Пташник – фамилия моего покойного друга Витьки. Давно заметил – если в селе кто-то чем-то выделяется из общей массы, того в разговорах чаще называют только по фамилии. Во всяком случае, так было в Доманёвке 50-х – 70-х годов.
Витька Пташник стал просто «Пташником», то есть удостоился уважительного знака отличия, после окончания строительного института. Тогда же мы и сдружились, хотя знали друг–друга со школьных времен. Но я был старше, жил в другом конце села, а это факторы, усложняющие дружбу сельских ребят.
Началось с того, что я случайно увидел Витьку среди шахматистов, собирающихся в сквере неподалёку от аптеки. Будучи дилетантом в древней игре, изумился, как быстро он расправляется с соперниками. Зауважал, пригласил зайти ко мне в райком комсомола, где я работал секретарём по идеологии. Пришел через два дня перед обеденным перерывом, когда в кабинете сидели заворг Саша Воеводин и инструктор Коля Шеремета. Оба родом не из Доманёвки, Витьку до того не знавшие. Представил его как школьного товарища и он, непринужденно рассказав какую-то смешную историю из жизни строителей, сразу стал «в доску своим». Вот это качество высокого (под 190 см), плотного, «большого» парня в сочетании с приветливостью, смешливостью, начитанностью делало Витьку душой мужских компаний, приносило успех «на женском фронте».
Работа в районном «Межколхозстрое» Пташнику нравилась, поскольку как прораб строил объекты в разных колхозах, то есть подальше от начальства. Слово «Свобода» занимало в его принципах одно из первых мест. Неприятие «кабинетного» стиля руководства, личная «беспривязность», свойственные и мне, сблизили нас до «плодотворного взаимовыгодного сотрудничества». Извините за официозный штамп. На деле это выглядело проще.
Примерно раз в неделю я приходил утром в «Межколхозстрой» как в комсомольскую организацию и ехал вместе с ним пассажиром в кабине «ЗИЛ-а»-самосвала инспектировать «трудовые подвиги» комсомольско–молодёжных бригад строителей. Параллельно посещал и другие комсомольские организации сёл.
Обедали вместе с рабочими, но изюминкой командировок было время после завершения трудового дня. Если рабочие останавливали перевозившее их грузотакси рядом с «Чайной», то мы выходили из «ЗИЛ-а» рядом с моим домом. Он знал, что будет ужин, и в сельском магазине заблаговременно покупал шкалик «Московской». Ой, как же хороши были сто грамм под борщик моей мамы! Пишу, и слюни катятся…
Затем, слушая музыку, льющуюся из колонок проигрывателя «Аккорд», играли в шахматы, периодически выходя на улицу перекурить. Курили «болгарию», в основном «Стюардессу», «Ту-134», «БТ». Потом я шел его провожать и путь наш лежал мимо пивного бара. Отчего же не «нырнуть» в подвал? И «ныряли», и смаковали знаменитое на Юге Украины бочковое Первомайского пивзавода. Вкуснейший эль, сваренный на сладковатой водичке притока Южного Буга, очаровательной речушки Синюхи. Ходила легенда, что за пиво кому-то из его создателей «дали» Героя Социалистического Труда.
Жизнь летела быстро и в правильном направлении. ВиктОр (я его называл с ударением на «о») взял в жены обаятельную умницу Анечку, работавшую начальницей районного отделения «Сбербанка». Не по возрасту мудрая, она мягко страховала мужа в его наполеоновских порывах строительства собственного дома, количества детей, приобретения автомобиля. В конце–концов и дом построили большой, но не трёхэтажный, и дочь с сыном родили, но не троих сыновей, и «Москвич» купили, но не «Волгу». Всё шло нормально, пока не вмешалось «белокровье», по-научному – лейкемия.
Чёрт знает, где берется эта зараза, от которой умер и мой отец, когда мне было одиннадцать лет. Не знаю статистики, но в нашем районе болезнь довольно распространена. Причем именно среди нестарых мужчин. Я заметил у Витьки припухлости под мочками ушей и сказал, чтобы он немедленно шёл в больницу. Послушался. Диагноз воспринял с обычной реакцией – улыбкой и шутками.
Начались периодические заезды «на койку» в областную онкологию. Возвращаясь после очередной «химии», рассказывал, как воодушевлял своими экспромтами товарищей по несчастью. Дома внимательно следил за СМИ – нет ли информации о новых средствах лечения. Но финал наступил неожиданный – ослабленный организм не выдержал банального ОРЗ. Так и не сбылась его мечта вернуться за шахматную доску в сквере у аптеки…