вам?! Сейчас вы практически боги, но стоит только запустить всю эту чертову кухню, и из вас получатся обыкновенные смертные. Может быть, чуть выше или даже сильно выше среднего уровня, но СМЕРТНЫЕ. Вы хоть понимаете, что это такое?!
- Отчасти, Александр Леонидович. Нам Катерина объяснила.
- А она-то откуда это знала?
- Обещала рассказать, но не успела. Кстати, вы сами видели - даже в нынешнем состоянии мы тоже в каком-то смысле смертны.
- Да, но это были особые случаи. Если их отбросить, у вас впереди вечность. Вечность! А так будет всего несколько десятков лет, и это в лучшем случае! Зачем?!!
- Порою нестерпимо хочется, Александр Леонидович. Так одна книжка называется. мне Артур из вашей группы говорил. Точнее не скажешь - порою нестерпимо хочется.
- Если бы вы остались здесь, мы могли бы каждый день общаться с вами, разговаривать часами…
- Марк, ну вы себя-то не обманывайте! Ничего подобного не будет. Вы вернетесь домой, окунетесь в привычную жизнь, и поначалу даже попробуете выполнить обещание. Но чем дальше, тем реже и меньше. Хотите сказать, что у людей бывает иначе? Сами знаете - не бывает.
- А как же ваши проекты?
- Опа… - усмехнулся Костя. - Так что вас больше волнует: наша судьба или наши проекты?
- Если честно, и то, и другое.
- Ну тогда, Марк, вот вам наш план. Если выживем и с вашей помощью доберемся до… до дома, то сразу по прибытии предоставим полный доступ. Все уже выложено на сервер, а коды будут здесь. - Костя выразительно постучал себя по лбу.
- А если…
- Если из нас получатся веселые - ну, или не очень веселые - дебилы, вам придется договариваться с теми, кто пока остается. Они в курсе.
- Что ж… Разумно.
- А то! - озорно улыбнулся Костя. И сразу посерьезнел. - Теперь вторая плохая новость.
- А мы-то думали. что уже услышали две.
- Ну, значит , это третья. Евгений Евгеньевич успел выпустить пса. Будьте очень осторожны. Мы не можем его контролировать, нет доступа.
- Час от часу… С вами не соскучишься, ребята. Когда начинаете?
- В ближайшие полчаса. Запуск потребует много энергии, может быть, очень много. Электричество точно вырубится. Как только все начнется, пожалуйста, выходите на берег, нам может понадобиться ваша помощь. Да какое “может” - еще как понадобится! И помните про пса. Все, пожелайте нам удачи.
- Удачи! - хором ответили Аркадий, Марк и Запольский.
Монитор отключился.
- Включите свет. Будем ждать, когда погаснет. Ну, что скажете, господа офицеры?
- Хреново это все. Несколько дней назад я думал, что мы влипли по самое не горюй. Ошибался. “Самое не горюй” было только началом. Что нам с ними делать, если все выйдет по-ихнему? Домой привести - мол, родственники из Мухосранска нагрянули, поможите мол, дяденька, а то последний ремень доели?! Куда девать, где прятать? А документы?
- Я думаю, Марк, с их возможностями документы - вообще не проблема. А вот все остальное… У меня есть дача, сто двадцать километров от города. Могут пока пожить там.
- Какой вы добрый и отзывчивый, Александр Леонидович, аж слеза прошибла. Да херня это! Соседи увидят, обязательно стукнут. И такое начнется - не приведи господь. Их повяжут, нас повяжут, экстремизм какой-нибудь пришьют. На этом деле не один капитан майором станет. а майор - подполковником.
- Ты прав, Маркуша. Очень рискованно. Но главный риск даже не в этом. Знаешь, я поначалу очень хотел заполучить эти проекты, прямо слюной давился. А теперь думаю, что лучше бы им на этом тайном сервере лежать до скончания веков. Каждый из них - гигантский шаг для всего человечества, как говаривал старик Армстронг. И каждый - бомба замедленного действия, на много тысяч мегатонн. С одной стороны - идеальные геномы, никаких тебе наследственных болезней, все чистенько, отдраено и блестит. А с другой - управляемая эволюция вида под контролем непонятно кого. План борьбы с любым будущим вирусом в мельчайших деталях, и в то же время - план его победоносного наступления. Как повернешь, так и будет. А кому вертеть - нам с вами? Мы готовы взять на себя такую ответственность? И кто, кстати, сказал. что наши умные детишки, освоившись и присмотревшись, не решат в один прекрасный день порулить сами, ни у кого не спрашивая совета?!
- Ты это к чему, Аркадий? Прикончить их прямо на берегу, а самим - деру? Сам знаешь, что не выйдет.
- Я сейчас вам одну подлую вещь скажу, коллеги. Можете мне плюнуть в лицо, Александр Леонидович. Иногда очень хочется. чтобы кто-то решил проблемы за тебя, причем любой ценой, лишь бы не тебе ее платить. Если у них ничего не получится, если рванет эта установка, или они не доберутся до берега, я, наверное, вздохну с облегчением. Ну что, плевать будете?
- Нет. - тихо сказал Запольский. - Не буду. Я вдруг вот о чем подумал. Когда-то из тех, кто погибал в газовых камерах, делали мыло. Говорят, вполне приличное. Ведь кто-то же разрабатывал технологию… Рассчитывал, сколько понадобится… сырья, как осуществить процесс наиболее быстрым и экономичным образом… Чертили, думали, обсуждали. Этих рядовых… технологов ведь не судили, нет? Они ничего не решали, просто честно выполняли порученную работу. А потом жили себе и жили, детей растили, внуков. Они за что-то заплатили?
Лампа под потолком пару раз мигнула и погасла.
- Все. Началось. Идемте на берег, и будь что будет.
Аркадий распахнул дверь и вышел первым.
***
Нужно было уходить. Нехорошее предчувствие нарастало с каждой минутой, руки не слушались - Катерина трижды пыталась завязать котомку - безуспешно.
Ее состояние немедленно передалось детям, один Востряков выглядел совершенно спокойным. Когда послышался прерывистый рев мотора, он неторопливо поднялся, продолжая ковырять в зубе куском подобранной у костра веточки.
- Сидите тихо. - приказным тоном произнес он. - Пойду гляну, кого черт принес.
Нырнул в высокую, почти по колено, траву и пропал.
Полицаи появились примерно через четверть часа - четверо, с автоматами. Шли пешком, грузовик оставили на дороге.
- Да тут целый табор! - оскалился один из них, видать, старший. - Не цыгане, часом?
- Нет, что вы. - Катерина пыталась улыбнуться. но губы словно замерзли. - Это дети. Из интерната мы.
- Дети? - прищурился старший. - Да какие ж это дети. Бугаи здоровые. Таким на Великую Германию пахать и пахать. Документы показывай.
- Документы… Нет их…
- Ну ясное дело. Аверьян, за старшего. Глаз не спускать. Если что - стреляйте. А вы, дамочка, со мной. В комендатуру. Там и расскажете, кто, откуда, почему документов нет. Давай - давай, пошла!
***
Отойдя на пару сотен шагов, Тимоха остановился. Уже не так мутило, и это был хороший знак. Был и еще один хороший знак, почуяв который, он заскользил взглядом по телу Катерины, задерживаясь на самых томительно-манящих местах.
- Не деревенская ты. - сглатывая слюну, проговорил Тимоха. - Породистая больно. Таких хоть грязью измажь да в рвань одень, все равно видать. Предложение у меня к тебе простое. Если полюбовно, то и я с тобой ласково, и в комендатуре словечко замолвлю. Станешь упираться - все равно свое возьму, а ты жалеть будешь. Ну так что? Сговоримся или как?
Он подошел к Катерине вплотную, потянул на себя ее вконец затрепанную блузку. Две верхних пуговки, и так державшиеся на честном слове, тут же отлетели.
- Ну вот видишь, - сипел Тимоха, и она содрогнулась от отвращения, когда в ноздри проникла смесь многодневного перегара, лука и еще чего-то неизъяснимо-мерзкого. - Вот видишь, даже одежонка твоя согласна. Давай, не кобенься. Я мужик крепкий, ярый, по всей округе бабы стонут. Давай.
Катерина чувствовала, что теряет сознание, валится на спину, ощущая тяжесть ненавистного чужого тела. Собрав последние силы, словно загнанный в смертельную ловушку зверь, впилась зубами в щетинистую, небритую щеку.
- Ах ты, сука! - взревел Тимоха и ткнул ее кулаком в висок.
Зубы разжались, освободив щеку. И тогда, рыча от боли и злобы, он ударил Катерину по лицу. наотмашь. Бил и бил - по лицу, в грудь, в живот. Потом, уже поднявшись, ногами.
Катерина лежала на спине, в бесстыдной позе - той, которую он так хотел бы видеть еще несколько минут назад, и на которую сейчас было жутко смотреть.
Прижав руку к кровоточащей щеке, Тимоха побрел к остальным. Плохо, очень плохо. Операцию, кажется, сорвал. Кёлер за это шкуру спустит.
- Тимофей Палыч, это что ж такое? - воскликнул Аверьян, завидев Тимоху.
- Сопротивлялась, падла. В комендатуру не хотела.
- В комендатуру, говоришь? - осклабился Аверьян, но тут же осекся.
Е- катерину Сергеевну убили! - крикнул паренек, сидевший неподалеку от Аверьяна. - И всех убьют! Тикайте, кто может!
Он пробежал всего несколько шагов и рухнул на землю, подкошенный короткой очередью из автомата Аверьяна.
- Не стрелять! - заорал Тимоха, но было уже поздно.
Пули догоняли бегущих, а на смену сделавшим свое дело летели новые. Стрелковая подготовка у Аверьяна и подопечных была отличной, даже Кёлер однажды похвалил, а дождаться от такого похвалы - все равно что от мерина жеребят.
- Что стоишь, начальник? Замазаться боишься? - голос Аверьяна вывел Тимоху из ступора.
Прав, сука. Нельзя тут не замазаться. Вскинув автомат, Тимоха пустил очередь вслед троим убегавшим подросткам. Надеялся взять чуть повыше. чтобы прошло над головами, но в таких случаях и не захочешь, а попадешь.
Вскоре все было кончено.
Окончание следует.http://proza.ru/2021/11/01/803